bannerbannerbanner
Прекрасный игрок

Кристина Лорен
Прекрасный игрок

Полная версия

Когда он заправил футболку обратно в штаны, мой транс прервался, и, подняв голову, я начала пожирать глазами все остальное. Например, руки, теперь голые, если не считать коротких рукавов футболки. Уилл почесал шею, не замечая, как я смотрю на его предплечье. У меня осталось множество воспоминаний о нем после того лета, которое он прожил с нами, стажируясь у папы: как я сижу с ним и Дженсеном на диване и мы смотрим фильм; как я сталкиваюсь с ним в коридоре, и на нем ничего, кроме полотенца; как он уминает обед на кухне после долгого дня в лаборатории. Но лишь зловещее воздействие темной магии, не иначе, заставило меня позабыть о его татуировках. Увидев их сейчас, я тут же вспомнила синюю птицу у него на плече, а также гору и обвитые плющом древесные корни на бицепсе.

Но некоторых я прежде не видела. Чернильные завитки в середине предплечья образовывали двойную спираль ДНК, а на второй руке из-под рукава выглядывало изображение фонографа. Уилл подозрительно замолчал. Подняв глаза, я обнаружила, что он ухмыляется.

– Извини, – пробормотала я со смущенной улыбкой. – У тебя появились новые.

Быстро облизнув губы, он развернулся, и мы продолжили прогулку.

– Не извиняйся. Я бы их не сделал, если бы не хотел, чтобы на них смотрели.

– А это не кажется странным? Ну, с твоим бизнесом и прочим?

Пожав плечами, он проворчал:

– Длинные рукава, пиджаки. Большинство и не знает, что они у меня есть.

К сожалению, эта фраза заставила меня думать вовсе не о неосведомленном большинстве, а о тех немногих, кому была знакома каждая чернильная черточка на его теле.

Угроза Уилла Самнера, напомнила я себе. Все, что он говорит, звучит двусмысленно, и вот теперь ты представляешь его голым. Опять.

Я заморгала, пытаясь подыскать новую тему.

– А что насчет твоей жизни?

Он посмотрел на меня с опаской.

– А что ты хочешь знать?

– Тебе нравится твоя работа?

– По большей части.

Я улыбнулась в ответ.

– Ты часто видишь семью? Твоя мать и сестры в Вашингтоне, да?

Я помнила, что у Уилла были две сестры, обе намного старше его. Они жили неподалеку от матери.

– В Орегоне, – поправил он. – И да, пару раз в году.

– Ты с кем-то встречаешься? – брякнула я.

Уилл нахмурился, словно толком не понял, о чем я спрашиваю. Секундой позже он ответил:

– Нет.

Эта милая заминка помогла мне забыть, насколько неприлично прозвучал мой вопрос.

– Неужели об этом пришлось так долго думать?

– Нет, мисс Остроумие. И нет, мне некого представить тебе со словами: «Привет, Зигги, это такая-то и такая-то, моя девушка».

Я хмыкнула себе под нос, изучающе глядя на Уилла.

– Какая точность в определениях.

Стащив с головы шапку, он зарылся пальцами в шевелюру. Его волосы были влажными от пота и торчали во все стороны.

– Ни одна женщина не привлекла твоего внимания?

– Парочка привлекла.

Он обернулся ко мне, совершенно не обескураженный учиненным мной допросом. Я помнила эту его черту: Уилл никогда не чувствовал потребности объясниться, но и не уклонялся от вопросов.

Несомненно, он остался все тем же Уиллом: женщин много, а одной-единственной нет. Снова моргнув, я уперлась взглядом в его грудь, которая поднималась и опускалась в такт успокаивающемуся дыханию. Затем покосилась на мускулистые плечи, переходящие в гладкую, загорелую шею. Его губы чуть приоткрылись, и по ним снова быстро прошелся язык. Резко очерченный подбородок Уилла был покрыт темной щетиной. Я ощутила внезапное всепоглощающее желание почувствовать ее уколы на своих бедрах.

Мой взгляд опустился ниже, на его сильные предплечья, крупные кисти рук, сейчас расслабленные, – боже мой, я на секунду представила, на что способны эти пальцы, – на плоский живот и ширинку спортивных штанов, недвусмысленно говорящую, что Уиллу Самнеру есть чем похвастаться ниже пояса. Матерь божья, мне хотелось затрахать этого парня до полусмерти, стерев усмешку с его лица.

Над нами нависло молчание, отягощенное пониманием. Увы, я не пряталась за непрозрачным стеклом и никогда не умела строить непроницаемую физиономию. Уилл, скорей всего, прочел все мои мысли до единой.

Когда Самнер понял, его глаза потемнели. Он придвинулся на шаг ближе, рассматривая меня с головы до ног как попавшего в ловушку зверька. На губах его заиграла ослепительная и смертоносная улыбка.

– И каков вердикт?

Я судорожно сглотнула и сжала кулаки, чувствуя, как вспотели ладони.

– Уилл?

Он моргнул раз, второй, а затем шагнул назад, приходя в себя. Я практически видела, как в его мозгу закрутились колесики: это младшая сестренка Дженсена… она на семь лет моложе меня… я встречался с Лив… эта девчонка – ботаник… включи голову и перестань думать членом.

Чуть вздрогнув, он поспешно пробормотал:

– Все верно. Извини.

Я расслабилась. Его реакция меня позабавила. В отличие от меня Уилл славился своей невозмутимостью… но не здесь и, очевидно, не со мной. Когда я осознала это, то чуть не раздулась от гордости: может, он самый неотразимый и сексуальный парень на планете, но Ханна Бергстрем способна справиться с Уиллом Самнером.

– Итак, – продолжила я. – Еще не готов остепениться?

– Ни в коем случае.

Уголок его рта поднялся в улыбке – видимо, чтобы окончательно выбить почву у меня из-под ног. Мое сердце и нижние регионы явно не пережили бы ночи с этим мужчиной.

Хорошо, что это полностью исключается, киска. Успокойся.

Мы сделали круг, вернувшись к началу тропинки, и Уилл прислонился к дереву. Склонив голову к плечу, он вновь вернулся к изначальной теме разговора – ко мне.

– Так с чего ты решила именно сейчас нырнуть в мир живых? Я знаю, что Дженсен и твой папа хотят, чтобы ты больше вращалась в обществе, но в самом деле, Зиггс, ты ведь симпатичная девушка. Не может быть, чтобы к тебе не подкатывались с предложениями.

На секунду я прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Разумеется, Уилл посчитал, что я просто ищу, с кем бы потрахаться. И если говорить по правде… он не совсем ошибался. Но я не видела никакого осуждения у него на лице, ни малейшей попытки отстраниться от такой щекотливой темы.

– Дело не в том, что у меня не было парней. Дело в том, что хорошие как-то не попадались, – ответила я, вспомнив свое последнее, на удивление невыразительное свидание. – Учитывая мою исключительную неотразимость, в это слабо верится, но вообще-то в таких ситуациях я пасую. Дженсен много мне рассказывал. Ты ухитрился закончить магистратуру с высшими баллами и при этом развлекался, как мог. А у меня в лаборатории, похоже, собрались фрики и гики, для которых социальная неприспособленность не просто норма, а отдельное поле исследований. Не то чтобы за мной там выстраивались в очередь, если ты понимаешь, о чем я.

– Ты еще молода, Зиггс. Почему ты беспокоишься об этом сейчас?

– Я не беспокоюсь, но мне уже двадцать четыре. С телом у меня все в порядке, а на ум приходят интересные фантазии. Мне просто хочется… поэкспериментировать. Ты об этом не думал, когда был в моем возрасте?

Уилл пожал плечами.

– Меня это не напрягало.

– Конечно же нет. Стоило тебе заломить бровь, как со всех девчонок падали трусики.

Он облизнул губы и почесал затылок.

– Ты та еще штучка.

– Я исследователь, Уилл. Если я на это пойду, мне надо понять, как мужчины думают, разобраться, что у них в голове.

Набрав побольше воздуха и пристально глядя на Уилла, я проговорила:

– Научи меня. Ты обещал брату, что поможешь мне, ну так сделай это.

– Как-то я сомневаюсь, что он имел в виду: «Эй, покажи-ка моей младшей сестренке город, убедись, что с нее не дерут втридорога за квартиру… и да, кстати, помоги ей затащить кого-нибудь в постель».

Тут, похоже, ему пришла на ум какая-то мысль. Он свел темные брови к переносице.

– Ты хочешь, чтобы я познакомил тебя с кем-то из своих друзей?

– О боже, нет!

Я даже не знала – то ли мне смеяться, то ли отыскать нору поглубже и спрятаться в ней до конца своих дней. Несмотря на его повышенную степень сексуальной боеготовности, я хотела, чтобы он научил меня кружить голову другим мужчинам. Может, тогда я наконец-то лишусь социальной невинности и стану нормальным членом общества.

– Мне надо, чтобы ты научил меня… – пожав плечами, я яростно почесала шевелюру под шапкой, – …как встречаться с парнями. Объяснил мне правила.

Уилл заморгал с самым ошарашенным видом.

– «Правила»? Но я не… – он вздрогнул и, замолчав, поскреб подбородок. – Не уверен, что обладаю необходимой квалификацией для обучения знакомству с парнями.

– Ты учился в Йеле.

– Да, и что? С тех пор прошло много лет, Зиггс. И по-любому я не уверен, что это входит в список учебных программ.

– И ты играл в рок-группе, – продолжила я, пропустив мимо ушей последнюю фразу.

Наконец-то его глаза весело заискрились.

– К чему ты ведешь?

– Я веду к тому, что училась в Массачусетском технологическом и играла в «Подземелья драконов» и другие ролевки…

– Эй, я был чертовым профи в «Подземельях драконов», Зиггс.

– Суть в том, – продолжала я, не обращая на него внимания, – что у выпускника Йеля, игрока в лакросс и бывшего бас-гитариста может найтись парочка идей на тему того, как расширить любовное поле деятельности занудных ботаничек-очкариков.

– Ты сейчас надо мной смеешься?

Не отвечая, я скрестила руки на груди и принялась терпеливо ждать. Эту позу я усвоила в то время, когда меня отправляли проходить практику в нескольких лабораториях, чтобы выбрать тему исследования. Но я не собиралась посвятить бесполезным ротациям весь первый год учебы в магистратуре – напротив, я хотела сразу начать работать с Лиемаки. Именно так я стояла под дверью его офиса после того, как объяснила, почему его разработки идеально подходят для применения не только в области антивирусных вакцин, но и в паразитологии, а также изложила свой план диссертации. Я приготовилась стоять так несколько часов, но он сжалился всего через пять минут и, будучи деканом факультета, сделал для меня исключение.

 

Уилл смотрел куда-то вдаль. Неизвестно, обдумывал ли он мои слова или просто прикидывал, не продолжить ли пробежку, оставив меня задыхаться позади в снежной пыли.

Наконец, вздохнув, он заявил:

– Ладно. Первое правило более активной социальной жизни – до рассвета не звонить никому, кроме таксистов.

– Хорошо. Извини.

Окинув меня изучающим взглядом, Уилл кивнул на мой костюм.

– Мы будем бегать. Выходить в свет и всячески развлекаться.

Поморщившись, он неопределенно очертил рукой контуры моего тела.

– Не думаю, что тебе надо что-то сильно менять… но, черт, не знаю. Ты же носишь свитер своего брата, и он сидит на тебе как мешок. Поправь меня, если я ошибаюсь, но у меня создалось впечатление, что это твой обычный наряд, даже когда ты не выходишь на пробежку.

Пожав плечами, он добавил:

– Хотя, в общем-то, это даже мило.

– Я не собираюсь одеваться как шлюха.

– Тебе и не надо одеваться как шлюха.

Выпрямившись, Уилл взлохматил волосы, после чего снова заправил их под вязаную шапочку.

– Боже. Ну ты и фрукт. Ты знакома с Хлоей и Сарой?

Я покачала головой.

– Они что, из тех девушек, с которыми ты… скажем так, не встречаешься?

– Нет, черта с два, – рассмеялся он. – Они из тех девушек, которые крепко держат моих лучших друзей за яйца. Думаю, хорошо бы вас познакомить. Богом клянусь, к концу вечера вы станете лучшими подругами.

2

– Постой, – сказал Макс, выдвигая стул и усаживаясь. – Так эта та сестра Дженсена, которую ты трахал?

– Нет, то была другая сестра, Лив.

Я уселся напротив этого наглого англичанина, старательно игнорируя насмешливую улыбку на его губах. И все же что-то внутри неприятно сжалось.

– И я не трахал ее. Просто мы какое-то время тусовались вместе. Младшую сестру зовут Зигги. Когда я в первый раз приехал с Дженсеном к ним домой на Рождество, она была совсем ребенком.

– Все еще не могу поверить, что он привез тебя к себе на Рождество, а ты перепихнулся с его сестрой на заднем дворе. Я бы надрал тебе задницу.

Макс поразмыслил и, почесав подбородок, заявил:

– А, впрочем, и черт с ним. Мне бы было пофиг.

Глядя на него, я слегка улыбнулся.

– Когда через несколько лет я снова приехал к ним, Лив там уже не жила. И во второй раз я был паинькой.

Повсюду вокруг нас звенели бокалы и звучали приглушенные голоса. Эти обеды по вторникам в «Ле Бернардин» вошли в привычку у нашей компании. Обычно мы с Максом приходили последними, но сегодня, похоже, остальных задержали на совещании.

– Есть подозрение, что ты считаешь это достойным награды, – заявил Макс и, проглядев меню, резко его захлопнул.

Я не понимал, зачем моему компаньону вообще потребовалось открывать меню. На закуску он всегда брал икру, а на второе – рыбу. В последнее время я пришел к выводу, что всю свою спонтанность Макс тратит на Сару – а в еде и работе он стал ужасным консерватором.

– Ты просто забыл, как вел себя до появления Сары, – парировал я. – Хватит уже строить из себя монаха.

В ответ он подмигнул и расплылся в широкой улыбке.

– Ну так расскажи мне об этой малышке.

– Она младшая из пятерых детей Бергстремов и учится здесь в магистратуре Колумбийского университета. Всегда была чертовски умной. Получила первую степень за три года, а сейчас работает в лаборатории Лиемаки. Слышал о таком? Он занимается вакцинами.

Макс мотнул головой и пожал плечами с таким видом, словно спрашивал: «О чем ты вообще говоришь?»

Я продолжил:

– Это очень престижная исследовательская группа на медицинском факультете. Как бы то ни было, пока в прошлые выходные ты со своей киской прохлаждался в Вегасе, Дженсен сообщил мне смской, что приезжает к Ханне в гости. Думаю, он прочел ей пламенную проповедь насчет того, что нельзя гробить свою жизнь среди пробирок и колб.

Подошел официант, чтобы наполнить водой наши бокалы. Мы объяснили, что ждем еще нескольких человек, а затем Макс снова взглянул на меня.

– Так ты планируешь снова с ней встретиться, да?

– Да. Хочу пойти с ней куда-нибудь на выходных и что-нибудь замутить. Может, снова отправимся на пробежку.

От меня не ускользнуло, как широко распахнулись его глаза.

– Ты взял кого-то с собой на пробежку? Ну-ну. Сдается, для тебя это гораздо более интимная штука, чем секс, Уильям.

Я махнул рукой.

– Неважно.

– Значит, это было весело? Поговорить с младшей сестренкой Дженсена о старых временах и все такое?

Да, это было весело. Никакой бешеной страсти, ничего такого особенного – мы просто пробежались вместе. Но меня до сих пор слегка потряхивало от ее неожиданных выходок. Честно говоря, я думал, что у ее одиночества есть еще причины, помимо загруженности по учебе. Я ожидал, что она будет неловкой, или некрасивой, или типичной асоциальной личностью.

Но ничего такого в ней не было, и вдобавок Зигги совсем не походила на чью-то «младшую сестренку». Она казалась наивной и временами ляпала что-нибудь невпопад, но вообще-то просто много работала и застряла в кругу привычек, которые больше не доставляли ей удовольствия. И я вполне мог поставить себя на ее место.

Я впервые познакомился с Бергстремами на Рождество, на втором курсе колледжа. Мне не хватало денег, чтобы полететь домой. Мама Дженсена пришла в такой ужас, представив, как я в полном одиночестве торчу в опустевшей общаге, что прикатила из Бостона за два дня до Рождества и увезла меня к ним на каникулы. Бергстремы оказались настолько радушными и шумными, насколько можно ожидать от семейства с пятью детьми, появлявшимися на свет с регулярностью раз в два года.

В свойственной мне тогда манере я отблагодарил их, втайне полапав старшую дочку в сарае за домом.

Через несколько лет я проходил практику у Йохана и снова поселился у них. К тому времени часть детей уже жила отдельно, а кто-то остался на лето неподалеку от своего колледжа, так что со мной были только Дженсен и Зигги, младшая дочь Йохана. Их семейное гнездо стало для меня вторым домом. И все же, хотя я прожил рядом с Зигги три месяца и видел ее пару лет назад на свадьбе Дженсена, вчера, после ее звонка, я едва вспомнил, как она выглядит.

Но после встречи в парке на меня нахлынуло множество воспоминаний – я понятия не имел, что в голове столько всего отложилось. Вот двенадцатилетняя Зигги, прятавшая веснушчатый нос за страницами книг. Во время обеда она изредка посылала мне застенчивую улыбку через стол, но в остальном избегала меня. В любом случае в свои девятнадцать лет я почти не обращал на нее внимания. Затем я вспомнил шестнадцатилетнюю Зигги, длинноногую, угловатую, с взлохмаченными волосами, каскадом падавшими на спину. После обеда она, нарядившись в короткие шортики и майку, валялась на одеяле на заднем дворе и читала, а я работал с ее отцом. Я пялился на нее, как пялился в то время на любую женщину, словно сканируя и занося в книгу наблюдений все части тела. Девочка была фигуристая, но тихоня и настолько неопытная в искусстве флирта, что заслужила разве что насмешливое пренебрежение. В те годы я был полон любопытства и огня и окружен массой женщин, постарше и помоложе, готовых раз в жизни попробовать все что угодно.

Но сегодня у меня в голове как будто взорвалась бомба. Странно, но, увидев лицо Зигги, я почувствовал себя так, словно вновь оказался дома и одновременно словно впервые встретился с очаровательной девушкой. Она была совсем не похожа на Лив или Дженсена, долговязых, светловолосых и сделанных почти под копирку. Зигги больше походила на отца, к лучшему или к худшему. В ней парадоксально сочетались длинные руки и ноги Бергстрема-старшего и пышные формы матери. Она унаследовала серые глаза, светло-каштановые волосы и веснушки Йохана, но широкая, открытая улыбка досталась ей от мамы.

Когда Зигги шагнула вперед, обвила мою шею руками и крепко обняла, я ненадолго впал в ступор. Непринужденный жест, граничащий с интимностью. Не считая Хлои и Сары, в моей жизни было не так уж много женщин, которых я мог бы назвать друзьями. Когда я обнимал женщину вот так, сильно прижимая к себе, у этого обычно имелся сексуальный подтекст. Зигги всегда была для меня младшей сестренкой, но сейчас, сжимая ее в объятиях, я весьма недвусмысленно ощутил, что она больше не ребенок, а женщина двадцати с лишним лет, чьи теплые руки лежат на моей шее, а тело приникло к моему. От нее пахло шампунем и кофе. От нее пахло женщиной, и сквозь мешковатый свитер и тоненькую куртку я почувствовал форму ее груди, прижавшейся к моей. Когда Зигги шагнула назад и оглядела меня, она немедленно мне понравилась. Сестренка Дженсена не стала специально наряжаться для встречи: ни макияжа, ни дорогого спортивного костюма. На ней был университетский свитер ее брата с эмблемой Йеля, коротковатые черные брюки и ботинки, явно видавшие лучшие времена. Она не пыталась произвести на меня впечатление – ей просто хотелось повидаться со мной.

«Зигги такая замкнутая, приятель, – сказал мне Дженсен, когда позвонил примерно неделю назад. – Мне постоянно кажется, что я подвел ее, но откуда мне было знать, что ей достанутся гены нашего папаши-трудоголика? Мы хотим навестить ее, а я все еще не представляю, как к этому подступиться».

К столу подошли Сара с Беннеттом, и, моргнув, я вернулся к реальности. Макс встал, чтобы поприветствовать их. Мне пришлось деликатно отвернуться, когда он, наклонившись, поцеловал Сару прямо за ушком и шепнул:

– Прекрасно выглядишь, Лепесточек.

– Будем ждать Хлою? – спросил я, когда все наконец уселись.

Не отрываясь от меню, Беннетт ответил:

– Она до пятницы в Бостоне.

– Слава тебе господи, – сказал Макс. – Я умираю с голоду, а эта женщина способна возиться с заказом целую вечность.

Беннетт, негромко рассмеявшись, положил меню на стол.

Я тоже почувствовал облегчение – не потому, что так проголодался, а потому, что иногда приятно было отдохнуть от роли пятого колеса в телеге. Эти две парочки так и лучились самодовольством и уже давно перешагнули черту под названием «Чрезмерное вмешательство в личную жизнь Уилла». Они были твердо убеждены, что некая женщина мечты вот-вот завладеет моим сердцем, и с нетерпением ждали спектакля.

Вдобавок я сам недавно подкинул угольков. Вернувшись на прошлой неделе из Вегаса, я имел глупость упомянуть, что мне начали надоедать две мои постоянные любовницы: Китти и Кристи. Обе женщины с радостью соглашались на секс без обязательств и спокойно относились к присутствию соперницы и к моим коротким связям на стороне, но в последнее время я чувствовал, что наши отношения становятся чисто механическими.

Раздеться,

поласкать друг друга,

потрахаться,

дойти до оргазма,

(возможно, немного потрепаться на отвлеченные темы),

поцеловаться и пожелать друг другу доброй ночи,

разойтись.

Может, все стало слишком просто? Или я в самом деле наконец-то начал уставать от секса только ради секса?

И какого хрена я снова думал об этом здесь и сейчас? Выпрямившись, я потер ладонями лицо. За день ничего в моей жизни не изменилось. Я приятно провел утро с Зигги, вот и все. И ничего больше. То, что она оказалась обезоруживающе искренней, забавной и на удивление симпатичной, не должно было так меня потрясти.

– Так что мы обсуждаем? – спросил Беннетт и поблагодарил официанта, поставившего перед ним на стол бокал.

– Мы обсуждаем воссоединение Уилла со старым другом, которое произошло этим утром, – сказал Макс, а затем добавил заговорщицким шепотом: – …точнее, с подругой.

Сара рассмеялась.

– Уилл встречался сегодня утром с женщиной? Тоже мне новости.

Беннетт поднял руку.

– Постой, разве сегодня ночью не очередь Китти? А ты еще и утром успел на свидание?

Глотнув из бокала, он поглядел на меня.

Вообще-то именно из-за Китти я предложил Ханне встретиться утром, а не вечером: Китти и была той самой поздней встречей. Но чем больше я думал об этом, тем меньше и меньше меня привлекала идея провести вторник как обычно.

Я застонал, и Макс с Сарой тут же расхохотались.

– Не странно ли то, что все мы в курсе Еженедельного Секс-Расписания Уилла? – поинтересовалась Сара.

Макс взглянул на меня со смехом в глазах.

– Подумываешь о том, чтобы отменить свидание с Китти? И прикидываешь, не придется ли за это расплачиваться?

– Возможно, – согласился я.

Мы с Китти встречались несколькими годами раньше, а когда выяснилось, что она ожидает от этих отношений большего, чем я, расстались друзьями. Но когда мы снова пересеклись в баре несколько месяцев назад, она заявила, что на сей раз хочет просто поразвлечься. Разумеется, я согласился. Китти была хороша собой и готова выполнять почти любые мои прихоти. Она упорно твердила, что наши отношения без обязательств ее устраивают, устраивают, устраивают. К сожалению, оба мы знали, что это неправда: каждый раз, когда я переносил встречу, Китти чувствовала себя неуверенно, а во время следующего свидания слишком цеплялась за меня.

 

Кристи была почти полной ее противоположностью. Она вела себя более сдержанно, любила, когда ей запихивают в рот кляп, – этого пристрастия я не разделял, но не прочь был ей услужить – и редко оставалась у меня после того, как мы совместно достигали оргазма.

– Если эта новая девушка тебя заинтересовала, может, тебе следует порвать с Китти? – заметила Сара.

– Ребята, – возмутился я, набрасываясь на свой салат, – у нас с Зигги ничего не было. Мы просто пробежались вместе.

– Тогда почему мы все еще это обсуждаем? – со смехом спросил Беннетт.

Я кивнул.

– Точно.

Но на самом деле мы обсуждали это, потому что я нервничал, а когда я нервничаю, мое состояние заметно издалека, словно неоновая вывеска. Брови у меня сходятся к переносице, глаза темнеют, а речь становится отрывистой. Короче, я превращаюсь в кретина.

А Максу это очень нравится.

– О, мы обсуждаем это, – заявил англичанин, – потому что данная тема бесит нашего Уилла, а бесить Уилла – мое любимое, дери его за ногу, занятие. Также весьма любопытно было наблюдать, в какую задумчивость он впал после утра, проведенного с младшей сестричкой. Обычно по Уиллу не скажешь, что он склонен к тяжким раздумьям.

– Она младшая сестра Дженсена, – объяснил я Саре и Беннетту.

– Он пошалил со старшей сестрой, когда оба были подростками, – услужливо добавил Макс, для достижения большего драматического эффекта усиливая свой британский акцент.

– Ты чертов провокатор, – расхохотался я.

Эпизод с Лив был очень кратким – я мало что запомнил, кроме жарких поцелуев и легкого расставания с ней перед возвращением в Нью-Хейвен. По сравнению с другими моими интрижками тех времен отношения с Лив были практически невинны.

Нам принесли первое, и мы ненадолго замолчали, занявшись едой. Я снова впал в задумчивость. Через какое-то время после начала пробежки я сдался и принялся откровенно разглядывать Зигги. Я пялился на ее губы, щеки, мягкие волосы, выбившиеся из не слишком аккуратного пучка и свободно спадавшие на нежную шею. Я никогда не скрывал, что заглядываюсь на женщин, но меня привлекала отнюдь не каждая встречная. Так что же все-таки в ней было? Хорошенькое личико, но, определенно, не самое красивое из тех, что я видел. Зигги была на семь лет младше меня, совершенно желторотая и вдобавок вкалывала без продыха. Разве могла она дать мне что-то, чего я не мог получить от других?

Оглянувшись, она подловила меня; энергия между нами была физически ощутима и совершенно обескураживала. Но затем Зигги улыбнулась, и все ее лицо осветилось. Она казалась открытой, как дверь на террасу в летние месяцы, и, несмотря на холод, я ощутил разлившееся по телу тепло. Это был забытый, но издавна знакомый голод. Желание, которого я не чувствовал уже целую вечность, когда в крови бушует адреналин и хочется стать тем единственным, кто раскроет все секреты девушки. Кожа Зигги казалась такой нежной, губы такими пухлыми и мягкими, а шея выглядела так, словно ее никогда не пятнали следы зубов или засосы. Зверю внутри меня не терпелось поближе взглянуть на ее руки, ее рот и грудь.

Я поднял голову, почувствовав взгляд Макса. Тот жевал, взирая на меня с самым задумчивым видом.

Подняв вилку, британец ткнул ею в мою сторону.

– Все, что требуется, – это одна ночь с той самой девушкой. И я не говорю о сексе. Одна ночь может изменить вас, молодой че…

– Заткнись! – прорычал я. – Ты сейчас ведешь себя как гребаный придурок.

Беннетт, выпрямившись, включился в беседу.

– Суть в том, чтобы найти женщину, которая заставит тебя думать. После встречи с ней ты станешь смотреть на все по-другому.

Я примирительно вскинул руки.

– Прекрасная мысль, парни. Но Зигги – действительно не мой тип.

– Твой тип? Это разве не все, что движется и имеет вагину? – невинно поинтересовался Макс.

Я рассмеялся.

– Думаю, она просто слишком молода.

Парни понимающе замычали, но я заметил, что Сара продолжает смотреть на меня.

– Все, хватит! – взмолился я.

– Ну, по-моему, ты просто еще не нашел ту, которая заставит тебя пожелать большего. Ты выбираешь женщин определенного типа, они вписываются в твой распорядок, твои правила, твои границы. Разве тебе еще не надоело? Ты говоришь, что эта сестренка…

– Зигги, – вставил Макс.

– Точно. Ты говоришь, что Зигги – не твой тип, а на прошлой неделе упомянул, что теряешь интерес к женщинам, готовым радостно трахаться с тобой без малейших обязательств.

Подцепив кусок, Сара пожала плечами и поднесла вилку ко рту.

– Может, тебе стоит провести переоценку своего «типа»?

– Нелогично. Может, я и теряю интерес к своим любовницам, но это еще не значит, что надо перестраивать всю систему, – ответил я, продолжая ковыряться в тарелке. – Хотя вообще-то я собирался попросить тебя об одолжении.

Прожевав, Сара кивнула:

– Разумеется.

– Я надеялся, что вы с Хлоей сводите ее куда-нибудь. У нее здесь нет настоящих подруг, а вы, девчонки…

– Разумеется, – быстро повторила она. – Мне не терпится познакомиться с ней.

Тут я краем глаза взглянул на Макса и ничуть не удивился, обнаружив, что он прикусил губу и выглядит точь-в-точь как кот, полакомившийся канарейкой. Но, должно быть, Сара усвоила пару-тройку приемчиков Хлои и под столом крепко держала его за яйца, потому что вел он себя необычайно смирно.

«Ты никогда не думал, что люди, которые больше всего для нас значат, – вовсе не те, кого мы видим каждый день? В последнее время я чувствую, что растрачиваю себя по пустякам».

Когда Зигги произнесла это, ее голос и широко распахнутые искренние глаза одновременно наполнили и опустошили меня – чувство оказалось таким сильным, что я даже не мог понять, удовольствие оно приносит или боль.

Зигги хотела, чтобы я научил ее развлекаться и ходить на свидания, показал, как встречаться с интересными ей людьми… но, по сути, я не делал этого сам. Может, я и не торчал у себя в квартире один-одинешенек, но это не значило, что я был счастлив.

Извинившись, я вышел в уборную, вытащил из кармана мобильник и, набрав сообщение, отправил на тот номер, что она мне оставила.

«Еще не передумала насчет “проекта Зигги”? Если да, я в деле. Завтра пробежка, есть планы на выходные. Не опаздывай».

Пару секунд я таращился на экран, но Зигги сразу не ответила, так что я вернулся к обеду и друзьям.

Однако позже, уже выйдя из ресторана, я заметил одно новое сообщение. Рассмеявшись, я вспомнил, как Зигги говорила о своем старом мобильнике-раскладушке, который почти не использовала.

«Суп3ер! Янемогунайтипробел=нопозвонютебе»

Учитывая сумасшедший рабочий график Зигги, Хлои и Сары, эта троица так и не сумела встретиться до выходных. Но, слава богу, в конце концов им это удалось, потому что, глядя каждое утро, как Зигги бегает, скрестив руки на груди, – я уже начинал чувствовать, что и у меня болят сиськи.

В субботу после обеда я, задыхаясь после шестимильной пробежки и изнывая от голода, вполз в «Блу Смок». Макс уже сидел там за столиком. Как и всегда в этой компании, план составили без моего участия, так что утром меня разбудила смска от Хлои. В ней говорилось, что я должен подбросить к ним Зигги, после чего девочки втроем отправятся позавтракать и за покупками. Это означало, что впервые за несколько дней мне предстоит пробежаться в одиночестве.

Это было нормально. И даже хорошо. Хотя пробежка и показалась мне непривычно тихой и скучной, но Зигги было необходимо выбраться в свет и прикупить пару вещей. Ей нужны были кеды. Спортивная одежда. Возможно, ей даже следовало смириться и обзавестись новым гардеробом, если она серьезно намеревалась ходить на свидания. Ведь большинство парней – совершенно поверхностные личности и судят о девушках по первому впечатлению. В вопросе гардероба Зигги не особенно преуспела, и все же какая-то часть меня не хотела давить на нее слишком сильно. Мне нравилось смотреть на нарядно одетых женщин, но странным образом в Зигги как раз интриговало то, что внешность мало ее заботила. По-моему, лучше было оставить все как есть.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20 
Рейтинг@Mail.ru