Кристина Юрьевна Юраш
Принц и Лишний
Скрипнула дверь, а я тут же приняла свой обычный облик.
– Нет… Нет… Это что? Прямо срочно надо? А до завтра потерпеть не может? Никак? – послышался знакомый раздражительный голос. – Да не кричи ты! Мать твою! Я сказал, мать твою и ее кота я сейчас никуда не повезу! У него заново отросли? Мы его год назад возили кастрировать… А… другой… Тот сдох… Прости, не сдох, а умер… Хорошо… Умер бедный котик… Сейчас я с Любовью решу вопрос… Нет! Ты меня не так поняла… Я никуда не…
– Ты че копаешься? – влетел в комнату разъяренный Гимней Гимнеич, зажимая трубку. – Ты время видела? Тебе особое приглашение надо? Одевайся быстрей…
Для супруги, отличающейся отличным слухом, информации было достаточно.
– Я не тебе! – рявкнул в трубку Гимней Гимнеич, глядя, как я принимаю облик таинственной незнакомки. – Это я своей Любови или Любви… Короче, Любе… Да не кричи ты! Я разговариваю со своей сотрудницей… Хорошо, я сейчас подъеду… Да… Повезем… Конечно, я уже еду… Мама ждет у подъезда? Минут через двадцать… Хорошо, через пятна…
– Приличные девушки на свидание всегда чуть-чуть опаздывают! – ответила я, шагая в портал. Прости, котишка… До свадьбы заживет…
Глава седьмая. Театр одной актрисы
Я знаю, это – обман, я все ловлю на лету.
Но непонятно, где конкретно поимели…
в виду!
Я прошла по знакомому дворцовому парку, поздоровалась с караульными у входа, которые тут же бесцеремонно обсудили мой внушительный капот и аппетитный багажник, отмечая, что настолько щедро обласканные природой девушки давненько сюда не приходили. А по сравнению с недавней мадам, я вообще красавица. Я не стала ставить их в известность, что скульптор-природа, работая над моими формами, решила устроить себе отпуск на моем лице. Причем отдохнула она так здорово, что фотографий по вполне понятным причинам не делала.
– Ха! Я посмотрю, какой она будет утром выходить! – шепотом заметил один из караульных, когда я прошла в коридор. – Ваше высочество! Хнык… хнык… Мы же еще встретимся? Да? Да? Скажите «да»! Я вас умоляю! Или как та блондинка, что рыдала под окнами!
Я смерила презрительным взглядом прислугу. Они явно недооценивают Любовь. Рыдать под окнами, с осознанием того, что социальный лифт застрял между этажами в тот момент, когда в спальне погас свет, я не собираюсь. «Это диспетчер? У вас тут социальный лифт застрял!» – «Не паникуйте, сейчас мы вас спустим в моральный подвал».
Тайна, покрытая потом от волнения, уже поднималась по «социальным» ступеням, придерживая подол своего неудобного платья. Я чувствовала себя злым гением, вынашивающим план мести за то, что в бытность добрым и наивным ребенком лишилась печенья по вине какой-то бессердечной твари, за что озлобилась на весь жестокий и несправедливый мир.
Пройдя мимо зеркала, я посмотрела на себя. Судя по фигуре, я просто секс-бомба с часовым механизмом, который фиксирует почасовую оплату! И если бы за это еще и платили… Я расстроилась, почувствовав себя волонтером. Ничего, ходят же люди проведывать больных и немощных, помогают животным, собирают деньги на лечение? Вот и я иду к больному на голову принцу с благотворительным концертом, отрабатывать ремонт чужой машины.
Я постучалась в дверь, но створки неожиданно распахнулись сами. На меня смотрел голубыми глазами самый красивый и трезвый принц на свете. Принц был одет в тонкую белоснежную сорочку, белые, заправленные в красивые сапоги с тиснением штаны. Аккуратно разложенные по плечам волосы намекали на то, что к свиданию готовилась не только я.
Если бы я не смотрела первую серию сериала под названием «Утро добрым не бывает», то, возможно, клюнула бы и повелась в сторону разврата. Но поскольку я помню первую серию наизусть, то мне предстоит плюнуть и понестись в сторону возврата.
«У любви, как у пташки, крылья, ее нельзя никак поймать!» – распевался Идеал, с ненавистью глядя в красивые, равнодушные и бесстыжие глаза беспутного монарха.
«Птица обломинго! Дитя разврата! Птица обломинго! Нагадить в душу рада!» – мысленно пела я, предвкушая облом.
Принц промолчал, изображая восторг и изумление, а потом бархатным голосом, с нотками терпкого восхищения и легким взволнованным придыханием произнес:
– Я хотел поприветствовать вас… Но… Простите… Я боюсь спугнуть это чудное видение… Скажите, что вы – настоящая… Что вы – не прекрасный призрак… Неужели моя мечта стоит во плоти…
Он смотрел на меня таким тягучим, таким нежным взглядом, что если бы на моем месте была неискушенная Золушка, то она бы уже мысленно примеряла бы корону и прикидывала, в честь кого назовет венценосного первенца.
Опыт подсказывал, что передо мной заслуженный мастер спорта по запудриванию женских мозгов, почетный тренер нокаутированных любовью красавиц, многократный призер специальной олимпиады «А пойдем ко мне! Я тебе дам померить свою корону». Мою руку уже трепетно поймали и стали нежно целовать, пылко прикасаясь губами к запястью. Дворовой пес, страдающий ничем не обоснованным человеколюбием, и то более разборчив в знакомствах, нежели принц. Сосиско-гладильные отношения с дворовым псом, обитающим возле соседнего подъезда, и то развивались не так стремительно. Собака сначала меня понюхала, глядя на меня слегка недоверчиво, потом попробовала сосиску, а через день разрешила себя погладить, и вот уже после этого лизнула… Так что пока блохастый Шарик уделал принца со счетом три – ноль. Какая боль, какая боль. Шарик – принц, три – ноль. Так что если у меня выпадет шанс завести любвеобильного принца или взять к себе домой бездомную собачку, я предпочту дать из милосердия. Шанс. Собачке. Обрести новый дом.
– Ах, мой бедный принц… – проворковала влюбленной голубкой я, глядя, как мою руку старательно вылизывают. Да! Да! И между пальцами не забывайте, ваше высочество! Там больше всего микробов скапливается!
– Увы, я самый бедный принц на свете… Мне завтра придется просить прощения у моих друзей… – улыбнулся принц, усердно лобызая мою конечность. – Совсем недавно я высмеял их, сказав, что любви с первого взгляда не существует… А теперь мне действительно стыдно перед ними, потому что любовь решила мне отомстить.
Понять, простить и отомстить! Да, Любовь решила тебе отомстить по полной программе!
– Я не про любовь с первого взгляда. Принц настолько беден, что не смог изобразить мне даже скромный букет цветов? – томно спросила я, глядя, как его высочество напряженно застыл на месте. Оп! Что-то пошло не так! В настроенной и годами обкатанной схеме «пришел, увидел, завалил» случился прокол.
– Я просто не люблю мертвые цветы… Красота, которая должна погибнуть ради сиюминутной радости, это, конечно, очень романтично, но так жестоко, – выкрутился принц, тяжело вздыхая так, словно я не букет сорняков попросила, а шубу из ста одного далматинца! Причем изъявила желание лично поприсутствовать на каждом этапе ее изготовления.
«Защитник природы! Как мило! – гадко улыбнулся Идеал, брезгливо брызгая на руки антисептиком. – Впервые слышу столь романтичное оправдание мужской жадности!»
«Мужикам на заметку! – усмехнулась я. – Любовь к природе не просто делает вас в глазах дамы утонченной личностью, но и прекрасно экономит деньги. Цветы? Нет, представляешь, какой урон природе нанесет сорванный букет? Меховая шуба? Да ты с ума сошла? Знаешь, сколько зверюшек, вот таких ути-малипусеньких, отдали жизнь, чтобы ты была самой красивой в этом троллейбусе? Машина?! Ты представляешь, как приблизит неизбежный апокалипсис в виде озоновой дыры твоя малолитражка? Золотое кольцо с бриллиантом? Да, давай опустошим земные недра… Ай-ай-ай! Как тебе не стыдно! Ты совсем не любишь природу – мать твою…»
– Моя красота требует жертв, – надменно рассмеялась я в надежде, что маска не слетит и жертвой моей красоты не падет главный защитник природы. Боюсь, что в этот момент он поймет, что природа не просто несправедлива, но и прекрасно умеет за себя постоять.
– Я сейчас же исправлюсь, обещаю… – Принц посмотрел на меня так, что, по идее, я должна забить на букет и тут же бросится к нему в объятия. – Утром вас ждет самый прекрасный букет…
Букет? Утром? Спасибо, не надо. Очереди, анализы, жалобное: «Доктор, а это лечится?»
– Утром? А кто сказал, что я останусь здесь до утра? Я такого не говорила! – удивленно возразила я.
Принц, скрывая досаду, прижал мои руки к своей груди. Чем конкретно было раздосадован его высочество, я так и не поняла. Либо моей вредностью, либо своим проколом. Двойка! Сразу двойка! Либо Казанова и вправду страдает терминальной степенью экономности, либо на сто процентов уверен, что при виде его красоты про цветы никто не вспомнит! Судя по всему, он был приверженцем стандартного рецепта «Как правильно готовить девушку». Берем килограмм лапши-обещаний, бросаем ее в кипящую страсть, комплименты добавляем по вкусу! Девушка готова!
– Я смотрю, что наше знакомство слегка не задалось… – озадаченно заметила я, изображая крайнюю степень разочарования. – Вы даже не удосужились узнать мое имя…
– Имена не имеют значения… Я уже мысленно назвал вас Розой… – сладко заметил принц. – И, поверьте, это имя подошло бы вам куда больше, чем любое другое.
– И много уже цветов вы собрали? – с насмешкой осведомилась я, заправляя медальон в декольте. – Насчет ромашек, маргариток и лилий я не сомневаюсь. Меня интересуют васильки, нарциссы и ирисы.
– Все цветы померкли перед вами… – фальшиво и сладко заметил венценосный ловелас. – Вы – единственный цветок, который покорил мое сердце… Я теперь не знаю, что мне делать…
Принц склонился ко мне за поцелуем, которого явно не заслужил. Мне уже пять минут хотелось в туалет. Еще бы! Три кружки кофе! Если бы не «давай быстрее» в исполнении моего директора, то такого конфуза не было бы. А с другой стороны, медальон уже желтый. Пора сворачиваться. Кто ж знал, что мне сегодня придется еще и орка окучивать?
– Я вижу… – задыхался принц, снова пытаясь наклониться ко мне и поцеловать, – в… глазах твоих… желание… Скажи… чего ты… сейчас хочешь больше всего на свете…
Ай-ай-ай-й! Разве можно задавать такие вопросы девушке, выпившей три кружки кофе подряд?
– Не надо стыдиться… Это естественно… – рука принца легла мне на талию и стала пытаться расшнуровать корсет, за что наглец тут же деликатно получил по рукам. – Дай волю своему желанию… Откликнись на зов природы…
Джунгли зовут! Ой как зовут…
– Давай сделаем это вместе… – принц с придыханием предпринял еще одну попытку расшнуровать корсет.
«Милый, все, конечно, хорошо. Наши отношения складываются изумительно, но мне нужно все, как следует обдумать!» – я прикидывала пути к отступлению в клозет.
«Просто скажи, что тебе нужно припудрить носик! – предложил Идеал. – И покажи, что конкретно ты собираешься пудрить! А потом беги вслед за принцем. Он выведет тебя к санузлу!»
– Итак, ваше высочество… – надменно выдала я, выкручиваясь из объятий. – То, что я увидела, и то, что я услышала, меня сильно огорчило. Не принимайте близко к сердцу, ваше высочество… Бывает же такое, что друг другу люди не нравятся?
Принц смотрел на меня своими голубыми глазами, полными изумления.
– То есть ты хочешь сказать, что я тебе не нравлюсь? – в его голосе прозвучали очень нехорошие нотки мужской обиды.
– Вы так проницательны… – вздохнула я, понимая, что пережатый корсетом мочевой пузырь не выдерживает такого напряжения. – Вы… мне… не… нравитесь!
– А если убрать это противное «не», то получится, что я вам нравлюсь, не так ли? – сориентировался опытный принц. – Давайте уберем это «не»… Выбросим его… Забудем о нем…
– Хорошо, забудем про «не», – сладко улыбнулась я. – Вы мне противны. Так лучше?
Принц отпустил меня, подошел к столу, расправив красивые плечи, а потом сел и стал писать, театрально вздыхая. Я стояла и ждала. Мне было любопытно, что он там царапает, но спрашивать я не собиралась. Не хватало еще проявить заинтересованность!
– Вам не интересно, что я пишу? – голосом, преисполненным отчаяния и безнадеги поинтересовался этот клоун.
– Мне абсолютно все равно, – пожала я плечами. «Быстре-е-е-е! – взмолился мочевой пузырь. – Кофе просится наружу!» Я взяла себя в руки, сделав заметку, что к свиданию надо готовиться обстоятельней. Если бы Гимней меня не подгонял, то представление растянулось бы часа на два, а тут даже не любовный роман получился, а так, рассказик. Теперь я поняла, почему Золушка поскакала домой со скоростью звука, теряя на ходу туфли… Я уже близка к этому.
– К вашему сведению, о жестокая красавица, я пишу предсмертную записку… – трагично заметил принц, что-то выводя на бумаге. – Я пишу о том, что не могу жить без вас. Пишу о том, что вы разбили мне сердце. Отвергли того, кто влюбился в вас без памяти, без оглядки, с первого взгляда…
По законам жанра я должна была броситься к нему с криками: «Не надо, ваше высочество! Только не умирайте! Я полюбила вас с первого взгляда!» – на что, собственно, он и рассчитывает, бросая на меня короткие взгляды.
Прощание с жестоким и несправедливым миром затянулось, вполне оправдывая мои подозрения.
– Пишите, пишите, не буду вас отвлекать. Я потом почитаю, когда вы умрете… – грустненько вздохнула я, прикидывая, что с кем-то этот номер явно прокатывал. – Если вы затрудняетесь, как пишется то или иное слово, я могу подсказать. Давайте сразу уточним. Вам какой гроб? Белый или красный? Вы обязательно укажите. Не забудьте про оркестр. Это важно. Можете сразу прописать репертуар. От полечки до мазурки… Напишите в конце, что вы извиняете меня за то, что я не буду присутствовать на таком важном для вас событии. У меня есть дела поважнее, чем ловить простуду на ваших похоронах…
Принц отложил перо, бросил бумагу на стол, выпрямился и скорбно взглянул на меня.
– Давайте, я сейчас проверю ошибочки. А то принц умирать собрался, а завещание с ошибками. Некрасиво… – хладнокровно заметила я, протягивая руку.
– Почему ваша красота настолько бессердечна?! – воскликнул принц, хватаясь за сердце.
– Помните, смерть от сердечного приступа самоубийством не считается. Так что берите в руки кинжал, а я пока сяду поудобней и посмотрю. Только умоляю, не забрызгайте мое новое платье! – я мучительно села в кресло, прикидывая, что в случае удачной попытки самоубийства мне не придется отрабатывать сверхурочные. – Ну что же вы? Вы при мне стесняетесь? Кстати, как предпочитаете умирать? Порежете себе вены? Учтите, лучше вдоль, чем поперек. Чтобы наверняка. Или проткнете себе сердце? А может, вы малодушно, трусовато предпочтете яд? О! Веревка! Повеситься – это очень романтично. Висите вы синий, с высунутым языком… Я могу покачать стул под вашими ногами…
– Вам меня ничуть не жаль? – тихо спросил принц, закатывая глаза. – Неужели в вашем черством сердце не нашлось места для жалости?.. Я не говорю о любви… Хотя бы жалость к тому, кто влюбился в вас не на жизнь, а на смерть…
«Интересно, сколько дур уже клюнули на этот трюк?» – скептически поинтересовался Идеал, закрывая лицо рукой.
– Я уже привыкла, что при виде меня мужчины кончают… – я прокашлялась, – жизнь самоубийством, поэтому для меня это неотъемлемая часть свидания. Мне просто было интересно, хватит ли у вас мужества, как у моих предыдущих кавалеров, раз и навсегда поставить точку в отношениях. Кстати, цветы вам на могилку я носить не буду. Я буду со страшной силой беречь природу…
И femme fatale в моем лице встала и, виляя бедрами, быстрым шагом двинулась к выходу.
– Постойте! – произнес принц замогильным голосом, доставая кинжал и приставляя его к своей груди. – Я не шучу… Смотрите, как я умираю от самой жестокой любви на свете.
– Сердце немного ниже. О! Почти попал! А я пойду посмотрю, есть ли у меня черное платье в гардеробе? Хотя… Я же на похороны не собираюсь, – брякнула я, не оборачиваясь и прекрасно понимая, что принц завтра об этом даже не вспомнит.
– Браво! Я просто в восхищении! – услышала я совсем другой голос. Я резко обернулась. На меня смотрел принц, только глаза у него были не голубыми. Их что? Двое? Может, меня разыгрывают два брата-близнеца, один из которых страдает отсутствием мозгов, а второй – жесткой формой конъюнктивита.
В руках принца был кинжал, который он задумчиво повертел в руках, а потом со странной улыбкой положил на стол. На столе лежала «предсмертная записка», напоминающая детские каракули и попытки расписать ручку. Принц сел в кресло, закинув ногу на ногу, взял записку, перечитал ее, скривился, скомкал и выбросил.
– То, что это любовь, я понял с первого взгляда, – усмехнулся принц, глядя на меня с дьявольской улыбкой. Я стояла и смотрела на него с некоторой опаской. Это был совсем другой человек. Манеры, жесты, движения, взгляд, выражение лица. Все совсем по-другому. Даже голос другой. И этот голос меня слегка смущал…
– Мило, не так ли? – лениво заметил принц, не сводя с меня глаз и наслаждаясь моей растерянностью и моими подозрениями. Нет, ну у меня есть два варианта. Раздвоение личности и братья-близнецы. Причем тот, который с конъюнктивитом, нравится мне куда больше. – Будем считать, что ты похлопала. Глазами. На аплодисменты не тянет, но тоже вполне сойдет. Не буду тебя задерживать, если ты сама не хочешь задержаться.
– Всего хорошего! – напряженно ответила я, пристально глядя на разительную перемену.
– И плохого тоже. Не надо скрываться за маской вежливой улыбки. Иначе я тоже буду прятаться за красивой улыбкой. Посмотрим, у кого красивее улыбка. Поверь мне, моя будет выглядеть куда более искренней, чем твоя! – очаровательно и фальшиво улыбнулся принц. – Подожди пару минут. Я тебя сильно не задержу…
Он встал, вышел, а потом вернулся с красивым букетом цветов, который протянул мне.
– От поклонника вашего таланта! – рассмеялся принц, глядя на меня красными глазами. – Ах да, спасибо… За то, что я сегодня высплюсь… Учтите, без букета вы отсюда не уйдете… Я просто вас не выпущу.
Он повертел на пальце ключ от комнаты и показал глазами на дверь. Пришлось нехотя брать веник и быстренько двигаться от точки разврата в точку возврата. Веник на обратном пути я баскетбольным броском закинула в мусорный бак неподалеку от офиса.
Весь следующий рабочий день я тренировалась делать лица. В итоге у меня получилось вполне симпатичное лицо, правда, был один дефект – кривой рот. Это был тот самый случай, когда лучше не улыбаться. Я кинула амулет на зарядку, глядя на покрасневший камень.
В семнадцать тридцать я поняла, что мое основное орудие труда не зарядилось, но на свидание идти надо. Ничего, сейчас я быстренько спляшу задорный канкан на мужской самооценке! Да так, что коленцем прицельно лишу государство последней надежды обзавестись наследниками.
Открыв дверь в покои принца, дождавшись, когда он повернется ко мне лицом, я зажала рот рукой.
– Я хотел поприветствовать вас… Но… Простите… Я боюсь спугнуть это чудное видение… Скажите, что вы – настоящая… – начал принц задушевно, раздевая меня взглядом голубых глаз.
«Что вы – не прекрасный призрак… Неужели моя мечта стоит во плоти…» – мысленно и наизусть отчеканила я, прикрывая кривой рот рукой и делая квадратные глаза.
– Фу! Мне не сказали, что тут такой урод! Бе! Мамочки, я этого не переживу… Мне сказали, что меня ждет красавец, а тут… Ой, лучше не смотреть… Отвернись! Дай мне прийти в себя… Не ожидала, честное слово… Не поворачивайтесь ко мне, а то меня сейчас стошнит! Ладно, я пойду, наша встреча была ошибкой! Я попробую ее забыть как страшный сон!
Его высочество смотрел на меня так, словно страус, только что головой проверивший на прочность асфальтовое покрытие. Вроде видит, вроде слышит, но ничего не понимает.
Я повернулась к двери, ядовито улыбаясь своим кривым ртом. Когда уже я научусь делать нормальные лица?
– Великолепно! Быстро, молниеносно. Пришла, увидела, растоптала! – услышала я знакомый голос с коварными нотками. Нет, ну он просто измывается надо мной. Я повернулась, прикрывая рот рукой. На меня смотрел «другой» принц. – Не то что та, которая приходила вчера. Представляешь, я вчера подарил ей букет, в который вложил золотое кольцо с бриллиантом карат на двадцать. Интересно, оно ей понравилось?
«Ты подумала о том, о чем и я? – уронил челюсть Идеал. – Я, например, подумал о графике вывоза мусора!»
«Я не полезу в мусорный бак! Даже ради кольца с бриллиантом в двадцать карат! – напряженно засопела я. – Тем более что он, скорее всего, шутит!»
– Тебя не затруднит выбросить эту шкатулку? Просто ключ от нее я потерял… – принц с дьявольской улыбкой, наслаждаясь произведенным эффектом, протянул мне маленькую шкатулку. Шкатулка была закрыта. – Я тебя очень прошу…
Я взяла шкатулку, прикрывая рот рукой и удаляясь. Шкатулку я выбрасывать не стала. Полвечера ковыряла ее шпилькой, надеясь, что мне удастся ее открыть, потом пыталась скрепкой, ножом, в итоге просто оставила дома.
На следующий день клиенток не было, поэтому я решила потренироваться заранее. Стоя перед зеркалом, я пыталась создать что-то не просто антропоморфное, а вполне симпатичное.
«Ты для кого так стараешься? – подозрительно поинтересовался Идеал, глядя на меня знакомым взглядом патологического ревнивца. – Что-то я не помню, чтобы ты так раньше старалась!»
Да. Странно… Для кого я так стараюсь? Почему мой взгляд постоянно ищет часы? И с какой стати я так волнуюсь? Может, мне просто интересно, что он придумает? Я очень люблю загадки!
После четырех часов попыток получилась вполне симпатичная девушка. Огромные голубые глаза выглядели какими-то заплаканными. Интересный образ. Прямо как Золушка. И чтобы придать образу некоторый реализм, на свидание я отправилась в несуразном рванье, прикрывающем разнокалиберную грудь.
Пройдя мимо караульных, которые чуть не раскошелились мне на милостыню, я поднялась по лестнице, количество ступенек которой я уже знала наизусть. Робко постучавшись, я мышкой скользнула в открытую дверь. Принц стоял и смотрел на меня. Молча.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я, глядя в его голубые глаза. В комнате царил полумрак.
– Я хотел поприветствовать вас… – сладко прошептал принц. – Простите… Я боюсь спугнуть это чудное видение… Скажите, что вы – настоящая… Что вы – не прекрасный призрак…
– Неужели я – ваша мечта? – робко, с надеждой спросила я, смущаясь и пряча глаза. Я представила, как он перед зеркалом заучивал эту фразу.
– Да! – обрадовался принц, расцветая улыбкой. – Именно!
– Это так… так… – я снова опустила глаза. – Неожиданно… Я не думала…
– Радость моя, – участливо заметил принц, приближаясь ко мне. – Посмотри на меня! Тебя кто-то огорчил? Кто-то расстроил? Если это кто-то из моих слуг, то ему несдобровать.
– Простите, – вздохнула я, наигранно всхлипывая и расправляя лохмотья. – Простите, что я в таком виде… Это самое красивое платье, которое у меня есть…
– Милая моя, – вздохнул принц. – Давай ты его пока снимешь… А я прикажу слугам подготовить для тебя наряд, достойный настоящей принцессы… За ночь они сошьют красивое платье… Для тебя…
Я смотрю, что модный приговор мне уже вынесли, а теперь требуют снять этот ужас немедленно!
Я сделала вид, что смутилась, ковыряя пальчиком дверь. Современные реалии подсказывают, что фраза, доносящаяся из спальни: «Снимай быстрее!» – иногда предшествует появлению не ребенка, а идиотского ролика.
– Я не… Я никогда не раздевалась при посторонних… – краснея, прошептала я, кусая губы, чтобы не рассмеяться. – Мне немного стыдно и неловко…
– А ты сразу спрячься под одеяло… – предложил принц. Он посмотрел на меня бессовестным взглядом, а потом встал и подошел ко мне с целью оказать посильную помощь. – Я помогу тебе снять платье… Как только я тебя увидел, я влюбился с первого взгляда…
– Влюбились? – с надеждой переспросила я, глядя в голубые бесстыжие глаза лгуна со стажем.
– Да, моя маленькая… Влюбился… – тихо произнес принц, осторожно убирая золотистый локон с моих плеч. – Знаешь, есть такая глупая традиция… Принц должен жениться только на принцессе… Но, глядя на тебя, я готов нарушить эту традицию… Все! Я решил! Завтра утром ты проснешься настоящей принцессой…
Как я люблю мужчин, которым нравятся все падежи, а не только дательный и творительный. Те, которые не используют винительный, в первую очередь заинтересованы в именительном, всегда рады родительному и готовы сделать предложный.
Я чувствовала, как принц уже расстегнул верхнюю пуговицу на моем платье и попытался меня поцеловать…
– Я ведь могу поцеловать свою невесту? – удивился его высочество, искренне недоумевая, как это я еще не устроила страстный обмен бактериями?
– Простите, а чем это так пахнет? Мне показалось, что запахло едой… – жалобным голоском голодной сиротки заметила я, принюхиваясь.
Принц намек не понял. Плевать он хотел на мой желудок. А мне действительно хотелось кушать.
«Если хочешь остаться, останься просто так. Ждет тебя красивый, очень жадный… чудак!» – ехидно заметил Идеал, понимая, что принц ему не конкурент.
– Я кушать хочу… – жалобно простонала я, заглядывая принцу в глаза. – У вас есть кусочек черствого хлебушка… Я погрызу… Ну хоть маленький кусочек… Малюсенький… Я просто так проголодалась… Пусть даже несвежий… Пожалуйста…
Тут любое сердце должно было дрогнуть! Еще бы!
– Сейчас… сейчас… тебе принесут покушать… – шептал принц, явно намекая на то, что на работу в замок берут исключительно экстрасенсов. Отлично! Как ты ко мне, так и я к тебе!
– А! Это у вас изо рта пахнет… Счастливый… Вы сегодня кушали… Просто я сегодня не кушала… – я сейчас сама разрыдаюсь. Уж больно трогательно у меня получается. – У меня сегодня во рту и маковой росинки не было… Вкусно было? Дайте угадаю, что вы кушали… Селедку с хреном, луком и чесноком?
Принц смотрел на меня таким взглядом, словно я только что залезла к нему под одеяло, повернулась спиной и захрапела, переваривая ведро горохового супа, скушанного накануне.
– Вон отсюда, оборванка! – прошипел принц, отталкивая меня. – Как ты смеешь говорить такое принцу!
– Эх! – вздохнула я, ковыляя к выходу и поправляя платье. – А я думала пожрать, как гусеница, на халяву. Думала, что накормят! Жа-а-аль… И принц – так себе. И пожрать не обломилось…
Я подошла к двери, пытаясь скрыть смех.
– Какая прелесть! – услышала я знакомый голос. Если честно, то в груди что-то неожиданно для меня самой екнуло. – Я в восхищении!
Я услышала хлопки за своей спиной и обернулась. Позади меня стоял совсем другой принц. Он смотрел на меня своими красными глазами и улыбался.
– Я действительно восхищен! Неужели все девушки носят одинаковые украшения? Это какая-то мода? – заметил принц, сощурив глаза и рассматривая мой медальон. – И даже бедная, голодная оборванка имеет достаточно средств, чтобы купить себе дорогое украшение?
– Я не слежу за модой. Я просто слежу за собой, – ответила я, настороженно глядя на резкую перемену. – Люди любят следить за здоровьем, друг за другом, за новостями, модой, порядком, но при этом забывают следить за своим языком.
То, что я имею дело с двумя абсолютно разными личностями, я уже заметила. И пока одна ушами хлопает, вторая меня раскусила. Здесь у людей вообще не жизнь, а сплошная веселуха. Сразу представилась маршрутка. Одна личность: «Откройте окно! Я задыхаюсь!» Вторая: «Закройте! Я простыну!» Последовательная политика, четкие решения, стабильность во всем.
– Ты правда проголодалась? – осторожно спросил принц, глядя на меня лукавым взглядом и улыбаясь совсем другой улыбкой. Он вышел, а через десять минут слуги принесли столько еды, что мне было не осилить даже за неделю. – Кстати… Я вчера случайно попросил выбросить старую шкатулку, ключ от которой потерял. И буквально сегодня я его нашел… Я не знаю, что с ним теперь делать. Если нравится – забирай.
На ладони монарха лежала золотая цепочка, на конце которой болтался миниатюрный и очень красивый золотой ключик.
Принц протянул мне «подарок». Этот принц догадывается… Я по глазам вижу… Мне кажется, или волосы у него стали чуть темней? Очень странно. Женское любопытство заставило взять ключик, хотя женская гордость громко возмущалась.
«У меня складывается такое впечатление, – ревниво заметил Идеал, – что ты сюда ходишь ради этой короткой встречи… Скажи мне, что это не так!»
Я поблагодарила за ключ, от еды я попыталась отказаться, но мне ее всучили. Я, как студентка, которая тащится на вокзал с недельным запасом еды от родителей, поковыляла к точке возврата.
Пришлось брать такси, чтобы довезти мою поклажу до дома. Маленький холодильник конвульсивно вздрогнул. «Это все мне?» – открыл он от удивления белую дверь. «Тебе, тебе!» – ответила я, трамбуя еду, раскладывая ее по полочкам. М-м-м-м! Балык… Какая прелесть! А это у нас что? Не верю своим глазам! Сыр! Не парафин из магазина, а настоящий сливочный сыр… А теперь… теперь… Я волнуюсь. Честно, волнуюсь. Шкатулка стояла на столе, и я осторожно вставила ключик в замочную скважину. Затаив дыхание, как мифическая Пандора, я откинула крышку и увидела… деньги. Несколько больших золотых монет… Ничего себе! Я смогу заплатить за квартиру! Среди монет лежала записка: «Как на самом деле выглядит любовь?»
