Lars Gert
Голоса неупокоенных душ
– Возможно, вы будете смеяться, но вначале я жужжу ртом и аккомпанирую ладонью по своему колену – после того, как идея родится в голове. После я переношу всё это в нотный редактор4 – примерно, на слух, поскольку у меня нет специального музыкального образования (лишь стандартное высшее). Получается такой своеобразный, специфический тяжёлый металл5. Электронный.
– Почему именно металл?
– От жизни в этой дыре извилины коры головного мозга порождают только такую музыку – с предельно мрачной, гнетущей атмосферой.
– Почему же вы не уедете отсюда?
– В городе автомобильный гул; сотни, тысячи машин мелькают пред очами, и это утомляет. Опять же запах газов выхлопных, не в радость это вовсе. Великое множество снующих в суете своей людей, тогда как мне больше по сердцу размеренная жизнь подальше.
– Понятно… Кстати, о запахе: когда я сюда подъехала, то ощутила стойкий и крайне неприятный запах разложения. То ли пары аммиака, то ли запах тухлых яиц. Что это и откуда?
– Вонь с птицефабрики, – спокойно произнёс Фелиб, – дохлую и/или забитую птицу, их кости, перья, пух перемалывают в кое-что, и это «кое-что» сбрасывают в яму и сжигают. Раньше хотя бы закрывали, делали это за селом, а сейчас уже в открытую, не стесняясь никого и ничего.
– Экологов не вызывали? Комиссию, экспертизу почвы и воздуха – ну, я не знаю.
– Приезжали; толку-то? И депутат недавно был, ругался. Всё куплено, проплачено, и все молчат. Все боятся.
– И вы?
– Теперь и я… После получения третьей группы инвалидности.
– А…
– О сём воздержусь, – отрезал Фелиб, перебивая.
Композитор-любитель показал Алисе, как прописываются простейшие партии ударных инструментов, как и для чего используются VST-плагины6 в переносных рабочих музыкальных станциях7.
– Интересно, – заметила гостья, – сама я слушаю альтернативный рок и инди-рок. Теперь хоть имею представление, как это делается – сейчас многие используют электронные инструменты (даже в рок-музыке). Но одно дело, когда смотришь видеоуроки на YouTube, от первого лица (какого-нибудь харизматичного блогера с миллионами подписчиков), и совсем другое, когда всё это перед тобой, прямо здесь и сейчас, и ты сама можешь сделать пару кликов. Я прямо впечатлена. А слушают хоть?
– Просмотров и прослушиваний не так уж и много, но они есть. Впрочем…
Резко погас свет. Слышно было, как что-то упало – что-то очень тяжёлое и большое.
– Ничего себе ветер! – Ахнула Алиса, выглядывая в окно.
– Похоже, снесло вышку; это надолго.
– Кошмар… Ужас! Куда я попала?
– В ад, – совсем не шутя заявил Фелиб, зажигая восковую свечу, ибо стемнело так, словно наступило затмение.
Теперь приуныла и Алиса. От былого задора и след простыл.
– Давайте играть в слова (а именно в города)! – Предложил Фелиб. – Это всё же лучше, чем просто сидеть в сумерках.
– Давайте. А как?
– Вы называете город, я взамен другой – на ту самую букву, которой заканчивался вами названный город. Идёт?
– Идёт, – вздохнула та.
Когда наскучило и это занятие, Алиса поинтересовалась:
– Готовите вы сами?
– А почему вы спрашиваете?
– Давайте вместе приготовим какой-нибудь салат? Витаминный, из свежих овощей.
– Давайте, – согласился Фелиб, – вот только лук, пардон, нарежьте сами. Договорились?
После они азартно сыграли несколько партий в «морской бой» – честно и не подглядывая в бумажки друг друга.
А за окном творился катаклизм за катаклизмом – холодный, пронизывающий ливень перешёл в мокрый, быстро тающий снегопад, густые хлопья которого не успевали застилать местность плотной белой пеленой. Из-за гололёда автокатастрофа за катастрофой – в особенности на одном из участков дороги, который имел крутой поворот. Когда-то эта просёлочная тропинка являлась хорошо заасфальтированной дорогой, полноценной трассой с твёрдым покрытием, но перепады температур резко континентального климата по весне и трёхтонники проезжающих дальнобойщиков превратили её в череду ям и ухабов. Сколько машин занесло в кювет, сколько водителей были вынуждены остановить свой маршрут для замены колеса, сколько загубленных подвесок и смертей…
Бешеный ураганный ветер сносил крышу за крышей, с лёгкостью валя автобусные остановки набок; появилось даже нечто вроде торнадо, больше характерного для Среднего Запада США – зловеще свисающий хвост, в эпицентре которого – тихо, а вокруг – сплошной бедлам. Но и это не было самым страшным: ветер успешно заглушал чей-то жалобный вой, чьи-то отчаянные крики, чей-то громкий плач, чьё-то безудержное стенание и бесконечные вопли; вопли, которые были давно и неправда; вопли давным-давно почивших людей.
Пудовый град, по сентябрю губящий весь урожай, сейчас, в ноябре целил в окна и прохудившиеся крыши. Пурга, метель, вьюга, буран – невозможно описать словами всё то ненастье, что обрушилось на посёлок позже. Снега намело по первый этаж, и дворники разгребали его лопатами вручную, потому что здесь не было и нет снегоуборочных машин.
– У вас тут всегда так? – Отворачиваясь от окна, спросила Алиса.
– Как – так?
– Вот так.
– Хорошо; идёмте за мною, – многозначительно пригласил Фелиб, взяв синеглазую блондинку за руку, чтобы раздобыть ответ в смежном помещении. К этому моменту электроэнергию ещё не подключили, но мрак немного рассеялся.
– А у вас обширная библиотека! – Воскликнула Алиса, с любопытством рассматривая полки. – Я тоже книголюб, но предпочтение отдаю поэзии.
– С точностью до наоборот; к стихам весьма прохладен, хотя… Пушкина оценить не смог – больше пришёлся по душе Лермонтов: по сравнению с первым его произведения более легки как в чтении, так и в заучивании наизусть. Но это сугубо моё мнение.
– Давно собираете?
– Всю жизнь. Ещё с детства стояли в ряд книги из цикла «Классики и современники»; многие из томов перечитывал неоднократно – как русскую, так и зарубежную литературу.
– Вот эта книга очень стоящая, – сказала Алиса, взяв в руки «Преступление и наказание» Фёдора Михайловича Достоевского.
– Соглашусь.
Немного побродив по комнате (словно в поисках чего-то), Алиса протянула Фелибу одну из пьес Островского – они поняли друг друга с полуслова, и скоротали остаток дня, читая по ролям «Грозу», которая была сейчас как нельзя кстати.
– Вы ведь позвали меня в вашу семейную библиотеку ещё для чего-то? – Глядя в упор, спросила Алиса.
– Да, – ответил Фелиб, – возьмите.
Он протянул женщине книгу под названием «Аномалия №26» за авторством некоего Л. Г.
– Что это?
– Вся правда о том месте, куда вы попали. Там изложено, почему дети рождаются такими злыми, дикими, жестокими, невоспитанными, глупыми и бестолковыми; почему взрослые такие хмурые и недружелюбные, отчего спиваются целыми семьями; еженощно пьянки-гулянки, которые помогают заглушить одиночество и страх – аномальная зона засасывает в болото всех, беря души в кредит, а тела – в рабство. Вы читали Эдгара Аллана По «Падение дома Ашеров»? Или что-нибудь у Лавкрафта8? Так вот: в рассказе, который вам вручаю я, нет ни миллиграмма вымысла. Автор не принимал наркотиков и не состоял на учёте у психиатра.
– Кто же этот «Л. Г.»?
– Лясик, мой теперь уже покойный друг. Сразу после публикации того рассказа с ним произошёл несчастный случай.
