Лариса Джейкман
Приговоренная к любви
– Лидка, иди скорее, где тебя носит? Тебя тут ждут.
«Ну вот, я так и знала!» – обреченно подумала Лида и стала медленно подниматься к себе в квартиру на второй этаж по грязной обшарпаной лестнице.
Ее и правда ждали двое мужчин в милицейской форме, один постарше, второй совсем молоденький, с усиками, наверное, вчерашний выпускник.
– Здравствуйте, – сказала им Лида и виновато опустила голову.
– Вы Лидия Щепкина? – спросил старший.
– Ну я. Вы из-за Светки Ушаковой? Так я не знаю ничего. Я уже ее родителям все рассказала, – попыталась объяснить им Лида, но ее тут же прервали.
– Не надо опережать события, милая барышня. Вы обязаны помочь нам и ответить на интересующие нас вопросы. Алексей, записывай.
Молодой милиционер, или следователь, Лида толком не понимала, вытащил из папки блокнот, авторучку и приготовился записывать все, что скажет Лида. Но она отвечала на вопросы односложно, повторила все, что сказала утром Ушаковым, а потом немного подумала и добавила:
– У нее весной жених был, потом она с ним поругалась что ли, я не знаю. Может они опять помирились? Только я не знаю ничего про него, кроме имени. Его Аркадием зовут.
– Когда вы видели их вместе последний раз? – тут же последовал вопрос.
Но тут Лида допустила оплошность. Вместо того, чтобы просто ответить на поставленный вопрос, она вдруг переспросила:
– Вместе? Ой, ну вместе давно уже. Еще в марте, на танцах в Доме культуры.
– А не вместе? Аркадия этого самого вы давно видели? Кто он, чем занимается, где живет?
Лида растерялась. Слова Василия, его грозные предупреждения все еще звучали у нее в ушах, она не хотела вмешиваться в это дело и не хотела ничего говорить, но ее загнали в тупик.
– Я не знаю. Он кажется приходил вчера, я его через окно в школьном дворе на лавочке видела.
Лида чуть не плакала. Ей было так страшно и обидно, что хотелось убежать куда-нибудь подальше и не видеть этих злых, озабоченных мужчин, от которых она ничего, кроме неприятностей, не ждала.
Они еще долго расспрашивали ее об Аркадии, о Свете, выясняли какие-то подробности, но Лида путалась, отвечала невнятно и наконец разревелась.
– Знаете что, оставьте ее в покое пожалуйста, – сказала вдруг мама. – Она еще несовершеннолетняя, явно ничего толком не знает и нечего из нее тут виноватую делать. Довели девчонку до слез.
Потом мама повернулась к Лиде, толкнула ее слегка и строго сказала:
– Иди умойся и прекрати реветь. Не надо шляться где попало, тогда и непрятностей не будет! Ищите эту Ушакову с каким-нибудь очередным кавалером, – это она уже милиционерам. – Она девушка легкого поведения, у нее их не счесть.
– Неправда! – закричала Лида из ванной. – Света нормальная, и никого у нее не было последнее время, она сама мне сказала.
Началась перепалка между матерью и дочерью. Мужчины переглянулись, сухо попрощались и ушли.
Полина набросилась на дочь и стала обвинять ее в глупости, разгильдяйстве и еще бог знает в чем.
– Нашла себе подружку! Она поди уже все попробовала, и ты туда же! Лучше за ум взялась бы, раз красотою бог обидел. Думаешь, рядом с этой куклой потрешься, так вся засияешь, как медный грош? Да жопой вертеть и ляжки на показ выставлять – большого ума не надо. Суметь прокормить себя, да с материнской шеи слезть – вот о чем подумала бы! Шалава беспутная!
– Да я-то тут при чем? Чего ты орешь? Светка пропала, а я виновата. Я и не дружила с ней последнее время! – не сдавалась Лида.
– Как же, не дружила! А то я не видела. Танцы-шманцы. А теперь ментов у меня в доме только не хватало.
Обе доходили до крика и не могли остановиться. Мать даже в сердцах шлепнула Лиду по щеке и заставила ее замолчать.
– Все, хватит! Я тебе поору на мать! Прекрати огрызаться и чтобы из дому ни ногой! Сиди и занимайся, пока в училище не поступишь – никакой гулянки, никаких подруг. Добегалась, на учет в милицию скоро поставят, хорошую славу себе заработаешь.
Лида тихо плакала от обиды и несправедливых маминых обвинений. Они ссорились не часто, но если до этого доходило, мать спуску ей не давала. Лида никогда в этих спорах не выигрывала, и все обычно заканчивалось маминым очередным строгим приказом, точно, как в этот раз.
«Ну и ладно. И поступлю в училище. И жить уйду в общежитие, будет тогда знать!» – думала про себя оскорбленная до глубины души Лида и все еще всхлипывала.
Не прошло и часа, как в дверь опять позвонили. Лида снова испугалась, она стала прислушиваться к разговору мамы с пришедшим и по голосу узнала Инну Сергеевну. Лида вышла в коридор. Инна Сергеевна в красивом лиловом костюме, встревоженная и заплаканная буквально бросилась к Лиде.
– Девочка, ну скажи мне, где Света может быть? Ты же знаешь, я чувствую.
– Нет, Инна Сергеевна, я не знаю.
– А товарищу оперуполномоченному ты сказала, что она с Аркадием. Это правда?
– Да ну что вы! Я только сказала, что они дружили когда-то, потом поссорились. Может, опять помирились? Мне ничего не известно. Света пропала, а до этого Аркадий был в школьном дворе. А может, я ошиблась, может это вовсе и не он был.
– Лида! – умоляюще проговорила Инна Сергеевна, – вспомни, это очень важно!
Потом она повернулась к Лидиной маме и сказала:
– Аркадий Солодов, бывший Светочкин кавалер, в настоящее время в командировке, Анатолий Борисович уже выяснил. Но Лидочка говорит, что видела его вчера. Я ничего не понимаю! Может он увез Светочку с собой, он такой настойчивый!
– Да бросьте вы чепуху говорить! Как бы это она уехала с ним и ничего бы вам не сказала? Что она, совсем уж у вас от рук отбилась? – Полина все еще была не в духе.
– Ну что вы, зачем вы так? Светочка очень послушная, хорошая девушка. Конечно, она бы не посмела этого сделать, но ведь обстоятельства разные бывают. Я просто не знаю, что думать. Места себе не нахожу.
– Успокойтесь, найдется ваша Светочка, никуда не денется. Рано еще кавалерами голову забивать, вот что я вам скажу. Построже надо девок держать, а то не ровен час, и… не приведи господи.
– Да, вы правы, Полина Васильевна. Спасибо за совет и поддержку. Я пойду, а ты, девочка, если что вспомнишь, прибеги, скажи. Я очень тебя прошу. До свидания.
С этими словами Инна Сергеевна вышла, и мама закрыла за ней дверь. В доме остался тонкий аромат каких-то чудесных духов и маленький кружевной платочек, который Инна Сергеевна забыла в прихожей на тумбочке.
– «Прибеги, скажи…» Нашли девочку на побегушках! – ворчала недовольная мама, но Лида предпочла промолчать, оговариваться с ней в такую минуту было себе дороже.
3. Посвящение в тайну
Прошло три долгих, нескончаемых дня, которые не принесли никаких известий о пропавшей подруге. Об этом даже в местной газете написали. Анатолий Борисович поднял на ноги городскую общественность, школа была взбудоражена, и срочно отозван из командировки Солодов Аркадий. Ему, наверное, досталось больше всего, как предполагала Лида. Она уже не была на сто процентов уверена в том, что это именно его она видела в школьном дворе в тот вечер. Хотя… была одна деталь, по которой Лида безошибочно могла бы сказать, что это был именно он.
Она точно помнит, что видела толстую золотую цепочку у него на шее. Мужчины у них в городе золотых цепочек не носили, и Лида удивилась еще тогда, на танцах, когда заметила ее через расстегнутый ворот его рубашки. Света просветила подругу и сказала, что это очень модно – мужчинам носить цепочки. Есть даже специальные мужские золотые цепи, только в их городишке об этом никто и не догадывается. Но Аркадий-то был особенный, «столичная штучка», как любила выражаться Света, и уж конечно он старался придерживаться последней моды.
В тот самый вечер Лида посмотрела на мужчину, сидящего на лавочке, и была уверена, что узнала в нем Аркадия. Он смотрел по сторонам, сидел раскованно, руки раскинул по спинке. Его рубашка была расстегнута сверху, и на шее была цепочка. Это Лида точно помнит.
«Да он это был, чего там гадать!» – думала она про себя, но маленькая капля сомнения все же не покидала ее. Все-таки она смотрела на него с четвертого этажа, и уже начинались сумерки.
Прошли выходные дни. Лида все никак не могла заставить себя начать заниматься. Надо было готовиться к поступлению в училище, но мысли не лезли в голову. Она неустанно думала о Свете и молила бога, чтобы та нашлась. В понедельник утром, когда прошла уже почти неделя со дня исчезновения Светы, Лида была дома одна и безуспешно пыталась решать задачки. Алгебру она никогда не любила, а надо было сдавать вступительный экзамен. Если его сдашь, тогда только собеседование надо пройти и все. А если не сдашь, тогда придется писать сочинение, сдавать литературу и приносить образцы своих собственных сшитых изделий. Хотя их нужно приносить всем без исключения, но за это Лида не волновалась. Ее выпускное платье кого угодно убедит в том, что уж чего-чего, а шить-то она умеет.
Прозвенел звонок в дверь. С замиранием сердца Лида кинулась в прихожую, надеясь открыть дверь и увидеть Свету, но каково же было ее изумление, когда на пороге она буквально столкнулась с Аркадием.
– Привет, – сказал он. – Ты одна?
– Да. А ты чего пришел? Где Света?!
– Тихо. Дай войти, поговорить надо.
Лида посторонилась и пропустила его в квартиру. Выглядел он хорошо, выбритый, свежий. Никакого волнения на лице или в голосе.
– Ну что тут? Много шума было? – спросил он, пройдя на кухню и налив себе стакан воды.
Лида, казалось, потеряла дар речи. Она никак не могла заставить себя сказать хоть слово, хотя вопросов у нее было миллион.
– Аркадий, объясни мне, где Света. Конечно много шума, а ты как думал? Что у нас тут, каждый день девушки пропадают?
– Ну, смотря какие девушки. Ты вот, к примеру, не пропала никуда. И наверное еще не скоро пропадешь, а подруга твоя не пропала, а уехала на время.
– Ты что, за дуру меня принимаешь?! Света уехала и никому ни слова не сказала? Прямо в выпускном платье, прямо с выпускного бала?
Аркадий свысока посмотрел на возмущенную Лиду, усмехнулся и сказал:
– Ты вот что, собирайся по-быстрому и пошли со мной. Свете нужна твоя помощь, она меня за тобой послала.
– Какая еще помощь? Где она, скажешь ты наконец или нет?
– Пошли со мной и все узнаешь.
Лида, как ошпаренная, выскочила за ним, и они направились в сторону проезжей части. Аркадий надел солнечные очки, шел он очень быстро, Лида еле поспевала за ним.
«Как будто прячется от кого-то или не хочет, чтобы его заметили», – мелькнуло у нее в голове.
По дороге Аркадий поймал такси и усадил Лиду на переднее сидение, а сам сел сзади. Она не часто ездила в такси, от силы раз или два за свою жизнь и поэтому почувствовала себя и горделиво, и неловко одновременно.
– Куда мы? – спросила она, повернувшись к Аркадию в полоборота.
– На кудыкину гору. Слышала про такую?
Лида обиделась и замолчала.
«Надо было хоть маме записку написать», – подумала она.
Ехали они минут двадцать, миновали уже заводской пригород и свернули на узкую улочку. Проехав два квартала, машина остановилась у красивого деревянного домика, небольшого, но ухоженного.
– На ключи и заходи в дом, я расплачусь, – сказал Аркадий, и Лида поспешно вышла из машины.
Поднявшись на невысокое крыльцо, она отперла дверь и вошла в дом, не дожидаясь своего спутника. Ее нетерпению не было предела.
– Света, – громко позвала Лида, но ответа не последовало.
Она увидела перед собой закрытую дверь, ведущую в комнату из узкого темного коридора. Потянув ее на себя за массивную кованую ручку, Лида услышала скрип, дверь открылась, и она вошла в просторную залу. Здесь было светло, чисто и красиво. Но никого не было.
– Света, ты здесь? – Лида снова позвала подругу, надеясь услышать или увидеть ее.
– Не кричи, здесь глухих нет, – услышала она за своей спиной голос Аркадия. – Садись на стул и слушай.
Лида села и воззрилась на него недоуменным взглядом. Вся эта история ей уже совсем не нравилась, и она начала волноваться, не понимая, что происходит, и зачем Аркадий привез ее сюда.
– Где Света? – все же спросила она.
– Ты можешь помолчать? Я тебя сюда привез, чтобы серьезно с тобой поговорить. Светы здесь нет. Она уехала. Никаких вопросов, никаких истерик. Только слушай, что я тебе скажу. Так получилось, что у нее… ну у нас… будет ребенок.
– Какой ребенок? Откуда он возьмется… Ой, господи, ну конечно же… я поняла… Света беременная, да?
– Сообразительность – высший класс! Откуда дети берутся, ты потом как-нибудь узнаешь, объяснять тебе у меня нет времени. А вот это Света просила передать тебе. Отнесешь ее родителям и скажешь, что нашла это в почтовом ящике. Все, больше никаких разговоров с ними не веди. Меня ты, разумеется, не видела, я тебе ничего не говорил и не передавал.
– Аркадий, но они от меня не отстанут! Они и так меня теребили, расспрашивали, милиционеры домой приходили, все у меня выуживали. Ты думаешь, это так легко? – Лида чуть не рыдала от ответственности, которую на нее возлагали.
Аркадий как будто ее не слышал.
– Вот тебе записка от Светы, тут все сказано, что конкретно нужно сделать.
Лида лихорадочно развернула листок и прочитала:
«Лида! Выполни пожалуйста мою просьбу, отнеси родителям письмо и скажи, что нашла его в почтовом ящике. За меня не беспокойся, я в порядке. Придет время, и ты все узнаешь. Так получилось, что мне пришлось уехать. Но когда-нибудь мы снова увидимся. Света»
– Все понятно, или нужны разъяснения?
– А зачем же ты мне сказал, что Света ждет ребенка? Здесь об этом ничего не сказано!
– Она меня просила, я тебе рассказал.
Аркадий встал и подошел к Лиде вплотную. Он как-то странно смотрел на нее, то ли зло, то ли устало. Лида сначала не поняла, а потом вдруг почувствовала, как он крепко сжал ее плечо.
– Ты чего? – спросила она, пытаясь высвободиться, но ей это не удалось.
Рядом со своим лицом, почти совсем вплотную она увидела красивое лицо Аркадия, мужчины, который несколько раз снился ей в тяжелых, тревожных снах, после которых она чувствовала себя прескверно. Лида хотела еще что-то спросить, но не успела. Он буквально зажал ей рот своими горячими губами, одну руку он положил ей на грудь, слегка сжав ее, а вторая рука уже скользила по Лидиному колену, сминая ее юбку в гармошку.
Лида вскочила так резко, что стул опрокинулся и упал, грохнувшись об пол. Она отпрянула от Аркадия и даже попыталась дать ему пощечину, но промахнулась.
– Ты чего, с ума сошел, нахал бессовестный?! – выкрикнула ошалевшая Лида. Лицо ее стало пунцовым, руки сжались в кулаки, вся она напряглась и совершенно растерялась.
– Ты что, девочка что ли еще, надо же! – сказал ничуть не смутившийся Аркадий, – Хотя… понятно. Ладно, не буду еще один грех на душу брать.
С этими словами он подошел к пятившейся от него Лиде, взял ее за локоть и потянул к выходу.
– Иди и сделай все, как тебя просили. Да, вот еще что. Это тебе за труды.
Аркадий протянул Лиде двадцатипятирублевку. Она непроизвольно взяла деньги, все еще пылая от стыда. Она так толком и не поняла, что хотел с ней сделать Аркадий, зачем целовал ее, зачем унизил и оскорбил, и вообще, что все это значило.
«Интересно, где тут автобусная остановка?» – думала Лида и шла, спотыкаясь, в неизвестном направлении. «Как же так можно! Зачем он полез, боже мой, стыд-то какой! Как же я Светке теперь в глаза посмотрю?»
Мысли у Лиды путались, сменяя одна другую, и она даже не замечала, что по щекам ее текли горячие слезы стыда и обиды.
Домой она вернулась уже под вечер, усталая и совершенно разбитая. Мамы еще не было, Лида пошла в ванную, кое-как ополоснулась и легла в кровать.
«Скажу, что заболела», – подумала она и провалилась в тяжелый сон.
Лида проспала до следующего утра. Пришедшая с работы мама, правда, разбудила ее вечером, но Лида не поднялась, сквозь сон она сказала маме, что у нее очень болит голова.
Утром первым делом она достала конверт с письмом Светы и решила его открыть, чтобы прочитать. Конверт был заклеен, на нем крупным, размашистым Светкиным почерком было написано: «Маме и папе». Лиде не хотелось, чтобы
они знали, что она читала Светкино письмо, поэтому она закипятила чайник и стала держать конверт над паром. Фокус удался, конверт легко расклеился, и Лида вытащила из него вчетверо свернутый тетрадный лист.
«Дорогие мои мамулечка и папулечка. Простите меня. Я вас покинула и плачу до сих пор. Мы с Аркадием решили пожениться, но мне ведь нет восемнадцати, и вы не разрешите, я знаю. А в Москве у него связи, нас там распишут. Если вы перестанете сердиться на меня, то мы с моим мужем, которого я очень люблю, обязательно приедем к вам следующим летом, может быть, даже втроем.
Не судите строго Аркадия, он уговаривал меня пойти к вам и признаться во всем, но я ему не разрешила этого делать. Иначе я бы не смогла оставить вас, духу бы не хватило. Тогда бы мы с Аркадием расстались навсегда, а я не могу этого допустить. Простите еще раз. Я очень люблю вас.
Ваша дочка Света.»
Письмо было написано красивым почерком, ровно, без помарок. Было сразу ясно, что Света писала с черновика и очень старалась.
«Боже мой, бедная Светка!» – думала Лида и перечитывала письмо еще и еще раз. Нет, ей не было стыдно за то, что она прочитала его. Просто перед тем, как нести его Светкиным родителям, Лиде хотелось убедиться в том, что Аркадий сказал ей правду. Выходило, что так.
«Не буду я врать, скажу все, как было. И дом этот я смогу найти и показать. Пусть они с этим Аркадием разберутся как следует», – решила про себя Лида и стала собираться к Ушаковым. Она вспомнила, что сегодня вторник, значит, Анатолий Борисович на работе, а Инна Сергеевна дома одна, тем лучше. С ней Лиде будет легче разговаривать.
Инна Сергеевна открыла дверь сразу же и тут же запричитала:
– Лидочка, девочка! Ты с вестями? С хорошими, правда ведь? Вспомнила что-нибудь?
– Инна Сергеевна, я с вестями, с хорошими вестями. Света жива, не волнуйтесь.
Инна Сергеевна вся обмякла, скукожилась, прижала руку к груди и с тяжелым вздохом опустилась в глубокое кресло, стоящее в просторной прихожей.
– Я знала, я верила… ты ангел, – тихо говорила она, а из глаз ее мелкими струйками текли слезы.
– Вот, прочитайте, – сказала Лида и протянула конверт.
Инна Сергеевна взяла конверт очень осторожно, двумя пальчиками и стала дрожащими руками разрывать его. Вытащив и развернув листок, она быстро пробежала его глазами.
– Нет, этого не может быть! – проговорила она тихо. – Этого не может быть, девочка! Света, доченька…
И тут Инна Сергеевна зарыдала. Она уронила голову на руку, лежащую на подлокотнике кресла и громко плакала. Плечи ее вздрагивали и казалось, что при этом она отрицательно качает головой из стороны в сторону.
– Ну, вы успокойтесь. Ничего ведь страшного не произошло, – пыталась поговорить с ней Лида, но ее слова не возымели никакого действия.
Инна Сергеевна все так же сотрясалась от рыданий, и Лида принесла ей стакан воды из кухни. Понемногу бедная женщина взяла себя в руки. Она почти перестала плакать, хотя слезы все так же катились из ее несчастных глаз.
– Откуда это у тебя? – спросила она Лиду.
– Понимаете, его мне передал Аркадий. Он отвез меня в один дом, обманул, сказал, что Света там и ей нужна моя помощь. Но Светы там не было. Он тогда отдал вот это письмо, и просил сказать вам, что я нашла его в своем почтовом ящике. Я не стала врать, Инна Сергеевна. Хотите, я вам дом покажу? Это в Заводском пригороде, я найду.
– Нет, мы одни не поедем. Я сейчас Анатолию позвоню, поедем на его служебной машине, вместе с ним.
Инна Сергеевна торопливо подбежала к телефону и набрала номер. Когда в трубке ответили, она опять зарыдала и не могла сказать ни слова. Лида взяла у нее трубку из рук и на встревоженный приказ Анатолия Борисовича «пусть самая страшная, но правда» ответила:
– Товарищ Ушаков, это Щепкина говорит. Не волнуйтесь, Света жива, только она уехала, а я принесла вам письмо от нее. Инна Сергеевна хотят поехать по одному адресу вместе с вами, вы не могли бы подъехать на служебной машине?
– Черте что! – услышала она в ответ. – Ждите дома, через пятнадцать минут буду!
Анатолий Борисович выполнил свое обещание и прибыл ровно через пятнадцать минут. Он был взволнован, насторожен и смотрел на Лиду неодобрительно. Она опять почувствовала себя виноватой и тихо молчала, пока он успокаивал свою жену и заставлял ее выпить какие-то капли с неимоверно терпким запахом, распространившимся на всю квартиру.
– Инна, слезами делу не поможешь. Уехала, вернем! А этого мерзавца я засажу, я тебе клянусь! – бушевал Анатолий Борисович, стуча себя кулаком в грудь.
– Будет тебе, Толик! Этот мерзавец, как ты его назвал, похоже теперь твой зять. Ах, нет, я не могу так, не могу! – опять запричитала Инна Сергеевна и снова расплакалась.
Лида была готова бежать куда глаза глядят, лишь бы не видеть и не слышать Ушаковых в горе и гневе. Но она обещала помочь, поэтому стояла в прихожей и ждала, когда ее помощь понадобится.
– Так! – наконец сказал Анатолий Борисович. – Поехали! У меня мало времени, я совещание перенес, люди придут, я должен быть на работе не позднее двух.
Все стали спускаться, Инна Сергеевна все еще плакала, и Лида придерживала ее слегка, тогда как Ушаков быстро и сноровисто бежал вниз по лестнице, даже не держась за перила.
Дом Лида нашла без труда. Она знала Заводской район, помнила улицу и показывала водителю дорогу так уверенно, что Анатолий Борисович заметил:
– Похоже, ты тут уже не первый раз, Щепкина.
– Второй, товарищ Ушаков. Первый раз я здесь была вчера, поэтому все хорошо помню.
Подъехали к дому. Он еще издали показался Лиде пустым, наверное потому, что ставни были наглухо закрыты. А когда подъехали поближе, то увидели массивный замок на входной двери.
– Ты ничего не путаешь, Щепкина? Это тот дом?
– Ничего я не путаю. Я же говорю, была здесь вчера.
– Уехал он, наверное, Толик, – сказала Инна Сергеевна. – К Светочке уехал, в Москву. Пойди найди их теперь.
Было заметно, как бедная женщина еле сдерживала слезы. Анатолий Борисович тем временем записал адрес в свой блокнот и сказал шоферу, чтобы тот отвез их обратно.
– Займусь этим сегодня же. Должен быть тут хозяин, его разыщут, и я с ним сам побеседую.
Лида вышла из машины недалеко от своего дома, а Ушаковы поехали дальше. Они ее даже не поблагодарили за помощь, как будто она им обязана чем-то. Но Лида не обижалась, в конце концов их тоже можно понять, такое горе, позор. Ну Светка и отмочила номер! Лида негодовала. Она решила для себя, что с этого момента они больше не подруги. Она сделала все, что смогла, а теперь надо про Светку Ушакову забыть. Пусть она живет со своим Аркадием, а у нее, Лиды, теперь тоже начнется своя новая жизнь.
