Кристина Корр
Невеста Инквизитора
Благодарно кивнула и поспешила за ним. Мы вернулись в кабинет, и на этот раз я не стала отказываться от чая. Меня буквально колотило и потряхивало. Зубы отбивали дробь, сказывалось ещё и нервное напряжение: откат после встречи с Иридой.
– Вы хорошо держались, Кара, – сдержанно похвалил граф, наливая терпкий, ароматный чай в чашку из фарфорового сервиза. – Признаться, вы рассудительнее и дальновиднее, чем я ожидал.
«Конечно, ведь все ведьмы глупые…» – хотелось съязвить, но не стала. Такая мелочность выставит меня не в лучшем свете. В конце концов, я имею дело с инквизитором, а у их брата никогда не бывает о ведьмах хорошего мнения. Наоборот, Адриана Де Камелье можно назвать образцом вежливости и учтивости. Его вежливая забота даже немного напрягает.
– Всё-таки… я хочу, чтобы в условия нашей сделки вписали отсутствие интима между нами. И прописать срок исправительных работ для Ириды, чтобы она не трудилась на рудниках пожизненно. Десять лет, – произнесла смело, глядя графу в глаза, ожидая, что он или категорически откажет, или поднимет срок.
– Пятнадцать, – после паузы произнёс он, а я облегчённо выдохнула. – Но я не думаю, что сестра извлечёт урок и выполнит вашу просьбу.
– И это будет полностью её проблема, – отозвалась я и потянулась за чашкой. Прижав к губам, обожглась. Зашипела едва слышно, трогая губу. – Я уверена, что вы хорошо выполняете свою работу, и Ирида снова окажется в темнице. Только в следующий раз её некому будет спасать.
– Я впишу названные вами пункты прямо сейчас, – произнёс граф и взял ручку, раскрывая договор. – Добьюсь пересмотра дела мисс Сноул, отложу его на время отбора, а после вашей победы и нашего венчания, её переведут.
Я могла только позавидовать ровному почерку графа. Он написал дату, размашисто расписался, взял со стола печать и поставил.
– Ваша очередь, – перевернул листы и подтолкнул ко мне. – Уверен, у нас не возникнет проблем.
Я такой уверенности не испытывала.
Осторожно, но безучастно расписалась, и вернула документы обратно.
– Что теперь?
– Теперь… – граф взял договор, удовлетворённо глядя на мою закорючку. – Теперь мне необходимо позаботиться о том, чтобы ваше имя попало в список участниц.
– Это трудно?
Граф задумчиво прищурился.
– Не думаю, – уклончиво отозвался он. Наверняка у него есть связи, придумает что-нибудь. – Гораздо сложнее подобрать вам подходящей гардероб и украшения. Вы должны выглядеть, как настоящая леди, а ваше присутствие на отборе не должно вызывать у других сомнений.
– Но…
– Я выделю вам средства на расходы, Кара, и дам адрес салона, который следуют посетить, – произнёс граф, поднимаясь из-за стола. – А сейчас вам лучше отправиться домой и принять горячую ванну. Мои люди вас отвезут. К сожалению, я не могу сопроводить вас лично. Нас не должны видеть вместе до начала отбора.
– Ничего. Переживу, – буркнула устало и сняла с плеч сюртук. – Это, кажется, ваше.
– Кажется, – граф взялся за него, коснувшись моих пальцев своими, и задержался цепким взглядом на моём лице. – Возможно, к вам будут негативно относиться другие участницы, что, надеюсь, никак на вас не отразится, и вы будете чётко придерживаться нашего соглашения.
– Естественно, – ровно отозвалась я, выпуская сюртук из рук. – Я знаю, на что подписалась.
Граф кивнул и открыл для меня дверь, провожая.
На самом деле, я понятия не имела, что меня ждёт на отборе. Даже близко не предполагала. И также не представляла, что наш план почти пойдёт под откос…
Глава четвёртая
***
Адриан ожидал, что Сайрон поставит распорядителем отбора кого-нибудь из Тайного ведомства или из своих приближённых, но в руках он держал личное дело самого обычного артиста средней величины Нисхельмовского Большого Театра. Не сильно прославившегося, но и не бездарного.
Адриан закрыл папку и смерил сидящего напротив артиста изучающим взглядом. Наверное, он пользуется успехом у дам, мужчине же сложно судить. На лице нет никаких изъянов, кожа гладкая. Это ведь можно считать достоинством? И волосы светлые, женщины вроде любят светлых.
На артисте модный костюм из атласа, шейный шёлковый тёмно-синий платок, а в ухе серьга. Немного экстравагантно, но он личность творческая…
– Господин Акли… перейду к делу, – произнёс Адриан, отмечая, что артист вполне спокоен, хотя его пригласили не на дружескую беседу. Не все в крепости Ордена чувствуют себя… раскованно.
На губах артиста расцвела ироничная улыбка.
– А я думал, граф Де Камелье, мы будем играть в гляделки до самого утра…
Адриан никак не отреагировал на сарказм. Подался немного вперёд, упирая локти в стол, и произнёс предельно сдержанно:
– Я хочу лично выбрать будущих участниц отбора.
Брови артиста сошлись в переносице. Он опустил ногу, которую до этого закинул на другую, и сел ровнее.
– Разве не меня император назначил распорядителем?
– Вас, господин Акли, – охотно согласился Адриан. – И я вам мешать на отборе не стану, но вам не кажется, что выбор будущих «невест» дело жениха? Вдруг мне никто не понравится из выбранных вами участниц? Тогда отбор провалится: я не стану жениться на той, кто мне неугодна. А сделаете по-своему, и я откажусь от брака ещё до начала отбора. И Сайрон не сможет на меня надавить. Тогда вы… останетесь без славы. Вы ведь уже успели возложить надежды на этот отбор?.. Будут обозреватели, фотографы, множество влиятельных гостей и прекрасных дам. Такой шанс заявить о себе и…
– Я понял, – нервно перебил артист и облизал губы. – Понял. Вы привыкли манипулировать людьми и шантажировать их.
Адриан откинулся на спинку кресла, сцепив руки в замок.
– Это ни для кого не секрет, – спокойно произнёс он. – Но также сотрудничество со мной может быть весьма полезным и выгодным.
– Например? – Акли недоверчиво выгнул бровь.
– Например, прикрою вас перед Императором, если допустите ошибку. Знаете, Сайрон горяч в порыве гнева и скор на расправу, но я могу повлиять на него. И если вы впадёте в немилость, я смогу убедить императора не выгонять вас с позором.
– Я не допускаю ошибок. И не допущу, – самоуверенно заявил Акли, снисходительно улыбаясь.
Адриан опустил взгляд на внушительную папку с «делом» и едва заметно ухмыльнулся.
– Допускаете. Особенно за карточным столом. Ваши долги продолжают расти, а вознаграждение за проведение отбора весьма неплохое…
Намёк может показаться очень «тонким», но судя по тому, как артист побледнел, он его понял верно.
Акли поёрзал на стуле и ослабил узел шейного платка.
– Я хочу гарантий, что вы меня не подставите, что выбранные вами участницы не испортят мне отбор и репутацию.
Адриан кивнул.
– Я лишь хочу самостоятельно выбрать невест, ничего более. В остальном вы будете действовать самостоятельно.
Акли шумно выдохнул, зачёсывая волосы назад.
– Хорошо, – твёрдо произнёс он. – Предоставьте мне список участниц через три дня. Я должен подготовиться и больше узнать о будущих невестах.
– Список будет в срок, как и личные данные каждой из участниц, – произнёс Адриан, давая понять всем своим видом, что разговор окончен. – Благодарю, господин Акли, за сотрудничество. И очень надеюсь на ваше благоразумие.
Акли встал, оправил брюки и с насмешливой улыбкой произнёс:
– Будь я благоразумен, то не стал бы связываться с инквизитором. Всего доброго, господин Де Камелье, – поклонился и ушёл, мягко прикрыв за собой дверь.
– Дэс! – позвал Адриан, разминая затёкшую шею. Впереди ещё много работы, а значит, ждёт очередная бессонная ночь. Надо бы позаботиться о кувшине кофе. Много-много кофе…
Помощник осторожно выглянул из смежного с кабинетом помещения, убедился, что никого нет, и вошёл, потягиваясь на ходу и зевая.
– Что-то случилось, сэр? Мне проследить за артистом?
– Не тебе, – усмехнулся Адриан, оценив помятый вид своего помощника. – Приставь пару человек из послушников. Пусть ненавязчиво следят за господином Акли и обо всём докладывают тебе.
Дэс поморщился.
– Я сам бы справился.
– Ты нужен мне здесь, – улыбнулся Адриан. – Предстоит кое-что сделать. Но сначала позаботься об ужине для нас и кофе.
Дэс кивнул:
– Будет сделано, – развернулся и покинул кабинет.
***
Уже рано утром прибыл посыльный и передал мне внушительный, плотно скреплённый сургучом конверт. Печати не было.
Посыльный лишь утончил моё имя и никак не отреагировал на мой внешний вид. Наверное, и не к такому привык. А вид мой… мог напугать даже мёртвого.
Звон колокольчика разносился по всему дому, но слышала его почему-то только я, хотя мы вместе с отцом сидели допоздна, распивая бутылку креплёного и рассуждая о жизни. Открывать дверь пришлось мне. Как есть – растрёпанной, сонной, с отпечатками подушки на лице и в изъеденном молью цветном халате.
Парнишка оказался стойким. С улыбкой протянул послание и пожелал удачного дня. Негодник…
Я закрыла дверь и поплелась к себе, на ходу раскрывая конверт. Сомнений, от кого он, не было. Внутри лежала ровная пачка шелестящих купюр с изображением императора и карточка с адресом салона. Записки не было. Значит, дальнейшие указания получу после посещения салона.
Ложиться снова не стала. Спустив ржавую воду и очистив ванну, привела себя в порядок. Относительный. Мешки под глазами никуда не делись, на месте. Мне с ними уже привычно даже.
Я расчесала влажные волосы, закуталась в чистый халат и спустилась вниз. Растопив жаровню, поставила чайник и стала готовить завтрак. Кашу, полезную для желудка, да хлеб с яйцами. Могла позволить себе немного больше: например, бекон и овощи с фруктами, но отец давно сидит на строгой диете. Несмотря на то, что иногда злоупотребляет вином.
Родитель спустился, когда стол был накрыт. Прихрамывая, он прошёл на своё место у окна, со скрипом отодвинул стул и грузно опустился, подпирая небритый подбородок кулаком.
– Куда в такую рань собралась? Лавка ещё не открылась, да там и без тебя справятся…
Я наполнила металлическую кружку чаем, бросила веточку лимонника, листик мяты и поставил перед ним.
– По делам. Я говорила.
Отец взял кружку и понюхал.
– А-а… отбор этот… Не думал, что моя дочь свяжется с инквизитором, – смешок получился злым.
И хотя ночью мы всё обсудили, я в общих чертах описала, как могу помочь Ириде, чтобы ту не казнили, отец снова всё понял не так, да и забыл половину.
– Не волнуйся, – улыбнулась, садясь рядом. – Всё будет хорошо.
Я не сказала, с кем именно у меня договор и какого рода. Я старалась избегать подробностей и имен. Но своё участие в отборе вряд ли бы смогла скрыть. Нужно было как-то объяснить.
Отец набил трубку и закурил, а я поспешила собираться, чтобы не пропахнуть дымом…
Из всего скудного разнообразия моего гардероба выбрала тёмно-фиолетовое, почти как спелая слива, платье. Волосы убрала в косу и надела шляпку с перчатками. Подхватив ридикюль, в который предусмотрительно убрала присланные графом деньги, я вышла из дома.
По пути в салон заглянула в лавку.
Каблучки туфель стучали по мощёной камнем дороге, мимо промчалась бричка, едва не окатив водой из лужи, но я вовремя отскочила. Мимо прошёл господин и вежливо приподнял цилиндр, приняв меня за даму.
Иви уже приводила прилавок в порядок. Я поправила табличку «закрыто» и вошла. Звякнул дверной колокольчик, заставив мою работницу вздрогнуть и едва не свалиться с табуретки.
– Госпожа!.. – обрадовалась она, облегчённо выдохнув и прижимая к себе мокрую тряпку, которой до этого вытирала пыль.
Я улыбнулась, оглядываясь, стараясь игнорировать тупую боль под сердцем. Я столько сил вложила в эту лавку… И буду тянуть её до последнего, пока не придёт время уезжать. А когда придёт, передам отцу и Иви, она как никто заслужила управлять ей.
– Стефан уже на месте?
– Да, госпожа. Трудится в мастерской. Вчера поступил заказ для леди Уорен, – помощница светилась от счастья.
– Хорошо, – произнесла я и направилась через лавку в подсобное помещение, из которого серая неприметная дверь вела в мастерскую.
Я начинала одна. Не было ни Иви, ни Стефана. Днём торговала, искала клиентов, ночью… изготавливала духи. Дела шли неважно, пока мне не пришла в голову идея устроить презентацию моего товара на одной из крупных выставок.
Я предлагала дамам на пробу маленькие флаконы духов совершенно бесплатно, и это сработало. Люди потянулись в мою лавку. И женщины, и мужчины…
В глазах защипало. Поморгала, не давая слезам пролиться, и вошла в светлое, но довольно тесное помещение. Зато всё необходимое здесь под рукой.
– Госпожа, – Стефан снял защитные очки и, встав, поклонился.
Я приблизилась к столу и взяла пробирку с нежно-розовой жидкостью, поднесла её к лицу и понюхала, взбалтывая содержимое.
– Я всё делаю строго по рецепту, – поспешил пояснить Стефан, вызывая мою добрую улыбку.
– Добавь немного эфирного масла фрезии и цветочной воды. Запах резковат, а должен быть более лёгким, ненавязчивым. Но не переборщи с водой. Духи должны долго сохранять свой аромат, а не выветриваться в течении часа, – поставила пробирку на место и осмотрелась, поджимая губы.
Может, и на Материке у меня получится заниматься тем, что нравится, но сейчас лучше об этом не думать.
Прочь грустные мысли!.. Меня ждёт салон, после посещения которого я, возможно, себя не узнаю. Ждёт новая жизнь. И замужество. Пусть и недолгое.
Усмехнулась собственным мыслям и покинула лавку, простившись с Иви до вечера.
Глава пятая
Императорская карета прибыла ровно в назначенное время. Лакей, вышколенный мальчишка во фраке серебристого цвета, забрал мой саквояж и уложил, после чего любезно распахнул дверцу, почтительно поклонившись.
Я, как и полагается леди, подобрав тяжёлые жаккардовые юбки, придерживая шляпку, изящно забралась в карету и опустилась на красное бархатное сиденье. Лакей осторожно закрыл дверцу, и возница дёрнул поводья. Мой тернистый путь к новой жизни начался…
Откинувшись на мягкую спинку, почти не ощущая тряски, я прикрыла глаза, пытаясь успокоиться. Но как ни пыталась, в груди продолжала щемить тревога, а ладони, обтянутые белым велюром перчаток, всё равно взмокли.
Как отреагирует граф на моё… гм… преображение? Мы с ним так и не виделись, я лишь получала указания и строго следовала им, пока не пришло официальное приглашение на отбор. На дорогой позолоченной бумаге в запечатанном конверте с вензелями и императорской печатью…
Признаться, я сама не ожидала таких колоссальных перемен. Ни в моей внешности, ни в моём гардеробе. И мне страшно, что я сделала что-то не так, что зря позволила мастеру так своевольничать, колдовать над моими волосами и лицом, что зря поддалась на уговоры мадам Дитрих, владелицы самого модного ателье Нисхельма, и рискнула им следовать. Поэкспериментировала…
Теперь мне кажется, моё бельё слишком вульгарно и откровенно. Оно кружевное, яркое, глаз не отвести, и мне самой приятно надевать его на голое тело, но… его же всё равно никто не увидит, правда? А вот платья… слишком смелые, как по мне. У одного открытая спинка, у другого прозрачные вставки по бокам, третье вообще без рукавов и лямок.
«Ты должна утереть этим фифам нос, милочка…» – настаивала мадам Дитрих, подсовывая мне очередное развратное платье. «Развратное». Именно так. Приличная леди такое не наденет. Наверное. Но я ведьма. А ведьмам можно, не правда ли?
Что наворочено, того назад не разворотишь. Не выкидывать же из кареты саквояж на ходу? А вот реакция графа может быть самой непредсказуемой. Вдруг он разорвёт со мной сделку? Что тогда?
Ох, Кара, раньше надо было об этом думать. Теперь уже поздно притворяться скромницей. Буду настаивать, что он сам меня отправил в тот салон и выдал огромную пачку денег, которую я так и не потратила полностью.
Если отдёрнуть плотную шторку, расшитую золотыми нитями, можно увидеть прямую аллею, ведущую прямо к воротам императорской резиденции. Вдоль аллеи цветёт жасмин, дорога идеально ровная, а кованые ворота настолько высокие, что приходится задирать голову, дабы увидеть острые штыки, которыми они увенчаны, словно крепостная стена зубьями.
Стража проверила карету, лишь после пропустила. И вот мы останавливаемся, а я, кажется, разучилась дышать. Поздно. Лакей распахивает для меня дверцу, подаёт руку в белой перчатке.
Встречает нас церемониймейстер, важный мужчина, который явно гордится своей должностью и положением при дворе. Он окидывает меня слегка высокомерным, даже завистливым, мне кажется, взглядом и берёт приглашение.
По мере чтения его глаза увеличиваются. Церемониймейстер смотрит на меня недоверчиво, снова опускает взгляд на приглашение и щурится.
Дело в том, что в приглашении указан мой статус и род, к которому я принадлежу.
– Гм… – выдаёт он смущённо. – Прошу меня простить, мисс Сноул, но в подобном случае я должен проверить вашу метку.
– Да, – ровно отзываюсь и наклоняю шею, приподнимая густую копну волос. – Видите? Ведьмовская руна.
– Вижу… гм… – церемониймейстер прочищает горло и возвращает мне приглашение. – Добро пожаловать на отбор невест, мисс Сноул.
– Благодарю, – забираю конверт, а лакей подхватывает мои чемоданы.
– Вас проводят, – сообщает церемониймейстер, и слуги распахивают высокие с позолотой двери императорского дворца.
«Главное, дышать», – напоминаю себе и уверенно поднимаюсь по белокаменной лестнице. Слуги провожают в отведённую мне комнату, где уже поджидает личная камеристка. Женщина, глаза которой не выражают никаких эмоций, а взгляд холодный, как у змеи.
– Госпожа, – камеристка исполняет вежливый книксен. – Моё имя Вилма, и я буду рада служить вам во время отбора невест.
– Кара, – машинально представилась я, и мысленно стукнула себя по лбу. – Мисс Сноул.
Вилма бесстрастно кивнула.
– Я разберу ваши вещи и помогу подготовиться ко встрече с женихом и распорядителем отбора. Сейчас подадут чай. Велите накрыть в гостиной или предпочитаете пить чай в лоджии?
– Лоджия подойдёт, – улыбаюсь в ответ, несмело озираясь. Богатство и убранство покоев просто поразительные! Я словно попала в музей. Неужели всех невест разместили в таких же?
Задрала голову и нервно усмехнулась. Потолки головокружительно высокие. А изображённые на них крылатые гарпии и серафимы пугают. Хрустальная люстра над головой кажется угрожающей. Если такая свалится, от меня и мокрого места не останется. Зато вся мебель выглядит изящно.
– Снимите шляпку, госпожа. И перчатки, – велела Вилма, ловко разбирая мой саквояж.
Повесив головной убор на шляпницу и положив перчатки на стол, я прошлась, заглянула в гостиную и в изумлении замерла. Три стеллажа книг. Целых три! Не веря, подошла, а у самой сердце забилось в три раза чаще. От счастья.
Все книги расставлены по буквам и жанру. Ни одной пылинки на корешках или полках. Я бы осталась здесь навечно…
Неприлично большой камин сторожили гипсовые львы. На каминной полке стояла фарфоровая ваза, и не дай Милосердный её разбить.
– Мисс Сноул, – в проёме показалась Вилма. – Чай подан, прошу за стол.
После чаепития дело дошло до выбора наряда для знакомства с женихом. И вот тут камеристка растеряла всё своё хладнокровие и выдержку. Проблема в том, что на мне было единственное скромное платье с рукавами, но тёплое, уличное.
Я видела, как на лице Вилмы меняются эмоции, как расширяются её холодные карие глаза, и почему-то веселилась. Как она не заметила такого бесчинства, когда разбирала чемоданы, ума не приложу. Может, просто не рассмотрела второпях, зато сейчас прозрела.
Камеристка перебирала вешалки, не зная, на чём остановить свой выбор, и я решила прийти к ней на помощь.
– Позвольте мне, – беспечно улыбнулась, протянула руку и достала на свет первый попавшийся наряд. Как сказала, мадам Дитрих, любое подойдёт как для инквизитора, так и для императора.
– Но оно же… – Вилма растерянно моргнула и подняла на меня жалобный взгляд. – Оно же такое…
Подавила смешок и произнесла:
– Это лучшие наряды из ателье самой мадам Дитрих. Не думаете же вы, что я буду выглядеть в таком нелепо?
Камеристка так и не смогла ответить, лишь молча кивнула и помогла переодеться.
– Давайте, госпожа, хотя бы волосы оставим распущенными? – взмолилась она, когда нежно-перламутровое платье было на мне.
– Что вы? И спрятать такую красоту? – притворно удивилась я, посмеиваясь про себя. Под «красотой» подразумевались открытые плечи. – Ну хорошо. Убедили, – милостиво согласилась я, позволив распустить шёлковые кудри и лишь с боков собрать их шпильками.
Когда дело дошло до туфель, думала, камеристка в обморок грохнется. Из тончайшей блестящей кожи, на высоком, изящном каблуке… Я бы в жизни не согласилась надеть такие, не говоря уж о том, чтобы носить, но мадам Дитрих убедила «просто примерить». Примерила. Потом прошлась… и расставаться не пожелала. До чего же они удобные! А на ножке как сидят… Сказка.
Наконец, я была готова, камеристка пришла в себя и снова выглядела холодной и сдержанной.
– Я провожу вас, госпожа, – ровно произнесла она и поспешила распахнуть для меня двери.
Нам пришлось пересечь почти весь замок, и я поняла реакцию камеристки при виде туфель. Думала, я дойти не смогу. Но я смогла и чувствовала себя вполне нормально, хотя ноги с непривычки немного гудели.
На меня смотрели. Придворные и слуги, каменные и гипсовые статуи, портреты монархов и выдающейся знати…
Я волновалась. Надеюсь, граф не передумает жениться на мне или не решит остаться вдовцом раньше времени. А то мало ли… кинется душить меня при всех.
Нет, это всё глупости, конечно, но я не могу перестать думать о его реакции.
Возле золотых дверей церемонного зала мы столкнулись с девушкой в длинном атласном бирюзовом платье. Вероятно, тоже участница. Златовласая «невеста» смерила меня долгим изучающим взглядом, а её напудренные щёки вспыхнули стыдливым румянцем. Дурной знак, наверное.
– Мисс Аббигейл Снок, – представил церемониймейстер, а я удивилась, что он опустил титул и род девушки. Скорее всего, граф дал подобное распоряжение. Из-за меня. Очень предусмотрительно…
Златовласка прошла в зал, лишь мелькнул перед глазами струящийся подол платья.
– Мисс Кара Сноул, – объявил церемониймейстер, и я ощутила, как сердце стремительно срывается в пропасть.
– Вы очень смелая, – внезапно произнесла камеристка, глядя на меня не то с уважением, не то с восхищением. – Вы справитесь.
Что ж, если уж камеристка верит в меня, почему бы самой не поверить?
Я расправила плечи и шагнула в зал, придерживая одной рукой подол платья, а в другой сжимая приглашение.
Среди цветника из платьев участниц в глаза бросался строгий и мрачный образ графа.
Его тяжёлый, изучающий взгляд был направлен в мою сторону, но казалось, он не узнаёт меня, пока я не приблизилась на достаточное расстояние и не отдала молодому светловолосому мужчине приглашение.
– Господин Айк Акли, – представился мужчина, вежливо кивая. – Распорядитель отбора невест.
Его голос звучал фоном, потому что я не могла разорвать странный зрительный контакт с инквизитором. Его серые глаза таинственно сверкнули, желваки едва заметно дрогнули. Понятия не имею, что это значит. Справились ли я?
– Мисс Сноул, – наконец вымол он, шагнув вперёд и поклонившись. – Рад приветствовать вас, – Граф опустил руку, потянулся к высокой вазе с белыми розами, но вдруг замер. – Принесите красную, – велел он, заставив меня обескураженно вздрогнуть.
Откуда-то возник слуга, поклонился и передал графу невероятно красивую красную розу.
– Надеюсь на вашу честность и благородство, мисс Сноул, – произнёс граф, блуждая по мне задумчивым взглядом.
Я судорожно сглотнула и приняла цветок.
– Благодарю, господин Де Камелье. Для меня это большая честь, – голос как нарочно прозвучал слишком низко и сипло. Хотя эту простую фразу я репетировала много раз и должна была произнести её уверенно, без запинки.
– Займите своё место, мисс Сноул, – произнёс распорядитель, выдёргивая меня из раздумий.
Я отправилась к единственному свободному креслу, ощущая на себе жгучий взгляд распорядителя. Лучше бы ему вообще не смотреть в мою сторону…
Опустилась в бархатное кресло, с удивлением обнаружив, что красная роза только у меня. А участницы почему-то выглядят недовольными и настороженными.
Надеюсь, меня не отравят. Хотя отравить ведьму ещё постараться надо. Хорошо, что я взяла с собой чесоточный порошок и средство для облысения. Ну так… на всякий несчастный случай.
Глава шестая
***
Сайрон приложил все силы, чтобы сделать из отбора невест настоящее зрелище. Зал медленно заполнялся обозревателями даже из самых захудалых газетёнок. Фотографы устанавливали аппараты, готовились.
Если он прав, то жители Империона скоро забудут о том, что у Адриана Де Камелье пробудился дар некроманта. Забудут и успокоятся. Посмотрят на фотопортреты инквизитора в газетах и поймут, что он самый обычный мужчина и бояться его не стоит. Наверное…
Прислуга заканчивала последние приготовления. Устанавливала кресла для невест, принесла вазу с розами. Розы…
Адриан опустил голову, неприязненно морщась, но так, чтобы никто не заметил.
– Белые розы – самые чувственные и романтичные цветы в мире, – будто нараспев, протянул Акли. Артиста хотелось запереть в темнице, дабы избавиться от его суетливости. Но приходилось держаться. – Они символизируют невинность и чистоту.
Адриан перевёл на него скептический взгляд, чуть вздёрнув бровь.
– Почти все приглашённые «невесты» давно вышли из брачного возраста. О какой невинности вы говорите?
– Господин Де Камелье, – Акли снисходительно улыбнулся. – Вы ничего не смыслите в женщинах, неудивительно, что до сих пор один.
– Я один, потому что могу в порыве страсти сделать из жены умертвите, – бесстрастно возразил Адриан, заставив артиста не только заткнуться, но и побледнеть.
Нет, конечно, это было некоторым преувеличением. Адриан не настолько плохо владеет магией смерти, но, если говорить откровенно, такой шанс существует.
Магия смерти непредсказуема и до сих пор до конца не изучена. Адептам в академии некромантов приходится особенно тяжело в период инициации, когда дар входит в полную силу, её фактически невозможно контролировать. Случаются мощнейшие выбросы, которые часто приводят к серьёзным последствиям. Можно не нарочно поднять целое кладбище мертвецов или даже… убить кого-то. Или погибнуть самому. Но чем меньше испытываешь эмоций, чем лучше держишь чувства под контролем, тем меньше вероятность, что кому-то причинишь вред.
Адриан уже и забыл, что это за чувство… слишком долго дар был запечатан. Слишком…
В зале среди слуг затерялись переодетые служители Ордена. Одни замаскировались под официантов, другие стоят у стены, якобы ожидая указаний. С виду скромные, во фраках и ливреях. Но никто не догадывается, что каждый из них способен, не задумываясь, свернуть противнику шею.
Было бы глупо пустить ситуацию на самотёк. И хоть император расставил своих гвардейцев по периметру… лучше перестраховаться. Такое масштабное событие, как отбор, может привлечь тех, кто желает устроит саботаж. Тех, кто не упустит возможности убрать с дороги надоевшего всем инквизитора. Верного «пса императора»…
– Вы подарите каждой участнице по розе, – Акли достал цветок на длинной ножке и поднёс к своему лицу. – Восхитительный аромат. Девушки будут в восторге.
«Утомил», – подумал Адриан, возвращаясь в реальность.
– А что символизируют красные розы? – спросил, думая о ведьме. Нужно как-то сразу выделить её среди других. Да, это может доставить ей некоторые сложности, но с другой стороны, ни у кого не возникнет сомнений… в их взаимном «притяжении».
– О-о… – восторженно протянул Акли, закатывая глаза и прижимая к груди несчастный цветок. – Красные розы – это символ необъятной любви! Жгучей страсти и неудержимого желания…
«Сойдёт», – подумал Адриан и велел, махнув слуге рукой:
– Приготовьте одну красную розу.
Слуга поклонился и поспешил выполнять поручение.
– Красную? – Акли изумлённо моргнул. – Но этого нет в моей программе.
– Так внесите, – невозмутимо произнёс Адриан, периодически бросая взгляд на вход. Только бы ведьма ничего не натворила. Только бы чётко следовала указаниям. Она должна выглядеть не просто хорошо… лучше других.
Артист негодующе засопел.
– Вы обещали не вмешиваться, – недовольно напомнил он. – Ваше слово совсем ничего не значит?
Адриан обратил на него холодный, бесстрастный взгляд и произнёс:
– Моё слово… господин Акли, значит очень много. Вы даже не представляете, какую оно порой играет важную роль…
Распорядитель судорожно сглотнул и отступил.
– Вы подставили меня. Пригласили на отбор ведьму… – продолжил возмущаться он, хоть и шёпотом.
– Она что? Не человек? – спокойно отозвался Адриан. – Кара Сноул не просто ведьма, она уважаемая ведьма и порядочный гражданин Империона. К тому же не дурна собой.
Здесь Адриан немного слукавил. Он не разглядывал ведьму и не мог непредвзято оценить её внешность. Если честно, его это мало заботило. Кажется, ведьма самой заурядной красоты. Обычной.
– Что я скажу императору, если спросит? – отчаянно шептал Акли, а его глаза лихорадочно метались.
Адриан качнулся на пятках и машинально посмотрел на наручные часы. Скоро начнётся…
– Скажите, что участие ведьмы устроит ажиотаж вокруг отбора и привлечёт больше внимания. Кому интересны простые женщины? Поверьте, Сайрон только обрадуется. Вся суть отбора в том, чтобы привлечь как можно больше внимания…
Акли насупился, вжал голову в плечи и сердито выдохнул.
– Почему вы позволяете себе звать императора по имени, пусть и за глаза? – недовольно буркнул он, из последних сил стараясь задеть Адриана.
Тот перевёл на него взгляд и слабо усмехнулся.
– Потому что я имею на это право.
Артист не успел оценить всю силу данной фразы. Церемониймейстер стукнул тростью по мраморной плитке, так что слуги разбежались по своим местам и заиграли музыканты.
– Мисс Вероника Шорк!
– Почему он не произнёс титул и род? – взволнованно зашипел Акли.
– Я велел, – ровно отозвался Адриан.
– Вы… – артист предусмотрительно поджал губы.
– А вы хотите, чтобы все сразу узнали, что на отборе ведьма? – невозмутимо поинтересовался Адриан. – Пусть это будет сюрпризом.
– Да уж… – вздохнул Акли и поприветствовал первую частницу.
Она была гораздо ниже Адриана, миловидная, с короткими гладкими волосами цвета спелого каштана. От девушки исходил тонкий цветочный аромат и чувствовался страх. Лёгкий, ненавязчивый, но он присутствовал.
Мисс Шорк сделала реверанс, стараясь не показывать, что волнуется.
– Благодарю за приглашение, господин Де Камелье, – робко выговорила она.
– Вам спасибо, что откликнулись, – Адриан протянул розу, но его лицо осталось бесстрастной маской.
Девушка приняла цветок и заняла кресло с краю, поближе к Адриану.
Дальше была русоволосая участница, потом брюнетка. Адриан различал их только по цвету волос и запоминал имена, чтобы не попасть в неловкую ситуацию. Ведьмы всё не было…
