Кристофер Шабри
Невидимая горилла. Эксперимент, который раскрыл, почему внимание мешает сосредоточиться, память подводит, а интуиция обманывает
Кто замечает неожиданное?
Однажды Крис продемонстрировал эксперимент с гориллой студентам, участвовавшим в его семинаре. Через неделю одна из студенток рассказала ему, что показала ролик родственникам: родители гориллу не заметили, а вот старшей сестре это удалось. Та пришла в восторг от победы в «соревновании» и заявила, что это доказывает, насколько она умна. Дэн постоянно получает письма от незнакомцев, которые интересуются, как так происходит, что они сами упускают гориллу, а их дети нет; или, как вариант, почему ее всегда замечают девочки, но не мальчики. Одна женщина, управляющая хедж-фонда, узнав о нашем исследовании, заставила своих сотрудников поучаствовать в эксперименте. Через целую цепочку знакомых она вышла на Криса, чтобы устроить допрос о различиях между людьми, которые могут увидеть гориллу, и теми, кому это не удается.
Многие из тех, кто решил проверить себя в нашем эксперименте, считают его своего рода проверкой на интеллект или профпригодность. Результат каждый раз поражает, как и четкое соотношение между увидевшими и не увидевшими гориллу людьми. Из-за этого возникает предположение, что в этой способности замешан некий важный личностный аспект. Когда Дэн совместно с командой Dateline NBC работал над созданием выпусков, продюсеры шоу предполагали, что сотрудники, чья работа требует большей дотошности, чаще замечают гориллу в ролике, поэтому вопрос про род деятельности звучал часто. Они также выдвинули теорию, что по результатам выполнения задания можно определить тип личности человека: «наблюдательный» или «невнимательный». Это уже вопрос индивидуальных особенностей. Если бы лабораторные эксперименты могли выявить, что некоторые люди систематически замечают гориллу и другие неожиданные события, то мы могли бы проверить, насколько испытуемые в целом подвержены перцептивной слепоте, и, возможно, даже научить «невнимательных» быть «наблюдательными».
Интуиция подсказывает, что использование ролика с гориллой в качестве своеобразного Розеттского камня для определения типов личности может быть неплохой идеей. Однако в действительности нет никаких доказательств того, что индивидуальные особенности влияют на перцептивную слепоту. Теоретически объем ресурсов внимания у каждого человека свой. Те, кому повезло заполучить больший (вероятно, это люди с повышенным IQ), могли бы позволить себе направить оставшиеся после выполнения основной задачи резервы на такую прихоть, как обнаружение неожиданных объектов. Однако последовательность результатов, которые мы получаем каждый раз при проведении эксперимента, опровергают эту теорию. В первоначальной версии нашего исследования приняли участие студенты Гарварда – сравнительно элитарная группа людей. Но результаты, полученные в менее престижных учебных заведениях и даже среди не являющихся студентами испытуемых, выглядят аналогично: примерно половина видит гориллу, а другая половина нет. Согласно онлайн-опросу, проведенному компанией Nokia, 60 % женщин и мужчин считают, что женщинам лучше дается многозадачность. Если вы согласны с этим утверждением, то, возможно, также сочтете, что женщины в целом чаще заметят присутствие гориллы. К сожалению, для подтверждения популярного мнения о многозадачности не проведено достаточное количество экспериментальных исследований; мы также не располагаем данными о том, что мужчины чаще женщин упускают гориллу из виду. По сути, все исследования о многозадачности сводятся к тому, что никто не может качественно выполнять несколько дел одновременно. Как правило, куда более эффективной стратегией будет выполнять задачи по очереди, а не все сразу[44].
Да, люди отличаются в способности фокусироваться на основной задаче. И тем не менее предположение, что она не зависит от интеллекта в целом или образовательного бэкграунда, является вполне вероятным и логичным. Если индивидуальные различия в способности концентрироваться связаны, в свою очередь, с различиями в способности замечать неожиданные объекты, тогда людям, которым легче дается подсчет передач в эксперименте с гориллой, должны чаще обнаруживать гориллу: на основную задачу у них уходит меньше ресурсов, поэтому остаются «излишки».
Дэн и его студентка Мелинда Дженсен провели дополнительный эксперимент, чтобы проверить состоятельность этой гипотезы. Сначала они проверили, сколько человек справятся с компьютерной версией задания на слежение (как в исследовании с «красной гориллой»). Далее – попытались выяснить, будет ли вероятность обнаружения неожиданного объекта выше среди тех участников, которым задание далось легче. Ответ оказался отрицательным. Очевидно, навык замечать неожиданное не зависит от способности концентрировать внимание. Дэн и Дэниел Меммерт (ученый, который отслеживал движения глаз детей, когда те просматривали ролик с гориллой) вывели данные, подтверждающие этот вывод. Они выяснили, что вероятность обнаружения и упущения неожиданного объекта не соотносится с несколькими базовыми критериями внимательности. Эти результаты имеют важное практическое значение: обучение, направленное на развитие внимания, не поможет людям чаще замечать неожиданное. Когда и правда не ожидаешь подвоха, то совершенно неважно, хорошо или плохо вы фокусируете свое внимание в целом.
В нашем понимании, не существует строго «наблюдательных» и «невнимательных» людей. Как минимум не бывает людей, которые систематически замечают или упускают неожиданные события в самых разных условиях и ситуациях. При этом есть способ предсказать, с какой степенью вероятности человек заметит то, чего не ожидает. Это не личностная черта, не характеристика события, а комбинация фактов об индивиде и ситуации, которая разворачивается на его глазах. Мимо Джошуа Белла на станции «Ланфан-плаза» прошло больше тысячи человек, и только семь остановились, чтобы послушать его выступление. Один из них был на его концерте тремя неделями ранее. Двое оказались музыкантами. Их компетентность позволила им распознать мастерство исполнителя (и сами произведения) даже в шуме толпы. Один из музыкантов, Джордж Тиндли, работал в расположенной неподалеку кофейне Au Bon Pain. «Можно было за секунду догадаться, что тот парень хорош, что он явно профессионал», – заявил он Вайнгартену. Другой, Джон Пикарелло, сказал: «Это был великолепный скрипач. Я еще никогда не слышал исполнителя такого масштаба. Великолепная техника, прекрасная фразировка. И скрипка у него была хороша – такое глубокое, насыщенное звучание».
В нашем понимании не существует строго «наблюдательных» и «невнимательных» людей. Как минимум не бывает людей, которые систематически замечают или упускают неожиданные события в самых разных условиях и ситуациях.
Эксперименты подтверждают это наблюдение. Опытные баскетболисты чаще замечают гориллу при просмотре ролика, чем игроки-новички. При этом гандболисты – также профессионально занимающиеся командным видом спорта, который требует от игроков внимательности практически на уровне с баскетболом – не чаще рядовых участников эксперимента отмечали появление неожиданного объекта[45]. Имеющиеся навыки помогают, но только если происходящее событие относится к тому, в чем человек разбирается. Если эксперту задать условия, в которых его навыки не играют особой роли, и он сравняется с «новенькими» в попытке направить все имеющиеся ресурсы внимания на основную задачу. Даже у профи нет иммунитета к иллюзорному заблуждению, будто люди замечают куда больше, чем на самом деле. Джин Вайнгартен так описал поведение Джона Пикарелло, когда тот наблюдал за выступлением Белла: «На записи видно, что Пикарелло просто смотрит вокруг, словно ошарашенный. „Да, остальные вообще ничего не понимали. Ничего не осознавали. Меня это сбило с толку“».
Сколько врачей нужно, чтобы…
Даже в своей сфере деятельности эксперты не защищены ни от перцептивной слепоты, ни от иллюзии внимания. Возьмем, к примеру, рентгенологов – это медицинские специалисты, ответственные за анализ рентгеновских снимков, компьютерных томограмм, магнитно-резонансных томограмм и других снимков, которые используют для выявления и диагностики опухолей и других отклонений. В своей профессиональной деятельности рентгенологи ежедневно и в контролируемых условиях выполняют эту задачу, задействуя навык визуального обнаружения. В США обучение по этой специальности проходит в несколько этапов: четыре года в медицинском институте, затем пять лет ординатуры в больнице при учебном заведении. Тех, кто выбирает в качестве специализации определенную систему органов, ждет еще год или два профильного обучения. В общей сложности период постдипломного обучения часто составляет более десяти лет, и впоследствии специалист постоянно повышает квалификацию на практике, ежедневно изучая десятки снимков. Но, несмотря на столь обширную образовательную программу, рентгенологи часто упускают из виду едва различимые нюансы.
Рассмотрим случай, описанный Франком Цвемером и его коллегами из Медицинского центра университета Рочестера[46]. В отделение «Скорой помощи» была доставлена женщина старше сорока лет с сильным вагинальным кровотечением. Врачи безуспешно пытались вставить капельницу в периферическую вену и вместо этого ввели центральный катетер в бедренную вену, самую крупную в паховой области. Для корректной установки важно также вставить металлический проводник, который сразу после удачной манипуляции вынимается.
Катетер ввели без проблем, но из-за оплошности врача не удалили из вены проводник[47]. Чтобы восполнить кровопотерю, пациентке сделали переливание, но после этого у нее возникли проблемы с дыханием: развился отек легких из-за скопления в них жидкости. Ее интубировали, чтобы начать искусственную вентиляцию легких, и сделали рентгеновский снимок грудной клетки, чтобы подтвердить диагноз и удостовериться в правильном размещении дыхательной трубки. Врач из отделения экстренной помощи и дежурный рентгенолог согласились с диагнозом, но ни один из них не обратил внимания на проводник. Пациентку на несколько дней перевели в отделение интенсивной терапии, а после улучшения – в общую палату. Там у нее снова начались проблемы с дыханием, вызванные легочной эмболией – сгустками крови. Ей сделали еще два рентгеновских снимка, а также эхокардиограмму и КТ. Лишь на пятый день пребывания женщины в больнице врач заметил проводник и удалил его во время процедуры по удалению тромба. Пациентка поправилась. (Позднее выяснилось, что проводник, скорее всего, не мог стать причиной эмболии: он сделан из нетромбогенного материала, как раз чтобы не способствовать свертываемости крови.)
В общей сложности период постдипломного обучения рентгенолога часто составляет более десяти лет, и при этом они часто упускают из виду едва различимые нюансы.
Впоследствии все сделанные снимки начали изучать по второму кругу: проводник отчетливо виден на трех рентгенограммах и на компьютерной томограмме, но ни один из множества лечащих врачей его не заметил. Их неспособность увидеть предмет, которого там не должно быть, в очередной раз демонстрирует всю опасность перцептивной слепоты. Рентгенологи, как и другие врачи, изучавшие снимки пациентки, смотрели на них очень внимательно, но проводник не увидели, потому что не ожидали на него там наткнуться.
Работа рентгенологов невероятно сложна. Зачастую они составляют заключения по большому количеству снимков одновременно и, как правило, ищут конкретную проблему: перелом, опухоль и так далее. Они не могут объять все, что есть на снимке, так что фокусируются на самых критически важных аспектах. Так же поступали участники эксперимента с гориллой, настроенные на подсчет передач баскетбольного мяча. Из-за ограниченности ресурсов внимания рентгенолог с меньшей долей вероятности заметит то, чего не ожидает увидеть. Но пациенты исходят из того, что доктор заметит любое отклонение от нормы, и его ожидания роли не играют. Когда этого не происходит, все списывается на халатность специалиста. Рентгенологам регулярно предъявляют судебные иски на основании того, что они упускают на снимке мелкие опухоли и другие аномалии[48]. Эти иски основаны на иллюзии внимания: люди предполагают, что рентгенологи должны замечать вообще все, что выглядит хоть немного подозрительно, тогда как на самом деле, как и все мы, врачи склонны видеть лишь самое главное – то, ради чего они просматривают снимок. Если попросить рентгенолога найти проводник на снимке грудной клетки, он будет намеренно искать его и наверняка найдет. Однако если поставить перед доктором задачу диагностировать эмболию легких, то он может оставить проводник без внимания. (Возможна и обратная ситуация: в поисках проводника легочная эмболия останется упущенной.) Неожиданная опухоль, которую упустили из виду во время первичного заключения, при втором прочтении снимка может оказаться лежащей на поверхности.
К сожалению, люди часто путают ожидаемые объекты, которые можно легко заметить, с неожиданными объектами, которые должны оказаться замеченными. Более того: иллюзия внимания оказывает свое влияние на манипуляции, часто проводимые в больницах при просмотре рентгеновских снимков. Врачи и сами предполагают, что заметят неожиданные аномалии, даже если на самом деле ищут проблему в другом. Чтобы снизить ущерб от влияния перцептивной слепоты, можно намеренно пересматривать каждый сделанный снимок в поисках неожиданностей. Когда участникам нашего эксперимента сообщали, что в кадре может произойти что-то необычное, они отчетливо видели гориллу: неожиданность стала центром внимания. Но, к сожалению, фиксация на том, что что-то должно случиться, – не панацея. Мы обладаем ограниченными ресурсами, соответственно, переключение внимания на неожиданные события означает, что на выполнение основной задачи фокус будет меньше. С нашей стороны было бы нагло просить рентгенологов при изучении снимка уделять меньше времени и сил на поиски источника предполагаемой проблемы («Доктор, вы можете подтвердить, что у этой пациентки легочная эмболия, чтобы мы начали лечение?») и больше – на обнаружение вещей, которых там может и не быть («Доктор, проверьте, мы ничего не забыли в теле у пациента?») Более эффективным решением, к примеру, может стать привлечение второго специалиста, незнакомого с историей болезни и предварительным диагнозом. Он сможет изучить снимки в поисках вторичных отклонений, которые при беглом просмотре не столь очевидны.
Таким образом, даже обучавшиеся целое десятилетие специалисты могут упустить неожиданные объекты, казалось бы, относящиеся к их сфере профессиональной деятельности. Хотя рентгенологи куда лучше обывателей выявляют отклонения на снимке, их ограничивают все те же ресурсы внимания, что и всех нас. Их профессионализм заключается не в особой внимательности, а в более конкретных ожиданиях, сформированных на основе навыков и практики по изучению медицинских снимков. В силу своего опыта они нацелены на поиск типичных проблем, а не редких аномалий, и в большинстве случаев эта стратегия оправдывает себя.
Что делать с иллюзией внимания?
Раз иллюзия внимания столь повсеместна, то как наш биологический вид вообще смог выжить, да еще и оставить в качестве наследия книгу об этом феномене? Почему наших предков не загрызли незамеченные хищники? Отчасти перцептивная слепота и сопутствующая иллюзия внимания – это бич современного общества. Да, наши предки наверняка сталкивались с той же ограниченностью при познании окружающего мира, но сам мир был не так сложно устроен, и воспринимать нужно было меньший объем информации. Не так много объектов или событий требовали мгновенной реакции. С другой стороны, научно-технический прогресс подарил нам множество устройств, которые все чаще завладевают нашим вниманием и оставляют все меньше времени на то, чтобы замедлиться. Нейронные связи зрения и внимания заточены под скорость пешехода, а не автомобиля. Во время прогулки задержка в несколько секунд при восприятии неожиданного события, как правило, не приводит к каким-либо последствиям. Однако при вождении даже промедление в десятую долю секунды может привести к гибели. Последствия невнимательности кратно увеличиваются из-за высоких скоростей.
Отчасти перцептивная слепота и сопутствующая иллюзия внимания – это бич современного общества.
Последствия невнимательности усугубляются еще и тем прибором либо видом деятельности, который отвлекает нас от выполнения первоначальной задачи. В прошлом не существовали iPhone и GPS, а сегодня они повсеместны. Хорошо, что несчастные случаи происходят редко, потому что по большей части не происходит ничего из ряда вон выходящего. Но важны те самые редкие, неочевидные события. Люди уверены, что могут одновременно разговаривать по телефону и вести машину, как раз потому, что никогда не сталкивались с доказательствами противоположного. Под «доказательствами» мы подразумеваем не новостной сюжет про статистику аварий, не очередной отчет по безопасности, выпущенный государственными структурами, и даже не историю приятеля, который отключился и едва не въехал во что-то. Мы говорим о личном опыте, о столкновении или близком к нему положении, которое было безоговорочно вызвано невнимательностью и которое можно объяснить исключительно человеческим фактором (в попытках рационализировать мы столь же непреклонны, как и в переоценке собственной внимательности). Мы почти никогда не признаем трудноуловимые свидетельства собственной невнимательности. Водители, совершающие ошибки, обычно не замечают их. Они же отвлекаются.
Проблема заключается в том, что мы не склонны искать подтверждения собственному недостатку внимания. Для иллюзии внимания это благоприятная почва. Мы осознаем неожиданное, только если замечаем эти предметы или объекты, но не задумываемся, сколько всего упустили. Соответственно, все наши «доказательства» лишь подкрепляют мысль о том, что мы прекрасно воспринимаем окружающую действительность. Чтобы открыть для себя дивный новый мир, который мы упускаем из виду, нужно пережить шокирующий опыт вроде незамеченной гориллы, которая лупит себя по груди. Ему сложно найти оправдание, да и мало что побуждает нас такие оправдания искать.
Если нам непонятен сам принцип работы внимания, то как избавиться от перцептивной слепоты и научиться видеть горилл? Ответ не так-то прост. По идее, нужно разучиться фокусировать внимание. Нужно смотреть ролик с гориллой, не концентрируясь на количестве передач и даже на том, что нам кажется потенциально интересным. Нужно просто смотреть на экран, без каких-либо ожиданий и целей. Но человеческий разум устроен так, что те самые ожидания и цели тесно переплетены с базовыми процессами восприятия, их нельзя просто «выключить». Ожидания основаны на нашем опыте взаимодействия с окружающей средой, на нем базируется восприятие. Опыт и ожидания помогают нам осмыслять увиденное; без них все вокруг выглядело бы как хаотичный поток света, как «цветущий и жужжащий беспорядок», если цитировать классические тексты Уильяма Джеймса[49].
Люди уверены, что могут одновременно разговаривать по телефону и вести машину, как раз потому, что никогда не сталкивались с доказательствами противоположного.
Человеческий мозг воспринимает внимание как игру с нулевой суммой: если мы уделяем больше внимания одному месту, объекту или событию, то неизбежно уделяем меньше другому. Таким образом, перцептивная слепота – это необходимый, пускай и нежелательный, побочный продукт нормальных процессов внимания и восприятия. Если мы правы насчет того, что перцептивная слепота – это следствие врожденной ограниченности зрительного внимания, то, скорее всего, уменьшить ее влияние или устранить в принципе невозможно. По сути, борьба с перцептивной слепотой равноценна попытке человека взлететь, быстро махая руками. Строение тела не позволяет нам пуститься в полет, а устройство психики не дает осознанно воспринимать всю окружающую среду.
Проблема идеального распределения ограниченных ресурсов внимания связана с еще более важным принципом. Перцептивная слепота по большей части не является проблемой. Это следствие работы внимания; это цена, которую мы платим за исключительную – и поистине полезную – способность фокусироваться. Концентрация не дает нам отвлечься и позволяет с большей эффективностью использовать свои ресурсы. Мы ведь не хотим отвлекаться на все подряд? Большинство водителей соблюдают правила дорожного движения, большинство врачей не забывают проводники в своих пациентах, большинство траулеров не держат курс над подводной лодкой, большинство самолетов не приземляются аккурат поверх других, большинство полицейских не избивают подозреваемых, а большинство скрипачей мирового уровня не играют посреди метро. Гориллы тоже нечасто прогуливаются среди игроков в баскетбол. Неожиданные события являются таковыми по веской причине: они случаются редко. А самое главное – в большинстве случаев наша неспособность заметить неожиданное не приводит к серьезным последствиям.