Владимир Колычев
На кону – жизнь
Глава 6
От начальника Дима вернулся с кислой миной.
– Ну и знаешь, кто он такой, этот Шурыгин? – мрачно усмехнулся он.
– Догадываюсь.
– Догадывались... Догадывались, что крутой. А на самом деле... На самом деле еще круче... Дело труба... В прямом смысле труба. Этот Шурыгин на трубе сидит. На нефтяной трубе. А это знаешь, какие бабки! А связи... Везет нам с тобой на шишкарей...
– Нет, это им на нас везет... Короче, какая установка?
– Ну как всегда. По возможности Шурыгина не трогать. По возможности... Короче говоря, разрешения на его разработку нам не видать как собственных ушей. Ни «наружки», ни прослушки... Да он и не даст себя прослушать. Говорят, у него очень сильная служба безопасности. И своих энтомологов наверняка хватает...
– Кого хватает?
– Энтомологи – это ученые, которые насекомых изучают. Короче, спецы по «жучкам» и «клопам», они нашу прослушку враз срежут. Само собой, шум поднимется, права человека, демократические свободы... Как человека завалить, так по фигу вся демократия. А как ответ держать, так визг и сопли... Короче, Шурыгина пока трогать не будем, – принял решение Дима. – Пока не будем... Отработаем все версии, если глухо, тогда за этого типа возьмемся...
– Как скажешь, командир, – пожал плечами Кирилл. – Кстати, уже понедельник, конец рабочего дня, а про Ваню Вершинина ни слуху ни духу...
– Да звонил я уже в Алтуфьево. Нету Вани, куда-то запропал... Между прочим, это уже сигнал. С чего бы это он ноги сделал? Уж не шапка ли горит?.. Что там у тебя по «Новой эре»?
Кирилл только что вернулся из редакции газеты, в которой работал покойный. Норильцев характеризовался с положительной стороны – хороший товарищ, добросовестный работник. Это официально. А не официально, с начальством он был не совсем в ладах. С коллегами у него все нормально. Друг, товарищ и брат. И выпить не дурак. И по части баб не промах. А еще обостренное чувство социальной справедливости.
– На редактора газеты я бы не грешил, – сказал Кирилл. – Были у них трения, но это служебные дела. Зачем начальнику убивать своего сотрудника, куда легче его уволить... Ты говоришь, что у него беззубые статьи. А его коллеги говорили другое. Острое у него перо, и писал он на злободневные темы. Недавно танком по столичной братве проехал, двух серьезных воров в законе зацепил. Человека из московского правительства пропесочил... Никто не исключает, что из-за этого он мог нажить себе смертельных врагов...
– Братва, воры в законе, московское правительство... – задумался Дима. – Конкретные имена есть?
– В том-то и дело, что есть... Например, вор в законе Идол. У него своя «бригада», свой бизнес, особняк в три этажа, жена... А Норильцев на него бочку катнул. Мол, не может законный вор возглавлять «бригаду», заниматься бизнесом, и семьи у него быть не должно, и жить он должен скромно...
– Да, загнул дядя. Не с его колокольни на вора плевать, тут сходняк все решает... Когда статья была?
– Совсем недавно, девятого дня.
– Вполне достаточно для вынесения и исполнения приговора... Очень даже может быть, что его Идол приговорил... Слышал я про этого Идола. Серьезный мужик. Тихий, спокойный, но обид не прощает... Не надо было Норильцеву его трогать... Да уже поздно ему объяснять... Там еще один вор засветился, кто?
– Грачев Елизар Степанович, он же Грачонок, – как по писаному доложил Кирилл. – Курирует несколько столичных «бригад». Занимается финансовыми махинациями. Короче говоря, с помощью нужных людей прикарманивает бюджетные денежки. Если верить Норильцеву, речь идет о миллионах. А верить ему можно, потому что копнул он глубоко... Да ты сам посмотри...
Дима взял газету, нашел статью, пробежался по ней взглядом.
– Нет здесь ничего особенного. Бездоказательно. А то, что Норильцев Грачонка в воровстве обвинил... Так на то Грачонок и вор, чтобы воровать... Нет, за такие дела не убивают... А вот Идол... Не знаю, мог он заказать Норильцева. Не знаю... Можно же было как-то по-другому его наказать. Например, пальцы обрубить, чтобы больше не писал. И ритуал мести соблюден, и мокрухи нет... В общем, Идола со счетов списывать не будем. Берем его на мушку... Про чиновника ты что-то там говорил...
– Сочильский Геннадий Валерьевич. Тоже замешан в денежных аферах. На пару с Грачонком...
– А Норильцев сделал ему припарку, так?.. Надо разузнать, кто такой этот Сочильский, под каким соусом он себя подает. А там решать будем... Так, про Шурыгина Норильцев ничего не писал?
– Нет... Знаешь, я думал над этим... Ты правильно говорил, что у Норильцева беззубые статьи. Но это раньше было. До его знакомства с Виолеттой. А после как прорвало... Может, он на ворах и чинушах перо свое оттачивал? Да потихоньку к Шурыгину подбирался...
– А кто его знает, – в раздумье Дима массировал кончик носа. – Там, где большая нефть, там, как правило, нехорошо пахнет. И за Шурыгиным наверняка криминальные грешки имеются... Но зачем Норильцеву его обличать? Чтобы Виолетту от Шурыгина отвадить? Чушь. Ей все равно, чем хорь занимается, лишь бы содержал... Да и без разницы, хотел Норильцев Шурыгину насолить или нет...
– Почему без разницы? Может, Норильцев и Шурыгин нос к носу встречались. Что, если Норильцев взял да пригрозил Шурыгину. А у того кровь взыграла...
– А тут еще одна любовь на двоих... Да все может быть... Значит, кто у нас на кону? Шурыгин, Вершинин, вор Идол и Грачонок с этим, как его, Сочильским... Шурыгина пока оставим в покое. А этих на прицел... Короче, сдаем весь расклад Патокину, а он пусть решает, что да как... Да, еще этот, новорус оборзелый. Им тоже нужно заняться. Все-таки у него конфликт был с Норильцевым. Патокин ордер обещал... Кстати, нам к нему сейчас надо. Совещаться будем...
На столе у Димы зазвонил телефон.
– Во, Семеныч уже беспокоится, – хватая трубку, усмехнулся он.
Но это звонил не следователь. Звонок был из дежурной части ОВД «Алтуфьево». Оказывается, наряд только что доставил в отдел Ивана Вершинина.
Нужно было идти к Патокину, но Дима изменил маршрут. И вместе с Кириллом прямым ходом отправился в «Алтуфьево».
Они представились дежурному майору.
– И где ж наш голубчик? – весело спросил Якушев.
– А где ж ему, голубчику, быть, как не в голубятне... Там с ним еще один бомж кукует...
Ваня сидел в клетке «обезьянника». С ним на одной лавке еще один «пассажир». Трудно было понять, кто из них бомж, а кто Вершинин... Ваня был в непотребном виде. Небритая рожа, опухшие глаза, чумазый нос, грязная рубаха, джинсы в каком-то мазуте. И все же он был почище бродяги. И воняло от него больше перегаром, чем бомжатиной.
Вершинин был пьян. Но на вопросы отвечать мог. Поэтому Дима распорядился выделить ему кабинет для допроса. Не тащить же его с собой в таком виде.
Задержанного привели в кабинет, посадили на табурет. Дима предложил ему сигарету. Вершинин жадно схватил «мальборину», глубоко затянулся.
– Сейчас бы косячок, да? – подмигнул ему Кирилл.
– Ага, – блаженно улыбнулся Ваня. Но тут же спохватился: – Да какой косячок, гражданин начальник? Я не употребляю...
Чувствовалось, что это не первый допрос в его жизни.
– А водочку?..
– Ну, водочка – святое дело... А что, нельзя?
– Можно, если осторожно... А ты, Ваня, неосторожно пьешь. Что за видок у тебя? Где тебя черти носили?
– Так это, с пацанами на рыбалке был...
– Да? И много рыбы наловил?
– Ну, не то чтобы много. Но уху варили, ага...
– Уха да с водочкой, хорошо, наверное?
– Да не то слово! Кайф!..
– За жизнь разговаривали?
– Ну да, был базар. Куда ж без этого?
– Про баб тоже говорили?
– Ну, само собой! Мы ж не педики, в натуре...
– А третий стопарь за кого поднимали? За тех, кого нет с нами, да?
– Вообще-то надо было. Да как-то не подумали. – Ваня озадаченно почесал затылок.
– Ну как же так не подумали? – расстроился Кирилл. – Что, Игорька даже не помянули?
– Какого Игорька?
– Да знаешь ты Игорька. Игорь Норильцев...
– А кто это такой?
– Ну ты, брат, даешь! Игорь Норильцев, сосед твоей Нинули! Этажом ниже живет. Да знаешь ты его! Вы ж Нинулю на двоих делили. Сегодня он, завтра ты... Или уже не делите?
Вершинин набычился, низко наклонил голову – угрюмо, исподлобья посмотрел на Кирилла.
– Тебе какое до этого дело, начальник?
– Как это какое дело? Тебя, дурака, жалею. У тебя с Ниной серьезно, а этот жук навозный просто похоть свою сливает. Вернее, сливал... Ты же знаешь, что с Игорем Норильцевым случилось. Потому и спрашиваю, помянул ты мужика или нет. Нехорошо как-то, если ты его не помянул...
Не похоже, что Ваня заметил подвох. Но в ловушку не попал.
– А с чего мы должны его поминать? Он что, мертвый?
– Ты-то сам как думаешь?
– Знаешь, начальник, я человек не злой. Но если б ему кирпич на голову упал, я бы не заплакал...
– Да нет, Иван, кирпич – это уже не модно. Сейчас больше из пистолета убивают... Пистолет у нас есть. А вот с глушителем проблема... Иван, не в службу, а в дружбу, подскажи, где глушитель можно достать? Ты, говорят, в автосервисе работаешь?
– Ну да, – кивнул Вершинин.
– У тебя там инструмент есть, материал. Ты сам глушитель сделать можешь?
– Могу! – кивнул Иван.
Кирилл поймал на себе одобрительный взгляд Якушева. Мол, в правильном ключе парня разводишь.
Норильцева убили из пистолета с самодельным глушителем, который Вершинин мог изготовить собственными руками. И он собственными устами подтверждал эту догадку. После глушителя нужно будет спросить про пистолет. Пусть дальше хвастается.
– И мне сделаешь?
– Да сделаю... А у вас какая машина?
– В смысле?
– Ну, отечественная или иномарка?..
– Иномарка.
– Сколько ей лет?
– Да года три, не больше, а что?
– Странно, и уже глушитель прогорел... Быть такого не может...
Разводил Кирилл, а получилось, развели его самого. Он про глушитель от пистолета, а ему про глушитель от машины... И попробуй пойми, кто в этом случае дурак.
– Иван, ты не понял, – не сдавался Кирилл. – Меня интересует глушитель к пистолету...
– К какому пистолету?
– А из которого ты в человека стрелял... Или пистолет без глушителя был?
– Постойте! Погодите! – замотал головой Ваня. – Что-то я ничего не пойму. Какой пистолет? Какой глушитель?.. И не стрелял я ни в кого. С чего вы взяли, что я стрелял?..
– Ну как же, Иван! Твой друг Яша нам уже все рассказал!..
– Яша вам рассказал?.. – недоуменно захлопал глазами Вершинин. – Не мог он вам этого сказать?
– А ты разве ему не рассказывал?
– Нет.
– А кому рассказывал?
– Никому...
– И правильно, Ваня, никому нельзя рассказывать, что ты человека убил... А ведь ты рассказывал Нине, что за убийство срок мотал. Зачем ты это сделал? Похвастаться хотел?
– Ну да. Сам не знаю, что на меня нашло. Взял да брякнул...
– Да ты не переживай. Сейчас тебе стыдиться нечего. Ты в самом деле человека убил. Нина тобой будет гордиться!..
Похоже, Ваня запутался. Непонимающий взгляд, отвисшая челюсть, сам весь как на шарнирах.
– Да я не знаю, убил я его или нет...
– Не знаешь? Так я тебе объясню. Убил ты его, как есть убил...
– Да? – Вершинин обреченно уронил голову на грудь. – А я думал, выживет...
– Ну ты, Ваня, даешь. Пуля в затылок – это верная смерть...
– Какая пуля?! Я его бутылкой по голове шарахнул...
– Кого – его?
– Ну Яшу, понятное дело...
Кирилл и Дима переглянулись. Интересные факты вырисовываются. Иван шарахнул своего дружка бутылкой по голове. Неужели мокруха?
– Бутылка пустая была?
– Ну да, пустая...
– Это плохо. Пустая бутылка – это смерть... Так ты, значит, убил своего другана?
– Ну не знаю. Когда уходил, он вроде еще дрыгался...
– Так, а ну расскажи, как все было?
– Да что рассказывать? Вам же Миха все рассказал, да? – нервно спросил Ваня.
– Ну да, твой друг Миша нам все и рассказал, – автоматически подтвердил его же догадку Кирилл. – Но мы-то хотим от тебя все услышать... Можем явку с повинной тебе оформить. Глядишь, и срок скостят. Да ты сам понимаешь. Срок мотал? Мотал. Чего тебе объяснять?.. Ну так что, расскажешь?
– Да что тут рассказывать. На Пахре мы рыбачили. В субботу приехали, а в воскресенье домой должны были ехать... Ну, пили, само собой. Я шесть пузырей выставил...
– Ого! Это с каких таких шишей?
– Так это, я ж зарплату получил...
– А по какому поводу?
– Ну так на рыбалку ж поехали. А там природа, все чин-чинарем. Грех не выпить... Выпили, значит. Один пузырь, второй... А потом все кончилось. Я знаю, у Яшки кент в Володарске живет. Говорю, сходи к нему, пусть пузырь первача выставит. А Яшка залупаться стал. Ну я ему и врезал... Пьяный был, ничего не соображал...
– А Миха куда делся?
– Так это ж, убежал. Как увидел, что Яшка в крови, так деру-то и дал. Ну и я ноги сделал...
– А друга, значит, одного оставил... Он и сейчас лежит, да?
– Вы разве не знаете? Вы что, его не видели?
– Нет. Но посмотреть бы надо...
Нужно было срочно ехать на Пахру. Если там в самом деле труп, то с Ваней разговор короткий.
– Место покажешь? – Да покажу, – убито кивнул Вершинин.
Дима отправился к начальнику ОВД. Нужно было объяснить ситуацию и выслать группу на Пахру.
Кирилл продолжал дожимать задержанного:
– Из-за бутылки, говоришь, друга своего убил?.. А я говорю тебе, что бутылка здесь ни при чем. Ты Яше сказал, что Норильцева убил. А он мог ментам тебя сдать.
– Что-то вы не то говорите! – мотнул головой Ваня.
– А может, ты вместе с Яшей Норильцева убивал?
– Да не убивал я никого!
– Врешь!.. Ты знал, что твоя Нина с Норильцевым спит...
– Ну знал. Ну и что? Она же шалава. Она со всеми спит!
– Да нет, Ваня, у тебя с ней все серьезно. Ты ревновал ее к Норильцеву. Потому и убил его... Ты в субботу от Нины когда ушел?
– Не помню. Часов в семь утра. Может, в восемь...
– А Норильцева когда застрелил?
– Да не стрелял я в него. Что вы ко мне пристали!.. Не убивал я!
Ваня затравленно смотрел на Кирилла, тело колотила крупная дрожь.
– Хорошо, где ты находился в эту субботу с десяти до одиннадцати часов?
– Да как где? С Яшкой был. Мы с ним у магазина встретились, как договорено. Водки купили. А потом Миха с удочками подтянулся...
– И сразу на Пахру поехали?
– Да собирались... Но я сначала домой зашел. Пожрать надо было что-нибудь взять...
– А почему тогда тебя видели в доме Норильцева в момент его убийства? – соврал Кирилл.
– Да быть этого не может! Не было меня там! Я с Яшкой был, а потом Миха подтянулся...
– Во сколько Миха подтянулся?
– Ну, одиннадцать уже было...
– Он появился, и ты сразу домой пошел.
– Ну да.
– А с Яшей ты когда встретился?
– Ну так уже десять часов было.
– Ладно у тебя все складывается. Яша может подтвердить, что ты был с ним с десяти до одиннадцати. А Миша не может... Но Яши-то уже нет. Он-то не подтвердит твое алиби...
– А, так вам алиби нужно? Так это без проблем!.. Мы когда с Яшей затаривались, там мужики бормотень глушили. Они меня видели. Они подтвердят...
– Мужики бормотень глушили, – передразнил Кирилл. – Помнят твои мужики, в какое время они тебя видели. Может, в девять утра, а может, в час дня. Поверь мне, Ваня, твои алкаши запутаются в своих показаниях... В общем, дело твое тухлое. Алиби у тебя, считай, нет, Нину ты ревновал, а потом, мокруха за тобой. Яшу же ты не просто так убил. Ты его убил как свидетеля преступления!
Вершинин дошел до кондиции. Люди его характера в таких случаях обычно ломаются и начинают говорить правду. Но Ваня упрямился и сознаваться упорно не хотел... Но ведь он только что сознался в убийстве своего друга. Фактически он уже сломлен. Почему же тогда не хочет брать на себя убийство Норильцева?.. Скорее всего, он его не убивал...
Вершинина посадили в «луноход» и повезли к реке Пахре. Кирилл и Дима отправились за ним.
Тело его дружка Яши нашли на указанном месте. Целые сутки мужик пролежал с проломленной головой. И, как ни странно, он до сих пор был жив. Но тем не менее статья сто одиннадцатая Уголовного кодекса Ване была гарантирована. Наказание – до десяти лет лишения свободы. А если Яша умрет, то Вершинин может загудеть на зону на куда больший срок.
За Яшей выехала машина «Скорой помощи». А за его дружком Мишей – наряд милиции. Ему тоже светит срок – за оставление в опасности. А возможно, он был соучастником убийства. Следствие все выяснит.
А пока Кирилл с Димой вели собственное следствие. Якушев насел на Ваню, чтобы выдавить из него признание в убийстве. Но бесполезно.
Местные менты предложили свое содействие. Но Дима отказался. Можно было прописать Вершинину курс палкопяткотерапии. После такого лечения Ваня бы раскололся. Но ложные признания Диме и Кириллу не нужны. Им нужна была истина...
Глава 7
Жить нужно в кайф. И Витя Варенков нисколько не сомневался в этом... Вообще-то сотрудники его фирмы обращались к нему уважительно – Виктор Сергеевич. Партнеры и клиенты – господин Варенков. Но это деловая обстановка, тут нужно держать марку. Строгий прикид, однотонный галстук, правильная речь. Бизнес не терпит разгильдяйства. Его фирма занималась производством и установкой пластиковых окон. Это, конечно, не сырье за границу гнать. Но копейка в карман капала исправно.
Работа работой, но есть еще и личное время. Вот тут-то с недавних пор Витя стал замечать за собой странности. Его буквально распирало от собственной крутости. Хотелось гнуть пальцы веером, вести крутые базары, наезжать на людей по поводу и без повода. И надо сказать, это у него получалось. Расступалась перед ним толпа. А что, у него крутой джип «Мицубиси Паджеро», конкретная комплекция, тяжелые кулаки. И говорить он умеет не по-детски закрученно. Пусть думают люди, что он реальный бандитский «бригадир», пусть трепещет плесень...
Правда, иногда он нарывался на отпор. Как с этим журналюгой. Подумаешь, джип свой в песочницу поставил. Это его конкретное право ставить машину где угодно. А этот писака наезжать начал. Витя на него буром попер. А журналюге хоть бы хны. Стоит, усмехается. А внутри у него стальной стержень. Если бы Витя на него с кулаками полез, мог бы и по репе схлопотать. А нарываться не хотелось. Свети потом фингалом перед женой.
А жена у него супер в сливках. Ирке всего двадцать лет. Личико, фигурка – все пучком, никаких изъянов. Правда, в сексе почти полный ноль. Нет, когда надо, она и ноги раздвигает, и на коленки становится, иногда даже ротик раскрывает. Но все без охоты. Просто подставляется девчонка. Чисто как надувная кукла. И все равно с ней классно...
В субботу мент приходил. Крутой чувак. Лордика одним взглядом остановил. Ха! Да только Витя еще круче оказался. Конкретно обломал мента. Самое прикольное, что Ирка это оценила. Сама приласкалась к нему, сама его оседлала и как поскачет... А стонала как! Песня!.. Жаль, эта песня быстро стихла. Уже на следующий день Ирка снова бревном прикинулась.
Вчера они в супермаркете были, так Витя там на одного черта наехал. Как попер на него буром. Чувак чуть на жопу не сел с перепуга. Думал, Ирка это оценит. Не оценила. Вот если бы на того мента снова наехать...
Кстати, ему было о чем побалакать с ментом. Витя точно не знал, киллер это был или нет. Но своими соображениями с ментовкой поделиться мог. Только змею одноглазую им по всей морде. Братва своих не сдает!..
В дверь позвонили. Витя зевнул и вывел на экран телевизора изображение с входной видеокамеры. И аж подпрыгнул от радости. На лестничной площадке стоял тот самый мент. Не, в натуре, как на заказ!
Витя обрадовался менту как родному. Впустил его в квартиру... Правда, вслед за ним зашли еще два каких-то типа. Тоже менты... Но так это даже еще больший кайф. Если он сразу троих построит, Ирка три раза отдастся ему не по-детски серьезно...
– Че, еще кого-то завалили? – осклабился Варенков.
– А вам что, одного трупа мало? – сверкнул взглядом мент.
Пусть косяки на него бросает, Вите оно до фонаря.
– Слышь, мент, ты бы хоть поздоровался. Говори: «Здравствуй, Виктор Сергеевич, долгих тебе лет жизни...»
– Ты чего придуриваешься? – спросил второй мент.
Тоже не слабый тип. Крепенький мужичок, и взгляд как сквозняк в морозную пору. Но Витя-то закаленный.
– А жопе слово не давали! – криво усмехнулся он.
Видел бы кто, как он с ментами разговаривает. Братва бы его стопудово зауважала... Ничего, скоро вся Москва узнает, что есть такой крутой пацан Витя Варенков. Уличная шпана десятой дорогой обходить его будет. А серьезные братки руку ему при встрече жать.
– Слушай, а чего ты такой борзый? – возмутился мент.
– Не, я не понял, ты че, будешь учить меня, как жить? Кто ты такой, а?
– Майор милиции Якушев, а что?
– Да таких майоров как собак нерезаных, понял?
– Следите за разговором, гражданин Варенков!
Витя прыснул со смеху. Вот напугал так напугал! Аж коленки затряслись...
– Снова учишь, мент? Не надо меня учить... Вали отсюда, пока я прокурору не позвонил!
– Кому?
– Прокурору!!!.. Какого хрена вы сюда заявились? Ордер есть?
Ордера у них, конечно же, нет. Витя был в этом уверен.
– Есть, – ошарашил его мент. – Постановление на обыск...
Он предъявил ему лист бумаги с гербовой печатью городского прокурора. Это и был ордер...
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Норильцева! – Как обухом по голове.
Витя вмиг превратился в Виктора Сергеевича. Ему вдруг расхотелось грубить и хамить. И жена его уже не волновала.
– А-а... Не убивал я его... – промямлил Варенков.
– Следствие покажет, – хрустнул сухой голос третьего мента.
Это был следователь прокуратуры. Он вызвал двух понятых, а менты начали обыск в квартире.
Витю заколотило. Ничего запрещенного у него нет. Но где-то в загашнике валяется резиновый член. В секс-шопе купил, чтобы Ирку порадовать. Жена не обрадовалась подарку, с тех пор фаллоимитатор пылится без надобности. А менты его сейчас найдут... Ужас! Что подумают соседи! Еще решат, что это он самотыком балуется. И пойдет слух, что Витя Варенков – педик...
– Вы не имеете права! – вяло промямлил он. – Я буду жаловаться в Генеральную прокуратуру!
Но на него никто не обратил внимания. Менты продолжали шарить по квартире.
– О! Да тут у нас целый арсенал! – раздался громовой голос одного из них.
В ящике прихожки он обнаружил самый настоящий боевой патрон. И это произошло на глазах понятых. Следователь тут же занес находку в протокол, дал им расписаться.
Виктор Сергеевич еще не понимал сути происходящего. Всего лишь один патрон, что тут такого. Даже не важно, откуда он взялся... Главное, что менты не нашли резиновый фаллос. Они уже заканчивают обыск. Все, закончили. Больше не роются в его вещах. Фаллоимитатор в безопасности. И репутация Виктора Варенкова тоже...
– Виктор Сергеевич, как вы объясните происхождение этого патрона? – спросил следователь.
– А, патрон... Патрон, да?.. Ну я не знаю... Может, с улицы случайно занес?
– Виктор Сергеевич, это боевой патрон. Если его и занесли с улицы, то отнюдь не случайно...
– Ну, я не знаю... Может, у жены спросить?
Варенков спросил у Ирины, откуда мог взяться патрон. И получил ответ. Жена очень выразительно покрутила пальцем у виска.
– Она не знает...
– А кто знает?
Виктор Сергеевич пожал плечами.
– Насколько я могу судить, это патрон от пистолета Макарова. Гражданин Норильцев был убит из пистолета системы «ТТ». Значит, этот патрон уже не может быть боеприпасом для орудия убийства... Но, может, вы изначально замышляли убить Норильцева из пистолета Макарова?
– Нет.
– Что – нет? Сразу выбрали пистолет «ТТ»?
– Да. То есть нет... Не было у меня пистолета. Ни того, ни другого... И не убивал я Норильцева.
– Что-то с трудом верится. Ведь у вас был конфликт с Норильцевым. А по опросам соседей, вы характеризуетесь как человек резкий и вспыльчивый. Вы хамите людям на каждом шагу. Майора Астафьева облаяли. С майором Якушевым сцепились... Не знаю, кому как, а мне кажется, что человек с таким взрывным характером способен на убийство. Вот и найденный патрон это подтверждает. Кого вы еще собирались убить?..
Варенкову сделалось дурно. Он грузно опустился в кресло, рукой смахнул пот со лба, тяжело вздохнул. Перед глазами все плыло, голова кружилась.
– Статья двести двадцать вторая Уголовного кодекса Российской Федерации за незаконное хранение боевых припасов предусматривает лишение свободы на срок от двух до четырех лет...
– А-а... – Виктор Сергеевич был похож на рыбу, штормом выброшенную на ветер. Он жадно хватал ртом воздух. Но кислорода катастрофически не хватало.
– Боюсь, что я вынужден взять вас под стражу, – равнодушно заключил следователь.
Варенкова взяли под белы рученьки и повели на выход. Он не сопротивлялся. Потому как уже не был тем крутым мужиком, которого должна уважать столичная братва и как огня бояться уличная шпана.
События разворачивались как в дурном сне. Машина, прокуратура, постановление на арест. Но больше всего досаждали насмешки двух ментов, Астафьева и Якушева. Обидно было осознавать, что эти два майора круче его самого...
Ближе к вечеру он оказался в камере изолятора временного содержания. К этому времени Виктор немного пришел в себя. Понял, что не все так страшно. Его могли отправить в СИЗО – в Бутырку или в Матросскую Тишину. Слышал он про эти клоповники. Тоска, говорят. Или в «Петры» бы отвезли. Но его поместили в другой ИВС, при окружном УВД. А там не так уж и плохо. Старый изолятор снесли, на его месте соорудили новый. Само собой, евроремонтом здесь и не пахнет. Зато камеры просторные, новые санитарные нормы – четыре квадрата на рыло. Койки новенькие, в один ярус стоят. Вентиляция, радио. Даже постельное белье выдали. Только вот запашок в камере не очень. Потому как контингент отстойный.
Виктор осторожно зашел в камеру. Осмотрелся. На койках какие-то левые мужики. Блатных наколок ни у кого не наблюдается, петушиного угла и в помине нет. Даже свободная койка есть. Не у самого окна, конечно. Но и не у параши.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он.
А в ответ тишина.
– Здорово, говорю, братва! – осмелел Витя.
– Здоровее видали, – зевая, ответил паренек.
Он сел на койку, снова зевнул.
– Шуруй на свое место, не закрывай проход...
Сказал и лег. Повернулся на бок зубами к стенке. Словом, потерял к новичку всякий интерес.
Зато Вите все интересно. А еще он почувствовал, как внутри его сварилось яйцо – да не всмятку, а вкрутую. Он ощутил потребность взять кого-нибудь за шкирку, сорвать со шконаря и приложить головой о стенку. Пусть знают Витю Варенкова! Пусть трепещет шушера!
– Слушай, мужик, ты еще долго будешь стоять? – недовольно посмотрел на него какой-то задрот в засаленном батнике.
Уж не бомжара ли какой?
– Не твое дело, понял? – отрезал Витя.
Зря он повел себя так грубо. Братва – это не менты. Они терпеть не будут... Только что-то никто не решился остановить его. Да и какая здесь братва. Шушера помойная.
Витя довольно ощерился, бросил шмотье на свободную шконку, застелил белье, лег поверх одеяла. В носу образовалась воздушная пробка, чтобы смрадный дух через нее не проходил. Типа адаптация. Глаза привыкли к обстановке. Ухо грела музыка в эфире. И сумбур из головы выветрился.
Его подозревают в убийстве Норильцева. Туфта все это. Менты ничего не докажут. За что его повязали? Да за какой-то вонючий патрон. Незаконное хранение боеприпасов. Ха! Да, может, он этот патрон чисто на улице нашел. Подобрал, принес домой без всякого злого умысла. Чисто талисман хотел сделать, типа, на золотой цепур повесить. А что, нельзя? Можно... Нет, не должны были менты с ним так поступать. Не место ему в этом голимом бомжатнике. Если какие-то предъявы из-за этого патрона, то пусть подписку с него берут. А его за решетку – это уже слишком.
Витя соскочил с койки, подбежал к двери и со всей мочи забарабанил по железной обшивке.
Через пару минут открылась кормушка.
– Что такое? – лениво спросил ментовской голос.
– Мне нужен адвокат! – громко сказал Витя.
– Поздно уже. Ложись спать. Утро вечера мудреней...
– Я имею право на один телефонный звонок!
– Телефон отключили. За неуплату...
– Я буду жаловаться!
– Жалуйся!
Кормушка закрылась. Витя остался один на один со своими сокамерниками. А они равнодушно смотрели на него.
– Тебе вертух правильно сказал, – с важным видом заметил паренек.
Судя по всему, в этой камере он держал марку.
– Сегодня ты ничего не решишь. Завтра буксовать будешь. А сейчас пыль не поднимай. Лягай спать...
– Слушай, я тебя спрашивал, что мне делать? – набычился Витя. – Че ты нос не в свое дело суешь?
Не, в натуре, что за фигня, какой-то щегол поучать его вздумал. Да кто он такой? Да Витя на одном гектаре с ним не сядет...
– А тебе что-то не нравится?
Не спешит паренек подрываться с койки, не бросается на Витю с кулаками. Понимает, что нет за ним реальной силы. Не такой уж он крутой, каким хочет казаться. Витя куда круче!..
– Не нравится! Бакланишь ты не в тему, это мне и не нравится!
Никто не спешил замолвить слово за паренька. И в драку никто не лез... Все, кончилось его время. Теперь Витя в этой хате центровой.
– Короче, закрой свое хлебало и сопи в две дырки, понял?
Паренек ничего не ответил. Только зло стиснул зубы... Да пусть злится. От бессилия все злятся. А Витя будет радоваться. От собственной силы... Все, теперь он самый крутой. И пусть кто скажет, что это не так.
Никто ничего против не говорил. Все молчали. А молчание – знак признания...
Витя с важным видом лег на шконку. Жрать охота. А ужином и не пахнет. И с собой из дому он ничего не взял. Ирка, сучка, даже не соизволила поехать за ним, узнать, где он находится... Ладно, вернется домой, устроит ей пропарку мозгов. В конце концов, чего он перед ней стелется. Он по-настоящему крутой мужик. Вона, даже тюремная камера перед ним на цырлы вот-вот встанет. Все признают его верховенство... Жаль только, что на данный момент никто из арестантов не спешит подогреть его харчами. Но это объяснимо. Откуда у этого быдла жратва? Разве что какие-нибудь обрезки с помойки.
Пять часов сна заменяют булку хлеба. Так что нужно закрывать глаза и баиньки. Так Витя и поступил. Он уже не сомневался, что завтра же окажется на свободе. Поэтому сон не заставил себя долго ждать...
Проснулся он от боли. Темно, душно и град ударов... Да ему «темную» устроили. Накрыли одеялом и долбят кулаками со всех сторон. Крепко держат, гады, не вырваться. А бьют как сильно. По почкам, по животу, какая-то сука саданула ногой по копчику.
Витя пытался сопротивляться. И от этого еще больше слабел. А удары продолжали сыпаться на него. Такое ощущение, будто он оказался в какой-то гигантской мясорубке...
Сознания он не потерял. Но когда его оставили в покое, у него просто сил не было перевернуться на другой бок и хотя бы посмотреть на своих обидчиков.
Зато утром к нему вернулись силы. И злости хоть отбавляй. Он нисколько не сомневался, что за «темной» стоит центровой паренек. Поэтому всю свою злобу выместил на нем. Настиг его возле умывальника и со всей силы приложил головой о стену. Тот еле добрался до койки, сел на нее, обхватил голову руками и закачался. Витя не удивился бы, если б он еще и поскуливать начал. Но парень не проронил и звука.
