Кристина Агатова
Кто подставил ежкину мать?
Предупреждение
Внимание! Ранее книга публиковалась под названием "Водитель для Нины"
Это та же самая книга!
Глава 1
Есть много способов сказать: «Я тебя люблю», например: «Надень шапку», «Ты не голоден?», «Давай помогу». И лишь один: «Вы нам не подходите, ищите работу в другом месте».
– Мы рассмотрим вашу кандидатуру и перезвоним, когда руководитель примет решение.
Симпатичная блондинка, с аккуратным каре выжидательно посмотрела на меня, показывая, что разговор окончен. Я встала, улыбнулась и кивнула:
– Спасибо за ваше время, буду ждать звонка. Всего доброго, до свидания!
На улице ярко светило солнышко, а деревья успели покрыться первыми зелеными листочками. Немногочисленные прохожие расслабленно улыбались мне навстречу, и я отвечала им тем же. Начало мая – прекрасная пора, и очередной отказ еще не повод расстраиваться! Была бы шея, а хомут найдется!
Я достала из сумки блокнот и поставила очередную палочку – тридцать восьмую. Поиск работы неприлично затягивался, а перспектив не было видно.
Не могу сказать, что я сильно рвалась вставать с утра пораньше и тащиться по пробкам туда, где мне будут раздавать указания, но без этого денег, к сожалению, мне не добыть.
Я села в машину и вынула из бардачка телефон. Так и есть – три пропущенных от мамы. Телефон завибрировал, и на дисплее высветилось «Мамуля». Я глубоко вздохнула и провела пальцем по экрану:
– Да, мам, привет…
– Ну что? Чем порадуешь? – требовательно поинтересовалась родительница.
– Чем-чем, перезвонят… как обычно, – мрачно отчиталась я. Этот разговор почти слово в слово повторялся после каждого моего собеседования – тридцать семь раз. Сейчас речь пойдет о личной жизни:
– Что ж такое? Чего ж тебе не везет-то так? Ни мужика нормального, ни работы…
– Мамуль, слушай, я за рулем, давай я попозже перезвоню, ладно? – соврала я.
Разговаривать в сотый раз о том, какая я неудачница, в этот прекрасный день мне совсем не хотелось. Когда ты уже разменял четвертый десяток, полагается иметь и семью, и карьеру, и, для полного счастья, какое-то интересное хобби. У меня нет ничего из вышеперечисленного.
Правда, я немного увлекаюсь фотографией, но называть это громким словом «хобби» я бы не стала – ни выставок, ни конкурсов, ни студии. Птички да бабочки – вот мои шедевры! Так что, ничего интересного я из себя не представляю.
Пару лет назад я принципиально не пошла на встречу одноклассников, сославшись на занятость. На самом деле, мне просто не хотелось позориться. Удивительно, как при неплохих, в общем-то, исходных данных, из меня не вышло ничего выдающегося. Я самая серая мышка на свете. Как в анекдоте про лузера, который на конкурсе лузеров занял второе место. Почему не первое? Потому что лузер…
Я родилась девятнадцатого июля и, угадайте, как назвали меня родители? Правильно, Олимпиадой! Да, из всех значимых событий они выбрали именно открытие Олимпийских Игр, хотя это произошло за несколько лет до моего рождения.
К тому моменту в нашей семье подрастало двое сорванцов, и младшенькая доченька оказалась как нельзя кстати. Мама и папа обожали меня и всячески хвалили за любое малозначительное достижение:
– Липочка поет! Певицей будет!
– Липочка прыгнула! Балериной будет!
– Липочка рисует! Художницей будет!
Словом, даже если я просто ела кашу, то делала это великолепно, талантливо, гениально, восхитительно и неподражаемо. Моих старших братьев, разумеется, родители тоже обожали и, в меру возможностей, баловали. Но мальчишки есть мальчишки, с ними и отец был построже, и мама позволяла себе меньше «телячьих нежностей». Ну а на мне отрывались за всех троих!
Воспитывать малышню моим родителям помогала бабушка. Ее спешно перевезли из деревни нянчить полугодовалого Серегу – первенца. Не прошло и года, как родился Димка, и пацанов стало двое. Как они жили в двухкомнатной квартире – мама, папа, бабушка и мальчишки-погодки, и не поубивали друг друга – я не знаю.
К счастью, через год папе дали четырехкомнатную квартиру, и родители решились на третьего. Так я и появилась на свет – благодаря щедрой советской власти, раздававшей квартиры.
Сама я пока так и не созрела для рождения даже одного малыша. С серьезными отношениями не сложилось – пока все вокруг выскакивали замуж, разводились и выскакивали вновь, я твердо верила в то, что уж я-то выберу настоящий бриллиант. Раз и навсегда. Но все, кто проявлял ко мне интерес были, по моим меркам, неудачниками. А мне хотелось принца.
Шли годы. Последний из популярных принцев выбрал свою принцессу, а я так и осталась одна.
Впрочем, на свидания я периодически хожу, но по моим ухажерам можно смело писать руководство по барановодству.
Некоторые из моих подруг «родили для себя», но для себя я предпочитаю подольше поспать, повкуснее поесть и иногда поваляться на диване с книжкой, а не менять памперсы.
Ах да, вот мне уже хорошо за тридцать, я сижу в машине – одинокая, безработная неудачница, изо всех сил делающая успешный вид.
Делать вид – единственное, что я умею делать относительно сносно.
Вся вторая половина моей жизни – сплошное вранье. Порой мне противно от себя самой, накатывают слезы, нападает хандра. В такие дни я зарываюсь в одеяло и стараюсь не контактировать с внешним миром. Потом прихожу в себя, вылезаю из укрытия, натягиваю улыбку и пытаюсь жить дальше.
Вот уже полгода я безуспешно ищу работу. Денег у меня почти нет, приходится требушить кредитку. Как потом возвращать долг и начисленные проценты – тема отдельной головной боли. Родителям, которые беспокоятся за свое престарелое бестолковое чадо, я усиленно вру, что у меня были накопления, и еще надолго хватит.
Почему я не говорю им правду? Мне элементарно стыдно.
Практически все мои бывшие одноклассники и одногруппники живут гораздо лучше, чем я. Я не смогла преуспеть ни в одной сфере.
Все детство я была уверена в том, что я самая умная, самая красивая и самая талантливая девочка на свете, но потом началась правда. В музыкальную школу меня не приняли по причине отсутствия музыкального слуха и чувства ритма.
– Красивые руки, пальцы тонкие, мог бы выйти толк, – качала высокой прической дама за фортепиано. – Но слуха нет. Это катастрофа.
Еще хуже обстояло дело с танцами. Я весело прыгала целых два занятия под музыку, совершенно не координируя рук и ног. В конце второго занятия, наша молодая учительница подошла к бабушке. Что она говорила, я не слышала, но на улице бабуля купила мне пломбир и сказала:
– Может быть, лучше сходим в художественную студию?
Там меня даже хвалили.
– Девочка прекрасно видит свет, удивительно, просто волшебно, – рассказывала бабушке педагог. – С техникой пока беда, но с этим можно работать. Потребуются дополнительные занятия и финансы, конечно же.
Финансов в семье с тремя детьми было не так много, как требовалось для развития моих способностей, поэтому решено было попытать счастья в эконом-вариантах.
Я пыталась ходить на курсы кройки и шитья, но не смогла сшить даже игольницу. На занятиях керамикой я слепила уродливый подсвечник в виде носочка, который не понравился даже мне самой.
Со спортом не сложилось сразу – при беге я задыхалась, прыгала в длину не больше метра, отжималась два раза, а вместо подтягиваний болталась на турнике сосиской.
В общем, за что бы я ни взялась – все получалось вкривь и вкось. Родители были слишком заняты бытовыми вопросами, а бабушка не хотела мучить любимую внученьку. Поэтому просто махнула рукой и перестала водить меня по кружкам.
Меня это даже радовало – пока другие девчонки топали в ненавистную музыкалку или разрывались между тренировками, соревнованиями и учебой, я быстро делала уроки и падала с книжкой на диван.
Учеба давалась мне легко, и было даже обидно, что моя фамилия – Хрусталева – чаще всего оказывалась последней в списке.
После школы я без проблем поступила в институт, где пять лет изучала иностранные языки.
– Липочка у нас умница, она разговаривает на иностранных языках! – радовались родные.
Липочка жила под крылом обожающих родственников и продолжала верить в свою исключительность.
Все встало на свои места, когда я начала самостоятельную жизнь.
В начале «нулевых», когда Серега закончил свой институт, родители продали старую двушку, которую до этого выгодно сдавали, добавили денег и купили три одинаковых однокомнатных квартиры в новостройке. Каждый птенец, получая образование, вылетал из родного гнезда в отдельные пенаты.
Серега уже давно поменял свою норку на шикарные трехкомнатные апартаменты в новом микрорайоне, Димка тоже расширился, а теперь строит дом за городом, и только я до сих пор живу на прежнем месте.
Самая умная и талантливая Липочка оказалась полным нулем без палочки в самостоятельном плавании. Работать переводчиком я сразу не смогла в силу своих неуемных амбиций. Сходив несколько раз на собеседования и выяснив, что помимо переводов мне предстоит подавать кофе руководителю, я безумно расстроилась. Разве для этого я пять лет штудировала словари?
Но если с кофе можно было бы смириться, то…
– Понимаете, руководителю требуется человек, который всегда будет рядом, в любой ситуации, – проникновенно глядя мне в глаза, низким бархатным голосом увещевала меня менеджер по подбору персонала в одной известной крупной компании. – Он сильно устает, иногда нервничает, ему требуется поддержка, ласковое слово.
Я понимающе кивала. Разумеется, начальнику нужен личный помощник со знанием иностранного языка – это нормально.
– Вам предстоит ездить с ним в командировки, работать на переговорах, после переговоров, – она многозначительно улыбалась и глядела исподлобья. – В целях экономии средств фирмы, отдельный номер в гостинице вам вряд ли предоставят, поэтому…
До меня, наконец-то, дошло, какая именно помощь требуется руководителю и, видимо, это отразилось на моем лице, потому что девушка быстро выкинула козырь:
– Оплата более чем достойная! Олимпиада, вы девушка молодая, симпатичная, это будет отличный старт вашей карьере!
Не пожелав стартовать из кровати начальника, я решила поискать себя в другой сфере.
Впоследствии выяснилось, что кроме как в продажи, идти мне некуда. Это был удар ниже пояса – названивать клиентам и пытаться им что-то втюхать было выше моих сил. Так началась бесконечная череда поисков работы, трудоустройств, разочарований и увольнений.
Переводчиком, как ни странно, поработать успела. Правда, реальность оказалась настолько далека от ожиданий, что даже продажи не выглядели худшим вариантом.
Я честно старалась. Выполняла распоряжения, соблюдала трудовую дисциплину, пыталась полюбить то, чем занималась.
Судьба успела занести меня даже в фирму, торгующую пылесосами по цене автомобиля. Ах, пардон, называть этот агрегат пылесосом запрещалось категорически! Я проработала там неделю, названивая и пытаясь назначить встречи вяло отбивающимся людям.
Утро в офисе начиналось с пения корпоративного гимна, а каждая продажа знаменовалась ударом в колокол.
– Козочки мои! – громко мотивировала нас начальница отдела продаж. – Глазки веселее! Нам надо сделать минимум три продажи сегодня! Никого не сливаем – бабушки, дедушки это все – наши клиенты. Нет, не надо мне рассказывать, что у них денег нет. Я знаю, как живут пенсионеры, у них под матрасами такими накопления, что вам и не снилось! Мамочки с грудничками – самые любимые покупатели! Вы надавите на нее, а уж она дожмет мужа сама. Ни одна мамочка не захочет, чтобы ее крошечка дышала сапрофитами. Больше эмоций, мои золотые, убедите их, напугайте, взывайте к совести!
Я смотрела на все это дикими глазами, а когда поняла, чем мы занимаемся, просто встала и ушла. Благо, никаких моих документов они при устройстве на работу не требовали.
Я тряхнула головой. Некогда себя жалеть, осталось еще одно собеседование на сегодня, а впереди выходные!
Напрасно безработных считают бездельниками и лодырями. Если честно, сейчас я бы с удовольствием поменялась местами с какой-нибудь офисной трудяжкой – искать работу это и есть самая сложная работа на свете!
Начнем с того, что желаемое с действительным совпадает процентов на двадцать. Как правило, зарплата меньше, чем хотелось бы, а обязанностей, наоборот, больше.
В идеале, хотелось бы ходить на работу пешком, а в реальности – приходится ехать по пробкам.
Насчет дружного и приветливого коллектива тоже не все гладко. Про начальника, который не всегда бывает адекватен, я вообще молчу.
При этом, даже работа, которая похожа на желанную, как хрен на маракуйю, и то прячется! Иногда, изучая вакансии в Интернете, я изумляюсь – за такие деньги предполагается еще и работать? Да, причем работать качественно. Каждый будний день. С девяти до шести.
Хуже всего то, что последнее время даже на такую работу меня не берут!
Первый месяц я тщательно отбирала предложения о работе – оклад, расположение офиса, название должности, трудовой кодекс… После юбилейного десятого собеседования я снизила планку, но и на работу за меньшие деньги меня не брали, обещая перезвонить.
В конце концов, на тридцать пятое собеседование я пошла с уверенностью, что туда-то уж точно меня возьмут. Заработная плата в размере ста пятидесяти долларов в месяц за полный рабочий день в пятидневку и абсолютно неизвестное название фирмы к этому более чем располагали.
Увы, но собеседование пошло не по плану с самого начала. Я прождала руководителя почти час, затем он задавал какие-то совершенно идиотские вопросы, не связанные с работой, например:
– Если бы вы были животным, то каким?
Наверное, стоило прикинуться лошадью, чтобы показать свою готовность пахать на благо развивающейся фирмы, но я просто растерялась. В итоге он сказал, что зря потратил свое время на человека, который думает только о деньгах.
А ведь я о них даже не спросила.
Целую неделю я не могла прийти в себя. Этот отказ бесцеремонно нокаутировал меня. Если тридцать четыре раза до этого я относилась с пониманием к тому, что на хорошую работу с хорошей оплатой персонал отбирают тщательно, то в этот раз у меня даже оправданий не нашлось.
На сайте по поиску работы не было новых вакансий менеджера, поэтому я в полном отчаянии полезла в раздел малоквалифицированного труда.
– Так, сети столовых требуется уборщица, – пробормотала я себе под нос. – Так, так, готовность развиваться вместе с компанией. Куда развиваться-то?
Я усмехнулась. Перечитала фразу и засмеялась уже в голос.
– Амбициозная техничка им требуется! Мамочки, до чего я докатилась. Нет уж, такие вакансии нельзя даже в шутку рассматривать – мысли-то материальны!
Плюнув на все, я назначила четыре собеседования на один день, чего до этого не случалось. Для каждой попытки был свой день, свой настрой. А ведь какая разница – пообещают мне перезвонить четыре раза в один день или по разу в разные четыре дня? Зато, чем больше я отвечаю на дурацкие вопросы, тем опытнее становлюсь и тем ближе я к успеху по теории вероятности.
Я настроилась как можно оптимистичнее и поехала к следующему предполагаемому месту работы. Сейчас в очередной раз заполню километровую анкету, расскажу заученный текст о себе, пройду пару тестов для особо одаренных среди умственно отсталых, выслушаю обещания перезвонить, отправлюсь домой и на два дня постараюсь забыть о том, что я безработная.
Если честно, мне совсем не хотелось работать летом. Если бы не деньги и долги, то я бы отложила этот вопрос до осени. Ну, согласитесь, летом можно придумать занятия поинтереснее, чем планерки и отчеты?
Неожиданно снова завибрировал телефон. Высветившийся на дисплее номер показался знакомым. Я приняла вызов.
– Олимпиада Валерьевна! – зачирикал бодрый девичий голосок. – Это Екатерина Королева из СпецИнвест, вы проходили у нас собеседование в среду, и я обещала вам перезвонить по поводу решения о вашей кандидатуре на должность менеджера. Скажите, пожалуйста, Олимпиада Валерьевна, поиск работы все еще актуален для вас?
Я настолько изумилась тому, что мне перезвонили, как и обещали, что даже не нашла, что ответить.
– Олимпиада Валерьевна? – встревожился голосок. – Это Екатерина…
– Да, да, да! – пришла я в себя. – Здравствуйте, Екатерина! Разумеется, я вас помню, и поиск работы все еще актуален для меня.
Я испугалась, что меня могут счесть туповатой за такую задержку ответа и решила оправдаться:
– Извините, что не смогла вам сразу ответить – нахожусь за рулем…
Екатерина не дала мне договорить:
– Хорошо, я вам перезвоню через пятнадцать минут. Безопасность – превыше всего.
Я припарковалась. Вот так номер – неужели меня решили уведомить о принятии решения? Впрочем, вероятнее всего, оно является положительным. Вряд ли Екатерина обзванивает всех соискателей, чтобы расстроить их отказом.
Несмотря на теплую погоду, меня вдруг стало потряхивать. Я получу работу? Наконец-то я смогу зарабатывать? Наконец-то я смогу перестать врать всем про творческий поиск и творческий кризис? Родители перестанут вздыхать при разговоре со мной? Возможно, я даже познакомлюсь с кем-нибудь на этой работе…
Я замечталась. Вот я через пару лет – в дорогом изысканном костюме даю интервью:
– Когда я ехала устраиваться в СпецИвест, я и не подозревала, на какие карьерные высоты занесет меня судьба. Я возглавляю рейтинг самых успешных женщин нашего региона, но не в этом счастье. Счастье мое в том, что в нашей с мужем семье скоро будет прибавление! Миллионы не сделали меня такой счастливой, как эти две яркие полосочки, подтверждающие, что скоро мы станем родителями…
Я вздохнула. Вряд ли эта работа даст мне столько. Вероятнее всего, я просто погашу кредитку и смогу обеспечивать себя продуктами и недорогой одеждой. В лучшем случае, съезжу на море. Стыдно признаться, но я ни разу не была за границей, в то время как все мои знакомые чаще бывают в Турции, чем на даче.
На дисплее вновь высветился номер, и я не замедлила схватить трубку:
– Да, Екатерина!
– Олимпиада Валерьевна, теперь вам удобно разговаривать?
– Да, конечно! – бодро отрапортовала я. Может быть, следовало самой перезвонить ей, дабы показать свою инициативность?
– Ваша кандидатура одобрена. Все условия, озвученные на собеседовании, в силе. А именно – официальное трудоустройство, полный соцпакет, белая зарплата в размере оклада и премиальной части. Две недели стажировка, далее – полноценная работа. Сможете приступить в понедельник?
– Да, конечно смогу, – я старалась отвечать уверенно и спокойно, но от волнения язык онемел и еле ворочался во рту. – Подойду к девяти утра со всеми документами. Или необходимо приехать пораньше для оформления договора?
– Нет необходимости подъезжать к девяти, – засмеялась Екатерина. – На время стажировки у вас собственный график – с одиннадцати до трех, но без перерыва на обед. Обучение буду проводить я. Кстати, раз уж такое дело, то, может быть, перейдем на «ты»?
– Да, с радостью, – промямлила я.
– Ну и отличненько! Подходи в понедельник к одиннадцати, оформим тебя и начнем учить. Ничего сложного в нашей работе нет, разберешься быстро.
Я угукала в трубку, изо всех сил стараясь не спугнуть свою удачу.
– Ладно, при личной встрече познакомимся поближе. Жду в понедельник!
Екатерина отсоединилась. Мое сердце колотилось так, как будто я пробежала марафон. Неужели полгода поисков увенчались успехом?
Нельзя обижать изобильную Вселенную неблагодарностью. Я вздохнула и набрала номер последнего места собеседования, чтобы отменить встречу.
Глава 2
Выходные прошли в радостном предвкушении и подготовке.
Родители несказанно обрадовались, услышав о моем долгожданном успехе. Впрочем, это не помешало маме капнуть дегтем:
– Ты ведь еще можешь и не пройти стажировку…
Ругаться с самым близким человеком мне не хотелось, но настроение катастрофически испортилось. Почему нельзя просто порадоваться? Зачем обязательно вбивать в мою и без того замороченную голову негативные сценарии?
Родители всегда желают лучшего для своих детей, но при этом умудряются поломать судьбы любимых отпрысков. Согласитесь, когда самый авторитетный человек прямо заявляет вам, что вы – неудачник и ничего не добьетесь в жизни, вы ему верите.
О, конечно есть и те, кто наперекор всему кидаются грудью на амбразуру и сквозь тернии летят к звездам, лишь бы только доказать: «Я – не неудачник!».
Но большинство с детства привыкает слушать маму. И хорошо, если мама в своем педагогизме только охает и ахает. А ведь есть и такие матери, которые называют своих детей «будущими алкоголиками», «тунеядцами», «уголовниками».
Подумайте, что еще остается ребенку, как ни оправдывать возложенные на него ожидания?
А все ради чего? Ради того, чтобы родители по итогу прожитых лет посмотрели на искалеченную жизнь родного чада и удовлетворенно-горестно резюмировали: «Я же говорил, что ничего путного из тебя не выйдет!»
Моя мама, конечно, никогда не унижала меня. Она нашла свой путь – бесконечная жалость. Мамочка действительно очень любит меня и желает добра, но она постоянно ожидает самого худшего и, когда ее прогнозы сбываются, она вздыхает и начинает причитать:
– Бедная моя девочка, как тебе не везет, моя несчастная, за что ж тебе такое?
В общем, я стараюсь не посвящать никого в свою жизнь, чтобы лишний раз не нарваться на негатив. Но шила в мешке не утаишь, поэтому иногда приходится докладывать о переменах и стараться не слушать реакцию мамы.
И если ее ахи-вздохи по поводу денег и безработицы еще можно не принимать близко к сердцу, то все что касается потенциального замужества – мой персональный ад. Наверное, из-за того, что я и сама верю в то, что счастье мне не светит.
Ни одни мои отношения не длились достаточно долго, чтобы это закончилось свадьбой. Парни не относились ко мне серьезно и воспринимали как стереотипную глупенькую блондинку, и очень удивлялись, когда я вела себя не по их сценарию.
Я не сказала бы, что все они были никчемными. Обычные парни, как парни. Многие после меня даже находили “любовь всей своей жизни” и радостно бежали в загс.
Даже странно, что при разрыве отношений они вели себя совершенно неадекватно. Настолько, что я была только рада, что меня “бросают”.
Самое интересное, что спустя какое-то время, остыв, они все пытались наладить со мной хорошие отношения. Учитывая то, что убегали они от меня с проклятиями и пожеланиями мне скорой мучительной гибели, такое рвение к дружбе я не понимаю и не одобряю.
– Липа! – ворвалось в ухо. – Ты чего зависаешь?
Я очнулась от воспоминаний.
– А?
– Я спрашиваю, далеко ли от дома твоя работа? – повторила мама вопрос.
– Не очень, – обтекаемо ответила я. – Если без пробок, то минут десять, а если с пробками, то можно и час ехать.
Мама покачала головой:
– Выходи пораньше, нехорошо с первых дней начать опаздывать. А я-то тебя прекрасно знаю – ты не можешь не опаздывать. Ты даже родилась на пару недель позже срока. Как можно опоздать на собственное рождение? Спросите у нашей Липы! Так вот, встанешь пораньше, выйдешь за час, ничего с тобой не случится. Трудовую дисциплину никто не отменял.
И вот так – всегда. Для мамы я – маленькая девочка, которая сама не понимает даже очевидных вещей.
В понедельник без четверти одиннадцать я стояла возле кабинета Екатерины, пытаясь не выдавать волнения.
На самом деле, я приехала в десять, потому что в восемь утра мне позвонила мама и напомнила выйти пораньше. Я собралась за сорок минут и не придумала, чем занять себя в оставшееся время, поэтому поехала на работу.
– Олимпиада! – окликнула Катя меня, увидев, как я переминаюсь с ноги на ногу, не решаясь войти. – Чего ты там топчешься, проходи!
– Просто мы договаривались на одиннадцать, я пришла немного пораньше и не хотела тебя отвлекать, – попыталась оправдаться я. Катя отмахнулась.
– Не от чего отвлекать-то, работы нет, тухнем потихоньку.
Я удивленно подняла брови, и она тут же спохватилась:
– Да ты не переживай, это просто такой период – сейчас временное весеннее затишье, летом будет нарастание объемов, а уж после сезона отпусков пойдет такой шквал заказов, что ты просто обалдеешь. Слушай, – вдруг резко сменила тему Катя. – У тебя такое замысловатое имя, но, мне кажется, оно немного длинновато. Как тебя называют друзья? Липа?
Я широко улыбнулась:
– Многие зовут меня просто Олей. Большинство из тех, с кем я обычно общаюсь, даже не в курсе, что я не Ольга, а я и не возражаю. Сейчас есть мода на экзотические имена, но во времена моего детства все было незамысловато, поэтому удивления и восхищения порядком надоели. Так что я всегда старалась быть как все и представлялась самым простым именем, которое только можно было себе позволить. Зови меня Оля!
– А, ну и отлично, договорились, – обрадовалась Катюша. – Оля – это хорошо. А теперь, Оленька, давай попьем чайку, и я расскажу тебе о том, чем мы занимаемся, и чем будешь заниматься здесь ты.
Из недолгого рассказа моего куратора стало понятно, что фирма СпецИнвест занимается всем понемногу – аутсорсинг по нескольким направлениям. Как уживаются в одной компании бухгалтера и сантехники – загадка века. Но они не только уживаются, но и приносят огромные доходы «отцу основателю». Один из главных секретов в том, что все подразделения, хоть и являются абсолютно разными, работают, как единый организм.
Моей же задачей будет являться сопровождение отдела мастеров.
– Работать ты будешь со мной посменно. Два дня – мои, два дня – твои, – неторопливо рассказывала Королева. – У нас сейчас небольшие передвижки. Пока я тебя стажирую, на нашем месте работает Нина Лапина, попозже мы с ней познакомимся. Потом она уйдет в другой отдел, а мы – на ее место.
– А почему уходит Нина? – полюбопытствовала я.
Катя замялась.
– У нас начальник – довольно своеобразный мужчина. Требовательный, иногда довольно суровый. В общем, Нине будет лучше в архиве. Филипп Олегович сказал, что не хочет слышать, как она разговаривает с клиентами. Она довольно резка на язык и любит доминировать в разговоре. Сразу тебя предупреждаю, – доверительно понизила голос девушка. – С клиентами всегда только ласково-ласково, если Филипп Олегович услышит, что ты недостаточно учтиво ответила, то…
Я улыбнулась.
– Постараюсь найти с ним общий язык.
Катя тут же испугалась и замахала руками:
– Не вздумай даже, он даже не женат, и ты поймешь почему!
– Да я не об этом, даже в мыслях не было, – расхохоталась я. – Я ведь его даже не видела ни разу!
– А там есть на что посмотреть, но я тебя предупредила, – подмигнула она мне. – Через неделю он вернется из командировки – познакомитесь. Ладно, давай все же к работе. А потом снова – чайку хлебнем. Пока можно расслабиться.
Всю неделю я исправно ходила на стажировку, на которой больше пила чай, чем обучалась. Впрочем, материалы я уносила домой и вечером учила бесконечные списки услуг и прейскуранты. На память и усидчивость я никогда не жаловалась, поэтому незнакомые названия и цифры стройными рядами укладывались мне в голову.
Никаких сложностей в работе я пока не видела – принимать-раздавать заявки и вести учет. Справилась бы даже макака.
От этой мысли мне становилось немного обидно. Не о такой карьере я мечтала в детстве, да и не за этим над словарями пять лет корпела бессонными ночами.
Но, какая-никакая, а эта работа – единственная у меня, на данный период времени. Пока буду зарабатывать на жизнь, а если что-то не устроит – можно ведь искать другое местечко. На это у меня будут выходные. Посменный график в этом отношении идеален.
В пятницу я уже с утра предвкушала выходные. Я уже детально представила себе, как куплю торт и поеду к родителям – праздновать вместе мою знаменательную победу на рынке труда! От осознания того, что мама наконец сможет мной гордиться, моя улыбка была видна даже со спины.
– Пойдем, я познакомлю тебя с Ниной. Сегодня ты посидишь с ней, посмотришь, как она работает, – с порога обрадовала меня Катя. – Не надо ее стесняться и бояться – она хорошая. Если будут вопросы – обязательно задавай. А уже на следующей неделе будем тебя потихоньку запускать на клиентов. Ну и с мастерами познакомим. Побежали!
Бежать пришлось далеко. Пока мы петляли по переходам и лестницам Екатерина мне объясняла:
– Наше подразделение располагается в корпусе Б, но пока мы с тобой не приступили к работе, мы «живем» в корпусе А. Казалось бы, А – лучше, но нет! А – это центральный корпус, проходной двор, проще говоря. Всего у нас четыре корпуса, у каждого свой вход со двора. Дворик один, да. Ну, ты видела его, там ребята курят обычно и припарковаться можно.
Я кивнула. Еще в первый день стажировки я заметила арку, ведущую к дворику с парковкой, но постеснялась туда заезжать. Я так долго искала эту работу, что просто не имею права занять чье-нибудь парковочное место и настроить коллектив против себя. Вот освоюсь, примелькаюсь, стану «своей», тогда и обзаведусь драгоценным личным автопространством. А пока можно и от соседнего двора побегать.
Моя провожатая, тем временем, продолжала:
– Из корпуса в корпус проще всего попасть через двор – выходишь, сигаешь в соседнюю дверь, вот и все путешествие. Но я тебе показываю «зимний путь». Он длиннее, зато на улицу выходить не надо, что актуально в морозы. Хотя, тебе не придется часто бегать по корпусам. В нашем околотке есть все для счастья. Особенно бухгалтерия и касса, где выдают честно заработанные деньги.
Наконец мы пришли. Я ахнула:
– Вот это да!
Стены корпуса были разукрашены сценами из русских сказок. Пока мы шли по коридору, я узнала «Репку», «Курочку Рябу» и, кажется, Богатырей с дядькой Черномором.
– Раньше в этом корпусе располагалась детская художественная школа, но ее потом закрыли. Почти двадцать лет прошло, а рисунки как новые.
– Жаль, что закрыли, – протянула я. – Детям нужны кружки.
– Знаешь, как говорится? Всех много, а всего – мало. Поэтому всего на всех не хватит. Денег где на кружки взять? Это сейчас всерьез занимаются этим вопросом – на работу с молодежью выделяют гранты. А раньше было не до этого. Сначала перестали платить учителям, потом закончились материалы, а родители не могли их покупать, потому что им самим денег не платили, а затем помещение передали под какую-то коммерческую организацию. Остались от художки одни воспоминания.
– Такое ощущение, что ты присутствовала при закрытии, – улыбнулась я.
– А я и присутствовала! Моя мама работала здесь руководителем. После закрытия пошла на рынок торговать пуховиками. Я тогда в школе училась, деньги нужны были. А на рынке платили каждый день.
Катя как-то сникла. Я решила ее поддержать:
– Тогда ведь у всех были проблемы с деньгами. Это сейчас никого не удивишь скачками курсов валют, а тогда все бегали с выпученными глазами. Мы купили компьютер – жуткий монстр, но по тем временам неплохой, – отдали всю валютную заначку! А буквально через месяц готовы были волосы на всех местах рвать.
