bannerbannerbanner
Стокер и Холмс. Механический скарабей

Коллин Глисон
Стокер и Холмс. Механический скарабей

Полная версия

Мисс Стокер
Злокозненный эльф обчищает карманы мисс Стокер

Я смотрела, как Мина Холмс садится в безлошадный кэб, остановившийся перед зданием музея. Мрамор колоннады центрального входа был ледяным, когда я уходила. Широкая полоса лунного света скользнула над крышей автоповозки и осветила блестящую дорогу. Газовые фонари, которые обычно освещали прилегающую к музею территорию, не горели. Кто-то хорошо постарался, чтобы все это место оставалось скрытым тьмой.

Мимо меня с грохотом проехал конный экипаж, но в остальном нижний уровень улицы был пуст. Единственный источник движения – крадущаяся кошка и что-то маленькое и темное, что было ее добычей.

Я все еще не могла избавиться от чувства стыда из-за того, что при виде мертвой девушки мне скрутило внутренности. Вся эта кровь

Но зрелище, которое являла собой бедная мисс Ходжворт, было ничто в сравнении с моими воспоминаниями о мистере О’Галлехе, его развороченных шее и туловище, вывалившихся внутренностях… о красноглазом вампире, который поднял на меня взгляд и улыбнулся, в то время как с его клыков капала кровь.

Даже сейчас я зажмурилась и крепко сжала пальцы, отгоняя пугающие образы и воспоминания о том ужасе, который испытала, когда с колом в руках неуверенно двинулась в сторону вампира. Я никогда не забуду тот запах. Запах крови.

Смерти.

Зла.

Я помню, как снова и снова мыла руки, пытаясь избавиться от крови и вспомнить, каким образом она на них попала. У меня нет четких воспоминаний о том, что конкретно произошло: убила ли я вампира, как и должна была, или так и осталась стоять, парализованная видом крови мистера О’Геллеха, которая была всюду.

Вмешалась ли моя наставница Сири? Или вампир сбежал?

Эта неопределенность и осознание собственного провала не давали мне покоя.

Теперь, спустя год после моей единственной встречи с вампиром, я все еще вздрагивала при мысли о той ночи… и о том ужасе в музее, свидетельницей которого мне пришлось стать.

Мина Холмс так спокойно подошла к чудовищному месту преступления и казалась такой заинтересованной, что я уж подумала, будто она сейчас опустится на корточки и начнет обнюхивать все этим своим длинным тонким носом. Чувство стыда пронзило меня, камнем осев где-то в желудке. Я была избранной. Я родилась, чтобы охотиться на вампиров. Я была наделена сверхчеловеческими силой и скоростью. И все же при виде крови и последствий какой-нибудь бойни все внутренности мне скручивало, желудок подкатывал к горлу и… я застывала как парализованная. Я часто задавалась вопросом, почему не выбрали Брэма. Он имел нездоровый интерес ко всему, что касалось нежити, и твердую уверенность, что в этой области он эксперт. Он действительно был экспертом по этой части и все же не имел ни малейшего понятия, каково это – учиться драться с вампирами, обращаться с колом и запоминать, в какую именно точку на груди вампира наносить единственный смертельный удар, быть готовым забрать жизнь – и неважно, проклятого существа или нет.

Но избранной, той, что была предназначена для такой жизни, стала я. И мне пришлось идти по стопам моей прародительницы Виктории, самой известной женщины – охотницы на вампиров из когда-либо живших.

Естественно, Мине Холмс с ее стальным желудком недоставало физических качеств, которые хранили меня от опасностей темных переулков. Она, может, и отличалась блестящим умом, но я была быстрее, сильнее и обладала способностью чувствовать присутствие вампиров, о чем предупреждал неприятный холодок на шее. Это хоть немного утешало. Когда кэб мисс Холмс проехал по мокрому булыжнику и исчез из вида, оставив меня с ночью наедине, я закрыла глаза и прислушалась к знакомым звукам спящего Лондона. Слышался негромкий шум, который сопровождался гулом блуждающего по улице ночного прожектора. В соседнем квартале заскрипели тяжелые ворота уличного лифта. В воздухе пахло мокрой травой и угольным дымом, а еще извечным смрадом сточных вод – затхлых и гнилых.

– Чего-то ждете? – раздался у меня за спиной мужской голос.

Я резко открыла глаза и едва смогла подавить вздох удивления.

– Ждала, когда вы покажетесь, – ответила я, не оборачиваясь.

Хотя мое сердце колотилось, голос оставался спокойным и ровным. Я потянулась в карман юбки, который оттягивал своим весом пистолет.

От его низкого раскатистого смеха у меня по шее побежали мурашки. И это было почти… приятно. Совсем не похоже на зловещее предупреждение о приближении вампира.

– Признайся, детка, – он говорил на настоящем кокни[15], – ты меня не засекла, пока я не начал болтать.

Я обернулась, вглядываясь в тень. И заметила его в темном укромном уголке у стены, укрывшегося за небольшим кустом. Я могла разглядеть лишь контуры его фигуры на фоне резких линий кирпичной кладки, но больше никаких деталей, только край головного убора.

– Верно, – согласилась я. – Ни ваше присутствие, ни ваше отсутствие меня не тревожит.

Мое сердце билось с бешеной скоростью, а по венам вместе с кровью циркулировало предвкушение: наконец-то начинает происходить что-то интересное.

Что-то опасное.

Он снова усмехнулся и немного сдвинулся. Луч лунного света упал на его кепку и, скользнув по лицу, задрожал на плече, укрытом тканью длинного развевающегося пальто. Я мельком увидела его темную бровь и изгиб улыбки.

Человек вышел из темноты. Он оказался высоким и широкоплечим, я невольно отметила чисто выбритый квадратный подбородок. И хотя я видела только общие контуры его лица, по голосу и манере держаться мне стало ясно, что он ненамного старше меня.

– Может, ты ждала, что появится еще кто-нибудь? Например, красавец, залитый лунным светом?

Холод пистолета в кармане успокаивал, но я не видела необходимости его доставать. Еще никогда в жизни мне не было так интересно. Даже при условии, что моя подготовка еще не была завершена, я с легкостью могла противостоять обычному человеку.

– Просто дышу ночным воздухом, – ответила я.

«Почему я все еще стою и разговариваю с ним? Если только…»

– А вы зачем притаились здесь в это время суток? Должно быть, задумали что-то недоброе?

Он снова улыбнулся. На этот раз я мельком увидела белые зубы и ямочку на правой щеке.

– Да я вообще недобрый, мисс Стокер, – произнес незнакомец низким, бархатистым и каким-то тусклым голосом.

Меня охватил неожиданный трепет – но только потому, что он знал мое имя, а вовсе не из-за того, как его голос окутывал меня, вызывая отклик где-то глубоко внутри.

– Похоже, у вас есть преимущество, юноша.

Однако молодой человек, который уже несколько лет как не был юношей, не отреагировал на мое детское оскорбление.

Он снова разразился низким, раскатистым смехом:

– Иметь преимущество перед охотником на вампиров – это достижение, не правда ли?

На этот раз покалывание в позвоночнике было не таким приятным. Он не только знал мое имя, но и был в курсе тайной части моей жизни. Я сомкнула пальцы на прохладной рукоятке своего пистолета.

– Что вам нужно? – спросила я напрямую, чувствуя, что теряю превосходство, если оно вообще у меня когда-то было.

Он, видимо, заметил перемену в моем поведении, потому что его голос зазвучал более настойчиво:

– Не знаю, что произошло этой ночью там, внутри, но когда вызывают детективов, даже такие остолопы, как я, понимают, что это не к добру. Кто-то купился? Или Потрошитель снова в деле?[16]

– Такой остолоп, как вы?

Я недоуменно приподняла брови, хотя была уверена, что этого не видно при тусклом освещении.

Мне был понятен его говор кокни, понимала я и то, что скромность, которую он пытается изобразить, напускная. Даже проведя в его обществе всего пару минут, я понимала, что этот человек далеко не глуп – или, его же словами, не «остолоп».

– Немного скромности никогда не помешает, а, детка? – усмехнулся незнакомец.

В тот момент я заметила наверху едва уловимую тень движения. Он тоже ее увидел, потому что мы одновременно взглянули вверх. Над нашими головами необычно низко пролетал странный дирижабль. Мой спутник что-то пробормотал, а затем я поняла, что очутилась в самой глубокой нише музея. Незнакомец оказался очень силен и быстр, в одну секунду так вжав меня в темный угол между двумя кирпичными стенами, словно хотел, чтобы мы растворились в них. Окруженная со всех сторон мокрой, пропахшей табаком шерстяной тканью его пальто, я обнаружила, что мой подбородок прижат к его плечу, а его сильная рука обхватила мою талию. Тем не менее я продолжила смотреть вверх, следя, как мимо нас проплывал странный корабль. Двигаясь достаточно низко, он вошел в воздушный канал и скользнул между зданиями. Он летел так близко, что можно было бы попасть на борт, просто шагнув с верхнего уровня улицы.

Этот дирижабль не был похож ни на один из тех, что я видела раньше. Он имел эллиптическую форму, был у́же, меньше размерами и элегантнее, чем те, которые были мне знакомы. А еще он отличался устрашающими веерообразными крыльями и раздвоенным, как у ласточки, хвостом.

 

Дирижабль плыл, словно темное облако, зловещее и отталкивающее, бесшумное, призрачное.

– Черт побери, – пробормотал мой спутник.

Я с удивлением осознала, что все еще зажата между его широкой грудью и мокрой кирпичной стеной и что его акцент почти исчез.

– Что это было?

– Тебе этого лучше не знать. Это битва, от которой тебе стоит держаться подальше.

Он взглянул вниз. Его лицо было очень близко, глаза устремлены на меня. Я даже видела, что его переносица светлее сгустившихся вокруг теней. В этот момент я осознала, что дыхание у меня сбилось.

– Я уверена, что они нас не видели.

Мне нужно было сказать хоть что-то. Я попыталась его оттолкнуть, но он не сдвинулся с места. И хотя можно было с легкостью отбросить его на землю, я не стала этого делать. Мне не хотелось полностью показывать свои физические возможности, хоть он и знал, кто я такая.

Только тут мне пришло в голову, что надо бы убрать пальцы с лацкана его пальто.

– К чему такая спешка, детка? – спросил он низким, мурлыкающим голосом. – Боишься, что я на тебя накинусь?

Акцент вернулся и стал еще сильнее, чем был до этого. Незнакомец определенно его подделывал.

– Вы не найдете ничего ценного в моих юбках.

Я попыталась не думать о том, где были его руки… или куда могли проникнуть… если он действительно намеревался обыскать мою одежду в поисках чего-нибудь ценного.

От этой мысли мои щеки вспыхнули в темноте.

– Даже вот это? – усмехнулся он, и вдруг прямо между нами оказался мой пистолет.

Луна, словно притянутая магнитом, сверкнула на гравированном стволе, и это была единственная вспышка света в этом темном углу.

– Хороший кусок железа, детка. Однако у охотника за вампирами я ожидал найти что-нибудь более причудливое.

Проклятье! Я даже не почувствовала движения его руки.

– Кто вы? – не выдержала я.

Я должна была выяснить хотя бы имя этого человека, от которого пахло древесным дымом и чем-то свежим и пряным.

Наш резкий нырок в угол привел к тому, что его мягкая кепка съехала на затылок, и я смогла наконец полностью разглядеть лицо своего спутника. Проницательные глаза, а у висков – несколько завитков вьющихся волос, цвет которых я не смогла бы определить. Изящный нос и темные брови вразлет. На вид ему было около двадцати.

Незнакомец отвернулся, словно осознав, что теперь у меня появилась возможность его рассмотреть.

– Меня зовут Пикс.

Он поправил кепку и, к моему удивлению, вернул пистолет.

– Пикс? – переспросила я, убрав оружие обратно в карман.

Не было никакого смысла показывать, что мне не по себе и я нуждаюсь в оружии.

– Это от слова picks?[17] Как раз то, что вы делаете с чужими карманами. Какая подходящая фамилия!

– Нет, детка. Просто Пикс. Как «пикси»[18]. Я словно злокозненный маленький эльф из легенды, которого невозможно поймать. – на его лице снова появилась кривая улыбка.

Я едва сдержалась, чтобы не фыркнуть. Маленький эльф из него был такой же, как из меня скромнейшая фрейлина принцессы Александры. Однако в том, что касалось злокозненности, я была вполне согласна.

– Если когда-нибудь попадешь в переделку на этих улицах, просто скажи, что знаешь Пикса.

Его голос снова стал ниже, приобретя прежнюю раскатистую бархатистость, и он вдруг взял меня за руку, отчего у меня перехватило дыхание и внутри все затрепетало. И, прежде чем я смогла вырваться, он поднял мою руку и, не отводя глаз, прижался к ней губами.

Они были теплыми, мягкими и оставили только легчайший след влаги на коже, когда он снова поднял голову. Я поверить не могла, что этот человек позволил себе такую дерзость, и, вырвав руку, отвесила ему пару добрых оплеух. Тыльная сторона моей руки горела огнем, словно от какой-то жгучей метки, а пульс колотился как бешеный, будто по венам у меня бежала не кровь, а табун лошадей.

– С чего бы мне понадобилось ссылаться на чье-то имя, чтобы избежать неприятностей? – высокомерно ответила я, борясь с желанием стереть отпечаток его губ со своей кожи. – Я Стокер, в конце концов!

– Да, каждой клеточкой своего тела, – согласился Пикс, и его голос был низким и спокойным. Он медленно стал отступать назад, в тень живой изгороди. – Поэтому я оставлю тебя наедине с собой без малейших угрызений совести.

– Подождите, – я вспомнила его слова о том, что он видел кого-то рядом с музеем.

Я шагнула в его сторону, но Пикс уже скользнул во тьму. Луна исчезла за огромным облаком, а фонари, которые должны освещать периметр музея, были темны. Ветки изгороди шевельнулись.

Он не остановился, но звук его голоса был хорошо слышен в ночном воздухе:

– Если понадоблюсь, мисс Стокер, сможете меня найти через «Старого Капитана Маго».

– Зачем бы вы мне понадобились?

– Чтобы рассказать о том, что видел этой ночью, – ответил Пикс, и теперь его голос раздавался совсем издали. – До того как прибыла полиция, из музея вытащили большой ящик. Четверо проходимцев очень подозрительной наружности.

– Ящик? Большой?

Судя по всему, Пикс остановился, и хотя я имела лишь смутное представление о его местонахождении, я изо всех сил вглядывалась в темноту. Почему я не могу его увидеть? Я же отлично вижу в темноте!

– Больше меня. На вид тяжелый, – отозвался Пикс из темноты. – Они положили его на повозку. У одного из них была еще другая штука, длинная и тонкая. Вроде трости. Они скрылись в южном направлении.

– Когда? Когда вы это видели? И что вы там делали?

Тишина.

Проклятье!

– Пикс!

Он не ответил, но в темноте послышались тихий смешок и шелест листьев.

Вдалеке колокола собора святого Павла пробили четыре утра. Я наконец стерла с кожи его поцелуй и при этом очень надеялась, что ему из-за изгороди это было хорошо видно.

Мисс Холмс
Незваный гость

Садясь в безлошадный кэб, я чувствовала себя совершенно измотанной. Мисс Стокер придумала какую-то отговорку, чтобы никто не провожал ее домой, и исчезла в тени зданий. Мне же пришлось дать инспектору Лакворду официальные показания, опустив такую незначительную деталь, как появление музейного нарушителя: я была абсолютно уверена, что еще увижу этого чужестранца в ближайшее время. Не успел кэб проехать всего один квартал, как мои подозрения подтвердились.

Темная фигура, сидящая напротив меня в автоповозке, пошевелилась и обрела лицо, за которым последовали две руки, кажущиеся невероятно бледными в серых сумерках приближающегося рассвета. Я замерла, осознавая, что темная масса, принятая мной за груду подушек и одеял, – определенно не самая обычная вещь в лондонском наемном кэбе, – на самом деле оказалась чужеземным злоумышленником, спрятавшимся в темном углу экипажа. Я слишком устала, став рассеянной, чтобы как следует все рассмотреть. Я нащупала свой паровой пистолет и крепко сжала рукоять. Это заняло у меня несколько больше времени, чем хотелось бы, но нарушитель и так уже поднял обе руки и произнес:

– Не волнуйтесь, я не причиню вам вреда.

– Конечно, нет, – согласилась я, направляя на него дуло пистолета.

Мои пальцы немного дрожали, но в темноте он бы все равно этого не заметил.

– Кто вы и что здесь делаете?

Мне пришло в голову, что я могла бы закричать и тем самым привлечь внимание извозчика, но я по природе своей человек любознательный и к тому же была вооружена.

– Меня зовут Дилан Экхерт. И я… я бы хотел поговорить с вами.

– А вы разве не должны натирать воском полы в музее? – усмехнулась я.

– Да, я и не ожидал, что вы мне поверите, – коротко усмехнулся он. – Можно мне уже опустить руки? Даю слово, что в мои намерения входит только беседа с вами.

– Что ж, отлично. Я тоже хочу с вами поговорить. Но хоть одно малейшее движение с вашей стороны – и я нажимаю на курок. Вы тотчас будете поражены паром.

Его первый вопрос меня удивил:

– Вы действительно племянница Шерлока Холмса?

– Конечно.

Я поняла, что он, должно быть, слышал наш разговор с Грейлингом и Лаквортом.

– Но я думал, что Шерлок Холмс – это выдуманный персонаж, – ответил мистер Экхерт, и на его лице застыло изумленное и даже слегка испуганное выражение. – Я нахожусь в Лондоне? Какой сейчас год?

Очевидно, незнакомец страдал амнезией или же был совершенно безумен. А я оказалась закрытой вместе с ним в экипаже. При этой мысли я еще сильнее сжала в руках свой пистолет.

– Мой дядя так же реален, как вы и я. И да, вы в Лондоне. Сейчас 1889 год. Кто вы и откуда? Я желаю получить ответы на свои вопросы.

– Как и я, честно говоря, – признался он. – На самом деле я бы очень хотел получить обратно мой… ту штуку. Вы подобрали ее с пола.

Я достала устройство из кармана. Оно выглядело как маленькое темное зеркало, но его лицевая сторона, хоть и была черной, блестящей и немного отражала свет, четкого изображения не давала. Предмет был размером с мою руку. Он выглядел тонким и изящным, был сделан из стекла и покрыт серебристым металлом. Я перевернула его и заметила нечеткое изображение надкушенного яблока.

– Вам это нужно? Я думала, вы отдали его нам. В конце концов, вы швырнули его через весь зал.

– Да, верно. Вы слишком умны, чтобы поверить в это.

Я не могла не согласиться, поэтому сменила тактику:

– Что это?

– Это… телефон, – нерешительно ответил он. – Особый вид телефона.

Устройство не было похоже ни на один телефон, который я когда-либо видела. На нем не было места, куда говорить и где слушать, и у него отсутствовали провода. Я провела по устройству пальцами и поразилась, насколько оно легкое и гладкое. Должно быть, каким-то образом это привело к его активации, потому что лицевая сторона загорелась, и на ней появились многоцветные картинки. Но, по крайней мере, устройство не начало снова издавать пронзительные звуки.

– Я могла бы вернуть это вам, если вы ответите на мои вопросы.

– Что вы хотите узнать? И, кстати, почему вы не рассказали обо мне детективам?

Я и сама толком не знала почему, так что решила не отвечать. Было в этом молодом человеке что-то притягательное. Чувствовалось, что он скрывает больше тайн, чем казалось на первый взгляд. Вместо того чтобы отвечать на его вопрос, я задала свой:

– Вы видели или слышали кого-нибудь до того, как нашли тело девушки?

– Мне кажется, я слышал, как открылась и закрылась дверь, но я незнаком со всеми звуками музея, поэтому не могу говорить с полной уверенностью. Затем я услышал какой-то звук, похожий на шарканье обуви по полу. Я… м-м-м… шел по музею, пытаясь найти… выход, и буквально споткнулся о ее тело. Я оказался там всего за пару секунд до вас.

Из кабинета мисс Адлер мы тоже услышали грохочущий звук паровых механизмов входной двери, но нам потребовалась минута-другая, чтобы добраться до места, где мы обнаружили мисс Ходжворт и мистера Экхерта.

– Где находился нож, когда вы оказались рядом с девушкой? Она держала его в руках?

– Нет. Он лежал на полу, рядом с ней. Я думаю… что помешал кому-то, потому что все выглядело так, словно нож выронили.

– Почему вы живете в музее? – спросила я, сменив тему разговора.

– Я не живу в музее. Я попал туда сегодня вечером, за несколько часов до того, как встретил вас.

– Это невозможно. У вас ботинки чистые, – возразила я и предупреждающе качнула пистолетом. – Как насчет правды, мистер Экхерт?

– Все очень запутанно. Но я думаю, если существует хоть малейший шанс, что я смогу вернуться домой, мне нужно кому-то довериться.

Он выглянул в окно, и газовый уличный фонарь бросил короткий золотой блик на его серьезное лицо и взлохмаченные волосы, которые доходили до шеи, закрывая уши и лоб. Я почувствовала, как в моей груди что-то сжалось, и поспешила отвести взгляд. Он был одним из самых привлекательных молодых людей, каких мне когда-либо случалось видеть. Наконец он повернулся и снова взглянул на меня:

– Что ж, я… э-э-э… издалека. Не могу точно объяснить, каким образом попал сюда, и действительно не знаю, как мне вернуться домой. Это было странно. Я был один в дальнем углу музея. Было темно, и людей уже не было, и… ладно, буду честным. На спор я пробрался в одну из дальних комнат в подвале и там нашел дверь, которая была словно посреди ровного места. Она оказалась запертой, но замок был старый и ржавый, и тогда я попытался его открыть. Внутри я обнаружил старую египетскую статую, покрытую пылью. Я думаю, к ней долгие годы никто не притрагивался. Это статуя человека с головой льва. Я рассмотрел ее и думаю, это была…

 

– Сехмет, – произнесла я шепотом, похолодев.

Совпадений не бывает.

– Верно, Сехмет, – подтвердил Дилан и, казалось, немного расслабился. – Я заметил какую-то эмблему, похожую на кнопку и врезанную в камень. Статуя была настолько высокой, что, нагнувшись, я смог просунуть голову между ее колен. Эмблема засветилась. Тогда я коснулся ее и вдруг почувствовал странную вибрацию и услышал жужжание. Звук раздавался словно прямо у меня в голове, в ушах, по всему телу – это просто сводило с ума. Я заметил, что эмблема вроде как сдвинулась и углубилась еще больше. Вибрация стала сильнее. А затем возникло ощущение, что я падаю, падаю и падаю… И тут я осознал, что лежу на полу, – рассказывал Дилан, и на его лице отражалась грусть, смешанная с изумлением. – Не знаю, как долго я был в отключке, но когда я открыл глаза, то оказался в той же комнате, только окружающие меня предметы стали другими. Статуя Сехмет исчезла. Это было так, будто…

Я поняла, что слушаю своего нового знакомого с открытым ртом, и быстро его захлопнула. Он говорил правду, я видела это по его глазам. По крайней мере, правду, как он ее понимал. Неужели Дилан каким-то образом попал сюда, прикоснувшись к эмблеме на статуе Сехмет?

Моя голова шла кругом от рождающихся вопросов и теорий. Однако мне все же удалось ухватить одну тему из всей этой бури мыслей.

– Эмблема? Как она выглядела? Вы говорите, она светилась?

– По размеру она была вот такой, – сказал Дилан, рисуя круг на своей ладони. – Ярко-синего цвета. Наверно, он называется лазурным?

– Лазоревый?

Дилан кивнул и добавил:

– А еще на ней было изображение жука.

Мне показалось, что мне на колени свалилась корзина, полная шестеренок от часов, а я понятия не имею, как они все соединяются между собой.

– Он немного напоминал скарабея, который был у девушки.

– Рядом с жертвой был скарабей? – резко спросила я, не понимая, как могла это упустить. – Там не было скарабея.

– Был. Лежал на полу, рядом с ней, – возразил Дилан. Он пошевелился, и я подняла пистолет. Чужак замер.

– Я его забрал.

– О! Могу я на него взглянуть?

– Как насчет сделки? Я отдаю вам жука, а вы возвращаете мне телефон, – предложил мужчина, одарив меня очаровательной улыбкой.

– Вы не в том положении, чтобы торговаться.

Я протянула руку, чтобы получить предмет, который наверняка был механическим скарабеем, украшенным орнаментом в виде полуразвернутого свитка Сехмет.

После долгого колебания он вздохнул и подчинился, запустив руку в карман своих хлопчатобумажных брюк.

Вещь, которую он достал, по размеру и внешнему виду была похожа на скарабея мисс Адлер. Когда я взглянула на него в тусклом свете, не имея больше возможности одновременно держать фонарик и пистолет, мне в голову пришла мысль. Я снова бросила взгляд на мистера Экхерта:

– Вы помните, сколько прошло времени между тем, как вы очнулись в комнате с отсутствующей статуей Сехмет, и тем, как нашли тело мисс Ходжворт?

– Приблизительно три часа, может, четыре. Я был сбит с толку и не мог сообразить, что произошло: комната изменилась или меня переместили. – Его голос стал хриплым от волнения.

Три часа, может, четыре.

Мисс Ходжворт была мертва примерно столько же времени.

Еще одно совпадение?

Как сказал бы инспектор Лакворт, черта с два!

* * *

Когда я вернулась в свою комнату, восходящее солнце только начало окрашивать крыши домов алыми лучами. Я сняла брюки, блузку и пальто, благодаря небо за то, что сегодня мне не нужно бороться с корсетом. У меня было устройство, изобретенное мистером Милфордом, которое расшнуровывало этот предмет гардероба, но его тонкие металлические пальцы издавали очень неприятный звук, когда брались за дело. Автомат не только очень долго расшнуровывал корсет, но и делал это так громко, что мог разбудить миссис Рэскилл.

В доме было темно и тихо. Не было слышно ни звука, только далекое посапывание вышеупомянутой леди. Я остановилась у спальни отца, но не услышала его храпа. Ботинок на месте не было, и трость тоже отсуствовала, из чего я сделала вывод, что он снова предпочел заночевать в своем клубе.

Рядом с его комнатой находилась спальня моей матери. Я по привычке открыла дверь, чтобы заглянуть внутрь. Все было на своих местах, как и в тот день, когда она уехала. Но теперь, спустя год, я больше не чувствовала легкого аромата лилий, который всегда наполнял ее комнату. Я снова плотно закрыла дверь.

Поняв, что мистеру Экхерту негде ночевать, я пригласила его остановиться у нас. Как оказалось, пустующая спальня моего отца стала нежданным благословением, и мистер Экхерт тут же рухнул на заправленную кровать.

Кто-то может задаться вопросом, почему я совершила выходящий за грани приличий поступок и пригласила одинокого молодого человека (человека, который вошел в мою жизнь таким необычным способом) остаться у себя дома. Однако было очевидно, что ему некуда пойти и у него нет средств к существованию. Я чувствовала, что он не причинит мне вреда и что ему нужна помощь. Кроме того, он определенно имел какое-то отношение к Сехмет и ее скарабеям. Лучше было держать Дилана Экхерта в поле зрения. Несмотря на физическую усталость, благодаря событиям этой ночи я чувствовала себя бодрой и воодушевленной. Я была уверена, что не просплю долго, но, оказавшись в постели, все же заставила себя закрыть глаза и расслабиться. Мне понадобятся ясный ум и отдохнувшее тело, когда наше тайное общество соберется снова.

Однако стоило только мне попасть в убаюкивающие объятия Морфея, как в мою память проникла пара хитрых серо-зеленых глаз и все испортила.

Я искренне надеялась, что в ближайшем будущем не встречу инспектора Грейлинга.

Когда я проснулась утром, я обнаружила, что мистер Экхерт исчез.

Мало того что он не оставил записки, так еще и пробрался в мою комнату, пока я спала, украв гладкое серебряное устройство, которое, по его утверждению, было телефоном.

15Кокни – специфический диалект, на котором традиционно говорят представители лондонских низов, а также их пренебрежительно-насмешливое прозвище.
16Джек Потрошитель – псевдоним, присвоенный серийному убийце, который действовал в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондона во второй половине 1888 года.
17Pick – обворовывать, обчищать карманы (англ.).
18Pixy – фея, эльф (англ.).
1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18 
Рейтинг@Mail.ru