Корнелия Функе
Тайны Зелёного королевства
– Миссис Вахид, а вы не подскажете, есть ли где-нибудь в Бруклине настоящее коричное дерево? – спросила она под звон колокольчиков и ворчанье собаки.
– Поищи в ботаническом саду, – ответила продавщица, оторвавшись от газеты, которую читала. – Даже если коричника там не окажется, ты увидишь множество других интересных растений. Это чудесное место, и находится оно, кстати, недалеко отсюда.
Бруклинский ботанический сад… Выйдя на улицу, Каспия сразу же открыла на своём телефоне карту города. Действительно недалеко, можно спокойно дойти пешком, маршрут несложный.
«Корицу я купила, но ещё немного прогуляюсь. Скоро буду дома», – написала она маме.
Каспии было почти тринадцать лет, но она никогда никуда не уходила, не сообщив родителям. Ларисса подшучивала над ней из-за этого. Но ведь и мама с папой тоже всегда говорили Каспии, где их можно найти. Они же одна команда! «Спроси у своих, не согласятся ли они меня удочерить, – сказала Ларисса как-то раз. – Везучая ты, Каспия Тёркл! Твои родители позволяют тебе быть такой, какая ты есть. Не пытаются сделать из тебя ту дочь, которую они нафантазировали себе до твоего рождения».
Каспия ещё раз посмотрела, как дойти до ботанического сада.
Пинг!
– Ну как? Уже нашла летающих змей? – спросила Элли. – Надеюсь, мой браслетик хорошо тебя защищает?
– Защищает прекрасно, – ответила Каспия, – но пока не от змей, а только от маленьких лающих собачонок. Но кто знает, что ждёт меня в ботаническом саду, если я найду там коричное дерево?
Элли прислала смешной озадаченный смайлик.
3
Сад
– Добро пожаловать в Бруклинский ботанический сад! – Сочный голос женщины, продававшей билеты, подходил к её пурпурно-красным волосам. На ней была фирменная футболка с логотипом. – Ты как раз вовремя, дорогая. Наши летние цветы уже распустились.
Каспия улыбнулась, скрыв своё невежество: она не знала, о каких цветах идёт речь.
– Не подскажете ли вы, есть ли здесь коричное дерево, миссис… – она бросила быстрый взгляд на беджик, болтавшийся над логотипом, – миссис Вуд?
– Зови меня Маргарет, золотко, – ответила женщина и, заглянув в компьютер, сосредоточенно нахмурилась. – Коричное дерево… По-латыни, кажется, cinammomum? Погоди-ка… Нет, конечно же cinnamomum. С двумя n. Вечно забываю, как это пишется. – Она улыбнулась Каспии кораллово-красными губами. – У нас есть коричник китайский – cinnamomum cassia. Он в тропическом павильоне. Знаешь, где это?
Каспия покачала головой. Маргарет взяла со стойки план ботанического сада и развернула его. На каждом из её красных ногтей был нарисован маленький белый цветочек. Ларисса обязательно спросила бы, где можно сделать такой маникюр.
– Вот, моя дорогая. Мы сейчас здесь. – Маргарет ткнула цветочным пальцем в карту. – Иди по этой аллее, тогда мимо оранжереи не пройдёшь.
Летние цветы, о которых она говорила, пестрели повсюду. «Растительный мир гораздо ярче и многообразней человеческого, – подумала Каспия. – Меня прямо тянет нарвать букетик, но тогда Маргарет в следующий раз уже не будет со мной так приветлива. А я очень хочу прийти сюда опять. Находиться среди растений гораздо приятнее, чем среди больших домов: здесь воздух свежее, да и вообще мир кажется шире и свободнее».
Маргарет оказалась права: пройти мимо тропического павильона было невозможно. Такой огромной теплицы Каспия ещё никогда не видела. Сколько цветов и деревьев под стеклянным небом! Это тебе не пластиковый парник, в котором сосед выращивает помидоры.
В оранжерее было так тепло и влажно, что Каспия не удивилась бы, если бы прямо на ней начали распускаться бутоны. Нравится ли растениям, когда их так оберегают, или им всё-таки лучше живётся на свободе? Как только Каспия об этом подумала, ей показалось, будто она слышит голос Розалинды: «Они как люди: одни комфортнее чувствуют себя под открытым небом, другие – в четырёх стенах».
Да, наверное, так и есть.
Судя по надписям на табличках, растения, представленные в этом павильоне, прибыли издалека. «Все они зелёные иммигранты, для которых Бруклин стал домом, – подумала Каспия. – Интересно, что вот эта пальма считает своей родиной? Всегда ли это то место, где мы родились? Или можно пустить новые корни? Все эти растения их пустили, но так ли они сильны, как старые?»
Коричное дерево, которое Маргарет нашла в компьютере, долго искать не пришлось. «Коричник китайский / Cinnamomum cassia», – было написано на двух табличках: рядом с небольшим деревом и непосредственно на нём. В паре шагов располагался стенд с информацией о том, каким образом, с каких пор и для каких целей люди используют корицу.
«Cinnamomum cassia… Почему у растений всегда такие сложные научные названия?» – написала Каспия Элли, зная, что та любит искать ответы на подобные вопросы.
Бруклинский коричник стоял целый и невредимый. Здесь никто не поступал с ним, как на родине: не срезал кривым острым ножом полосок коры с его стволика. Но листочки всё ещё шептали о далёких островах. По сравнению с теми экземплярами, которые Каспия видела в интернете, это деревце было совсем маленькое. Ни летучие змеи, ни обезьянки, ни ящерицы, к сожалению, не переехали в Бруклин вместе с ним. Скучало ли растение по тем животным, которые прыгали по его веткам и которых оно кормило? Относилось ли к ним как к чему-то, что ему принадлежит?
Коричное деревце стояло довольно далеко от асфальтированной пешеходной дорожки, поэтому Каспии пришлось бы сильно вытянуться, чтобы его потрогать. Но попробовать стоило. Она огляделась: вроде бы никого, кроме неё, в тропическом павильоне не было. Вот и хорошо. Закрыв глаза, Каспия выставила руку вперёд, слегка наклонилась и прикоснулась к дереву, которое не только чудесно пахло, но ещё и обладало целебными свойствами. Кора, одновременно шершавая и гладкая, оказалась на ощупь совсем не такой, как человеческое тело. Означало ли это, что деревце ничего не чувствует, когда с него срезают кожу? Или ему всё-таки больно? Идёт ли у него кровь?
«Тебе повезло, бруклинский коричник! – прошептала Каспия. – Поверь мне! Понимаю: под этим стеклянным потолком ты не можешь вырасти высоким. К тому же тебе, наверное, не хватает обезьянок и ящериц. Зато с тебя никто не сдирает кору».
Подобрав один из листочков, лежавших под деревом на асфальте, Каспия смяла его и ощутила запах корицы. «Представь себе, Розалинда, – мысленно сказала она. – Я нашла в Бруклине настоящее коричное дерево! Думаю, оно приехало сюда не по своей воле, как и я. Но ничего. Мы уже почти освоились».
Было ли здесь это растение при жизни Минны?
Каспия подняла глаза и посмотрела на крону. Быстро ли растёт коричник? Розалинда, наверное, смогла бы сказать, сколько этому деревцу лет. Отойдя на шаг назад, Каспия сделала пару фотографий для подруг.
– Ни змей, ни обезьянок нет, – написала она. – Но само дерево очень красивое.
– Кажется, что ты в хрустальном дворце, – ответила Ларисса. – А кто тот мальчик?
Какой ещё мальчик?
Каспия посмотрела сначала на фотографию, потом на дерево, за которым действительно стоял какой-то парнишка. Он что-то рисовал в блокноте и поэтому, видимо, тоже её не заметил.
– Ну давай! Подойди и познакомься с ним! – написала Ларисса.
Сама она, несомненно, так бы и поступила. Но Каспия, где бы она ни была, в Мэне или в Бруклине, не умела просто так заговаривать с незнакомыми мальчиками.
– По-моему, он рисует, – написала Элли.
Да. Дерево с огромными цветами, похожими на трубы или на вытянутые колокольчики. Когда он поднял глаза от блокнота, Каспия спряталась за коричник. Хорошо, что Ларисса её сейчас не видела. А вот деревце отнеслось к ней с пониманием: скрыло её за своей кроной и не смеялось над её застенчивостью. Каспия вообще зауважала растения, ведь они радуют нас красивыми цветами и чудесными ароматами, дают нам тень, улучшают вкус нашей еды, а иногда, совсем как люди, покидают родные места, чтобы жить вдали от дома.
Не исключено, что Элли была права: странный браслетик действительно принёс Каспии удачу, помог найти письма Розалинды. А может, он тут и ни при чём.
Не важно. Главное, она их нашла.
Каспия положила телефон в корзинку рядом с пакетиками из магазина миссис Вахид и сквозь ветки посмотрела туда, где стоял мальчик. Но его уже и след простыл. Как будто он был духом того дерева, которое рисовал, и спрятался в один из больших трубчатых цветков.
Когда Каспия вернулась домой, мама всё ещё экспериментировала на кухне.
– Как погуляла?
– Я была в ботаническом саду. Это недалеко отсюда.
– Ты по-прежнему сердишься на нас за то, что мы тебя сюда привезли? – спросила мама, бросив на дочку быстрый взгляд.
Каспия уже и сама не знала, как ответить на этот вопрос.
– Всё о’кей, – сказала она, подумав, и выложила на кухонный на стол свои покупки. – Вот три разновидности корицы. Миссис Вахид интересно знать, какая нам больше понравится. Кстати, она тебя запомнила и говорит, что я на тебя похожа.
– Это многие говорят, но на самом деле ты пошла в отца.
Мама была единственной, кто так считал.
Открыв пакетик с палочками, Каспия ощутила такой аромат, что ей показалось, будто она едет верхом на золотом драконе. Она постаралась увидеть, как Розалинда входит в магазинчик миссис Вахид, и поймала себя на том, что эта девочка постоянно представляется ей в платье до пола. «Ну ты даёшь! – посмеялась Каспия сама над собой. – Минна и её сестра жили всё-таки в двадцатом веке, а не в девятнадцатом!»
А что носили в 1958 году? Это был вопрос для Лариссы.
Полоски, которые Каспия окрестила коричной бумагой, тоже пахли очень хорошо. Как и порошок. Но мать и дочь обе решили, что палочки ароматнее всего. Благодаря им у мамы возникла неожиданная идея.
– Приготовлю-ка я пряное рагу из лесных грибов. Думаю, это будет хорошее сочетание, ведь корица тоже растёт в лесу. Что скажешь?
Название блюда показалось Каспии многообещающим, и её ожидания вполне оправдались. Она ощутила аромат дикой природы, а также вкус дальних странствий – тот самый, который чувствовался и в письме Розалинды, и в воздухе магазина специй. Каспия ела с таким аппетитом, что чуть не забыла оставить порцию для папы. Но, прежде чем вооружиться вилкой, сфотографировала миску дымящегося рагу и отправила подругам. Хотя фотография не передаёт запахов, блюдо выглядело очень соблазнительно. Девочки ответили завистливыми смайликами.
Каспия ещё чувствовала на языке вкус корицы, когда Ларисса прислала ей картинки из модных журналов 1958 года. В то время девочки носили одни юбки, никаких джинсов. Бабушке бы понравилось. Она часто пыталась нарядить Каспию в платье.
Элли тоже нашла ответ на заданный вопрос: выяснила, что те названия, которые сейчас используются в ботанике, закрепились за растениями примерно триста лет назад. Наверное, тому, кто их придумал – а это был шведский естествоиспытатель[10], – не нравилось, что даже в одной и той же стране одно и то же растение могло называться по-разному.
Ночью Каспия спала очень хорошо. Даже шум, доносившийся с Флэтбуш-авеню, ей не мешал. Хотя конечно же она предпочла бы лечь в ботаническом саду под коричным деревом и смотреть сквозь стеклянную крышу на звёзды. Правда, небо над Бруклином не очень звёздное, но уж какое есть. Здесь на него вообще мало кто смотрит. Когда вокруг столько искусственных огней, люди не думают о других планетах.
Второе письмо Розалинды
2 мая 1958 года
Дорогая Минна!
Моим пальчикам очень понравился твой портрет коричного дерева. Обезьянка, которую ты тоже вышила, получилась просто чудесно. А три ящерицы! Я почувствовала каждую чешуйку на их спинках. Ты настоящий скульптор, только работаешь не с камнем, а с нитками.
В награду высылаю тебе следующую загадку:
1. Это растение путешествует по миру, причём предпочитает передвигаться при помощи парашюта.
2. Европейские переселенцы привезли его семена с собой в Америку, чтобы оно кормило своими цветами пчёл.
3. В некоторых языках у этого растения острые зубы.
4. Его молодые листья очень вкусны, к тому же укрепляют мускулы и кости.
5. Если потрешь им свою кожу, оно позаботится о том, чтобы твои мечты сбылись. Некоторые, во всяком случае, так считают. А кто-то даже верит, что этот житель Зелёного королевства способен вызывать души умерших.
Очень интересные подсказки, правда, Минна? Я, кстати, уверена, что это растение найдётся и в Бруклине. Вышей его портрет, и, если ответишь правильно, я пришлю новую загадку.
Ну а пока посылаю тебе целый сад, полный любви!
Розалинда
4
Одуванчики
Самой полезной оказалась первая подсказка. И третья. Растение путешествует с парашютом, и у него «зубастое» название. Английское слово dandelion произошло от французского dent-de-lion, что означает «львиный зуб». По-итальянски и по-немецки оно называется так же: dente di leone, Löwenzahn. Это одуванчик!
Правда, Элли, уже успевшая полюбить зелёные загадки Розалинды, где-то вычитала, что своим «кусачим» именем цветок обязан вовсе не львам, а солнцу, которое жалит землю в начале лета и на которое его жёлтые головки к тому же очень похожи.
Каспия была несколько разочарована этой отгадкой. Она надеялась познакомиться ещё с каким-нибудь экзотическим растением, а тут одуванчик – такой знакомый. Мистер Джейкобс, вилмертонский сосед Каспии, вёл с этими солнечными цветочками безжалостную войну. Если они осмеливались вырасти на его лужайке, он выпалывал их с таким выражением лица, будто своим появлением они предвещали конец света. Розалинде одуванчики, похоже, очень даже нравились, а мистер Джейкобс называл их гадкими сорняками и жёлтой заразой. Однажды он купил яд, чтобы они навсегда исчезли, но мама Каспии выступила перед ним с целой лекцией о том, что вместе с ненавистными ему растениями он отравит и насекомых, и птиц. С тех пор все одуванчики, выдернутые на своём участке, сосед бросал через живую изгородь на бабушкину розовую клумбу.
Четвёртая подсказка тоже подходила: молодые одуванчиковые листочки не только вкусны, но и полезны, поскольку содержат много кальция и калия. Видимо, мистер Джейкобс этого не знал.
Элли, разумеется, захотела проверить пятую подсказку: пойти на вилмертонское кладбище и попробовать вызвать каких-нибудь мертвецов. Когда они с Лариссой стали всерьёз обсуждать этот эксперимент, Каспия вышла из чата. Она решила выяснить, действительно ли одуванчики растут в Бруклине.
В это время начался дождь. Вскоре он усилился, и Каспии пришлось, шагая по тротуару, без конца уворачиваться от чужих зонтиков. Надо было послушать маму и взять свой, но возвращаться Каспия не стала: лифт по-прежнему застревал, а подниматься пешком не хотелось. Поэтому она прикрыла голову корзинкой Минны и принялась высматривать цветочки, похожие на солнышки.
В какой-то момент у неё возникла мысль заглянуть к миссис Вахид, в чьём магазине было тепло и сухо. Но Ларисса и Элли тоже отправились на поиски. Будет обидно, если они первыми пришлют фото.
А вот коричное дерево в Мэне не найдёшь.
Билетики на метро, бумажные стаканчики, обёртки из-под фастфуда, окурки… Гулять в ботаническом саду Каспии понравилось больше, чем бродить по бруклинским улицам в поисках растеньица, не доходящего ей даже до коленки. Правда, к своему удивлению, она увидела довольно много отважных растений, которые пробивались из-под стен домов и через щели в асфальте. Попадались даже маленькие побеги деревьев. Иногда, увлёкшись поисками, Каспия наскакивала на кого-нибудь из прохожих.
– Девочка, ты что – слепая? – напустился на неё какой-то мужчина.
Своим нахмуренным лбом он напомнил ей мистера Джейкобса. «Нет, – мысленно ответила Каспия. – Я всего лишь разгадываю загадку, придуманную слепой девочкой».
Пинг! Элли прислала фото целой лужайки маленьких жёлтых солнышек. Ну здо́рово!
Одуванчик! Где ты? Покажись скорее! Кто бы мог подумать, что отыскать это совсем не экзотическое растение будет труднее, чем коричник!
Тем временем дождь перестал и солнце наполнило лужи на тротуаре жидким серебром. Но ни одного «львиного зуба» Каспия так и не нашла. «Ты ошиблась, Розалинда, – подумала она, поворачивая за угол. – Не растут в Бруклине одуванчики!»
И в этот момент taraxacum officinale[11], как он называется по-научному, словно бы услышал её, и под забором автостоянки она увидела золотистую головку, которая гордо тянулась к солнцу.
– Привет, taraxacum, – прошептала Каспия и присела на корточки, несмотря на то что тротуар был мокрый. – Я очень-очень рада тебя видеть.
Она закрыла глаза и потрогала длинные листочки. На ощупь они были совсем не похожи на кожу коричного дерева. Гладкий твёрдый стебелёк, по-видимому, без труда удерживал цветок.
Пинг! Ларисса нашла одуванчик у входа в супермаркет.
«Представь себе, – написала Элли, – что было бы, если бы люди отличались друг от друга так же сильно, как растения. Кто-то ходил бы маленький и зелёный, а кто-то – большой и с ног до головы в древесной коре… Разве не потрясающе?»
«Не то слово. Я бы даже сказала, жутковато», – подумала Каспия, вообразив человека-дерево, идущего по улице.
То, что одуванчик продолжал расти на краю тротуара, по которому проходило столько ног и проезжало столько велосипедов, доказывало его удивительную стойкость. А ещё собаки… Моне наверняка не прошёл бы мимо, чтобы не пописать.
Каспия встала и сфотографировала отважный бруклинский цветок. Интересно, отличался ли он от сородичей, растущих в Мэне, как столичный житель от провинциала?
За пустой консервной банкой прятался ещё один одуванчик. Этот уже отрастил на стебельке пушистый парашют. А что, если… Тянуть в рот листья, которые долго собирали на себя выхлопные газы, было бы, разумеется, неудачной идеей. Но почему бы не попробовать вырастить новые одуванчики?
Каспия осторожно сняла несколько пушинок и спрятала их в кошелёк. Две вырвались, пролетели над припаркованными машинами и уплыли в небо, голубой полоской проглядывающее между домами. Жизнь этих двух цветков, которые Каспия нашла, началась именно так – с настоящего приключения. Посылая своих детей в мир, растения иногда выбирают оригинальные способы. На секунду Каспия представила себе, что мама с папой надели ей на спину парашют и ставят её на подоконник. «Удачи тебе!» – слышит она и, почувствовав лёгкий толчок, оказывается в небе среди сотен других детей, которых тоже отправили в полёт, чтобы они нашли то место, где смогут пустить корни и зацвести.
«В Бруклине я бы точно не приземлилась, – подумала Каспия. – Хотя здесь не так уж плохо. Я нашла письма Розалинды и познакомилась с миссис Вахид. А ещё увидела коричное дерево и пару храбрых одуванчиков. Причём всё это за каких-то два дня!»
Каспия наклонилась, чтобы поднять пустую консервную банку. Из этой жестянки, хорошо промытой дождём, мог получиться горшочек для семян одуванчика. Только где бы найти немного земли, не утыканной окурками и не «удобренной» собачками? Может, в ботаническом саду? Но идти туда было далековато, а голубая полоска неба опять затягивалась тёмными тучами. Нет. У Каспии появилась идея получше.
– Я и не думала, что так скоро тебя увижу, – произнесла миссис Вахид хрипловатым, но приветливым голосом, когда Каспия под неизменный звон колокольчиков вошла в её магазин. – Есть ли в нашем ботаническом саду коричное дерево?
– Да! – ответила Каспия и тут же сделала шаг назад, потому что Моне опять выскочил из-под хозяйского стула.
Но на этот раз он, видимо, узнав посетительницу, не стал лаять, а только посмотрел на вошедшую с подозрением, повернулся к ней своим коротким хвостиком и снова спрятался за чёрными штанами миссис Вахид.
– Я должна за него извиниться, – сказала та. – От старости он стал сварливым и зрение у него сильно ухудшилось. Если бы не обоняние, он бы, наверное, даже меня не узнавал… Ну так расскажи мне про коричное дерево. Оно большое?
– Не очень, но это и хорошо, ведь оно находится в оранжерее. Ни к чему, чтобы оно упиралось в крышу. А так у него ещё есть куда расти.
Миссис Вахид вздохнула.
– Давненько я не была в нашем ботаническом саду. Надо бы это исправить. – Она потёрла колено. – Извини, что сегодня не встаю: из-за дождя у меня болят кости. А ты радуйся своим ножкам, пока можешь. Они ведь тоже не всегда будут молодыми.
Каспия посмотрела на свои штаны: обе брючины были забрызганы водой и уличной грязью. Но хозяйку магазина это, очевидно, не смущало.
– Ну? Расскажи мне, какая корица тебе больше понравилась.
– Палочки. Определённо, – ответила Каспия. – И мама со мной согласна. Она их размолола и приправила ими грибное рагу. Получилось очень вкусно.
– Грибное рагу? – Миссис Вахид заинтересованно подняла брови. – Принеси мне, пожалуйста, рецепт. Вообще-то мои руки слишком нетерпеливы, и я часто обжигаю их, когда готовлю. – Она потёрла унизанные кольцами пальцы, как будто они могли помнить многочисленные горячие крышки, к которым прикасались. – Но мне всё равно нравится пробовать новые рецепты.
– А как насчёт одуванчиков? Это тоже специя, миссис Вахид?
Миссис Вахид рассмеялась:
– Для большинства людей это сорняк. Его ещё называют «дуй-в-кровать», потому что он имеет мочегонный эффект. Очень досадно, что многие полезные травы считаются сорными. Это свидетельствует о человеческом невежестве. Одуванчик – поразительное растение: лекарь, повар, путешественник. Я бы назвала его дикорастущей съедобной травой.
Каспия кивнула.
– Я нашла два одуванчика и собрала семена. Теперь…
– Теперь тебе нужна земля! – Миссис Вахид указала на заднюю дверь своего магазинчика. – Вон там, в моём дворике, стоит мешок грунта. Я там кое-что выращиваю. Самые обычные растения: петрушку, лучок-резанец, эстрагон, настурции.
«Ничего себе! – подумала Каспия. – Я даже не все эти названия знаю! Сколько же их – граждан Зелёного королевства?!»
Моне последовал за ней на своих коротких кривых ножках, уже не рыча и не лая.
Дворик миссис Вахид, оказавшийся немногим больше банного полотенца, окаймляли чудесные старые глиняные горшки с пышными зелёными растениями. Одно из них было усыпано огненно-красными цветами.
«Вы все очень красивые, – сказала Каспия, наполняя свою консервную банку землёй из полиэтиленового мешка, прислонённого к стене. – А какой от вас аромат! Но я, к сожалению, не знаю, как вас зовут. Вот Розалинда – она бы только потрогала ваши листочки и сразу определила бы, кто есть кто».
Моне не выказал особого уважения к зелёным обитателям дворика. Он даже задрал лапу, чтобы пописать на один из горшков, но Каспия его отогнала, и тогда он оскалил на неё свои крошечные зубки. «Вряд ли мы подружимся», – подумала она. В день, когда ей исполнилось семь лет, терьер загнал её в бабушкин сарай для садового инвентаря. С тех пор она боялась собак, и они, как правило, это чувствовали.
Вернувшись вместе с Каспией в магазин, Моне исчез под стулом, но она видела, что он наблюдает за ней из своего укрытия.
– Нашла? Хорошо. – Миссис Вахид удовлетворённо кивнула. – Когда посадишь семена, накрой стаканом. Это поможет им быстрее прорасти. Сильно углублять их в землю не нужно: они должны быть лишь слегка присыпаны. С поливом тоже не переусердствуй. Как только появятся зелёные росточки, убери стакан.
Оказалось, это не так-то просто – устроить детский сад для одуванчиков.
Когда Каспия вернулась домой, мама была на кулинарных курсах. До сих пор ей всё очень нравилось. Она даже считала, что люди в Бруклине приветливее, чем в провинции. Каспия, пожалуй, могла с ней согласиться. Во всяком случае, в Вилмертоне не было никого похожего на миссис Вахид или на Маргарет из ботанического сада.
Каспия выудила из кошелька четыре крошечных семечка. Не верилось, что из них могут получиться растения. «Какой ерундой ты занимаешься!» – такого ответа следовало ожидать от Лариссы и Элли, которым Каспия послала фото семян и банки с землёй. Но они пришли в восторг, особенно от инструкций миссис Вахид.
Оглядев свой миниатюрный парничок из жестянки и стакана, Каспия признала, что он прекрасно смотрится на подоконнике. Он стал ещё симпатичнее, когда она по совету Элли обернула баночку большой яркой салфеткой, какие мама всегда покупала.
Сестра Розалинды конечно же тоже отгадала эту загадку и нарисовала одуванчик на втором ящике комода. Интересно, а как выглядел его «портрет», сделанный при помощи иголки и ниток? Образцы вышивки Минны Каспия видела на подушечках в гостиной, и они её восхищали, но сама она предпочитала ухаживать за садиком на подоконнике. Рукоделие – это было не для неё. Миссис Покорны, которая вела в школе уроки труда, уже несколько лет безуспешно пыталась научить Каспию шить. Та до сих пор не могла сделать больше десяти стежков, чтобы не уколоть себе палец. Из-за этого Элли частенько называла её Шиповничком[12], хотя и сама не очень-то дружила с ниткой и иголкой – в отличие от Лариссы, которая даже шила себе одежду и вообще многое умела своими ловкими руками. Например, чинить радиоуправляемые игрушки младшего брата. А однажды у Каспии дома сломался тостер. Папа долго ковырялся в нём, но всё без толку. Стоило Лариссе взять его в руки – он заработал как миленький. «Мне просто нравится разбираться в том, как вещи устроены», – сдержанно пояснила она.
Пока разогревалась еда, оставленная мамой на плите, Каспия написала своей мастеровитой подруге: «Лисса, ты когда-нибудь пробовала вышивать?» И вместо ответа получила целую галерею фотографий: вот сердечко, маскирующее дырку на джинсах, вот птички, скрывающие пятна от кофе на футболке, а вот сумочка с витиеватыми инициалами Лариссы…
– Почему ты никогда не говорила, что так хорошо вышиваешь? – спросила Каспия.
– Потому что это хобби для старушек.
Вышить «львиный зуб» Ларисса не захотела. А жаль.
Когда мама вернулась со своих курсов, Каспия рассказала ей о двух стойких одуванчиках, которые растут себе в Бруклине, не боясь ни человеческих ног, ни велосипедов. Маме, разумеется, захотелось использовать их листочки для своих кулинарных экспериментов, но Каспия объяснила: этим растениям нужно много сил, чтобы выживать в таких неблагоприятных условиях, и травмировать их ни в коем случае нельзя.
– Тогда остаётся только один способ угостить тебя блюдом из одуванчиков.
И она им воспользовалась. Купила свежие одуванчиковые листочки в магазине и украсила ими яичницу.
