Лада Кутузова
Чертово дело
– А если все же…
– Значит, нам всем крупно не повезло.
На этом и разошлись.
Глава третья
Фантом
На следующий день Николай отправился в патрулирование по району. В приборную панель внедорожника был встроен портативный улавливатель сигналов, в обиходе известный как ПУленька. Так что задачей Николая было своевременное отслеживание изменений. Понятно, что для скрупулезной работы прибор не годился, но сильный выплеск уловить мог.
– Хороший у нас район, – поделился Иваныч, пожилой водитель, которого не отправляли на пенсию по одной причине: он был тестем начальника управления. – Езди себе и езди. Редко когда что стрясется.
Николай закашлялся от неожиданности: вот, значит, как выглядит его работа в глазах обычных людей! Ну да, про переходники и сущности в новостях не пишут, это та сфера жизни, о которой люди предпочитают ничего не знать из суеверия, как маленький ребенок, прячущийся под одеялом от страшного буки из шкафа.
– Нормальный, – коротко подтвердил Николай, – бывают и похуже.
Ученые связывали благополучность района с отсутствием в нем переходников и сущностей высокого класса. И это было логично: заражение сущностями вызывало всплеск преступности и заболеваемости. Но проще все списывать на экологию, плохое воспитание, сдвиги в психике и прочие понятные обстоятельства, чем копнуть поглубже, чтобы убрать причину.
– Я сюда в двухтысячном году переехал, – поделился Иваныч, – Марьино уже обжито было, а на Братиславской сплошные стройки. Пока до метро дойдешь, весь в грязи изгваздаешься. Так мы приноровились пакеты на ноги повязывать: дошел до метро и выбросил.
Николай слушал воспоминания Иваныча вполуха. Он сам переехал в Люблино три года назад: после смерти родителей отца осталась квартира. Слышал про поля аэрации, про относительную близость Капотни с ее Факелом – многие москвичи потому не горели желанием переезжать в Марьино. Был в курсе про Братиславу, город-побратим, в честь которого назвали станцию метро и одноименную улицу.
В шесть вечера дежурство закончилось, и Николай заглянул в отдел. Женечка уже убежала домой, Михаил взял отгул, Денис отправился делать замеры в соседний район – попросили коллеги. В офисе остался шеф да Сэм потел над отчетом. Шеф коротко взглянул на Николая и произнес: «Можете идти», но тут зазвонил городской телефон, и он потянулся за трубкой. Николай внутренне застонал: ну зачем?! Ведь уже пять минут седьмого! Рабочее время истекло.
– Хорошо, – сказал шеф, – кого-нибудь направлю.
Он положил трубку и объявил:
– Улица Перерва, дом рядом с торговым центром возле метро Братиславская. Сообщили о фантоме.
– Я не могу, Виктор Иванович, – первым среагировал Сэм. – Обещал жене, что отпущу вечером на день рождения подруги. Она мне не простит, если задержусь.
– А ты? – спросил шеф у Николая. – Или дежурным направим?
Николай пожал плечами: это недалеко от дома, по пути. Так и быть, заглянет.
В здании, откуда поступил вызов, находилась аптека. Николай зашел и туда: нужно пополнить лекарства, а то все время из головы вылетает. Он отстоял очередь и купил необходимое: от головы и задницы, благо больше и не требовалось. Затем позвонил в домофон и поднялся на двенадцатый этаж. Дверь открыла молодая симпатичная женщина: стройная блондинка с короткой стрижкой.
– Проходите, – она пригласила его на кухню.
Там уже находился ее супруг: такой же высокий и худощавый.
– Сергей, – представился мужчина и протянул руку.
Кухня была выдержана в спартанском стиле: ни одной лишней детали, даже ручек на дверцах кухонного гарнитура не имелось. На столе стоял начатый вискарь, рядом притулилась коробка пиццы.
– Дети у себя в комнате, – сказала женщина, – телевизор смотрят. Можем говорить.
Катя, как ее звали, после работы ехала в метро.
– Стою, никого не трогаю, музыку слушаю. Час пик, народа полно, в общем, как обычно. – Николай включил на планшете диктофон. – И вдруг вижу отца. Не его самого. А на окне появляется лицо и увеличивается в размерах. Представляете: вагон метро, мы в тоннеле едем, а на стекле будто кино показывают.
Катя налила виски в стопку и залпом выпила.
– У меня наушник из уха выпал, а отец смотрит и ухмыляется. «Что, – говорит. – Дергаешься? А я уже все, отдергался». И исчез. – Она замолчала, Николай видел, с каким усилием ей приходится сдерживаться. – У меня прямо в вагоне истерика началась, слезы градом. Я на улицу, трясусь вся. И тут звонок: отец умер. – Она крепко сжала губы, чтобы не разреветься.
Сергей плеснул ей еще виски, предложил и Николаю, но тот отказался – на работе он не пил.
– Какие у вас были отношения с отцом?
Катя пожала плечами:
– Сложные. Он бросил нас с матерью в девяностые, когда на него бандиты наехали. Сам ноги сделал, а нас двое суток в квартире взаперти держали, угрожали. Мне семь лет тогда было, долго потом кошмары снились.
Николай сделал для себя пометку: сильная эмоциональная подвязка.
– А потом?
– Потом они с матерью развелись. Отец занимался бизнесом, встречался с разными женщинами, но женился только недавно и очень быстро после знакомства.
– И как она? – осторожно поинтересовался Николай.
– Они в одной компании бухали, – прямо ответила Катя. – Мне это не нравилось, но меня никто не спрашивал.
Появление фантома могло быть связано с криминальным характером смерти тела. В такие моменты происходит сильный выплеск энергии. Но вряд ли это имеет отношение к бизнесу: из сказанного Катей следовало, что умерший часто прикладывался к бутылке. А значит, бизнеса могло уже и не быть.
– Я сообщу в полицию о сопутствующих обстоятельствах смерти вашего отца, – сообщил Николай. – А сейчас замерю уровень паранормальной активности.
Катя и Сергей не возражали, и он достал из сумки портативный уловитель, похожий на пульт от радиоуправляемой машинки, – микро-Уленьку. Лампочка горела зеленым, показывая допустимый уровень, – чисто. Сестренки-погодки с любопытством наблюдали за ним. На их месте он бы не удержался от расспросов, но девочки лишь молча провожали его глазами. Николай восхитился их выдержкой: вот это сила воли, он бы так не смог!
– Если что еще будет – звоните. – Николай записал на листе свой номер телефона. – А вам, Катерина, лучше показаться в нашей поликлинике: проверят вас насчет привязок к умершему. Если что обнаружат, пройдете курс снятия.
Он протянул ведомственный бланк.
– Лучше не тянуть с визитом. Неупокоенный, шарахающийся рядом с живыми, ничего хорошего не принесет. Он жрать захочет и жрать будет близких. Не в прямом смысле, – поспешил успокоить Катю Николай, заметив, как побелело ее лицо, – в смысле энергетики.
– Я понимаю. – Катя взяла бланк двумя пальцами. – Завтра приду.
Фантом повел себя странно. Не явился, чтобы прямо заявить: «В моей смерти прошу винить жену, подсунувшую паленую водку». И не прощения у дочери просить – а было за что, – а словно желая доказать в очередной раз, что он всех сделал. Похоже, говнистый мужик был при жизни, но бабы таких любят. Николай, взявший было курс домой, свернул в сквер. Именно рядом с этим сквером, ближе к дороге, и располагалось здание, где он преследовал проводника.
Пахло скошенной травой, гуляли пары с колясками и детьми, собачники проветривали питомцев – все как всегда. Николай сел на скамейку в тени раскидистого тополя: сейчас бы пивка, но не догадался сразу купить, а идти специально лень. С Ниной он познакомился почти два года назад в погожий день в начале сентября. Она сидела на лавке и читала какой-то толстущий роман, обернутый в газету. Николай раньше думал, что книги оборачивают в бумагу, чтобы уберечь обложку. Оказалось, нет: иногда это делают для того, чтобы спрятать название. Нина увлекалась магией, как выяснилось позже.
Николай сам не знал, что толкнуло его заговорить с симпатичной девушкой: он не отличался смелостью при общении с противоположным полом. Вечно стеснялся, считал себя неуклюжим, не особо симпатичным, потому и не пользовался успехом ни у девчонок в школе, ни у девушек в институте, ни у женщин после. Нет, встречаться он встречался, и даже пару раз на постоянной основе, но дело заканчивалось одним: женщины от него уходили.
Но в тот раз все сложилось как нельзя лучше. Он присел рядом и в легком головокружении от собственной наглости заговорил: «Здравствуйте, я полицейский из библиотеки. Это не вы полгода назад взяли и до сих пор не вернули книгу?» Шансы, что девушка ответит, стремились к нулю. Нина была привлекательная: светло-рыжие волосы ниже плеч, большие серые глаза, пухлые губы и округлости там, где им положено быть. «Вы не совсем полицейский, – Нина прищурилась, – но что-то вроде этого». Так они и познакомились, а через три месяца подали заявление в загс. Николай считал, что любит ее – еще бы, с такой-то привязкой, – Нина не любила его, но зачем-то ей Николай понадобился. Он до сих пор не знал, что побудило ее женить его на себе, а спросить теперь было не у кого.
Николай посидел еще на скамейке, давая отдохнуть ногам, а затем встал и все же отправился в магазин: следовало пополнить запасы.
Через полчаса дома он варил сосиски и макароны. Когда спагетти приготовились, Николай добавил в них кусок сливочного масла и посыпал тертым сыром, да побольше, затем перемешал. Сыр расплавился и тянулся, словно бесконечная резинка. Николай полил сосиски кетчупом и принялся расправляться с ними. Желудок благодарно забурчал: в последнее время Николай сидел исключительно на бутербродах, что тоже не рекомендовалось диетическим столом № 5.
И пиво! Охлажденное, мягкое, с чуть горьковатым привкусом – самое то, чтобы снять напряжение и при этом не опьянеть. Николай открыл бутылку, перелил пиво в пол-литровую кружку и отправился в спальню, где включил телевизор, по которому шел фильм про войну. Николай завалился на кровать, поставив кружку на комод. Он потянулся за пультом, когда началась реклама, и чуть не заорал от ужаса: прямо на одеяле виднелся провал в никуда.
Николай с трудом подавил крик: всего лишь смартфон! Зеркальная поверхность телефона сыграла с ним злую шутку, вытащив все глубоко запрятанные страхи. Он перевернул смартфон, от души выругавшись, чтобы снять напряжение. Конечно, работа делает обыденной потусторонность того, с чем Николай и его коллеги сталкиваются изо дня в день, но иногда ужас пробирает до костей.
Вот и сейчас все удовольствие от пива и ужина как корова языком слизнула. Отдел Николая землю рыл, но переходник обнаружить не удалось. Да и сущность, сидящую в проводнике, не установили. Ясно, что демон, но какой? Они из хаоса обычно не прорываются: своего тела у демонов категорий «А» и «Б» не имелось, а человеческие не выдерживали.
Центр наконец-то зашевелился и подключил к делу «топтарей» из других районов. Но поиски ничего не дали – переходник нигде засечь не получилось. Какое-то поистине чертово дело! Это обстоятельство напрягало: неужели проводник явился с сущностью из другого региона? Но тварь была голодна – об этом свидетельствовали события в баре, – ее на сухом пайке долго не продержишь, а никаких странных слухов, которые бы обязательно просочились, не было.
…В августе прошлого года Николай вместе с отделом отправился на диспансеризацию в ведомственную поликлинику. Перед тем как послать «топтарей» по врачам, Николая и остальных пропустили через сканер, обследующий организм. Тогда-то на нем и обнаружили любовную привязку. Он два дня размышлял: что делать? Поверить, что любовь к жене – всего лишь приворот, Николай смог не сразу. Наконец решился на детоксикацию и снова отправился в поликлинику. Его без лишних вопросов положили на кушетку, обвязали проводами, а затем началась экзекуция. Николая ломало так, что он думал – не выдержит.
Несколько раз он порывался нажать на тревожную кнопку. По спине ручьями тек пот, от боли выступили слезы. Удерживало Николая лишь изображение приворота на снимке: тот выглядел пауком, напившимся крови. Располагался «паук» в центре солнечного сплетения, присосавшись к источнику энергии. Когда Николай вылез из аппарата, его качнуло от слабости. Дежуривший фельдшер молча протянул чашку крепкого чая, горячего и сладкого, и упаковку печенья – это помогло поднять уровень глюкозы в крови.
Домой Николай вернулся поздно вечером. Посмотрел на Нину и впервые ничего не ощутил: чужая женщина сидит на диване и пялится в смартфон.
– Зачем ты это сделала? – спросил он.
Это и потом мучало: зачем? Он не был богат, красив или известен. У Николая не было нужных связей, влиятельных родственников и друзей. От этой истории осталось впечатление, что на нем поставили эксперимент, и это больно ударило по самооценке. Нина ничего не ответила, просто стала собираться. Николай смотрел на нее, чувствуя лишь пустоту внутри: хотелось кричать, ударить кулаком по столу, но даже этого он не мог – не хватало сил.
Вещей у Нины в квартире оказалось мало, будто она специально не обрастала ими, чтобы в любой момент уйти. Даже фамилию в браке не поменяла: мол, не хочет заморачиваться с документами. Николай так и не дождался от нее внятного ответа, Нина отгородилась, точно у нее имелось право хранить молчание. Она забрала с собой все, не оставив даже мелочи, вплоть до зубной щетки. Все верно, именно через личные вещи проще всего дотянуться до человека.
Пока закон разрабатывался, за подобные деяния в суд подать было невозможно. Ни за присуху, ни за отворот, ни за порчу, словно и не существовало подобного состава преступления. Николай не собирался привлекать Нину – он отделался малой кровью, но сама невозможность призвать к ответу виновника злила: так не должно быть! Но пока закон никак не мог прорваться через бюрократические заслоны, к тому же дело осложнялось тем, что не всегда возможно достоверно установить ответчика: здесь отпечатки пальчиков не всегда возьмешь и ДНК-тест не поможет.
Николай прошелся по квартире. После того, как Нина ушла, он повесил напротив входа Семистрельную икону, а под порог приклеил красный треугольник, острием в сторону двери. Защита несерьезная, но все лучше, чем ничего, – так спокойнее. Потому что тогда Николай впервые ощутил свою уязвимость, и, как выяснилось недавно, не в последний раз.
Он вернулся в спальню, поставил телевизор на отложенный таймер и выключил свет. Бормотание и отблеск с экрана создавали эффект, что Николай находится в комнате не один, и впечатление хоть какой-то защиты – уснуть в полной темноте он сейчас бы не смог. Как ни странно, спал он спокойным и глубоким сном, ни разу за ночь не пробудившись, а поутру воспоминания стерлись, хотя на прививку сходить стоило.
Глава четвертая
Схоронка
Воскресный день Николай маялся от скуки. Пропылесосил пол, смахнул пыль, отварил макарон побольше, чтобы на несколько дней хватило. Звонить друзьям смысла не было: Володя с семьей на даче, Костя умер в прошлом году – тромб оторвался. Днем ранее трепались с ним по телефону, а тут – раз, и нет человека. Володя неоднократно с мая звал Николая на шашлыки, но тот мешаться не хотел: лучше потом встретятся, когда дачный сезон закончится.
Так и не придумав ничего интересного, Николай отправился в Кузьминский парк. Доехал до метро «Волжская» на маршрутке, а затем решил пройти через парк до Кузьминок. В тени деревьев сохранялось подобие прохлады. Николай никуда не спешил: нужно и время убить, и свежим воздухом подышать, – ну, относительно свежим. А еще прогулку можно засчитать за кардиотренировку, а то в последний месяц какие-то проблемы с пульсом появились.
Через полчаса он присел на скамейку – по такой жаре отдохнуть не помешает. Николай откинулся на спинку лавки и принялся разглядывать отдыхающих. Как всегда, полный набор: семейные пары с детьми и без детей, молодые пары и в возрасте, девушки, позирующие для селфи, парни, подтягивающиеся на турнике, велосипедисты… Оно и понятно: не дома же сидеть в такую погоду.
Неподалеку к дереву была прибита кормушка для белок, возле которой столпился народ. Все тщательно разглядывали кого-то в ветвях. Николай тоже присмотрелся: белка! Подыматься было лень, и отсюда все видно. Он с удовольствием вытянул ноги и пошевелил пальцами: а может, и не идти больше никуда? Сидеть тут, ничего не делать, глазеть на прохожих…
Рядом с деревом, к которому была прикручена кормушка, росла ель. Она погибала: иглы пожелтели и усыпали землю вокруг тусклым золотом. Мгновение Николай безучастно смотрел на дерево, а потом взгляд зацепился за уголок глянцевой бумажки, торчащий из опавшей хвои. Вставать не хотелось, полуденная жара разморила, да и смысл подниматься: наверняка обертка из-под пачки сигарет. Но Николай уже доставал из кармана одноразовую перчатку и пакет: пусть он выглядит идиотом, но следует убедиться, что это не схоронка.
Это была именно что схоронка. Николай выудил из хвои фотографию мужчины средних лет, с привязанной к ней пластмассовой куколкой, Черной Мадонной. Судя по тошнотворному запаху, там еще находилась то ли дохлая крыса, то ли птица, но разрывать останки Николай не стал. Он аккуратно убрал схоронку в пакет, сунул туда перчатку и сфотографировал дерево: надо передать все чистильщикам и прямо сейчас: не тащить же в квартиру подобную пакость.
В отделении дежурил Геннадий.
– Бабушка просила пирожков передать, – мрачно пошутил Николай, сунув ему пакет.
Тот достал перчатки, расстелил одноразовую салфетку на столе и высыпал содержимое.
– Пирожки-то с мертвечиной, как посмотрю, – ответил Геннадий. – Где взял?
Николай перекинул ему на смартфон фотографию.
– Передам нашим, – заверил Геннадий. – Сейчас дежурная группа выедет для обработки. А пока отпечатки пальцев снимем того доброго человека, который этим занимается. Может, еще что нароем.
– Порча? – уточнил Николай.
– На смерть, скорее всего. Черную Мадонну просто так к фото не лепят. Надо будет фотографию по нашим соцсетям распространить. Может, найдется мужик, если еще не поздно.
Геннадий все так же в перчатках отсканировал снимок и выложил пост в группу ведомства. Совсем скоро неравнодушные граждане разнесут его по интернету, и, возможно, этому мужчине повезет.
– Думаю, не поздно, – согласился Николай. – Судя по запаху, процесс разложения недавно начался.
– Кстати, – поинтересовался Геннадий, – переходник-то с проводником нашли?
– Тухляк, – признался Николай. – Как в воду канул.
– Мдя-я-я, – протянул Геннадий. – Вот вспомни мое слово, всплывет этот тухляк так, что нам всем мало не покажется.
Николай не имел никакого желания ни спорить, ни соглашаться: выходной и так испорчен, и добивать его окончательно не хотелось. Николай написал рапорт и вернулся домой.
Следующая неделя выдалась на удивление спокойной. Мужика с фотографии пока не нашли, но поводов для беспокойства не было: порча вряд ли успела нанести сильный вред, раз Николай прервал ритуал. За это шеф выписал ему премию, прокомментировав: «За бдительность».
– Проставляться будешь? – тут же подъехал Сэм, но Николай только усмехнулся: ему самому деньги пригодятся: нужно новый холодильник купить, а то в старом мотор барахлить начал.
В тот же день он заказал в интернете холодильник: черный, два метра высотой, с полкой для зелени и режимом, не требующим разморозки. От старого Николай так же легко отделался: разместил объявление, что отдает за символическую плату в тысячу рублей. Через десять минут смартфон разрывался от звонков: желающих было море, так что Николай даже пожалел, что продешевил.
В четверг в обед позвонила Катя. Николай не сразу вспомнил ее: это та, которой явился фантом отца.
– Николай, вы не могли бы подъехать к нам прямо сейчас? – Что-то в ее голосе вынудило Николая согласиться.
Возле подъезда он увидел полицейскую машину, это настораживало: что происходит? Катя, Сергей и их дочери находились дома, там же присутствовали и двое полицейских – молодой лейтенант и сержант. Катя бросилась к Николаю, как к спасителю:
– Проходите, пожалуйста.
Лейтенант с недовольным видом поинтересовался: какого фига он тут забыл? Николай протянул ему удостоверение.
– «Отдел по борьбе с хаосом, существами и сущностями», – прочел лейтенант. – Думаете, по вашей части?
– Надо глянуть, – осторожно ответил Николай.
В дальней спальне на полу лежал обведенный мелом труп не старой еще женщины. Ее ночная рубашка при падении задралась, бесстыдно обнажив ноги.
– Это моя мама, – произнесла Катя.
– Что случилось? Плохо стало?
– Не знаю. Мама ничем не болела.
– Фантомы, видения, что-то странное было? – уточнил Николай.
Катя отрицательно затрясла головой, прикрыв рот ладонью, а после беззвучно разрыдалась. Пришлось доставать микро-Уленьку, но прибор снова ничего не показал: чисто!
– Нет, не по нашей части, – с облегчением произнес Николай. – Надо экспертизу трупа делать, но это уже вам, – обратился он к лейтенанту.
– Ладно, – буркнул тот. – Смоляков, вызывай труповозку! – крикнул он сержанту.
Николая покоробило: видимо, молодой лейтенант упивался моментом. Уже обед, женщина, похоже, умерла еще ночью или рано утром – раз в ночной рубашке. И все это время лейтенант проводил допросы, следственные мероприятия, а приструнить его было некому.
– Можно к нам в отдел направить результаты? – попросил его Николай.
Лейтенант нехотя кивнул, рассудив, что не стоит конфликтовать с коллегами из соседнего ведомства.
– Звоните, если что, – обратился Николай к Кате и ее мужу Сергею.
Он вернулся в отдел: нужно все обсудить с коллегами – вдруг что пропустил? Но даже Михаил ничего не заподозрил:
– В жизни и не такие совпадения бывают.
Михаил принялся рассказывать о том, как однажды встречался с любовницей в кафе возле Курского вокзала – жена в тот день навещала родителей – и как столкнулся в этом самом кафе нос к носу с женой и ее любовником.
– И смех и грех! – продолжал Михаил. – Мне и скандал устроить хочется, и так ржачно, что с трудом сдержался.
– И чем у вас закончилось? – не выдержал Сэм.
– Да ничем. Домой с женой пошли и потом всю ночь в постели кувыркались, как в первый раз.
– А-а, – разочарованно протянул Сэм, – я думал, у вас там мордобитие с разводом было.
– Не, мы через семь лет развелись. Жена к другому ушла, богатому, – пояснил Михаил, – а я с соседкой сошелся на пару лет. Зато сейчас наслаждаюсь свободой – девчонки заскучать не дают.
Сэм задумался:
– Я только одного не пойму: как тебе, такому крутому во всех отношениях мачо, жена рога наставляла?
– Горячая она у меня была, – довольно улыбаясь, пояснил Михаил. – До сих пор вспоминаю.
– Что там на Перерве? – в кабинет вернулся шеф.
Николай повторил все для него. Шеф пошамкал губами и сказал:
– Ладно. Подождем, что вскрытие покажет.
Выходные Николай решил посвятить музеям: там прохладно и заодно для общего развития полезно. В субботу во второй половине дня он отправился в другой конец Москвы – в Дарвиновский музей. Народа было мало: лето, да еще выходные. Большинство людей предпочитали гулять в парках и центре города, в музей ходили в основном приезжие да такие одиночки, как Николай, которым дома нечем заняться.
Он прошвырнулся по экспозициям, пофотографировал наиболее примечательные – перешлет потом Володе, пусть своим покажет. Заглянул в буфет, но пожалел денег: потерпит до дома, так для бюджета гораздо полезнее. Вечером в метро было много молодежи и родителей с детьми, возвращавшихся с прогулки. Кипела жизнь, люди смеялись, общались, входили и выходили на станциях метро – постоянная круговерть. Николай еще острее почувствовал одиночество: лучше бы махнул к родителям, а заодно навестил друга.
К воскресенью исследовательский пыл иссяк. Николай решил, что сходит в магазин через дорогу за продуктами, а потом будет валяться на кровати в обществе телевизора. Каналов много, даже если кино нормальное не покажут, можно про путешествия или животных передачу найти.
Мужик с фотографии не объявился. Николай забеспокоился: обычно на пост в интернете реагируют быстро, а тут даже намека на то, что это реальный человек, нет. И в полиции на мужика ничего не нашлось: не состоял, не привлекался. Николай репостнул объявление на свою страницу, чего обычно не делал. Ну а вдруг у них есть общие знакомые? Мало ли.
Пришли материалы по беременной Анастасии Гордиенко. Обследование показало, что встреча с крадущей прошла для нее бесследно: аномалий не выявили. Николай испытал смесь облегчения и досады: с одной стороны, ребенок не пострадал, с другой, вот из-за таких «куриц» и происходят все неприятности. Поленилась и денег пожалела, чтобы отдать зеркало на исследование, зато притащила в дом мощный переходник, который тут же активировался. Да и прежние хозяева хороши! Не могли утилизировать зеркало вместо того, чтобы отправить его на мусорку. Хотя на прежней квартире оно могло себя не проявлять, если каналы смерти и рождения были закрыты.
Николай внес пометки в деле Гордиенко и вердикт: «Закрыто». Все, с этим покончено. Теперь надо проверить, поступили ли материалы вскрытия матери Екатерины. Как там фамилия? Козельская? Он вошел в почту отдела и проверил входящие письма: пока ничего. Видимо, у патологоанатома руки не дошли: они там все время зашиваются. Ни Екатерина, ни ее супруг больше не звонили, значит, у них все в порядке. Что ж, осталось дождаться результатов, и можно будет поставить в деле точку. Как правильно сказал Михаил, бывают и не такие совпадения.
Значит, висяк только с демоном из «Улитки в томате», но не лично у Николая, а у всего отдела, даже у всего ведомства – проводника с переходником ищут по всей Москве и области, пока безуспешно. В отличие от мужика, на которого навели порчу, фото проводника в интернет не выкладывали: исходили из соображений безопасности. Обычным людям лучше не сталкиваться с сущностью, находящейся в проводнике. Полицейская ориентировка пока ничего не дала, но Николай не сомневался: тварь может сделаться незаметной, укрывая проводника. И тогда им придется ждать, когда она вновь проявит себя.
Николай залез в интернет: следовало изучить новости. На местных сайтах пристраивали котят, обсуждали качество продуктов из супермаркетов, делились советами – ничего заслуживающего внимания. В криминальных новостях сводки были суровее, но настораживающих не нашлось. «Автомобиль рухнул с моста в реку», – прочитал он и щелкнул по ссылке. Инцидент произошел в Новой Москве: серый «Рено» пробил ограждение и грохнулся в воду. Водитель выбраться из автомобиля не успел. Может, пьяный был, а может, стало плохо за рулем – в новостях о таком не пишут, а потому всегда остается ощущение, что читателя обманули: не рассказали историю до конца. Николай вышел из интернета, выключил компьютер и отправился домой, пока не подкинули новых дел.
