László Horgos
Последняя Ночь Космонавтики
«There’s s Lady who’s sure all that glitters is gold
And she’s buying a Stairway to Heaven».
Конечно, эта лестница не была Лестницей в Небо, но другой-то не было. Когда нет выбора, то выбирать проще. Не надо ломать себе голову над дурными вопросами, на которые ответов и в помине не было. Эльза карабкалась к заветной цели, ибо другой цели у неё не было. Вперёд к светлому будущему, которое ждёт её через тридцать семь ступенек. Что нужно девушке для полного счастья? Скорее всего, выпить, закусить, покурить и поебаться. Всё это было наверху, наверное. Было или не было – не так уж важно, важно верить в то, что оно там будет. Если веришь, то твой тернистый путь будет лёгок и приятен.
Эльза с небывалой лёгкостью забралась на самый верх лестницы. Там был балкончик, очень узкий, но на всю ширину цеха, то есть метров двадцать, не менее того. Будка тоже была такой же ширины и с малюсенькими окошками. Железная будка с маленькими окошками – вот и светлое будущее. Войти в светлое будущее можно было через железную дверь, которая располагалась на противоположном от лестницы конце. Идти по балкону было немного страшно, но Эльза была не из пугливых, и дошла до цели ни разу не споткнувшись. На двери висела блестящая латунная табличка тридцать на сорок сантиметров и гласила:
«Главный Инженер Ковырялко Жоржетта Павловна».
Вот тебе, Эльзочка, и Юрьев День. Кругом одни Жоржи, да ещё и Жоржетта. Нет, это – даже не закономерность. Это – форменное издевательство. Ещё и фамилия, что хуже не придумаешь, даже если будешь два дня стараться. Разумеется, Эльза не имела представления о том, кого в узких кругах называют ковырялками, но у неё были смутные предчувствия на этот счёт.
Несмотря на нехорошие предчувствия, Эльза толкнула дверь, но дверь не открылась. Эльза попробовала ещё раз, результат был тот же. Эврика, дверь надо не толкать, а тянуть на себя. Эльза потянула, и дверь отворилась, а Эльза вошла в кабинет главного инженера. Изнутри будка выглядела слегка иначе, чем снаружи. Снаружи казалось, что высота потолков в будке не более двух метров, но изнутри казалось, что не менее четырёх с половиной. Убогая железная коробка оказалась изнутри огромным домом в стиле Ампир, и с такой же мебелью. Эльза подумала, что всё это было построено в восемнадцатом веке лучшими итальянскими или же французскими архитекторами, а мебель привезли из Трансильвании. Сам кабинет главного инженера был снизу доверху обшит дубовыми панелями, а на стенах его висели светильники напоминающие факелы. От такого великолепия у Эльзы даже закружилась голова, и пропал дар речи. Она смотрела по сторонам, в потолок и на огромный дубовый стол, за которым сидела на троне главная инженерка.
На огромном столе стояла бутылка кубинского рома и гранёный стакан, а рядом с бутылкой на фарфоровом блюде лежала жареная двуглавая курица, и от неё исходил аромат псины. Кроме курицы на столе были ещё и другие закуски, но Эльзу больше всего волновал вопрос, курит ли главная инженерка, или придётся хуй сосать. Внимательно приглядевшись, Эльза увидела ящик кубинских сигар и пачку Беломора. Убедившись в том, что коммунизм может реально существовать в отдельной взятой железной будке на курьих ножках, Эльза сочла необходимым обратить свой взор на хозяйку помещения. Сначала ей показалось, что это была актриса Ольга Остроумова, но через три секунды ей удалось найти семь отличий. Главная инженерка была занята важным делом, она сосредоточенно ковырялась в носу указательным пальцем левой руки, а правой рукой гладила кота в сапогах. Эльза посчитала невежливым отвлекать Жоржетту Павловну от столь важных и судьбоносных задач, и стояла молча в ожидании, когда инженерка сама обратит на неё своё драгоценное внимание.
Наконец-то Жоржетта Павловна решила сложную задачу. Она перестала гладить кота, вытащила козявку из носа и с аппетитом её съела, после чего налила себе полстакана рома и, выпив его залпом, закурила Беломорину. После второй затяжки она молвила противным голосом Татьяны Догилевой: «Блядь! Сколько можно Вам всем повторять, что рационализаторские предложения принимаются только с девяти до восемнадцати. Восемнадцать было уже давно, а девять будет не скоро». Эльза, неожиданно обретя дар речи, ответила: «Извините, но я по другому вопросу». Главная инженерка подняла глаза на Эльзу и с явным недовольством спросила: «Ты кто? Из какого цеха?» Эльза созналась, что она не из какого цеха, а из МЭИ, пришла на экскурсию по заводу и заблудилась, а поэтому ей очень жрать хочется и курить – тоже. Жоржетта Павловна вяло поинтересовалась, не хочет ли Эльза стать её секретаршей и, услышав положительный ответ, тут же налила рому грамм сто пятьдесят и протянула стакан Эльзе. Выпив рома и закусив, Эльза взяла Беломорину и закурила. Табачный дым прибавил сил, и Эльза поняла, что очень хочет переспать с Жоржеттой, причём сильнее, чем со всеми мужиками. Только один момент смущал Эльзу. Такой вот малозначительный момент. Эльза твёрдо знала, что она – не лесбиянка, но стоило ли обращать внимание на такой пустяк.
Докурив папиросу, Жоржетта Павловна начала раздеваться и предложила Эльзе сделать то же самое. Увидев лохматый лобок Жоржетты, Эльза испугалась и сказала Жоржетте, что вспомнила о необходимости пойти домой, но завтра можно будет встретиться снова. Главная инженерка, посмотрев на Эльзу злыми глазами, молвила голосом Валентина Гафта: «Ну, что прошмандовка паскудная? Думала, что тут кормят на халяву? Вот хуй! Ты от бабушки ушла, от француза убежала, от мента ушла и от всадника ушла, но от меня хуй уйдёшь». Эльза швырнула в лицо Жоржетты свой окурок и заявила: «Да легко! Ещё как уйду». Высказавшись, Эльза почувствовала облегчение и направилась к выходу. Светало, и это было хорошо, ибо идти вниз по лестнице впотьмах небезопасно. Одного Эльза не учла, что вниз идти на высоких каблуках гораздо сложнее, чем карабкаться вверх. Пока Эльза с ужасом смотрела вниз и размышляла, как удобнее спускаться, задом наперёд или на жопе, Жоржетта незаметно подкралась к ней и предательски толкнула в спину. Лететь с высоты пятого этажа не так-то просто, особенно, если твоя голова бьётся о железные ступеньки, но Эльза долетела. Она лежала на земле, устремив взгляд в потолок, и думала, что пришёл пиздец.
Боли не было, но это не сильно радовало, так как Эльза совсем не могла пошевелиться. Она думала, что скоро начнут собираться рабочие и, может быть, вызовут ей скорую помощь после того, как похмелятся. Потом скоряк повезёт её в больницу, и может так статься, что она останётся жива, но этот прогноз был не самым лучшим. Лучше уж сразу сдохнуть и попасть в Рай, чем жить со сломанным позвоночником. Может быть, молодой анестезиолог сжалится над ней и введёт ей слишком большую дозу, или хирург перережет ей артерию, и она сдохнет смертью храбрых. Потом в морге старый патологоанатом выебет её перед тем, как всю её выпотрошить, а потом будут похороны, торжественные и жуткие. Жорж помянет её на пару с бабкой, а мать после поминок свалит на блядки. Всё как у людей. Так ей дуре и надо. Кто ей мешал потерпеть несколько дней и дождаться Жоржа? Не надо было от добра добро искать. Ох, не надо было. Лежать, смотреть в потолок и ждать было невтерпёж, уж скорее бы пришли работяги. В томительном ожидании прошла буквально пара минут, и прозвенел звонок, извещавший о начале рабочей смены. Рабочим уже положено было занять свои рабочие места, но их почему-то не было. Какой ужас! Эльза поняла, что сегодня суббота. Значит, придётся ей тут валяться до понедельника. Это – пиздец окончательный и бесповоротный.
Где-то недалеко скрипнула дверь, и это вселило надежду в измученную душу Эльзы. Она услышала шаркающие шаги и поняла, что это, скорее всего, пришла уборщица. Уборщица пнула Эльзу в бок и сказала ей до боли знакомым голосом: «Какого хера валяешься. Вставай! В институт опоздаешь. Тут ещё твой ебырь звонил, перезвонит через полчаса. Пойдём завтракать». До Эльзы дошло, хотя и с большим трудом, что это говорила её бабка. Вот чудеса-то, однако. «Опять дурной сон приснился», – подумала Эльза: «Всё из-за того, что я слишком много думаю о Жорже. Слава Богу, что он приехал». Эльза встала и пошла пить кофе, а в то время, что пила его, решила, что будет делать всё, что только захочет Жорж, а иначе будет ей панихида с танцами. Бабка накормила Эльзу яичницей и дала ей дельный совет о необходимости предохраняться во время поёбки. Эльза услышала совет, но решила делать всё наоборот, а потом позвонил Жорж и обещал встретить её у дверей института в шесть вечера. Неожиданно у Эльзы возникли сомнения о целесообразности похода в институт, так как сегодня по её мнению была суббота. Из радиоточки лилась песня про Гагарина, и это Эльзу немного смутило. Сегодня не может быть двенадцатое апреля, ибо вчера же было первое, но бабка развеяла её сомнения, сказав, что сегодня вторник двенадцатое апреля, и никак не иначе. Да, правильно говорят, что все болезни либо от перепоя, либо от недоёба.
IV. Царевна Лягушка.
В шесть часов вечера Жорж ждал Эльзу у дверей её института. Она весьма сильно обрадовалась его появлению, что не смогла сдержать эмоций и поцеловала Жоржа на глазах у изумлённой публики. Эльзе нравилось, что вся студенческая братия глазеет на неё, и потом будет обсуждать увиденное. Все они считали её не совсем нормальной, если не сказать припизнутой, и неуклюжей асексуалкой, ан нет, не тут-то было. Они-то думали, что она нос воротит от мужиков только по той причине, что у неё с гормонами не всё в порядке, а тут увидели её мужчину, и не какого-то сопляка, а взрослого и состоявшегося мужчину, которому никто из них не может составить конкуренцию. Эльзу распирало от гордости за себя любимую, а когда Жорж поймал такси, то гордость зашкалила. Что эти придурки могут? На трамвае прокатить с ветерком? Ну, уж нет, такого счастья ей не надо. Эльза села в такси и поехала туда, куда сказал Жорж. Она радовалась Жоржу просто так, лишь только тому, что он вернулся, но либидо её было не на высшем уровне. К сексу не очень-то тянуло, но Эльза знала, что это будет надо сделать.
Такси подъехало к тому же дому, из которого Жорж увёз её после первой их встречи, но к противоположному подъезду. Слава Богу, что не туда же. Туда она совсем не хотела. Жорж сказал, что у них не так много времени, всего до девяти часов, а потом придёт хозяин квартиры, и надо успеть до его прихода. Не слишком романтично, но ничего не поделаешь, такова суровая правда жизни. Всегда есть у девушки выбор. Либо сопляк с романтикой, либо мужик с его проблемами. Войдя в квартиру, Эльза поняла по некоторым малозаметным деталям, что квартира эта однокомнатная, и живёт в ней неженатый доктор, скорее всего, хирург. Место для совокупления трудно было назвать кроватью, а простыни не были стерильны, но это не имело фатального значения. Эльза быстро разделась и легла на матрац, а Жорж правильно понял ход её мыслей. Несмотря на некоторую неприглядность места совокупления, процесс шёл просто прекрасно. Эльза получала удовольствие именно от процесса, а не от гордости за свою персону. Ей даже казалось, что года через два или три она познакомится с оргазмом, а пока было просто приятно, как приятно кошке, которую чешут за ухом. Когда Жорж финишировал, Эльзе даже вроде как показалось, что можно было бы и ещё пару минут.
Удовольствие от секса дополнилось удовольствием от бутербродов, и кофе с шоколадкой, а три сигареты довели Эльзу до катарсиса. Жорж успел отдохнуть от трудов праведных и возымел желание продолжить начатое. Эльзе показалось, что и она этого хочет, но через пять минут желание иссякло, но Эльза не подала виду и дотерпела до победного конца. Вторая серия была несколько дольше первой, что вполне естественно, и терпеть пришлось долго, но надежда на кофе, шоколадку и сигареты грела душу утомлённой девушки. Второй полдник принёс больше кайфа, чем первый, и ещё больше, чем вторая серия совокупления, несмотря на то, что во второй раз курить пришлось одетой. Как того и ожидали, пришёл хозяин жилища, причём не один, а с дамой. Эльза его узнала. Это был Сева. Сева, что два месяца назад пришёл к Борису с одной дамой, а ушёл с другой. В этот раз он пришёл уже с третьей, и Эльза поняла, что у Севы социальная ответственность не зашкаливает, как впрочем, и у его дам. Однако Эльза обрадовалась его приходу. Иногда приятно встретить даже малознакомого человека после длительной поёбки. Сева тоже, как ни странно, обрадовался Эльзе и даже чмокнул её в щеку.
Пока Эльза надевала сапоги и шубу, Сева сказал Жоржу: «Девочка супер, поздравляю. Просто бриллиант в латунной оправе, но, думаю, ты оправу сменишь, хотя это с ней будет непросто». Жорж заверил Севу, что нет ничего невозможного, а Эльза не совсем поняла, о чём базар. С одной стороны, вроде как всё понятно, но есть одно но. Понятно, что неземная красота Эльзы и есть бриллиант, а латунная оправа это – её фригидность, но откуда Сева узнал об этом её недостатке, было не совсем понятно, и вызывало некоторые тревоги. С другой стороны, очень хотелось бы, чтобы Жорж справился с фригидностью, но опять же непонятно, причём тут Сева. Всегда есть третий ответ, и этот ответ гласил, что Сева мог иметь в виду вовсе не фригидность, а что-то ещё, а вот что, Эльза не догадывалась. Чтобы не ломать себе голову, она решила прямо спросить у Жоржа про латунную оправу, но забыла это сделать вовремя, а когда такси довезло её домой, то было как бы поздновато. «Ничего страшного, спрошу при следующей встрече, если на забуду», – подумала Эльза и, порцеловав Жоржа на прощание, пошла развлекать бабку.
Недели две Эльза только и делала, что развлекала бабку, но ей это надоело, и она начала скучать по Жоржу. Близилось первое мая, день, когда дачники валят к себе на дачу, и у них остаются свободные квартиры, причем не на пару часов, а на пару дней. Немного загодя Эльза позвонила Жоржу и объявила ему, что жутко соскучилась, и по этой веской причине ему следует найти свободную квартиру для плотских утех. Выяснилось, что Жорж на радость Эльзе нашёл искомое, при этом ещё и рядом с местом проживания Эльзы. Есть в жизни счастье. До пролетарского праздника оставалось ещё целых четыре дня, и у Эльзы возникли обоснованные и нехорошие подозрения, что ей опять начнут сниться кошмары. Тем не менее, сны были скорее приятными, нежели дурными. Ей снились дамы в бриллиантах и их кавалеры, которые шпилили этих дам в самых нелепых позах, и это возбуждало Эльзу и совсем не пугало. Наконец-то наступил вечер тридцатого апреля, и Жорж прибыл к подъезду Эльзы даже на пять минут раньше, чем обещал. Настроение у Эльзы было боевое, и она была твёрдо уверена, что ей не надоест вести половую жизнь до полудня второго мая.
Квартира была похожа на квартиру Эльзы, и это сходство укрепило дух и тело. На этот раз Жорж не спешил и начал с вина. Оно и правильно, спешить-то некуда. После вина всё-таки пришлось лечь и получить удовольствие. Спальня была исключительно спальней. Там не было ничего кроме огромной кровати и шарообразного светильника, который свисал с потолка и освещал комнату таким тусклым светом, что у Эльзы возникло подозрение, что она на Электроламповом Заводе предаётся блуду с Жоржеттой Павловной. Розовый шар свисал так низко, что Эльза свободно доставала его своей длинной ногой, и это ей очень нравилось. Шар крутился вокруг своей оси, и в результате его вращения на стенах и потолке появлялась мистическая игра теней, что добавляло остроты ощущений от Жоржа, а точнее от его полового хуя. Первая серия привела Эльзу в неописуемый восторг, и она подумала, что пары дней ей будет мало. Конечно, мало! За пару дней никак не победить собственную фригидность даже с помощью любимого Жоржа. Как ни крути шарик, а оргазм лучше. Когда Жорж закончил начатое, Эльза неожиданно вспомнила про латунную оправу, но решила спросить не в лоб, а зайти издалека. Так надёжнее будет.
Пить вино и жрать колбасу после сношения нисколько не хуже, чем хлебать кофе с шоколадкой. Сигарета после секса, при хорошей фантазии, может заменить оргазм, но ненадолго. После сигареты к Эльзе пришла гениальная мысль о том, с какой стороны подойти к латунной оправе, и она спросила: «Скажи, а я похожа на Орнеллу Мути?» По невыясненным причинам Жорж, в отличие от всех прочих мужиков, ни разу не делал ей подобного комплимента, вот Эльза и решила у него спросить об Орнелле, а потом, в зависимости от ответа, перейти к бриллианту в латунной оправе. «Как я могу сказать, если я её не знаю?», – ответил вопросом на вопрос Жорж. «Да, ладно!», – сказала Эльза: «Ты её прекрасно знаешь, известная актриса, как её не знать? Не надо из меня дуру делать». Жорж улыбнулся и сказал, что вовсе незачем делать из дуры дуру, а после небольшой паузы добавил: «Само собой разумеется, я её видел, и не раз. Однако видеть, не значит знать». Эльзу этот ответ несколько озадачил, но она решила добиться правды любой ценой. «Хоть внешне я на неё похожа? Сделай лицо попроще и ответь», – молвила Эльза, но и на этот вопрос Жорж дал невнятный ответ: «Внешность бывает обманчива». Эльза задумалась над столь сложной лингвистической конструкцией, а чтобы думалось веселее, она ушла в спальню.
В спальне повторилось всё то, что было до вина и колбасы. Жорж трахал, а Эльза крутил ногой шаровую молнию и получала удовольствие. Получив то, что получилось, Эльза задала Жоржу каверзный вопрос: «А ты хотел бы протрахать Орнеллу?» Жорж лаконично ответил, что сомневается, ибо Орнелла вдвое старше Эльзы, а ещё Эльза сама по себе даёт, а Орнелла может и не дать вообще, так на хуя её хотеть. Несмотря на невнятность ответа, Эльза пришла от него в поросячий восторг, и чуть было не кончила. Чуть-чуть не считается, вот поэтому и обидно. На этом разговоры на тему о латунной оправе закончились, так как Эльза забыла про неё из-за близко проходившего оргазма. Весь дальнейший трёп был на светские темы, а в перерывах между светскими темами Жорж ёб Эльзу, а она крутила ногой светильник. Не надо думать, что она крутила его всё время одной и той же ногой, ничего подобного, она их меняла, но обеими ногами сразу не получалось. Ёб твою мать, просто медведица в цирке. После лёгкого обеда второго мая идиллия вдруг закончилась, и Жорж отвёз Эльзу домой.
Ждать очередной встречи пришлось недолго, ибо сразу же за пролетарским праздником следует День Победы. Эльза пожелала отпраздновать победу вместе с Жоржем, и он не возражал. На этот раз они поехали к другу Жоржа, который был в наличии, и жена у него тоже была в наличии, но Эльзе и Жоржу на ночь давали отдельную комнату. Чтобы не смущать жену друга Жоржа, ей сказали, что Эльза с Жоржем суть семейная пара, а Эльзу зовут Викой. Надо же блядь, второй раз её переименовали, хоть и ненадолго, но зато имя-то унисексом подванивает. Жена друга Жоржа была в курсе, как зовут жену Жоржа, но ни разу её не видела, да и не собиралась, а друг Жоржа видел жену Жоржа, но лучше бы он её не видел, так как раз увидев, он больше видеть её не хотел. Ну, не понравилась она ему. Жоржу тоже его Вика не нравилась, даже больше, чем его другу, но жена друга была не в курсе, кто кому и почему. Вот такая нелепица, однако. Конспирация называется.
Друга Жоржа звали Сергеем, и он был художником, а жену его звали Рита. Когда Рита отвалила на кухню, Сергей задал Жоржу каверзый вопрос: «Скажи-ка мне, а в каком колхозе дают таких красивых девочек?» Жорж ответил другу, что в колхозе «Большое Дышло», и они оба засмеялись. Эльза не поняла, причём же тут большое дышло, но ей стало как-то неловко, и она спросила у обоих: «Неужели у меня такой колхозный вид?» Оба кивнули Эльзе и снова засмеялись. Взглянув на себя в зеркало, Эльза осознала, что реально одета как колхозница, а ещё и поняла, про какую латунную оправу говорил Сева. Тогда, когда её видел Сева, она была не так уж плохо одета. Сапоги из искусственной замши, шуба с капюшоном из такой же цигейки, джинсы и свитер. Но тогда был апрель, холодно было, а тут жара уже. Вот Эльза, порывшись в шмотках своей матери, нашла скромное платье из ситца и курточку, хуй знает из чего, а также, туфельки на каблуке в два сантиметра. Так себе туфельки, кожа искусственная, да ещё и красная, а платьице зеленое. Мало того, что зелёное, как лягушка, так ещё и не совсем по фигуре. Эльза была повыше матери сантиметров на пять, и похудей килограмм на двадцать, но тут ничего не поделаешь, бедность – не порок.
Несмотря на свой колхозный прикид, Эльза понравилась Сергею, и он ей пообещал написать её портрет. Сергей любил писать портреты с похмелья, вот и пошли все на кухню отмечать победу над фашизмом. Отметили и разошлись по своим спальням. В спальне было как-то скучновато, ибо ноги были, а шарика не было, и пришлось просто ебаться без затей. Утром Сергей начал писать портрет Эльзы и к обеду его закончил. Портрет получился достаточно своеобразный. На нём Эльза выглядела как Царевна Лягушка, что было некоторым преувеличением с точки зрения Риты. Жоржу портрет понравился, и он готов был забрать его себе, но Эльза показала ему фигу с маслом. Может и не совсем пристойное творение, но не каждый день художники рисуют твои портреты. Выпив на дорогу вина, Эльза и Жорж раскланялись с хозяевами. Жорж повёз Эльзу домой. По дороге Эльзе стало невмоготу от мыслей, что она колхозная лягушка, и Эльза вынесла Жоржу весь его мозг, пытаясь выяснить, как перестать быть колхозницей. Жорж обещал помочь, но не сегодня. Сегодня он устал от пьянства.
После Дня Победы у Эльзы началась сложная жизнь. Зачёты, экзамены и редкие встречи с Жоржем на пару часов в квартире Севы. Когда сессия окончилась достаточно хорошо, Жорж снова договорился с хозяином квартиры с шариком над кроватью. Там они прокувыркались два дня, и Эльза снова толкала ногой шарик. Всё повторяется, но это не так уж плохо. Сдав сессию, Эльза решила, что пора уже изжить из себя большое дышло. Она начала делать маникюр и макияж. Удавалось не очень, но не всё сразу. Портрет Царевны Лягушки мотивировал её к действиям и подсказывал, что делать. Однако без одежды она выглядела намного лучше, чем в одежде, и это видела не только она, но ещё и Жорж. Он нещадно критиковал её шмотки, и особенно обувь. Эльза понимала, что он прав, однако нацепить туфли на высоком каблуке никак не могла. Метр девяносто – не хуй собачий, а зачем же Орнелле Мути собачий хуй? Лето близилось к своему экватору, но ни каблуки, ни оргазм так и не приживались в организме Эльзы. Вот если бы встать на каблуки, и сразу оргазм, вот тогда бы она встала, но это было из области фантастики.
Где-то в конце июля Эльза позвонила Жоржу с намерением встретиться, а он предложил ей поехать в Серебряный Бор. Ходили слухи, что там собираются нудисты. Эльза пока ещё не была нудисткой, но не имела ничего против, чтобы ею стать. Сказано – сделано. В одно прекрасное утро Жорж заехал за Эльзой, и они поехали приобщаться к нудизму. Поиски нудистского пляжи были долгими, но небезрезультатными. Где-то через полчаса хождения по мукам, они увидели двух нудистов и полторы нудистки. Одна нудистка была совсем нудисткой, а другая была нудисткой лишь на половину, причём на верхнюю. Еще полчаса хождений не дали никаких результатов, и они вернулись туда, где видели трёх с половиной нудистов. Удача, число нудистов выросло. Полунудистка сняла трусы. Кроме этой радостной новости была ещё одна. Метрах в сорока от тех нудистов появились ещё трое. Один мужик и две дамы. В дополнение к ним шли ещё две полундистки и один совсем не нудист. Чтобы никого не смущать, Эльза и Жорж остановились на некотором отдалении от всех прочих групп и немедленно разделись.
Только сейчас Эльза заметила, что машинально надела зелёное платье и к нему в придачу красные туфельки. Вот чёрт! Хотела же надеть самое лучшее, ну а получилось, как всегда. Ничего страшного, нудисты ходят голыми, а голая Эльза очень даже ничего. Загорать голой оказалось много приятнее, чем в купальнике, и купаться – тоже. Москва-река возле Серебряного бора чистая и довольно узкая, и Эдьзе пришло в голову переплыть на другой берег, а потом и обратно. Жоржу не очень понравилась эта идея, но Эльза его уговорила. Выяснилось, что из Жоржа пловец, как из говна пуля, и Эльза оказалась на другом берегу намного раньше его, и ей пришлось его ждать около пяти минут. Как он только не утонул? Минут двадцать ушло на отдых, а после был заплыв в обратную сторону. Эльза поплыла очень медленно, чтобы не смущать Жоржа, и дала ему фору метров десять, но он вдруг поплыл с такой скоростью, что у Эльзы захватило дух. Вот ведь негодяй! Он же плывёт быстрее мастера спорта, а прикидывался дохлым котом. Когда Жорж выходил на берег, Эльзе оставалось плыть метров тридцать, и она спокойно плыла в нужном направлении.
Выйдя на берег, Эльза направилась к тому месту, где её должен был ждать Жорж, но его там не было. Там не было не только Жоржа, там совсем ничего не было. Трава, конечно же, была, но на той траве ничего не лежало. «Что за ёбаные шутки», – подумала Эльза и огляделась по сторонам. Жоржа и след простыл, но не только Жоржа. Половины нудистов как не бывало, зато вторая половина спешно собиралась. «Что за говно?», – подумала Эльза и побежала к ближайшей нудистке, чтобы озвучить ей последнюю мысль. Не успела Эльза озвучить, а нудистка ей уже ответила, что это – торнадо. «Какое в жопу торнадо?», – подумала Эльза, но ответа на этот вопрос не последовало. Что делать, было не очевидно. Можно подождать, пока Жорж найдётся, но эта мысль деструктивная, ибо торнадо может прилететь раньше. Значит надо бежать отсюда, но без одежды как-то неприлично. Однако выбирать между жизнью и приличиями глупо, и Эльза побежала прочь от пляжа сраных нудистов. На бегу думать неудобно, но Эльза думала. Вот ведь какая хрень приключилась. Сжёг Иван Царевич лягушачью шкуру, а что из этого вышло? Что было в сказке, Эльза уже не помнила, но понимала, что ей придётся выйти голой в город, где её сцапают менты. Вот позору-то! Хуй с ним с позором, но могут и срок за хулиганство впаять.
Эльза шла по городу уже больше двух минут, но никому до неё совсем не было дела. Менты были в наличии, но на Эльзу внимания не обращали. «Может и пронесёт», – подумала Эльза и вошла в метро. В вагоне народу было битком, что было не так уж плохо, ибо никто не замечал наготы Эльзы. Доехав до какой-то станции, Эльза услышала голос, который порекомендовал ей сделать пересадку. Этим маршрутом Эльза ехала впервые, и потому послушно вышла из вагона и направилась к эскалатору. Всё было не так уж плохо, как казалось поначалу, вот только в давке ей немного отдавили босые ноги. На эскалаторе людей было мало, но это не повлекло за собой роста внимания к Эльзе. Никому не было до неё дела. Выйдя на перрон нужной станции, Эльза остановилась и стала ждать поезда. Ещё штук восемь остановок, и она дома, однако поезда почему-то не было слишком долго, что вовсе не радовало. «Лиза!», – раздался знакомый голос справа. Эльза не понимала, почему её называют Лизой, когда она уже давно Эльза, но голос снова назвал её Лизой и ещё спросил: «Какого лешего ты берёшь мои шмотки, и ещё их разбрасываешь?» Эльза узнала голос матери и окончательно проснулась.
Говорить бестолковые разговоры не хотелось ни Эльзе, ни её матери, и по этой причине обмен приветствиями и колкостями был краток, а потом зазвонил телефон. Кто говорит? Жорж. Жорж сообщил Эльзе, что у них появилась на три недели пустая хата, что сильно порадовало обоих. Хата образовалась именно в том месте, где Эльза лишилась невинности. Борис свалил в отпуск, а квартиру вместе с собакой доверил Жоржу. Дан приказ, не долги были сборы на разведку в логово врага. Эльза полетела к Жоржу на крыльях любви и прилетела, и с удивлением обнаружила, что у Жоржа тоже есть собака, немного больше жирной суки Бориса, но кобель и чёрный. Эльза не стала засерать себе мозг собачьими проблемами и моментально отдалась Жору, на той же кровати, что и в самый первый раз. После совокупление когнитивные способности пришли в порядок на некоторое время, и Эльза заметила, что Жорж положил её любимые красные туфли и байковые трусы на зелёное платье, всё это завязал в узелок, после чего отнёс узелок на помойку. Ходить голой по квартире не так уж страшно, как по улицам, но возникал вопрос, как потом ехать домой. Эльза решила не задавать этот вопрос Жоржу в надежде, что он знает, что делает.
Разумеется, Жорж знал, что делать. Он отвёл Эльзу в ванну и там обрил её причинное место. Поначалу Эльза упиралась, но всё же сдалась и даже получила от процесса удовольствие близкое к оргазму. Знакомство её причинного места с языком Жоржа тоже доставило массу удовольствий, но до оргазма дело опять не дошло. Вот рядом, но мимо. Во время очередного перекура после совокупления Эльза подумала, что ей придётся ехать через весь город не только голой, но ещё и с лысой пиздой, и эта мысль её сильно развеселила. Поделившись своей мыслью с Жоржем, Эльза решила познакомить свой рот с его причиндалом. Жорж её вовсе не просил об этом и даже не намекал. Она всё сделала по своей инициативе. Как ни странно, но ей и это понравилось. Закусив вино спермой, Эльза поняла, что пришло время покурить и узнать, в чём она поедет домой? В чём мать родила. Такой ответ её рассмешил не на шутку, и Жорж задумался, не вызвать ли Эльзе санитаров. Однако, обошлось. Жорж ушёл выгуливать собак, а Эльза решила поразмыслить обо всём на свете.
После прогулки с собаками Жорж предложил выпить и спать. Возражений не было. Утром Эльза проснулась от того, что Жорж нагло требовал завтрак. Вот такой хуйни она никак не ожидала. Однако всё же пришлось. Во время скудного завтрака Жорж рассказал Эльзе, что года четыре назад Борис был женат, пока его жену случайно не выебал Сева. Она пошла гулять с собачкой, ну и так далее. В то время ни Сева, ни сам Жорж с Бориской знакомы не были, зато с его женой они познакомились достаточно близко. Бориска, прознав об этом, подружился с Севой и с Жоржем, а жену свою выгнал к ебени матери. Выслушав сентиментальную, но аморальную историю знакомства Жоржа с Борисом, Эльза скромно спросила его, на хуя он это всё ей поведал. Жорж отвёл Эльзу в большую комнату, где Бориска шпилил Лену, когда Эльза теряла невинность, и показал на шкаф. «Бери всё, что тебе подойдёт. Благотворительная акция. Бориска раздаёт шмотки своей бывшей жены даром. Надо же тебе в чём-то домой ехать будет», – сказал Жорж. «А как мне быть, если ничего не подойдёт», – подумала Эльза, но облекать свою гениальную мысль в вербальную форму почему-то не стала. Жорж ушёл выгуливать собак, ну а Эльза стала проводить ревизию гардероба бывшей жены Бориски.