Константин Малофеев
Империя. Образ будущего

Полная версия

Избавление от Ханаана

«Великая перезагрузка», объявленная верховными жрецами корпоративного Ханаана, сбросила маску с агрессивного наступления интернет-гигантов на семью, религию и государство. Но в мире нарастают и противоположные тенденции. Китай провозгласил собственную стратегию глобального лидерства «Китайская мечта – 2050». Исламский мир при всех своих внутренних противоречиях открыто отвергает «ценности» западного Ханаана – и это одинаково верно не только для Ирана и Турции, но и для Саудовской Аравии и Пакистана. Волна народного популизма в Европе грозит захлестнуть американскую колониальную администрацию Евросоюза в Брюсселе. Россия возглавила сопротивление ханаанской глобализации: мюнхенская речь Путина 2007 года положила начало этому процессу, а спецоперация на Украине стала его кульминацией, превратившись в великое противостояние России и НАТО. 24 февраля 2022 года стало тем водоразделом, после которого говорить о прежнем миропорядке, навязанном Ханааном, уже не приходится.

Философ А. Дугин назвал мировое сопротивление глобалистскому цифровому концлагерю «Великим пробуждением»: «Это восстание человечества против правящих либеральных элит»¹. И первым шагом пробуждения он называет избавление от навязанных нам ханаанских ценностей: «Власть глобалистов, в конце концов, основана на внушении и „черных чудесах”. Они правят не на основе действительного могущества, а опираясь на иллюзии, симулякры и искусственные образы, которые маниакально стараются внедрить в сознание человечества»². Интернет является основным проводником этих иллюзий. В последние годы киностудии Голливуда, всемирной «фабрики грез» XX века, уступили пальму первенства Google, Facebook^[2], Netflix и Amazon. Интернет-гиганты стали главными символами Ханаана XXI века. Возрождение России невозможно без избавления от постоянного зомбирования людей со стороны этих «фабрик иллюзий».

Национализация интернета

Суверенитет в цифровую эпоху – это прежде всего суверенитет интернета. Доступ в телефоны и компьютеры наших граждан должен регулироваться отечественным законодательством о СМИ, поскольку интернет-поисковики, мессенджеры и социальные сети являются средствами самой что ни на есть массовой информации. Хранение и использование персональных данных граждан России, в свою очередь, должно являться предметом особого внимания и скрупулезного регулирования правительства, так как именно манипуляции с этими данными позволили Twitter и Facebook^[3](а также стоящим за ними АНБ и ЦРУ) взорвать Ближний Восток кровавыми революциями «арабской весны» в 2011–2012 годах.

Все эти корпорации не только собирают данные российских пользователей, в том числе и конфиденциальные, но и осуществляют цензуру высказываний, блокируют целые группы, темы обсуждения и средства массовой информации (как произошло с аккаунтом нашего телеканала «Царьград» на YouTube в июле 2020 года). После победы американского Ханаана над собственным президентом Трампом подавление свободы слова цифровыми монополиями стало открыто агрессивным. Фактически пользователи интернета поставлены перед выбором – принять тоталитарный либерализм Ханаана, не высказывая против него никакой критики, либо погрузиться в сетевое молчание. Попытки создания альтернативных платформ, основанных на свободе слова, подавляются: так, например, была уничтожена соцсеть Parler. Российские пользователи подвергаются исключительно жесткой цензуре (яркий тому пример – Facebook^[4]), а цензорами-администраторами русскоязычного сегмента работают украинские националисты.

В то же время государство должно поощрять и поддерживать отечественные интернет-компании. У нас есть альтернатива Google – это Яндекс, альтернатива Facebook^[5]– ВКонтакте, альтернатива WhatsApp – Телеграм. Но этого недостаточно: для обеспечения настоящего цифрового суверенитета нам нужна также собственная операционная система, альтернативная Microsoft, iOS и Google Android. Такие разработки есть, и они не единичны. Нужна лишь государственная воля, для того чтобы выбрать лучшие и в обязательном порядке установить их на все продаваемые в России смартфоны и ноутбуки.

Кроме того, нужна собственная элементная база (hardware): прежде всего процессоры и оборудование для сетей связи. Эти разработки также ведутся со времен СССР. Наш процессор «Эльбрус» в 1980-е годы был лучшим в мире. Недаром советский инженер Владимир Пентковский, переехав в США, создал для Intel самый массовый в мире процессор Pentium, назвав его своим именем. Любая критика перехода на отечественное «железо» должна восприниматься как работа в интересах противника.

Мы с США находимся фактически в состоянии войны. Поэтому не должно быть никаких иллюзий: всей нашей интернет-инфраструктуре, работающей на американских комплектующих, грозит единомоментное отключение, подобно тому как в 1999 году, когда НАТО бомбило Югославию, была отключена связь в Белграде. Производитель оборудования связи Cisco, который совершил этот акт агрессии против Югославии, с началом специальной операции на Украине в феврале 2022 года по требованию правительства США приостановил свою работу в России, но всего лишь на несколько дней. Причина специального режима для Cisco в американском санкционном режиме очевидна: ЦРУ и Пентагон стремятся сохранить контроль над нашей телекоммуникационной инфраструктурой, чтобы выключить связь по всей России, когда им это понадобится.

Наш цифровой суверенитет должен включать в себя всю вертикаль элементной и содержательной инфраструктуры интернета: 1) серверы отечественного производства, базирующиеся в дата-центрах на территории России; 2) собственную сетевую инфраструктуру, включая спутниковую группировку; 3) сетевое оборудование отечественного производства – от передающих устройств до смартфонов конечных пользователей; 4) собственные процессоры; 5) собственную операционную систему; 6) собственный поисковик Яндекс; 7) собственную социальную сеть ВКонтакте; 8) собственный мессенджер Телеграм; 9) собственный видеохостинг Rutube.

Строительство суверенной цифровой инфраструктуры в XXI веке настолько же важно для Российского государства, насколько космический проект в XX веке, строительство Транссиба в XIX веке и выход к Балтийскому и Черному морям в XVIII веке.

Избавление от ханаанской пропаганды невозможно без законодательного и материального обеспечения нашей интернет-независимости. Однако это еще не все. Необходимо также наполнить отечественную инфраструктуру собственным содержанием. В наших онлайн-видеохостингах и кинотеатрах должны демонстрироваться российские видеофильмы и сериалы. Они должны продвигать вечные ценности Империи: любовь и дружбу, семью и Родину, долг и честь, верность и доблесть. Культурная политика государства должна, как и в первые годы после Великой Отечественной войны, сделать полный разворот от космополитизма к патриотизму. Доля наших фильмов в прокате должна составлять никак не меньше 50 %, а иностранные обязаны соответствовать нашим культурным традициям. Никакая пропаганда ханаанской содомии в каком бы то ни было виде (наркотик, суицид, трансгуманизм и прочая нечисть) не может быть допущена не только в кинотеатры, но и на интернет-платформы, работающие в России. Аморальный видеоконтент от Netflix, HBO, Amazon и других иностранных интернет-фильмотек не должен распространяться в России.

К счастью, модерация западного контента облегчается тем, что подавляющее большинство наших граждан пользуется контентом на русском языке. Кириллическая азбука составляет для нас мощный охранительный культурный барьер, пусть и не столь непроницаемый, как китайские иероглифы, но все же позволяющий существенно ограничивать прямую пропаганду Ханаана. Российский интернет, подобно государственной границе, должен быть защищен от агрессии со стороны как интернет-гигантов, так и сетевых администраторов корпорации ICANN и Агентства национальной безопасности США.

Успешно противостоять хозяевам интернета в современном мире удалось только Китаю. Для этого были созданы «Золотой щит» – «великий китайский файрволл», фильтрующий англоязычный контент для китайского пользователя, и Киберадминистрация Китая, первым директором которой был нынешний руководитель страны Си Цзиньпин, отвечавший тогда за пропагандистскую работу. Китайские интернет-гиганты Tencent (капитализация 780 миллиардов долларов), являющийся акционером WeChat, и Alibaba (624 миллиарда долларов) курируются Киберадминистрацией в ежедневном режиме. Когда в декабре 2020 года акционер Alibaba и самый богатый человек Китая Джек Ма позволил себе поднять голос против руководства страны, Киберадминистрация жестко пресекла эту попытку, и олигарх быстро образумился. При этом следует отметить, что КПК не только контролирует китайский интернет-бизнес, но и всячески лоббирует его интересы в борьбе с международными конкурентами. Так, Google проиграл в Китае местному поисковику Baidu, Amazon уступил онлайн-платформе Alibaba, а Facebook^[6]был вытеснен мессенджером WeChat.

Для успешной защиты и развития нашего интернета мы должны взять на вооружение китайский опыт. Система интернет-безопасности Китая доказала свою эффективность в период масштабной информационной агрессии США против Поднебесной во второй половине 2010-х годов. Мы также должны создать специальную киберслужбу. Эта служба может быть образована на базе Роскомнадзора, Управления по развитию информационно-коммуникационных технологий и инфраструктуры связи Администрации Президента, технических служб ФСБ и государственных центров хранения данных. Новая спецслужба должна подчиняться напрямую президенту и обладать всем необходимым кадровым и техническим потенциалом. На нее должен быть возложен контроль и координация государственной политики в сфере интернета, включая как противодействие агрессии против отечественного цифрового суверенитета, так и поддержку и продвижение российских интернет-компаний и инициатив.

Нравственность

Взяв под контроль интернет, мы должны остановить пропаганду ханаанского разврата. Русский народ, численность которого к концу XX века, по оценкам Д. И. Менделеева, должна была достигнуть 600 миллионов человек, стремительно вымирает. Нас сейчас всего 145 миллионов, а к 2050 году, согласно пессимистичному прогнозу ООН, будет уже 110 миллионов. Причина этого в том, что вместо православной русской семьи нормой стал массовый разврат, сначала – после революции 1917 года – коммунистический, а затем – после перестройки – либеральный.

Большевики нанесли по русскому народу страшный удар: до революции в Российской Империи средний коэффициент рождаемости на одну женщину составлял 7,1. Советская феминизация, превратившая женщин из жен и матерей в работниц и колхозниц, довела число рождений до критических 2,1 (более низкие значения этого показателя соответствуют убыли населения) уже к 1965 году. Большевики уничтожали семью целенаправленно в соответствии с «Манифестом коммунистической партии» Маркса и Энгельса. Семья была объявлена буржуазным пережитком, церковный брак отменен, а гражданский брак легализован. При этом в восприятии основной массы народа, остававшегося большей частью православным, штамп в паспорте без таинства венчания был лишь формой сожительства. Партийная жрица «крылатого Эроса» Александра Коллонтай уверяла русских девушек, воспитанных в православном целомудрии, что секс вне брака – это так же просто, «как выпить стакан воды». В 1920 году пропаганда разврата ожидаемо завершилась легализацией детоубийства – абортов, а два года спустя большевики легализовали и содомию, тогда как законодательство Российской Империи за совершение каждого из этих грехов предусматривало уголовную ответственность. Ханаан торжествовал – на месте Третьего Рима воцарился разврат.

Последствия всероссийского блуда вместе с ярой антицерковной пропагандой привели к массовому распаду семей и катастрофическому падению рождаемости. Количество разводов, бывших до революции редкой трагедией, к 1927 году выросло до 2,7 на тысячу человек. Для спасения ситуации Сталин в 1933 году ввел уголовное наказание за мужеложство, приравняв его к «шпионской деятельности», три года спустя были запрещены и аборты. В литературе и кино началась пропаганда нравственной семейной жизни, любви и верности. Количество разводов к 1950 году сократилось почти в 7 раз – до 0,4 на 1000 жителей.

Однако с повышением уровня рождаемости советский агитпроп не справился. Социалистическая экономика нуждалась в массовой низкооплачиваемой рабочей силе, которой стали среди прочего десятки миллионов женщин, ранее занятых только домашним хозяйством. Русским хозяйкам начала XX века и в страшном сне не могло присниться, что их супружество и материнство будет объявлено «буржуазным пережитком», а их «светлое советское будущее» окажется тяжелой мужской работой. Именно к этому призывали девушек комсомольские агитаторы 1920-х годов в городе и коллективизаторы 1930-х годов в деревне. В то же время низкие заработки советских мужчин, за очень редким исключением, не позволяли содержать семью на одну отцовскую зарплату, что было нормой до революции. Из дома, от мужа и детей, на завод и в колхоз советских женщин гнала не только пропаганда, но и нужда. Обычным же жильем советской семьи была одна, в лучшем случае две комнаты, до конца 1960-х – чаще всего в коммуналке. В таких условиях было затруднительно растить больше одного или в крайнем случае двух детей.

Но бытовые условия сами по себе не стали бы помехой для продолжения рода – русские веками жили в однокомнатных избах, а детей рожали в банях. Фундаментальной проблемой стало лишение семейной жизни христианского содержания: люди утратили осознание того, что семья создается во исполнение Божией заповеди «плодитесь и размножайтесь» и что женщина, рожая в муках, спасает свою душу для обретения вечной жизни и Рая. Поэтому главным слагаемым демографической катастрофы было то, что народ лишили веры в Бога. Советская власть боролась с христианской жизнью как таковой: были отменены православные праздники, убран из календаря воскресный день, вместо крестин введены «октябрины», во время которых детям давали нарочито нехристианские имена, даже рождественская елка до 1934 года находилась под запретом.

Со времен безбожника Хрущева демографическая ситуация неуклонно ухудшалась. В 1955 году были вновь разрешены аборты, количество разводов с 1956 по 1965 год подскочило с 0,6 до 2,7 на 1000 человек. Перестройка усугубила этот рост драматически: в 1991 году разводом заканчивался каждый второй брак. В колониальные 1990-е, когда в России наступил разгул либерального разврата и порнографии, крепкие семьи стали исчезать как класс, число разводов выросло до 80 %, а рождаемость снизилась до 1,5 рождения на одну женщину.

Выход из кризиса наметился только тогда, когда 1 января 2007 года стартовала провозглашенная Владимиром Путиным программа «материнского капитала». Экономист Е. Яковлев отмечает: «Доля рождений вторых и третьих детей выросла почти в два раза… рождаемость начала расти летом 2007 года, спустя девять месяцев после анонсирования программы федерального материнского капитала, и второй раз – в 2012 году, когда стали действовать региональные материнские капиталы. Рождаемость в буквальном смысле скакнула на 10 % после введения федерального и на 5 % после введения региональных материнских капиталов… Именно реформа… привела к росту рождаемости, который в сумме (после введения федерального и региональных материнских капиталов) составил минимум 20–25 % за первые 10 лет реформы»³.

Однако начиная с 2018 года эффект «материнского капитала» начал буксовать: в 2020 году коэффициент рождаемости упал с 1,7 до 1,5, а количество разводов составило катастрофические 73 % (564 тысячи разводов на 771 тысячу свадеб). Причина этого в том, что одними материальными стимулами традиционную многодетную семью не вернешь.

В богатой Норвегии при феноменальной поддержке населения (ежемесячные выплаты матери до 100 % от зарплаты в течение нескольких лет с момента рождения ребенка, декретные отпуска для мужчин, наличие высокооплачиваемых работ с неполной занятостью, доступность бесплатных детских центров для детей в возрасте от одного года) коэффициент рождаемости на женщину равен 1,48. При этом по уровню ВВП на душу населения Норвегия в 2020 году занимала 4-е место (номинал) и 7-е место (ППС) в мире.

В богатых мусульманских Объединенных Арабских Эмиратах за последние 30 лет коэффициент рождаемости на одну женщину упал с 4,5 до 1,39 (по уровню ВВП на душу населения ОАЭ в 2020 году занимали 6-е место (ППС) и 26-е место (номинал) в мире) И это при том, что эмир всем молодоженам своей страны дарит на свадьбу 25 000 долларов вместе с домом стоимостью 250 000 долларов, а после свадьбы выделяет не менее чем 2000 долларов на каждого члена семьи в виде различных пособий.

Истинная причина снижения рождаемости в ОАЭ состоит в том, что в 2010 году страна поставила перед собой цель стать к 2021 году, 50-летнему юбилею образования Эмиратов, одним из самых успешных и процветающих государств в мире. Однако в качестве измерителя успеха власти избрали рейтинг ротшильдовского журнала The Economist. Чтобы продвинуться в топ этого рейтинга и получить большее количество баллов, правительства стран должны на официальном уровне поддерживать идеи безбожия, содомии и феминизма. Таким образом, в официально мусульманских ОАЭ расцвела либеральная повестка и даже было создано специальное министерство толерантности. Логичным результатом такой политики стало падение рождаемости почти в три раза.