Стояла теплая осень. Деревня где-то на побережья залива Мертвецов жила вполне себе спокойно. Крестьяне выращивали зерновые культуры и рыбачили. Все концентрационные лагеря были вдалеке отсюда. Восстания болотников, гноллов и других рабов не добирались сюда. Все войны были для этой деревни чем-то далеким, неизвестным уже больше ста лет. Но все переменилось с наступлением этой чудовищной ночи.
Танкред, молодой рыбак сидел на берегу и смотрел на море. Ему нравилось море. Оно было таким спокойным. Даже в свои двенадцать весен Танкреду нравилось спокойствие и одиночество, и море давало ему это сполна.
– Танкред, ужинать! – позвал его ласковый девичий голос.
– Сейчас, сестра, – ответил паренек.
Танкред бросил последний взгляд на тихое море. Вдали, на линии горизонта, там, где умирало солнце, он заметил какое-то судно. Оно шло под чудесными белыми парусами. На нем был какой-то рисунок, но из-за того что он светился на солнце, четко его рассмотреть не удалось. Пожав плечами, Танкред пошел домой.
Ужин как всегда не представлял из себя чего-то особенного. Овощная похлебка и сушенная рыба. Семья Танкреда перебралась сюда из куда более плодородных земель королевства Арвида, но ела здесь куда лучше, чему была несказанно рада. Отец Танкреда, огромный мужчина, поев вышел на улицу, дабы помочиться.
– Сегодня отец какой-то угрюмый, – Ольга, сестра Танкреда, обратилась к матери, обгладывая хребет рыбы.
– Просто ваш отец думает, что в этом году мы станем платить лорду больше, так как началась новая война. Он подумывает уйти в наёмники.
– Опять?
– Не опять, а снова. Да и кто мы такие, чтобы ему перечить, – мать Танкреда, смиренная женщина, принялась чистить котел.
Но тут снаружи послышались крики. Отец Танкреда влетел в дом, переворачивая на ходу стол. Он бросился к стене, на которой висел его тесак и круглый щит.
– Ольга, бери мать, брата и бегите отсюда. Живо! – с этими словами он выскочил в ночь.
Сборы были недолгие. Они выскочили из дома и побежали в сторону леса. Но как только они выбежали на окраину деревни, то увидели, что сюда идут высокие воины в блистающих в огнях факелов доспехах. Они шли, не скрываясь и переговариваясь на неизвестном языке.