Коллектив авторов
Полный курс уголовного права. Том I. Преступление и наказание

Полная версия

© Коллектив авторов, 2008

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2008

* * *

История России… есть череда преступлений и наказаний.

С. М. Соловьев

Русская история до Петра Великого – одна панихида, а после Петра – одно уголовное дело.

Ф. И. Тютчев

Предисловие

Начнем с эпиграфов. Они не случайны. При всей чрезмерной экспрессивности и очевидной метафоричности заключенных в них мыслей именно они в концентрированном виде выражают суть тех явлений, о которых идет речь в предлагаемом курсе, и очерчивают тот круг проблем, который является предметом нашего рассмотрения. В самом деле, почему бы не задаться вопросом о том, что есть для России преступление и наказание? И, пытаясь ответить на него, не вспомнить при этом и знаменитые слова Н. М. Карамзина: «Разбуди меня ночью и спроси, что делается на Руси? И я отвечу: воруют!» И то, что именно российскому гению пришла в голову мысль назвать одно из своих ключевых произведений «Преступление и наказание». И, наконец, то, что именно в русском фольклоре родилась и до сих пор бытует пословица «от сумы и от тюрьмы не зарекайся».

Если теперь попытаться охватить мысленным взором историю государства Российского от Ивана Грозного до Владимира Путина, то под определенным углом зрения она действительно может предстать как сплошная череда прегрешений, проступков, преступлений и мер воздаяния за них. Самым же острым (хотя и далеко не всегда эффективным) орудием в руках правителей России была и есть именно уголовная репрессия. Между тем бесстрастная статистика свидетельствует об устойчивости тенденций к дальнейшему росту преступности в современной России. Неблагоприятная динамика преступности, ряд других негативных явлений в различных сферах жизни нашего общества не дают повода для слишком оптимистических прогнозов и на обозримое будущее. В этих условиях взоры многих людей обращаются к представителям науки уголовного права и криминологии. Именно от них прежде всего ждут ответа на «проклятые» вопросы: где коренятся причины преступности, чем вызван ее рост, как (с помощью чего) остановить этот бурный процесс и повернуть его вспять? К сожалению, приходится признать, что поставленные вопросы относятся к категории не только «проклятых», но и «вечных». Ответ на них представляет сложнейшую проблему. Тем не менее и она отчасти затронута в настоящей работе.

Однако главным предметом предлагаемого курса является, конечно же, не столько исследование генезиса преступления (это задача науки криминологии), сколько изучение исконно уголовно-правового материала: понятия и категорий преступления, целей и видов наказания, конкретных составов преступлений, иных институтов и норм уголовного права.

Как и любое творческое исследование, предлагаемый курс базируется на неких принципах, преследует определенные цели и отвечает известным требованиям. Назовем их.

Во-первых, курс ориентирован прежде всего и главным образом на тех читателей, которые избрали для себя юриспруденцию в качестве профессионального вида деятельности (будь то студенты, аспиранты, преподаватели или практические работники правоохранительных органов).

Во-вторых, курс написан преимущественно в жанре монографическом. Это означает, что его авторы широко использовали мнения других ученых, анализировали различные точки зрения, акцентировали внимание на дискуссионных проблемах уголовного права, показывали пути и способы их возможного решения.

В-третьих, объем работы для такого жанра (а курс состоит из пяти томов) не совсем типичен. Во всяком случае аналогов в постсоветской России у него немного. Ориентация на издание столь объемного курса вполне объяснима, поскольку излишняя лапидарность, коей грешат практически все изданные в последние годы учебники по уголовному праву России, не позволяла глубоко и всесторонне раскрыть многие темы этой научной дисциплины. И хотя информационный голод упомянутые учебники и комментарии, безусловно, утолили, сейчас настало время для издания гораздо более обстоятельных трудов.

В-четвертых, курс отличается нетрадиционным подходом к выбору тем, ставших предметом исследования. Наряду с ортодоксальной тематикой (уголовный закон, понятие преступления и состава преступления, уголовная ответственность, соучастие, стадии и т. д.), в него включены в качестве самостоятельных глав или параграфов и такие, например, темы, как «Уголовное право и преступность», «Уголовное право и уголовно-правовая политика», «История российского уголовного законодательства XX – начала XXI в.», «Герменевтика и уголовное право», «Этнокультура уголовного права», «Юридическое лицо как субъект уголовной ответственности», «Международное уголовное право». Сделано это для того, чтобы не только расширить читательский кругозор, но и показать те многочисленные нити, которые связывают уголовное право с другими научными дисциплинами, «вплести» в ткань российской уголовно-правовой материи новые институты, обогатить наше отечественное право достижениями мировой уголовно-политической мысли.

В-пятых, специфика предлагаемого курса заключается еще и в том, что его авторами являются ведущие специалисты в области уголовного права из более чем 20 научных и учебных заведений, разбросанных по всей России: от Санкт-Петербурга до Владивостока и от Архангельска до Саратова. В подавляющем большинстве это доктора юридических наук, профессора, имеющие в качестве научных пристрастий как раз те направления теории уголовного права, которые и были ими в настоящем курсе описаны. Данное обстоятельство, как нам кажется, обеспечивает достаточно высокий научный уровень издания.

И, наконец, в-шестых, сверхзадача курса заключалась в том, чтобы попытаться восстановить распавшуюся было связь времен. То есть исследовать институты и нормы российского уголовного права с точки зрения и прошлого (в разумных пределах, разумеется), и настоящего (главным образом), и будущего (лишь отчасти). Отсюда и нередкие исторические реминисценции в дореволюционное прошлое российского уголовного права, и прогнозы его развития в ближайшей и отдаленной перспективе, и рекомендации современному отечественному законодателю по совершенствованию действующего уголовного закона. Главной же задачей мы считали для себя глубокое и всестороннее раскрытие всего того нового, что привнесла в современное уголовное право России недавно начатая, но еще не завершенная реформа уголовного законодательства. Именно решению этой задачи были подчинены выбор методики и средств написания курса, разработка его структуры.

Структурно курс состоит из пяти томов. В первом из них рассматриваются все темы, так или иначе тяготеющие к преступлению (или предшествующие ему) и наказанию (или сопутствующие ему). Этот том для краткости так и назван – «Преступление и наказание». И хотя мы отдаем себе отчет в том, что упомянутым термином не охватывается в полном объеме изложенный в I томе материал, мы не забываем при этом, что всякая терминология несовершенна и условна (ибо, как известно, «мысль изреченная есть ложь»), а потому оставляем название I тома в приведенной выше редакции. Последующие тома курса посвящены анализу главным образом норм Особенной части уголовного права: II том – «Преступления против личности»; III том – «Преступления в сфере экономики»; IV том – «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка. Преступления против государственной власти»; V том – «Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право».

Таков был план задуманного курса. Насколько удачным оказалось его воплощение, судить уже не его авторам, а читателю.

Глава I
Введение в уголовное право: понятие, предмет, метод, система, задачи, функции, наука уголовного права

§ 1. Понятие уголовного права, его предмет и система

Этимология эпитета «уголовное» в сочетании с термином «право» до конца еще не изучена. Однако бесспорным остается тот факт, что употребление этого слова в нынешнем его смысле восходит к тем временам, когда за совершение того или иного проступка человек на Руси в буквальном смысле «расплачивался головой», «отвечал головой», т. е. жизнью. По В. Далю, «уголовь» и «уголовье» есть то, за что виноватый подлежал смертной казни или тяжкой каре.

Примечательно и то, что термином со столь специфическим смыслом обозначена соответствующая отрасль права только в России. В других странах мира данная отрасль именуется либо как «криминальное» право с упором на идею преступления, выступающего основным предметом этой отрасли (Англия, США, Германия), либо как «наказательное» право с переносом акцента уже на наказание, кару (Франция, Болгария, Польша, Чехия, Словакия).

Учитывая изложенное, следует, видимо, прийти к выводу, что термин «уголовное право» больше тяготеет к наказанию, чем к преступлению. И в этом смысле «уголовное право» есть, по сути, синоним права «наказательного». В далекой исторической ретроспективе (когда еще не было права, но уже существовал обычай кровной мести и принцип талиона) за посягательства на жизнь, здоровье, собственность виновные на Руси подвергались главным образом смертной казни, в том числе и в форме «усекновения» головы. В дальнейшем, с появлением права, эпитет «уголовное» стал ассоциироваться именно с той его отраслью, которая карала за наиболее тяжкие посягательства на наиболее ценные общественные отношения. Словом, российское уголовное право (с учетом этимологии этого термина) можно было бы определить как такую отрасль права, которая наказывает (карает) за совершение преступления. Впрочем, по мнению И. Э. Звечаровского, словосочетание «уголовное право» в современном русском языке исключает подобную двойственность, объединяя в себе идеи и преступления, и наказания^[1].

В настоящее время рассматриваемый термин обычно употребляется в двух значениях: уголовное право как отрасль и уголовное право как наука^[2]. В первом значении уголовное право представляет собой самостоятельную отрасль российского права. Как и любая другая отрасль, оно состоит из правовых норм (правил поведения, уголовно-правовых запретов). Эти нормы складываются в определенную систему, характеризующуюся единством и взаимосвязью ее составных частей и имеющую определенную внутреннюю структуру.

Качественное своеобразие каждой отрасли права определяется специфическим предметом правового регулирования. Специфика уголовного права заключается в том, что предметом его регулирования выступают общественные отношения, возникающие в результате совершения общественно опасных деяний. Круг же этих отношений, образующих предмет уголовно-правового регулирования, очерчивается путем определения в законе того, какие общественно опасные деяния признаются преступлениями, а также установлением наказаний за их совершение. Основным социальным назначением уголовного права является охрана указанных общественных отношений от преступных посягательств и тем самым правовое обеспечение борьбы с преступностью.

Таким образом, уголовное право, будучи отраслью российского права, есть система норм, установленных высшим законодательным органом государства и определяющих принципы и основания уголовной ответственности, преступность и наказуемость общественно опасных деяний, общие начала и правила назначения наказания, порядок и виды освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания, а также основания и пределы применения мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием. Уголовное право есть такая система норм, которая регулирует отношения, возникающие в результате совершения общественно опасных деяний, в целях охраны личности, общества и государства от преступлений.

Как видно из приведенного определения, предмет уголовного права достаточно широк. Им являются: а) установление принципов и оснований уголовной ответственности; б) определение круга деяний, признаваемых преступлениями; в) установление характера их наказуемости; г) определение общих начал и правил назначения наказания; д) установление порядка и видов освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания; е) установление оснований и пределов применения мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием.

В современной и дореволюционной литературе предметом уголовного права в обобщенном виде признаются преступление и наказание как юридические институты^[3]. Центральным звеном предмета уголовного права (а точнее, предмета уголовно-правового регулирования) является обнаружение общественных отношений, подлежащих уголовно-правовой охране, определение круга уголовно-правовых запретов, адресованных лицам, посягающим на охраняемые уголовным правом общественные отношения, и установление в этих запретах определенного характера наказуемости. Поскольку отнесение тех или иных деяний к разряду преступлений (криминализация), а также придание им определенной наказуемости (пенализация) – задача скорее уголовно-политическая, чем уголовно-правовая, постольку подробнее эти вопросы будут рассмотрены в главе III настоящего тома.

Система уголовного права включает в себя две части: Общую и Особенную.

Общую часть составляют нормы^[4], определяющие задачи, принципы и основные институты российского уголовного права. В них раскрываются понятия уголовного закона, преступления и наказания, вины, соучастия, амнистии, помилования, судимости и т. д., очерчиваются границы действия уголовного закона во времени, пространстве и по кругу лиц, фиксируются основания, условия и пределы уголовной ответственности.

Кроме того, Общая часть содержит нормы, устанавливающие цели и виды наказаний, определяющие общие начала и правила их назначения, а также условия и порядок освобождения от уголовной ответственности и (или) от наказания. В ней же регламентируются основания и особый порядок применения к некоторым категориям лиц мер уголовно-правового характера, не являющихся наказанием.

Ядро системы Общей части российского уголовного права образуют такие типовые внеструктурные (в формальном выражении) институты нормативных предписаний, как институт преступления и институт наказания (первый уровень), состоящие, в свою очередь, из родовых формализованных в Общей части УК РФ конкретных институтов: неоконченного преступления (ст. 30), соучастия в преступлении (ст. 32–36), необходимой обороны (ст. 37), крайней необходимости (ст. 39), назначения наказания (ст. 60, 72), освобождения от уголовной ответственности (ст. 75–78), судимости (ст. 86) и целого ряда других^[5].

Положения Общей части уголовного права в соответствии со структурой действующего УК РФ 1996 г. сгруппированы в шести разделах и пятнадцати главах: Раздел I «Уголовный закон» включает в себя следующее: задачи и принципы Уголовного кодекса РФ (гл. 1), действие уголовного закона во времени и пространстве (гл. 2); Раздел II «Преступление» – понятие преступления и виды преступлений (гл. 3), лица, подлежащие уголовной ответственности (гл. 4), вина (гл. 5), неоконченное преступление (гл. 6), соучастие в преступлении (гл. 7), обстоятельства, исключающие преступность деяния (гл. 8); Раздел III «Наказание» – понятие и цели наказания, виды наказаний (гл. 9), назначение наказания (гл. 10); Раздел IV «Освобождение от уголовной ответственности и от наказания» – освобождение от уголовной ответственности (гл. 11), освобождение от наказания (гл. 12), амнистия, помилование, судимость (гл. 13); Раздел V «Уголовная ответственность несовершеннолетних» – особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних (гл. 14); Раздел VI «Иные меры уголовно-правового характера» – принудительные меры медицинского характера (гл. 15), конфискация имущества (гл. 15¹).

Особенная часть уголовного права включает в себя нормы, в которых содержится перечень и описание конкретных составов преступлений с указанием на вид и размер наказаний, предусмотренных за совершение каждого их этих преступлений.

Все преступления, описанные в нормах Особенной части, распределены в УК РФ по шести разделам, включающим в себя девятнадцать глав. Раздел VII «Преступления против личности» предусматривает: преступления против жизни и здоровья (гл. 16), преступления против свободы, чести и достоинства личности (гл. 17), преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности (гл. 18), преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина (гл. 19), преступления против семьи и несовершеннолетних (гл. 20); Раздел VIII «Преступления в сфере экономики» – преступления против собственности (гл. 21), преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22), преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23); Раздел IX «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка» – преступления против общественной безопасности (гл. 24), преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25), экологические преступления (гл. 26), преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (гл. 27), преступления в сфере компьютерной информации (гл. 28); Раздел X «Преступления против государственной власти» – преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (гл. 29), преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30), преступления против правосудия (гл. 31), преступления против порядка управления (гл. 32); Раздел XI «Преступления против военной службы» – преступления против военной службы (гл. 33); Раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества» – преступления против мира и безопасности человечества (гл. 34).

Система Особенной части базируется на определенных принципах, прежде всего учитывая иерархию тех ценностей, которые поставлены под защиту уголовного закона в данном государстве на определенном этапе его исторического развития. В этом смысле Россия в настоящее время находится на том рубеже, когда главная отличительная черта и вместе с тем основное предназначение уголовного права состоят в том, чтобы поставить под защиту уголовного закона отношения, позволяющие перейти-таки нашей стране к полноценной рыночной экономике и перерасти в демократическое правовое государство.

Отсюда – и абсолютно новые для нас приоритеты, на которые ориентируется Уголовный кодекс РФ 1996 г. Действующий УК в иерархии охраняемых ценностей на первое место поставил не государство, а личность, обеспечив первоочередную защиту основных прав и законных интересов граждан в сочетании, разумеется, с защитой и экономики, и государственной власти, и общественной безопасности, и правопорядка. Не случайно поэтому Особенная часть открывается отныне разделом «Преступления против личности». Тем самым приоритет в охране отдан признанной во всем цивилизованном мире системе общечеловеческих ценностей.

Нормы Общей и Особенной части уголовного права неразрывно связаны между собой. Эта связь проявляется, с одной стороны, в том, что применение норм Особенной части об ответственности за конкретные преступления невозможно осуществить без учета положений Общей части о понятии преступления, вины, вменяемости, целей наказания, принципов его назначения и т. п., т. е. без знания всех тех институтов, которые содержатся в Общей части. С другой стороны, многие институты самой Общей части представляют собой в снятом виде обобщенные признаки конкретных составов преступлений. И в этом смысле конструирование норм Общей части во многом производно от особенностей содержания уголовно-правовых запретов, зафиксированных в нормах Особенной части. В результате столь тесного взаимопроникновения и переплетения норм Общей и норм Особенной части последние могут применяться на практике лишь исключительно в сочетании с первыми. Следовательно, именно системный подход позволяет правильно применять нормы Общей и Особенной части в правоприменительной деятельности.

§ 2. Метод уголовного права

Вопрос о методе уголовного права длительное время не привлекал к себе достаточно серьезного внимания ученых. В советский период это отчасти объяснялось «решением» всех принципиальных вопросов теорией марксизма-ленинизма, когда в любом учебнике по уголовному праву (равно как и в любом другом учебнике по любой иной учебной дисциплине) можно было прочитать, что универсальным методом познания является всеобщий метод диалектического материализма. Так или почти так утверждалось долгие годы. Например, один из первых послевоенных учебников по уголовному праву констатировал: «Советская наука уголовного права, как и вся советская наука, основана на единственно подлинном научном методе – методе материалистической диалектики»^[6].

В какой-то мере это объяснялось элементарным страхом теоретиков поднимать острые вопросы, которые становились действительно острыми и в жизни, а не только на бумаге. Достаточно вспомнить поиски вредителей в теории уголовного права, прокатившиеся волной по судьбам многих людей.

Все это привело к тому парадоксальному положению, когда по весьма актуальной теме практически нет специальных монографических работ. Авторы ограничивались рассмотрением этого вопроса, как правило, в учебниках и редких курсах уголовного права. Справедливости ради следует отметить, что и в дореволюционной отечественной уголовно-правовой литературе положение было не лучше. Внимание специалистов может привлечь едва ли не единственная работа того периода на эту тему – работа проф. С. П. Мокринского^[7].

Между тем вопросы методологии, метода исследования становятся весьма актуальными в переломные моменты истории, когда сама жизнь заставляет «по-новому оценивать и даже переоценивать многие традиционные методологические постулаты»^[8].

Метод и методология. Понятия метода и методологии зачастую смешиваются, употребляются как синонимы. Это приводит к размыванию границ указанных понятий, затрудняет уяснение их смысла.

Метод – это способ, избранный исследователем путь познания, конкретные приемы и операции действия и воздействия. Поэтому в уголовном праве целесообразно рассматривать вопрос о методе в двух аспектах: во-первых, метод познания, метод изучения уголовно-правовой материи и, во-вторых, метод правового регулирования общественных отношений. В первом случае можно говорить о методе науки уголовного права, а во втором – о методе уголовного права как отрасли права.

Методология – понятие интегральное, объединяющее в себе ряд компонентов: мировоззрение и фундаментальные теоретические концепции, диалектические категории и законы, обще- и частнонаучные методы. Поэтому методологию нельзя сводить к одному из названных компонентов, в том числе и к методу. В противном случае за ее пределами останутся другие составные части методологии. В равной степени методологию нельзя сводить и к простой сумме различных компонентов. В целом они образуют некое новое качество, с арифметической точки зрения значительно большее, чем просто сумма качественных и количественных характеристик составляющих ее элементов.

Метод позволяет узнать одну из сторон изучаемого явления. Методология способствует познанию сущности этого явления. При этом методология – не инструмент, а «матрица, формирующая необходимый набор поискового инструмента, позволяющего отразить специфическую сущность конкретного социально-правового явления»^[9].

Методология – это система координат, а метод – вектор поиска и действия. Система координат может быть построена только на основе приверженности какой-либо одной методологической линии, что не исключает стремления – по мере накопления знания – объединить различные интеллектуальные традиции и подходы. Это определяется «действительными потребностями познания»^[10].

«Метод» и «методология» – понятия разные, но тесно связанные друг с другом.

Метод уголовно-правового регулирования. В последние десятилетия в общей теории права распространилось мнение, согласно которому каждой отрасли права присущ специфический метод правового регулирования приемов воздействия на общественные отношения с целью их изменения или сохранения с использованием различного юридического инструментария, предусмотренного законом.

Одновременно существует и другая точка зрения, в соответствии с которой существование отраслевых методов вряд ли возможно. Есть общеправовой метод или общеправовые методы, действующие в каждой отрасли права со своей спецификой проявления. Таким образом, «выделение специфического метода правового регулирования даже для тех основных отраслей права, где, по общему признанию, он должен быть наиболее ярко выражен, оказывается весьма проблематичным»^[11].

Не вдаваясь в характер этой дискуссии, отметим лишь наиболее уязвимые ее положения. Противники выделения отраслевых методов стали требовать отыскания в каждой отрасли права такого особенного метода, который больше нигде не применялся. Но это в принципе неверный путь, ибо все в реальной жизни взаимосвязано и не может быть отделено друг от друга «китайской стеной». Так, метод санкционной защиты присущ всем без исключения отраслям права, но санкции гражданского права отличаются от санкций уголовного права, а последние, в свою очередь, отличаются от санкций трудового права. Именно санкционная защита делает норму правовой, но проявление этой защиты различно в разных отраслях права. В противном случае можно договориться до ненужности деления права на отрасли: есть одно «большое» российское право, и этого вполне достаточно.

Поскольку речь идет об уголовном праве, постольку естественным является применение карательных средств, наказания. Эта «естественность» привела к тому, что наказание долгое время считалось единственным методом уголовно-правового регулирования. М. И. Ковалев так и писал: «… единственным методом регулирования уголовно-правовых отношений являются угроза применения наказания, содержащегося в уголовно-правовых санкциях, и его применение в случае совершения уголовно наказуемого деяния»^[12]. Такой подход сохранялся до середины 70-х годов прошлого века, когда стали появляться первые работы, ставящие под сомнение монополистическое положение карательного метода в уголовном праве (В. М. Галкин, Н. А. Стручков, Н. И. Загородников, А. Б. Сахаров).

Со временем таких фрагментарных замечаний накопилось достаточно много, но и через пятнадцать лет они оставались такими же отрывочными. «В условиях исторического поворота в сторону последовательной гуманизации общества большего внимания и дальнейшего развития требует некарательный метод уголовно-правового регулирования, реализуемый через поощрительные нормы уголовного закона»^[13].

Таким образом, уповать на всесилие кары в нынешних условиях явно не приходится. Отрадно отметить, что с этим уже почти и не спорят.

Сказанное позволяет сделать вывод: принуждение и поощрение – два основных метода правового регулирования в сфере действия уголовного права.

Принуждение применяется к лицам, преступившим грань дозволенного. Оно выражается в лишении человека неких благ (от имущества до свободы и даже жизни).

Поощрение применяется к лицам, испытывающим раскаяние, стремящимся вернуться к честной законопослушной жизни и предпринимающим в этом направлении конкретные, одобряемые обществом шаги. Выражается оно в освобождении от обременений, налагаемых (или могущих быть наложенными) на лицо в связи с совершенным им деянием.

Без принуждения уголовное право перестает быть уголовным и не может даже называться правом при нынешнем уровне развития общественной морали и общественных отношений. Без поощрения уголовная юстиция теряет смысл, поскольку любые усилия человека загладить свою вину перед обществом не будут получать подкрепления и в конечном счете будут постепенно затухать. Наказание будет носить исключительно возмездный характер, цель исправления превратится в пустую фразу. Интегративная роль^[14] уголовного права будет полностью утрачена, а общество продолжит делиться на «чистых» и «нечистых».

Конечно, два этих метода находятся в некотором противоречии друг с другом. Преступников во все времена было принято наказывать. За столетия выработался даже стереотип пунитивного (от английского punitive – карательный) правосудия, известного у нас как обвинительный уклон. Так, Дж. Мид писал: «Враждебность по отношению к нарушителю закона неизбежно предполагает установки на возмездие, подавление и исключение. Последние не обеспечивают нас никакими принципами для искоренения преступности, для возвращения нарушителя к нормальным социальным отношениям или для формулировки нарушенных прав и установления с точки зрения их позитивных социальных функций»^[15].

Для согласования этих непримиримостей и необходимо использовать в уголовном праве как равноправный метод поощрения. Вопрос достижения подлинной гармонии между принуждением и поощрением в уголовном праве – вопрос будущего. Мы находимся лишь в самом начале этого пути.

В связи с этим отрадно отметить, что в документах ООН в последние годы появился термин «реституционное правосудие» (от лат. restitutio – восстановление), главная цель которого – урегулирование конфликта.