bannerbannerbanner
Пограничная летопись Беларуси. Неизвестные страницы

Леонид Спаткай
Пограничная летопись Беларуси. Неизвестные страницы

Полная версия

Пограничные укрепления Российской империи

В 1705 г. опыт создания такой системы порубежных защитных сооружений был внедрен Петром I в Московском царстве от «Пскова через Смоленск до Брянска». Здесь была оборудована укрепленная линия, которая «преимущественно ведена через болота и леса. В последних, а равно и на дорогах, устроены были засеки шириною от 150 до 300 шагов. Земляные валы располагались только через поля, в открытых местах. Большие же дороги, служившие для сообщения с Польшею, преграждены были люнетами и палисадом. Вдоль всей линии устроена была дорога шириною в 30 сажен. … Петр… предполагал, при помощи ее, дать возможность пограничному населению останавливать нападение небольших шведских и польских отрядов, пробиравшихся через пограничную черту с хищническою целью».

Таким образом, от Пскова до Смоленска в лесах были вырублены просеки в 300 шагов шириной, а от Смоленска до Брянска – в 150 шагов. На открытых местах были возведены земляные валы, а дороги, соединявшие Московское государство с Речью Посполитой были перегорожены люнетами и палисадом. Вдоль всей линии была устроена дорога шириной в 60 м.

В 1723 г. для предотвращения контрабандного провоза европейских товаров Петр I издал указ, предписывающий по всей «польской» границе «по большим дорогам учредить крепкие заставы и между тех больших дорог проезды лесом зарубить, а где нет лесу, то рвами перекопать и накрепко наказать, чтобы никто ни для чего по оным за рубеж не ездил и следу не прокладывал…».

Такая система пограничных заграждений просуществовала на русско-польской границе вплоть до первого Раздела Речи Посполитой.

После раздела Речи Посполитой новая граница Российской империи передвинулась далеко на запад и прошла по Западной Двине, от устья впадающей в р. Западная Двина с правой стороны р. Авиксты до устья впадающей в нее с левой стороны р. Черногостица у д. Будилово, по течению этой речки, затем – прямой линией через р. Гезеница, озеро Стержень, по впадающей в озеро р. Свеча, далее – к верховьям р. Друть у д. Большие Козки, по р..Друть до впадения ее в р. Днепр у г. Рогачев, затем – по р. Днепр до впадения в нее р. Сож. Единственный сухопутный участок этой границы был укреплен валом – пограничным защитным укреплением, который протянулся через деревни Большие Липовичи, Волосово, образуя угол у д. Стуканы в сторону Речи Посполитой.

Насыпанный в 1772 г. на границе вал сохранился фрагментами на территории Чашницкого и Толочинского районов Витебской области до настоящего времени. Вот как описывал его в 1907 г. русский историк, уроженец Сенненского уезда Могилевской губернии К.Т.Аникевич: «идет от р. З. Двины к Друти на протяжении около ста верст. От озера Стержень вал направляется на юг чрез Ульяновичскую, Замочскую, Высокогородецкую и З [аречно] -Толочинскую волости, около селений Рыбаковщины, Нового Села, Вядца, Липович Больших и Малых, Устья, Барсуков, Бобовки, Корсунова, Волошинцев, Стуканов, Б. Козки и у д. Безделич [и] упирается в Друть. Вышина его снаружи 2—3 арш [ина] и рва 8 арш [ин], ширина 4 арш [ина]».

К началу XVII в. граница Российской государства на юге и востоке продвинулась далеко за линию Симбирской и Тульской засек, поэтому для обеспечения защиты новых территорий, сообщения между Доном и Волгой и пути доставки соли с озера Эльтон, а также для обеспечения безопасности освоения Волго-Донского междуречья от набегов крымских татар, кочевников Поволжья (калмыков, казахов) и казаков в 1718 г. было начато строительство Царицынской сторожевой линии.

Это пограничное защитное сооружение, протяженностью 54 км, состояло из сухого рва шириной до 8 м и вала высотой 2,6—4,6 м с банкетом для стрельбы. Прорезавшие линию овраги были перегорожены частоколом из заостренных бревен и дубовыми клетями, заполненными землей. Вдоль линии были возведены каменная крепость Царицын, четыре деревянно-земляных крепости, 23 земляных редана с караульным сооружением, огороженные частоколом. Этот комплекс оборонительных сооружений, получивший позднее название «Вал Анны Иоанновны», возведенный между Доном и Волгой, стал первым элементом тактики постепенного выдавливания кочевых народов на юг и восток.

Ее суть заключалась в строительстве цепи крепостей, соединенных в одну оборонительную линию, защищаемое пространство которой осваивалось переселенцами. После освоения этой территории южнее создавалась новая линия и т. д. Так, согласно этой тактики впоследствии была возведена Закамская линия, на смену которой в 1736 г. было начато строительство Самаро-Оренбургской линии.

Для защиты западной и северо-западной границы Российской империи в начале XVIII в. начала применяется, так называемая, «кордонная стратегия», основанная на размещении вдоль границы крепостей. Еще в 1724 г. Петром I был утвержден штат (анштальт) крепостей, к разряду Российских которого были причислены пограничные крепости на «литовской границе»: Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов. Впереди крепостей и между ними устраивались форпосты, на которых организовывалась форпостная служба.

В 1727 г. генерал-фельдцейхмейстер Б. К. Миних, ведавший вопросами крепостного строительства, предложил план, предусматривавший полное закрытие границ кордоном крепостей, количество которых предлагалось увеличить с 31 до 82, а сами крепости «в новом штате, названном в современных официальных бумагах Реестром, были разделены на 7 департаментов»: «Крепости 3-го департамента должны были служить к обороне границы со стороны Польши. К прежним крепостям, Пскову, Великим Лукам, Смоленску, Брянску, Чернигову, Киеву (новому и старому) и Переяславлю, были прибавлены: Красный городок, Стародуб, Новгород-Северский и Нежин».

В своем «мнении» о проекте Реестра генерал-фельдмаршал граф фон Миних указывал: «Красный городок, для удержания неприятеля от польской стороны. Стародуб и Новгород Северский, для защиты границы и будущего магазина в Брянске».

На это представление 3 марта 1731 г. был издан Высочайший указ, которым повелевалось: «2) Крепости же починивать, исправлять и в доброе состояние и безопасность приводить: Смоленскую с цитаделью, Великолуцкую, Брянскую … 3) А в прочих крепостях, по поданному от него графа Миниха реестру, до предбудущего определения оставить….». Сам же новый штат крепостей был Высочайше утвержден 14 июля 1731 г. Он содержал перечень 82 крепостей, которые были разделены на шесть департаментов (округов), из которых 3-й объединял крепости на «границе Польской и части [границы] Крымской».

Однако и после этого «ни один из наиболее важнейших укрепленных пунктов, начатых Петром Великим, или завоеванных им силою оружия, в продолжение 35-ти лет со времени его кончины, не только не был окончен, по и не приведен в надлежащее оборонительное положение. Случайная опасность возбуждала усилению деятельности на тех пунктах, которым она наперво угрожала; но, по миновании ее, или сами работы прекращались, или производились в самых ограниченных размерах».

Таким образом, практически до конца правления императрицы Елизаветы Петровны «средняя часть западной границы (разумея под этим пространство между Западною Двиной и тем местом, где Днепр составлял пограничную черту), охранялась теми же укрепленными пунктами, которые встречаем в штате крепостей Петра Великого (т. е. Рига, Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов). Хотя необходимость в сооружении новых опорных пунктов на той части границы, которая прилегала к Литве, была сознана, что подтверждается штатом крепостей, представленным в 1731 году графом Минихом и проектами, составленными по поручению инженерного начальства, но все эти проекты, несмотря на то, что некоторые из них были одобрены, а другие утверждены, остались без исполнения».

Одной из возможных причин того, что эти проекты возведения фортификационных сооружений на западной – «польской» или «литовской» границе, которые были одобрены или даже утверждены, «остались без исполнения», было тяжелое финансовое положение империи в этот период. В частности, в 1730 г. указом Верховного Тайного совета «об отпуске на содержание пограничных крепостей и артиллерии повсегодно сумм из Каммер-коллегии» повелевалось «на содержание пограничных крепостей и артиллерии определить сумму по 70 т. руб. на год, и отпускать из Каммер-коллегии, а ныне в то число отпустить половину, 35 т. рублей; токмо в Военной коллегии и артиллерии накрепко смотреть, чтобы все пограничные крепости, как починкою, так и людьми, ружьем и амунициею всегда были в добром содержании и исправлении, и в котором году фортеции починены, и что на их содержание денег в расход и затем в остатке будет, о том подавать в Верховный Тайный совет рапорт, и о том в Сенат и в Военную коллегию послать указы, а которые крепости починкою по нынешнее время исправлены и которые еще не исправлены, о том подать из Военной коллегии ведомость».

Однако согласно поданной «Ведомости о суммах, следующих ежегодно на содержание пограничных крепостей», следовало, что только на одну из 82 пограничных крепостей – крепость Смоленск необходимо было ежегодно выделять 1897 рублей 91 копейку: «на строение крепостей, на припасы и инструменты, на расходы и пр. – 1185 руб. 72 ¼ коп.; служителям и мастеровым, на жалование окладное, на ружье, амуницию, провиант и соль – 712 руб. 19 коп.».

Другой возможной причиной, очевидно были мнения о слабости вооруженных сил Речи Посполитой и отсутствия опасности от нее исходящей.

В частности, бригадир и инженер-полковник Людвиг, которому в 1732 г. «при снятии о сочинении пограничной карты между Россиею и Польшею» было повелено «те места, которые способными к пограничным крепостям заблагоусмотрю, снять, и каким образом оные укрепить надлежит, о том с мнением моим при планах и профилях представить об укреплении границы» по результатам своей деятельности доносил, что «каждый монарх ищет свои границы так закрывать, как тому ситуация своих земель и силу воздает, как-то Пруссия, Франция, Голландия и другие государства и наикрепчайшими крепостями закрывает… Иные на то отвечать будут, яко против Польши столько осторожности употреблять за нужды не обстоит, понеже оный миролюбящий народ и таковую армию, и артиллерию не имеет, что их в поле удержать, или хотя б средственную крепость атаковать; однако же Курляндия в последних столетних временах военное место и собрание было, и следовательно границы свои так укрыть, чтобы одному или нескольким соединенным неприятелям намерение отнимать, чтобы им невозможно в государство вступить и ближе к границе лежащие провинции разорить, или под свою контрибуцию привести».

 

В результате было принято решение провести реорганизацию петровской крепостной системы, и по предложению назначенного в 1756 г. генерал-фельдцейхмейстером генерал-лейтенанта графа Шувалова, Указом Сената от 18 марта 1757 г. была образована комиссия «для рассмотрения состояния крепостей». В состав комиссии были назначены генерал-аншеф Фермор, инженер-генерал Ганнибал, артиллерийский генерал-лейтенант Глебов, генерал-майоры Рязанцев и Мордвинов, полковники Де-Марин и Муравьёв, артиллерийский обер-кригс-коммисар Деденев. Коммиссия должна была изучить ряд вопросов, в частности, касающиеся пограничных крепостей: « … 4) Все ли крепости построены на местах, того требующих и не следует ли некоторыя крепости упразднит, а вместо них на других местах построить новые. 5) Достаточно ли крепостей находится на границах и не нужно ли, по обширности государства, прибавить новых, где именно построить, назначить иным места, «учинить прожекты» и сделать исчисление, сколько на то потребно будет людей и денег. 6) Во всех пограничных крепостях, особливо против Европейцев, должно определить сколько и какого рода возводить строений, и в которых можно было бы безопасно укрываться от бомб во время атаки (осады) и где могли бы сохраниться жизненные и боевые припас.…».

Изучив стратегическое значение и состояние укрепленных пунктов, комиссия сделала ряд выводов: многие крепости были построены вопреки прежним узаконениям Петра I и Анны Иоановны; во многих крепостях постройки сделаны по прихоти местных начальников; на содержание личного состава крепостей расходуются значительныя денежные средства, а на ежегодное исправление крепостей средств недостает; часть крепостей «по своему удалению от границы» утратили свое значение, но средства на свое содержание и ремонт, т.н. «фортификационную сумму» получают исправно, «в то время как на самих границах, за недостатком денег, не было вовсе укреплений».

В этой связи ведомость крепостей была пересмотрена и их количество было предложено уменьшить до 51, из которых для охраны и обороны «польской» границы империи предназначались крепости Рига, Нарва, Псков, Великие Луки, Смоленск, Брянск, Чернигов, Киев, Переяславль и Переволочно.

Однако изменения в ведомость крепостей были внесенины только в 1764 г. вновь созданной «для рассмотрения вопроса об изменении штата крепостей» комиссией при Канцелярии Главной Артиллерии и Фортификации, фактическое руководство которой осуществлял инженер-генерал-поручик Добоскет. О результатах деятельности этой комиссии сведений никаких нет.

В 1767 г. снова «правительство сочло необходимым озаботиться о более правильной организации пограничной обороны» и по представлению генерал-фельдцейхмейстера графа Шувалова Сенатом был издан указ об учреждении комиссии «для рассмотрения российских крепостей», однако результаты работы этой комиссии были востребованы только в период правления императрицы Екатерины II, после первого раздела Речи Посполитой.

Таким образом, со временем, созданная Петром I, крепостная система пограничных укреплений постепенно приходила в упадок, т.к. «во взгляде на пограничную оборону» царил «произвол», в связи с чем многие проекты крепостей «на средней части западной границы, составленные и даже утвержденные при графе Минихе, оставленные без исполнения до более благоприятного в финансовом отношении времени, и совершенно забытые по его падении».

После первого раздела Речи Посполитой, с целью укрепления новой границы империи, в 1780 г., в дополнение к существующему защитному валу было решено возвести цепь крепостей и по повелению императрицы Екатерины II от 16 июня, комиссия под руководством генерал-квартирмейстера Фридриха-Вильгельма Бауэра обследовала «границы Белорусских губерний от Полоцка до Рогачева»» с целью выбора места для расположения новых крепостей. По результатам работы комиссии 7 ноября 1780 г. был представлен верноподданнический доклад, в котором констатировалось, что на линии новой «польской границы» империи «от Киева до Риги» «на расстоянии 1100 верст не находится никакого укрепленного места кроме Чернигова, но и сей город в рассуждении своей фортификации может почесться почти за ничто».

В этой связи предлагалось «иметь между сими городами твердо укрепленные места, как для того, чтобы в оборонителной войне можно было остановлять неприятеля на границах и дать вспомогательным войскам потребное для собрания их время, так и для того, чтобы в наступательной войне не только приготовить войску своему надежную защиту, но и запасный магазин, из которого могло бы оно получать в различных своих движениях съестные и военные припасы».

Однако «означенные к укреплению» в 1772 г. комиссией под руководством инженер-генерал-майора Мордвинова, которая основывала свои предложения не по результатам обследования местности, а по результатам изучения карт, Полоцк, Сенно и Могилев «по общему и частному своему положению, суть такие места, которые к сему намерению гораздо менее способны». Этот вывод подкреплялся подробной характеристикой каждого места.

Так, в частности, указывалось: «Полоцк. Лежит на правом берегу р. Двины против небольшого городка такого же названия, который на противной стороне и составляет Польскую границу. … Проектированная в сем городе крепость назначена столь близко от берегов Двины, что находится она совершенно подверженной неприятельским выстрелам, которые могут производиться с противоположного берега, а сверх того, с оного большую часть крепостных валов и видеть можно.

Сенное, лежащее между реками Днепром и Двиною, находится на дороге, которая идет из Полоцка в Могилев, близ небольшого озера. Положение сего места такое, что укрепить оное почитается совсем за невозможное, ибо окружается оное со всех сторон соединяющимися между собой горами, почему и кажется, что в делаемом для укреплении его проекте, смотрено не столь много на настоящее его место, как на то, где было оно на генеральной карте назначено, ибо на оной показано будто бы находится оно между обеих сих рек в средине.…

Могилев. Лежит на правом берегу Днепра, а в проектируемом плане крепости указывается на нем и на некоторой части левого берега… При построении оного произойдут следующие неспособности:

1) Со всех окружающих его высот можно его видеть и по всем его линиям командовать.

2) Надлежит укреплять… окружность … 12 верст, следовательно для защиты… потребуется гарнизон по крайней мере 15 тысяч человек.

3) в каждую весну большая часть города и крепостных верков подвергаются той опасности, что могут быть снесены водой.…».

Вследствие этого предлагались для возведения крепостей Будилов, Толочин и Рогачев или Быхов: «Будилов, находясь не в дольнем расстоянии от польской границе, лежит на левой стороне реки Двины, в самом том месте, где проложена большая дорога из Полоцка в Могилев. Вышеописанная река, склоняясь ко внутренности губернии, делает здесь немалый угол…

Рогачев, лежит на правом берегу Днепра, там, где впадает в него составляющая нашу границу река Друть и находится в самом том месте, где обе эти реки пересекаются. При самом же сем месте проходит большая дорога из Польши в те губернии, которые лежат на той стороне, на которой находится и город: для чего и построена в нем таможня.

Быхов, лежащий на правом берегу Днепра, была в прошедшие времена славной крепостью. Она окружена валом и рвом, которые хотя большей частью развалились, но могут еще способствовать весьма много к построению нового укрепления; а притом в местоположении оной не находится никакого препятствия, которого бы не можно было отвратить. Внутренность нынешнего местечка заключает в себе домов весьма мало или почти и совсем ничего, что и могло бы чрезвычайно способствовать к построению фортификационных укреплений.

Толочин, небольшой городок находящийся между Будилова и Быхова на р. Друти; при нем соединяются большие дороги из Польши, идущие в Варшаву, Вильну, Минск и прочие места, что можно видеть по учрежденной в сем местечке таможни. Через означенный город лежит главный проезд из Польши в эту часть России, ибо по болотным берегам р. Друти между Рогачевом и этим местечком находится весьма мало проездов.

Для переезда через реку построены здесь два моста, а на том берегу, который принадлежит Польше, есть несколько высот, которые могут командовать некоторой частью города, поэтому частное положение места этого не обещает всех тех выгод, которые требуются от хорошей крепости.

Вместе с тем положение его в рассуждении об общей пользе привлекло на него мое внимание, ибо видно, что употребя небольшое иждивение, можно легко отвратить находящиеся при нем неспособности и расположение нескольких кавальеров могут уравнять это место с противолежащими высотами и прикрыть его от неприятельских взоров. Впрочем и сама протекающая здесь р. Друть имеет у себя довольную широту, почему неприятель и не может от вышеозначенных высот иметь потребных для него выгод.…

[Таким образом,] Толочинская крепость прикрывать может не только г. Могилев, но и обезопасит большую Польскую дорогу.…

В рассуждении вышеозначенных обстоятельств за лучшее нахожу учредить: Будилов, Рогачев или Быхов главными крепостями, в Толочине, Дриссе или Динабурге, как в промежуточных местах, расположиь меньшие укрепления».

Однако ни одна из этих крепостей, несмотря на Высочайшее соизволение так и не была построена.

В 1783 г. западную границe империи обследовала очередная Комиссия, на этой раз – под председательством генерал-поручика Алексея Тучков и, согласившись в целом с намеченными Ф.-В. Бауром местами строительства крепостей, внесла несколько предложений. В частности, «прочно укрепить Динабург». Однако и на этот раз строительство крепостей на территории Беларуси начато не было.

После второго раздела Речи Посполитой, для укрепления новой границы империи также предлагалось несколько проектов возведения линии крепостей. В частности, в записке инженер-капитана Карла Ивановича Оппермана, которым в 1794 г. было проведено «исследование польской границы», предлагалось возвести линию крепостей «пограничной завесы»: Динабург – Поставы – Минск – Несвиж – Острог – Каменец-Подольск. Однако из них были построены только Динабург и Бобруйск вместо Несвижа и то, когда линия границы в очередной раз была перенесена на запад.

Очередная попытка возведения крепостей на новой западной границе Российской империи была предпринята после третьего раздела Речи Посполитой, для чего в 1796 г. границу обследовала специальная комиссия под руководством шефа Корпуса инженеров инженер-генерал-майора Петра Корниловича (Жан Пьер) Сухтелена.

Непосредственное обследование новой границы проводил инженер-капитан К.И.Опперман, который по результатам обследования разработал инструкцию «Обеспечение новой границы с Пруссией и Австрией», в которой предлагал на протяжении 1200 км построить девять крепостей, в т.ч. в Либаве, Ковно, Мерече, Гродно, Брест-Литовске. Т.е. вдоль р. Нёман на участке протяженностью в 150 км предлагалось построить крепости Ковно, Мерече и Гродно – одну крепость на 50 км, на другом участке протяженностью в 1000 км предлагалось возвести шесть 6 крепостей – одну на 150—200 км.

В 1798 г. инженер-майор К.И.Опперман, работая над описанием западной границы, вновь предложил устроить крепости в Бресте, Луцке и Кейданах. В 1802 г. он снова внес предложение укрепить Кейданы, Брест-Литовск, Луцк, Пинск и какой-либо пункт поблизости от Вильны.

Подобные проекты предлагал и инженер-генерал-майор Франц (Павел) Павлович де Волант (Деволант). Еще в 1797 г. он предложил расположить на западной границе крепости в три линии: первая линия соответ¬ствовала проекту К.И.Оппермана, вторая располагалась на рас¬стоянии 100—80 км от первой и включала крепости в Вороново, Виль¬но и Слониме, третья состояла из крепостей 1-го класса в Риге и Киеве. В этом же году начались работы по реализации указанных планов, однако завершены они не были из-за нехватки средств и квалифицированных кадров для крепостного строительства.

В 1802 г. предлагал начать строительство вдоль границы крепостей и генерал-майор Русанов. В своем докладе в Воинскую комиссию, озаглавоенном «Писса о расположении войск по Инспекциям», он указывал, что «в России таковых крепостей почти нет», а они «составляют не меньше важную статью и для обороны пределов Государства, и для сохранения внутренней тишины, а сверх того, служат всегда сборными местами для Армии и надежными для запасу и сохранения разной амуниции».

 

Изучение вопроса о возможности возведения крепостей на западных границах империи было возложено на учрежденную указом императора Александра I от 23 октября 1802 г. Инженерную экспедицию во главе с инспектором Инженерного Департамента инженер-генералом П.К. фон Сухтеленом, главной задачей которой, как указывалось в §7 Указа, было «попечение о крепостях», в том числе и пограничных, состояние которых было неудовлетворительным: «из существующих ныне в Империи, показанных в особой прилагаемой ведомости крепостей и укреплений, … некоторые устроены не совершенно с правилами фортификации, а другие в соображению нынешних границ по местному своему расположению невыгодны и отчасти бесполезны …. Из них многия… не заслуживают даже и наименования крепостей».

Для обследования новой западной границы в 1807 г. инженер-генерал П.К.ван Сухтелен предпринял инспекторскую поездку, по итогам которой был составлен проект создания системы укреплений и крепостей на западной границе. В частности, предлагалось укрепить города Вильну, Ковну, Брест, Пинск и Луцк. Причем, отмечая стратегическое значение Бреста, П.К. ван Сухтелен настаивал на необходимости строительства здесь крепости. С подобным предло¬жением выступил позже и генерал М. Б. Барклай де Толль. Однако война со Швецией 1808—1809 гг. помешала реализации этих планов.

Вернулись к реализации планов возведения крепостей на западной границе империи в 1810 г. В этой связи Военное министерство направило несколько десятков военных инженеров в инспекторскую поездку на западную границу для выбора мест строительства шести крепостей. В частности, 5 марта 1810 г. военный министр затребовал от Инженерной Экспедиции проекты, составленные еще 28 лет тому назад инженер-генералом Бауром.

7 марта эти 25 планов городов и проектируемых крепостей Беларуси, в том числе Рогачева, Динабурга и Быхова «с прожектами на укрепление их», «План местоположения, состоящего в Могилевской губернии около Будилов «с прожектами на укрепление их»ской станции и деревни Гнездиловичи…», «Генеральный план вновь прожектированной крепости на берѳгу р. Двины при Будиловской ст.» были предоставлены и после их изучения, по предложению военного министра, 14 марта 1810 г. последовало Высочайшее повеление инженер-генерал-майору К.И.Опперману произвести обследование западной границы и территории западных губерний, обратив особое внимание на Рогачев и Быхов, а Бобруйск и Борисов осмотреть как места укрепляемых форпостов.

Одновременно для осмотра местностей по Западной Двине и Друе «для избрания выгоднейшего местоположения крепости, имеющей назначением прикрыть переправу через Двину и обеспечить сообщение между Ригою и Будиловым» был направлен инженер-полковник Гекель.

По результатам обследования К. И. Опперман предложил проект возведения крепостей на западной границе, однако на результат работы специалистов инженерного ведомства значительное влияние оказало мнение императора об общей системе обороны государства, которое сформировалось под влиянием прусских стратегов Вольцогена и Пфуля, живших в России и, пользуясь полным доверим Александра I, участвовавших в разработке плана войны с Наполеоном.

В частности, в записке, поданной императору, Вольцоген указывал на злоупотребление прикрытия страны многочисленными пограничными крепостями, которые утратят свое значение с вторжением неприятельской армии вглубь и считая, что «защита страны достигается единственно уничтожением неприятельской армии, и для этого придется быть можетъ отступить сто миль внутрь страны», настаивал на необходимости иметь небольшое количество крупных крепостей во внутренних областях, которые «должны быть усилены всеми пособиями искусства и доставлять с устроенными при них укрепленными лагерями убежище и опору войскам, действующим в поле».

Таким образом, и этот проект возведения крепостей на западной границе империи остался не реализованным.

Только в период правления Николая I было реализовано несколько проектов укрепления западной границы фортификационными сооружениями. В частности, были построены укрепления на границе Царства Польского с Пруссией: в 1837—1847 гг. в Демблине (Ивангород), в 1832—1841 гг. в Модлине (Новогеоргиевск), а также в 1830—1842 гг. была построена крепость в Бресте.

В целом, за время правления Николая I было возведено 30 новых и реконструировано 33 старые крепости, а также построены и перестроены 135 иных фортификационных сооружении, в результате была создана система защиты западной границы России, которая с небольшими изменениями сохранилась до 1917 г. Эта система состояла из трех линий, опорными крепостями которых были: 1-й – Варшава, Ивангород, Новогеоргиевск и Замостье; 2-й – Гродно и Брест; 3-я – Рига, Динабург, Бобруйск и Киев. Однако к этому времени крепости уже утратили свою функцию пограничных укреплений в системе охраны государственных границ, а вскоре они утратили и свою функцию в системе обороны государства…

В отличие от западной границы, на южной и восточной границах империи крепостная система пограничных укреплений развивалась и совершенствовалась практически постоянно. Так, в 1718—1723 гг. между Волгой и Доном была создана Царицынская укрепленная линия, в 1731—1735 гг. между Днепром и Северским Донцом – Украинская, на смену которой в 1770-х гг. была возведена Днепровская укрепленная линия. Для защиты заволжских владений империи в 1730-х гг. были возведены Новая Закамская, Самарская, Оренбургской, Уйская, Нижняя и Верхняя Яицкие пограничные укрепленные линии, в 1736 г. на р. Кама – Екатеринбургская пограничная укрепленная линия.

В середине и во второй половине XVIII в. была создана Сибирскую укрепленная линия, составными частями которой были Иртышская, Колывано-Кузнецкая и Тоболо-Ишимская линии. В Восточной Сибири для борьбы с контрабандой и нарушениями границы хунхузами, а также поимки беглых каторжан были возведены Акмолинско-Кокчетавская (1837), затем – Нерчинская и Селенгенская укрепленные линии, просуществовавшие до начала XX в.

В ходе колонизации Российской империей территорий, расположенных на восток от Уральских гор, были возведены Ново-Илецкая (1810—1822), Новая (1835—1837 гг., по рубежу Орск – Троицк) и Эмбенская (1826 г., по восточному берегу р. Эмба – от ее верховий до Каспийского моря) укрепленные линии.

Последние их пограничных укрепленных линий Российской империи были возведены Туркестане: Сырдарьинская (1853—1864 гг., по правому берегу р. Сырдарья от г. Туркестан до Аральского моря) и Кокандской (1864 г., по линии форт Верный (Алма-Ата) – Пишпек – г. Туркестан).

Особое место среди пограничных укрепленных линий Российской империи занимали Кавказские укрепленные линии, возведение которых началось в 1735 г. строительством на Северном Кавказе крепости Кизляр. Впоследствии Кавказские укрепленные линии сыграли большую роль в ходе русско-турецких войн XVIII – XIX вв. и Кавказской войны (1817—1864). По своей суммарной протяженности на одном стратегическом направлении эти линии явились одними из самых протяженных, наиболее долговечных и важных в военном отношении.

Рейтинг@Mail.ru