Константин Калбазов
Витязь. Желанный трофей
Твари являются порождениями другого мира и возникают в нашем с завидной регулярностью через эти самые разломы и пробои. Вторые не так значительны, существуют недолго. Зачастую через них проходит одна тварь, после чего он исчезает. И, увы, пробой может случиться даже посреди крепости, города или предместий, а тогда и до больших бед дойти может.
Одарённые люди оказались слабее тварей, но сумели компенсировать это благодаря разуму. Пришельцы используют сырую ману, давя своей мощью. Люди научились делать это, концентрируя свои незначительные силы.
К примеру, тот же ящер атакует огнём, расходуя большое количество маны, словно поливая водой из шланга. Человек же нашёл способ изготовить на этот шланг насадку, многократно уменьшив струю и увеличив напор. Таким образом он добивается даже большего эффекта и при меньшем расходе. Как-то так.
Закончив с подготовкой тары, Басов принялся за разделку туши змееящера. И начал вовсе не со сферы, а с ливера. Стоит только извлечь вместилище маны, как ливер твари начнёт стремительно терять свои полезные свойства. Так что для консервации ингредиентов нужно сильно постараться.
Сам Басов слабый алхимик, и дело тут не только в ранге, но и в его способностях. Так что из-под его руки выйдут достаточно посредственные зелья, чего не сказать о продвинутых спецах. А потому его задача – провести консервацию и доставить товар к месту, где его можно сбыть для дальнейшей переработки.
Его зелья не отличает высокая эффективность, зато они не стоят артели ни медяка, разве только затраченное время Басова. Вполне нормальный размен, который устраивает всех. Он ведь и сам заинтересован в высокой эффективности бойцов артели, а потому за свой труд денег не берёт. Хотя порой ему перепадают кое-какие ингредиенты. И опять же, при наличии излишков.
– Олег Борисович, дозволь спросить, – обратился ко мне боец у стреломёта.
– Говори, Лёша, – разрешил я.
– А где тебе сладили такой самострел?
– Нравится? – не удержавшись, хмыкнул я.
– Ясное дело, нравится. Метать может хоть болты, хоть стрелы, бой дальше и точнее, да и пробитие лучше.
– Всё в точку. А ещё им обращаться значительно удобней. Хочешь приложиться?
– А можно? – не веря, спросил он.
Оружие это дело такое, абы кому в руки не дают. Местные суеверны до безобразия. Хотя-а-а. Можно подумать, в моём родном мире дела обстоят иначе. Ага. Как бы не так. Взять тех же пилотов, через которых в русском языке слово «последний» скоро заменят на «крайний». В принципе, язык он живой и сам собой со временем непременно трансформируется, но тут в основе изменений именно суеверие.
– Держи, – передал я ему арбалет, и не думая отвлекаться от наблюдения за местностью, время от времени запуская «Поисковую сеть».
– И впрямь куда прикладистей обычного, и держать удобней, и книзу не тянет. А как при выстреле? – спросил он.
– И при выстреле не клюёт. Ты чего раньше-то не спрашивал, если так уж интересно?
– Так тыж из благородиев, пока присматривался, а после робел. Оно и оружие ведь и такое, какого я прежде и не видел. Где такие ладят-то?
– В Орле есть один оружейник, вот он и измыслил этот самострел. Думаю, и дальше ладить будет…
Вообще-то, задумка моя. Просто я рассказал о ней одному мастеру в оружейной слободе. Так-то есть заводы, где изготавливают и вооружение, и доспехи со снаряжением в больших объёмах, но и мастера одиночки никуда не делись. Изделия у них, конечно, подороже, но это не массовое производство, так что и качество получше, и возможен индивидуальный подход.
Измыслить что-то новое, чего ни у кого другого нет… Да за такое любой оружейник уцепится. Только убедить его в этом нужно. Мне удалось, лишь когда я заявил, что если ничего не получится, то я уплачу за потраченное время пятьдесят рублей. На меньшее этот сомневающийся гад не соглашался.
В итоге всё вышло как надо, и арбалет, согласно тому же уговору, достался мне бесплатно. А не было у оружейника выбора, потому как даже на моё удивление всё получилось отлично с первой же попытки и без доработок. Тут скорее всего сказался большой опыт мастера, я ведь, можно сказать, на пальцах показал, чего хочу, а уж он додумал до конца и воплотил. Разве только на некоторых моментах пришлось настаивать особо. В частности, насчёт стального тросика для тетивы да эксцентриков. Уж больно дорогое удовольствие.
Оформить патент? Неплохо бы. Да только за мной ведь никто не стоит, так что в лучшем случае я получил бы бесплатно всё тот же опытный образец арбалета и на этом всё. Тупо стричь купоны не получится, потому как о верховенстве закона тут и слыхом никто не слыхивал. Если за тобой никого нет, то и закон в твою пользу не сработает. Можно, конечно, попробовать сыграть на противоборстве двух китов и проскользнуть меж них рыбкой. Но ну его на фиг такие сложности.
Однако и видеть, как кто-то наживается на моей идее, также не хотелось. Вот и обратился к обычному оружейнику. Эдак новинка расползётся по низу, а вскоре никто и не вспомнит, кем была предложена столь удачная конструкция. И прикарманить изобретение не позволят конкуренты. Ну кому понравится наблюдать за тем, как богатеет кто-то другой, но не ты…
– А можно ведь и стреломёт таким же сделать, – положив ладонь на станковый арбалет, пронёс Лёша.
– Можно, конечно, – кивнув, подтвердил я.
– И бить он станет дальше? – с сомнением и надеждой спросил парень, который, похоже, считал своё оружие верхом совершенства.
– И дальше, и точнее. Только я не знаю, сколько он при этом будет стоить, и уж точно старшина на это тратиться не станет.
– Это да. Андрей Платонович у нас шибко бережливый, – вздохнул он…
Насчёт арбалета я озаботился, когда понял, что с огнестрелом у меня ни черта не получится. Нужно же было как-то нивелировать свою малую дальность атаки. А с луком у меня как-то не задалось, и до сих пор толком стрелять так и не научился. Самострел же куда проще, хотя, само собой, не винтовка.
Помнится, читал я книжку об одном попаданце в Средневековье, который никак не мог вспомнить состав пороха. Из-за этого ему пришлось ладить сложную и капризную пневматику. Так вот я знал и состав, и как получить селитру в товарных объёмах, вот только огнестрел в этом мире не прижился.
Поначалу-то и пушки пошли, и до фитильных мушкетов дело дошло. А после какой-то умник измыслил рунную цепочку, с помощью которой воспламенить порох на расстоянии стало плёвым делом. Сколько народу погибло от подрывов не только пороховых погребов, но и пороховниц на поясе или груди, это же счёту не поддаётся. Вот и решили вернуться к старым добрым лукам да арбалетам.
Пневматику здесь также ладили, но она только для охоты и развлекательной стрельбы. Дорогая, капризная и малоэффективная. Пуля не способна пробить даже простую кольчугу, что уж говорить об усиленной стальными пластинами или полноценном нагруднике. Так что оставался только арбалет, который полностью себя оправдал…
– Олег Борисович, не желаете ли испить, – предложил мне Басов кружку с отвратной по виду и запаху бурдой.
Он не только закончил обработку добычи, но и о зелье роста озаботился. Бе-е, гадость.
– Не желаю. Но придётся, – передёрнул я плечами, принимая кружку.
– Крепитесь, молодой человек. Это только на пользу.
– Кто бы спорил. Но отчего бы не подсластить пилюлю?
– Увы, – вздохнул Басов.
– Я гляжу, многое от змееящера ушло на выброс, а с ящеров не взяли вообще ничего, кроме сфер.
– Есть такое дело. Жаль, конечно, но забрать больше попросту не получится, – вздохнул алхимик.
– Представляю, как расстроился Авдеев.
– И не поминайте. Вон он бродит мрачнее тучи.
Это хорошо, что жадность ему взор не застит. С одной стороны, до Покровска половина перехода. Но с другой, не дело перегружать людей, ведь в любой момент может дойти до драки. Вьючных животных у нас нет, а повозки уже загружены под завязку.
Я принял кружку с зельем и под одобрительный кивок Басова махом влил отвратный напиток в себя. Меня едва не вырвало, но я всё же сумел сдержать позывы, которые вскоре прошли, а меня накрыла эйфория.
Опустившись на пятую точку и устроившись по-турецки, я закрыл глаза и провалился в полузабытьё. Каждый день одарённые проводят в медитации не менее часа, трудясь над расширением вместилища. Больше не рекомендуется, так как от чрезмерного соприкосновения с чистой маной можно уйти за грань и лишиться разума.
Как результат, процесс роста вместилища, а с ним и рангов дара растягивается на долгие годы. Его можно значительно ускорить с помощью зелий роста, изготавливаемых из ингредиентов, взятых с тварей. Малоприятное, но весьма эффективное средство. К примеру, с каждым приёмом вот этого слабенького зелья я увеличиваю объём своего вместилища на единицу.
Для сравнения, среднему одарённому на это потребуется тридцать шесть дней, мне с моим сильным даром девять. Увы, но в походе далеко не всегда удаётся медитировать, так что я это дело немного подзапустил. Хорошо хоть, получается компенсировать с помощью зелий Басова. Плохо то, что качество у его бурды так себе, и употреблять его можно только раз в двадцать дней. Разумеется, у мастеров алхимиков продукт выходит куда лучше и разрыв между приёмами значительно меньше. Но и цена у них, соответственно, изрядная.
Итак, сегодня я подрасту ещё на единичку, после чего моё вместилище достигнет пятидесяти. Хм. А ведь получается круглая цифра, и разовый лимит также прибавит, увеличив максимальный заряд моих рун до пяти.
Глава 3
Попаданец
В связи с задержкой дойти засветло до Покровска нечего было и мечтать. Поэтому нам пришлось сделать крюк и завернуть к селу Нефёдовскому. Располагалось оно посредине озера на островке, периметр которого обнесён натуральной крепостной стеной. В зиму, когда озеро сковывает льдом, их обильно поливают, дабы имеющие возможность подойти вплотную твари не могли с ходу устроить пожар.
Конечно, беда может прийти с неба, случись, окажется в округе виверна. Вот это уже настоящий дракон. По земле передвигается на двух лапах, имеет практически такой же хвост, как и у ящеров. Голова с зубатой пастью всегда одна на длинной шее, но ядовитых клыков уже нет. Зато все они с рождения магические и являются адептами стихии огня, а через полгода ещё и летать начинают. Крылья у них кожистые, как у летучих мышей, с когтями на сгибе. Или скорее уж вместо большого пальца.
Чтобы противостоять им, по периметру строят вышки, где устанавливают стреломёты. Как по мне, то это римские «скорпионы», не в курсе точной их конструкции, но внешне похоже, и выполнены с минимальными затратами металла. Станковый арбалет со стальными дугами и механизмом взведения эффективней, зато этот дешевле, и изготовить его значительно проще. Ну и слаженная работа пожарных команд, куда же без них.
На остров мы перебрались с помощью парома. Мост помещик строить не пожелал, да и понятно, так оно куда проще и безопасней. Твари не жалуют воду. В смысле, в брод, конечно, перейдут, но плавать не умеют и идут ко дну или боятся. Ну как те же кошки. Брось её в воду, и она непременно выплывет, но добровольно в воду не погрузится, ещё и исцарапает тебя всего.
Радость местных слегка поугасла, когда они поняли, что мы не из обитаемых земель, а как раз, наоборот, возвращаемся из диких. Какие уж тут могут быть новости. Впрочем, у нас в загашнике найдётся несколько историй, которые смогут скрасить вечерок. Ну и плата за постой. Мы ведь не в бедственном положении и не нуждаемся в помощи. Нам нужно просто переночевать в безопасности, вот и всё.
Чем ближе конец похода, тем меньше желания рисковать добытыми трофеями. Опять же, на обитаемых землях хватает желающих поживиться за чужой счёт. Вроде и опасный мир, но люди не изменяют себе, приспосабливаются, и всегда найдутся готовые жить за чужой счёт. Обустраивают себе базы на каких-нибудь речных или озёрных островках или в болотах найдут себе клочок в окружении топей да щиплют народ вблизи городов, на торговых трактах и реках.
Впрочем, Авдеев не был бы самим собой, если бы не сэкономил и на постое. Ну а почему, собственно говоря, нет, если ему есть что предложить. Опять же, чего добру пропадать…
– Значит, говоришь, в девяти верстах отсюда вы оставили тушу змееящера и пять ящеров, – уточнил помещик Нефёдов.
Мужчина крепкого сложения за полтинник и, по всему видать, боевой. Не гляди, что земельник, слабость боевых рун вполне компенсируется картами соответствующего ранга. Дорого, конечно, но умелый боец сможет использовать их рационально.
Судя по перстню на среднем пальце левой руки, у него седьмой ранг. Если исходить из возраста, то получается, что сила его дара чуть выше среднего. Очень хороший показатель по местным меркам, хотя с моим потенциалом и не сравнится. Я к его годам уже буду приближаться к девятому. Чтобы было понятно, то средний одарённый достигает таких высот только годам эдак в девяноста. Так-то.
Впрочем, возможно, он, как и я, в прежние времена хаживал с охотничьими артелями и сумел приподнять дар с помощью бустов. К примеру, Басов из бездарей, но с младых ногтей в охотничьих артелях и время от времени употребляет зелья роста собственного приготовления. Будь у него хотя бы средний дар, и где бы он уже был. А вот в то, что Нефёдов смог бы поднять ранг с помощью мощных покупных зелий, не верится. Удовольствие это дорогое и мелкопоместному дворянину точно не по карману.
– Мы забрали лишь сферы и кое-что из ингредиентов. Так что там помимо кожи есть ещё чем поживиться. Нам больше было попросту не унести, – подтвердил Авдеев.
– Понятно. Ну что же, располагайтесь. Купцов нет, и наш гостевой двор свободен. За постой я с вас не возьму. Но люди наверняка пожелают скрасить вечерок и удовлетворить своё любопытство, – заметил Нефёдов.
– Благодарю, Владимир Сергеевич, – приложив руку к груди, отвесил долженствующий поклон старшина.
– Господа, вы весьма обяжете меня, если примите моё приглашение и остановитесь у меня дома, – это уже мне и Басову.
Андрей Платонович отнёсся к подобному разделению спокойно. Он, конечно, старшина артели и давно знаком с хозяином, но не дворянин. Это мне поначалу была жутко непривычна строгая сословная иерархия. Местные же варятся в этом котле с самого рождения и воспринимают как само собой разумеющееся.
– Сочтём за честь, – за двоих ответил Басов.
Хозяин тут же кликнул старосту и начал раздавать указания. Сейчас соберёт отряд и выдвинется к указанному нами месту, чтобы разделать брошенные туши. Ингредиентов для алхимиков им не поднять, без сфер там всё уже мертво. Но и кожа рептилий, яд, зубы и когти вполне востребованный товар.
Дождавшись, когда хозяин освободится, мы с Басовым подхватили свои вещевые мешки и двинулись вместе с ним по центральной улице в сторону господского дома. Ничего так, ладное село примерно на сотню дворов. Из-за возможности атаки огнедышащих тварей дома тут турлучные. За основу берётся дерево, затем стены обиваются решёткой из реек или хвороста и обмазываются саманом. Крыши сплошь черепичные. Это серьёзно снижает риск возникновения пожаров.
Аккуратные и добротные домики стоят компактно. Места за стенами немного, поэтому его используют рационально. Есть и пустырь со скошенной травой. Наверняка место оставлено под расширение села, население-то растёт, и людям нужно где-то жить.
Хозяйство у местных достаточно скудное. Те же поля и выпасы для скотины располагают на островах, которые постоянно расширяют, насыпая грунт. Непосильная задача, если бы не их барин. Обычно помещик из адептов земли, и на нём лежат хозяйственные заботы. А вот жёны как раз, наоборот, зачастую выбирают воду.
С одной стороны, вода в жизни аборигенов очень важна для защиты, с другой – является боевой специализацией. Мало что супругу может оказать существенную помощь в бою, так ещё и карты с боевыми рунами покупать не придётся. Правда, если она при этом ещё и изограф[1]. Ну и семейный очаг на ней, конечно же, когда уж тут заниматься вопросами поместья.
Не смотри, что площади ограничены. Хороший земельник при должном внимании и заботе может получать высокие урожаи. Помимо того, следит за состоянием выпасов, чтобы скотина не успевала выбивать траву. Под его же неусыпной заботой находятся сенокосы. У толкового хозяина до шести укосов за сезон выходит.
По мере того, как растёт население и хозяйство, площади островков постоянно увеличивают, для чего приходится перемещать огромные объёмы грунта. И в отсутствии строительной техники этим занимается всё тот же помещик. А кому ещё принимать заботу о земле и людях, за которых он в ответе.
Нет, я сейчас не пытаюсь идеализировать сельское дворянство. Просто им и впрямь приходится много трудиться, и на благо своих крепостных в том числе, чтобы иметь отдачу. Есть, конечно же, и нерадивые хозяева, но в этом случае земля быстро приходит в упадок, потому что одного лишь крестьянского труда недостаточно. И дело тут даже не в помощи по хозяйственным вопросам, а в защите. Одна единственная магическая тварь может оказаться не по зубам селу на сотню дворов…
Усадьба Нефёдовых представляла собой обычный одноэтажный помещичий дом с отсыпанной галькой подъездной дорожкой и разбитыми клумбами. На заднем дворе справа каретный сарай, конюшня и хозяйственные постройки. Непосредственно к веранде примыкает небольшой фруктовый садик с разбитыми аллейками и уютной резной беседкой, увитой плющом.
Встречала нас сама хозяйка Зоя Павловна. Моложавая, высокая, статная, с правильными чертами лица, волосы русые, без следов седины и использования краски. Дар не только наделяет своего обладателя определёнными возможностями, но ещё и позволяет если и не продлить молодые годы, то как минимум отодвинуть старость и немощь.
Судя по перстню на её пальце, она водник шестого ранга. Что же, вполне себе подходящая пара. Он хозяйственник, она защитник. Ну и сама владеет оружием, тут без вариантов, потому что этому обучают всех дворян без исключения с младых ногтей. Что же до силы и выносливости, то пассивные рунные цепочки им в помощь. Несмотря на свои изящные формы, местные благородные девицы серьёзно удивили бы мужчин моего мира.
Едва представив нас супруге, хозяин поспешил удалиться в оружейную, чтобы облачиться и убыть за трофеями. Беду всякую минуту ожидают даже прямо в поселении, чего уж говорить о том, что может случиться за стенами. Поэтому каждый выход как боевой поход. И крестьяне, помимо того, что являются пахарями, неизменно владеют и оружием. В основном это бердыши, копья и сулицы. Лук требует особого умения и даётся в руки далеко не каждому. Меч, сабля и шпага оружие благородных и, опять же, пользоваться ими в одночасье не научишься…
– Господа, не изволите ли помыться с дороги. Баньку истопить скоро не получится, но горячая вода в мыльне найдётся, – с радушной улыбкой предложила нам Зоя Павловна.
– Были бы премного благодарны, – с поклоном за двоих ответил Басов.
Он старший, ему и речи вести. Хотя хозяйка с куда большим интересом окинула взглядом меня. Любит помоложе и покрепче? Или молодость всегда притягивает взгляды? Возможно. Во всяком случае, я любил смотреть на молодых, при этом далеко не всегда испытывая при этом влечение. Молодость прекрасна сама по себе и не может не привлекать.
М-да. Хотя молодость порой бывает и смертельно опасной…
Мне с учётом года, проведённого в этом мире, сорок пять. В прежней жизни осталась жена и две дочери, одну из которых я уже выдал замуж, а вторая… Ну, тут уж без меня. Очень надеюсь, что успел позаботиться о семье, и с моим уходом им не будет так уж тяжко. В конце концов есть свой продуктовый магазин, где достаточно умело заправляет жена. Миллионами не ворочали, но и не бедствовали, как говорится – крепкие середнячки.
Ну а здесь я оказался по собственной глупости. Вернее, как это случилось, без понятия, может, такая вот она и есть, загробная жизнь. Знаю только, как погиб.
В тот вечер я шёл по парку, проблемы с раненым коленом, вот и выгуливаю его каждый день. А тут кучка малолеток лет тринадцати-четырнадцати. Курят, гогочут, матерятся, хамят прохожим. Ну и сделал им замечание, мол, ведите себя потише и будьте покультурней.
Теперь не разберёшь, под кайфом они были, под градусом или просто сработал стайный инстинкт. Малышня кинулась на меня практически без раскачки. Я же… Ну а что мне было делать? Гасить наглухо? Так ведь не на войне и не утырки взрослые передо мной, а дети. А ведь там случалось пару раз и в рукопашке сходиться, причём не один на один. И ничего, вышел даже без царапин. А тут…
Я даже не знаю, повторись такое, то смог бы я бить всерьёз или нет. А тогда реально барьер какой-то сработал. Всё, на что меня хватило, это за шиворот отбросить парочку ретивых мальчишек. А после мне в глаза прыснули какой-то гадостью, и я потерялся. Глаза не просто залило слезами, я не мог их открыть от нестерпимой рези, когда же поднимал веки, перед взором одна сплошная мутная пелена.
На меня посыпались удары со всех сторон, я же в попытке достать хоть кого-то бессмысленно размахивал руками, как ветряная мельница. В парке были люди, но никто и не подумал прийти мне на помощь. Удары сыпались со всех сторон. Я пока держался, но понимал, что стоит мне упасть, и подняться мне уже не дадут.
Не разбирая дороги и вообще практически не видя ничего перед собой, попытался сбежать. Да-да, здоровый крепкий мужик бросился прочь от малолеток. Мне подставили подножку и уронили-таки на тротуарную плитку, а там тупо забили насмерть. М-да. Ни разу не геройская смерть. До сих пор как вспомню, так в бессильной злости готов зубы в крошку стереть…
В себя я пришёл уже здесь. И было мне так хреново, что поначалу-то я полагал, будто это отходняк после избиения. Затем пришло осознание, что это не так, и я теперь в теле дворянина недоросля, недавно прошедшего инициацию и едва не погибшего по дороге домой.
Практически перед ним возник пробой, откуда вывалился квакен, магическая гуманоидная лягушка. Начальную форму так и называют – лягуха. Тварь рубанула парня когтистой лапой по голове, выбив из него дух. На улице оказалось достаточно дворян, чтобы упокоить пришельца из другого мира, не дожидаясь полицейского патруля. Вот тут-то я и нарисовался со своим вторым шансом.
Признаться, за прошедший год я так и не понял, то ли это красочный бред, а я сейчас лежу в реанимации. То ли это происходит со мной в действительности. Но решил, что относиться к происходящему стоит всерьёз, уж больно всё реалистично.
Ну, если только отбросить всю эту магию-шмагию. Впрочем, она является неотъемлемой частью этого мира. А я получаюсь классический попаданец, о каковых прочитано мною предостаточно. Вот и решил отыгрывать свою роль, как и полагается. В любом случае уж лучше так, чем просто валяться бревном.
Первое, с чего я решил начать, когда наконец смирился и принял свою участь, это прогрессорство, но очень скоро понял, что у меня ничего не получится. Ну, хотя бы потому что для этого нужны как минимум средства, которых у меня не было. Зато имелся в наличии дар, и судя по тому, что я успел разузнать, неслабый такой, который ещё можно и развить. Вот на него-то я и сделал ставку.
Уже через месяц после вселения я поступил в Орловский университет, получив доступ к весьма обширной библиотеке. Помнится, в прошлой жизни не особо любил учиться, хотя и имел определённые способности. Лень-матушка, что тут ещё сказать. Когда повзрослел, конечно, жалел, ну, хотя бы потому что вместо автослесаря мог получить куда более перспективную специальность. И вот у меня появился шанс начать всё с начала.
Реципиенту дали достаточно хорошее образование. Как домашнее от матери и отца, так и гимназическое. Он обладал отличной памятью, хотя теперь она у меня, похоже, стала даже лучше. Не абсолютная, но я с лёгкостью запоминал и усваивал весь прочитанный материал. Не исключаю, что это напрямую связано с переносом сознания.
Желание достичь определённых высот в обладании даром плюс подспорье с улучшенной памятью и упорство сделали своё дело. Уже через полгода я достиг третьего ранга, чего другие зачастую добиваются только к окончанию университета, то есть к двадцати одному году.
К этому моменту я уже научился рисовать карты, в то время как в универе такому начинают обучать в середине второго курса. При написании изображений изограф постоянно вливает в них ману, а более или менее вместилище подрастает только на втором ранге. К тому же и даётся это далеко не всем, примерно каждому десятому одарённому. Это же не врождённая способность. Так-то хорошо рисуют все дворяне, что неудивительно при стольких-то учебных часах рисования. Но для создания по сути амулетов, пусть и разовых, этого как бы недостаточно. К слову, амулеты ладить может ещё меньше народу.
Увы, но рунные карты третьего ранга стоят сущие копейки. Гривенник[2] за «Ледяное копьё», рисовать которое приходится порядка десяти часов. И быстрее у меня не получается, несмотря на то, что изготовить их я успел предостаточно.
Вообще-то, такая карта способна выдать усиление в шесть единиц, что пробьёт среднестатистический «Щит» или «Панцирь». Но это расходник, а потому и стоит недорого. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы заработать на простенькую кольчугу, шлем, щит и тесак. Звучит, конечно, солидно, но по факту качество брони из мягкого железа оставляет желать лучшего. Единственно щит из плохонькой стали мне удалось укрепить с помощью привязки рунных карт. Ну и после Авдеев ещё подбросил кусок вываренной кожи ящера в счёт будущей платы.
У меня имеются приличные доспехи и оружие, оставшиеся от отца. Но забрать их так, чтобы не узнала матушка, не получалось. Я тогда далеко не ушёл бы. Вернула бы и выпорола. Она у меня жёсткая женщина. Пусть и не сдувает пылинки, но и дурость не одобряет.
В охотничью артель я отправился не столько за заработком, хотя и это, конечно же, имеет значение, сколько за практическим опытом. Мне показалось полезным обучиться тонкостям охоты на тварей и узнать о них как можно больше. А главное, научиться использовать боевые рунные цепочки в реальной схватке. Опыт это то, что не купишь ни за какие деньги. Он приходит только с практикой и многократным повторением. И за прошедшие три месяца мне удалось в этом преуспеть. Пожалуй, я даже приобрёл больше, чем рассчитывал…
* * *
– Ну, наконец-то, Володя. Я уж вся извелась. – Зоя Павловна обняла мужа, не дожидаясь, пока он избавится от доспехов.
– Ну что ты, милая, – погладил он её по голове. – По карте ведь беседовали.
– Всё одно. Задержались вы изрядно.
– Ну так пока в один конец, пока в другой да там туши разделать. Вот и вышло больше шести часов.
– Удачно хоть сходили?
– Трофеев собрали рублей на двести, – удовлетворённо кивнув, ответил Владимир Сергеевич.
– Недурно.
И впрямь недурно. Тем паче, если учесть то, что делать для этого, считай, ничего не пришлось. Мелкопоместный дворянин похвастать особыми доходами не может. Создать же свою охотничью артель… Дело это как прибыльное, так и опасное. Опять же, раз на раз не приходится. Ну и семейному человеку оно не больно-то подходит, редко какой охотник доживает до старости или хотя бы до того, чтобы детей поставить на ноги.
– А как тут наши гости? – спросил хозяин, снимая оружейный пояс.
– Отдыхают. Три месяца настороже без спокойного сна, вот и расслабились. Поговорили малость, да они спать попросились. А мне без тебя с ними речи вести и не в радость.
– Ну, значит, завтра все вместе побеседуем. До Покровска не так далеко, так что, полагаю, что в путь они ближе к полудню выдвинутся. Охотникам тоже отдых нужен, – расстёгивая ремешки доспеха, заметил Владимир Сергеевич.
– Кстати, Володя, ты завтра присмотрись к Олегу Борисовичу, – помогая мужу избавиться от бехтерца[3], заметила Зоя Павловна.
– А что с ним не так? – сбрасывая кольчугу, усиленную стальными пластинами, спросил он.
– Ранг-то у него четвёртый, и Николай Михайлович за время похода помог ему немного в развитии, но сдаётся мне, что он значительно моложе. Полагаю, что в артель вступил по подложному паспорту или вовсе без него. Но это уж с Авдеевым говорить надо. Хотя нет, пожалуй, не стоит.
– А ты чего так всполошилась-то по этому поводу?
– Если он молод, значит, обучается в университете и вряд ли из дальних краёв. Выходит, учится в Орле. Там же, где и наша дочь.
– Брось, Зоинька, если у него богом данный сильный дар, то перед ним такие перспективы, что наша Леночка его и не заинтересует.
– Не скажи. Он скрывает свой сильный дар, и наверняка даже от родителей, потому как тогда непременно оказался бы в столице. А значит, не желает, чтобы кто-то иной решал, на ком ему жениться. Молодость она такая. Нарисую его портрет и покажу Леночке, пусть присмотрится.
– Так, может, он и обучается в Московском государственном университете, а в наши края приехал на каникулы, – возразил Нефёдов.
– Возможно, и так, Володя. Тогда надежды зряшные. Но если я права, то Леночке стоит к нему присмотреться. А как воспылают чувства, так он и на приданное особо смотреть не станет. Зато у неё может случиться муж с сильным даром.
– А у нас зять, – хмыкнул глава семьи.
– Не просто зять. А зять из безземельных городских дворян. Считай, без кола, без двора, а значит, без корней. Лена наша водник-боевик со специальностью алхимик, он водник-боевик со специальностью изограф. О планах наших помнишь? – с хитринкой посмотрела она на него.
– Помню, конечно же. Думаешь, получится? От Лены-то зависит многое, но и он не телок на привязи. Или я его неверно понял?
– Не телок, тут ты прав. Потому и нужно будет Леночке постараться, чтобы он сам того захотел.
– Я вот думаю, Зоинька, а не так же ли и ты меня окрутила.
– Побойся бога, милый, я ведь в твой дом пришла, а не наоборот.
– А после мысли разные в голову вложила.
– Вот так здравствуй! Сам удумал, меня вот у этого самого камина убеждал, а теперь в себе же сомнение имеешь.
– Не в себе я сомневаюсь, – обняв жену, улыбнулся он и добавил: – Тебя ценю.
После чего нежно поцеловал её, чему она и не подумала противиться, ответив ему с пылом опытной и страстной женщины. Обоим за пятьдесят? Это не повод отказываться от нежности.
