Кристина Борис
Силуэт из прошлого
Когда женщины стали подходить к галерее, то увидели рядом стоящего Хейвуда. Когда он заметил их, то стремительно преградил им путь. Выглядел он крайне бледным:
– Дорогая, вам сейчас не следует заходить туда, – умоляюще произнёс юноша.
– Почему же? – в интонации Мериэнн слышалась издёвка. Она произнесла так, ожидая своего триумфа, однако няня мягко толкнула локтем госпожу.
– Я обнаружил на потолке трещины и затёки. Это может навредить картинам, а также и нам, если потолок надумает развалиться, – слабо улыбнулся Хейвуд.
– Хм, я вчера была в галерее и не обнаружила никаких проблем, – мягко произнесла Мериэнн.
– Я тоже не видел этого ранее, однако на эту проблему мне указали слуги, знающие в этом толк. И, не поверишь, я тоже заметил это. Потому решил в срочном порядке начать здесь реставрацию.
– Надеюсь, слуги знают своё дело, – ласково встряла в беседу няня. – А мы пока, пожалуй, прогуляемся по парку.
– Кстати, Мериэнн, ты уже выбрала себе комнату?
– Нет, я сегодня останусь ночевать у нянечки, – честно ответила девушка.
– Что ж, тогда приятной вам прогулки. Как выберешь, скажи пожалуйста, чтобы приставить охрану. Я переживаю, что, если вдруг ночью тебе станет плохо, я бы смог тебе помочь.
– Но я не… – только стала протестовать Мериэнн, однако няня её перебила.
– Весьма любезно с вашей стороны. А сейчас мы пойдём.
Слуги, что сопровождали женщин в церкви, выпили чая, и последовали за дамами в парк. Когда парк стал перетекать в густой лес, девушка вновь попросила слуг подождать их и не следовать за ними по пятам. Мужчины повиновались:
– Почему меня вечно преследуют мужчины? Будто они знатоки в акушерских делах!
– Очевидно, что они физически сильнее, и смогут донести тебя быстро до лекаря, – предположила няня. – А теперь расскажи то, что ты знаешь. Не зря ты так язвила мужу.
– Конечно я язвила! Он врал!
– О чём же он врал?
– С потолком в галерее всё в порядке. Я была там рано утром и видела совсем иное. Кто-то исцарапал стены и исколол портрет Анжелики.
– Его сестры? – охнула няня.
– Да. И то, что он сейчас придумал эту легенду с потолком, очень хороший знак.
– Чем же он хорош?
– Значит это не видение. И Хейвуд всё увидел лично, просто боится мне сказать…
– А это значит, что…
– Он всё знает!
Глава 9
Вновь сон играл с Мериэнн злую шутку и заставил проснуться посреди ночи.
На этот раз она видела во сне галерею, в которой были исцарапаны не только стены, но и потолок. Картины были исколоты и из них сочилась кровь, будто это были не портреты, а запертые в рамку люди, которые безмолвно страдали.
Их взгляд выражал спокойствие, будто встречали свою уготованную судьбу истечь в этой зале собственной кровью, как нечто очевидное. На одном из портретов был изображён Хейвуд, который тоже был исколот и истекал кровью.
Девушка подбежала к портрету мужа, пытаясь своими руками заткнуть дыру, из которой текла тягучая и темная кровь, однако голос извне шептал ей, что такова судьба всех, кто принадлежит этому роду.
Боль в животе заставила согнуться несчастную, а затем и вовсе упасть на пол. Ночная рубашка у ног обагрилась кровью. Мериэнн безмолвно кричала от боли, а голос продолжал шептать: «Всех, кто принадлежит этому роду. Даже нерождённых…»
Мериэнн проснулась в холодном поту. Няня крепко спала, выпив на ночь успокаивающего чая. Девушка улыбнулась, глядя на свою няню, добрую и безмятежную старушку, которая переживала за свою воспитанницу как родная мать или бабушка.
«Бедняжка, она из-за меня так страдает. Быть может зря я ей всё рассказала. Надо положить конец всему этому как можно скорее… Глупо идти туда одной ночью, но днём мне это точно не дадут сделать…» – с этими словами девушка решила идти в галерею. Это место с первого же дня встретило её недружелюбно, значит туда и стоит пойти.
На этот раз было темнее, нежели в прошлую ночь – Мериэнн проснулась раньше. Прихватив с собой кочергу, взятую из камина в комнате няни, девушка направилась к закрытым дверям галереи.
Каково же было удивление девушки, когда она обнаружила, что замка и цепей на дверях не оказалось – всё это лежало раскрытым у дверей, однако сами двери были прикрыты.
«Кто-то их открыл…» – вздохнула испуганно Мериэнн, однако руки сами потянулись к ручкам двери.
Медленный скрип.
Скрип громче и протяжнее.
Дверь открылась.
В зале было темно и пустынно из-за отсутствующих картин. Девушка вошла внутрь, пытаясь на ощупь найти хоть что-то, что могло показаться ей странным, но пальцы ничего не находили.
Постепенно глаза привыкли к темноте, и девушка стала видеть знакомые очертания комнаты. Когда девушка окончательно убедилась, что в этой комнате больше ничего нет, юная хозяйка подошла к дверям, чтобы выйти из комнаты и прикрыть за собой двери, чтобы оставить всё так, как и было ранее, до её прихода.
Однако стоило девушке подойти к дверям, как пальцы наткнулись на мелкие изъяны в дверях, которых ранее и быть не могло.
Темнота не позволяла чётко разглядеть, чтобы это могло быть, потому девушка, преодолевая свой страх, подошла к камину на первом этаже, взяла свечу и вернулась в галерею.
Свет от свечи прояснил её сомнения – двери изнутри были исцарапаны, а на некоторых участках была видна кровь.
«Кто-то пытался проникнуть из галереи в коридоры к спальням, а кто-то снаружи снял цепь и помог…» – заключила про себя девушка, однако мысли прервал истошный крик, доносящийся из глубин коридора.
«Это же там комната няни!» – вскрикнула вслух Мериэнн и побежала в направлении исчезнувшего крика.
Дверь в комнату няни была распахнута настежь. Мериэнн помнила, что закрывала за собой дверь. Огонь в свече, что всё это время была в руках Мериэнн, лишь издевательски подрагивал, намереваясь вот-вот потухнуть, однако всё, что случилось в комнате, помог разглядеть.
На кровати, среди окровавленных простыней, лежала няня, пытавшаяся руками остановить хлеставшую из шеи кровь.
«На помощь!» – кричала Мериэнн, пытаясь разбудить всех. Затем, когда стали слышны приближающиеся поспешные шаги, девушка убедилась, что её услышали, и подбежала к няне.
В глазах няни застыл ужас. Женщина лишь смогла прохрипеть слово «женщина», но булькающая кровь стала вытекать изо рта.
Хейвуд, дворецкий, заспанные мужчины и женщины в ночных сорочках быстро прибежали в комнату, однако няня уже скончалась:
– Что здесь произошло? – вскрикнула одна из служанок.
– Кто-то напал на мою няню! – заплакала Мериэнн.
– И ты ночевала с ней? – прошептал Хейвуд, держась за дверь
– Да, но каким-то чудом я проснулась посреди ночи и решила пройтись по коридорам.
– Ты же могла погибнуть вместе с ней, – еле слышно прошептал Хейвуд и, потеряв сознание, упал на пол.
– Унесите хозяина в его комнату и охраняйте его! – закомандовал дворецкий мужчинам. – И хозяйку тоже. Ей нечего здесь быть!
– Нет, я не покину свою няню! – Мериэнн слабо запротестовала, когда мужчины понесли её в спальню Хейвуда.
– Поверьте, это для вашего же блага. И для ребёнка тоже, – мрачно оправдывался дворецкий.
– Тереза, приготовь снадобье для хозяев. Они должны выспаться.
Вы, Джон и Мартин, несите эту несчастную в погреб, там её омоет Розали и Маргарита.
Вы, срочно привести здесь всё в порядке, а простыни сжечь. Похороним с утра. – раздавались лишь командные поручения дворецкого.
Мериэнн чувствовала, как всё стало плыть перед глазами, и, перед тем, как напрочь потерять сознание, лишь повторяла до конца своим тонким голосом: «Священника. Священника позовите…»
Похороны прошли крайне скромно. По просьбе Хейвуда, няню похоронили в усыпальнице, где располагалась когда-то побочная ветвь рода Бенетов. Из этой ветви выходила покойная Анжелика, покойная сестра Хейвуда.
Все стояли, а Мериэнн сидела в кресле, принесённый слугами, поскольку те боялись, что с хозяйкой может случиться неладное.
Хейвуд так и не нашёл в себе силы прийти на похороны. Служанки настаивали и Мериэнн остаться в постели, поскольку потрясение было крайне тяжёлым, однако девушка заверила, что будет держаться из всех сил:
– Но госпожа…
– Я буду на похоронах своей няни во что бы то ни стало!
– Но ваш ребёнок. Вы можете ему навредить…
– Он будет сильным. Он должен быть сильным. Иначе род Бенетов так и закончится на моём муже…
Сейчас Мериэнн сидела в кресле, в траурном платье, и глазами провожала наспех сколоченный гроб, в котором лежала няня. Все слуги и дворецкий собрались для того, чтобы почтить память няни, однако все тайком наблюдали за хозяйкой, которая ни словом не обмолвилась и лишь хранила на лице бледную маску, не выражающую никаких эмоций:
– Как скоро у неё случиться выкидыш после такого? – прошептала одна из служанок.
– Ты что такое несёшь? – прошипела другая служанка.
– Ну посуди, такое потрясение. Это же явно отразиться на малыше…
– Вы слышали, что она сказала? – возмутилась служанка, обращаясь к дворецкому.
– Замолчите обе! – грозно прошипел дворецкий.
Священник читал последнюю молитву. На слове «Amen», все перекрестились и молча побрели за стол, одна Мериэнн решила остаться наедине со священником. Двое сопровождавших её мужчин стояли вдалеке, однако пристально следили за госпожой.
Девушка поднялась с кресла и протянула монету священнику:
– О нет, что вы, я так не могу…
– Это плата за заказную мессу по усопшей, я приду сегодня вечером, – перебила Мериэнн.
– Как её звали полностью? – спокойно спросил священник, взяв монету в руки.
– Маргарет. Просто назовите в молитвах Маргарет, как сегодня. И можно ли потом попросить вас об одном деле?
– Давайте обсудим это сейчас.
– Дело в том, что я не уверена, что меня могут подслушивать.
– Вокруг нас никого нет. Кроме тех мужчин. Вы можете мне всё рассказать, – ласково прошептал священник, наклонив голову.
– Я бы хотела освятить дом.
– Вы меня поражаете, – ухмыльнулся священник.
– Почему же? – Мериэнн подняла на него глаза.
– Вы единственная здесь, кроме вашей няни, не забываете Господа. Что нельзя сказать о вашем супруге.
– Вы о чём?
– Когда он обратился ко мне точно с такой же просьбой, что, конечно, я и выполнил. Он тогда старательно ходил на все мессы, в его глазах читался страх. Но он никогда не принимал причастия и не ходил на исповедь.
Когда же я хотел с ним поговорить лично и обсудить его печаль, он вовсе прекратил посещать церковь, будто боялся меня, что я что-то могу узнать.
– Возможно, у него были на то причины, – бесцветно ответила Мериэнн, повернув голову к дому. Её взгляд устремился на окна, где должен был сейчас располагаться Хейвуд. – Значит не помогло…
Глава 10
Мериэнн собиралась открыть бывшую спальню няни, чтобы собрать её вещи и лично отправить в её родной дом, однако дверь была заперта. В недоумении, девушка набросилась с вопросом на проходившую служанку, почему закрыли дверь. Растерянная молодая служанка лишь кратко ответила, что это был приказ хозяина:
– Не волнуйтесь. Её вещи уже собраны и скоро отправятся в то место, куда вы скажете… – запинаясь, старалась утешить служанка.
– Когда это сделали?
– Когда вы присутствовали на похоронах. Наняли двух местных жительниц на подработку. Мистер Бенет следил за ними и говорил, что стоит собрать.
– Ах вот какое у него недомогание… – прошипела оскорблённая Мериэнн.
– Госпожа, прошу, не расстраивайтесь. Вам должны были сказать об этом позже. Хозяин хотел не беспокоить вас такими…переживаниями…
– Что ж, рано или поздно я должна была это узнать, – отстранённо ответила Мериэнн и направилась в противоположную сторону.
– Вы куда?
– Хочу с вещами отправить ещё кое-что, – спокойно ответила Мериэнн, не глядя на служанку.
Хейвуд искал свою жену по дому, опасаясь, что она успеет сделать то, что ему вовсе не хотелось. Он сновал из комнаты в комнату, расспрашивая слуг, однако никто не мог сказать точно, где сейчас пребывает юная хозяйка.
Превозмогая свой страх, юноша побрёл в то место, откуда мог исходить худший вариант событий, а именно, в кабинет. За ним плелась та самая служанка, которая и поведала Мериэнн о том, что вещи няни были собраны на момент её похорон:
– Вам не следовало ей об этом говорить, – мягко, но с нотой раздражения, говорил Хейвуд.
– Но что я должна была сказать? Она же госпожа. Тем более это была её няня. – спешилась служанка.
– Что угодно, но только не это и не так, – резко ответил Хейвуд, подходя к дверям кабинета. Как он и предполагал в свои самых неприятных мыслях, Мериэнн сидела за письменным столом и царапала пером на бумаге то, что могло испортить всё, что пыталось контролироваться здесь.
Хейвуд жестом приказал служанке оставить их наедине, а сам, медленно подошёл к жене и, мягко накрыв руку девушки своей рукой, сказал: «Не надо этого делать».
Мериэнн от неожиданности обернулась. Глаза блестели от слёз, однако девушка не давала себе позволения заплакать при муже:
– Почему? Мне кажется, её семья должна знать о том, что произошло, – язвительно говорила Мериэнн.
– Потому что стоит изначально разобраться со всей ситуацией, прежде чем принимать поспешные решения, – Хейвуд осторожно сел напротив жены.
– Что ты имеешь ввиду?
– Если ты считаешь своим долгом всё же написать письмо, то советую написать, что она умерла от простуды или во сне.
– И упустить то, что её кто-то убил? – девушка опешила от ответа мужа, потому её голос стал повышаться от возмущения. – Да даже если я так напишу, то почему тогда её тело не отправили вместе с вещами?
У неё есть семья. Есть свой дом. У неё есть место, где она планировала быть похороненной. Почему её похоронили здесь? Невольно закрадывается вопрос. Правду не утаить.
– Можно написать, что это была последняя воля усопшей или твоё желание. Ты не хотела с ней расстаться. А по весне можем перевезти её тело в её родной дом, когда на теле уже не будет видно…признаков.
– Убийства, – это слово прозвучало с уст девушки как роковой приговор. – Поговорим тогда о нём.
– Я не настроен…
– Но мы всё же поговорим!
– Я себя ещё неважно чувствую…
– Но это не мешало тебе нанять людей и, прибрав всё, запереть комнату няни. Как и ранее ты запер комнату, где я из окна видела эту женщину. Ты знаешь о чём я говорю. Так же и галерея закрыта не на ремонт, я и до этого видела, что там произошло. Кто-то испортил стены и портрет твоей покойной сестры.
Не ври мне, Хейвуд. Я хочу услышать правду из твоих уст. Вот во что обратилась твоя ложь, – Мериэнн ткнула пальцем в письмо.
– Когда ты увидела испорченный портрет Анжелики? – в голосе Хейвуда звучал страх.
– Вчера утром. Мне не спалось, и я бродила по коридорам. Двери в галерею были приоткрыты, и я увидела те самые царапины на стене и исколотый портрет. Я специально тебе ничего не сказала, чтобы убедиться, что ты видишь то же самое, а я не сошла с ума. Я и сегодня там была ночью.
– В тот момент, когда напали на няню?
– Да, и заметила кое-что новое.
– Что же? – голос Хейвуда дрожал.
– Дверь в галерею была закрыта, но цепь и замок лежали на полу. Когда я оказалась внутри, то обнаружила, что двери с другой стороны исцарапаны в кровь.
– То есть то, что я убрал портрет, не помогло, – обречённо прошептал Хейвуд.
– Не помогло?
– Здесь явно происходит какая-то чертовщина. Этот дух, который так похож на мою сестру, преследует меня. Я долго пытался отрицать этого, думал, что всё обойдётся, – устало и обречённо говорил Хейвуд.
– Но ничего не вышло, – подытожила Мериэнн.
– Много кто из слуг говорил мне, что видел дух женщины, который их калечит. Я отрицал и думал, что это лишь чья-то злая затея за то, что я устроил похороны сестры без её тела, а положил туда лишь её платья.
А потом я стал слышать различные звуки, стоны, крики. Кто-то шептал моё имя. И голос был похож на Анжелику.
В конце концов я устроил там пожар, думая, что хоть так я избавлюсь от этого места. Уволил слуг, которые уверяли, что видели этот дух.
Однако переехав в новый дом, проблема не ушла. Священник не помог. Я вызвал профессора Книгсби, который уверял, что поможет. И на время помогло. Но теперь и я сам увидел впервые этот дух наяву, тогда, у окна, – Хейвуд виновато посмотрел на Мериэнн.
– Ты устроил пожар? – прошептала девушка.
–У меня не было выбора. Этот дух меня мучает практически с того момента как погибла моя сестра. Я был охвачен ужасом, а этот дом связан был с нашим детством. Я хотел разорвать эту связь, надеясь, что всё закончится – отчаянно оправдывался Хейвуд.
– Но почему ты мне врал? Почему ты не сказал мне ничего? Не писал об этом в письмах?
– Я боялся, что ты не поверишь, подумаешь, что я сошёл с ума. А ещё хуже, что поверишь, и ты бы ни за что не приехала сюда. Я хотел решить проблему до твоего приезда, потому я так поторопился уехать домой на следующий день после свадьбы. У меня была цель прекратить всё это как можно быстрее.
– И потому ты сейчас ночуешь в разных комнатах? – спросила Мериэнн, понимая уже заранее ответ. Юноша лишь молча кивнул. – Нам нужно убираться отсюда. Временно переедем в другое поместье или погостим у моих родителей…
– Чтобы подвергнуть их опасности? Была бы моя воля, я бы отпустил тебя одну, но профессор Книгсби предполагает, что дух разозлён, что род мой фактически оборвался, и потому, где бы я ни был, меня будет преследовать этот дух, который предстаёт в виде последнего представителя рода, кто мог бы продолжить чистокровную ветвь.
– Тогда что держит меня?
– Моё дитя, которое ты носишь под сердцем. Это мой род, не чистокровный, но мой.
– Но быть может дело не в этом? Разумнее всего найти выход, а не подвергать себя опасности и бегать из комнаты в комнату! Мы могли бы пожить в самом маленьком поместье, что есть в твоём владении. Приставить охрану и жить там.
– В большом доме хотя бы можно спрятаться от духа. А вдруг дух так силён, что убьёт всю охрану?
– Это надо проверить кому-то из нас. – речь Мериэнн переходила в испуганный крик.
– Нет, я не покину тебя и тебе не позволю. Если что-то с тобой случится, я себе этого не прощу. А так я хотя бы убеждаюсь каждый день, что призрак до тебя не добрался.
– Но мы заживо себя хороним! – не унималась Мериэнн.
– По крайней мере это самый безопасный способ выжить! – вскочил с своего место юноша.
– Скажи об этом моей няне! – выкрикнула Мериэнн, выбежав из комнаты. Хейвуд не побежал за ней, дав ей возможность выплеснуть свои эмоции.
Глава 11
Дыхание судорожно сбивалось. Каждый вздох сопровождал всхлип. Мериэнн расплакалась настолько, что, если бы кто-то спросил её о чём-нибудь, она бы не смогла вымолвить и своего имени – судорожное дыхание сбивало всё.
Она стремительно шла, почти бежала, к лестнице, чтобы спуститься вниз и вырваться в парк. Наружу. Подальше от этого проклятого дома. Этот дворец казался гробом, в котором она была невольно похоронена заживо.
Издалека, позади неё, слышался приказ мужа проверить галерею и узнать почему замок от дверей оказался на земле.
Прилив злости ускорил её шаг. Как же бесполезны эти приказы! А ночью вновь продолжится этот кошмар и неизвестно будет, кто ещё окажется следующей жертвой призрака, а ведь уже сегодня ночью, она могла бы быть уже вместе с няней в луже собственной крови.
А может, если бы она ночью не пошла в галерею, то смогла бы спасти няню?
От этой гадкой мысли, что проскользнула мимоходом, стало ещё хуже. Боль в душе была настолько разрывающей, что Мериэнн сложилась пополам на лестнице, и, опираясь на перила из резного цельного дерева, села на широкую ступеньку, которая могла служить и лестницей.
Слёзы продолжали душить несчастную, а мысль, как колокол в храме, била по вискам и отдавалась болью в груди: «Ты могла её спасти…»
Казалось, будто стены и потолки сжимались и сдавливали и без того растоптанную горем душу. Собрав свои последние силы, девушка медленно поднялась, по-прежнему опираясь на перила, и медленно побрела вниз к выходу в парк.
Слуги, что сопровождали её и ранее некогда няню, уже поджидали её внизу и ждали, пока дама пройдёт вперёд, чтобы последовать за ней.
Девушка подошла к ним, затем прошла пару шагов вперёд, выпрямилась и, повернувшись к ним, злобно прошипела: «Пошли вон. Если же она придёт за мной, вам всё равно меня не спасти, и за помощью вы не поспеете».
Мужчины, опешив от такого приказа, ничего не сказали, а лишь, словно статуи, застыли на месте и провожали взглядом уходящую в одиночку хозяйку.
Мериэнн брела по парку и свежий ветер, смешанный с противной моросью, которая хлестала по лицу мелкой холодной дробью, пока плохо справлялся со своей задачей привести мысли бродящей в порядок:
«Как много девушек мечтало оказаться на моём месте, а я его заполучила, не представляя себе даже в мыслях такой вариант. Мои родители даже не ставили таких ставок.
Как же я была счастлива. Мой муж…
Теперь понятно почему он не выбирал себе в жёны девушек с громкой фамилией. То, что происходит здесь, разлетелось бы по всему светскому миру.
Но кто мог предположить такой ужас, который прячется за этой семьёй и красивым фасадом этого роскошного замка?
Это же настоящее проклятие, обрекающее на смерть.
И я теперь, нося в себе представителя их фамильного древа, сама стала будущей жертвой. Я сама себя обрекла на смерть, не ведая этого. Я не выбирала себя на такую судьбу!
Как же я была взволнована, когда узнала о том, что ношу дитя! Я так была рада осчастливить Хейвуда! Теперь же это дитя стало моим ключом, открывшим врата ада. Моё проклятие, которое ещё не успело родиться, а я его уже люблю.
А вдруг я успею выжить? Что будет тогда с ребёнком, когда он родится? Неужели призрак будет преследовать его? Но он не сможет за себя постоять, это же будет совсем дитя.
Я его отдам тогда в монастырь. В церкви его точно призрак не сможет найти. По крайней мере, я надеюсь на это. Что-то же должно останавливать призрака.
А какая причина призраку вообще убивать последних представителей рода? Призрак же, возможно, зол на то, что Хейвуд смешал свою чистокровную фамилию, а моё дитя и так будет обречённо и дальше смешивать свою кровь, ведь ни одного представителя Бенетов уже не останется.
Но ведь и Хейвуда не было выбора в связи со смертью Анжелики…
А может я успею ещё родить другого ребёнка, чтобы в будущем род Бенетов не прекращался?
Но это же ужасно. Так нельзя.
Нет, я отправлю ребёнка в монастырь. Я не допущу подобного для моего дитя, если выживу. Пусть он будет жить в забвении, но лишь бы жил, а призрак никогда его не беспокоил.
Господь, дай мне знак, что делать дальше…
А сейчас я пойду попрошу у священника ночлега на ночь. Я не могу больше здесь находится…»
С этими мыслями девушка собиралась выйти из парка на тропинку, что двоилась на середине пути. Одна тропинка переходила в умащенную булыжником дорогу, которая вела к дому. Другая же тропинка была просто утоптанной полоской земли, которая скромно простиралась до церкви.
Подходя ближе к той самой развилке, девушка увидела нечто, что ранее просто не могло лежать. Рядом с одной из статуй, которые стояли в ряд, аккуратно лежало что-то, что очень похоже было на книгу, отделанную тонкой светло-коричневой кожей.
Девушка подняла находку и, перевернув книгу, обнаружила, что на обложке оттеснены инициалы Хейвуда.
«Это не книга. Это личный дневник Хейвуда» – вслух произнесла Мериэнн сама себе. Всего лишь несколько капель дождя покрывало обложку.
«Значит эта книга оказалась здесь недавно. Кто-то следит за мной. Может здесь есть что-то, связанное с духом? Как долго Хейвуд его видел на самом деле?» – заключила уже про себя девушка. И, оглянувшись по сторонам, не нашла никого, кто мог бы выдать своё присутствие.
Девушка аккуратно раскрыла дневник и обнаружила, что некоторые страницы были вырваны. Пальцы прошлись по неровностям, а затем, словно завороженные, перелистывали страницы и наткнулись на относительно недавний момент, описанный Хейвудом:
«Я влюблён. Поражён до глубины души. Никогда не мог поверить в то, что один вечер сможет разделить мою жизнь кардинально на «до» и «после».
Я встретил её. Эту девушку с глазами, напоминающие зелёную бездну. Я едва смог отпустить её руки, спрятанные в прохладную лиловую ткань, чтобы не навлечь излишнего внимания на неё столь длительным танцем. У неё был дебют.
Я увидел её среди толпы остальных девушек. Будто непонятное нежное свечение окружало её, что пропустить её было просто невозможно.
Её взгляд, её нежное лицо, покрытое нежным румянцем, словно распустившаяся камелия, даже маленькие светлые пушинки на щеках, отражавшихся на свету – меня пронзило всё.
Я не смел с ней заговорить. От одной только мысли об этом у меня закружилась голова и я, как испуганный мальчишка, побежал прочь.
Всю оставшуюся ночь я думал о ней и сейчас, рано утром, я отправил письмо хозяйке бала, чтобы узнать, как звали ту дебютантку.
Возможно, это был всего лишь флёр ночи, когда я вырвался в свет. А может, это и есть та самая заветная стрела Амура, которая пронзила моё сердце безвозвратно.
Лишь бы она не была обещана другому!»
«Это же он пишет про меня!» – охнула Мериэнн и пролистала страницы дальше.
«Я пропал окончательно. Убедившись, что она та, что полноправно владеет моим сердцем, я попросил разрешения у её родителей на брак. Мне позволили с ней общаться. И это был самым лучшим моментом в моей жизни!
Помимо внешней красоты, меня восхитил её ум, голос и непонятная радость рядом с ней. От неё исходит какой-то свет, который притягивает и ослепляет напрочь меня.
Ранее бы мои предки ужаснулись такому браку. Но мне откровенно плевать на их престиж, на их безумие. Я счастлив с ней. Я свободен и одновременно заточён. Но это заточение меня радует.
Я сделаю её своей женой и одарю всем, чем только пожелает. Если она будет счастлива, то я буду счастливейшим человеком, в тени её великолепия. Счастливый. Ослеплённый. Влюблённый.
Лишь бы наша любовь оказалась взаимной!»
«Он всё же меня любит…» – подумала про себя Мериэнн, растроганная прочитанными отрывками.
Мгновенно злость, которая недавно клокотала в душе, предательски отступила, уступив место вспыхнувшим чувствам неопытной и всё ещё надеющейся на любовь девушки.
Мериэнн, схватив с собой дневник и, спрятав его во внутренний карман платья, подошла к развилке и, недолго подумав, пошла по дороге, мощённой булыжником.
«Нужно прочитать всё досконально, а потом отдам Хейвуду.» – решила юная дама.
У входа в дом её ждали слуги, которые должны были её сопровождать по парку. Рядом с ними стояли ещё четверо крепких и высоких мужчин. Один из слуг робко начал разговор:
– Прошу прощения, что вынуждены нарушать ваш покой. Однако вынуждены принять такие меры ради вашей безопасности. Ваша комната будет располагаться на самом высоком этаже. Двое мужчин будут охранять вас внутри, а двое снаружи, когда будете пребывать в ваших новых покоях по ночам.
Днём же будем охранять мы. Я понимаю, вам не нравится…
– Я согласна, – Мериэнн прервала длинную тираду слуги, крепко сжав дневник в кармане. – Покажите, пожалуйста, комнату. Я туда, пожалуй, удалюсь уже сразу после обеда.
– Как вам будет угодно, – опешил слуга и, наспех поклонившись, жестом указал мужчинам расступиться, чтобы дать пройти госпоже и, взяв Мериэнн за руку, повёл её внутрь дома.
Глава 12
Запланированная ночь на изучение дневника Хейвуда прошла по совершенно другому сценарию: ранее пробуждение, чудовищное убийство няни, похороны и ссора с мужем свалили с ног бедняжку, лишь только ей открыли комнату её укрытия, которое было больше похоже на чулан.
Неожиданно для себя Мериэнн крепко заснула, не смутившись присутствия посторонних мужчин, которые были поставлены для её защиты.
Ночь прошла быстро и, к удивлению всего дома, который практически не спал из-за страха, довольно тихо перешла к утру. Никаких криков, шагов или возможной мистики не наблюдалось. Наёмные люди, которые были приглашены на подработку в качестве дополнительной охраны, начал постепенно покидать дом, получив свою оплату.
Как только забрезжил рассвет, всех слуг созвали в общий зал, чтобы узнать, никто ли не пострадал за эту ночь. К счастью, все прибыли на место, а это означало, что ночь действительно прошла без жертв.
Среди слуг тут же стали появляться догадки, что призрак, видимо, утолив свою жажду крови, успокоился и оставил этот дом в порядке, раз в прошлом доме ему не дали завершить начатое.
Хейвуд, убедившись в том, что с слугами всё в порядке и никто даже не напуган, пошёл с двумя мужчинами в сопровождении в комнату Мериэнн. Он хотел убедиться лично, что с его женой всё в порядке, но предательская мысль о том, что она стала жертвой призрака, никак не могла выйти из головы.
Подходя к двери комнаты, где ночевала девушка, он тщателньо расспросил охрану, никто ли не кричал ночью, не приходил ли, и не заметили ли они чего-нибудь странного. Охранники клялись, что всю ночь стояли у дверей, не сомкнув глаз, тихо прокрадываясь в комнату и меняя пост, чтобы не нарушить сон хозяйки.
Ответ на мгновение успокоил Хейвуда, однако то мгновение было ничтожно малым, и мнимая тревога вновь стала править над мыслями мужчины.
Когда он стучал в дверь, где спала Мериэнн, то испытывал самую страшную секунду. Дверь отворила сонная Мериэнн. Убедившись, что с женой всё в порядке, Хейвуд почувствовал облегчение и даже надежда стала проскальзывать в его пугливое сердце.
«Может призраку действительно стоило получить кого-то в жертву? Тогда с ним покончено! И мы наконец-то счастливо заживём!» – подумал про себя Хейвуд, медленно проходя в комнату Мериэнн:
– Я понимаю, что после вчерашнего разговора, ты ещё, возможно, не хочешь общаться со мной, – вкрадчиво начал беседу Хейвуд. – Однако спешу обрадовать, что сегодня никто не пострадал.
– Здорово, – бесцветно ответила Мериэнн, не зная как начать разговор.
– Послушай, – Хейвуд решительно подошёл к жене и нежно взял её руку. – Я понимаю, каково это, терять близких в результате несчастного случая, но, прошу тебя, позволь мне облегчить твоё горе. Я должен был раньше всё тебе рассказать, но я даже не представлял, что молчание может зайти так глубоко.
Я всю ночь молил Бога о том, чтобы с тобой ничего не случилось, ведь если бы это случилось… – голос мужчины задрожал.
– Хейвуд, не надо, – смутилась Мериэнн такому проявлению чувств. Мистер Бенет закусил губу, чтобы не дать волю захлестнувшим его эмоциям.
– Позволь начать всё сначала, – продолжил Хейвуд. – Начнём с того, что пойдём сейчас завтракать и обсудим, как доставить твою няню домой.
– Хорошо, я скоро выйду, – опешила девушка. В глубине души она всё ещё была зла на своего мужа, однако то, как тепло он писал о ней в дневнике, заставляло её сердце таять. Потому Мериэнн ещё не могла точно определиться с какой интонацией обращаться к Хейвуду.
Всю дорогу, что вела до столовой, пара шла в сопровождении охраны. Юноша пытался растопить лёд в отношениях с помощью историй, которые были связаны с их знакомством. Всё это время Хейвуд держал жену за руку, а та не смела её убирать. Постепенно на лице Мериэнн появилось подобие улыбки.
