Коллектив авторов
Психология способностей. Современное состояние и перспективы исследований. Материалы Всероссийской научной конференции, посвященной 60-летию со дня рождения В. Н. Дружинина, ИП РАН, 25-26 сентября 2015 г.
Интеграция психологического знания и критерии ее завершенности
В. Д. Балин
Санкт-Петербургский государственный университет (Санкт-Петербург)
viktorbalin@yandex.ru
Обширный материал психологии требует своей интеграции. Необходимо создать инструментарий интеграции, описать атрибуты: факт, теория, инвариант, категория, закон и др., «просчитать» отношения между ними. Важнейшие атрибуты – категории, методологические принципы, законы. Исходными являются категории, представляющие сжато всю психологию. Из них выводятся законы. Критерий допустимости включения закона в арсенал науки – методологический принцип. Если закон соответствует какому-либо принципу, то он включаем в арсенал законов. Всё сказанное входит в методологию науки. На важность методологии для психологии в свое время указывал В. Н. Дружинин (Дружинин, 2001).
Методологические принципы: общефилософские, общенаучные, общепсихологические, частные. Исходный атрибут и продукт его преобразования должны подчиняться методологическому принципу.
Рассмотрим переход «категория – закон» на примере законов психогенеза. Критерий достаточности интеграции – методологический принцип инвариантности, соотносящийся с законами сохранения в физике. Совокупность категорий такова. I. Общенаучные. Пространство-время, Материя-энергия, Информация. II. Протопсихологические (порождающие, переходный модуль): Действие, Мотив, Образ. III. Метапсихологические (связывают психологию со смежными дисциплинами). Сочетание протопсихологических. IV. Макропсихологические. Их совокупность совпадает с объемом психологической науки: Образ, Действие, Мотив, Отношение, Переживание. V. Базисные. Это: а) формы психического отражения; б) психические явления; в) сознание; г) личность; д) деятельность; е) психическое развитие. VI. Частные общепсихологические. Категории, в совокупности составляющие базисные.
Законы психогенеза. Получены на основе изучения с системных позиций теорий, описанных разными авторами. Любое психическое явление подчиняется законам становления и существования целого, действующими и в неживой природе (Балин, 2001, 2012). Выделяют законы статики и динамики. Законы Статики описывают элементы, структуру и функцию психического. Сложное психическое явление (целое) многослойно, каждый слой подобен сфере, вложенной в сферу с бо́льшим радиусом. Есть три основных компонента психического. Эндопсихика – ядро психики. Хранит врожденные поведенческие программы и приобретенные навыки, привычки и т. п. (фон). Экзопсихика – внешний слой психики. Управляет взаимодействием со средой. Синтезирует образ предметов среды («фигуру»). Мезопсихика – средний слой психики. Совмещает возможности организма с требованиями среды. Здесь происходит наложение «фигуры», сформированной экзопсихикой, с эмоциональным фоном, создаваемым эндопсихикой. Законы Динамики описывают эволюцию психического целого. Сформировавшись, такое целое приобретает устойчивый характер, «защищает» себя от распада (самосохранение). Описаны законы становления, сохранения и распада целого. Есть три основных способа самосохранения. 1. Трансформация – взаимодействие (взаимозамена) элементов в границах одного слоя. 2. Компенсация – замена «выпавшего» элемента нижнего слоя элементом верхнего. 3. Регрессия – замена элемента верхнего слоя элементом нижнего.
Применим сформулированное выше правило: сущность и допустимость включения закона в арсенал науки проверяются методологическими принципами. Законы – законы психогенеза, а методологический принцип – принцип инвариантности. Используемые понятия таковы. Метрический инвариант – инвариант группы движений и отражений – теряется инвариантность свойств фигуры, связанных с понятием ориентации на плоскости. Инвариант подобия – координаты фигуры умножаются на некоторый постоянный коэффициент. Аффинный – сохраняется то, что остается после сжатия – растяжения фигуры. Проективный – инвариант поворота плоскости проекции фигуры. Топологический инвариант – инвариант сворачивания плоскости проекции фигуры на полусферу с неровными сторонами. Сохраняются базовые характеристики фигуры (связность, компактность, размерность и др.).
Законы трансформации: Трансформация – аффинный инвариант. Элементы целого меняются местами, можно их рассматривать как поворот плоскости на 180°, что является аффинным преобразованием. Законы компенсации: инвариант подобия. Элемент перемещается в психическом целом на верхний его уровень. Можно считать, что он приобретает коэффициент гомотетии. Законы регрессии – проективный инвариант (элемент перемещается из нижнего слоя психического целого, оставаясь при этом эволюционно более древним, что можно рассматриваться как сохранение при повороте плоскости проекции, а это проективное преобразование.) При перемещениях внутри одного слоя (трансформация) прослеживается стремление системы к равновесию; с функцией элементу передаётся и энергия от другого элемента, которая трансформируется в необходимую форму (принцип сохранения и превращения энергии).
Возникает предположение, что психологические законы констатируют сохранение каких-либо величин и отношений между ними, а процесс психогенеза – поиск нервной системой неких инвариантных, устойчивых отношений между элементами (ощущение – совокупность элементарных раздражений, где сохраняется принцип инвариантности, восприятие – такая же совокупность ощущений, состояние – совокупность физиологических реакций, а темперамент – инвариантное сочетание свойств нервной системы). Вполне возможно, что здесь мы имеем дело со следствиями первой теоремы Э. Нетер.
Как видно, законы сохранения психического целого подчиняются фундаментальным законам сохранения, из чего следует, что это может служить основанием для их включения в арсенал законов психологии. Сказанное, в свою очередь, говорит о достаточности проведенной процедуры интеграции.
Балин В. Д. Психическое отражение. Элементы теоретической психологии. СПб.: СПбГУ,2001.
Балин В. Д. Введение в теоретическую психологию. СПб.: СПбГУ,2012.
Дружинин В. Н. Экспериментальная психология. СПб., 2001.
К вопросу о механизмах сверхгенерализации эмоциональных экспрессий лица[3]
В. А. Барабанщиков, Е. Г. Хозе, И. И. Беспрозванная
Институт психологии РАН; Московский городской психолого-педагогический университет; Московский институт психоанализа (Москва)
house.yu@gmail.com
Представленная работа проводится в рамках программы исследований эффектов сверхгенерализации эмоциональных экспрессий лица – широкого обобщения социально значимых поведенческих проявлений человека, путем их превращения в свойства воспринимаемой личности (Zebrowitz, 1997). Например, если спокойное лицо содержит хотя бы слабые признаки гнева, оно воспринимается как не очень дружелюбное, не располагающее к общению или не очень приятное; едва заметные проявления грусти ведут к представлению о человеке как серьезной, тонко чувствующей личности. Основная проблема исследования заключается в поиске ключевых закономерностей межличностного восприятия: превращение эмоциональных проявлений лица в свойства личности коммуниканта.
Исследование состоит из двух частей. В первой части изучаются закономерности возникновения индуцированных экспрессий – впечатлений об эмоциональном состоянии человека вызванных не мимикой, а конфигурацией лица. Во второй части проводится анализ влияния подобных экспрессий на оценку индивидуально-психологических свойств данного человека.
Стимульный материал выполненного исследования построен на основе трансформации внутренней структуры исходного изображения реальных лиц, соответствующей трансформациям схематического лица в экспериментах Э. Брунсвика (Brunswik, 1956). Пространственные преобразования структуры лица обеспечивались компьютерной программой FantaMorf путем варпинга. Линейным трансформациям подверглись четыре конфигурационных признака лица: (1) высота глаз, (2) расстояние между зрачками, (3) длина носа, (4) высота рта, образующих единый конфигурационный паттерн. Последний изменялся в двух противоположных направлениях, которые в экспериментах Брунсвика вели к слабым впечатлениям радости либо грусти. Экспрессии лица оценивались испытуемыми с помощью Шкалы дифференциальных эмоций К. Изарда (Леонова, Капица, 2003).
Согласно полученным данным в условиях свободного рассматривания фотопортретов независимо от морфотипа лица натурщика наблюдатели обнаруживают слабо выраженные элементы всех базовых эмоций. Взятые в совокупности они характеризуют эмоциональный фон лица, который в разных ситуациях выступает по-разному. Впечатления радости и грусти обнаруживаются в любых исходных состояниях спокойного лица, а при направленных трансформациях конфигурационных признаков усиливаются. В итоге образуются статистически значимые рассогласования индуцированных экспрессий радости и грусти, полярные для разных направлений конфигурационных преобразований.
В отличие от трансформаций схематизированных лиц восприятие фотопортретов наряду с впечатлениями радости и грусти включают дополнительные экспрессии. Некоторые из них (страх, вина) изменяются параллельно с направленным изменением индуцированных радости/грусти, другие (интерес, презрение, стыд) остаются неизменными.
Таким образом спокойное лицо представляет собой не «абсолютный ноль» в системе координат эмоциональных состояний человека, а исходный, или фоновый, уровень, относительно которого базовые экспрессии играют роль фигуры. Сам же этот уровень представляет собой подвижную констелляцию очень слабых (пороговых) проявлений всех базовых эмоций. Подобная констелляция подвержена действию внешних и внутренних детерминант (морфотипа лица натурщика, структуры конфигурационных признаков, состояния и установок наблюдателя и др.), благодаря которым при определенных сочетаниях пороговые значения экспрессий понижаются, обнажая слабо выраженную эмоцию.
Взаимосвязь индуцированных впечатлений радости и грусти с межзрачковым расстоянием и высотой рта натурщика подтверждается данными корреляционного анализа. Высоко посаженный рот и увеличенное расстояние между глазами повышают вероятность восприятия радостного выражения лица; с уменьшением высоты глаз это впечатление может быть усилено. В отличие от результатов исследования Брунсвика, спектр взаимосвязей индуцированных экспрессий реального лица более широк. Например, «интерес», «удивление» и «страх» положительно связанны с длинной носа, а отрицательно – с высотой глаз. Вместе с тем индуцированные экспрессии коррелируют не со всеми конфигурационными признаками, подвергнутыми трансформациям: статистически значимые взаимосвязи «радости» или «грусти» – с длиной носа и высотой рта отсутствуют. Связь между опорными признаками лица и оценками переживаний натурщика оказываются подвижной, чувствительной к морфотипу лица, задаче, решаемой наблюдателем, его эмоциональному опыту, условиям межличностного восприятия и др.
Анализ влияния индуцированных экспрессий на оценку индивидуально-психологических свойств натурщиков проводится на том же стимульном материале, содержащем крайние трансформации внутренней структуры спокойного лица. Индивидуально-психологические особенности натурщиков оцениваются с помощью методики «Личностный дифференциал». Предварительные данные показывают, что представления натурщиков о чертах личности натурщика зависят как от основных, так и дополнительных индуцированных экспрессий и носит избирательный характер.
Леонова А. Б., Капица М. С. Методы субъективной оценки функциональных состояний человека // Практикум по инженерной психологии и эргономике М.: Академия, 2003. С. 240–243.
Brunswik E. Perception and representative design of psychological experiments. Berkley: University of California Press, 1956.
Zebrowitz L. A. Reading faces: Window to the soul? Boulder, Colo: Westview Press, 1997.
Анализ нелинейных связей в психологическом эксперименте (методология и метод)[4]
М. М. Басимов
Российский государственный социальный университет (Москва)
basimov_@mail.ru
Исследование любых психических явлений будет искусственно крайне упрощено и сужено внешними рамками, если исследователь, изучая многомерное психологическое явление, будет оставаться только в рамках линейных представлений (Крылов, 2000).
Предлагается новый подход к пониманию понятия «Статистическая связь» в психологических (социологических) исследованиях (Басимов, 2008, 2012), который реализуется через использование метода множественного сравнения (Басимов, 2008, 2012) для квантильных разбиений данных (объектов) по каждому измеряемому психологическому параметру. При этом, можно себе позволить сознательно отказаться от предварительного выдвижения гипотезы о форме самой зависимости (линейной или какой-то конкретной нелинейной зависимости). То есть, метод позволяет для изучаемой матрицы данных определить как формы зависимостей, так и степени их выраженности на различных отрезках тестовых шкал в единой системе измерения, достигаемой нормировкой коэффициентов силы связи, в результате которой аналоги единичной корреляции (зависимость параметра от самого себя) принимают значения равные или близкие единице.
В рамках идеализированной математической задачи, где каждый из параметров представляет собой значения одной из 36 элементарных функций в интервале, симметричном относительно нуля с равномерным шагом аргумента, рассмотрим четную функцию (зависимость Y=X2 от X), для которой коэффициент линейной корреляции равен нулю, но в тоже время не только нельзя сказать, что связь между переменными отсутствует, а следует отметить, что она очень сильная. Зависимость параметра Y=X2 от параметра X в виде сравнительных весомостей параметра Y для кварт по шкале X:
В дополнение к методу изучения связей предлагается программно реализованный метод классификации зависимостей. Для классификации определены виды зависимостей: 10 для триад и 28 для кварт независимого параметра. Основные типы зависимостей: зависимости с максимумом и минимумом, возрастающие и убывающие, но далеко не линейные, колебания max – min и min – max. В каждом типе содержится различное количество (от 2 до 9) видов зависимостей (для триад меньше, для кварт больше), которые определяются симметричностью, общей возрастающей или убывающей тенденцией, сдвигом влево или вправо, равномерностью изменения. Классификация проходит по определенным критериям.
Линейные зависимости по определению симметричные, для них не важно, что является причиной (независимая переменная), а что следствием (зависимая переменная). Это определяется по воле исследователя, и часто диктуется интересами исследователя, его концепцией и моделью, его теоретическими доводами, субъективными взглядами на предмет исследования.
Корреляционный метод и линейные связи, им выявляемые, не дают возможности выбирать направление связи. Причина и следствие в этом случае равноправны, и могут интерпретироваться произвольно по воле исследователя. Кроме того, линейные зависимости, как правило, связывают родственные параметры, они легко предсказуемы, а, значит, не представляют большого эвристического интереса для исследователя.
Но именно такие зависимости человек в силу своей обычной исследовательской логики предвидит, формулирует в виде гипотез исследования, логически выводит и ему часто кажется, что других закономерностей просто не существует. А более сложные закономерности психологического (и не только) содержания в основном непредсказуемы и требуют экспериментального изучения, дальнейшей аналитической работы, которая не ограничивается линейными представлениями.
Изучение нелинейных связей по авторскому методу (Басимов, 2011) апробировалось в различных психологических исследованиях, представляющих разноплановые области психологической науки: психология дошкольников (Басимов, 2007) и подростков (юношей) (Басимов, 2007), этнопсихология (Басимов, Хромов, 2009), психология профессий (Басимов, 2011), психология стресса (Басимов, Достовалов, 2011), психология родительства (Басимов, Падурина, 2011), психология обучения (Басимов, 2011), измерение ценностных отношений личности «Я – другие» (Басимов, Николаева, 2011), изучение семейного воспитания как фактора формирования смысловой сферы ребенка (Басимов, Ильиных, 2011) и т. д.
Басимов М. М. Математические методы в психологических исследованиях: Монография. Курган: Курганский гос. ун-т, 2011. 183 с.
Басимов М. М. Множественное сравнение в социологических исследованиях: Монография. Курган: Курганский государственный университет, 2012. 224 с.
Басимов М. М. Нелинейная социология: Монография. Курган: Курганский государственный университет, 2012. 120 с.
Басимов М. М. Учет нелинейных связей при освоении дошкольниками программы «Развитие» // Мир психологии. 2007. № 2. C. 83–93.
Басимов М. М. Психологическая типологизация старшеклассников (старших подростков и юношей) по фактору успеваемости в школах нового типа // Мир психологии. 2007. № 4. С. 142–158.
Басимов М. М., Хромов А. Б. Типология зависимостей между параметрами отношений к жизненным трудностям и проблемам в различных этнических группах // Мир психологии. 2009. № 2. С. 209–222.
Басимов М. М. Требования к профессии как объект синергетики // Акмеология, Научно-практический журнал. 2011. № 3. С. 54–57.
Басимов М. М., Достовалов С. Г. Исследование стресса в нелинейной психологии // Акмеология, Научно-практический журнал. 2011. № 3. С. 57–61.
Крылов В. Ю. Методологические и теоретические проблемы математической психологии. М.: Янус-К, 2000. 376 с.
Basimov M. M. Analysis of different form statistical dependence in psychological research (nontraditional methods). Monograph. Russia, Kurgan: Kurgan State University, 2008. 102 p.
Basimov M. M. Methods of multiple comparison in psychological research. Monograph. Russia, Kurgan: Kurgan State University, 2008. 101 p.
Basimov M. M. Nonlinearity – the paradigm of pedagogical psychology // The 12th European Congress of Psychology (Istanbul 2011, 04–08 July) / Abstracts, Poster Sessions: Istanbul, 2011. P. 568.
Basimov M. M., Padurina E. A. Positive parental feelings in a context of nonlinear psychology // The 12th European Congress of Psychology (Istanbul 2011, 04–08 July) / Abstracts, Poster Sessions: Istanbul, 2011. P. 1297.
Basimov M. M., Ilinyh Y. V. Formation of semantic sphere of the child in a context of nonlinear psychology // The 12th European Congress of Psychology (Istanbul 2011, 04–08 July) / Abstracts, Poster Sessions: Istanbul, 2011. P. 1311.
Basimov M. M., Nikolaeva I. A. Graphic representations of valuable relations of the person “I-OTHERS” as the object of nonlinear psychology // The 12th European Congress of Psychology (Istanbul 2011, 04–08 July) / Abstracts, Poster Sessions: Istanbul, 2011. P. 1438.
Интеллектуальные способности детей 5–6 лет с высоким творческим потенциалом[5]
Е. С. Белова
ФГБНУ «Психологический институт РАО» (Москва)
elenasbelova@mail.ru
В научном творчестве выдающегося отечественного психолога Владимира Николаевича Дружинина особое место занимала проблема одаренности. Подчеркивая актуальность и социальную значимость ее решения, Владимир Николаевич отмечал ее сложность и недостаточную разработанность в психологии. Анализируя обширную литературу, посвященную особенностям одарённых детей, делал вывод, что «проблема остается до сей поры запутанной» (Дружинин, 2008).
Владимир Николаевич был одним из авторов психологической концепции одаренности (Рабочая концепция…, 1998).
Необходимо отметить, что Владимир Николаевич Дружинин сам являлся примером неординарной личности, сочетая таланты ученого, организатора науки, педагога, публициста и поэта. Занимаясь изучением фундаментальных проблем современной психологии, он проводил глубокий и всесторонний анализ проблем общих способностей, структуры интеллекта, креативности. Уделял большое внимание вопросам психологической диагностики, развитию способностей. Выделяя уникальность детских дарований, В. Н. Дружинин подчёркивал, что одаренные дети требуют особого психолого-педагогического подхода при обучении и социализации. Они имеют свою специфику развития.
В настоящее время дошкольный возраст рассматривается как один из важных этапов в раскрытии детских дарований. Однако специфика развития одарённых детей дошкольного возраста в отечественной психологии изучена недостаточно. В связи с эти в задачи нашего исследования входило: выявление одаренных дошкольников; анализ специфики их творческого, интеллектуального развития.
Теоретическую основу исследования составил подход, предложенный А. М. Матюшкиным, в соответствии с которым одаренность рассматривалась как творческий потенциал, заложенный в ребенке с рождения и реализующийся по мере взросления в разных областях и сферах деятельности (Матюшкин, 1989). Исследование основывалось также на разработанной Е. И. Щеблановой структурно-динамической модели одаренности (Щебланова, 2006).
Обследовано: 230 детей 5–6 лет, посещавших дошкольные учреждения г. Москвы. В комплексном исследовании детей использовались следующие методики: Фигурный тест творческого мышления Е. П. Торренса (адаптация для дошкольников Е. С. Беловой и Е. И. Щеблановой), методика экспресс-диагностики интеллектуальных способностей (МЭДИС, форма А), разработанная Е. И. Щеблановой, И. С. Авериной, Е. Н. Задориной; Прогрессивные матрицы Дж. Равена (цветной вариант); опрос родителей и педагогов об особенностях индивидуального развития детей с помощью специальной анкеты; наблюдения за детьми на занятиях и в условиях свободных игр; анализ продуктов творческой деятельности детей (рисунков, поделок, рассказов, песен и др.) и их экспертная оценка; статистическая компьютерная обработка данных.
По полученным результатам, дети с высоким творческим потенциалом, отнесенные к одарённым, составили 13,2 % от обследованных детей 5–6 лет. Творчески одарённые дошкольники выделялись стремлением к творческому самовыражению в разных видах деятельности, характерной для дошкольного возраста (игровая, конструктивная, изобразительная, др.). Они получили высокие итоговые оценки по творческому тесту Е. П. Торренса (60 баллов и выше); средний для группы показатель составил 65 баллов.
При выполнении интеллектуальных тестовых заданий одаренные дети показали в среднем по группе высокий результат по МЭДИС и на уровне выше среднего по тесту Равена.
Проведен сравнительный анализ показателей развития одаренных дошкольников и показателей развития их менее творческих сверстников (со средним, низким или ниже среднего уровнем творческого потенциала). Установлено, что одаренные дошкольники превосходят сверстников по творческому, интеллектуальному развитию, у них более выражены познавательная потребность и стремление к творческому самовыражению, различия статистически значимы.
Вместе с тем, только у 20 % одаренных выявлены высокие результаты по всем тестовым методикам. Благодаря развитым интеллектуальным способностям, эти дошкольники выделялись среди сверстников не только креативностью, но и своими знаниями, рассудительностью. 46,6 % одаренных дошкольников справились с интеллектуальными тестовыми заданиями на уровне выше среднего или показали по одному интеллектуальному тесту – высокий уровень, по другому – уровень выше среднего.
Для части (33,4 %) одаренных дошкольников характерно было сочетание высокого творческого потенциала с не столь ярко выраженными интеллектуальными способностями: тестовые оценки (по одной или двум методикам) соответствовали среднему уровню. Дополнительный анализ позволил выявить трудности в развитии речи, внимания этих детей.
На основе полученных в исследовании результатов разработаны методические рекомендации для воспитателей и родителей по вопросам развития способностей и дарований неординарных дошкольников.
Дружинин В. Н. Психология общих способностей. 3-е изд. СПб.: Питер, 2008.
Матюшкин А. М. Концепция творческой одаренности // Вопросы психологии. 1989. № 6. С. 29–33.
Рабочая концепция одаренности / Под ред. Д. Б. Богоявленской, В. Д. Шадрикова. М.: ИЧП «Издательство „Магистр“», 1998.
Щебланова Е. И. Одаренность как психологическая система: структура и динамика в школьном возрасте. Автореф. докт. дис. М., 2006.