Александр Куприн
Соловей
Почти то же произошло на моих глазах с великими певцами. Они сразу оскоромились. Никто из них уже не жалел столь бережно своих голосовых связок. Тито Руффо с увлечением рассказывал о своих гастролях в Петербурге и Москве. Он изумительно имитировал пение Шаляпина, Тартакова и Леонида Яковлева: их тембры, их манеру давать голос, их своеобразные приемы, их жесты… Поздним вечером мы сидели на веранде лучшего кафе, пили «Лакрима-Кристи», болтали и хохотали. Наступала уже ночь, и все черное небо усеялось крупными южными звездами, когда мы (честное слово – и я в том числе) запели прекрасную народную песенку: «О прекрасная садовница». Вот она в приблизительном переводе:
О прекрасная садовница, Мать всех цветов, Сделай мне букет Из всех трех красок:
Зеленой и белой И красной, конечно.
Да здравствует Италия и Свобода!
E viva Italia e la Liberia!
Надо сказать, что эта песенка была в то время революционной и, следовательно, запрещенной.
Двое нарядных карабинеров (они всегда ходят по двое) подошли к нам, и старший сказал:
– Синьора, и вы, синьоры. Вы поете прекрасно, но эту песню петь публично не полагается, а потому, ввиду позднего времени, я попрошу вас разойтись по домам, если не хотите, чтобы я переписал ваши имена…
Мы разошлись, но еще долго, по несколько раз прощались, провожали друг друга, и снова прощались, и снова провожали, а за нами упорно и молча ходили нарядные карабинеры. Подняв руку кверху и потрясая ею, кричал прославленный баритон:
– Пишите мне, друзья мои, пишите. Адрес простой: Roma, villa Tito Ruffo[2].
1929
