Кристиан Роберт Винд
Нечто из Блэк Вудс
Я чертыхнулся в пустоту, вытянул вперед свободную ладонь, подхватил с кофейного столика толстый городской справочник, а затем со злостью швырнул его в сторону сумасшедшей кошки. Журнал приземлился в нескольких шагах от ее распушенного хвоста, опрокинулся на корешок, после чего раскрылся и зашуршал пожелтевшими страницами.
Встревоженная этим внезапным явлением, кошка наконец заткнулась, затем окатила меня осуждающим взглядом и, протяжно мяукнув, исчезла где-то в недрах спальной комнаты.
– Что у тебя там происходит, Рид? – прогудела трубка, прижатая к моему уху. – Ты все еще на линии?
– Да, я здесь, – ответил я, напрасно стараясь справиться одновременно с охватившей меня злостью и досадой. – Моя кошка как будто спятила, ведет себя как обезумевшая.
– У тебя есть кошка?
– Да, – я прикрыл глаза и громко выдохнул. – Подобрал ее лет пять назад на улице, когда возвращался домой из участка.
– Очень мило, – в голосе Майерса промелькнуло удивление. – Я не знал, что ты фанат животных… Так вот, вернемся к Миллеру…
Но в трубке внезапно зазвучала гробовая тишина. Я несколько минут стоял посреди коридора, глупо хлопая глазами и повторяя раз за разом «Алло!», но мне больше никто не ответил.
– Да что за твою мать, – в сердцах воскликнул я, поняв, что закончить разговор сегодня уже не удастся. – Словно проклятие…
Мои зрачки скосились в сторону и вниз, и я невольно оторопел. Крученный телефонный кабель, толстый и прочный, болтался на полу, оборванный и измусоленный, тараща в разные стороны тонкие металлические провода.
Неподалеку, прижавшись к дверному косяку, сидела Тапиока, пристально наблюдая за моим лицом. Из ее рта торчал кусок пластиковой черной обмотки – той, что должна была быть на проводе.
– Да что с тобой сегодня такое? – взревел я, стараясь схватить кошку за шиворот, но та, зашипев, неожиданно ловко извернулась и метнулась в сторону, вновь скрывшись в темной комнате.
Если бы я так отчаянно не опаздывал, то рванул бы за ней, вытащил из-под кровати, а затем отругал и за дурацкое поведение, и за испорченный телефонный аппарат. Однако я уже должен был сейчас находиться в своей машине, двигая по мокрому шоссе навстречу Фрэнку Миллеру.
Поэтому, громко ругаясь, я торопливо бегал туда-сюда по своей квартире, стараясь не забыть ничего важного. За несколько минут саквояж, бесстыдно разинув пустую черную пасть, был уже забит битком. Теперь в его недрах скрывалась стопка чистых рубашек, новый теплый свитер, зубная щетка и сменные кассеты для бритья, а поверх вещей, тускло поблескивая, темнел заряженный пистолет, высовывая рукоять из затертой кожаной кобуры.
Я уже порывался захлопнуть чемодан, когда сверху донесся какой-то шум. Я задрал голову к потолку и прислушался. Не могло быть и тени сомнений – это были шаги миссис Симонс. Я отчетливо разобрал шарканье ее теплых тапочек по полу, которое сопровождало меня все эти годы, на протяжении каждого вечера.
Мне стоило наконец схватить свои вещи и ринуться к выходу, но я продолжал стоять посреди комнаты как завороженный и тупо таращился вверх, на белый потолок. Будто какая-то невидимая сила сковала мое тело, пригвоздив к месту.
В какой-то момент шаркающие шаги этажом выше оборвались. Словно старушка неожиданно замерла посреди своей спальни, остановившись прямо надо мной.
Я почувствовал, как по спине пробежал неприятный холодок. В квартире стало неестественно тихо – настолько, что я мог услышать, как вдалеке, где-то за закрытыми окнами, визжат приглушенные сирены полицейских машин.
Это немое оцепенение продолжалось бы и дальше, если бы в какой-то момент я не осознал, что напрасно теряю драгоценное время, замерев посреди спальни и пялясь в потолок. Чемодан нетерпеливо дожидался моего возвращения, продолжая грустно глядеть в мою сторону двумя металлическими пряжками.
Вернувшись к своим вещам, я рывком захлопнул кожаную крышку, с удивлением отметив, как нелегко мне это удалось. Я был уверен, что оставил достаточно расстояния для того, чтобы застежки сработали автоматически, едва коснувшись друг друга, но мне пришлось порядком надавить на крышку, чтобы это произошло.
Оглядевшись напоследок и погасив в квартире свет, я вышел в холл, приготовив запасную связку ключей для Стэна.
Должно быть, Фрэнк Миллер был уже вне себя – ведь я должен был давно забрать его по указанному адресу. А я только спешно шагал к дверям лифта, на ходу запахиваясь в теплое пальто.
***
Я смог немного успокоиться только тогда, когда сел за руль, завел мотор и тронулся с места. В приоткрытое боковое стекло с завыванием просочился ночной мерзлый ветер, и я с наслаждением вдохнул обжигающе-свежий воздух, понемногу отвлекаясь от той суматохи, что выбила меня из привычной колеи.
Наверняка Майерс сейчас все еще пытается дозвониться мне, набирая номер снова и снова, чтобы сообщить ту важную информацию, которую я так и не услышал. Но я не слишком переживал по этому поводу – в конце концов, если понадобится, я смогу расспросить об этом самого Миллера. Вряд ли он станет врать мне или откажется отвечать на вопросы, ведь от продуктивности нашего сотрудничества теперь зависела судьба жителей Блэк Вудс.
Кроме того, я всерьез сомневался, что Эрл мог поведать мне что-то действительно стоящее. Откуда у такого молодого детектива могли взяться мрачные или страшные тайны?
К автобусной остановке я подъезжал уже в практически нормальном расположении духа. Не смогло испортить мне настроение даже мрачное выражение лица Фрэнка, который, ссутулившись на отсыревших досках остановки, таращился куда-то в пустоту перед собой.
Казалось, он был настолько занят своими мыслями, что даже не заметил моего появления. Поэтому, безрезультатно выждав несколько мгновений, я все же решился обратить на себя внимание и надавил на клаксон.
Автомобильный гудок разрезал ночной мрак, царящий вокруг, добрался до оранжевых фонарей на обочине, за которыми чернел металлический кладбищенский частокол, а затем вырвал из оцепенения молодого детектива, заставив его вздрогнуть.
– Доброй ночи, Фрэнк, – я кивнул, распахивая переднюю дверцу. – Надеюсь, ты не слишком долго ждал, околачиваясь на этом холоде?
– Нет, – просипел он немного растерянно. – Я пришел пару минут назад.
Он юркнул внутрь авто, бросив на пустующее заднее сидение небольшую спортивную сумку с вещами, затем откинулся на спинку кресла и произнес:
– Я закурю?
– Как пожелаешь, – я равнодушно пожал плечами. – Если решил отправиться на тот свет раньше положенного – дело твое.
Миллер коротко хмыкнул, бросив на меня странный взгляд, чиркнул зажигалкой и сделал шумную затяжку.
Салон полицейской машины тут же заполнился дымом, и мне пришлось открыть окно пошире, чтобы густой табачный смог быстрее уходил наружу, просачиваясь в щелку и бесследно растворяясь в осеннем воздухе спящего города.
– Давай я поведу до рассвета, – предложил я, выруливая на боковое шоссе и прибавляя ход. – Потом ты сменишь меня.
– Ладно, – он бросил окурок в приоткрытое окно и зевнул. – Тогда, если не возражаешь, я лег бы поспать прямо сейчас.
Я молча кивнул, и в то же мгновение Миллер, приподнявшись над своим сидением, ловко проскользнул между кресел, растянувшись позади меня и закинув руки за голову. Уже спустя несколько минут его дыхание стало ровным и глубоким, и я невольно удивился тому, как Фрэнку удалось так легко и быстро заснуть в холодной машине, которую ощутимо трясло на каждой кочке загородной дороги.
Спустя несколько часов, когда низкие предрассветные тучи, окутавшие тяжелое графитовое небо, начали подергиваться желто-красной дымкой, я притормозил, свернув на обочину, и заглушил мотор. Миллер продолжал безмятежно дремать на заднем сидении, даже не шелохнувшись.
Придорожное кафе заманчиво сияло пунцовой вывеской «24 часа в сутки», и я не смог проехать мимо, потому что ужасно проголодался.
Усевшись в пустом зале крошечного ресторанчика и протянув заспанной официантке несколько смятых купюр, я смотрел сквозь подернутые влагой стекла закусочной и размышлял о чем попало, только не о предстоящем деле.
По унылой темно-серой дороге, оставшейся впереди, за все это время пронеслось лишь несколько десятков машин – груженых до отказа грузовиков и один видавший виды пикап, тащивший что-то в своем кузове, накрытом брезентом.
Деревья у дороги, приземистые и корявые, с надеждой протягивали свои обнаженные сучья, как бездомные, просящие милостыню. И когда мимо с ревом проносился очередной фургон, они, будто отверженные невесты, бросали вслед последние темно-желтые листья, силясь обратить на себя чужое внимание.
Я бы продолжил бездумно рассматривать серый ноябрьский пейзаж за окном в ожидании своего заказа, но какое-то движение внутри полицейской машины заставило меня перевести зрачки в другом направлении.
Миллер, усевшись на заднем сидении, сонно потер глаза, а затем замер, обернувшись и глядя через заднее стекло на закрытый капот.
После этого он дернул ручку дверцы на себя, распахнул ее и вышел из авто. Стоя под пронизывающе-холодным ветром, детектив поежился, приподнял воротник, затем уверенно шагнул к багажнику и попытался его распахнуть. Но, разумеется, у него ничего не вышло. Ключ болтался у меня в кармане.
– Что случилось? – я выбежал из закусочной и остановился рядом с Миллером. – Зачем тебе вдруг понадобился багажник?
– Я что-то слышал, – хрипло пробасил он, и я невольно удивился тому, каким неестественно низким голосом обладал этот щуплый человек. – В твоем багажнике что-то скребется.
– Скребется? – я перевел удивленный взгляд на металлическую крышку, с которой стекали прозрачные капли, оседавшие из утреннего тумана. – Ты уверен, что тебе это не приснилось?
– Уверен, – глухо произнес Миллер, немного отступая в сторону, словно давая мне возможность убедиться в его правоте самому, распахнув багажник.
Я вставил маленький металлический ключ в узкую скважину, сделал оборот и приподнял капот. Но внутри было пусто, если не брать в расчет мой потрепанный дорожный чемодан и покрытую пылью, изрядно сдувшуюся запаску, которую давно стоило выбросить.
– Вот видишь, ничего… – начал я, но тут же осекся.
Крышка чемодана внезапно выгнулась наружу, как будто что-то силилось вырваться из него, упираясь в толстый слой кожи изнутри.
Я непроизвольно отшатнулся, изумленно таращась на машину, а затем перевел взгляд на лицо Фрэнка. Его, казалось, это ничуть не пугало и даже не удивляло – он оставался совершенно спокойным.
– Что за чертовщина, – пробормотал я едва слышно. – Просто напасть какая-то…
Но прежде, чем я успел сообразить, что мне делать дальше, Миллер уже шагнул вперед, согнулся над открытым багажником, а через мгновение до моего слуха донесся знакомый щелчок металлических пряжек.
Чемодан распахнулся, но я все еще не мог увидеть того, что в нем находилось – худощавая спина молодого детектива загораживала весь обзор.
– Зачем ты взял с собой кота? – произнес он внезапно, обернувшись через плечо и бросив на меня изучающий взгляд.
– Что?.. – я отодвинул Миллера в сторону, подался вперед, заглянув в темную пустоту и едва не лишился дара речи. – Тапиока!
Кошка затравленно глядела на меня снизу вверх, съежившись на аккуратной стопке выглаженных вещей.
– Тупое, несносное животное! – я подхватил ее под живот и вытащил из чемодана. – Должно быть, она незаметно забралась в мои вещи… И что теперь с ней делать?
Я растерянно посмотрел в холодные серые глаза Фрэнка. Он почти незаметно пожал плечами, смерив кошку равнодушным взглядом. Конечно, разворачивать машину и везти животное назад в Вашингтон было бы несказанной глупостью – в Блэк Вудс с нетерпением дожидались нашего прибытия. Поэтому выбора у меня не оставалось.
– Что ж, – вздохнул я, распахивая заднюю дверцу авто и отправляя Тапиоку туда, где еще минут пять назад мирно дремал Миллер. – Придется тащить ее с собой.
– А она не наделает в машине? – Фрэнк с опаской покосился на заднее сидение.
– Откуда мне знать, – проворчал я, с досадой захлопывая дверцу и возвращаясь на водительское место. – Попроси ее потерпеть до Блэк Вудс.
Все мои мечты о сытном раннем завтраке испарились, разлетевшись по округе вместе с пожухлыми листьями. Теперь в мою глотку не влезла бы даже чашка кофе, не говоря уж о двойной яичнице, салате и бургере, которые я заказал в придорожной забегаловке.
Поэтому я не стал возвращаться в кафе, а молча завел мотор и в который раз словил себя на колкой мысли о том, что все в этот раз идет как-то неправильно.
Глава 4. Ник Лаффер
Этой ночью я спал просто отвратительно. До самого рассвета меня изводили кошмары, так что я не раз распахивал глаза в холодном поту, чувствуя, как бешено бьется о ребра уставшее сердце.
Когда первые линялые лучи холодного солнца добрались до моей постели, меня в ней уже не было. Измотанный ужасной бессонной ночью, я решил начать свой день раньше обычного, не став дожидаться привычного треска металлического будильника. Вот почему, когда над Блэк Вудс едва лишь забрезжил рассвет, я уже был собран и готов выезжать в участок.
Местный кафетерий на Редроуд, к моему величайшему удивлению, оказался открытым в столь ранний утренний час, и поэтому я без лишних раздумий припарковал полицейское авто у приземистого здания с желто-красным фасадом. Чашка бодрящего кофе и хрустящая булочка с аппетитной яичной корочкой могли бы сделать этот день немного приятнее.
Но когда я решительно распахнул двери кафетерия и зашел внутрь, то обнаружил, что в зале было совершенно пусто.
Порыскав несколько минут вокруг, я понял, что на парковке все места свободны. Это было непривычно, ведь Мэгги всегда приезжала на работу на своем потрепанном темно-оранжевом пикапе.
Быстро оглядев ресторанчик и на всякий случай заглянув за прилавок, я убедился в том, что кассовый аппарат все еще хранил в себе выручку со вчерашнего дня. И эта деталь тоже вызывала недоумение, ведь я помнил, что официантка всегда забирала деньги с собой по окончании рабочей смены.
На дне большого кофейника плескались холодные остатки темно-коричневого напитка, некогда источающего аромат. Все в зале указывало на то, что кафетерий не закрывался с минувшего вечера. Это было странно и необычно, ведь заведение работало только до одиннадцати вечера.
– Мэгги? – я снова огляделся по сторонам, и только в этот раз заприметил одиноко висящую на вешалке зимнюю куртку. – Ты здесь?
Но гробовая тишина, царившая в кафе, осталась нетронутой. С нарастающим ощущением внутренней тревоги я рванул к женской куртке, сиротливо свесившей длинные рукава, сдернул ее с крючка и бегло осмотрел.
Это определенно была куртка Мэгги. Только почему-то ни самой юной официантки, ни ее машины нигде не было. Ко всему прочему, я никак не мог взять в толк, как девушка могла оставить ресторанчик открытым, не погасив свет в зале и даже не заперев на ночь двери.
– Мэгги? – я вернул забытую куртку на ее законное место, после чего шагнул к створке, ведущей в подсобку. – Мэгги, где ты?
Крошечное квадратное помещение, скрывавшееся за деревянной дверью, тоже было пустым. Если не брать во внимание несколько картонных коробок, сваленных в углу небрежной стопкой. На низком холодильнике, сердито урчащем посреди подсобки, стоял поднос с надкушенным круассаном и холодной чашкой чая. Должно быть, девушка перекусывала здесь, но была вынуждена спешно оставить свою трапезу, даже не погасив свет.
Что вынудило всегда ответственную и организованную официантку бросить и свои вещи, и закусочную, легкомысленно испарившись? На ум приходило только одно: возможно, Мэгги позвонили из дома, сообщив какое-то известие, потребовавшее ее немедленного присутствия. Поэтому девушка, недолго думая, бросила ресторан незапертым, села в свой пикап и рванула прочь. Иного разумного сценария для этого странного происшествия я не находил.
Щелкнув переключателем, я погрузил искрящийся желтыми лампочками обеденный зал в предрассветную темноту. А затем вышел из кафе, вытащил из багажника своей машины моток пестрой заградительной ленты, на всякий случай опечатав вход в заведение. Теперь вряд ли кто-то из местных рискнет соваться внутрь или, тем более, растаскивать чужое добро.
Спустя десять минут я уже топтался у телефонного аппарата в участке, представляющем из себя скромное однокомнатное строение с единственным окном, под которым располагался мой рабочий стол.
– Да?.. – сонный женский голос на другом конце трубки показался мне спокойным.
– Миссис Джеймс, вас беспокоит шериф Лаффер, – я присел на краешек стола и выпрямил спину. – Извините за столь ранний звонок, но я хотел бы убедиться, что с вашей дочерью Мэган все в порядке. Она дома?
– Что? – женщина ненадолго замялась и умолкла, после чего продолжила разговор уже совершенно другим голосом. – Нет, Мэгги не приезжала сегодня домой… Я… я решила, что она снова решила заночевать у подруги… Шериф, что-то случилось?
– Я проезжал мимо закусочной, и заметил, что свет в зале был включен. К тому же, Мэгги не заперла дверь. Внутри я нашел ее куртку, но не обнаружил ни ее саму, ни ее пикап. Кажется, она куда-то уехала. Она не звонила вам вчера вечером?
– Нет, – сдавленно выдохнула в трубку миссис Джеймс. – Она… Мэгги ничего не говорила мне… О боже, шериф! Неужели с ней что-то случилось?
Нотки зарождающейся истерики на том конце провода окатили меня колкими иглами, забрались под полицейскую куртку, а затем разбежались по позвоночнику.
– Не нужно паниковать раньше времени, – я постарался придать своему голосу как можно больше уверенности, но вышло заметно фальшиво. – Я думаю, Мэгги просто сорвалась куда-то, забыв обо всем на свете. Ей ведь всего девятнадцать, миссис Джеймс. Вспомните себя в этом возрасте.
– Но это совсем на нее не похоже, – возразила женщина. – Она бы никогда не оставила кафе вот так, без присмотра…
– Это подростки, миссис Джеймс, иногда здравый рассудок может ненадолго отключаться. На улице ведь выходные. К тому же, я не заметил ничего подозрительного в обеденном зале, никаких улик или свидетельств того, что там произошло что-то плохое. Поэтому… – я тихо выдохнул и прикрыл глаза. – Поэтому я предлагаю вам успокоиться. А я тем временем поищу Мэгги и сурово отчитаю ее за то, что она поступила так безответственно.
– Хорошо, – в интонации миссис Джеймс проскользнула нотка облегчения. – Я думаю, вы правы, шериф… Наверное, она снова отправилась на какую-нибудь вечеринку. Я… я с нетерпением буду ждать вашего звонка.
Я быстро попрощался и положил трубку на рычаг. Кажется, мне удалось убедить мать Мэган в том, что с ее дочерью этой ночью не случилось ничего ужасного. Но сам я в это почему-то упорно не верил.
Разве могла девушка, даже отчаянно спешащая на подростковую пятничную попойку, бросить кафетерий, не закрыв двери на ключ? И почему Мэгги не надела свою куртку, ведь на улицах Блэк Вудс уже давно царил пронизывающий холод?
Я покинул участок, на всякий случай вывесив на входной двери записку о том, что вернусь после полудня. А затем вернулся к машине, припаркованной в двух шагах и еще не успевшей остыть. Сел за руль, сделал глубокий вдох и постарался избавиться от мелкой назойливой дрожи, терзающей меня уже несколько минут.
***
– Когда ты в последний раз видела Мэгги? – произнес я, по привычке извлекая из кармана тощий записной блокнот. – Вы разговаривали с ней вчера?
Я стоял на крыльце аккуратного одноэтажного дома, только недавно выкрашенного в новый слой бледно-сиреневой краски. За толстой деревянной дверью, изрезанной витиеватыми узорами, топталась заспанная старшеклассница – лучшая подруга Мэган Джеймс.
– Да, конечно, – девушка потерла бледный лоб и задумалась. – Я заезжала вчера к ней в кафе, кажется, около шести вечера…
– Она не говорила тебе о том, куда собирается ехать после работы? У Мэгги были какие-то планы на вечер?
– Нет, – школьница растерянно посмотрела в мои глаза. – Все было, как и всегда. Мэгги сказала, что закончит смену и заедет ко мне. Она должна была заночевать у меня, но так и не явилась. Я решила, что она поехала домой, но не стала звонить – было уже поздно… Она что, попала в беду?
– Понятно, – я захлопнул блокнот и окинул старшеклассницу ободряющим взглядом. – Нет, я так не думаю.
– Но тогда где же она, и почему вы ее ищите?
Девушка смерила меня блестящими зрачками, явно не собираясь заканчивать свои расспросы. Но сейчас мне нечего было ответить ей. К тому же, я не хотел, чтобы по Блэк Вудс прокатилась новая волна смятения.
Если жители решат, что Мэган Джеймс бесследно исчезла, город захлестнет паника. Этого нельзя было допустить – испуганные люди бывают опаснее диких животных. Кто знает, что им придет в голову?
– Я свяжусь с тобой, когда выясню это, – быстро проговорил я, спускаясь вниз по ровным каменным ступенькам. – А пока оставайся дома, мне может понадобиться твоя помощь.
– Но… – старшеклассница постаралась что-то возразить, однако я успел громко хлопнуть дверцей и теперь спешно отъезжал от опрятного крыльца, взбираясь шинами по узкой дорожке.
Объезд пустынных аллей не дал никаких результатов – я не заметил пикапа Мэгги ни на центральной улице, ни на прилегающих боковых однополосных шоссе. Девушка словно испарилась вместе со своим авто.
Свернув к дому Кристин Блэк, который теперь пустовал, я аккуратно подобрался к кромке леса, притормозил и выбрался из машины.
Безмолвие этих опустошенных земель действовало на нервы, заставляя испытывать странный внутренний трепет. Холодный мокрый лес, густой и насыщенно-зеленый, казалось, насмехался над серым, линялым пейзажем внизу. Смеялся над щербатыми асфальтовыми дорогами – такими же грязно-свинцовыми, как ноябрьское небо над моей головой.
Этот контраст живого, могучего леса и полудохлых окрестностей у его подножья навевал осеннюю тоску и порождал желание скрыться, убраться отсюда как можно скорее, завернуться в толстое теплое одеяло, плотно сдвинув тяжелые шторы на окнах и притвориться, будто вокруг витает скучный домашний уют.
Я стоял неподалеку от первой линии деревьев, раскинувшихся во все стороны, куда только хватало глаз, ощущая, как сырой ветер треплет мои волосы, и думал о том, что все вокруг выглядит так, будто чертова чаща питается соками прилегающей территории. Выпивает жизнь из промерзшего грунта, высасывает краски из мрачного неба, пробираясь все дальше и дальше. Заглядывая в убогие дома населяющих этот город людей. Стремясь захватить все, что только возможно.
Осознав, что я начинаю замерзать, я вернулся к полицейскому авто, захлопнул за собой дверцу и включил печь. Окоченевшие от стылого ветра пальцы радостно заныли. Я обхватил ими холодный руль, надавил на педаль газа и сдал назад.
Я медленно двигал вдоль зеленой полосы, местами проваливаясь шинами в неглубокие рытвины. Дорога давно осталась где-то внизу, и ехать приходилось прямо по коричневато-серой земле.
С напряженным молчанием я вглядывался в хитросплетение вечномолодых ветвей, стараясь разглядеть за их плотной стеной хотя бы что-нибудь. Но, как назло, лес плотно сомкнул свои объятия, и все, что мне удавалось рассмотреть в его недрах – это лишь кромешную черноту.
Съехав немного вниз и сбавив скорость, я следовал по безрадостной опушке все дальше и дальше, не приближаясь и не удаляясь от исполинских деревьев. Наверное, я бы в конце концов описал круг, вернувшись к полудню к тому месту, откуда я начал – к темнеющей мокрой крышей хижине Кристин. Однако неожиданно мое внимание приковала новая деталь в этом унылом пейзаже. Слишком неуместно яркая для такого непогожего ноябрьского дня.
Прямо впереди, опустив передние колеса в узкую траншею, стоял пикап Мэган Джеймс. Фактически подобравшись вплотную к деревьям, возвышающимся высоко наверху, он, жалобно накренившись, таращился на меня прозрачными стеклами.
Я быстро притормозил и выскочил из авто, ринулся к пикапу и распахнул переднюю дверцу. Машина была пуста. Брошенная, как ненужная вещь, она беспомощно болтала в мерзлом воздухе задними колесами. В багажнике тоже оказалось пусто.
– Господи, только не это, – я сглотнул вязкий ком в глотке, образовавшийся в ней за считанные секунды. – Зачем ты нарушила запрет, Мэгги… Ты ведь знала, что в лес ходить нельзя…
Я шептал себе под нос эти слова, как безумное заклинание, отказываясь верить в то, что происходит. Но реальность была неумолима: этой ночью девушка бросила свой пикап на обочине, а затем зачем-то скрылась в лесу.
Наверное, я бы еще долгое время растерянно топтался на опушке, не зная, что мне предпринять, если бы тишину этого злополучного места не разрезал громкий треск и шипение рации. Я совсем забыл о том, что после смерти Джона отдал второй приемник доктору Вайнсу, чтобы всегда иметь возможность поддерживать с ним связь.
– Ник… – рация нещадно трещала и громыхала на всю сонную округу. – Ник, ты меня слышишь?
Я наконец снял с пояса передатчик, надавил на квадратную кнопку и глухо произнес:
– Я здесь, доктор. Что стряслось?
– Ник, – зашипел динамик. – Я слышал, что Мэгги Джеймс пропала. Ты еще не нашел ее?
– Как быстро в этом городе разлетаются слухи, – пробормотал я самому себе, после чего нажал на рычажок. – Я нашел ее машину. Она стоит возле самого леса, южнее от дома Кристин Блэк.
– О боже… – рация на мгновение умолкла, а затем загрохотала с новой силой. – Ник, даже не вздумай забираться в лес и искать Мэгги. Ты слышишь?
– А что ты предлагаешь делать? Бросить девочку там?
– Ты прекрасно знаешь о том, что если Мэгги провела ночь в лесу, то уже почти наверняка заразилась, – в трескучем голосе старого доктора промелькнуло сожаление. – Если ты сейчас подвергнешь себя опасности, то оставишь весь город без защиты. Ник, тебе придется дождаться приезда детектива из Вашингтона. Это единственный разумный выход.
Я вздохнул и снова бросил короткий взгляд на перекошенный пикап.
Конечно, Вайнс был прав. Если я сейчас отправлюсь один на поиски Мэгги, то тем самым вынесу себе смертный приговор. Когда жители узнают, что единственный коп в городе заражен, успокаивать их и держать ситуацию под контролем уже будет некому.
– Ник? – рация вновь сердито заворчала. – Ты слышал, что я тебе сказал?
– Да, слышал, – я вдавил кнопку до упора. – Я оцеплю машину Мэган и вернусь в участок.
– Вот и отлично, – выдохнул с облегчением передатчик. – Не стоит усугублять и без того плачевную ситуацию.
Я повернулся и побрел к полицейской машине, когда неожиданная мысль заставила меня остановиться и замереть на месте. Рация снова очутилась в моей согнутой ладони, нагло протыкая влажный воздух своей длинной острой антенной.
– Доктор, – произнес я, сверля зрачками брошенный пикап.
– Да, Ник?
– Вам не кажется странным, что Мэгги внезапно пришла в голову идея отправиться в лес после всего, что произошло в городе за эти месяцы? Я видел ее вчера в кафетерии, и она была напугана, как и все остальные. Разве смогла бы такая умная девушка откровенно рисковать своей жизнью?
– Что ты хочешь сказать? – прокряхтела рация. – Думаешь, она оказалась в лесу не по своей воле?
– Я был в кафе сегодня рано утром. Все выглядело так, будто Мэгги куда-то отчаянно спешила, забыв обо всем на свете. Я даже сперва решил, что кто-то позвонил ей в закусочную и куда-то срочно вызвал.
– Да, это на самом деле выглядит необычно, – прозвучало из рации вместе с громким треском. – Я размышлял об этом еще тогда, когда заболел Джон. Без обид, но твой напарник никогда не отличался львиной храбростью или рвением к службе, Ник. Зачем же он бросил беременную жену и вошел в лес, прекрасно зная о том, насколько это опасно?
– Это не просто необычно, доктор, это кажется откровенным абсурдом.
Я наконец оторвал взгляд от пустого оранжевого пикапа и задумчиво скользнул зрачками по вечнозеленым деревьям. Что-то во всей этой истории ужасно мне не нравилось. Что-то совсем не сходилось.
– Доктор, – щелкнувшая кнопка дала понять, что старик все еще на связи. – Я думаю, кто-то заманивает людей в лес.
***
Без уютного, теплого кафе Блэк Вудс сразу стал мрачнее обычного. Больше негде было выпить чашечку ароматного кофе, перекусить ломтем домашнего пирога или побеседовать за столиком у покрытого надписями окна, разглядывая скупую природу, расстилающуюся за пределами кафетерия.
Словно оттягивая неприятный момент, я кружил по городу снова и снова, объезжая раз за разом одни и те же пустынные аллеи, будто надеялся заметить на одной из них силуэт исчезнувшей девушки.
В конечном итоге, мне все же пришлось смириться с неизбежным и признать, что последние робкие надежды унеслись прочь вместе с завыванием осеннего ветра. Мэган Джеймс исчезла, нарушив мой запрет и отправившись в лес.
Теперь оставалось только одно – дождаться прибытия столичного детектива и постараться спасти несчастную девушку. Я практически был уверен в том, что история повторится с точностью – так, как это уже бывало с прежними жертвами.
Очутившись в темно-зеленой чаще, люди теряли память, блуждая между деревьями какое-то время, а затем их, растерянных и полубезумных, находили на аллее, примыкавшей к кромке леса.
После этого у больных неизбежно и стремительно развивалась необъяснимая бессонница, в конечном счете и приводящая к полному истощению и дальнейшей неминуемой гибели. Поговорить с пострадавшими не представлялось возможным – первые несколько суток люди плели какую-то бессвязную околесицу, а на третий день полностью утрачивали любую связь с реальностью.
Все это выглядело так, будто по какой-то причине у потерпевших мутился рассудок, и они, медленно угасая, теряли всякий покой, аппетит и сон.
После изнурительного разговора с миссис Джеймс, во время которого она безостановочно рыдала в руках у уставшего мужа, я поехал домой, чтобы хотя бы немного отдохнуть перед завтрашним днем. Если верить тому, что я услышал из недавнего телефонного разговора с Эрлом Майерсом, детектив должен был приехать в Блэк Вудс уже завтрашним утром. Вот почему я втайне надеялся на то, что грядущий день станет переломным для нашего опустошенного горем и страхом городка.
Однако, как и прошлой ночью, я несколько часов безуспешно старался уснуть, валяясь в своей постели. Будто назло, сон обходил мой дом стороной, и я мучительно заставлял себя вновь и вновь сомкнуть уставшие веки. Это длилось так долго, что в какой-то момент я с раздражением стащил с себя одеяло, поднялся из постели и, беззвучно ругаясь себе под нос, вышел в коридор.
Пока чайник вскипал на плите, сипя своим тонким носиком, я с угрюмым лицом рассматривал темноту, ползущую к моему дому со всех сторон. Одинокие уличные фонари лишь отчасти разбавляли ее своим тыквенно-бледным мерцанием, так что поздняя осень вовсю резвилась на аллеях беспокойно дремлющего города.
