Ксара Фарли
Убийство по переписке
Глава 2
Любовь к порядку всегда была отличительной чертой Нэйтана Кроу. Но только после войны она стала такой болезненной: грязь и скверные запахи ухудшали его самочувствие. Поэтому в доме Кроу царила неизменная чистота, которая была заслугой Грейс Хантер.
На её далеко не хрупких плечах лежала не только уборка, но и готовка – и с тем и с другим Грейс Хантер справлялась играючи. Каждый, кому довелось обедать у Кроу, приходил в восторг от её супов. Да и все остальные её блюда были ничем не хуже. И только завтраки Алиса и Нэйтан готовили сами: их бесценная домработница не появлялась раньше двенадцати часов. Такой распорядок устраивал всех, особенно Нэйтана, чьё утро редко бывало добрым.
С приходом Грейс дом наполнялся громкими голосами и весёлой суетой, в которой охотно принимали участие Алиса и Эбби. Они без устали распевали песни, гремели посудой и хлопали дверьми. Это могло бы стать для Нэйтана тяжёлым испытанием. Но в те дни, когда его боль не отступала к полудню, вся компания превращалась в стаю осторожных мышей.
Грейс достала из духовки свой фирменный пирог. Его начинка напоминала малиновый глинтвейн с апельсиновыми корочками. А запах обладал гипнотической силой, которая затянула Мела на кухню, – ожидании кулинарного чуда он устроился на подоконнике. Отличное место! Через дверь прихожая как на ладони, никто не проскользнёт незамеченным.
Чтобы время текло быстрее, Мел развлекал Грейс историями из своего детства: та очень любила их слушать. Подначивала хитрыми вопросами и громко смеялась над каждой шуткой.
– Налей себе молока, – велела она.
Положив кусок пирога на тарелку, Грейс украсила его шапкой из взбитых сливок и кинула сверху горсть свежей малины.
Мел разломил его ложкой на три части и, запихнув в рот первую, прикрыл глаза. Давно заметил: так ощущения ярче. Ещё бы научиться есть медленней – смаковать, продлевая удовольствие. Опустошив тарелку, он выпросил у Грейс ещё кусок и отправился с ним в кабинет. Время поджимало. Кроу скоро вернётся, пристанет с расспросами: «Чем занимался? Всё ли сделано?»
В кабинете Мел плюхнулся в своё кресло. Раздвинул бумаги, освобождая место для пирога, поставил его и выбил барабанную дробь. Грядёт час испытаний!
На третьей минуте голод потребовал сдаться. Всё равно никто не увидит. Если бы кусок был первым, тем бы оно и закончилось. В надежде отвлечься Мел набрал номер Дороти Максвелл и отвернулся к стене. Пирог скрылся из виду, но запах никуда не делся – лез прямо в ноздри. Хоть нос затыкай! Но это уж совсем нечестно.
Гудок шёл за гудком, трубку никто не снимал. Стараясь думать только о деле, Мел прокрутил в голове разговор с Дэном Хогартом – инспектором полиции из Мельбурна. До войны, будучи адвокатом, Кроу не раз пересекался с ним. В судах их сталкивали лбами, но, несмотря на это, они сдружились. Догадаться почему, несложно. Отъявленных негодяев Кроу обходил стороной, а Хогарт не стремился упечь в тюрьму кого попало. С тех пор у них сложилась добрая традиция – оказывать друг другу услуги: то информацией поделятся, то проведут небольшое расследование.
Мел позвонил инспектору на прошлой неделе, чтобы узнать, куда испарился загадочный тип, с которым переписывалась Дороти. Хогарт быстро отыскал адресата. Всё складывалось как нельзя лучше, если бы не одно «но», – им оказался старик восьмидесяти трёх лет. Полгода назад он захворал и перебрался к сестре в Аделаиду.
Ещё вчера Мел считал это дело пустяковым, но теперь что-то явно не клеилось. Не мог же дед строчить любовные послания молодой леди? Или мог? Дороти ничего не говорила про возраст. Или даже не знала.
Загнав в тупик свою дедукцию, Мел взглянул на часы. Куда это босс запропастился? Много ли надо времени, чтобы забрать барыши за очередной успех? И всё благодаря стараниям достопочтенного сэра Догерти! Довольный собой, он крутанулся на кресле. Телефон полетел со стола. Мел подхватил его свободной рукой и вернул трубку к уху. Закрыл глаза и отодвинулся подальше от пирога. Главное – не смотреть. Выдержать ещё хотя бы минуту.
На десятом гудке скука одержала верх. Но Мел засчитал победу себе. Потянулся к пирогу и не успел повесить трубку, как в ней раздался щелчок, за ним последовал слабый девичий голос:
– Дом семьи Максвелл. Я вас слушаю.
– Добрый день! Могу ли я поговорить с мисс Дороти Максвелл?
– К сожалению, нет. Она… она… – Девушка запнулась и всхлипнула.
– Когда я могу перезвонить? У меня для неё – важная информация.
Ответом стала полная тишина: кто-то плотно прикрыл рукой трубку. Мел ёрзал от нетерпения, пока не услышал совсем другой женский голос. Да такой, что впору обращать людей в ледяные глыбы.
– Кто спрашивает?
– Эм… Давний приятель, мы долго не виделись. Я бы хотел… – Мел на ходу придумывал, как ему действовать. Уж точно нельзя выкладывать этой «снежной королеве» ни своего имени, ни цели звонка.
Но та, недослушав, отрезала:
– Дороти умерла.
Мел вскочил.
– Когда?!
– Вчера.
– Соболезную, – пробормотал он и бросил трубку на рычаги. Отпихнул телефон, как ядовитого паука. И, словно укушенный им, рухнул обратно в кресло.
Он просидел в оцепенении не меньше четверти часа, таким его и застал Кроу.
– Дороти Максвелл умерла, – выдавил из себя Мел, склонив голову.
Кроу совершенно не удивился, будто знал, чем всё обернётся. Сев за стол, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и несколько минут оставался неподвижным. Могло показаться, что ему ни до чего нет дела. Но Мела таким не проведёшь – он видел: босс крепко сжал зубы, сцепил пальцы намертво. Аж костяшки побелели. Того и гляди всё бросит, поднимется к себе и не выйдет до утра. В лучшем случае. В худшем – запрётся на два-три дня. Алиса будет реветь, к ней присоединится Эбби, а Грейс станет их утешать. Потом они успокоятся, и дом затопит вязкое ожидание.
Но ничего подобного не случилось. Кроу встал.
– Собирайся. Живее! Едем к Максвеллам.
Мел вскочил и мигом оказался в прихожей. Вожделенный пирог так и остался лежать на столе.
Чёрный форд Нэйтана Кроу остановился напротив небольшого коттеджа, унылый вид которого слегка оживляли клумбы, разбитые под каждым окном. Цветы на них были посажены слишком густо, только самые сильные пробивались к свету. В их плотной тени безнадёжно чахли слабые собратья, но даже они упорно цеплялись за жизнь.
Мел взлетел по лестнице и ткнул пальцем в кнопку звонка. Хозяева не спешили встречать гостей. Но в доме явно кто-то был: одна из штор на окне шевельнулась.
Кроу позвонил ещё раз. Замок щёлкнул, и дверь медленно отворилась.
– Что надо? – спросил молодой человек лет двадцати.
Его подбородок и щёки покрывала редкая щетина, волосы были всклокочены, а одежда – помята, будто он спал, не снимая её.
– Вы Сэмюэл, брат Дороти Максвелл? – спросил Кроу.
Парень кивнул.
– С кем имею честь?
– Я частный детектив Нэйтан Кроу. Ваша сестра неделю назад обратилась ко мне за помощью.
– Она умерла! – Голос Сэма взлетел до крика. Он попытался захлопнуть дверь.
Кроу придержал её ногой.
– Я хотел бы задать несколько вопросов. Это прояснит ситуацию для меня. И, возможно, для вас.
Убедившись, что дверь не закрыть, Сэм распахнул её и скривил губы в горькой усмешке. Окинул Кроу взглядом и отвесил ему шутовской поклон.
– Как вам будет угодно, сир.
В гостиной он представил Нэйтана Кроу двум женщинам, сидевшим на диванах около стола. Одной из них была мать семейства Бренда Максвелл. Затянутая в строгое чёрное платье она казалась худой до костлявости, но это не лишало её силы – даже наоборот, придавало властности. Вторую Сэм назвал своей невестой. На вид Хлоя Ларкем была старше его лет на пять и формой лица напоминала породистую лошадь. Но для полного сходства ей не хватало утонченности.
Кроу вежливо склонил голову, Мел скопировал его движение.
Под вопросительным взглядом матери Сэм сгорбился и повторил всё, что услышал от Нэйтана Кроу.
Миссис Максвелл махнула рукой, предлагая им сеть.
– Хотите чаю?
Кроу кивнул и сел напротив неё. Мел шагнул к тому же дивану, но Сэм опередил его.
Мальчишка топтался на месте, выбирая меньшее из зол. Усесться рядом с грозной Брендой Максвелл у него не хватало духу, но и Хлоя сверлила его недобрым взглядом.
Кроу громко щёлкнул пальцами, – все уставились на него. Мел быстро примостился в углу дивана, на котором сидела Хлоя. Она язвительно хмыкнула, смерив его взглядом.
– Элли! – крикнула миссис Максвелл.
В комнату вошла горничная – девушка лет восемнадцати с заплаканными глазами и бледным лицом. Она передвигалась маленькими шагами, чуть ли не на цыпочках, и суетилась, словно делала всё в первый раз. Косынка, туго затянутая на голове, скрывала волосы, а худые руки в белых перчатках подрагивали.
Кроу не сводил с Элли глаз.
Одна из чашек упала на пол под ноги Сэму и разбилась.
– Простите, мэм, – пролепетала Элли.
– Растяпа! Оставь! – Миссис Максвелл выдернула чайник из её рук.
Хлоя хихикнула.
Сэм подобрал осколки и отдал их Элли.
– Спасибо, сэр, – произнесла она почти шёпотом и, не поднимая глаз, засеменила к двери.
– Зачем Доди приходила к вам? – спросил Сэм, как только горничная вышла из комнаты.
– Сначала я хочу знать, отчего она умерла, – сказал Кроу.
– Доди сильно болела, проблемы с почками. На днях стало совсем худо, и… – Сэму не хватило воздуха, чтобы закончить, он посмотрел на мать в поисках поддержки.
– Острая почечная недостаточность на фоне хронического нефрита, – сухо пояснила она. – Теперь ответьте на вопрос моего сына.
– Дороти хотела найти мужчину, с которым переписывалась последние месяцы.
На лице Бренды Максвелл вспыхнуло и тут же погасло какое-то сильное чувство. Глаза с напряжёнными веками перестали мигать. Она открыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут же поджала губы.
Кроу перевёл взгляд на Сэма, а затем на его невесту. Никто из них не подал и виду, что понимает, о чём идёт речь: все ждали разъяснений.
– Мы ничего не знали об этом. Кто он? – прервал молчание Сэм.
Миссис Максвелл быстро кивнула, подтверждая слова сына.
– Мы только начали расследование, – уклонился Кроу.
– Она вам заплатила? Сколько? – вклинилась Хлоя. Её серые глаза сузились, стали совсем незаметными на вытянутом лице.
– Мы должны были встретиться на этой неделе. Обсудить стоимость и наши действия.
– Значит, вам не удалось ничего узнать? – Бренда Максвелл бросила цепкий взгляд на Кроу, а потом и на Мела. Мальчишка поёжился, но взял себя в руки и даже проявил мужество: нахально уставился на неё.
Кроу отрицательно покачал головой, собираясь закончить беседу, но его остановила трель дверного звонка.
Сэм пошёл открывать и вернулся с расстроенной молодой женщиной. Он представил её как подругу сестры Фиону Роулинс и, когда она села, рассказал ей, зачем к ним явился частный детектив.
Нэйтан Кроу дал ему договорить и обратился к Фионе:
– Вы знаете, с кем переписывалась Дороти?
Она замотала головой. Кроу ей не поверил. Неумелая ложь: поспешный ответ, спрятанные глаза.
– Что вы собираетесь делать дальше? – спросила Бренда Максвелл, глядя на Нэйтана Кроу в упор.
– Пока не решил.
Встав, он заметил, что Фиона украдкой рассматривает его, и повернулся к ней. Она потупилась и, закусив губу, кокетливо повела плечами.
Мел с трудом оторвал от неё взгляд.
Выйдя на улицу, они направились к машине, но сесть в неё не успели. Взволнованный голос Фионы Роулинс заставил их обернуться:
– Мистер Кроу! Подождите!
Она бежала вниз по ступеням, длинный шёлковый шарф развевался за её спиной.
– Поговорим в машине? – Кроу распахнул перед ней дверь.
Фиона подобрала подол чёрного платья и, усевшись, аккуратно расправила его на коленях. Мел проводил её восхищённым взглядом и нырнул на заднее сидение.
Кроу опустился рядом с ней. Нежный аромат, порхающий вокруг Фионы, мгновенно охватил его. В этом игривом запахе едва различалась магнолия, её легко побеждало сладкое манго, а вот задорный клементин ему почти не уступал. Да и сама Фиона была похожа на оба этих фрукта. Янтарный цвет её волос в полумраке салона стал темнее, но яркости не утратил. Она прекрасно знала, в чём сила её роскошных локонов, и всячески старалась привлечь к ним внимание.
Кроу обернулся, чтобы проверить, готов ли Мел записывать её слова. Но взгляд мальчишки прилип к затылку Фионы.
Она посмотрела на Кроу, но отвела глаза, стоило ему взглянуть на неё. И улыбнулась, явно не желая вызвать сомнений: он может разглядывать её, сколько захочет.
Фиона заговорила настолько тихо, что Кроу пришлось склониться к ней, иначе бы не разобрал ни слова.
– Я вас обманула, так вышло. Эти письма… Они были очень странными. Доди мне их показывала много раз и сказала, что ходила к вам.
Вскинув голову, Фиона поправила завиток на виске, хотя тот совершенно не нуждался в этом. Слёзы добавили её глазам блеска.
– Что вам показалось странным? – спросил Кроу.
– Эдвард – если это действительно его имя – писал какую-то чепуху. Прикидывался, что влюблён. Бросался напыщенными словами, как в плохом романе. А ещё почти в каждом письме был засушенный цветок, такие собирают в гербариях. Мерзкие, расплющенные лилии, гвоздики, розы и ещё другие. Их я даже не знаю.
– Где сейчас эти письма?
– В комнате Доди под кроватью есть тайник. Небольшая шкатулка с выдвижным ящичком. Она прикреплена снизу, ближе к изголовью. Дороти хранила письма Эдварда в ней, словно они какое-то сокровище, и часто их перечитывала. А эти ужасные цветы… Один из них она носила на шее в золотом кулоне с крышечкой. Доди была такой несчастной. Ей так хотелось любви!
Фиона всхлипнула. Кроу отвёл от неё взгляд, чтобы посмотреть на стройную брюнетку, переходившую улицу перед его машиной. Девушка замедлила шаг и улыбнулась. Он надеялся, что эта простая уловка зародит в голове Фионы иные мысли. И те помешают горю сломать плотину приличий. Женские слёзы – оружие, против которого ему редко удавалось устоять. Всё, чему он научился, – вовремя это останавливать.
Но с Фионой ничего не вышло, слёзы потекли по румяным щекам. Она вцепилась в рукав его плаща, потянула к себе. Уткнулась ему в плечо и принялась рыдать.
Кроу погладил её по голове. Случись такое до войны, и будь он тогда свободен, как сейчас, вечер этого дня они провели бы вместе. А затем и ночь. Фиона хочет ласки, утешений и даже большего. Скорей всего, большего – того, что такая, как она, когда-то так просто могла от него получить. Но сейчас он почти ничего не чувствовал. И даже ту малость, которая всё ещё теплилась где-то внутри, ему хотелось вышвырнуть из своего тела. Не связываться! Оттолкнуть! Но ничего подобного он не сделал и терпеливо ждал, когда Фиона успокоится.
Прошло несколько минут. Она затихла, но отпускать его не спешила и даже крепче прижалась к нему. Кроу приподнял её голову за подбородок, заглянул в глаза. Тушь потекла с длинных ресниц.
– Вам нельзя плакать. – Он развернул к ней зеркало.
– Я пойду! – Фиона резко толкнула дверцу, собираясь выйти. – Больше мне сказать нечего.
– Если вы что-то вспомните… – остановил её Кроу.
Она улыбнулась:
– Можете проводить меня. Подождите немного, я приведу себя в порядок.
– Сегодня не выйдет. Но, если можно, я позвоню, когда появятся вопросы.
– Как хотите! – Голос Фионы опять дрогнул.
Мел записал её телефон, и, как только она ушла, заметил:
– Мы могли бы её подвезти. Срочных дел у нас нет. А она такая…
– Найдутся, – отрезал Кроу и тронул машину с места.
Глава 3
Во вторник, когда к обеду ждали Аду Гиллард, Грейс Хантер пришла на два часа раньше обычного. Сначала она убедилась, что в доме идеально чисто – об этом они с Алисой позаботились ещё вчера. Затем отправилась на кухню, чтобы приготовить спагетти-болоньезе, сабайон с кусочками домашнего мармелада и свой лучший суп из свежих трюфелей.
Алиса давно привыкла во всём доверять Грейс. Поэтому сразу рассказала ей о том, кто такая Ада Гиллард, и о плане выдать её за подругу. Грейс с радостью поддержала его: ведь иначе Нэйтан и говорить не станет.
Когда он ушёл на войну, именно Грейс не позволяла Алисе и Кэти терять надежду, повторяя раз за разом: он обязательно вернётся. Вернётся и станет прежним. И не оставляла унынию шансов на победу – там, где за дело берётся Грейс Хантер, ему не место.
Она появилась в доме Кроу, когда Нэйтану шёл пятнадцатый год. Родители не справлялись с юным бунтарём: он делал всё по-своему. Но Грейс нашла к нему подход, а ведь простой задачей это не назовёшь даже сейчас. Упрямая, мятежная натура будущего адвоката, а затем и детектива уже в те годы давала о себе знать.
С тех пор он относился к Грейс Хантер с особой теплотой и даже наделил её исключительным правом отвешивать себе нравоучения. Его родная мать на это уже давно не решалась.
Эбби сердито смотрела на большие часы. Нэтти повесил их для неё. Но она опять забыла, как узнать время. Это слишком сложно! И скучно! Стрелки шевельнулись. Длинная наверх, короткая направо. Похоже на смешные рожки. Эбби растопырила пальцы и прижала их ко лбу. Теперь у неё такие же.
Дверной звонок запел весёлую песенку. Эбби спрыгнула со стула. Платье зацепилось. Затрещало, но не порвалось. Было бы жалко. Они выбирали его с Алисой всё утро. Оно красивое, как у принцессы, но костюм пирата лучше. Нэтти разрешил бы его надеть.
Эбби выбежала в прихожую и потянулась к замку. Но Алиса не дала его повернуть.
– Я говорила самой не открывать?
– Ну один разочек.
– Нет.
Алиса распахнула дверь.
– Мисс Гиллард, я так рада, что вы пришли!
Эбби спряталась за спиной Алисы. Высунула голову и тут же вспомнила: стесняются только малыши. Их называют малявками и дразнят. Она не такая! А мисс Гиллард совсем не страшная. Похожа на королеву из книжек. Они читали про неё с Нэтти. На картинках она в красивом платье, а сейчас в брюках. Наверное, ей тоже нравится быть пиратом. Тогда она капитан!
Мисс Гиллард отдала Алисе пальто и широко улыбнулась. Злые пираты так не умеют. Значит, она добрый пират! Эбби схватила её за руку и потащила в столовую.
Двадцать минут четвёртого, а Нэйтана всё нет. Алиса развернула часы на запястье вниз циферблатом, чтобы избежать соблазна то и дело смотреть на них. Неужели так сложно явиться вовремя, если обещал прийти? Хорошо ещё, Эбби спасла ситуацию – принялась болтать о пиратах. А мисс Гиллард охотно поддержала её, рассказав три истории из жизни лихих корсаров. О принцессе-пиратке Альвильде и знаменитой леди Килигру Эбби слушала с открытым ртом. Когда же очередь дошла до Мэри Рид – дочери морского капитана, которая в детстве переодевалась мальчиком, – восторгам малышки не было предела.
Надо признать, и Алису увлекли эти сказки, из-за них она не заметила появления Нэйтана. Если бы не Мел, тот бы ещё долго стоял в дверях, наблюдая за тем, что происходит в комнате. Никто бы его и не заметил. Но мальчишка всё испортил: влетел и мигом уселся за стол.
Эбби вскочила и с радостным криком бросилась к Нэйтану. Он поймал её и поднял на руки. Эбби крепко обхватила его за шею и что-то зашептала на ухо. Слушая малышку, Нэйтан неотрывно смотрел на Аду Гиллард, чем совершенно не смутил её. Она ответила ему тем же.
Алиса представила их друг другу, назвав её настоящее имя. Мисс Гиллард уверяла, что иначе нельзя.
Он осторожно опустил Эбби на пол и сел за стол. Его лицо было настолько серьёзным, что Алиса заподозрила близкий провал так тщательно подготовленной операции. Но отступать было поздно.
В следующую секунду дверь распахнулась. Грейс торжественно внесла суп из трюфелей, чудесный запах мгновенно заполнил комнату.
Алиса совсем не хотела, чтобы Нэйтан учинил мисс Гиллард допрос или выкинул ещё что-нибудь столь же неуместное. Не дав ему открыть рот, она завела разговор сначала о моде, а потом о театре. И в той и в другой теме Ада Гиллард оказалась очень интересным собеседником.
Всё это время Нэйтан молча ел суп и переглядывался с Эбби. Малышка без удержу кривлялась, строя из себя то злого пирата, то жеманную принцессу, лишь бы Нэйтан улыбнулся. Он покорно растягивал губы.
Её тарелка едва не оказалась на полу. Строго посмотрев на Эбби, Алиса вздрогнула от громкого звука – Нэйтан со скрежетом отодвинулся от стола.
Алиса схватила его за руку.
– Останься! Ты обещал!
Он взглянул на неё, а затем – на Аду Гиллард.
– И как долго будет продолжаться этот спектакль?
Алиса возмущённо развернулась к нему. Но опустила глаза, столкнувшись с насмешливым взглядом. От досады ей захотелось плакать.
– Я регулярно читаю газеты, – продолжил он. – У меня отличная память. Во всяком случае, пока. Ада Гиллард? Врач? Полевой хирург? Ампутации…
– И контузии, – закончила за него мисс Гиллард.
Мел подавился. Алиса ещё крепче вцепилась в руку Нэйтана, а Эбби с любопытством уставилась на него.
Грейс Хантер возникла на пороге весомым доводом и загородила собой проход. Нэйтан посмотрел на неё, а потом на всех остальных, переводя взгляд с одного на другого. И придвинулся обратно к столу.
– Продолжим нашу трапезу?
Алиса облегчённо вздохнула. Грейс убедилась, что никто никуда бежать не собирается, и плотно закрыла за собой дверь.
Вся эта сцена немало развеселила Аду Гиллард – улыбка не покидала её лица, а взгляд карих глаз не отрывался от Нэйтана. Алиса воспрянула духом. Неужели выходка Нэта не отбила у неё охоту его лечить? Может, ещё не всё потеряно? Хоть бы она согласилась! Правда, затем придётся уламывать его. Как же всё сложно!
Мисс Гиллард обратилась к нему:
– Вы любите театр?
Он промолчал.
– Нет? – усмехнулась она. – А как насчёт моды?.. Тоже – нет. Может, поговорим о контузиях?
Нэйтан ещё больше нахмурился и помотал головой.
– Опять не хотите? Что же вам предложить?
– У вас быстро закончились темы, – ухмыльнулся он.
– Ну почему же. Одна осталась. Обсудим ампутации?
– Моя голова ещё на месте.
– Это поправимо. – Мисс Гиллард улыбнулась ещё шире.
– И как же вы будете меня лечить?
– Хм… Дайте подумать… Например, как лечили мигрень римского императора Коммода. По методу Скрибония Ларга.
– Это как же?
– Положим вам на голову электрического ската и станем ждать, пока боль пройдёт.
– И что будет со скатом?
– Кем-то из вас придётся пожертвовать.
Обстановка за столом разрядилась. Алиса не могла поверить своей удаче – Ада Гиллард захватила всё внимание Нэйтана. И не только его: Мел с восхищением пялился на неё. И даже егоза Эбби, наконец, вела себя почти прилично – всего-то пару раз встряла в разговор взрослых.
Оставив их, Алиса выскользнула за дверь, чтобы найти Грейс на кухне.
– Как там дела, моя девочка? – спросила та.
Алиса обняла её и чмокнула в щёку.
– Думаю, у нас всё получилось. Теперь посмотрим, что скажет мисс Гиллард.
Обед подошёл к концу. Вылетев из-за стола, Эбби потащила Нэйтана за собой.
– Пойдём! Я покажу тебе новые книжки.
Проводив их взглядом, Ада Гиллард заметила:
– Они отлично ладят.
– Эбби очень любит его… Мисс Гиллард, как вы думаете, есть ли у нас шанс?
– Я могу называть тебя Алисой? Зови меня Адой.
– Хорошо. – Алиса смутилась, но продолжила задавать вопросы: – Вы сможете нам помочь? Возьмётесь его лечить?
– Возьмусь. Но многое будет зависеть от него.
– Боюсь, что с ним будет сложно. Вы же видели, какой он.
– Твой брат – умный и сильный человек.
– От этого ещё сложнее.
Ада широко улыбнулась:
– И весьма привлекательный мужчина.
– Для него это скорей проблема.
– Почему?
– Не могу о таком говорить, пусть он сам тебе расскажет. Что будем делать дальше?
– Сначала дождёмся его решения.
На следующий день с утра, когда все ещё спали, Алиса проскользнула в кабинет Нэйтана. Положила на середину его стола газету с объявлением Ады Гиллард и придавила его пресс-папье.
Зайдя в кабинет, Кроу посмотрел на Мела. Тот зарылся носом в свои записи – изучал их, словно манускрипт, хранящий множество тайн.
Мальчишка никогда не расставался с блокнотом, Кроу давно хотелось заглянуть в него. Во время совместных расследований, он не раз замечал: Мел не только записывает показания, но и что-то рисует.
Кроу прошёл мимо него, сел за стол и уткнулся взглядом в газету, лежавшую под пресс-папье.
Мел поднял голову.
– Это не я. Когда я пришёл, она уже была там. Что будем делать с Максвеллами?
Он распахнул папку: в ней лежали всего два листка. Один – с неровными строчками, написанными рукой Дороти, второй – с адресом сестры старика в Аделаиде.
– Что ты увидел в их доме? – спросил Кроу.
– Бренда Максвелл – жуткая грымза! – вынес безжалостный вердикт Мел. – Она пялилась на нас, будто хотела сожрать заживо. Была бы у меня такая мать, я бы, наверное, умер младенцем. От одной её улыбки. Если она, конечно, умеет улыбаться.
– А что насчёт остальных? – Кроу внутренне согласился с метким эпитетом, которым Мел наградил Бренду Максвелл, и ждал продолжения. Давно заметил: сравнения мальчишки нередко попадают в точку. Хотя он едва ли это осознаёт.
– Сэм – жалкий тип, – презрительно скривился Мел. – Он под каблуком у матери. Думаю, и невеста крутит им, как ей вздумается. Но он – единственный из них, кто по-настоящему расстроен смертью Дороти. Так ведь?
Кроу кивнул.
– Что скажешь о его невесте?
– Серая мышь! – отмахнулся Мел. – Никогда не понимал тех, кто женится на таких. Падкая на звонкую монету зануда. Возьми мы хотя бы пенс за нашу работу, она бы из шкуры вылезла, чтобы вытрясти из нас эти деньги.
– Верно. А Фиона?
– Фиона – другое дело! Я бы сам на ней женился. – Мел расплылся в мечтательной улыбке и грустно добавил: – Но она запала на вас.
– Так уж и запала? – Кроу нахмурился и выдернул газету из-под пресс-папье, смял её и бросил в мусорную корзину.
– Точно вам говорю! Неужели не заметили?
– Хватит об этом. Что думаешь о горничной?
– Обычная прислуга, не успел её толком разглядеть. Миссис Максвелл держит её в чёрном теле.
Кроу встал из-за стола и прошёлся по кабинету. Горничная не выходила у него из головы – уж больно напоминала Дороти. Те же неловкие движенья, дрожащие руки, та же странная походка.
– А что с ней не так? – заволновался Мел.
– Многое… Узнай-ка, на какой день назначены похороны Дороти. И позвони инспектору Райдеру. Спроси, открыто ли дело после её смерти.
Мел схватился за телефон. Уже через десять минут все сведенья были у него.
– Похороны назначены на послезавтра. Райдер сказал, что дело не открыто. Продолжительная болезнь, естественная смерть. Лечащий врач диагноз подтвердил. Но раз уж вы интересуетесь, ждёт вас у себя.
– Подождёт. Сначала выясним, есть ли у нас хоть что-нибудь, о чём стоит ему говорить.
Мел кивнул, всем своим видом демонстрируя готовность к решительным действиям.
– Разыщи бывшего хозяина дома Максвеллов, – продолжил Кроу. – Попробуй расспросить соседей. Может, кто-то знает, куда они уехали.
– Будет сделано!
Мальчишка сорвался с места, но Кроу остановил его:
– Узнай, кто стал наследником Дороти. Она упомянула о деньгах, которые оставила ей бабушка. И договорись о встрече с Фионой. Скажем, на субботу.
Получив указания, Мел бросился их выполнять. Его расторопность, как всегда, была выше всяких похвал.
Кроу остался один, но это длилось совсем недолго. Дверь распахнулась. В кабинет, как маленький ураган, влетела Эбби. Она крепко держала за лапу большого плюшевого медведя, волоча его за собой. Этого симпатягу Кроу подарил ей на Рождество.
– Идём кататься на каруселях! – потребовала она.
– Алиса сводит тебя, как только будет хорошая погода, – улыбнулся он.
– Я хочу с тобой!
Кроу промолчал.
Эбби забралась с ногами на кресло и принялась скакать.
– Хочу с тобой! Хочу с тобой! Хочу с тобой!
Кроу подошёл к ней, наблюдая за тем, как она взлетает и падает. Того и гляди придётся ловить эту стрекозу. Эбби прыгнула ему навстречу, он подхватил её. Она удобно устроилась на его руках, уткнулась в его лоб своим и повторила:
– Хочу с тобой!
Кроу молча вглядывался в озорные глазки. Эбби не любит сдаваться. В этом она так похожа на него.
– Нэтти, у тебя болит голова? – Она прижала тёплые ладошки к его вискам.
– Нет.
– Алиса сказала, что болит. Тётя доктор вылечит тебя, и мы пойдём на карусели. Да?
Кроу не выдержал такого напора.
– Да.
– Обещаешь?
– Да.
– Ура! – взвизгнула Эбби и как бы между прочим добавила: – Она красивая.
– Кто?
– Тётя доктор.
– Наверное.
– Ты в неё влюбился?
– Нет.
– Влюбился!
– Да нет же! – рассмеялся Кроу.
Эбби вырвалась из его рук и побежала из кабинета с криками:
– Лисси, он в неё влюбился!
Кроу поднял глаза к потолку, а когда опустил, встретился взглядом с Алисой.
– Ты позвонишь ей? – спросила она.
– Я подумаю.
Оставшись, наконец, в одиночестве, он сел за стол. В кресле напротив развалился медведь Эбби. Несколько минут Кроу в задумчивости смотрел на него: плюшевый зверь будто следил за ним хитрыми глазами-пуговицами. Он сразу стал её любимой игрушкой. С ним она спит в обнимку, делится всеми секретами, кормит его и даже водит гулять.
Кроу вынул из мусорной корзины газету, расправил её и набрал номер, указанный в объявлении.
В трубке раздался мужской голос:
– Приёмная Ады Гиллард.
– Добрый день. Я хотел бы записаться на приём.
– Добрый день. Какое время будет для вас удобным?
– Три часа, сегодня. Это возможно?
– Вряд ли. Обычно нужно записываться минимум за два дня. Но подождите, я уточню. Представьтесь, пожалуйста.
– Нэйтан Кроу.
Некоторое время на том конце провода было тихо, если не считать каких-то отдалённых звуков. Прислушиваясь к ним, Кроу ощущал, как его решимость слабеет. В этой затее Алисы нет смысла. Три предыдущих врача не помогли, и что может сделать, пусть даже очень хороший хирург, когда операция невозможна?
В трубке раздался всё тот же молодой голос:
– Мисс Гиллард будет ждать вас в пятнадцать тридцать. Вас устроит это время?
– Да.
Поблагодарив, Кроу опустил трубку на рычаги и вышел из кабинета. До назначенного времени оставалось чуть больше часа. Он хотел пройтись пешком. На ходу его размышления охотней складывались в логические цепочки. А ему было о чём подумать.
Дверь ему открыла сама Ада Гиллард.
Её длинное платье напоминало кимоно. Синяя ткань, из которой оно было сшито, едва уловимо меняла цвет, становясь то ярче, то темнее, стоило мисс Гиллард немного повернуться.
– Подождите здесь, я освобожусь через десять минут. – Она улыбнулась, поймав на себе его долгий взгляд, и ушла вверх по лестнице.
Кроу осмотрелся. В холле уютно и тихо, словно в приёмной дантиста. Похоже, мисс Гиллард боится, что пациенты разбегутся, не дождавшись встречи с ней. Что же она с ними делает? Да ещё в таком наряде.
Не найдя вешалки, Кроу положил шляпу и плащ на кресло, кинул сверху медицинскую карту. И пошёл бродить по холлу, разглядывая сначала картины на стенах, а затем двери, украшенные искусной резьбой. Дойдя до последней, он заметил тонкий луч – тот тянулся на уровне его груди вдоль всех дверей. Кроу присмотрелся и обнаружил ещё несколько, нижний – в паре дюймов от пола.