Комбат Найтов
Шурави
– Вай, какие гости! – послышалось с ковров.
– Привет-привет! Я по делу. Есть четыре «колбасы» с последнего привоза. Хочу «десятку» за штуку. Упаковку не вскрывал.
– Садись, дорогой! Чай?
– Не откажусь, жарко!
– Благодать нам обеспечит аллах!
– Ага! И гуриями снабдит! Ты не отвлекайся!
– В рублях?
– Ты издеваешься?
– Это дорого.
– Мне, что, Ильясу предложить?
– Он тоже скажет «нет». Дорого!
– Ты знаешь, мне все равно, я уезжаю. В запас. Но могу остаться. Десять, каждая. И это полцены или треть. Я пошел. Дай знать.
– Место. И без подстав.
– Деньги вперед, пересчитаем – все получишь. Не химичь, я эти фокусы знаю.
– О чем ты говоришь, Андрей. Я – стар, я в такие игры не играю. Чай пей!
– Спасибо, Архимед! Место? – кличка старого вора в законе по ориентации была "Архимед". Он – дружок Сафарова, вместе сидели, владелец рынка в Кулябе.
– Садвинсовхоз знаешь?
– Конечно.
– Послезавтра в восемь вечера там. У главной арки. Сумма большая, требуется время…
– Договорились.
Ротный встал и направился к выходу. Бойцы внимательно осмотрели зал, и вышли вслед за ним без задержки. Они не слышали: о чем шел разговор, хотя и ранее присутствовали, и обеспечивали безопасность подобных «переговоров».
Через день, с раннего утра, еще до физзарядки, капитан поднял отделение сержанта Мамонтова, из первого взвода. Эти ребята были лучшими разведчиками во всем батальоне. Володе Мамонтову ротный передал главное богатство: три американских цифровых станции с шифрованием сигнала. Семь человек переоделись в гражданку, скрыли оружие, сели под броню в БТР-80. Сверху на броню уселось второе отделение полностью в экипировке. На КПП предъявили путевку с выездом на аэродром, но, не доезжая строящейся новой мечети, БТР свернул налево, въехал в частную застройку, немного попетлял на узеньких улочках, и выехал на мост через Яхсу. За «Пахтакором» высадили ребят Мамонтова, которые пересохшим руслом ручья ушли на западное плато. Броник пересек Яхсу по броду в южной оконечности аэродрома и доехал до места назначения. Одно из отделений находилось там постоянно в качестве тревожной группы. Им привезли завтрак. Еще совсем недавно для этого приходилось использовать два БТР: один прикрывал другого, но, с приходом «юрчиков» стало поспокойнее. Теперь надобность во второй броне отпала. А отделение Мамонтова спустилось южнее высадки и взяло под наблюдение сады и плантации садвинсовхоза № 4. «Разведка» «Архимеда» появилась после обеда, и не пустая: пара РПГ-7 и два пулемета. Три человека в пустующем выгоревшем здании спортобщества, двое в гараже МТС.
– Отлично, сержант. Володя, к восемнадцати возьми их на мушку. Понял?
– Убрать совсем?
– Да-нет, только держать. До обострения.
– Вас понял!
«Колбасу» переложили в багажник старенького ушастого «запорожца», которого тихо-мирно поставили на улице Томина, до моста, и прапорщик Квочур начал менять ему колесо. Мимо него пронеслись ротные БТР, замыкал колонну «Жигуль» капитана. Еще на мосту Андрей услышал доклад Мамонтова, что «буха» и две «восьмерки» остановились на площади перед аркой. Два из четырех БТР подъехали вплотную к тем зданиям, в которых находилась засада «боевиков». Два других развернули башни на эти домики. 14,5 мм прошивает любую стенку. Белый «жигуленок» с визгом развернулся на площади. Капитан вышел из машины и сделал несколько шагов в сторону «БМВ». Остановился. С заднего сидения «бухи» вылез молоденький пацан в спортивном костюме от «Адидас» и в бейсболке. Он подал руку «Архимеду», закрыл за ним дверь и остался стоять у машины. Личный охранник, бывший мастер спорта по восточным единоборствам. Довольно серьезный противник. Некогда спарринговали. Поправив на ходу роскошный халат и пригладив бороду, подошел «Архимед». Он протянул две руки, по-восточному. Капитан подал одну.
– Зачем пацанов под пулеметы подставил, Рахим-бай?
– Вай, работа у них такая.
– Гранатки и машинки придется сдать. Сафар слово давал. Скажи им, чтобы выходили по одному и без оружия.
«Архимед» нехотя вытащил из-под халата золоченую «Нокию», нажал кнопку быстрого набора. Сказал несколько слов по-таджикски, еще раз нажал на кнопку и повторил сказанное. Все пятеро «засадников» вышли на площадку.
– Пусть уходят, я их не держу, Рахим-бай. Вернемся к нашим «баранам»?
– Да, конечно, Андрей.
– Прошу!
– Ты чего на такой колымаге ездишь?
– Машина жены, сам я БТР предпочитаю.
Пачки были новенькие, упакованы ФРС. Не «афганки», отличительные особенности которых Андрей хорошо знал. Но, тем не менее, проверил все пачки. «Кукол» не было. Все в порядке.
– Вот ключи, на Томина, на выезде из города, стоит «Запорожец» без колеса. Все в нем. Как обещал, упаковка заводская. – капитан наклонился к станции и сказал условную фразу для Квочура.
– Пачему уезжаешь, Андрэй? Аставайся, ты здэсь нужен. В золоте купаться будешь! Вах!
– Езжай, «Архимед». – и уже в рацию: «Володя, выноси игрушки!» Для всей роты это была операция по изъятию незаконного оружия. Приказ о сдаче тяжелого стрелкового оружия действовал с декабря прошлого года. Две «восьмерки» «бантиков» рванули с площади, через несколько минут зазвонил золотой телефон «шефа». Он протянул руки для рукопожатия, сел в машину и уехал в противоположную сторону. Обошлось без стрельбы, и слава богу! Все вернулись в расположение. А 25-го августа пришел приказ об увольнении в запас.
Глава 3. «Далека родимая сторонка…»
К этому дню готовились, но все равно он наступил неожиданно! Всегда так бывает! Что-то не успел, что-то еще не готово, кто-то не торопится выполнить свои обещания. Тем не менее, общий план составлен, люди, задействованные непосредственно в операции, находились в полной готовности, мебель и вещи были упакованы, документы, в основном, были полностью готовы. Чтобы открутиться от любых досмотров на дороге (имеется ввиду государственными служащими), требовалась бумажка, ставящая любого служаку в тупик. А что у нас в стране самое ценное и секретное? Конечно, архивы! Приказ на вывоз архивов воинских частей МО, КГБ (Министерства Безопасности России) и пограничных войск от августа 92-го года существовал. Ну и что, что воинская часть 07832 создана три недели назад! Зато название на печати какое: «832-я отдельная разведывательная рота специального назначения». Грифы «ОВ» и «СС», естественно, имелись! Об этом заранее позаботились. Если открыть дверь кунга, то там стеной стояли металлические шкафы, с кучей замков, висюлек с пластилином, наклеек с грозными штампами «Особой важности». Сам архив, который действительно вывозили, состоял из нескольких папок, обрасти бумажками еще не успели, но, на вид, бронированный кунг был просто забит стальными шкафами и сейфами. Два сиденья перед ними для часовых, и бойницы. Внушительно получилось у Виктора! Все, естественно, не влезло, но самое ценное сумели погрузить. На белую «семерку» нанесли желто-красную полосу, с надписью: «ВАИ». Само-собой мигалка и сирена. Обошлось это в полтинник баксов и три бутылки «Рояля». Командировка выписана заранее на старшего прапорщика Квочур и четырех старослужащих сержантов и солдат роты. Самого себя командир вписывать не стал. Вся эта «маскировка» требовалась только до границы с Казахстаном. Дальше будет полегче, там боевых действий нет, да и степь, а не горы. Большую часть топлива для «Урала» «сэкономили» и взяли официально под вывоз архива. Группа Квочура выехала в Душанбе еще до получения приказа об увольнении Старинова. Сам ротный сдал дела молоденькому старлею Малышеву, за какие-то грехи переведенному из ЛенВО. Пожали друг другу руки, видавший виды БРДМ с семью солдатиками довез капитана до Курган-Тюбе. Дальше в составе другой колонны он прибыл в дивизию. Два дня оформлял бумажки, группа ожидала его под Чорбедом. Тепло попрощался с теперь уже бывшим командиром батальона подполковником Хасаншем Баксановым, послал всех черту после пожеланий. Его довезли до площади Куйбышева. На все вопросы он отвечал, что жену и ребенка уже отправил. Убедившись, что провожающие уехали, остановил машину и быстро договорился за 500 рублей с водителем в Варзоб. Через двадцать минут он переоделся в полевую форму, пересел в «машину ВАИ», и они тронулись в далекий путь.
Первый пункт – Зафарабад. Есть путь чуть короче, но он ведет через Сырдарьинскую ГЭС, которую усиленно охраняют после недавних событий. Там стоит КПП, с солдатами внутренних войск Узбекистана. Все машины шерстят, дабы не прорвались «ваххабиты»-смертники. А в Зафарабаде резервная станция 118-й орРЭБ. Свои! Помогут, если что, или подскажут. Но, это по карте здесь 290 километров! Без учета бездорожья, вероятных засад «вовчиков» в Варзобском ущелье, шести КПП, правда, службу здесь несет 92-й полк дивизии, так что, не пропадем! И точно! Даже пострелять не дали! Только задержали на четыре часа, пока разбирались с завалом в Ягнобском ущелье, уже после Фандарьинского моста. В Айни все пошли прямо, а их машины, да два «чужих» КамАЗа, повернули направо. «Соседи» не слишком нравились, но водители сейчас стремятся держаться военных. Так безопаснее. Так и шли колонной до самого Шахристана. У тоннеля шоссе оказалось перегорожено камнями. Между ними S-образный проезд. Справа и слева от въезда – пулеметные точки на фронтоне тоннеля. Выше по склону видны опущенные вниз стволы ЗУшек. Бойцы изготовились к бою. Задние машины остановились задолго до блокпоста, выжидают. Андрей, шедший первым, пропустил вперед бронированный «Урал». Виктор откинул вперед бронещиток на крыше и прокричал:
– Двести первая! Гульча!
Из-за камней поднялся автоматчик.
– Девяносто второй, Вольск! – отзыв был верным. Квочур дал команду трогаться водителю. Малышев снял руку с автомата, воткнул вторую и медленно пополз между камнями. Виктор через окно показал маршрутный лист.
– ВАИ с нами, остальных не знаем.
– Куда?
– Сейчас в Зафарабад.
– Проезжайте! – автоматчик махнул рукой, сзади него кто-то потянул «черепашку» (связанные между собой противотанковые мины). В таком порядке и въехали в тоннель. Освещения нет, на выезде еще один пост, и опять мины. Татьяна, впервые увидевшая такую процедуру, поинтересовалась:
– Что это они делают?
– Мины убирают.
– Какие мины?
– Противотанковые, чтобы никто в тоннель не прорвался и не завалил его.
Татьяна притихла на заднем сиденье, и плотнее прижала дочь к себе.
Все! Последний, Туркестанский, хребет позади, начался спуск в самую проблемную область Таджикистана, Ленинабадскую или Ходжентскую. Здесь стык границ трех «братских» республик Средней Азии. Ленинабад раньше назывался Ходжентом. Когда-то, давным-давно, бог захотел создать рай на земле, и возникла Ферганская долина. «Воткни в эту землю палку, и полей ее водой, и через месяц эта палка зацветет!» Здесь находятся древнейшие города на территории СССР. Ходжент появился где-то в VII веке до нашей эры. Чуть в стороне от него стоят древний Коканд и Фергана. Вот только дружба народов кончилась в 89-м сначала ферганской, затем ходжентской, а потом и ошской резнями. Собственно, с этого и началась гражданская война в Таджикистане. Узбеки, которых стало совсем немало в низовьях Ферганской долины, решили, что пришло время действовать и забирать свое. В Фергане они резали турок-месхетинцев, этих сюда выселили с Кавказа, народ ершистый и большие любители покачать права. До-поры-до-времени это сходило им с рук, затем чаша терпения лопнула. К тому времени СССР успешно разогнал 105-ю воздушно-десантную дивизию, и в Фергане базировалась учебка 103-ей десантной дивизии и транспортный авиаполк имени Гастелло. Учебку вывели в Белоруссию, войск практически не осталось, вот и полыхнуло. Затем узбеки сцепились с таджиками и с киргизами. В обоих случаях зачинщикам не сильно повезло, но «демократическая оппозиция» в Таджикистане объявила, что Правительство республики не смогло обеспечить безопасность граждан, не ввело войска в Ходжент (Ленинабад) и в область, что привело к многочисленным жертвам среди таджиков. Войска, естественно, находились в ведении союзного Правительства, которое приказа на применение не отдало. Им Тбилиси и Баку хватило. Горбачев пальцем не пошевелил, хотя полнокровная 201-я дивизия находилась на территории республики. «Оппы» разгромили ряд отделений милиции, Дустум подбросил вооружение узбекам, Раббани – таджикам, и понеслось!
Поэтому Татьяну и Настю пересадили в кузов «Урала», а сами изготовились к бою и к провокациям. Войск здесь не сильно много. Ту сторону держит 22-я ОБрСПН, с этой стороны войск практически нет. Так договорились довольно давно. Почти все войска здесь укомплектованы местными жителями. Фактически: самооборона. Но, пронесло! Уборочная в самом разгаре, все на полях, не до митингов и засад. Хлопок идет!
Почему сюда поехали? А здесь до границы с Казахстаном сорок километров. Казахстан из Душанбе казался глыбой безопасности: ни тебе погромов, ни гражданской войны и Президент за СССР. На словах, во всяком случае.
Переночевали на пеленгаторной станции роты радиоэлектронной борьбы 201-й дивизии. Поболтали со взводным, и тот на карте показал, как они к соседям ездят. В три ночи рванули через границу по проселку, выскочили на шоссе, мимо Хавоса, через Янгиер, но в Гулистане нарвались на «полосатую палочку». Какой-то бдительный гаишник не спал, и попытался задержать машины сразу за жилгородком. Делал вид, что совсем не понимает по-русски. Ага. Так мы и поверили! Ну, а когда попытался вызвать по рации подкрепление, тут его и упаковали. Сразу заговорил по-русски, дескать, это – преступление. Что ничего противозаконного он не предлагал, только предъявить, что находится в кузове. Его положили лицом вниз в кузове «Урала», приставили к затылку автомат, и свернули к Достыку, так канал называется. Через десять минут старшего лейтенанта освободили, вернули ему пистолет, без патронов, правда, и станцию без батареи. Обоймы и аккумулятор на его глазах утопили в канале. Купаться, конечно, придется, но все найдет, если служить хочет.
Через поселок имени Кирова по берегу канала въехали в Славянку, не останавливаясь рванули в Арнасай, хотя планировали здесь дозаправиться. Когда-то это место называлось Голодной степью, несмотря на протекающую неподалеку Сыр-Дарью. С 36-го года началась мелиорация этого района. Теперь здесь выращивают хлопок и рис. Рядом плещется рукотворное море, Чардарьинское. На беду, у Арнасая есть низинка, которую в высокую воду затапливало. А чуть западнее находилась Айдарская низина, куда начал сбрасываться излишек, и там образовалось озеро Айдаркуль. В низинке построили дамбу и мост. Андрей собирался пересечь водохранилище и Сыр-Дарью там. Но, сидящий рядом с ним в «жигулях», радист Алехон Орлов уже перехватил на милицейской волне сообщение о нападении на инспектора ГАИ в Сырдарьинском районе. Чертов старлей добрался до телефона! Не доезжая до Джетысая пришлось свернуть направо, кружным путем, по проселкам, добраться до Кировского, оттуда через Бирлик в Карсааул. Там, берегом водохранилища, объехать граничащий с Узбекистаном поселок Азаттык, где виднелось скопление машин ГАИ. Те встали у перекрестка, возле заправки. Мостик «Жигуля» выдержал, а вот «Уралу» пришлось демонстрировать выдающиеся способности по проходимости. Проползли на «раздатке» чуть ниже по течению. Выскочили на шоссе в 800 метрах от засады, и на полной скорости рванули к мосту имени Сталина. Справа и слева сплошные такыры и солончаки. Туда не сунешься, хоть и сентябрь, как только слева появилась нормальная степь, свернули туда, и через час были на полигоне у ракетчиков в Аитбузуме. Здесь окончательно рассвело. Остановились. Полигон практически заброшен, от ракетчиков на нем только караул во главе с прапорщиком-казахом, который и живет здесь. В основном караул пасет овец, большая часть которых принадлежит самому прапорщику, да поливают огороды вспомогательного хозяйства батареи. У них несколько тракторов и поливальных машин. Урожай снимут, и их сменят. А так: солдат спит – служба идет! В 10 километрах севернее есть грунтовка на Чардару, но с этим придется немного подождать. Леха, который Алехон, поймал интереснейший разговор в эфире. Он знает четыре местных языка, у него мать – таджичка, а отец – русский, офицер-пограничник. Всю жизнь по заставам с отцом скитался, вот и выучил. Собирается в Москве поступать в погранучилище. Так вот, на милицейской волне какой-то подполковник-узбек из Сыр-Дарьи разговаривал с кем-то в Ташкенте. Подполковник предполагает, что «вояки» везут что-то очень ценное, не иначе как «золото партии», иначе бы такой большой караул вокруг машины не выставили, и не приставили бы к ней машину ВАИ. Надо найти и досмотреть. Пока машины не обнаружили, но «своих» людей подполковник направил на все дороги. В Джетысайском районе Казахстана больше сорока населенных пунктов, все их проверяют «узбекские товарищи». На Арнасайской дамбе машины не появлялись, мимо постов в Азаттыке не проезжали. Просил «товарища» подключить людей в Чимкенте. В общем, идет облава. На что Виктор сказал, что не то утопили в канале. Топить надо было говно. Машины укрыли под маскировочной сетью. Вместе с Виктором, прапорщик-ракетчик на его «москвиче» отвезли Татьяну и Настю в Чимкент в аэропорт. Купили им билеты на Москву, Татьяна дала телеграмму свекрови в Ватутинки. «Игра» пошла серьезная, совсем не женская. Виктор и Жармангул вернулись к вечеру. С пацанятами несколько сложнее. Их можно только отправить назад, но они с личным оружием… Могут не доехать. Придется прорываться вместе до какой-нибудь воинской части. Капитан поговорил с ребятами, дал время подумать, но его не понадобилось.
– Тащ капитан. Мы же два года с Вами, так что мы до Москвы. А легкой поездки никто и не обещал.
Собрались, купили у Жармангула барашка на дорогу и тронулись. В Чардаре три моста через Сыр-Дарью и два через канал. В город не заезжали, степью, мимо аэродрома, выехали на старый мост. Он ведет в тупик, с него надо поворачивать налево, как раз к посту ГАИ. Жармангул сказал, что мост «Урал» выдержит, только в дырки не попадите. С моста направо и попадете в старую Чардару. На выезде – заправка, поста ГАИ нет. И 25-я дорога на Арысь. Вновь на правый берег не возвращайтесь, а грунтовками идите к Сары-Озеку. Он уже в другой области. Мостик, конечно, хлипковат, хоть и бетонный, да и перекрыт бетонными сваями оказался, но справились быстро. Внаглую остановились на заправке и дозаправились в Карлыгаше. Гады, больше полутонны не дают! Пришлось с двух колонок заправляться. И пошли по дороге между сплошных рисовых полей. Поселки здесь редкие, все квадратно-гнездовым способом заселены. Это была пустыня Кызыл-Кум, знаменитый «Барса-Кельмес» – «пойдешь-не-вернешься». Несмотря на то, что некогда полноводная Сыр-Дарья ужалась до небольшой речушки, люди здесь живут. Плавней, правда, почти не стало. За Баиркумом дорога пошла на правый берег, а бездорожье прямо. Попылили дальше. У Кок-Сарая дорога ненадолго вернулась под колеса, и к утру колонна машин пересекла границу Кызыл-Ордынской области. Еще через два часа напротив городка Жанакурган остановились на дневку. Наломали саксаул, припасенный у Жармангула, шашлык к тому времени уже замариновался. Андрей пристроился вздремнуть в тени «Урала», но мирно поспать не удалось.
– К нам гости, три машины, одна милицейская. – послышалось из станции на плече. Пришлось всем набрасывать на себя броники и досылать патроны в патронники. Виктор предъявил документы. Их заметили с поста ГАИ перед мостом. Ориентировка пришла и сюда. Майор милиции был достаточно вежлив, но вот «сопровождающие его лица», с битами для бейсбола в руках, доверия не внушали. Майора, отдельно от остальных, провели к машине и открыли кунг. Он убедился, что кроме металлических шкафов в машине ничего нет. Документы были оформлены корректно. Пока разговаривали, подъехали еще машины с бейсболистами. Пришлось сержанту Пархоменко немного поднять пыль под ногами у вновь прибывших, рвавшихся открыть сейфы. Участие пулемета организаторы бейсбольного матча не предусматривали. Раздался свисток мгновенно побелевшего майора. Он быстро затараторил по-казахски, объясняя участникам матча, что дыры от ПКМ плохо совмещаются со здоровьем спортсменов. Пришлось припахать «мента», который обеспечил беспрепятственный проезд через переезд, дозаправку и проезд через городишко. Но отдохнуть не дали, и шашлык подгорел малость на одной стороне. Еще через восемь часов свернули к Ленинску. Долго препирались на КПП, наконец воинское братство сработало, разрешили по внешней дороге доехать до улицы Бармина. Там еще есть действующие казармы воинских частей, которые не успели выехать на новые места службы. Там, дескать, устроитесь.
– Как там в Курган-Тюбе? Я служил там до 89-го? – спросил один из офицеров.
– Постреливают, но стало полегче.
– Доигрались в перестройку.
Автопарк какой-то части и шесть коек с голыми матрасами и старыми ватными подушками. Сон урывками, как в карауле. С утра передали, что Виктора и Андрея вызывают в комендатуру. Полковник-комендант как отрезал:
– Чтоб через час духу вашего не было в городе! Ишь, развоевались! Я вас не видел, и в городе вы не останавливались.
– Есть! – откозыряли оба и вышли под уютную тень деревьев. Через западный переезд, там по грунтовке до шоссе, и «погнали наши городских!». Жара, весь горизонт в мареве, через три часа у Аральска свернули в степь, объехали его, и выехали вновь на шоссе. Еще девять часов до Карабутака, там заправились, за доллары, свернули направо, и степью ушли в Россию у озера Косколь. Дорог здесь нет, одни направления, выехали к совхозу Караганда. Оттуда добрались до Домбарово, где в в/ч 45195 заправились по воинскому требованию до предела. Все отоспались в нормальных условиях, отдохнули двое суток, отправили телеграммы и письма, что добрались до России. Там же сменили бланки требований (они опять поменялись, но до Таджикистана эти бумажки не долетели). Оставалось еще две тысячи километров до Москвы, но все немного расслабились. Считай дома! Впрочем, капитан Хитров, БАОшник, рассказал, что на дорогах очень неспокойно, появились бандиты, которые подставляют ржавые «копейки» под аварии, а затем требуют мзду и «ставят на счетчик». В общем, просветил! А то уже хотели номера сменить на гражданские. Квочур провел небольшое ТО обеим машинам, и двинулись дальше. Действительно, пришлось еще пару раз применять оружие, один раз перед Бузулуком, второй – после Тольятти. Но, добрались! Наконец, родной до боли забор вокруг городка, КПП, через которое не пропустили обе машины. Пришлось пешком идти до 48-го дома. Там, после обнимашек и поцелуев, мама сбегала к соседям, и появился пропуск на машины. Одну из них разгрузили в отцовский гараж, остальное вывезли в Щапово на дачу. 18-го сентября 1993-го капитан Старинов официально вышел в запас и получил серпастый и молоткастый советский паспорт. За два дня до этого проводили в Николаев бывшего старшего прапорщика Квочура. Четырех военнослужащих в/ч 07832 направили в 45-й полк ВДВ. Им оставалось служить чуть больше месяца. Андрей тогда не знал, что двоих из них не станет уже 3 октября.
События октября месяца проскочили мимо него, он занимался поиском квартиры и работы. Сунулся было в Союз ветеранов Афганистана, но там находился подполковник из штаба 201-й, который служил в Кундузе в 80-81-м. Он что-то сказал на ухо зампредседателя, что-то такое, после чего последовало предложение зайти попозже. Пожав плечами, ротный вышел и никогда более не переступал порог этой организации. Союз офицеров запаса запомнился большим скоплением народа, непрерывным митингом, все выступающие клеймили Борю и его ставленников, и требовали, требовали, требовали… Неисполнимого. Сказалось то обстоятельство, что три года он просидел безвылазно в горах, не бывая даже в отпуске в России. Тем более, что жена из Душанбе. Дача в горах, была. Очень милые и интеллигентные родители жены, были. Вся информация только через официальные каналы и редкие рассказы тех, кто вернулся с Родины. Короче, полное искажение реальности, но злость, страшная злость на то, что все развалили, за кровь на улицах, бессмысленные приказы и глупейшие статьи на первых страницах главных газет страны и республики. Совершенно не верилось, что страной управляет стадо глупцов, слепцов и предателей. То, что это так, станет известно несколько позже. Поэтому принимать какие-либо решения по поводу того: чьей стороны держаться, ротный не стал. Решил присмотреться, и лишь когда увидел выстрелы прямой наводкой по зданию Верховного Совета, то понял, что его решение запоздало. Андрей замкнулся, и сосредоточился на личных делах.
