Костя Белоусов
Бобры. Письма и сны. Книга 2
Четвёртая часть. Папина власть.
Уж так у нас сложилось,
Что вместе очутились
Такие разные миры,
Что могут быть объединены,
Пожалуй, лишь во сне
Или на сцене.
Могли ль военный и актриса
Под небом голубым ужиться?
Порядок, строгость и закон
Игры заполучить поклон?
Военный чемоданчик
И южный город Нальчик?
Трёхмесячные сборы,
Столичные гастроли?
Быть может красота и переодеванье,
Выученная речь, как мира заклинанье,
Нашли своих попутчиков
В актрисе и поручике?
Друг друга разглядели
И вместе поседели,
Став друг для друга зрителем,
И тайн своих хранителем?
Детей увлёк за шагом шаг
Сложившийся порядок,
В котором постоянным был
Лишь жизни распорядок.
Менялись городки, на картах незаметные,
И новые соседи, выУченно приветные.
Учителя, товарищи, погоны,
Театров залы и фойе перронов.
Мы, дети, как багаж, сопровождали странников,
Своею волею родной земли изгнанников.
Их ось шла ровно посредине,
И были они неделимы.
Как вычленить отца из этой пары?
Разве что под аккорд гитары!
Песня отца и сына.
Не длЯ переборов нежных
Крепкие эти пальцы,
И под мотивы песен
Чудак лишь танцует танцы!
СловА черты заостряют
ЛицА, растворённого в смыслах,
Он не поёт притворство -
Поёт только то, что мыслит.
Открыться отцу не просто,
Хоть и сравнялись ростом.
Я чувствую его силу,
Как дикого зверя гриву,
Чуткого к запаху дичи!
Трусливому, не постичь мне
И не приблизиться даже,
Когда этот зверь могучий
На землю уставший ляжет.
Отец для меня – загадка,
Своею живёт он жизнью,
Обрядности поклоняясь
И верно служа отчизне.
С семьёй он бывает редко,
Зато на охоте метко
Разит нерадивую утку
И тушку кидает в шлюпку.
Он любит, когда заточен
Нож его до предела,
И сослуживцы знают,
Что знает он своё дело.
А потому с ним вместе
Любой оказавшись рядом
Знает, что уцелевшим
Вернётся он из засады.
Когда-нибудь и я тоже
Походный возьму ножик,
И у костра вместе
Мы сложим с отцом песню.
Песнь о мужском братстве,
В котором чтоб разобраться,
Нужно на руки плюнуть,
Обиды налёт сдунуть,
С улыбкой вперёд выйти
И чувствам не дать прыти,
За правоту стоя,
Надежды дом обездолить.
Быть может он сам завтра
Турнирные сдаст латы
И сына топить научит
ДОбытый жир барсучий?
Ведь отыскала мама
Тропинку к его сердцу
И за костром светлым
Теперь может сОгреться!
Нашла же сестра способ
С папой плести косы
И на плече твёрдом,
Как в тихой воде фьорда,
Детства коснуться снова
И папиного слова!
Ваня – п
ятая частица, в колесе семейном спица.
О планах брата появленья
Я не слыхал до воскресенья
Минувшего собаки года.
Морозная была погода,
Ещё в апреле снег лежал
И планов задержаться не скрывал,
Когда за завтраком ко мне подсела мама
И в образе наложницы султана
Повествованье начала издалека,
Со склонов гор, где начинается река,
Припомнив незабвенный город Нальчик,
Где появился я, их первый мальчик.
Затем коснулась темы переездов
И незакрытых на замок подъездов,
Приблизилась к усталости скитаний,
Уездных режиссерских дарований
Затронула вопрос,
Придвинула с конфетами поднос
И тихо, почти шёпотом, под нос,
Что для неё было не характерно,
Как показалось мне тогда, манерно
Сказала, что нашла решенье
Спасти её семью от покушенья!
Что странствующей труппой мы не станем,
Менять соседей скоро перестанем,
Что близится день папиной отставки,
И после подписи чтобы не делать правки,
Она решилась на семейства прибавление,
И новое нас ожидает приключение,
Уже несвязанное с переменой места,
И будет оно плодом её чресла.
Так появился братик Ваня мой,
И жизнь, действительно, стала иной.
Папа ушёл полковником в отставку,
Получив к пенсии за выслугу прибавку.
Мама, оставив временно подмостки,
С Ванюшей дома суетилась, как стрекозка.
Папаня ей посильно помогал:
Коляску заносил, готовил и стирал,
Читал про воспитание подростков,
Так как со мною было всё не просто,
Сестре в столицу деньги отправлял,
Рыбачил и с друзьями вспоминал
Минувших странствий прошлого калейдоскоп.
Так незаметно и пронёсся год.
Маячить впереди стал Ванин садик.
Сын папиного брата, Владик,
Советовал пойти в Бобрёнка,
Так как в том садике была продлёнка,
И если вдруг родители устанут,
Воспитывать детей не перестанут
Таисия и Ольга Тимофевна,
Та, что на Сказкин день была царевной.
Он говорил так убедительно и смело,
Что матушка всем сердцем восхотела
Отправить Ваню в этот сад
И стала совершать обряд
Камлания на госуслугах,
Тем более что год была в подругах
У садика директора жены.
Так стали первые предрешены
Семь лет Ванютки жизни.
А папа, вспомнив старый новый край отчизны,
Купил семье билеты в Евпаторию,
Где в поезде и началась моя история!
Конец пятой части.
