Лариса Васильевна Чистова
Среди огнистых камней
– Я не знаю, чем, Егор. Я ничего не могу придумать,– пожаловалась я.– Если б ты был рядом, мы могли бы вместе что-то сделать. А одной мне ничего не хочется.
– Маша, приглашай к себе кого-нибудь, не сиди одна,– голос Егора звучал обеспокоенно. – Зови кого угодно – Юлю, Карину, Ваньку, … Лешку; я видел, как он на тебя смотрит. Хочешь, я позвоню Ивану, сходите с ним в кино?
– Нет, нет, только не Ваньку! Он выводит меня из себя,– запротестовала я.
– Это и хорошо, Маша, он не даст тебе заскучать,– убеждал Егор. – Злость на Ваньку это лучше, чем безразличие. Что ты завтра будешь делать?
– Ну-у, готовиться к следующему экзамену,– предположила я.
– Не уверен,– выпалил тут же Егор,– к этому ты не готовилась, сама сказала. Значит так, завтра с Иваном вы идете в кино, никаких возражений.
– Ладно, Егор, как скажешь,– мне совершенно не хотелось с ним спорить. – Расскажи, как у тебя там дела, что ты делаешь?
– У меня все хорошо, Маша. Обо мне не беспокойся. Я постараюсь приехать, как можно скорей, ты держись.
– Я тоже постараюсь, Егор. Но я скучаю.
– Я тоже, …– было слышно по интонации в голосе, что он хотел что-то добавить, но сдержался. – Пока, Маша, я позвоню завтра.
– Пока, Егор.
Разговор с Егором привел мое душевное состояние в норму, тревога и паника испарились, стук в голове унялся.
Консультация по психологии освободила мои утренние часы от пустоты и смятения в голове на неопределенный период. Лешка неожиданно пригласил нас с Юлькой в кафе после учебной встречи. У него тоже была консультация, только по биохимии. Мое время наполнилось еще кое-чем, хотя я и не вникала в то, что творилось вокруг меня. Но, по крайней мере, я была спокойна.
Послеобеденные часы я посвятила работе по дому, но старательно избегала своей комнаты. Слишком остро она мне напоминала, что Рауля там нет, и Егор уехал. Еще два-три часа прошли незаметно с возвращением моей мамы. Я с ужасом ожидала приближения вечерней темноты, которую, хоть убей, не знала, чем заполнить.
Тягостное ожидание прервалось Ванькиным визитом. Егор все-таки позвонил ему. Ванькина ухмыляющаяся физиономия сразу вывела меня из себя.
– Привет, Маха! – громко поздоровался он. – Здрасте, теть Тань! – прокричал он, разглядев через мою голову маму. – Мы с Машей в кино идем! – радостно оповестил он. – Ты готова?
– Нет, не готова. Я забыла,– сквозь зубы прорычала я, раздражаясь на его громкость. – Зайди в дом, подожди меня, пожалуйста.
Иван вошел в дом и, не раздеваясь, расположился на кухне. Я помчалась в комнату, переодеться. Для Ваньки сойдут и джинсы, я быстро в них влезла, расчесала волосы и вышла.
– Что, уже все? – удивился он. – Никакой косметики, никакой бижутерии? На свидание так не собираются.
Я чуть не взорвалась от его наглости, а он, видя мое злое лицо, рассмеялся.
– Будешь доставать,– предупредила я его,– никуда не пойду.
– Ладно, я только пошутил,– примирительно сказал он. – Пошли.
Мы вышли на улицу. Было холодно, и моросил дождь. Мы накинули капюшоны и зашагали в местный клуб, где по вечерам показывали кино.
– Что делала сегодня? – спросил он меня по дороге.
– А тебе какое дело? – возмутилась я, ожидая от него очередной подколки.
– Да, ничего, просто спросил. Хотел узнать, как твои дела. Егор сказал, ты экзамены сдаешь, и тебе надо отвлечься. Мне просто интересно, сдала ты экзамен или нет?
– А что, Карина ничего не рассказывает? – все еще ерепенясь, проговорила я.
– Ну, мы с ней это, … типа того, не особо общаемся,– запинаясь, сообщил Иван.
– Почему?
– Да, она строит из себя супермодель какую-то, с ней не о чем говорить. Вот с Егором – другое дело. О чем хочешь, спроси, он все знает, и никогда не выделывается. И рассказывает так понятно, что все сразу запоминаешь. Ты ведь сдала экзамен? – снова спросил он.
– Сдала, на «отлично»,– сдалась я, подкупаемая простотой и искренностью Ивана.
– Вот видишь! – радостно воскликнул он. – У меня тоже так. Он занимался со мной алгеброй, и теперь у меня твердая четверка в четверти, а раньше еле тройка получалась. Родители довольны, перестали орать на меня, что я такой тупой. Если б он не уехал, может и я на «пятерки» учиться бы стал,– размечтался парень.
Шлепая по мокрой тротуарной плитке, пряча лицо от дождя в капюшон, мы незаметно подошли к клубу, и афишу я не разглядела. Людей было немного.
– Что мы будем смотреть? – полюбопытствовала я.
Ванька широко улыбнулся, и от этой улыбки я сразу почувствовала подвох.
– Анимэ, «Гадкий я-2»,– торжественно объявил он.
– О, нет,– застонала я.– Ты что, не мог найти ничего лучше, чем детский мультик?
Ванька обиделся, и насупил брови.
– Будто было из чего выбирать. Мы не в городе, забыла?
Ну да, Иван прав, зря я так реагирую.
– Извини,– попросила я у него прощение,– просто не то настроение для мультика.
– Машка, ты зря, это классный мульт, тебе понравится.
Он взглянул на кислое выражение моего лица и виновато проговорил:
– Если хочешь, давай в воскресенье в город съездим, там посмотрим что-нибудь. Ты мне скажи, что ты хочешь посмотреть, и я найду где, в каком кинотеатре.
– Там видно будет,– неопределенно пробормотала я.
Мы вошли в полупустой зал, и сели прямо посередине. Иван просто раздувался от гордости, что пришел со мной, и делал знаки руками и мимикой своим знакомым пацанам. Они открыто разглядывали меня и корчили ему в ответ рожи, раздражая меня своей бесцеремонностью. Начался полнометражный мультфильм. Он и вправду был неплохой, я даже смеялась, чем порадовала Ивана. Когда мы вышли из зала по окончании мультяшки, Ваньку прямо-таки распирало от удовольствия.
– Ну, как? – спросил он.
– Ничего, мне понравилось,– честно призналась я.
– Я же говорил,– обрадовался он, потирая руки.
Мы возвращались домой, причем я хотела отправить Ивана к себе, а сама намеревалась добраться домой одна. Но он так возмутился моим предложением!
– Я тебя увел, я тебя и доставлю. Парень должен проводить девушку.
Я прыснула над этим утверждением, чем окончательно его обидела.
– Зря ты так, Маша. Я понимаю, что я для тебя не вариант. У тебя есть Егор, а я ему не конкурент. Он такой классный, и красивый,– вздохнув, добавил он с ноткой горечи. – К тому же, он старше тебя, а не как я.
– Ты тоже ничего, Вань,– постаралась я его утешить,– несмотря на возраст. Ты веселый, открытый, с тобой легко. Ты найдешь себе хорошую девушку,– пообещала я.
– Правда? Но, если честно, я не стал бы искать,– его голос сник,– мне ты нравишься. Если б не Егор, я бы добивался тебя.
Я уж было собралась похихикать над неумелым признанием, но взглянув на его несчастное лицо, передумала. Он был сконфужен, но ждал моего ответа.
– Ты знаешь, Иван,– я лихорадочно соображала, что бы такое выдать,– мы немного разные, и как ты заметил, у нас разница в возрасте.
– Подумаешь, всего два года,– он небрежно пожал плечами,– это не разница. После двадцати лет ее вообще никто не заметит.
Мы подошли к моему дому.
– Спасибо, что зашел за мной и развлек. Мне понравилось,– сказала я ему в утешение.
– Может, еще сходим? – с надеждой предложил он.
– Возможно,– искренне ответила я.– Пока, Иван.
– Пока, Маша.
Итак, страшное время вечера прошло, осталось еще пережить ночь.
Егор позвонил, когда я легла в постель, и я обрадовалась, что время сна можно еще оттянуть.
– Привет! Как дела, что делала? – бархатистым голосом поинтересовался он.
– Привет! Недавно пришла из кино, ходила с Иваном. Он выполнил твою просьбу, правда, смотрели мы с ним мультик.
Егор радостно засмеялся, услышав эти новости.
– И как, понравилось?
– Ага. Ванька ко мне в ухажеры набивается,– сообщила я Егору.
Он так оглушительно рассмеялся, что я отодвинула мобильник от уха.
– У тебя хорошее настроение. Что тебя так развеселило? – спросила я.
– Твой удачный вечер. Я представил, как Иван усердно исполнял роль твоего парня,– он хихикнул еще раз. – А днем что делала?
– Ну, я ездила на консультацию, потом до вечера была с мамой.
– А Лешка приглашал вас обедать?
– Что?!– возмутилась я.– Так это ты его подбил?
– Я. Не кричи, Маша. Тебе нужно отвлечься и не быть одной. Ладно, пора баиньки, позвоню завтра, после экзамена. Пока.
– Пока,– машинально буркнула я.
Звонок Егора снова вернул меня в реальность, лишь бы только не услышать стук в голове.
Следующие полдня пролетели быстро. Егор и об этом побеспокоился. Утром позвонил отец Егора, и сказал, что едет в город и может меня с Кариной отвезти на экзамен. Я согласилась, это лучше, чем трястись в автобусе. Карина сидела на переднем сиденье, как королева. Дядя Коля был приветлив, и у него были такие же синие глаза, как у Егора. Странно, что ни Карине, ни Ивану не достался такой чудесный цвет глаз.
– Готова к экзамену? – спросила меня Карина, едва повернув ко мне голову.
– Вроде бы.
– Егор успел тебя ко всему подготовить,– недовольно констатировала она.
– Вполне возможно,– неохотно признала я, и Карина от меня отвязалась.
Экзамен снова прошел как во сне, и я снова сдала его на «отлично». Преподаватель даже похвалила меня:
– Молодец, Чернова, несмотря на то, что ты много пропустила, ты отлично подготовилась.
Раньше эта похвала вызвала бы восторг во мне. Сегодня, я лишь показушно улыбнулась, и, взяв зачетку, вышла из аудитории. Я предчувствовала надвигающуюся пустоту, и не знала, что предпринять, чтобы избежать чувства жгучей боли, которая последует за ней. В таком состоянии мне не хотелось видеть кого-нибудь, и я сбежала от Юли на свой автобус. Мама еще не вернулась домой, и я ожесточенно и лихорадочно принялась за приготовление обеда, засунув наушники плеера в уши. Врубив музыку как можно громче, я с упоением кромсала овощи для борща. Поэтому я не услышала, как вошла мама и подпрыгнула на месте от неожиданности, когда она дотронулась до меня. Я стянула наушники.
– Маша, твой сотовый трезвонит, а ты ничего не слышишь. Как экзамен?
– «Отлично», мам,– в очередной раз порадовала я ее.
В моем мобильнике красовались пять пропущенных вызова от Егора. Уединившись в своей комнате, я перезвонила ему.
– Привет, Егор. Прости, что не отвечала. Я была в наушниках и ничего не слышала.
– Маша, ты заставила меня поволноваться. Я хотел уже звонить твоей маме.
– Ну, что ты!
– Как экзамен?
– «Отлично», Егор. Спасибо тебе, что втиснул в меня все эти лекции.
– Не слышу радости в голосе. Чем занималась после экзамена?
– Я пошла домой и готовила обед. Пришла мама, и сказала, что мой сотовый трезвонит. Вот и весь отчет, Егор,– с легким сарказмом произнесла я.
Моя колкость не осталась незамеченной.
– Маша, я не контролирую тебя, я беспокоюсь о тебе. Я чувствую, что тебе плохо, я хочу помочь.
– Зачем ты тогда уехал, Егор? – мой голос дрогнул.
– Мне надо сделать здесь кое-что,– уклончиво ответил он.
– Ты мог уехать попозже.
– Да, мог. Но тогда наступил бы такой момент в наших отношениях, … когда мы смогли бы причинить боль друг другу.
– Да, могли,– согласилась я.– Но такая боль лучше, чем это.
– Что – это? – ласково спросил Егор.
– Эта пустота, которую я каждый раз чувствую, заходя в свою комнату,– потерянно промолвила я.
– Я приеду, Маша, я скоро приеду. Пожалуйста, потерпи, не делай глупостей, ты обещала.
– Хорошо, Егор. Пока.
– Пока,– грустно отозвался он.
Я свалилась на кровать. Настроение стремительно падало вниз. Я чувствовала огорчение Егора и запутанность моего положения – без Рауля меня заполняла чудовищная пустота, подобная черной космической дыре, и в его отсутствии пустоту мог заполнить только Егор. Но рядом со мной он испытывает боль, а от этого я страдаю. Я не могла найти выхода из этой сложившейся ситуации. Снова волна боли накрыла меня, я вскочила с кровати и помчалась на кухню, в попытке опередить мучение. Мама уже взяла бразды правления в свои руки, и борщ уже был в последней стадии приготовления.
– Маша, ты бы отдохнула после экзамена. Я все доделаю, пойди, погуляй или телевизор посмотри.
– Я лучше здесь посижу. Как у тебя на работе дела?
– Да, все как обычно. Перед выходными зарплату обещают дать.
– Как там папа? Он давно не звонил мне.
– Он много работает, но у него тоже все хорошо. Я звонила ему, пока ты была в комнате. Хотела порадовать его, что так хорошо сдаешь экзамены.
– Он порадовался?
– Еще бы! Ведь мы думали, что лучше отложить учебу до следующего года. А ты так хорошо справляешься,– мама улыбнулась мне.
– Это все Егор, ему спасибо.
– Да, я знаю, и папа тоже так сказал. Егор тебе звонил, как у него дела?
– Говорит, что все хорошо, и скоро приедет.
– Маша, …– голос мамы стал осторожным, и я насторожилась тоже,– у вас с Егором все серьезно?
– Нет, мама, у нас с ним все запутанно. Давай пока не будем об этом.
– Хорошо, как хочешь. Борщ готов, садись к столу.
– Мне сейчас не хочется,– мама подозрительно на меня глянула,– я потом поем, попозже. Я пойду пока к себе,– сказала я, забирая с холодильника наушники.
Торопясь уйти от маминых расспросов, я вдруг осознала, что с отъездом Егора снова перестала есть. Даже когда мы сидели с Лешкой в кафе, я пила только чай. Голода я не испытывала, и физической слабости тоже. Я вновь включила плеер и надела наушники, но это не помогало, время, словно замерло для меня. Что бы я ни делала, оно не хотело двигаться, оно было заморожено. Скорее всего, я отключилась, заснула, потому что внезапно почувствовала мамино прикосновение.
– Маша, извини, что разбудила, ты бы поела, я волнуюсь за тебя. А потом ляжешь спать.
– Хорошо, мама.
Я встала, убрала плеер и пошла на кухню. Есть совсем не хотелось, но мама из гостиной настороженно наблюдала за мной. Мне пришла в голову идея. Наполнив до краев тарелку борщом, самую глубокую, я отрезала хлеб и понесла в свою комнату.
– Мама, я у себя поем. Хочу за компьютером посидеть.
– Маша, только аккуратно, а то разольешь. Я спать пойду, и ты долго не сиди.
Убедившись, что я поужинаю, мама спокойно отправилась в спальню: ее тревоги не оправдались. Мой борщ стоял на столе, я сидела рядом. Я не собиралась есть, у меня возникла безумная идея покормить Гектора. Я ни капли не боялась идти туда, даже если там будет ночь и хищники. Мне необходимо было отвлечься, получить порцию адреналина. Я ждала, когда заснет моя мама, чтобы можно было незаметно уйти.
Прошло около часа, было тихо, и я решила, что мама спит. Я потихоньку надела свой спортивный костюм, после чего вытянула ладонь, и сосредоточилась на мерцающем пятне. Оно появилось рядом с ладонью, как чудесно! На секунду я вспомнила об обещании Егору не ходить туда без него, но рассудила, что я всего лишь выйду на луг и поставлю тарелку с едой для Гектора. Бережно обхватив посудину, чтоб не разлить, я виртуозно шагнула в мерцание. «Клинь», я оказалась там, где хотела.
Здесь начинался рассвет, и веяло холодом. В тусклом свете трава казалась коричневой, а предрассветное небо серо-фиолетовым. Я медленно опустила тарелку на траву и заметила следы от колес нашего мотоцикла. Мне не верилось, что совсем недавно мы были здесь с Егором, и что где-то там, заперт в ловушке Горг. Это место было чужим и родным одновременно, оно и пугало и притягивало, мне было страшно здесь, и хотелось остаться. Это все, что напоминало мне о Рауле.
Внезапно я осознала, что принадлежу этому миру, несмотря на то, что сейчас он так ужасен. И здесь мое место. Если я не вернусь домой, я причиню боль многим людям, а если останусь здесь, то избавлюсь от своей. Наверно, мой эгоизм зашкаливал в этот момент сверх меры, потому что я не хотела испытывать пустоту и жгучую боль внутри себя, я отказывалась вести никчемную жизнь, она была мне не интересна. Все, чего я желала в эти минуты – это соприкоснуться с частичкой Рауля, пусть даже в таком мрачном варианте. Слабость в ногах поработила мое тело, я опустилась на прохладную траву. И в голове не застучало «нет его», странное облегчение наполнило меня, и мне захотелось лечь.
Лежать на голой земле было холодно, но уходить не хотелось. Закрыв глаза, я представила себе Рауля. Образ первой нашей встречи живо воскресил в памяти теплые озабоченные глаза, его быструю улыбку. Я вспомнила, как он носил меня на руках, наш танец и мое признание в любви. А потом его губы на моих, бархатную шелковистую кожу, его пронизывающий взгляд с тлеющим огоньком, от которого я чуть ли не теряла сознание; его голос, заставляющий меня покрываться мурашками и двигаться на ослабевших ногах.
Внезапно тепло разлилось внутри моего тела, обволакивая умиротворением. Я преисполнилась желанием остаться здесь навсегда, и меня не волновали дикие звери. Мне захотелось спать, и пусть в моем сне будет Рауль, с мягким взглядом черных глаз. Тепло захватывало в плен каждую клеточку моего тела, и я спокойно уснула.
ПРОБУЖДЕНИЕ
Горячее тепло рук ощутимо проникало сквозь мою холодную кожу, и я приоткрыла глаза. Первое, что я различила сквозь ресницы, это любимые родные черные глаза Рауля. Затем мой взгляд скользнул вниз на его мягкую улыбку, с маленькими ямочками в уголках губ, когда он так несмело улыбался, потом на лохматые волосы. Я была в руках Рауля. Его руки обвили меня, словно он укачивал маленького ребенка, которым на данный момент являлась я. Я была завернута в плотную льняную простыню, и Рауль склонил надо мной свое прекрасное лицо, неотрывно всматриваясь в меня. Когда мои глаза полностью открылись, и мой взор прояснился, его большой палец прошелся по линии около глаз, и голос, от которого поползли мурашки по всей коже, прошептал:
– Мария. Наконец-то.
– Рауль, это ты? – прохрипела я.– Это не сон? Это, правда, ты?
Он кивнул, и его глаза заблестели, затем прижал мое лицо к своей груди, и я услышала громкий стук его сердца. Его сердце! Это все реальность – его тепло, его руки, его глаза, его улыбка. Смех вырвался откуда-то из глубины моего тела или сердца, и слезы выпрыгнули из уголков глаз. Все кошмары кончились, я с Раулем! Он целовал мои волосы, укачивая меня на своих сильных руках, и шептал бесконечно мое имя. Я хотела обнять его, прижать к себе покрепче, чтоб ощутить каждой клеточкой свое счастье, но мои руки туго были прижаты простыней.
– Рауль, развяжи меня, я хочу обнять тебя,– попросила я.
– Подожди немного, родная, ты еще не готова.
Он поднялся со мной на ноги и понес куда-то. Я не соображала, где нахожусь, но мне было не до этого. Я была с Раулем, вот, что главное! Бережно уложив меня на кровать, он аккуратно высвободил из простыни руки. По-моему, я была не одета, и Рауль укрыл меня сверху пледом. Потом он лег рядом со мной, и мы, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза. Иногда он гладил мое лицо чуткими пальцами, и от его прикосновений разливалось по телу тепло и спокойствие, я так скучала по нему. Я не позволяла себе моргнуть, чтоб не потерять ненароком ценное мгновение. Как я могла не видеть его лица так долго! Сейчас это казалось невозможным. Мне без конца хотелось дотронуться до его лица, но моя рука была просто свинцовая.
– Рауль, что со мной?
– Все в порядке, ты просто очень устала. Когда поспишь – все пройдет, силы вернутся к тебе. Маша, родная, я так скучал, наконец-то мы вместе. Поспи, я буду рядом.
Я покачала головой, отвергая его предложение, я хотела видеть его лицо. Он улыбнулся моему желанию, и вытащил мою руку из-под пледа, прижав ее к своему лицу. Кожа была такая бархатно-нежная, это был мой Рауль!
– Поцелуй меня,– тихонько шепнула я.
– Если не будешь двигаться,– предупредил Рауль.
– Я не способна,– еле ответила я, испытывая неимоверную слабость.
– Вот и хорошо,– шепнул он, медленно приближаясь к моему лицу, и мое сердце тут же отзывчиво затрепетало.
Он невесомо прикоснулся к моим губам и потихоньку целовал их, пока моя голова не закружилась. Затем он принялся за мое лицо, я закрыла глаза, и он целовал мои веки, и под это невообразимое счастье я заснула. Безмятежность захватила меня в плен, и сквозь сон я чувствовала руки и тихие поцелуи Рауля.
Мое пробуждение было подобно яркому летнему утру. Сквозь веки просачивалось много света и руки Рауля по-прежнему обнимали меня. Я открыла глаза, но не увидела его. Он лежал за моей спиной, обнимая меня, прижимая к своей груди. В моих волосах запуталось его дыхание, и сердце затрепыхалось пойманной бабочкой. Силы, наконец-то, вернулись ко мне, я повернулась к нему лицом, и мягкие губы прижались к моему лбу.
– С пробуждением,– нежно проворковал он.
– Это ты? – не веря в свое невозможное счастье, снова спросила я.
– Это я и мы снова вместе,– он сосредоточенно всматривался в мои глаза.
Изо всех сил мои руки обхватили его шею, и я целовала его лицо, потому что безумно скучала по нему. Тело Рауля напряглось в беспрестанном ожидании, что я могу зайти слишком далеко. Теперь мне пришлось шепнуть ему:
– Не бойся.
Но он немного отстранил мое лицо, и прижал к своей щеке.
– Ты слегка возбуждена, и мне это нравится, но это может стать опасным. Успокойся, Маша.
– Я скучала, Рауль. Где ты был так долго?
– Я всегда был рядом. Каждую минуту, и каждую секунду. Я держал тебя за правую руку, думаю, иногда ты чувствовала это.
– Я не понимаю, объясни мне,– попросила я.
– Вы с Егором спали, как и сказал Горг, и я был рядом все это время.
– Я проспала три месяца? – ужаснулась я.
Вырвавшись из его объятий, чтоб выяснить, не шутит ли он, я встретила серьезный взгляд, без малейшего намека даже на каплю юмора.
– Нет, не три, а всего две недели. В твоем сне, в твоем восприятии время исказилось. Должен признать, что такое случилось впервые в моей жизни. Вам с Егором пришлось проспать дольше, чем я предполагал.
– Где Егор? Что с ним?
– Он еще спит. С ним все в порядке. Он пока не готов.
– Объясни мне, я все еще не понимаю, что произошло. Я жила все эти месяцы без тебя, я была в больнице, я убегала от монстров, Егор был со мной…
Рауль перебил меня:
– Я все знаю, Мария, я все видел, я все пережил вместе с тобой, вместе с Егором. Я попробую объяснить. Но сначала займемся насущными делами. Тебе пора одеться и позавтракать, ты все еще слишком худющая.
Он резко поднялся с кровати, и я испугалась, что он исчезнет, и я больше не увижу его. Может, это – все сон? Вслед за ним я резво села, придерживая около груди сползающую простыню, и испуганно закричала:
– Нет, не уходи, останься!
– Ну, что ты, я никуда не денусь,– с нежной улыбкой заверил он. – Я всего лишь хотел выбрать для тебя платье. Ты в них чудесно смотришься.
Он подошел к шкафу, открыл дверцу, и стал внимательно рассматривать его содержимое. Потом вытащил платье, и повернулся ко мне.
– Пусть сегодня будет белое, праздничное, как мое настроение. Ты не возражаешь?
Мне было все равно, пусть будет белое, лишь бы Раулю нравилось.
– Давай, вставай, одевайся, умывайся. Я выгляну лишь на минуту, скажу Лелии, чтоб принесла завтрак.
– Рауль, не уходи,– вновь испугалась я.
– Тебе же надо одеться.
– Мне все равно, не уходи.
Он понимающе улыбнулся и мягко проговорил:
– Ладно. Иди в ванную, я буду здесь.
Завернувшись в простыню, я встала с кровати и босиком подбежала к шкафу. Порывшись там, я нашла белье, схватила с кровати платье и помчалась в ванную. Рауль улегся на мою кровать поперек и раскинул руки.
– Не торопись, я никуда не денусь,– пообещал он.
В ванной я скинула простынь и взглянула на себя в зеркало. В отражении возникла тощая бледная фигура со спутанными и слипшимися волосами. Серые глаза лихорадочно блестели, а губы обесцветились. Вид был такой, будто я только что выписалась из больницы. Расстроенная, я поскорее залезла в душ, и тщательно вымыла голову. Переживая, что Рауль исчезнет, и все это лишь очередной сон, я торопливо смывала обильную пену. И только одевшись и расчесав волосы, на меня снизошло облегчение. Теперь я выглядела более здоровой и порозовевшей. Голос Рауля доносился из комнаты, он разговаривал с кем-то, а значит, он все еще тут, и это не сон! Это так обрадовало меня, что я тут же вылетела из ванны, желая поскорей убедиться в этом.
Он стоял рядом с Лелией, державшей в руках большой поднос, и помогал выкладывать на стол тарелки с едой. Вся комната выглядела, как и раньше – стены излучали мягкий свет, создавая уют и спокойствие. Они обернулись оба на звук моих босых ног. Глаза Рауля затеплились ярким огоньком, и он перестал заниматься выкладыванием посуды. Лелия празднично оглядела меня и сказала:
– Я так рада видеть вас, госпожа, хорошо, что вы вернулись. Мы вас ждали.
– Спасибо, Лелия. Я тоже скучала.
Она быстро выложила оставшуюся еду на стол, и легко проскользнув мимо меня, вышла. Ее скромность всегда поражала меня, ей сейчас хотелось бы поговорить со мной. Рауль в немом восхищении приблизился ко мне, и обнял.
– Ты такая красивая. Надо только обуть твои ножки.
Он легко подхватил меня на руки и усадил на стул. Потом достал из шкафа кожаные белые сандалии и сам надел мне на ноги, целуя при этом каждую мою ногу. Я замирала всякий раз, когда он ко мне прикасался. Совершенно не предполагала, что смогу испытывать столько счастья из-за своих босых ног. Рауль был со мной, и он любил меня.
– Теперь поешь.
Он развернул вместе со мной стул к столу, на котором стояло множество тарелок с едой и напитков.
– Это все мне? – удивилась я.– Я не съем столько, я же не слон. Или ты тоже присоединишься?
– Не сегодня. Съешь, что понравится. К тому же здесь легкая пища. Тебе нельзя пока нагружать желудок, ты еще не восстановилась окончательно.
В изумлении я уставилась на него, ничегошеньки не понимая из того, что произошло со мной.
– Я жду твоего рассказа. Что случилось?
Рауль изогнул одну бровь, терпеливо ожидая от меня чего-то.
– Я тоже жду, Маша,– я смотрела в недоумении. – Начинай есть,– подсказал он, внезапно озорно улыбнувшись.
Я вздохнула, есть-то, совсем не хотелось. Наполнив тарелку скромной кучкой какого-то салата, я приступила к еде.
– Начнем с того, что я был зол на Горея за то, что он так некстати попал в пасть очередному зверю. Только пристроил я его в бассейне, как ясно ощутил присутствие Горга. Я тут же все бросил, и оказался рядом с тобой. Но Горг уже вошел в Егора, растворившись вместе с тобой у меня на глазах. Видишь ли, он решил подстраховаться: если Егор назовет его имя, то он мог видеть его, а заодно и тебя. Он просчитал, что его имя будет известно Егору в том случае, если ты сообщишь ему о нем, а значит, ты рядом. Для нас имя – важная вещь,– волнуясь, отрывисто рассказывал Рауль.
– Если бы ты знала, Мария, что я испытал, видя, как вы исчезли у меня на глазах! Я готов был взорваться, чтоб спасти тебя. Но в голове почему-то возник образ Горея, на которого я так злился до этого, и… я успокоился. Я помнил про подводные пещеры Горга, и потому оказался там. Их было множество, и в этом теле найти нужную, было непросто. Я не чувствовал его, и где он соорудил себе убежище. Пришлось немного подождать, пока развернутся некоторые события.
Рауль бросил на меня встревоженно-оценивающий взгляд, но я пребывала сейчас в полном спокойствии. Эти события были делом прошлым, к тому же сейчас я находилась со своим Раулем, и для меня это было самым главным, самым существенным из всего.
– Я ожидал видимых световых эффектов, и был готов начать свою атаку. За это время я придумал сотни способов, что я с ним сделаю, когда доберусь до него. Словно маньяк я изобретал варианты извращенной мести. Ход моих безумных мыслей прервал сноп лунного света, сочившийся в пещеру. Я тут же оказался там, и разнес ее в пыль. Я схватил Горга, но он ни за что не хотел отпускать Егора. И понимая, что не может сопротивляться мне, из чистого упрямства, он сломал его.
Я вскрикнула, в ужасе уронив со звоном вилку в тарелку.
– Что? Что с ним? – не своим голосом пролепетала я.
– Ничего, Маша, он жив, и скоро будет здоров. Ты увидишь его.
Мягкий голос Рауля тут же успокоил меня. Егор жив, все хорошо.
– Ешь, Маша, я продолжу,– он сделал паузу, пока не возобновилось движение моих челюстей. – Я больше опасался за твою жизнь, что Горг из мести травмирует тебя, но он тебя не тронул, что удивило меня. Я бросил Горга в ловушку, и подхватил ваши тела. Оказавшись дома, я вытащил из бассейна недолеченного Горея, и разместил там Егора. Паренек срочно нуждался в восстановлении, его позвоночник был сломан в двух местах, имелись внутренние повреждения, и выломана правая рука.
Я каждый раз внутренне вздрагивала при упоминании об увечьях Егора и закрывала глаза, отгораживаясь от новой информации. Мне было больно слышать это, но я хотела узнать все, и Рауль не щадил меня.
– После я прикатил второй бассейн для тебя. Твои травмы были незначительны, Маша, пострадало только лицо. Я опустил тебя в бассейн, хотя мог обойтись и без этой процедуры. Твое лицо я мог вылечить, не прибегая к такой радикальной мере, как полное погружение. Погружая тебя в целительную среду, я преследовал три цели: восстановить твою нервную систему, попытаться устранить рост ткани Горга, и самое главное, я хотел установить для тебя защиту.
Но случилось нечто сверхъестественное, чего я не мог даже предположить. Едва ты погрузилась в бассейн, и запустился восстановительный цикл, как между тобой и Егором возникла связь. Я мог не только чувствовать, но и видеть ее. Аура света над вами, напоминала зеркальное свечение, как вход в мой коридор. Это было необъяснимо. Чтобы разобраться, что происходит, я лег между вами на стол, и, взяв вас за руки, вошел в ваше сознание. Удивительно! Вы создали свой мир, можно сказать мир во сне или параллельный мир. Он существовал только благодаря вам обоим. Но, к сожалению, ваш сон принял невеселые очертания.
Рауль грустно замолчал. Я поела и теперь сидела, пытаясь осмыслить странные события, которые случились с нами.
– Ты мог видеть все, что с нами происходило?
– Абсолютно. Я был с вами там, всегда и постоянно. Я видел все и чувствовал все, и твоими глазами и глазами Егора.
– Ты опять подглядывал,– я слабо улыбнулась.
– Я жил вами, Мария. Я пытался помочь, но мое влияние оказалось малоэффективным. Находясь рядом с вами, я оставался невидим для вас. Это был ваш личный мир. Меня даже посетила мысль, оставить вас досматривать свой сон, но ты звала меня, ты нуждалась во мне.
– Почему ты не разбудил меня?
– Я сразу захотел это сделать, когда увидел, какие формы принимает твой сон. Но я не мог прервать восстановительный цикл, поскольку ощутил такое сопротивление, что понял, если вытащу тебя, твой разум повредится. Я даже советовался с Горгом: что он знает об этом? Я полагал это его рук дело. Но в свойственной ему манере он заявил, что тут он ни при чем, это только твоя вина. Тогда я принял единственно верное для меня решение, быть рядом с тобой и Егором, чтобы помочь вам, чем смогу. И вот, наконец, восстановление закончилось, и ты вернулась.
