Лаура Граф
Капсельваль
– Кто бы сомневался, что Ваше любопытство одержит вверх над разумом.
Возмущенный герцог стоял над убитым волком, и его взгляд был страшнее предыдущего оскала животного.
– Я..я..решила прогуляться, – запинаясь, ответила девушка, пытаясь встать. Однако ушибленное бедро давало о себе знать.
Видя искаженное от боли лицо девушки, герцог помог ей подняться.
– Как Вы себя чувствуете?
– Как если бы умерла и заново родилась, – с трудом улыбнулась девушка.
– Благодарю Вас.
– Не стоит. Просто будьте чуть благоразумнее! Вы могли поехать с нами!
– Ах, если бы вы знали мою тетушку, то поняли бы, что она ни за что не подпустила бы меня к вашему обществу.
– Это почему же?
– Да потому что….– не успела Эдуарда ответить, как фыркающая Кони подошла к своей хозяйке и стала облизывать ей лицо.
– Прости меня, дорогая! Я не хотела тебя напугать! – девушка ласково погладила лошадь, а затем вновь переключила внимание на герцога, который в этот момент был бледнее самой смерти и смотрел на них так странно, что девушка содрогнулась всем телом.
– Да что это с Вами? Филипп – несколько раз повторила девушка. Не дождавшись ответа, она подошла к нему вплотную и тронула за плечо. Прежде чем понять, что Эдуарда обращается к нему, прошло несколько минут, и он, наконец, стряхнув с себя наваждение, смущенно откашлялся.
– Простите, у меня так иногда бывает….Я глубоко задумываюсь. Полагаю, это Кони.
– Которую вы хотите у меня отнять.
– О нет, всего лишь выкупить за деньги, причем большие. Но мы не будем сейчас спорить на эту тему, – попытался успокоить ее герцог, видя, что девушка вновь готовится к словесной атаке.
– Давайте вернемся к теме о Вашей тетушке? Кажется, Вы не договорили?
– Если коротко, то для своей семьи я всего лишь прислуга. Мне повезло лишь с Луи, – добавила Эдуарда, а увидев непонимающее лицо герцога, пояснила, – Это сын дяди. Он относится ко мне с искренней добротой.
– Мне ваша семейка сразу не понравилась. Грубость в языке и манерах, алчность в глазах. Нда, не завидное у вас положение. Ни родителей, ни супруга, который мог бы вас защитить, – задумчиво произнес Филипп.
– Не стоит меня жалеть.
Эдуарда даже оскорбилась, почувствов нотки жалости в словах герцога.
– Я и не жалею. Лишь сочувствую. Поверьте, это разные вещи.
– Откуда вы узнали про родителей?
– Ваша тетушка любит поговорить…. Выслушайте меня, Эдуарда, только прошу, не перебивайте.
Девушка кивнула.
– Те деньги, которые Вы выручите с покупки Кони, позволят Вам стать свободной! А я уж позабочусь, чтобы все было отдано вам, но никак не вашим жадным родственничкам.
– Вы опять за свое! Я то думала, что Вы уже поняли, что я ни за что не откажусь от Кони!
Филипп замолчал, подыскивая слова.
– К сожалению, Вам придется это сделать.
– Ни за что! – ахнула девушка, пораженная, с какой мрачной уверенностью и жесткостью он это произнес.
Услышав странный крик, мужчина и девушка попытались понять, что произошло: одна из гончих накинулась на лисицу, загнанную в тот же обрыв, в которой только недавно побывала Эдуарда. Девушка отвернулась, увидев картину жестокой расправы. На месте лисицы могла оказаться она, если бы не Филипп. Вспомнив о своем спасителе, девушка вновь обернулась. Герцог к этому времени уже сидел в седле:
– Возвращайтесь в дом, здесь пока небезопасно.
Филипп развернул лошадь и умчался прочь, ни разу больше не взглянув на девушку.
– Я сама лучше знаю, когда мне вернуться! – крикнула ему вслед Эдуарда, и слезы злости посыпались из её глаз, стекая крупными каплями по щёкам.
Ловко вскочив на Кони, девушка поскакала в сторону реки, но не успела она добраться до нее, как полил сильный ливень, и ей пришлось укрыться под большим ветвистым деревом.
Глава 9
Старушка.
На улице начинало смеркаться, а ливень все не прекращался. Девушке казалось, что прошла целая вечность. Иногда небо разрывала зигзагообразная молния, освещая всё таинственным белым светом, и слышался слабый гул, постепенно усиливающийся и переходящий в прерывистые раскаты. Тогда Кони начинала беспокойно метаться и тревожно ржать.
– Милая, милая Кони, что с тобой – Эдуарда пыталась успокоить возбужденную лошадь, которая вертелась как безумная, иногда вставая на дыбы. Обычно, если ее что-то беспокоило, Эдуарда гладила ее по гриве, и она моментально успокаивалась. Но сейчас все было бесполезно. Девушка стала нервничать, опасаясь, что Кони могла повредиться, когда чуть не упала с ней в обрыв. Эдуарда принялась ее осматривать, не заметив, как медленно поднялся туман, матовой пеленой застилая все вокруг. Лошадь вновь заржала, да так пронзительно, что чуть не оглушила Эдуарду:
– Да что это с тобой?
– Может, она проголодалась? – услышав незнакомый голос, девушка вздрогнула и, обернувшись, увидела позади себя мрачную фигуру женщины в темной накидке. Страх, овладевший Эдуардой, отразился на ее лице и позабавил незнакомку:
– Не бойся, деточка. Я всего лишь хочу переждать ливень. Промокла насквозь, – говоря все это, женщина откинула капюшон и Эдуарда поразилась: перед ней стояла практически старушка. Она была невысокого роста, с копной седых волос и впалыми глазами. Ее бодрый голос так сильно отличался от внешности, что ввел Эдуарду в заблуждение. Пытаясь скрыть свои эмоции, девушка развернулась к Кони, которая продолжала суетиться, с опаской поглядывая на вновь прибывшую. Казалось, даже лошадь почувствовала что-то неладное и засуетилась еще больше.
– Простите за мое удивление. Просто я не думала, что в такое время здесь кто-нибудь может оказаться. Все уже наверняка в своих домах, греются у камина, – объяснилась Эдуарда.
– Это те, у кого есть дом и камин, – пожала плечами старушка и, достав из своего мешка какие-то тряпки, протянула одну из них Эдуарде.
– Согрейся пока. Вижу, как ты промерзла.
Девушка хотело было отказаться, но подумала, что своим отказом обидит женщину. Да и протянутый кусок ткани, похожий на накидку, выглядел весьма соблазнительно в глазах продрогшей до костей девушки. Очередной раскат грома заставил Эдуарду вздрогнуть.
– Боитесь грозы?
Старушка растелила тряпки на еще оставшийся сухой кусок травы и присела передохнуть.
– Не то чтобы боюсь. Просто сейчас в этой глуши, в одиночестве все выглядит как-то зловеще.
– И даже я, – хохотнула женщина, обнажив ряд кривоватых зубов.
– Признаюсь, Ваше появление меня напугало. Да и Кони встревожилась.
– Ах да, лошадь! На, накорми ее, – достав из своего драгоценного мешка какой-то корм, она протянула его Эдуарде.
– Не бойся. Я не стану причинять вред тебе и твоей прекрасной лошади.
Старушка сказала это так искренне, что девушка почувствовала себя виноватой за недоверие во взгляде, которое не удавалось скрыть.
– Благодарю.
Эдуарда протянула Кони еду, и та, на удивление девушки, не сопротивляясь, с удовольствием все съела.
– О, она вроде успокаивается, – улыбнулась Эдуарда, почувствовав невероятное облегчение.
– Спасибо Вам!
– Держи, и ты перекуси.
Старушка протянула ей хлеб, но прежде отломила часть себе и быстро закинула маленький кусочек себе в рот.
– О, вы наша спасительница! – обрадовалась голодная девушка, уже не опасаясь странную лесную путницу.
– Не успеешь доесть последнюю кроху хлебушка, как ливень закончится, – неожиданно предрекла женщина.
Эдуарда недоверчиво покачала головой.
– Как же так? Он такой сильный. Кажется, что до утра не закончится. Ах, как же хочется попасть домой и согреться возле камина с чашечкой чего-нибудь тепленького, – вздохнула девушка.
– Вы, наверное, тоже замерзли, – заботливо добавила Эдуарда.
– О, за меня не переживай. Я привыкла. А твои родители, небось, уже испиреживались за тебя?
– Да нет, у меня их нет, – с грустью ответила девушка.
Старушка замолчала и отвернулась, глядя куда-то вдаль.
– Без такой опоры всегда тяжело. У меня их тоже давно нет. Вот и скитаюсь с молодости, неприкаянная и потерянная. Когда нет корня, нет и жизни.
– О, простите, я вас огорчила.
– Чем же ты можешь меня огорчить?
Старушка сделала паузу и вновь взглянула на Эдуарду.
– Хорошая ты девочка. Отпей водички, наберись силы.
Женщина протянула ей фляжку, как будто читая ее мысли. Девушка с удовольствием приняла предложение, тем более что действительно почувствовала сильную жажду и прежде чем поднести фляжку ко рту, закинула последний кусок хлеба. Как по мановению волшебной палочки, прогремели последние раскаты грома, рассеялся туман и закончился ливень. Эдуарда с удивлением расширила глаза:
– Как вы догадались?
– Я хорошо знаю природу. Живу с ней много лет, особенно в этом лесу, – таинственно ответила старушка.
– А ты пей, пей.
С жадностью отпив воды, девушка вернула фляжку владелице. Старушка повертела фляжку в руках, затем открыла и вылила ее содержимое себе на ладонь, пытаясь что-то разглядеть. Лицо ее вмиг приняло серьезное выражение, и на нем стали отражаться разные эмоции, включая удивление и страх:
– Впереди тебя ждут тяжелые испытания.
– О чем это вы – запинаясь, спросила Эдуарда.
– Мой дар видеть то, что скрыто от людского взора.
– Так Вы… -девушка осеклась.
– Хочешь спросить, не колдунья ли я? По глазам вижу. Но тебе не меня стоит опасаться, а тех, кто тебя окружает в черных масках.
– О ком это вы?
– Скоро ты все узнаешь. Они – твое прошлое, настоящее и будущее – загадочно ответила провидица.
– Я простая девушка. Какие тайны меня могут окружать?
Старушка захохотала, да так зловеще, что девушка покрылась мурашками.
– Не такая уж ты простая, как тебе кажется – сквозь слезы ответила старушка.
Немного успокоившись, она вновь взглянула на Эдуарду, но уже более серьезно.
– Твоя главная задача – разгадать тайну человека Ночи.
– Человека Ночи?
Старушка стала собирать свой скудный мешочек, не обращая внимание на любопытство девушки. Однако перед тем, как раствориться в ночи, она все же добавила:
– Ключ к разгадке Дерек….
– Дерек – переспросила девушка.
– Кто это? – уже вдогонку прокричала ей девушка.
– Кречет, – услышала она доносимый ветром ответ.
– Что же за тайна окружает эту странную птицу – задумчиво произнесла Эдуарда, на которую разговор со старушкой произвел неизгладимое впечатление. Старушка упомянула то, что девушка всегда видит в своих снах: людей в масках и кречета. Получается, в ее жизни действительно кроется какая-то тайна, – подумала Эдуарда и, вскочив на Кони, поскакала в сторону дома, не переставая размышлять о случившемся.
Глава 10
Граф.
Вернулась девушка далеко за полночь и без сил сползла с лошади, почувствовав неимоверную усталость и боль в пояснице. Услышав неподалеку какой-то шум, Эдуарда обернулась, а приглядевшись, заметила спешившегося графа Рено. Девушка попыталась сделать реверанс, который получился весьма неуклюже.
– Мадемуазель, а мы раньше с вами не встречались?
– Нет, Ваше сиятельство.
– Кто же вы, милая незнакомка?
Граф с интересом разглядывал Эдуарду, которая, несмотря на свой промокший вид, выглядела прелестно.
– Меня зовут Эдуарда.
– Граф Рено. К Вашим услугам, – поклонился мужчина.
– Я знаю, – призналась девушка и тут же добавила, – Я ведь племянница хозяина дома, мне известны имена всех, кто у нас гостит.
– Как же так! Ваш дядя до сих пор вас не представил – удивился граф.
Эдуарда прикусила нижнюю губу, молясь про себя, чтобы мужчина поскорее отпустил ее к себе. Она мечтала скинуть с себя промокшую одежду и немного отогреться.
– Я неважно себя чувствовала, а сегодня решила прогуляться.
– И попали под ливень?
– К сожалению, да.
– У меня такая же беда. Я отстал от свиты и решил укрыться и переждать капризы природы. Мой бедный конь, впрочем, как и я, продрог до костей. До сих пор дрожит, бедняжка. Наверняка и вы тоже, – окинув взглядом ее промокшую одежду, заметил граф.
– Что же, не смею вас задерживать, но хочу все-таки заметить, ваш дядя совершил преступление, скрыв от нашего взора столь прелестное создание. Ему нет прощения, – не унимался мужчина.
– Благодарю Вас, – девушка улыбнулась, попав под очарование молодого графа. Он был настолько мил и любезен, что Эдуарда совершенно забыла о своем желании поскорее укрыться в стенах дома.
– Ну, наконец то! Я уж подумал, что никогда не увижу улыбку на этом прекрасном лице! – воскликнул Рено и поцеловал Эдуарде руку.
Не привыкшая к столь галантному обхождению девушка смутилась и покраснела.
– И все же я не могу так просто с вами расстаться! Позвольте вас проводить?
– Разве я могу сопротивляться вашему обволакивающему вниманию?
– Вот как? Надеюсь, что не настолько обволакивающему, чтобы вы перестали меня видеть, – рассмеялся граф, а Эдуарда с удовольствием последовала его примеру.
– Как прошла сегодняшняя охота – поинтересовалась Эдуард
– О, это было что-то невероятное! Герцог был бесподобен! Он завалил пару кабанов и оленя! Женщины при этом неистово пищали от восторга, и, к сожалению, в их глазах не было ни капли жалости к убитым животным.
– А что было в ваших глазах?
– Я чуткая натура и вовсе не безжалостный охотник. Скажу вам по секрету: меня никогда не прельщали все эти королевские охотничьи забавы!
– И что же вас в таком случае прельщает?
– Общество прекрасных мадемуазель, – широко улыбнувшись, ответил Рено.
– А еще поэзия, история и музыка. А что нравится вам, милая Эдуарда?
– У меня нет возможности чем-то увлекаться. Мой день состоит из трудовых будней по дому. Единственное утешение – это моя лошадь – откровенно призналась девушка.
– В вас, несомненно, скрыто множество талантов. Я в этом ни капельки не сомневаюсь.
– Вы видите больше, чем есть на самом деле.
– Как же мне нравится ваша прямота, скромность и непосредственность! Если бы на вашем месте была, например, баронесса Шарлотта, могу вас уверить, она ответила бы по-светски игриво, кокетливо, а возможно, жестоко задев, да так, что я почувствовал бы себя неотесанным мужланом! Вы даже представить себе не можете, какую ценность вы представляете! Вы как глоток свежего воздуха в затхлых фальшивых оковах светских нравов.
– О, неужели там настолько неприглядное внутреннее содержание?
– Да! Хуже всего то, что оно прячется под благовидной и блестящей внешней формой и заманивает этим блеском невинные души, развращающиеся в этой ханжеской морали.
– А вы весьма откровенны о том обществе, в котором живете. Это требует смелости, – восхищенно заметила Эдуарда.
Беседа с графом настолько поглотила ее внимание, что она не заметила, как они оказались возле библиотеки, в дверях которой неожиданно появился нахмурившийся герцог:
– Где Вас, черт побери, носит?
Голос Филиппа прозвучал как недавний раскат грома, застигший Эдуарду врасплох.
– Ах, герцог! Я полагал, вы уже давно спите! Я пережидал ливень, а потом встретил милейшую мадемуазель Эдуарду и ….
– Я вижу, – холодно перебил его Филипп.
– Надеюсь, компания молодой особы скрасила тяжкое ожидание в лесу, – сквозь зубы процедил мужчина.
– Но дело в том….– попытался объясниться граф.
– Это уже не важно. Вы мне нужны. А мадемуазель может быть свободна – грубо бросил герцог, даже не взглянув в сторону девушки.
Эдуарда сглотнула подступивший к горлу ком и обратилась к графу, повернувшись спиной к Филиппу.
– Благодарю Вас! Ваше общество, наполненное галантностью и учтивостью, с лихвой компенсировало погодные неудобства.
Девушка намеренно подчеркивала каждое слово, стараясь задеть герцога, который вперился своим яростным взглядом ей в спину.
– О, мадемуазель Эдуарда! Всегда к Вашим услугам!
– Граф, может, вы все-таки проследуете за мной? Любовной хандре вы можете предаться и позже.
Тон Филиппа не предвещал ничего хорошего, ни графу, ни Эдуарде.
– Ну что же, до завтра, Ваше сиятельство. Не будем заставлять ждать его светлость, а иначе он прикажет нас казнить! – дерзкий выпад Эдуарды заставил графа расширить от ужаса глаза, в то время как Филипп, напротив, разразился диким хохотом.
– Вы правы, Ваш острый язык может привести вас к гильотине, но, надеюсь, у вас все же хватит здравого смысла, чтобы больше его не оттачивать на лицах знатного происхождения, – немного успокоившись, с подчеркнутым высокомерием пригрозил ей герцог, ошеломив девушку прозвучавшем в его словах снобизме.
Захлебываясь от возмущения, Эдуарда развернулась к Филиппу:
– Ваши слова острее любого клинка, и мой, как вы выразились, «язычок» намного от вас отстает, потому как принадлежит простолюдинке! Однако Вы правы – мне хватит здравого смысла, чтобы держаться подальше от грубости и высокомерия, присущих таким, как Вы.
Эдуарда буквально бросилась бежать в свою комнату, пытаясь заглушить рвушиеся из груди рыдания.
Граф, словно вкопанный, наблюдал за развернувшейся на его глазах сценой, ошеломленный непозволительной дерзостью девушки. Он с трудом представлял, что могло ее ожидать после всего случившегося, и с опаской взглянул на Филиппа, предполагая увидеть в его взгляде приговор. Однако, к своему удивлению, увидел в глазах Филиппа лишь грусть.
– Граф Рено, надеюсь на вашу деликатность и благоразумие!
– Безусловно, Ваша светлость! Я нем и глух!
Филипп, не дослушав мужчину, развернулся и зашагал прочь.
– А как же дело, которое вы хотели со мной обсудить? – крикнул ему напоследок граф, но ответа так и не дождался.
Глава 11
Встреча в саду.
Судорожно рыдая, Эдуарда ничком лежала на холодном полу своей крошечной комнатки и колотила кулачками по каменным плитам, вспоминая, с каким высокомерием и даже брезгливостью на нее смотрел Филипп. Голова разрывалась от боли, а по телу разливался опасный болезненный жар, сопровождаемый ознобом. Постепенно она стала проваливаться в сон, а затем вновь открывала глаза, находясь в бреду и бессвязно бормоча одну и ту же фразу:
– Напыщенный, самоуверенный индюк!
В полночь в комнату влетела цыганка, застав ее в таком беспомощно-болезненном состоянии:
– О Боже! Что с тобой, дитя мое?
Эдуарда попыталась открыть глаза и что-то бессвязно пробормотала, но силы ее иссякли, и она вновь провалилась в бессознательное состояние.
С трудом уложив девушку в кровать, Сара стащила с нее мокрую одежду.
– Да ты вся горишь! – воскликнула цыганка.
Переодев ее в сухую сорочку, женщина направилась на кухню и через какое-то время вернулась с дымящимся отваром из трав. Чуть приподняв Эдуарде голову, она заставила ее выпить все содержимое емкости, отчего на бледном лице девушки вновь проступил румянец, и она с трудом открыла глаза.
– О, Сара! Ты здесь!
– Что с тобой случилось?
– Я попала под ливень. В лесу
– Бедная моя девочка! Поспи еще, тебе нужно набраться сил.
– А какой нынче час? Мне же нужно помогать на кухне… Фани сказала, – слабо возразила Эдуарда.
– Предоставь Фани моим заботам – перебила ее Сара.
– Хорошо, все равно у меня нет сил.
Травы начали действовать, и Эдуарда почувствовала приятную невесомость в теле.
– Сегодня был тяжелый день. Еще эта странная старушка.
– Какая старушка— насторожилась Сара.
– Я повстречала ее в лесу. Она что-то говорила о людях в масках, о каком-то Дереке. О Человеке ночи, – заплетающимся языком пыталась рассказать ей Эдуарда, уже закрывая глаза и погружаясь в глубокий сон.
– Дерек, – побелевшими губами повторила Сара, но девушка ее уже не слышала, как и не видела застывшее выражение лица.
Той ночью в доме Бернаров был еще один человек, состояние которого было близко к болезненно-лихорадочному. Герцог Филипп Де Бриссак находился в саду, в то время как дом уже давно погрузился в ночной мрак, непроницаемость которой нарушалась лишь несколькими факелами.
О чем-то задумавшись, он бродил, словно неприкаянный вдоль клумб, не замечая, как задевает прекрасные розы, сгибающиеся под тяжестью его накидки. Каждый раз, когда он останавливался и смотрел в сторону конюшни, лицо его отражало внутреннюю борьбу, и боль воспоминаний становилась столь острой, что вызывала в теле мелкую дрожь, совладать с которой он был не в силах.
В какой-то момент на лице его отразилась вся гамма чувств, охвативших человека, очевидно, желающего совершить какой-то решительный поступок. Герцог огляделся и, не обнаружив ни малейших признаков присутствия посторонних глаз, решительно направился туда, где находилась причина его пребывания в доме Бернаров.
Зайдя в конюшню и увидев Кони, герцог прямиком направился к ней. Она встрепенулась, заржала, а он наклонился к ней ближе, успокаивая и нашептывая ласковые слова. Лошадь тут же притихла, внимая знакомому голосу.
– Она тебя помнит.
Сара стояла позади Филиппа, не сводя глаз с развернувшейся картины. Филипп вздрогнул и обернулся, встретившись взглядом с той, которую не видел много лет.
– Сара, – выдохнул герцог.
– Здравствуй, Филипп!
Некоторое время они молча и с удивлением разглядывали друг друга. Затем Сара подошла ближе и нарушила молчание:
– Ты стал настоящим красавцем.
Герцог усмехнулся.
– А ты ни капельки не изменилась. Используешь магию?
Сара вздрогнула.
– Для этого мне не нужна магия. Как ты узнал правду?
– Ты нас недооцениваешь! Наши шпионы везде, тем более, что Бернары очень словоохотливы. Редкая порода лошади, цыганка и молодая мадемуазель Эдуарда! Хорошее трио! Картина сложилась очень быстро.
– Он тоже знает?
В глазах Сары мелькнул страх.
– Нет. Но это вопрос времени! Знают пока не многие, но слухи, как ты сама понимаешь, распространяются очень быстро.
Цыганка с мольбой взглянула на Филиппа.
– Ты всегда был лучше… Несмотря на…
– Несмотря на свою ненависть? – закончил за нее герцог.
– Да. Я все же надеюсь, что ты сделаешь все возможное, чтобы отдалить этот момент. Дай нам немного времени.
– Ты слишком высокого мнения обо мне. Во мне ничуть ни меньше злости и жажды мести.
– Да, но несмотря на твою боль и ненависть, в тебе все еще живет любовь, ведь ты любил ее, а она …..
– Сара, прекрати! А какой любви ты говоришь? Неужели ты не понимаешь, что она натворила! – не выдержав, герцог перешел на крик.
– А что она натворила? Она только защищалась! Лучше спроси себя, что натворил твой…
– Все, хватит! Я не намерен обсуждать это!
– Прошлое не изменить, но есть настоящее и будущее. Филипп, мы не должны повторять тех же ошибок! Война ни к чему хорошему не приведет!
– Она уже началась.
– Мы можем заключить союз!
– Ты забываешь, рано или поздно он узнает об Эдуарде.
– Неужели ты позволишь ему причинить ей вред?
– Опасность исходит не только от него! Я уже не тот мальчик, которого ты знала! Я тоже могу причинить ей вред.
– Ты не станешь этого делать.
– Почему ты так в этом уверена?
– Я просто знаю….И ты знаешь.
Сара подошла еще ближе, и не успел мужчина отреагировать, как она дотронулась до шрама на его щеке.
– Я все знаю. Ты его не заслужил.
Герцог убрал руку цыганки со своего лица, да так резко, что она пошатнулась и чуть не упала.
– Это не важно, – хмуро пробурчал мужчина.
– В твоих силах все исправить.
– Исправить больше ничего нельзя.
Филипп больше не стал слушать Сару. Он развернулся и зашагал прочь, подальше от ее глаз, полных мольбы, сожаления, боли и надежды, которую он не сможет оправдать.
Глава 12
Платье.
– Сегодня будешь ужинать с гостями, – заявила с порога Фани, с презрением окинув взглядом Эдуарду, напряженно занимающуюся мытьем посуды вместе с кухаркой Мари. Девушка с трудом подняла голову и с удивлением посмотрела на женщину. Благодаря травам Сары она буквально за один день оправилась от последствий лесной прогулки, но все равно чувствовала легкую слабость.
– С чего это вдруг – поинтересовалась девушка.
– Какая тебе разница? Говорю, значит, надо! Иш как стала разговаривать!
– Я лишь спросила.
– Зато как! – фыркнула женщина.
– И с чего это его светлость желает меня видеть?
– Кто тебе сказал, что это герцог желает? Может, я решила проявить милость.
– Милость? На вас это не похоже.
– Хмм….В общем, веди себя за ужином прилично, – сверкнула глазами женщина.
– Лишь до тех пор, пока не будут трогать Кони.
Эдуарда встала со своего места и воинственно расправила плечи.
– Ты у меня дождешься со своим гонором.
Фани стала размахивать руками.
– Вот только уедут гости, и я примусь за твое воспитание.
– Поздно. Я уже воспитана самым наилучшим образом, но, к сожалению, не благодаря вам, тетушка.
– Не называй меня так!
Фани терпеть не могла, когда Эдуарда позволяла себе подобные вольности, но девушка ничего не могла с собой поделать. Ее безумно забавляло перекошенное от злости лицо Фани, когда приходящие в дом гости, принимавшие Эдуарду за прислугу, которой, по сути, она и являлась, слышали ее признание о родстве с Бернарами.
– Вы стыдитесь нашего родства, тетушка – не унималась Эдуарда.
– Между нами нет никакого родства!
– Ну как же, тетушка…
– Прекрати! Ты не… – перебила ее женщина, рассердившаяся не на шутку.
– Что здесь происходит? – появление Сары прервало готовое сорваться из уст Фани гневное признание.
– Проследи за своей подопечной! Она все чаще стала проявлять свой характер!
Сара метнула на женщину испепеляющий взгляд.
– Моя подопечная имеет на это право. Она свободный человек!
– Как же. Если вы не забыли, дом принадлежит ее дяде, который, между прочим, ее кормит!
– Я думаю, это вы многое забыли.
В голосе Сары послышалась угроза.
– Хмм….Это просто неслыханно! Сговор против меня в моем же собственном доме! – Фани выскочила из кухни, словно ошпаренная, сметая на своем пути стоявшие на полу корзины с фруктами.
– Только ты можешь ее сдерживать. Но что будет, если однажды ты уйдешь навсегда – неожиданно заключила Эдуарда, с печалью глядя на цыганку
– О, милая! Я никогда не оставлю тебя!
– Но ты так часто исчезаешь!
– Не будем сейчас об этом, – добавила Сара, поймав на себе любопытный взгляд Мари.
– Фани приказала мне сегодня явиться на ужин, – сообщила Эдуарда.
– И чья это прихоть? – цыганка уже знала ответ на этот вопрос, но все равно хотела удостовериться.
– Думаю, Филиппа, – равнодушно ответила девушка, стараясь не выдавать своих чувств.
– Он хочет расположить тебя к себе, чтобы с легкостью забрать Кони.
– Я не повзолю ему этого! Последнее слово за мной!
– Девочка моя, он приближенный короля! Ты ничего не сможешь сделать, если он захочет ее забрать, – с грустью заметила Сара.
– Я украду Кони!
– Даже не вздумай! – жестко предупредила ее Сара. Первый раз в жизни цыганка разговаривала с девушкой подобным тоном, и это ее очень сильно расстроило. Настолько сильно, что на время она забыла о Кони. Поняв, что обидела свою подопечную, Сара улыбнулась.
– Я переживаю за тебя. Ты должна быть разумной. Единственный способ оставить Кони при себе – это уговорить самого Филиппа.
– Как – недоумевала девушка.
– Время покажет. А сейчас поднимайся наверх. Тебе надо подготовиться к вечеру, а я закончу тут за тебя.
– Хорошо.
– А в чем ты пойдешь на ужин – неожиданно спросила притихшая до этого времени кухарка Мари.
Сара ударила себя по лбу:
– Ну конечно! Пойдем.
– Куда? – удивилась Эдуарда.
– Примерять платье! Я хотела сделать тебе сюрприз. Видимо, сегодня тот самый случай.
– Правда— глаза Эдуарды заблестели, и девушка, не сдерживая эмоций, кинулась Саре на шею.
– Идем, идем, хватит объятий, а не то так и простоим до ужина.
Цыганка засуетилась и поспешила осуществить свою цель, направившись в потайную комнату, куда за ней последовала и Эдуарда.
– Видимо, у тебя там припрятаны сокровища! – рассмеялась девушка.
– О да! Эта комнатка меня неоднократно выручала – как будто в подтверждении слов Эдуарды, цыганка подошла к небольшому сундуку в углу комнаты.
– Что-то я не припоминаю этого сундука, – заметила Эдуарда.
– Его здесь и не было, – заговорщицки подмигнула ей Сара, доставая оттуда обещанное платье:
– Оно принадлежало твоей матери. Это ее свадебное платье.
Девушка подошла ближе и ахнула: бледно – розового цвета, щедро украшенное тонким кружевом, оно восхищало своей роскошной простотой.
– Ну же, примеряй!
Эдуарда не заставила долго себя уговаривать. С присущей ей осторожностью и трепетом, она взяла протянутый ей наряд и, стянув с себя свою потрепанную одежду, первый раз в жизни облачилась в роскошное платье.
– Вот это да! Тебя нужно срочно отправляться в Лувр! – не сдерживая восторга, ахнула цыганка.
– Спасибо. И откуда у матери было столько денег на такое платье – воскликнула Эдуарда.
– Возможно, ей подарил его тот самый дворянин, чью дочь она излечила травами.
– Как же я нервничаю. Я ведь никогда не сидела за одним столом с важными дворянами.
– Не переживай! Просто будь собой!
– Интересно, что скажет Фани, увидев меня в таком наряде? Она же от злости и прогнать может.
– Вот уж придумала! Она не посмеет. Ну что же тебе остается сделать только прическу, и мадемуазель Эдуарда готова!
– Сара, ты никогда не рассказывала мне, почему мать назвала меня английским именем, да еще проивзодным от мужского? Я никогда не слышала таких женских имен-неожиданно спросила девушка.
– Даже не знаю – уклончиво ответила цыганка.
– И еще. Помнишь, я говорила тебе, что если исчезну, ищи мое послание здесь!
– Ты как-то странно говоришь. Ты и раньше пропадала, но послание никогда не оставляла.
– Да, но сейчас особый случай.
– Ты меня пугаешь – встревожилась Эдуарда.
– Не бойся, дорогая, просто вспомни мое напутствие, договорились?
– Конечно, – Эдуарда больше ни о чем не расспрашивала, очарованная своим подарком, а цыганка больше ничего не говорила, погрузившись в раздумья.
Глава 13
Ужин.
Вечер был в самом разгаре, когда на пороге зала появилась Эдуарда, невольно прервав светскую беседу и обратив на себя взоры всех присутствующих, среди которых особо выделялись злобные Жанны и Фани, недовольные Шарлотты и восхищенные мужчин.
– О, мадемуазель Эдуарда!
Граф Рено восторженно сверкнул глазами и даже чуть привстал, чтобы получше разглядеть девушку.
– Ваша светлость, наша племянница. Эдуарда – хором подхватили Арно и Фани.
Ожидая реакции Филиппа, в зале воцарилась тишина.
– Подойдите ближе, мадемуазель Эдуарда – наконец подал голос герцог.
Луи приветливо улыбнулся сестре и направился к ней, чтобы подвести к столу. Девушка, которая почувствовала себя неловко от пристального внимания окружающих, смущенно опустила голову и молча проследовала за братом. Подойдя к герцогу, она присела перед ним в реверансе, понимая, что правила приличия требуют от нее соблюдения всех формальностей, хотя в душе была обида, и меньше всего на свете ей хотелось ему кланяться. Когда же она осмелилась поднять голову и встретиться с ним взглядом, она даже чуть пошатнулась: он был бледнее стены и смотрел на нее с оттенком какого-то ужаса.
– Ваша светлость! – выдавила из себя девушка дрожащим голосом.
– Присаживайтесь.
Гости, заметившие резкую смену настроения герцога после появления девушки, с недоумением переглядывались между собой, кидая косые взгляды на Эдуарду. Почувствовав, как ее лицо и шею медленно заливает краска стыда, непонятного ей самой, Эдуарда неуклюже села за стол.
