Алекс Кош
Огненный Факультет
Действие 4
Самое удивительное, что тетя не проявила никакого оптимизма, узнав такую прекрасную новость. «Я рада» – ответила она, одарив меня ледяным взглядом, и ушла в свою комнату. Девочки же и вовсе не обратили внимания на такие хорошие новости, из вредности, наверное. Так я и сидел дома, радуясь за себя любимого, потому что больше радоваться за меня было просто не кому.
Я был слегка обижен. Что же это такое? Я поступил учиться в самое престижное учебное заведение во всем мире, а всем на это как-то наплевать. Я уж не говорю про девушек, которые стреляют в меня из арбалетов в собственной комнате, а потом, даже не сказав до свиданья, исчезают. Можно подумать я такой страшный.
С такими мыслями я быстро разобиделся до такой степени, что наплевал на всё и всех, и лег спать. Вернее попытался лечь спать, потому что, едва я положил свою многострадальную голову на подушку, как в закрытое окно ударил камешек. Если быть честным, то это был не камешек, а целый булыжничек. Когда он ударил в окошко, оно так зазвенело, будто разлетелось вдребезги. Этого, конечно, быть не могло, потому что стекла в нашем доме были укреплены заклинаниями Ремесленников, и разбить их было не так-то просто.
Я опасливо приоткрыл окно и выглянул наружу. На улице уже было весьма темно, но в тени дома я все же заметил знакомую мне фигуру.
– Чез, ты чтоль? – шепотом спросил я.
Фигура вышла из тени на свет от ближайшего фонаря.
– Нет, другой придурок, которому делать больше нечего, кроме как стоять под твоими окнами, – громко ответила фигура голосом Чеза. – Хочешь, я тебе серенаду спою, или стихи о любви почитаю?
– Какого дракона?! – так же громко спросил я. – Ты бы еще побольше камешек выбрал, у меня до сих пор в ушах звенит.
– Ну, извини, – без тени сожаления ответил Чез. – Только это не камень, это ботинок мой. Тут у тебя не то что камней, даже пыли нет. Вот что значит жить в самом центре, – с легкой завистью добавил он.
– Подумаешь, – прокряхтел я, вылезая через окно. – Зато из дома после восьми не ногой. Вот заметят, что я ушел, тут же весь город прочешут, но меня найдут. Так что нечего кричать.
Чез поспешно отступил в тень и действительно замолчал.
Удивительно.
Спустившись и отряхнув руки, скорее по привычке, нежели действительно отряхиваясь, я на цыпочках прошел под окнами и присоединился к Чезу. Должен сказать, что в центре не просто найти грязь, за чистотой улиц следят специальные заклинания, разработанные факультетом земли.
– Ну что, – наконец спросил я, – Поступил?
Чез, по всей видимости, хотел некоторое время сохранять загадочный вид, но у него ничего не получилось, и он радостно улыбнулся.
– В легкую. Как нечего делать.
Нечто подобное, я и предполагал.
– Поздравляю, – сказал я, пожимая ему руку. – Я не сомневался. Теперь будешь познавать непознанное, изучать не изученное и все такое.
– Ага, – все так же улыбаясь, ответил Чез. – Я до сих пор поверить не могу. Ты бы видел лица этих Ремесленников, когда я сказал, что во второй раз прохожу испытание. Пойдем в клуб, там сейчас празднуют все, кто поступил в Академию, я тебе по пути все расскажу.
Я согласно кивнул и мы, осторожно прошмыгнув мимо окон моего дома, двинулись по улице в сторону клуба «Золотой полумесяц».
В этом клубе обычно собирались… да кто там только не собирался. Благо огромное здание позволяло вместить всех желающих, коих было достаточно много, но не слишком, потому что цены в клубе были далеко не маленькими. Средний житель города даже пиво себе бы не смог в нем купить, не говоря уж об ужине на две и более персон.
Клуб, как и прочие здания в центре города, был практически полностью сделан из золота (или, по крайней мере, покрыт им). Формой своей клуб напоминал полумесяц… ну, если и не полумесяц, то уж букву «с» точно. Вход располагался как раз в центре, с внутренней стороны изгиба. Еще одна особенность клуба состояла в том, что это чуть ли не единственное здание во всем городе, состоящее из одного этажа. Дома Великих семей состояли из трех-пяти этажей, а уж в трущобах и вовсе стояли здания по пять – десять этажей, в которых ютились десятки далеко не маленьких семей. Экономия места, понимаете ли.
Едва мы вышли из двора моего дома, нам на глаза стали попадаться патрули стражников, которые в этот день патрулировали особенно ретиво. Всех подозрительных по их мнению людей они тут же останавливали, обыскивали и, если что не так, отправляли в местные тюрьмы для дальнейшего разбирательства. Такие уж порядки – сначала тюрьма, потом разбирательства. Раньше было по-другому, но после покушения на Императора стража будто с цепи сорвалась. По городу прокатилась волна облав, патрули усилились, и стража стала гораздо придирчивей, чем раньше. Правда, нам все это не грозило. Едва завидев мой золотой (правда, слегка помятый) костюм Великого Дома, стражники моментально теряли всякий интерес к моей персоне. Кто захочет иметь проблемы с Великими Домами?
Пройдя пару улиц, мы вышли к зданию клуба «Золотой полумесяц». У входа уже толпился народ, причем весьма солидный народ. Тут были и самые известные деятели культуры, и купцы, и представители Великих Домов. Я невольно вздохнул, представив, сколько придется стоять в очереди, но вопреки моим опасениям, мы пошли не к главному входу. Рядом с главным входом была неприметная дверь, я и раньше ее замечал, но обычно она была закрыта. Теперь же рядом с ней стоял представитель Академии и, что удивительно, никто не пытался в нее пройти. Даже высокомерные представители Великих Домов терпеливо стояли в очереди, не пытаясь просочиться через открытую дверь рядом.
Проследив за моим удивленным взглядом, Чез объяснил.
– Это вход для поступивших в Академию. Не поверишь, но для нас заказан отдельный зал.
Действительно, поверить трудно, ведь даже я себе мог позволить заказать один столик на двоих из условия, что перед этим подкоплю денег… за пару тройку месяцев. Да я и сам-то был тут только раз, когда заработал свою первую ступень в Искусстве, что характерно, я ничего не платил и почти ничего не ел.
– Да уж, – неопределенно высказался я.
– Только спокойно, – шепнул мне Чез, когда мы направились к входу для поступивших. – Если тебя спросят, то ты поступивший. И вообще, говорить буду я.
Человек, стоящий у входа для поступивших был одет в темно-синие одежды, что говорило о его принадлежности к лучшим ученикам старших курсов Академии. Первым подошел Чез и, назвав свое имя, кивнул в мою сторону.
– Это со мной.
– Сожалею, но этот вход только для поступивших.
Я подошел поближе, чтобы лучше видеть говорившего.
– А, привет Зак.
Я присмотрелся и узнал в старшем ученике своего знакомого – Ника.
– Привет, – радостно поприветствовал я его. – А ты не отдыхаешь, я смотрю.
– Поверь, для меня все это отдых, – заверил меня Ник, а потом шепотом добавил. – Это твой последний свободный вечер перед тяжелыми месяцами в Академии, так что насладись им как следует.
Я хотел, было, спросить, что он имеет ввиду, но тут нетерпеливый Чез дернул меня за рукав, и мы ввалились в Главный зал клуба «Золотой полумесяц». Не просто главный, а Главный. Разница огромна. Я не бывал в приемной Императора, но, наверное, даже она уступает по размерам и роскоши этому залу. Невероятный по длине стол располагался в центре зала, а по его углам находились небольшие столы скромных размеров, человек на пятьдесят каждый. Стены, покрытые золотом и каменьями, прямо таки светились, отражая свет ламп.
Мы с Чезом раскрыли рты и уставились на все то великолепие, что открылось нашим глазам. На блюдах было столько еды, что я едва не подавился слюной, вспомнив, что не ел ничего, кроме скудного завтрака и трех пирожков. Все столы были практически полностью заняты, но народ все прибывал, и многим присутствующим ничего не оставалось, кроме как стоять у стен. Некоторые люди были мне знакомы, например моя тетя, неизвестно как опередившая нас с Чезом. Слава богам, она нас пока что не заметила.
Многие лица казались мне знакомыми, но мое внимание было сразу обращено к столу, стоящему в дальнем углу, потому что именно там сидели Ремесленники. Причем исключительно Высшие Ремесленники в серых ливреях и Учителя в красных (отличительной особенностью Ремесленников Учителей были черные пояса). Среди высших Ремесленников сидел и мой дядя.
– Ну, ты даешь, – опомнившись, пихнул меня в бок локтем Чез. – С лучшими учениками чуть ли не за руку здороваешься. Что дальше, может, с Высшими Ремесленниками чай пить будешь?
У меня чуть не вырвался невольный смешок. А ведь я и вправду пил чай с Ромиусом, когда мы сидели у него в кабинете, и он действительно Высший Ремесленник. Как жаль, что я не могу поразить Чеза, ведь мы с Ромиусом договорились, что я буду молчать о нашей беседе.
– Не преувеличивай, это просто старый знакомый, – ответил я. – И куда нам садиться?
– Да куда угодно, – махнул ругой мой друг. – Пока что это не имеет значения. Только в конце вечера тут останутся исключительно поступившие, чтобы заслушать приветственную речь Главы Академии.
– А что, здесь сидит Глава Академии? – удивленно спросил я, оглядывая зал.
Чез посмотрел на меня как на идиота.
– Ты что? Нет, конечно, делать ему больше нечего. Просто он зайдет в конце вечера на пару минут, чтобы сказать речь. А сидеть здесь… можно подумать у него нет дел поважнее.
Чез говорил таким тоном, будто Глава Академии вовсе даже не человек из плоти и крови, а бог какой-то.
Тут мой блуждающий взгляд очень некстати наткнулся на Лиз. Я быстро сделал вид, что не заметил ее, но было слишком поздно, она поймала мой взгляд и помахала мне рукой.
– Эй, ребята!
– Тфу, дракон ее задери, – вырвалось у меня.
– Э, да нас заметили, – раздосадовано произнес Чез. – Сейчас мы услышим о том, как хорошо быть Ремесленником, и как жаль, что ты не прошел испытания. Бывают же в природе такие занозы, как она.
Мы направились к длинному столу, за которым расположились Лиз и ее подружка.
– Мне искренне жаль твою детскую психику, – шепнул мне Чез. – Если захочешь кого-нибудь побить, то потерпи хотя бы пару часов, должен же я успеть попробовать всю ту еду, что тут раздают на халяву до того, как нас выгонят отсюда взашей.
– Угу, – ответил я, тоже чувствуя нечто сродни досаде.
Мы подошли к веселой компании и поприветствовали всех единодушным: «Чтоб вы все сдохли». В слух мы этого, конечно, не сказали, но это было явственно написано на наших лицах.
– Здравствуйте дорогие мои, – до нелепого счастливым тоном пропел Чез. – И почему же такие красивые девушки сидят в одиночестве?
«Потому что дуры!», чуть не вырвалось у меня.
– Да вот, наши кавалеры пошли поздороваться с лучшими учениками, сидящими в другом зале, – ответила за Лиз.
– Какая прелесть, – похлопал в ладоши Чез, изобразив ну совершенно нелепо-восторженную физиономию.
Лиз перевела взгляд на меня.
– А как это ты так быстро очередь прошел? – спросила она, слегка сузив глаза.
– Я тоже рад тебя видеть, душа моя, – через силу улыбнулся я.
– Я слышала, что вы тоже поступили в Академию, – сказала одна из подруг Лиз, усиленно строя глазки Чезу. Что удивительно, тот даже слегка смутился.
– Ага, – сказал он и (о чудо!) покраснел.
В принципе, я его понимаю, подруга была очень даже ничего: рыженькая, курносенькая и, что самое удивительное, с лукавыми и весьма умными глазами. Встретить такую девушку в компании Лиз было само по себе чудом, и Чез явно решил не упускать свой шанс продолжить общение с этим самым чудом.
– Мы с вами еще не знакомы, – произнес он, галантно целуя ее руку.
Я сразу почувствовал, что я здесь лишний. Но Лиз явно не была столь же проницательна, как я.
– Это Натали, – встряла она. – Дочь Александрия Митиса, нового младшего советника Его Императораства.
Эй! Да девушка явно выше по происхождению, чем я! Чего уж говорить о Чезе, семья которого всего лишь является владельцем порта в Меск-Дейне, пусть и единственного в Империи Элиров. Ах да, еще несколько мясных лавок в Лите. Но все это не давало Чезу никакого преимущества среди выходцев Высших Домов, ведь дело было вовсе не в богатстве. Происхождение… вот что действительно важно!
– Очарован, – сказал Чез неотрывно глядя в голубые глаза Натали. Та смущенно опустила взгляд и покраснела.
Хмм, если девушка ее положения еще не разучилась краснеть, значит, она действительно заслуживает внимания.
– А ты Зак? – вновь обратила свой взор на меня Лиз. – Какие у тебя планы на будущее?
– Постричься и пойти в монастырь, – выдал я заранее заготовленный ответ.
– Я серьезно, – не отставала Лиз. – Чем ты собираешься заняться в жизни? Что ты можешь, кроме своей музыки?
Я начал злиться. Вот музыку лучше не трогайте, музыка – это святое.
– Мне кажется, что это не твоего ума дело, – как можно спокойнее ответил я.
Я терпеть не могу, когда кто-нибудь нелестно отзывается о музыке, тем более о моей, и, уж конечно, Лиз это знает, и сказала это нарочно. Вот только зачем?
Я взял себя в руки и улыбнулся.
– А ты Лиз? Чем собираешься заняться ты?
– Я посвящу себя своему любимому мужу, – ответила она.
– Хмм, видимо, это потому, что ты толком ничему дельному так и не научилась? – не долго думая, ляпнул я, невольно порадовавшись такому удачному ответу.
Лиз начала закипать, но буря миновала – из толпы вышли несколько человек и направились к нам. Видимо, именно эти молодые люди ходили расшаркиваться со старшими учениками.
Все трое в золотых фраках. Ох уж эта мода…
– Здравствуй любовь моя, – произнес самый тощий из них, подойдя к Лиз.
Мы с Чезом обменялись удивленными взглядами – «И это пугало ее будущий жених?».
Но тут нам все сразу стало понятно.
– Познакомьтесь, – гордо произнесла Лиз, обнимая за плечи тщедушного паренька. – Это брат Натали, Энжел Митис.
Тогда понятно, почему она встречается с ним, и почему такая очаровательная дама, как Натали, сидит в таком обществе.
– Это Найджел и Ленс – друзья Энжела и адепты Академии.
Мы с Чезом одновременно кивнули в знак приветствия.
– А это Зак и Чез, – кивнула на нас Лиз. – Я вам о них рассказывала.
– Надеюсь только правду? – спросил Чез, бросая взгляды на Натали, к которой подошел широкоплечий и светловолосый Ленс. Вернее, он казался широкоплечим рядом со мной, так же как я казался широкоплечим рядом с Энжелом, но рядом с Чезом он как-то блек. Не помогал даже золотой фрак Великого Дома, Чез-то был в серебряном (цвете богатых семей).
– Очень приятно, – произнес за всех троих худенький Энжел, хотя выражение его лица говорило об обратном.
– Что-то вы слегка помяты, – заметил Ленс, брезгливо глядя на мой и вправду слегка неряшливый наряд. – Через чердак лезли?
Я оставил его реплику без внимания.
– У нас с Чезом дела…
– Я с вами разговариваю! – повысил голос Ленс.
Чез удивленно отвлекся от созерцания Натали, и покосился на светловолосого великана.
– Зак, ты что-нибудь слышал? – изобразил он удивление.
– Нет, а ты? – зевнул я.
– И я нет, – ответил он, подмигнув Натали. Та опять зарделась и опустила глаза.
– Да что с ними говорить, – нарочито громко произнес Энжел. – Они не из нашего круга общения.
– Да куда уж нам убогим, – протянул я.
– Спокойно, – произнес, до этого молчавший, смурной Найджел. – Если хотите что-либо выяснить, то выясняйте это на улице.
– Хоть прямо сейчас, – подтвердил я.
Ленс, было, дернулся, но его взял за плечо Энжел.
– Забудь о них. Просто один из них бесится, что его не взяли в Академию, а другой даже не голубых кровей, он вообще здесь никто.
Тут уже мне пришлось удерживать Чеза.
– Спокойно, – шепнул я ему. – Торопиться некуда, еще успеется. У тебя впереди ни один год учебы в Академии
Чез расслабился и вновь ухмыльнулся.
– Знаете, ребята, я бы на вашем месте не хвастался своим происхождением. Такие как вы только позорят его, да и, судя по вам… вырождается императорский род.
Мне показалось, что еще минута и Ленса уже никто не удержит, но тут к нам подошли два человека, и все внимание мигом перешло на них. Это был Ремесленник в красной ливрее с удивительно длинным носом и неизвестно как ухитрившийся отойти незамеченным уже знакомый нам Найджел.
– Что тут происходит? – спросил его спутник.
– Общаемся, – сквозь зубы произнес Ланс, сверля глазами Чеза, продолжающего нагло строить глазки Натали.
Ремесленник повернулся ко мне и Чезу.
– Я бы попросил вас сесть куда-нибудь в другое место.
– С радостью, – тут же ответил я и, схватив Чеза за руку, ретировался.
Идя через зал к столу, стоящему в противоположном и самом дальнем углу, сопровождаемые насмешливыми взглядами, мы не проронили ни слова. Лишь когда мы, наконец, уселись за стол, рядом с какими-то едва ли не спящими стариками, Чез наконец произнес.
– Ты видел?
– Угу, – кивнул я. – Нас слегка опустили… или мы их слегка опустили.
– Да нет же, ты видел Натали? Она… она…
– Э, да ты совсем плохой стал, – повернулся к нему я. – У тебя же есть девушка.
– Девушка? – удивился он.
– Ну да, – ты же утром с ней ко мне подходил.
– Ну, ты даешь, – рассмеялся он. – Я же тебе ее привел, чтобы приятное сделать.
– Чего?!
– Ну, ты… такой подавленный был, вот я тебе и привел девушку. Ты что, не видел, как она тебе глазки строила? – спросил он.
– Какие глазки с утра?! – воскликнул я. – Да я даже не помню, как она выглядела. Ты мне ее сейчас покажи, я ее не узнаю.
– Неизлечим… – покачал головой Чез и, наконец, заметил на столе еду. – Эй! Да тут же гусик печеный!
Тут уже покачал головой я. Если Чез заметил пищу, то на некоторое время он из жизни выпал и говорить с ним бесполезно. Однако я и сам был не прочь поесть и отдался поглощению пищи с не меньшим удовольствием, чем он.
Насытился я быстро и, сыто откинувшись на стуле, принялся беззастенчиво рассматривать гостей. Что и говорить, гостей было не мало. В основном девушки и юноши моего возраста, но встречались и более солидные дамы и господа из Высших Домов. Ремесленники сидели отдельно, а старших учеников и вовсе в этом зале не наблюдалось – они сидели в соседнем зале поменьше. Какие только наряды тут не встречались… в большинстве своем, естественно, они изобиловали оттенками золотого цвета Высших Домов и красными цветами Ремесленников. Но так же встречались и коричневые цвета костюмов купцов, и серебряные – богатых семей, таких как семья Чеза. Царила веселая болтовня, смех, и кое-где уже начали танцевать, благо места хватало.
Мой взгляд, неторопливо гуляя по лицам в толпе, очень некстати уткнулся в тетю. Она стояла в окружении каких-то важных особ и смотрела на меня очень недобрым взглядом. Заметив, что я ее увидел, она поманила меня пальцем. Знакомый мне ледяной взгляд не предвещал ничего хорошего…
Я толкнул Чеза, кивнул ему в сторону тети, провел себе по шее пальцем, показывая, что ничего хорошего от нее не жди, и, с трудом поднявшись со стула, побрел к ней.
– Здравствуй тетя, – тихо сказал я, подойдя к ней.
– Позвольте представить, это мой племянник Закери, – ледяным тоном обратилась она к окружающим ее людям.
Я молча кивнул в знак приветствия.
– Что же ты тут делаешь? – спросила она меня.
– Как это что? Я принят в Академию, – сделал попытку улыбнуться я. – У меня сегодня принятие.
– И не стыдно тебе? – неожиданно громким и визгливым голосом спросила тетя. – Не надоело еще врать?
Я съежился под ее взглядом, пытаясь понять, с чего она так разозлилась. Я вообще впервые видел ее настолько взбешенной.
– Я… я не вру, – тихо сказал я. – Вы не имеете основания так говорить.
Народ вокруг тети сам собой разошелся, поняв, что сейчас меня будут за что-то пилить, а влезать в семейные ссоры Высших Домов себе дороже будет.
Так вот почему он так спокойно отреагировала, когда я сказал, что я поступил в Академию. Она просто не поверила. Но почему?
– Что тут происходит? – спросил ровный голос у меня из-за спины.
Я повернулся, уже зная, кого сейчас увижу. Ромиус с кислой миной стоял за моей спиной и играл в гляделки с тетей.
– Ромиус, давно не виделись, – вызывающе произнесла тетя, временно забыв обо мне. – Чего это ты вдруг решил подойти к нам?
Я удивился. С чего это они так разговаривают? Когда я говорил с Ромиусом, он не упоминал о плохих отношениях с тетей. Скорее наоборот, он неоднократно хвалил ее…
– Я просто услышал, что ты беспричинно понукаешь мальчика, и решил вмешаться.
Я был так удивлен, что даже спокойно проглотил «мальчика».
– Ты прекрасно знаешь, что он не может стать…
– Может, – перебил тетю Ромиус. – И не стоит говорить об этом при мальчике.
Под удивленным взглядом тети, он взял меня за плечо и отвел в сторону.
– Не обращай внимания, с тетей я сейчас поговорю, а ты иди, развлекайся, – сказал он, почему-то пряча глаза.
– Но почему она… – начал, было, я.
– Потом, все потом, – ответил Ромиус, и вернулся к стоящей у стены тете.
Я еще немного постоял, пытаясь придти в себя, и пошел обратно к Чезу. Но, подойдя к столу, за которым его оставил, я с удивлением застал на наших местах совершенно других людей. Видимо, Чез куда-то уже успел смыться. Мне ничего не оставалось, кроме как занять свободное место у стенки. Только встав туда, я понял, почему оно не занято. Весь обзор закрывал огромный зеленый фикус. Вздохнув, я устало облокотился на стену и, закрыв глаза, попытался собраться с мыслями. Мешал мне в этом только постоянный гул голосов, но с ним я, к сожалению, ничего поделать не мог.
Неожиданно гул стих. Сначала мне показалось, что мне это просто чудится, но, слегка обождав, я понял, что и вправду все голоса стихли. Выглянув из-за фикуса, я увидел тихо стоящих и сидящих людей. В зале царило гробовое молчание.
Оттуда, где я стоял, был отлично виден вход в зал, через который прошли я и Чез. И так же мне было отчетливо видно, как через этот вход прошла фигура в белом платье. Все люди молча смотрели на вошедшую, и даже Ремесленники не проронили до сих пор ни слова. Конечно же, я понятия не имел в чем дело, и не знал, кто это вошел. Спрашивать у кого-то мне казалось неуместным, потому что мой тихий вопрос прогремел бы в зале, как выстрел из пушки.
Фигура в белом величественно прошла по залу и, что удивительно, направилась в мою сторону. Хотя, конечно же, углядеть такого неприметного человека, как я да еще за фикусом и с такого расстояния она не могла. Видимо, просто ей захотелось пойти именно в этом направлении. Так или иначе, она шла по залу, а за ее спиной началось движение и шепот. Люди наконец-то начали отмирать и о чем-то тихо шептаться. Чем ближе ко мне подходила фигура, тем приятней и соблазнительней обрисовывались под платьем ее формы, и тем громче становился шепот в зале. Когда она прошла половину зала, я уже понял, что это невероятно стройная девушка. Лицо ее было прикрыто легкой, но в то же время почти непрозрачной вуалью. Гул в зале становился все громче.
Наконец, девушка дошла до стола, стоящего в паре метров от меня, и грациозно села на стул, с таким изяществом, как будто это был вовсе даже и не стул, а трон. Толпа опять пришла в движение, и все возобновили разговоры, периодически бросая косые взгляды на девушку в белом. Я так и стоял, пытаясь разглядеть через вуаль, закрывающую лицо, хоть что-нибудь. Но долго мучиться мне не пришлось, потому что вскоре девушка сама откинула ее, и я увидел невероятно красивое лицо. Самое красивое, лицо, которое я видел когда-либо в жизни. Лицо девушки-вампира, только сегодня побывавшей в моей комнате.
