Лана Легкая
Опять ты!
Глава 7. Василиса
Надев линзы и хорошенько пообедав, я принялась анализировать очередную встречу с Медведем. Все же не нужно было так резко с ним разговаривать. Он ведь помог, а я как с цепи сорвалась. И вывел из себя не тот факт, что толкнули и растоптали очки, а моя собственная реакция. Растаяла, как снегурочка у печки. Обнимать себя позволила. И пахло от Кирилла так приятно! Я погрузилась в воспоминания. Легкий мужской парфюм, ненавязчивый. Да и сам Медведь заботливый.
Ведь и дураку понятно, что могли обойтись без прижиманий в лифте.
Ох, Васька, как бы не вляпаться в очередное приключение.
Приключений не нужно, а вот извиниться бы не мешало.
***
Возможность реабилитироваться, в первую очередь перед собой, мне представилась через неделю. До этого момента Медведь либо не ходил на тренировки, либо мы не попадали с ним в одно время.
Кирилл занимался в компании одного из друзей.
– Вечер добрый, – я выбрала момент, когда мужчины отдыхали.
– Добр-р-рый, – с улыбкой и интонацией мурлыкающего кота красавчик протянул букву «р».
Красавчик вовсю старался произвести впечатление на слабый пол. Сегодня на нем майка-борцовка, открывающая на обозрение каждую проработанную мышцу спины, груди и рук.
– Э-э-эм, – я осмотрела парня с головы до ног и вернулась взглядом к Медведю, – Кирилл, – обратилась по имени, я же воспитанная девушка, – удели мне минутку, как освободишься.
– Если ты насчет очков, то я их принес, они в раздевалке. Ты уже уходишь? – спросил он у меня.
– Нет. Пару часов точно буду.
– Я тебя найду, – он бросил фразу и повернулся к другу, который, не отводя нахальных глаз, гипнотизировал меня в районе груди. – Костян, отвисни.
– Да, Костян, отвисни, – помахала я рукой.
Костян моргнул пару раз, растянулся в кривой ухмылке и подмигнул.
М-да. От переполняющего восторга я вмиг растекусь лужицей. Хорошо, девочки окликнули, на языке так и вертелась любезность. Как бы не пришлось еще извиняться и за оскорбления самодовольного дружка-павлина.
***
В рабочей беготне я опомнилась, когда зал почти опустел.
– Насть, ты Кирилла не видела? – я спросила у администратора.
Девушка, опираясь подбородком на ладошку, подняла на меня сонные глаза.
– Какого?
– Такого, Насть. Хозяина вот этого всего, – я очертила указательным пальцем в воздухе окружность.
– Он в зале групповых, с Кристинкой занимается.
Я выпалила слова благодарности, стараясь скрыть удивление. Это же это получается? Медведь тренировками подрабатывает?
Кристина… Я силилась вспомнить. Кристина… Ах да! Платиновая блондинка. Женщина-киборг, сплошь улучшенная и усовершенствованная. С наращенными волосами, неимоверно объемными губами и такой же внушительной грудью.
В догадке я утвердилась, залетев в соседнее помещение и застав женщину-киборга в объятиях Медведя. И ведь поза-то у них идентичная – со спины. Он прижимал ее за живот к себе. А блонди заливалась смехом и утверждала, что никогда так не сможет.
Медведь-потаскун!
– Чувствуешь, куда я надавливаю? Сама вот так же делай руками и втягивай живот.
– Ой, так щекотно, – хихикала Крыс… тина.
Ох, я бы этих двоих сейчас пощекотала. Я и бодибар шестикилограммовый для этих целей присмотрела, и гантельку. Да тут вот целая стойка гантелей. Щекотать – не перещекотать!
– Давай сама, – Кирилл руки убрал, а тело-то свое медвежье ни на шаг не сдвинул, так и прилипал. – Да вот так, – опять приложил руки чуть ниже женского пупка.
– Нет, Кирюш, без тебя никак не получится.
Я невольно закатила глаза и мысленно передразнила тонким противным голосом: «Нет, Кирюш, без тебя никак не получится». До чего же они противные, смотреть тошно. Фу-фу-фу, мерзость!
Все, не могу больше, дурнота подкатывает.
– Кхе-кхе, – покашляла я.
Ты смотри, как отпрыгнул от нее, только за сердце в испуге не схватился, крупный, а шустрый.
– О, черт. Я чуть не забыл, – произнес Медведь.
Да понятное дело, память напрочь отшибло.
– Я решила напомнить, – пропела я.
Голос получился слишком мягким, а улыбка приторной. Перебор.
– Кирюша, ты вернешься? – блонди не сдавалась.
– Кирюша не вернется, – моментально брякнула я.
Прикусила щеку изнутри, коря себя за несдержанность. Ну куда я лезу?
– Я тебе все объяснил, Кристин. Делай как можно чаще. Все, счастливо.
Не слова, а бальзам на душу. Была бы лет на пятнадцать младше – показала бы Кристине язык.
Я выходила из зала с видом победителя.
– Да объяснял, как «вакуум» для живота делать. Третий раз, и все не получается, – оправдывался Кирилл.
Я не удержалась от скептического хмыка. Она и в четвертый не поймет.
– Хорошо, что ты зашла, – пропуская вперед, чуть приобнял меня за талию.
А я, избегая прикосновения, совершила обманный маневр. Отступила по диагонали, запнулась о скамью, колени подогнулись. Размахивая руками, я, стараясь удержать равновесие, летела навстречу полу.
Медвежий джентльмен подался вперед, ухватил меня за локоть, чуть дернул на себя.
– Сойди, сойди с ноги, быстрее! – запищала я не своим голосом.
Пальцы правой ноги прошибла нестерпимая боль.
– Извини, – Кирилл нависал надо мной, пока я все-таки присела.
Я пошевелила пальчиками. Немного больно.
– Все нормально? – спросил он, опустившись передо мной.
А я смотрела через плечо мужчины. Кристина наблюдала с завистью и только не кричала: «На твоем месте должна была быть я!»
– Да. Идем, – я поднялась на ноги.
Шла я с гордым видом, не принимая помощи и держа дистанцию. Движения выходили немного скованными, и я облегченно выдохнула, наконец повиснув на стойке ресепшена.
– Я быстро, – Кирилл скрылся в раздевалке.
Я переминалась с одной ноги на другую. Нужно снять обувь и осмотреть ступню.
– Держи, все в точности по рецепту.
Я мельком заглянула в бумажный пакет.
– Спасибо.
И пока появилась возможность и не исчезло желание, поспешила извиниться:
– Я хотела попросить прощения. С моей стороны было некрасиво тебе грубить. Извини.
Медведь завис. Надолго так…
– И ты извини, не знаю, как это все выходит. Не думай, что я специально.
Меня посещала эта мысль, но здравый смысл говорил о глупости предположения.
Настя за стойкой окончательно проснулась и переводила взгляд от меня к Медведю и обратно.
Затянувшееся молчание нарушила Кристина:
– Кирюш, ты домой? Можешь меня подвезти?
– Кирюша, – повторила я одними губами.
В тридцать лет «Кирюша» – это диагноз, как «Алешенька».
Сомневаюсь, что он прочел что-то по моим губам, но спросил:
– Это все, что ты хотела мне сказать?
Блонди энцефалитным клещом повисла на мужской руке.
– Нет. Я вот думаю, как быстро ты начнешь лысеть?!
– Не понял, – Кирилл прищурил свои великолепные глаза.
Я привстала на носочки, что отдалось болью в ноге, и присмотрелась к мужскому темечку. Ни черта не видно.
– Ну, облысеешь, – я указала ладошкой на голову. – Мужчины с повышенной волосатостью на лице и всём теле, знаешь, когда от затылка плавно через спину спускается к пяткам. Так вот, они очень рано лысеют. Странности природы. Не хватает волосяного покрова на всё. Тебе и так повезло, что в твоем возрасте шикарная шевелюра. А многие уже в двадцать поблескивают на солнце.
Блондиночка зашевелилась, плотнее оплетая руку, и с вызовом произнесла:
– Нет у него волос на спине!
Ха, бинго, чего и следовало ожидать, уже и спину видела!
– Ну-у-у, я бы все равно присматривала клинику. Ведь на лице очень плотная щетина. Очень!
Я не врала, трехдневная небритость была плотной и, подозреваю, ужасно колючей. Целоваться с таким одно мучение.
Последняя реплика осталась без комментариев. Меня удостоили лишь прожигающего взгляда разноцветных глаз. Невероятно, необычно, красиво!
– Спасибо, – я кивнула на пакет в моих руках и повернулась лицом к окончательно проснувшейся Насте, демонстрируя Медведю, что разговор закончен. – Насть, дай аптечку, пожалуйста.
За спиной фоном слышались шаги и короткие фразы.
Сейчас меня интересовала только нога. А подвезет Кирюша блонди или нет, это не мое дело.
Глава 8. Кирилл
Кристина крепко вцепилась в руку и, пользуясь моим молчанием, выпалила тысячу просьб. По дороге домой заехать в магазин и в аптеку, а если я ее утром до работы докину, она мне будет вечно благодарна.
– … А то завтракать совсем нечем будет, ты меня слышишь, Кирюш? Есть полчасика для меня?
– А?!
Какой к черту завтрак? Или она думает, что останусь у нее на ночь? Придерживался же золотого правила: не связываться с соседями и коллегами. Теперь не избавиться.
– Нет, извини, но времени совсем нет. Настя вызовет тебе такси.
– Ты что, не домой? Ведь поздно.
– Кристин, я взрослый человек и могу сам определить, когда мне возвращаться домой. Настя, вызови Кристине такси, – произнес я с нажимом.
Из цепких женских рук я сбежал в раздевалку в надежде на то, что информирующая надпись «Мужская» остановит Кристину.
Душ приму позже, нельзя терять время. Скинув спортивную одежду, прислушивался к происходящему в зале. Не хотелось бы догонять Василису в одних трусах. Нырнул в джинсы и наспех натянул футболку. Толстовку надевал на ходу.
– Настя, – привлек внимание, звякнув номерком от шкафчика, – Василиса уже ушла?
– Нет, в тренерской, – ответила администратор. – У нее какие-то проблемы. Лед просила.
В комнату я вошел, не думая о том, что принцесса Зараза могла переодеваться. Девушка сидела на низком диванчике, поджав ногу, и аккуратными медленными движениями сжимала-разжимала пальцы. Моему появлению не удивилась.
– Покажи, – попросил я.
Девушка поспешила надеть носок.
– Не хочу напоминать, но я видел твой голый зад. Так что нечего скромничать.
– Это не скромность, – фыркнула она в ответ. – Держись от меня подальше. Ты приносишь одни несчастья.
– Не выдумывай. Я не черный кот, – я попытался пошутить, приблизился и присел на корточки.
– Ты медведь, косолапый медведь… – причитала Василиса, пряча от меня ступню.
– Переодевайся, мы едем в травмпункт.
Мизинец на ноге приобрел фиолетовый оттенок, и я заметил трещину на коже. Что совсем не хорошо! Да и безымянный палец не внушал доверия.
– Ха-ха, смешно. Отдай, – девушка протянула раскрытую ладонь.
– Я на машине, если ты подумала о мотоцикле.
– Не поеду я с тобой.
– Слушай, не дури, ладно?! Если мизинец не сломан, это будет праздник. Ты переодеваешься или едешь в этом? – на Василисе красовался желтый комплект с яркими синими полосами. – Жду, – с этими словами я вышел в зал.
Десять минут томительного ожидания, и наконец Принцесса показала свой красивый носик из тренерской.
– Я не смогла надеть ботинки, – она опустила взгляд на ядовито-желтые кроссовки. – Не ржи, – рыкнула.
В комплекте с огромным красным пуховиком смотрелось нелепо. Но могло быть и хуже, уж лучше в обуви не по сезону, чем в феврале прогуливаться по улице в носках.
– Давай сумку.
Удивительно, но девушка не возразила и протянула неподъемный мешок.
– Что там? – спросил я.
– Хочу тебя разорить. Каждый вечер выношу две-три гантели.
Вот же язва.
– Топай-топай, – я пропустил Василису вперед. – Нам еще со второго этажа спускаться. Старайся наступать на пятку.
– Не торопи меня, – принцесса Зараза усердно примерялась к ступеням, не решаясь сделать первый шаг.
– Не тороплю, – я подхватил девушку, прижал к боку и быстро сбежал на первый этаж. – Дальше сама.
– А я и на лестнице помощи не просила, – фыркнула она.
Зря не продается терпение в таблетках. С удовольствием бы принял пару с максимальной дозировкой, а мы ведь еще в машину не сели.
– Устраивайся удобней, я сиденье отодвинул, – я продолжал источать доброжелательность.
Василиса с недоверием смотрела на меня.
– Ты же понимаешь, что мы сейчас проведем в травмпункте добрую половину ночи? И если думаешь, что отвезешь меня и слиняешь, то спешу огорчить, одна я там не останусь! – выдала она.
– Давай без угроз. Во-первых, мы едем в платную клинику, чтобы не сидеть в очереди до рассвета, а во-вторых, сбегать я не собираюсь. Едем или запихнуть силой?
– Едем, – девушка наконец села, – мне и самой не нравится мизинец, – салон наполнился сладковатым ягодным ароматом. – Прекрати меня нюхать, – я непонимающе посмотрел. – Ты сопишь, как маньяк в подворотне.
И ведь поймала, принюхивался и кайфовал. Кристина пользовалась резким парфюмом, от которого оставался мыльный привкус, а до этого момента ведь было плевать.
– Ответь, какого демона ты шарахнулась от меня? – спросил я.
– Не хотела заразиться агрессивным блондомозгодефицитом.
Так, Кир, сконцентрируйся на дороге и привыкай, ты не услышишь от этой язвы простой и логичный ответ.
– Речь о Кристине? – уточнил я.
– О ней. Ты не видишь, что она клещ энцефалитный? Спит и видит, как бы вцепиться покрепче, а в идеале окольцевать. Да-да, – подтвердила кивками, – вот к чему приводят беспорядочные половые связи.
– Догадываюсь, – фыркнул я. – А ты, значит, никого окольцевать не мечтаешь?
– Боже упаси, – Принцесса нервно хохотнула и выставила ладошки в защитном жесте. – Зачем мне портить кому-то жизнь?
– Ну-ну. Сбегают, да?
Девушка весело рассмеялась:
– Было дело.
– Серьезно?! – ведь ляпнул, не подумав. – Расскажешь?
– Ничего интересного, – Василиса пожала плечами.
– Жаль. Давай, Джон Сильвер, выгружайся, приехали.
***
В приемной нас встретила слишком улыбчивая медсестра.
– Сегодня вам крупно повезло, – заявила она, – никого нет. А несколько дней назад был гололед, такие очереди. Быстренько оформим. Документы, пожалуйста.
Василиса ворчала о везении, доставая паспорт.
– Какое у вас имя красивое, – восхитилась медсестра.
– Спасибо, – пробубнила Принцесса в ответ.
– Дежурный доктор у нас замечательный, – заверила медсестра. – Через пару минут примет.
– Боже, этот нескончаемый позитив меня доконает, к ноге прибавится и головная боль, – девушка доверительно прошептала мне на ухо.
– Проходите, – нас тут же пригласили войти в кабинет.
Василиса первая прошла, я шел за ней.
– Вы кем приходитесь пациентке? – врач перекрыл рукой мне проход.
Что? Серьезно? Меня просят остаться в коридоре?
– Доктор, – приторно запела принцесса Зараза, – он самый близкий и родной для меня человек – будет оплачивать выставленные вами счета. Пропустите его, пожалуйста.
Врач долго проводил осмотр, ощупывая и осматривая ногу чуть ли не до бедра. Когда он в пятый раз провел ладонью вдоль икры и погладил под коленом, я не выдержал:
– Идем, в пяти минутах отсюда есть нормальная клиника.
– Это вы про «Панацею»? Так там рентген не работает, – проворчал очкарик в халате. – Все же придется сделать снимок.
– Да неужели? – я не сдержал раздражения и всплеснул руками. – А я думал, вам еще минут тридцать понадобится для решения.
– У вас невыносимо ревнивый парень, Василиса Эдуардовна, – произнес очкарик, как будто меня нет рядом.
«А у вас невыносимо ровный нос!» – пронеслось в голове.
– Нет, он невыносимо жаден. Боится, что вы берете почасовую оплату и за массаж тыщенку-другую накинете, – звонко рассмеялась Василиса, глядя мне в глаза.
Ну, хватит!
– Я подожду в коридоре, – прорычал я.
– Кирюша, не уходи, у меня не получится без тебя, – прилетело в спину фальшиво-ласковым голосом.
Ну, за-ра-за… От тона всего прямо передернуло.
Я вышел в коридор, плавно закрывая за собой дверь.
Хоть бы ручку с корнями не вырвать.
Через пять минут понял: я ошибся. Василиса так громко заливалась смехом и весело щебетала с доктором, что было слышно у автомата кофе, рядом с которым я устроился на диване. И раздражение накатило с новой силой. Может, зайти и вернуть доктору рабочий настрой? Когда нервы были накалены до предела, Василиса наконец-то вышла, придерживаясь за локоть врачишки.
– Ну что ж, Кирилл, в следующий раз будьте предельно осторожны с таким сокровищем. Здесь подробные рекомендации, – говорил очкарик.
«Да отпусти ты уже его!» – я так и сверлил Василису взглядом. От меня сломя голову несется, а тут не хуже Кристины на докторишке повисла.
– Неделю полный покой, а лучше две. Через месяц повторный рентген. Лекарства принимать, – он шутливо погрозил Принцессе. – На руках носить, – уже с улыбкой добавил мне.
– Я понял, – процедил я сквозь зубы.
– Оплата за углом. Всего хорошего, будьте здоровы.
– Спасибо, Виктор, – Василиса наконец стояла рядом со мной.
***
Принцесса лучилась позитивом и не переставала улыбаться. А я угрюмым сычом смотрел на дорогу.
– Ты так и будешь хихикать или расскажешь, что с ногой? – спросил я.
– Надо обязательно заехать в аптеку, мне нравится это обезболивающее, – продолжала смеяться девушка.
– Что с ногой? – я выдавил из себя вопрос.
– Трещина, примотали мизинец к остальным пальцам и вкололи противовоспалительное, обезболивающее, витаминки… В общем, доктор «шаловливые ручки» сделал все, чтобы счет стал больше.
– Он что, и уколы делал?
– Нет, конечно, сестричка.
Последние слова немного успокоили.
– Давай сразу заедем в аптеку и куда тебе еще нужно. Пока обдумай, что понадобится на неделю, – предложил я.
– Не поняла?
– Полный покой, не забыла?
– Еще чего. Во-первых, у меня две работы, во-вторых, только начались курсы, и концерт в субботу. Так что, раб мой, готовься полностью перекроить свой график. За дорогой смотри. И я не воспламеняюсь под пристальным взглядом, как ни старайся…
– Ты сейчас намекаешь, что приобрела меня в качестве водителя? – я не сдержал удивления.
– Нет! Никаких намеков. Это факт! Водитель, в магазин ходитель, тяжелые сумки носитель, – Василиса перевела дыхание, набрала побольше воздуха в легкие и продолжила: – Рядом с тобой люди выживают? Я на досуге газету листала, так там потомственная ведьма предлагает снять порчу. Только я до конца не поняла, тебя надо везти к ней или мне самой обращаться.
– Где рецепт? – я собрал всю силу воли, чтобы не придушить Принцессу прямо в машине. Василиса осмотрелась по сторонам. Через дорогу светилась вывеска круглосуточной аптеки. – Рецепт, – повторил.
Хотелось быстрее вдохнуть полной грудью свежий воздух. Прохладный и успокаивающий.
За время моего отсутствия Принцесса освоилась, похозяйничала и настроила свою любимую волну, врубила музыку почти на полную мощность и наслаждалась.
Я закинул пакет на заднее сиденье, жестом попросил убавить громкость.
– Ты не выглядишь умирающей, чтобы с тобой нянчиться, – заметил я.
– Я могу громко стонать и метаться в предсмертной агонии, если тебя это порадует.
– Не порадует.
Василиса смотрела на меня, чуть склонив голову набок:
– Ты опять меня нюхаешь! – воскликнула она, ткнув пальцем в плечо.
– Не тебя, а изменившийся воздух в салоне, в машине пахнет больничкой.
– Маньячелло.
– Не боишься, что окажешься права? У меня есть возможность завезти тебя в ближайший лесок.
– Не-а, – протянула она беспечно, хихикнула и процитировала анекдот про Красную Шапочку: – «Лес я знаю, секс люблю».
– А кто говорил про секс? – спросил я.
– Кто? – передразнила меня девушка.
– Никто, – я вцепился в руль и влился в редкий поток машин.
– Раб, – Василиса взмахнула рукой, демонстрируя свою волю, – в круглосуточный магазин. А еще мне нужен твой номер телефона. Завтра жду тебя в 6:30, в 7:30 тренировка. Не опаздывай.
– Я тебя высажу! – пригрозил я.
– Совесть не позволит.
И ведь права, чертовка! Давно бы уже высадил и указал маршрут следования, но не могу!
***
Повиснув на тележке, Василиса накладывала продукты, задержалась в овощном и молочном отделах, а я плелся рядом и с грустью поглядывал на редких посетителей магазина.
– Все, на кассу, – скомандовала.
Сонный кассир пробил товары и озвучил сумму. Я по привычке потянулся за картой.
– Складывай, – Василиса вручила мне пакеты. – Карту убери, ты не виноват в том, что я ем, – и расплатилась сама.
Я проводил Василису до двери, помог с сумками и сейчас, сидя в машине, понял, что со мной сделали все, что планировала Кристина, только за минусом секса и вкусного завтрака.
Глава 9. Василиса
Закрыв входную дверь на все замки, я выдохнула.
События вечера казались представлением театра абсурда. А все так хорошо начиналось, но Кристина… Так, стоп! Кристина – это следствие. А причина-то в медвежьей неразборчивости.
Дело дрянь!
Вместо того чтобы осуждать Медведя в потаскушных наклонностях, обвиняю девушку, которой страсть как надо устроить личную жизнь. А тут мужчина, можно сказать, сам в руки идет. И не просто какой-то там мужчина, а… А что? Что я про него знаю? Ну, Кирилл, по совместительству Медведь и владеет «Гречкой», а нет, еще любит рыбалку. Не густо, нужно хоть фамилию спросить, но зачем она мне? Пр-р-р, мысли, пр-р-р-р, родимые. Всех вас, особенно глупые, спишу на обезболивающие таблетки! И так времени на сон осталось катастрофически мало.
Через десять минут метаний по кровати я заказала на утро такси. В том, что у меня появился личный водитель на неопределенный срок, стопроцентной уверенности нет, а клиентов терять никак не хочется. За две недели точно разбегутся.
В 6:25 пиликнуло медвежье СМС: «Жду». Какой жадный до букв, ни тебе привета, ни пожелания доброго утра. Ладно, не буду наглеть, все же терпение человеческое не безгранично. Обувшись, я вспомнила о том, что стоило бы нанести пару капель тех самых духов с приятным ежевичным ароматом. Надеюсь, Евка не заметит, что я ходила в обуви. Парой капель я не ограничилась. И нанесла так, как завещала нам Коко Шанель: «Туда, куда вы хотите, чтобы вас поцеловали».
Открыв дверь в подъезд, обалдела – Медведь стоял напротив, опираясь на шахту лифта:
– Сумку.
Я передала сумку в руки галантного, но слишком хмурого мужчины и, стараясь не разочаровать его, активно прихрамывала.
Медведь молчал, а меня же так и подмывало взглянуть на него.
– Не выспался? – я решила проявить сострадание.
– Нет.
Еще пару этажей мы спускались в тишине.
– Ты не дышишь?!
А ведь и правда, я-то не пойму, почему он выглядит так странно. Глаза навыкате, лоб нахмурен, грудная клетка не двигается. На фразу никак не отреагировал, но лицо приобрело сосредоточенное выражение.
– Ты как ёжик, – заметила я.
Пояснить не успела, лифт остановился, впуская пассажиров – молодую пару, а на следующем этаже зашли четверо студентов, оттесняя нас вглубь.
– Какой ёжик? – любопытство Кирилла победило.
– Тот, который научился дышать попой, сел на пенек и задохнулся, – выпалила с довольным лицом.
Меня наградили взглядом, полным сочувствия. Мол, что с тебя взять, хворая.
– Куда едем? – поинтересовался мужчина, пока я застегивала ремень безопасности.
– В «Спарту», – Кирилл тяжело вздохнул и невнятно забормотал под нос. – Что-то не так?
– Ты специально устроилась к моим конкурентам? Они стабильно открывают залы рядом с моими и снижают ценник.
– Да. Устроилась за год до знакомства с тобой. Моему дальновидному коварству нет предела.
Мой телефон призывно запиликал. Вот черт, как я могла забыть про такси?
– Извините, но машина не нужна. Да, я оплачу ожидание и вызов.
Черт, черт, черт! Голова дырявая.
– То есть я мог и не пилить к тебе ни свет ни заря?
– Нет, не мог! – я резко сменила тему. – Ну, ты силен! – воскликнула. Лесть всегда отвлекает. – В среднем лифт тратит на один этаж пять секунд, итак, пять на одиннадцать равняется пятьдесят пять. И двадцать секунд на остановку и посадку, итого пятьдесят пять плюс сорок… Ого, минута тридцать пять! Ты не дышал полторы минуты. А что ты челюсти сжал? – продемонстрировала экран смартфона. – Я не первая задалась этим вопросом, вот тут есть усредненные данные.
Медведь слишком нервно хмыкнул и, остановившись на светофоре, посмотрел в мои честные глаза.
– Давай помолчим, – произнес с тоской в голосе.
Я изобразила замочек, который запер мой рот, и, приоткрыв окно, выкинула воображаемый ключик.
Запомню, что не выспавшийся Медведь – злой Медведь.
Мысли поскакали галопом, и, ведя внутренний разговор с собой, я не сдержала любопытство:
– А сколько тебе лет?
– Двадцать девять, – ответил мужчина
– Угу-у-у, как я и предполагала. А фамилия? Мало ли…
– Тараканов.
Спокойно, Вася, спокойно. Та-ра-ка-нов, ничем не примечательная фамилия, практически Иванов.
– Что? Никаких комментариев? – с ухмылкой поинтересовался Кирилл.
– С чего бы?!– я вскинула удивленно брови и даже успела оскорбиться. – Хотя нет. А Кристина знает, что она хочет стать Таракановой? – похрюкивала в ладошки, изображая кашель.
– А ты точно взрослая женщина?!
– Точно, паспорт могу показать. Там и пол указан, и год рождения.
– Мы молчим! Ты забыла?
Я согласно покивала головой.
– Молчание – золото! – назидательно произнесла. А в уме прикинула – княжна Василиса Тараканова. Ух, матушка бы визжала от восторга.
Медведь выдавил из себя что-то среднее между стоном и рычанием.
А я же понятливая. Молчала до самой работы, пока вежливо не попросили освободить машину от моей симпатичной задницы.
– Эй, Принцесса, ты ничего не забыла? – Медведь открыл багажник и извлек мою сумку.
– Я думала, ты мне поможешь.
– Я не об этом. Держи, – он протянул мне трость и расплылся в самодовольной улыбке.
– Это что? – признаться, я была удивлена.
– Это, – ловко крутанул в пальцах, – трость, клюка, как тебе больше нравится, так и называй. И что мы хлопаем растерянно глазками, назначение врача не читаем, да?
– Читаем, – я нагло врала и в подтверждение этому отрицательно покачала головой.
Кирилл же закинул сумку на плечо. Разложил трость, прикинув к моему росту, отрегулировал и вручил в правую руку. Обошел и, галантно подставив локоть, произнес:
– Мадам, разрешите сопроводить. В дополнение ансамбля планирую подарить тебе побитое молью пальто с норковым воротником и фетровую шляпку.
М-да, Васька, закрой рот и признай, что сегодня тебя сделали!
А соперник-то оказался достойный, с завидной выдержкой и фантазией.
– Ты мне еще крысу не забудь купить на поводке, – поспешно выпалила я и, опершись на трость, уже более спокойным голосом добавила: – Благодарю за заботу.
– В первую очередь это в моих интересах. Быстрее поправишься, быстрее…
– …Избавишься?!
Мужчина нагло хмыкнул в подтверждение моих слов.
– Сама сказала.
А чего ты ожидала, Васька, восторгов? Все логично, обуза и заноза, которая ломает привычный график жизни. Еще неизвестно, насколько Медведя хватит. А ты тут любимыми духами уливаешься, снятыми с производства, рачительнее надо быть, Василисушка.
– Спасибо, дальше я сама. С такой-то помощницей, – я потрясла в воздухе тростью, как околоподъездная бабулька, грозящая паршивца огреть по спине. Стащила сумку с плеча мужчины и похромала на работу. – Жду через четыре часа, – добавила с ехидной улыбочкой.
Глава 10. Кирилл
К выходным мне хотелось выть. Не знаю, как жила Василиса в подобном ритме, но мое самообладание дало трещину. Практически каждый день приходилось вставать в шестом часу, доставлять ее на первую работу и успеть решить какие-то свои проблемы. Забирать из «Спарты», отвозить домой, через несколько часов везти в «Гречку» или на курсы чертовой векторной графики. Зачем они принцессе Заразе сдались, так и не понял, а объяснить она не удосужилась. При совмещении всего этого с походами по магазинам времени больше ни на что не оставалось. Но, положа руку на сердце, могу заверить, что Василиса нигде лишней минуты не задерживалась и ради упаковки йогурта ночами меня не гоняла.
И сегодня с утра, в очередной раз задобрив меня огромным бутербродом и кофе в термокружке, объявила о том, что вечером идем на «квартирник».
– Нет, если ты совсем не хочешь, можешь подождать в машине. Там не больше полутора часов. Но я заняла и на тебя местечко, – выпалила и смотрела выжидающе.
– Я правильно понимаю, это такое мероприятие, где собирается народ и слушает широко известных в узких кругах исполнителей?
– Да, представь, какая там атмосфера. Нереальная… уютная, простая, как в кругу друзей, только еще и слушаешь хорошую музыку в живом исполнении. И какая-то романтика в этом есть, запретная. Нет, понятно, что сейчас никаких облав, слушай что хочешь. Ай, ладно, – девушка махнула на меня рукой, – что я распинаюсь. Ты идешь или в машине ждать будешь? Ну?! – спросила уже более настойчиво.
– Иду, раз романтика.
Мне не хотелось показаться совсем чурбаном. Скорее всего, Василиса так меня и представляет: большой, тупой и неуклюжий. Конец! Вот и все мое описание. Да и за полтора часа можно задницу до онемения отсидеть в машине.
***
Буквально со второй песни я пожалел о своем решении. Патлатый худосочный парень голосом раненого козла исполнял что-то явно запрещённое Женевской конвенцией
Василиса слушала с упоением, сидя на краешке стула, и буквально смотрела в рот. А я силился понять, на каком языке парниша исполняет. Только уловишь пару предлогов русской речи, как он, снова растягивая слова до неузнаваемости, начинает блеять.
Минут через двадцать я сдался и, облокотившись на спинку стула, уперся затылком в стену. Не заметил, как закрыл глаза, провалился в сон и явно дал храпака. Я получил ощутимый удар по ноге, а потом еще один и еще. Принцессе надоело пинать, она положила ладонь на мое бедро и впивалась пальцами, стоило моим глазам закрыться. Что ж, сон ушел на второй план, и все ощущения сосредоточились на женской ладошке, лежащей на ноге. Прикосновение пальцев и ногти, впивающиеся в тело, производили безусловно отрезвляющий эффект. Как бы мне не пришлось объясняться, почему у меня такие большие… зубы. Я молча перехватил женскую кисть. Пальцами провел по аккуратным, но все же острым ноготкам, показав жестом, что не стоит так делать. Василиса активно затрясла головой в знак согласия, прошептала: «Извини», и вернулась взглядом к певцу.
Я отклеился от стены, выпрямил спину и рассматривал присутствующих. Это были девушки, жадно наблюдавшие за каждым движением патлатого и потягивавшие вино. А я что тут делаю?!
Вскоре козло-солист сжалился над нами и взял перерыв. Прекратил пение – играл на гитаре не менее заунывные мелодии.
«Осталось потерпеть минут тридцать, и все закончится», – уговаривал я себя.
Ошибся.
Тридцать минут растянулись на час. Исполнитель благодарил пришедших. Они, в свою очередь, его. Чуть позже начался невероятно длинный обряд прощания с объятиями и фото на память – и наконец-то мы стоим на улице.
– Думала, никогда не закончится, – Василиса с облегчением выдохнула. – Чтобы я еще раз послушала чьи-то советы, – качала сокрушенно головой, раздувая щеки и хватая свежий воздух ртом. – У меня кислородное голодание или мозг от завываний потёк.
Кисти рук сжались в кулаки.
– Я тебя… – зашипел я.
Меня перебили.
– Любишь, да? – спросила зараза со смехом.
– До одур-р-ри. Садись в машину, пока я не передумал.
– Потерпи, косолапенький, скоро я сниму с тебя проклятье. И станешь ты вновь вольным в желаниях. Будешь по лесам в шкуре своей пятнистой бегать, рыбу ловить, дев красных очаровывать и на коне железном катать, – Василиса очаровательно частила ресничками.
Как от такого количества иронии сама не захлебнулась?
