© Kristín Helga Gunnarsdóttir, text, 2006
© Halldór Baldursson, illustrations, 2006
© Борис Жаров, перевод на русский язык, 2021
© ИД «Городец», издание на русском языке, 2021
Книга посвящается Софии Солей, Эрле Гудни, Бирте Кристине, Ингвару Хойкеру, Бабушкиной Хильде, Халлдоуру, Харальду и Хильде из дома напротив. Эти обаятельные дети оказали неоценимую помощь в создании мира Фиасоль[1].
Кристин Хельга
«Маме и папе дети нужны, чтобы им не было скучно», – сказала Фиасоль, когда ей было восемь лет
Фиасоль – восьмилетняя путешественница. День рождения она отметила при проливном дожде, в большой палатке далеко на востоке Исландии. Все гости получили на угощение торт и горячее какао. Фиасоль говорит, что она полжизни спала в палатке, но мама считает, что это, пожалуй, преувеличение. В прихожей их дома стоит маленькая дорожная сумка, к которой никто не смеет прикасаться.
Фиасоль положила туда всё, что нужно на случай, если ей вдруг придётся срочно куда-нибудь поехать.
Она говорит, что их семья только и знает, что ездить в разные места. Очень удобно иметь под рукой дорожную сумку, если потребуется срочно уехать.
– Я буквально живу на чемоданах, вечно странствую по миру, – повторяет она и качает головой очень по-взрослому. Она слышала эти слова от своей бабушки, когда та вернулась вместе с дедушкой из поездки на Канарские острова.
– Ты вообще не знаешь, что значит странствовать, – смеясь, говорит Пиппа.
– Странствовать – то же самое, что бродить, а я – бродяга, – отвечает довольная Фиасоль.
Фиасоль по-прежнему живёт на улице Грайналюнд городка Грасабайр вместе с мамой, папой и сёстрами Пиппой и Биддой. В их доме живут также две крикливые лентяйки Хансина и Йенсина, которые непрерывно лают, если только не спят. А спят они в корзинке на кухне, лёжа на спине и чудовищно храпя.
У Фиасоль есть, конечно, лучший друг. Его зовут Ингольвюр Гойкюр, ему десять лет.
Как-то раз над улицей Грайналюнд лили затяжные дожди, отчего Фиасоль заскучала. И она решила нанести на своё лицо раскраску, как у индейца, намазалась жёлтой, красной, зелёной и синей краской. Потом стала слёзно молить маму раcкраситься тоже.
– Пожалуйста, мама, позволь мне сделать из тебя индейского вождя, – канючила Фиасоль, пока мама работала на компьютере.
– Об этом и речи быть не может, – пробурчала мама, сосредоточившись на работе.
– Унылая старушенция, – сердито сказала Фиасоль. – Ничего ты не хочешь, играть не умеешь, веселиться не любишь.
– Ну, если так, давай, – сказала мама, которой, конечно, не хотелось быть унылой старушенцией.
Фиасоль раскрасила лицо мамы так, что её стало не узнать. Мама надела чёрный парик и превратилась в настоящего индейского вождя. И только когда к ним пришёл Ингольвюр Гойкюр, мама смогла вернуться к своей работе. Фиасоль смыла всю краску с лица и пошла играть с Ингольвюром Гойкюром. Через какое-то время она прибежала.
– Мама! Я опаздываю на репетицию духового оркестра. Там начинается, меня будут ругать.
Мама оторвалась от компьютера, быстро обулась, схватила ключи от машины и села за руль, словно была личным шофёром некой важной персоны. Фиасоль выбежала из дома вслед за ней с большим тромбоном в руках. Когда они приехали в музыкальную школу, мама помогла внести тромбон в репетиционный зал. И долго не могла понять, почему все музыканты буквально повалились на пол от смеха. Учитель музыки тоже громко смеялся, и тогда Фиасоль посмотрела на маму. А мама напрочь забыла, что её лицо раскрашено, как у индейца, а на голове чёрный парик. И вот сейчас она стояла как индейский вождь и с изумлением смотрела поочерёдно то на детей, то на учителя.
– Ну и что особенного в том, что моим личным шофёром был индейский вождь? – твёрдо произнесла Фиасоль, поскорее спровадила маму из зала и закрыла за ней дверь.
Пиппе двенадцать лет. Это очень терпеливая сестра. Правда, она порой обидно дразнится, но по большей части она ужасно терпеливая.
Фиасоль берёт у неё кое-какие вещи, как бы взаймы, даже не спросив разрешения.
– Нельзя взять взаймы, если ты не спросила разрешения. Это называется – похитить, украсть, своровать, стащить, стибрить, стянуть, – назидательно говорит Пиппа.
– Эх, Пиппа, ты иногда такое скажешь, что я тебя вовсе не понимаю, – говорит, пожимая плечами, Фиасоль.
– Это мои, при этом совершенно новые, носки. Я носила их только один раз, – раздражённо говорит Пиппа. – Немедленно сними!
– Ну нет, я всего лишь хочу поносить их за тебя. И сегодня вечером я тебе точно скажу, удобные они или нет, – говорит Фиасоль.
– Мама! – зовёт Пиппа. – Фиасоль не хочет вернуть новые носки с кисточками, которые ты мне подарила на день рождения. Она уже натянула их на свои грязные ноги!
– Ну сними ты носки Пиппы, – устало просит мама.
– Сниму, но только сегодня вечером, – говорит Фиасоль. – Сейчас мне некогда.
– Немедленно сними носки, – говорит мама очень сердито. – Не хочешь же ты, чтобы Пиппа брала твои новые носки? Быстро сними!
– Ну уж нет, мне в носках очень хорошо, – говорит довольная Фиасоль и шевелит перед глазами Пиппы пальцами ног.
– Ах так, – коварно улыбаясь, говорит Пиппа. – Значит, теперь ты точно подцепишь межпальцевых муравьёв-вонючек, которые заползли ко мне, когда я ходила в бассейн. Решай сама. Это очень неприятно. Они как раз сидят в этих носках.
– Межпальцевых муравьёв? – переспрашивает Фиасоль. – Ты прекрасно знаешь, что никаких межпальцевых муравьёв не существует, – добавляет она.
– Они точно есть, считается, что их особенно много в раздевалках в бассейнах, – серьёзно говорит Пиппа.
– Ой, значит, это правда? – приходит в ужас Фиасоль, быстро снимает носки и швыряет их Пиппе.
– А вот и нет, а вот и нет! Но зато мои носки теперь у меня! – говорит Пиппа с громким смехом.
– Ты противная, – сердито говорит Фиасоль. – Отныне я не буду верить ни одному твоему слову.
Иногда Фиасоль ужасно, ну просто ужасно хочется поскорее стать взрослой.
– Сколько лет мне будет, когда Пиппе исполнится двадцать? – спрашивает она.
– Тебе будет шестнадцать, – отвечает мама.
Фиасоль вздыхает и довольно улыбается.
– А что хорошего в том, чтобы быть шестнадцатилетней, Фиасоль? – удивлённо говорит мама. – Разве восемь лет не самый лучший возраст?
– Вовсе нет, – говорит Фиасоль, – шестнадцать лет гораздо лучше, потому что ты – взрослая, уже получила автомобильные права, живёшь, где хочешь, и можешь делать всё, что хочешь.
– А вот и нет, дурочка, – говорит сестра Бидда. – Мне шестнадцать лет, но у меня нет автомобильных прав, я живу у мамы с папой и совсем не могу делать всё, что хочу.
Фиасоль с состраданием поворачивается к Бидде.
– Ах так, – вздыхает она и смотрит на маму. – А сколько лет тебе?
– Мне четыреста сорок один год, – спокойно отвечает мама.
– Не надо шутить, мама, – говорит Фиасоль. – Так сколько же тебе лет?
– Сорок один год, – отвечает мама. – Ты хочешь, чтобы тебе был сорок один год?
– Нет, – решительно говорит Фиасоль. – Это очень грустно.
– Но зато у тебя будут автомобильные права, ты будешь жить одна, делать всё, что хочешь.
– Нет, мама, если мне будет сорок один год, то я должна буду на своей машине отвозить людей во всякие места, жить в доме с массой других людей и никогда не смогу делать то, что мне нравится.
– Да, – говорит мама, – это верно. А в таком случае разве не лучше всего быть восьмилетней, знать, что тебя отвезут в любое место, жить в доме с другими людьми и делать всё, что хочется, но в разумных пределах?
– Да. Пожалуй, так, – задумчиво говорит Фиасоль.
«В разумных пределах» – эти слова Фиасоль слышит очень часто. Всё, что она делает, должно быть в разумных пределах. Мама прибавляет эти два слова к тому, что сама разрешает, и тогда оно вдруг становится гораздо скучнее, чем было.
– Можно нам в субботу съесть много-много сладкого? Можно мы наедимся кокосовыми пирожными и карамелью до отвала? – спрашивает Фиасоль.
– Конечно, нет, – отвечает мама. – Почему вы вечно клянчите сладкое?
– Значит, в субботу не будет сладкого? – разочарованно спрашивает Фиасоль.
– Посмотрим, – отвечает мама. – Но если вам дадут сладости, то только в разумных пределах.
Вот так она в мгновение ока испортила предвкушение «сладкого дня» этими своими «разумными пределами».
– Можно мы долго-долго не будем ложиться спать, будем играть на улице до часа ночи, потому что сейчас лето? – канючит Фиасоль в один прекрасный июньский вечер.
– Вы можете лечь чуть попозже, чем обычно, но в разумных пределах, – говорит мама и тем самым убивает мечту о том, что можно не спать как угодно долго.
– Можно нам пойти босиком по ручью Грасалейк до самого моря, чтобы сосчитать, сколько туда шагов и сколько километров? – спрашивает Фиасоль.
Мама отвечает теми же любимыми словами:
– Вы можете идти по ручью, но только в разумных пределах, но ни в коем случае не доходить до моря.
Фиасоль слышала много раз о разумных пределах, только не знает размера этих пределов. Это невидимая черта, которую мама проводит, чтобы Фиасоль не подвергала себя опасностям и не наделала глупостей. Откуда восьмилетней Фиасоль знать, где находится эта черта. Мама – как бы страж этих самых пределов, но часто мамы нет поблизости, когда Фиасоль подходит к этой границе, а иногда даже пересекает её и тогда оказывается в стране с названием Чепушенция.
Папа, гуляя с Фиасоль, всегда держит её за указательный палец. Когда они выходят, папа говорит: «Пальчик!»
Фиасоль знает, что надо протянуть указательный палец. И однажды на улице Грайналюнд в Грасабайре произошёл совершенно удивительный случай. Фиасоль встретила папу, когда возвращалась домой после прогулки с ленивыми болонками.
– Пальчик! – сказал папа и вытянул руку. Фиасоль сунула в папину руку указательный палец, и они медленно двинулись по улице Грайналюнд.
– Хорошо бы сегодня на ужин была рыба, – сказал папа, когда они подходили к дому.
– У меня аллергия на рыбу, – сказала Фиасоль, поморщившись.
Когда они вошли в дом, мама как раз жарила на сковородке рыбу. Фиасоль от удивления так и брякнулась на стул у обеденного стола. В такое невероятное совпадение даже верилось с трудом.
– Это же чудо! – выдохнула она и потрясла головой.
– Ты про что? – спросила мама. – Никакого чуда нет в том, что я вам готовлю. Вы обычно едите горячее. Что же тут странного, девочка?
– Я хочу сказать, что я желательная дочка.
Мама ласково улыбнулась.
– Ну, конечно, ты желанная дочка, Фиасоль. Для нас с папой ты желанная дочка.
– Да, – сказал папа и погладил её по голове. – И ты, и твои сёстры. У нас три желанные дочки.
– Нет, я говорю совсем не про то, – решительно сказала Фиасоль. – Я говорю, что я желательная дочка: я исполняю любые желания.
– Что? – переспросил папа. – Как это понимать?
– Помнишь, папа, совсем недавно ты держал в руке мой палец и сказал, что хотел бы, чтобы на обед была рыба. И что же у нас на обед?
Фиасоль широко раскрыла глаза и развела руками в подтверждение своих слов.
– Что ты хочешь сказать, Фиасоль? – спросила мама, ставя на стол блюдо с рыбой.
– Мама, всё очень просто. Неужели не понятно, что исполняются желания того, кто подержал меня за палец? Я поняла это вчера. Сестра Бидда подержала меня за палец, повертела, покрутила и сказала: «Как бы я хотела, чтобы ты перестала быть непослушной». И что случилось? Со вчерашнего дня я не была непослушной.
Папа и мама удивлённо переглянулись.
– Теперь попробуй ты, – сказала Фиасоль и протянула маме палец. – Подержись за палец и пожелай что-нибудь.
Мама послушно взялась за указательный палец Фиасоль и подозрительно посмотрела на неё.
– Пожелай что-нибудь, – приказала Фиасоль.
Мама с сомнением кивнула.
– Ну, пожелай что-нибудь, – повторила Фиасоль.
– Уже пожелала, – сказала мама.
– Нет, вслух! Пожелание нужно выразить вслух.
– Ну, хорошо, – сказала мама и улыбнулась. – Я хочу, чтобы в мире не было войн и все люди были счастливыми.
Фиасоль выдернула палец из маминой руки.
– Нет, мама, не это. Так нельзя!
– Что ты от меня хочешь? Ты же сказала, чтобы я выразила своё желание, – примирительно сказала мама.
– Да, но в разумных пределах, мама, ты сама понимаешь. В разумных пределах. Твоё желание слишком большое. Никто не может исполнить такое большое желание, и уж, конечно, не восьмилетняя девочка из Грасабайра.
– Ой, извини, – смутилась мама. – Если так, я пожелаю что-нибудь другое.
Она задумалась, потом сказала с широкой улыбкой.
– Я хотела бы, чтобы в комнате Фиасоль всегда был порядок.
Фиасоль сердито ответила:
– Мама, я же сказала, что желание должно быть «в разумных пределах». Попробуй что-нибудь ещё.
Мама покачала головой и уже была готова отказаться от всяких желаний.
– Ах, да, я хочу, чтобы в комнате Пиппы был порядок, – устало сказала она, выпустила палец и вернулась к кухонным делам.
– Вот видишь! – закричала Фиасоль. – А теперь загляни в комнату Пиппы. Я уверена, что в её комнате порядок.
– В комнате Пиппы и так всегда порядок, Фиасоль, – сказал папа и покачал головой.
– Нет, далеко не всегда. Но теперь знайте, что, если у вас появится какое-то желание, вам достаточно подержаться за мой палец и высказать это желание вслух. И оно исполнится. Но, конечно, это должно быть в разумных пределах. Правда, умно?
– М-да, Фиасоль, – вздохнула мама. – Обед готов. Позови своих сестёр.
Хотя семья не поверила, сама Фиасоль была убеждена, что палец у неё волшебный. Ей удалось убедить в этом Ингольвюра Гойкюра. Он подержался за палец Фиасоль и выразил желание получить новый велосипед. Через несколько дней после этого ему подарили новенький с иголочки велосипед на день рождения.
Больше всего в волшебные способности Фиасоль поверила бабушка.
– Загадывай желание, бабушка, – сказала Фиасоль как-то раз, придя к ней в гости, и протянула ей указательный палец. Бабушка обхватила палец и подумала.
– Я желаю, – сказала она с таинственным видом, – чтобы я могла заниматься йогой.
– Что-что? – переспросила Фиасоль.
– Да, мне всегда хотелось начать заниматься йогой, – сказала бабушка.
– Конечно, я могу позвонить в город и записать тебя в школу йоги, – задумчиво сказала Фиасоль.
– Нет, давай мы выразим это желание и посмотрим, что получится, – сказала бабушка. – Может быть, я завтра проснусь и смогу делать какие-нибудь упражнения. Это значит, что желание сбылось.
В тот день Фиасоль пошла с мамой в продовольственный магазин. Мама купила продукты и в частности пакет хлопьев. Придя домой, Фиасоль открыла пакет посмотреть, нет ли там подарка внутри. И что же она обнаружила?
В пакете был диск, а на нём фильм с инструкцией, как заниматься йогой!
Фиасоль не поверила своим глазам и на следующий день пошла к бабушке, прихватив с собой фильм.
Бабушка пришла в изумление.
– Ты и вправду исполняешь желания, Фиасоль, – сказала она и тут же облачилась в тренировочный костюм.
Они вставили диск с фильмом в проигрыватель. Парень в шортах сидел на коврике на пляже и выполнял самые невероятные упражнения, которые они стали повторять.
Бабушка и Фиасоль теперь частенько вдвоём занимаются йогой, чтобы расслабиться и снять стресс.
Семья Фиасоль не очень верит в её волшебные способности. Иногда, правда, мама и папа или сёстры попросят её дать пальчик и скажут своё желание, но только в случае крайней необходимости.
Сестра Пиппа держится за её палец накануне экзаменов в школе. Сестра Бидда попросила палец, когда была влюблена в какого-то мальчика. Порой и мама берётся за палец, но всего лишь попросить, чтобы Фиасоль и дальше была талантливой доброй дочкой, а папа держится за её указательный палец, когда хочет, чтобы погода была подходящей для работы. Тётя Глоя тоже иногда загадывает желания, а вот бабушка – та вообще говорит, что Фиасоль – волшебница, и фея, и талисман, и гений по исполнению желаний.