Лана Легкая
Его запрет
Мне хочется улыбнуться. Опять сказать что-то колкое, но я просто смотрю на девчонку. Она ведь перевернула последние месяцы моей жизни. Перевернула и продолжает делать жизнь невыносимой.
Младшая сестренка друга. Табу. И полный мезальянс, как бы сказал мой отец. Бесперспективное будущее.
И не представляю, что буду прятаться, скрываться ото всех. А ведь придется. По-другому никак. И да, я думал об этом. Но все тайное слишком быстро станет явным. Было бы куда проще, если бы Лиза была просто девушкой, которую я встретил где-то в баре или на улице. Пара-тройка ночей – и я бы перегорел. Оно так всегда было, и вряд ли что-то изменится. Но с Лизой так нельзя. Даже я это понимаю. Ей нужно все или не нужно ничего. А я не смогу дать ей все. Не умею.
– Думаешь, Есения не кинет твоего брата? – спрашиваю я.
Ляля перестает стирать кровь, смотрит на меня хмуро.
– Нет, – раскачивает головой из стороны в сторону. – Ты ничего не понимаешь в людях, – кривит пухлые губы. Мне становится смешно. – Это вы из-за нее подрались, – комкает полотенце, отходит от меня. – Мне тебя жаль, Слав, ты не умеешь быть счастливым и не умеешь радоваться за других.
Глава 16
– Мне нужно тебе кое-что сказать, – Есения входит в спальню без стука. Она впервые так делает, а значит, причина действительно важная.
– Я слушаю, – отвечаю, поднимаясь с кровати. В груди неприятный холодок. Обычно с таких слов начинаются самые неприятные разговоры.
– Марк планирует все сделать по-своему, – в голосе девушки нотки оправдания. – Но я не хочу, чтобы вечером… – она улыбается скованно. – Вот, – протягивает правую руку. – Твой брат сделал мне предложение. Я согласилась. Надеюсь, ты не против?
У меня не получается скрыть удивление, брови сами собой лезут на лоб. Братик действительно полюбил… Нет, я видела, как он смотрит на Есению, слышала, как он разговаривает с ней. Понимала, что их отношения настоящие и серьезные, но все произошло так быстро.
Скованная улыбка на лице Есении меркнет, и я наконец отвисаю.
– Нет-нет! Не против, конечно. Почему я должна быть против?..
– Не знаю, – девушка пожимает плечами. – Мы из разных миров. Не могу назвать себя выгодной партией для молодого, красивого и состоятельного мужчины.
– Ну не такой он уж и состоятельный, а в остальном ты права, – шучу я. – О! Теперь я понимаю, к чему был разговор про размер женских пальцев. И как я сразу не догадалась, – удивляюсь своей глупости. – Он еще мое колечко примерял на мизинец, когда я сказала, что, наверное, у нас с тобой один размер.
– Не представляю Марка в магазине, когда он выбирал мне колечко, еще и примерял его на мизинец, – смеется Есения.
– Я вот отлично представляю. Марк точно достал всех консультантов, он становится жутко нудным, когда дело для него серьезное. Уверена, там все выдохнули, когда он определился с выбором, – Есения слушает меня, улыбается. – Обещаю, вечером разыграю удивление. И я очень рада за вас. Кто бы что ни говорил, но мой брат будет отличным мужем и отцом.
По-другому просто не может быть. Он не позволит себе бросить тех, кем дорожит. Не поступит так, как поступили наши родные. Не забудет про своих детей и не променяет их на выпивку. Уверена, он будет любить свою семью. Я бы хотела в будущем встретить мужчину похожего на Марка.
За ужином брат волнуется. Так забавно наблюдать за ним. Он просит остаться с нами и Ирину, поднимается из-за стола, говорит скомканно, но искренне, обнимает Есению, целует, смущает свою любимую. Замечательная пара. Они точно будут счастливы.
Как я ни сопротивляюсь, все равно думаю о Славе. Представляю, что во главе стола не Марк с Есенией, а я и он. Рядом самые-самые близкие, никто не смотрит с завистью или осуждением. За нас радуются. Но такое невозможно. Инна Евгеньевна бы не села за один стол с помощницей по дому, а тем более не позволила бы Ирине наравне праздновать помолвку с полезными и влиятельными гостями.
– Что-то Сизов задерживается, – говорит Марк, когда мы уже пьем чай.
– Что?! – удивленный возглас вырывается не только у меня из груди, но и у Есении.
– Он хотел поздравить нас.
Я замечаю, как Есения теряется на мгновение.
– Не страшно, если он не приедет, – отвечает ровным тоном.
– Сизов будет душкой, – заверяет ее Марк.
Я понимаю невесту брата, я и сама бы не хотела видеть человека, что открыто насмехался надо мной.
Минут через двадцать раздается звонок. Марк идет встречать друга, а я пересаживаюсь ближе к Есении и шепчу, чтобы не услышали Егор и Ирина:
– Он не плохой. Его просто никогда не любили за просто так. Я так думаю… – добавляю я.
– Как же ты его любишь!.. – выдыхает девушка и сочувственно качает головой.
Я не отвечаю. Да и зачем? И так все ясно. Люблю.
Слава не задерживается. Дарит Есении букет цветов, обнимает Марка. Он же далеко не глупый мужчина и понимает, что обидел друга и его любимую. Ссылается на занятость и уходит, даже не взглянув на меня.
Я уговариваю себя, что так лучше. Так и должно быть, но все равно чувствую, как внутри начинает растекаться по душе горькая обида. Улыбаться становится не так просто, как до приезда Сизова, я больше не участвую в разговоре, слушаю и лишь изображаю заинтересованность.
Не знаю, сколько должно пройти времени, чтобы мое сердце перестало реагировать. Мне иногда кажется, что все. Действительно все, и я смогу свободно смотреть ему в глаза, разговаривать, смеяться над шутками… Но нет.
– Ну?! – Юля вытягивает меня в коридор, стоит мне открыть дверь аудитории. – Сдала?
– Сдала, – отвечаю, ощущая легкое головокружение.
– Пять? – подруга трясет меня за плечи.
Я отрицательно качаю головой, мечтая о холодной сладкой газировке.
– Четыре. Я в задаче запуталась.
– Да и хрен с ней. Идем, нас уже заждались. Успешную сдачу сессии обязательно нужно отметить.
– О да, – я нервно смеюсь. – Думала, завалит.
– Да с чего бы тебя заваливать? Ты посещала все занятия. Конспекты хоть на выставку неси. Да еще смотри, какая красотка. Блузочка, юбочка, туфельки на шпильке.
– Я умру, если пройду в них еще хоть метр.
– Потерпи. Сейчас сядем за столик, и сможешь снять.
В кафе нас встречают радостными возгласами, поздравлениями и бокалами с шампанским.
– Пей-пей, – Юля протягивает мне фужер.
– Холодное. М-м-м, – я не могу сдержать стон удовольствия. Нескольких глотков хватает, чтобы ощутить в ногах жуткую усталость. – Вкусно, – я жадно допиваю игристый напиток, облизываю губы и утыкаюсь взглядом в дальний столик.
Он – проклятие. Я не знаю, как еще можно назвать Сизова и нашу с ним встречу.
Мужчина не замечает меня. Полностью сосредоточен на экране телефона, не отрываясь от чтения, кивает официанту, принимает блюдо и продолжает работать. Кажется, что я не видела его целую вечность с момента помолвки брата и Есении. Я не хочу быть замеченной и чуть сдвигаю стул, прячась за Юлю. Сердце тарабанит в груди, предательски выдавая мои истинные чувства.
Хорошо, что его никто не слышит.
– Тебе еще налить? – спрашивает подруга. До меня не сразу доходит смысл слов.
– Да, спасибо, – отвечаю я.
Ну почему он здесь?!
Все значимые события моей жизни ассоциируются с ним!
Мое восемнадцатилетие, юбилей и помолвка брата, а теперь сдача сессии и окончание первого курса.
– Лиз, может, возьмем один десерт на двоих? Хочу сладкого, но тут такие огромные порции, да и цены.
– Давай, – соглашаюсь я, не глядя в меню. – Конечно, бери.
Слышу ли я, о чем болтают мои одногруппники? Нет. Их голоса становятся фоном.
Слава все еще не замечает меня, хотя он отвлекается от еды и осматривает нашу компанию, когда девчонки звонко над чем-то смеются.
Собранный, серьезный. Белая рубашка, темные серые брюки, на спинке стула висит пиджак. Мне приятно наблюдать за тем, как мужчина работает. Блюдо в тарелке почти не тронуто, только опустел стакан с соком.
– Лиза! – крик у самого уха заставляет меня вздрогнуть, а Славу – повернуть голову. Он утыкается в меня взглядом. Холодным и внимательным.
– Да? – спрашиваю я у Юли, не отвлекаясь от мужчины. Я словно под гипнозом.
– Я доедаю профитроли?
– Ешь.
Я киваю в знак приветствия, Слава не реагирует, продолжает прожигать меня нечитаемым взглядом. Невозможно понять, о чем он сейчас думает. Да и нужно ли мне знать об этом? В его руке оживает телефон, он наконец отводит взгляд и отвечает на звонок. Я делаю жадный глоток воздуха, а за ним еще один. Словно все это время я не дышала. Беру фужер, пью с жадностью. Пузырьки приятно щекочут язык и небо.
Мужчина больше не смотрит на меня. Забыл. После разговора откладывает смартфон на угол стола и приступает к еде. И я переключаюсь – слушаю, о чем говорят одногруппники.
Все разговоры, естественно, о курьезных случаях на экзаменах и о том, кому как удалось сдать. Ребята возбуждены, делятся впечатлениями, смеются. Через несколько минут и мне удается вклиниться в болтовню.
– Представляете, а Зверева сдала на четыре, – возмущается подруга. – Она и на четыре? Я теперь радуюсь своей тройке как пятерке.
– Была сложная задача, – оправдываюсь я, бросая взгляд за дальний столик. В этот момент Слава оплачивает счет, берет со стола телефон и ключи от автомобиля, поднимается, идет к выходу. Он мог бы пройти между другими столиками, чуть правее, но сворачивает.
Я не смотрю. Специально отвожу взгляд. Несколько мгновений – и меня окутывает терпкий аромат туалетной воды мужчины. Слава игнорирует меня, хотя проходит в шаге от стула, заставляя сердце учащенно биться. Я досчитываю до пяти и разрешаю себе обернуться. Мужчина как раз покинул кафе.
– Эй, – я ощущаю болезненный тычок в бок, – это же…
– Юль! – я обрываю подругу.
– Я все поняла, – она вскидывает ладошки. – Мальчишки, налейте нам еще.
Ну почему он так действует на меня?! У меня ведь получается забываться на день или два, но стоит встретить Сизова вновь – и сердце словно кто-то безжалостно сдавливает в тяжелой ладони, не давая возможности дышать. Вот и сейчас я задыхаюсь.
– Я выйду на минуту, – говорю я, беря сумочку.
– Ты что, не вернешься? – спрашивает Юля.
– Вернусь, – вру.
Мне просто необходимо сейчас оказаться на улице. Я забываю про боль в ногах, тороплюсь вырваться на свежий воздух.
На улице не становится легче. Сердце все так же предательски тарабанит в груди, и жжет обида. Он же мог просто кивнуть и не делать вид, что мы не знакомы, но вместо этого просто прошел…
Я вызываю такси. Время ожидания – три минуты.
Больно.
Я бегу. Бегу от самой себя. Но от себя же не убежать…
Желтый автомобиль паркуется у входа в кафе. Берусь за металлическую ручку, открываю дверь…
– Стой, – чужая ладонь крепко сжимает мой локоть. Я вновь тону в терпком аромате туалетной воды. – Держи за беспокойство, – Слава вытягивает меня из такси, бросает на пассажирское сиденье купюру.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я.
– Хочу тебя подвезти.
– Слав, – выдыхаю я с отчаянием, – не нужно.
– Лиз… – мужской голос чуть сел.
Слава отпускает локоть и берет меня за руку. Ведет. И я иду. Я так давно ждала этого. Ждала, когда он переплетет наши пальцы.
– Зачем ты вернулся? – спрашиваю я, когда мы садимся в автомобиль и выезжаем со стоянки кафе.
– К тебе, Лиз.
Я улыбаюсь. Улыбка выходит болезненной. Я вижу свое отражение в тонированном стекле.
– Это больно, – говорю я.
– Я знаю. Но больнее вот так делать вид, что ты мне безразлична.
Я задерживаю дыхание на вдохе и смотрю на мужчину. Мне не послышалось… Он действительно сказал, что я ему небезразлична. Я не знаю, что ответить. Да даже если и найду нужную фразу, меня подведет голос.
Мы молчим.
Воздух в салоне автомобиля с каждой секундой становится все гуще и тяжелее.
Слава бросает на меня мимолетный взгляд и резко выворачивает руль, заставляя автомобиль съехать на грунтовую дорогу.
Глава 17. Вячеслав Сизов
Бью по тормозам, Лиза с писком выставляет руки перед собой.
– Что ты делаешь? – спрашивает, поворачиваясь ко мне. – Ты совсем сдурел? Я могла улететь в стекло.
– Ты была пристегнута, – отвечаю я.
– Слав… – в ее голосе мольба и непонимание. – Почему мы остановились? – она осматривается. – Слав?!
Как же я скучал по этому взгляду. Немного испуганному, открытому. Другому! Никто так на меня не смотрит, как она.
– Давай просто постоим, – включаю нейтралку и глушу двигатель.
– Здесь?
– Да. Здесь. Тут нам никто не помешает.
Лиза растеряна и смущена.
– Слав, отвези меня домой. Или я вызову такси?..
– Пять минут, и мы поедем.
Она заправляет за ухо волосы, кивает едва заметно, отворачивается к окну.
– Тебе не хочется находиться со мной рядом?
– Нет, – отвечает одними губами.
Это неприятно.
– Хорошо сдала сессию? – мне так хочется разговорить ее.
– Нормально, – голос дрожит.
– Лиз, – зову и касаюсь ее подбородка, чуть нажимаю, чтобы взглянуть девушке в глаза.
Упрямится.
– Ну что тебе еще от меня нужно? – спрашивает зло.
– Ты мне нужна, – отвечаю прямо.
– Серьезно?! – Лиза вскидывает голову, и я вижу слезы на ее щеках. – Ты забыл, что я ребенок?
– Я никогда так не считал.
– Не ври! – тыльной стороной ладони смахивает влагу. – Я только начала забывать тебя. Только! Тебе нравится издеваться надо мной? Насмехаться над глупой Лялей?
– Прекрати повторять эти глупости. Я никогда этого не делал.
– Возможно, специально нет. Но ты много раз вытирал ноги о мои чувства. Топтался по ним. Я так хочу избавиться от тебя. Чтобы ты исчез. Навсегда исчез! Исчезни из моей жизни, Сизов! – выкрикивает мне в лицо.
– Не получается! Я пытался! – она вздрагивает с каждым моим рыком.
Кровь стучит в ушах. Эмоции жгут изнутри. Впервые я так остро реагирую на женщину. Женщину… ухмыляюсь сам себе. Неопытная девчонка. Но этим Лиза и подкупает. Своей неиспорченностью, искренностью, отсутствием желания нравиться всем, как это часто бывает с другими. Ты приводишь куда-то женщину, знакомишь, и видно по ее лицу, что мысленно она сравнивает. Ищет максимально выгодную партию. По факту ей на тебя наплевать, интересуют счета и связи.
И снова этот взгляд, который выворачивает душу. Заставляет думать, что ты тоже сможешь измениться. Измениться ради кого-то, чего я никогда не делал. И не хотел. А сейчас хочу.
– Я тороплюсь, – Лиза бормочет, хватаясь за ручку и несколько раз дергая.
Тело реагирует само, я перехватываю тонкое запястье, тяну на себя, вынуждая девушку приблизиться, и целую. Вырывается, бьет по груди. Не отпускаю. Мне мало касаться ее губ своими, хочу ощущать вкус. Свободной рукой удерживаю за подбородок и чуть нажимаю. Лиза мычит, но все же сдается, приоткрывает рот, и я тут же толкаюсь языком. Я помню вкус нашего единственного поцелуя. Вкус малины. И сейчас на языке ягоды и шампанское. Охрененный коктейль.
Я бы хотел, чтобы Лиза ела ягоды с моих рук, касаясь пальцев мягкими губами, провела бы по ним острым язычком и чуть втянула, посасывая.
От разгулявшейся фантазии член болезненно упирается в молнию брюк.
– Хватит, – умоляет Лиза.
– Не могу тебя отпустить, – отвечаю, глядя ей в глаза. Темные-темные. Почти всю радужку затопил зрачок.
– Марк тебя убьет, – слова должны звучать как угроза, но они похожи на мольбу.
– Он не узнает.
– Я скажу… – хрип отчаяния.
– Не скажешь, Лиз.
– Ты ошибаешься.
– Проверим? – спрашиваю я, склоняясь к ее лицу.
Любой другой наш разговор закончился бы на первой фразе. И закончился приятно для меня. Рот девушки был бы занят. Но с Лизой так нельзя. И я не хочу.
Целую вновь. Она безучастна буквально несколько секунд и начинает отвечать. Ее язык касается моего, рисует что-то. Я позволяю. Охрененные ощущения. Никакой наигранности в действиях, только желание. Именно сейчас я понял, как устал от продажных баб. Все у них, блядь, как по сценарию. Целовать, сосать, встать раком.
Лиза же делает по-другому, не торопится. Ей не нужно отработать бабки и как можно быстрее свалить, ей хочется быть рядом со мной. Она кладет подрагивающие ладони мне на плечи, сжимает, ощутимо царапая. Выдыхает со стоном мне в рот. Разряды от мест соприкосновения наших тел разбегаются жаром, выстреливают в пах.
– У меня не было мужчины, – шепчет, не открывая глаз.
Я знал это. Не было никаких сомнений, что Лиза девственница. И она будет моей. Моей и только моей.
– Я не зайду так далеко, – обещаю, поглаживая подушечкой большого пальца припухшие губы. В ответ она целует палец и ждет действия от меня.
А я хочу ее пиздец как, но точно не в машине. Точно не на обочине дороги, где в любой момент, может кто-то проехать мимо. В планах насытиться Лизой неторопливо.
– Сними туфли, – прошу. Она покорно исполняет сказанное. – А теперь иди ко мне, – дергаю за рычаг и отодвигаю сиденье до упора.
– Но… – Лиза краснеет. – На мне юбка.
– Это мне и нравится, – перетягиваю девушку к себе на колени, собирая узкую юбку к талии. Чулки! На ней чулки и почти прозрачные телесные трусики.
– Пусти… – шепчет, стараясь прикрыться.
Для Лизы поза более чем провокационная – она открыта и беззащитна. Мне хочется коснуться ее промеж ног. Уверен, там уже влажно и горячо.
– Тш-ш-ш, – шепчу, впиваясь в губы.
Терзаю их, точно оставляю следы, но сейчас я едва себя контролирую. Мне нужно куда больше поцелуев – хочется войти в девочку и ощутить, как стенки плотно обхватывают ствол, как скользят по нему.
Надо заканчивать пытку, иначе я сорвусь! Сегодня приятное только для нее. Фиксирую Лизу, не позволяя закрыться. Пугается. Догадывается о моих намерениях.
– Слав, пожалуйста, – просит, моргая часто-часто. – Слав… – вздрагивает, когда мои пальцы накрывают ее промежность. Еще через белье, но горячая смазка остается на моей коже. Девушка замирает. – Пожалуйста, – повторяет сипло.
– Что – пожалуйста? – спрашиваю, кайфуя.
Ощущать власть над Лизой – это настоящий кайф. Смотреть, как меняются эмоции на ее красивом лице, – кайф. Знать, что хочет она именно меня, – тоже кайф.
– Отпусти меня, – шепчет, упираясь мне в плечи руками и стараясь оттолкнуть. Но бежать ей некуда.
– Отпущу, но чуть позже, – обещаю, почти невесомо поглаживая промежность.
– Слав! – попытка возмутиться и закрыться от меня тонет в стоне. Я сдвигаю ткань трусиков и провожу по влажным складкам пальцами. – Сла-а-ва…– выдыхает она. Зажмуривается. – Все неправильно…
– Столько сомнений, Ляль. Ты ведь хотела этого, и я хотел, – я больше не позволяю ей говорить, всасываю припухшие от поцелуев губы и терзаю.
Не знаю, как Лиза будет объясняться за свой внешний вид, но мне хочется, чтобы остались следы от щетины на ее нежной коже. А еще хочется, чтобы девочка кончила. Уверен, мне это не будет стоить больших усилий. Она не просто возбуждена, она на пределе. Смазка активно собирается на пальцах.
– М-м-м, – стонет мне в рот. По ее телу пробегает первая волна дрожи.
– Как я хочу тебя, – шепчу между поцелуями. – Думаешь, я не замечал все твои уловки? Ты же специально спускалась в крохотных шортах. Думаешь, я этого не понимал? – Лиза теперь смотрит на меня, и этот взгляд меня торкает. – Блядь, – цежу сквозь зубы, – да я кончу вместе с тобой, – я убираю руку, сдвигаю девочку ближе и подаюсь бедрами. Упираюсь каменных членом ей между ног. – М-м-м… Так нельзя, – я резко сдвигаю ее, хочу видеть, как она кончает. Сдвигаю трусики и накрываю промежность. – Какая же ты мокрая, – растирая влагу по складкам, цепляю клитор. Девочка вскрикивает. От ее голоса жаром бьет в пах. Она больше не пытается остановить меня, чуть откидывается, открываясь. – Лиз, ты просто охрененная, – цежу сквозь зубы, не позволяя проникнуть в нее. Могу сделать больно. Кружу пальцами по клитору, ускоряюсь, чтобы услышать, как она кричит от удовольствия. И Лиза не сдерживается, стонет, повторяя мое имя. Захлебывается эмоциями.
– Боже! – падает на меня и замолкает. Дрожит, дышит тяжело.
– Понравилось? – спрашиваю на ухо.
– Нет, – выдыхает сипло, покачивая отрицательно головой.
– Ну ты врунья, Ляль.
– Не называй меня так.
– Почему? Ты моя девочка. Ляля. Моя, – я целую ее лицо.
Она улыбается, в уголках глаз собрались слезы.
– А ты мой, – говорит несмело. Меня словно током прошибает от ее слов. – Я люблю тебя, – шепчет и смотрит. Вот именно так, как смотрела всегда. Я за этот взгляд готов сдохнуть.
– И я тебя люблю, – отвечаю. Не лгу. Не знаю, как должна выглядеть любовь, какая она должна быть. Я ни хрена не знаю, но говорю эти слова. Мне хочется их сказать.
– Я знаю, – говорит и перелезает на пассажирское сиденье.
Смущенная до чертиков. Одергивает юбку, поправляет блузу, собирает пряди в хвост. А мне нравится наблюдать за ее движениями. Член продолжает долбиться в шов на брюках. Пиздец некомфортно. Я расстегиваю молнию на ширинке, рукой поправляю каменный ствол. Лиза смотрит.
– Я испачкала тебе брюки, – слова ей даются непросто.
– Салфетки передай, – я киваю на бардачок.
Затираю пятна смазки. Она отворачивается. Краснеет до самых ушей. «Хочу», – долбит с силой в мозгу. Хочу всю. Хочу раздеть. Наконец увидеть ее обнаженной.
– Ой, – Лиза паникует.
– Что случилось?
– Марк звонит. На него стоит эта мелодия, – тараторит и роется в сумочке. – Что мне делать?
– Ответь. Скажи, что будешь дома через двадцать минут.
– Алло, – Лиза прижимает телефон к уху смотрит на меня огромными испуганными глазами. – Да, все хорошо. Я скоро буду, – сбрасывает вызов. – Высади меня у въезда в поселок.
– Зачем?
– Так он нас не увидит.
– Я что, тебя ни разу не подвозил?
– Высади, пожалуйста.
Планировал довезти Лизу и сразу же вернуться в город, но сделал по-другому. Вместо это стартанул к дому Зверя.
– Слав, ты обещал. Останови тут, – девочка указывает на съезд к одному из коттеджей. Выходит из автомобиля. – Уезжай, – говорит и, не оборачиваясь на меня, шагает по тротуару.
Вот так просто? Серьезно? Ну, нет.
С появлением невесты Марк старается быть чаще дома. А значит, я вполне мог заехать в гости. Обгоняю девушку, параллельно набирая Зверю, чтобы тот вышел к дому.
– Не ждал, – признается друг, встречая у ворот.
– Я ненадолго. Сам не ожидал, что так сложится. Привез документы, – протягиваю папку. Жду, когда Лиза подойдет к нам. – Подпиши.
– Чем, пальцем? Сейчас за ручкой сбегаю. На автобусе, что ли, ехала, балда? – он замечает сестру, машет ей и уходит.
Как же меня торкает от нее. Смотрю и не могу найти недостатка. Знаю, что такого не бывает, но она идеальная.
– Ты же должен был уехать, – шепчет Лиза, поравнявшись со мной.
– Я такого не говорил. А ты думала сбежать, не попрощавшись? – слышу шаги Марка, и возможность быть обнаруженными только распаляет. Я целую девочку. Напористо толкаюсь языком ей в рот. И она ведь отвечает. Отскакивает от меня за секунду до того, как открывается калитка.
– Привет, Ляль, – Марк мажет по ней взглядом, переключаясь на папку с документами.
– Привет, – Лиза прячет лицо, склонившись к сумочке. – Не могла найти ключи. Ну я пойду.
– Да, давай. Скажи Есе, что я быстро, – Зверь оставляет размашистые подписи.
– Пока, – произношу я, пожирая Лизу взглядом.
Она не отвечает – сбегает.
