Лаура Лабас
Сердце ведьмы
– Просто я неотразим. – Аднан усмехнулся.
Отвечать ему я не стал. Речь шла не только о том, чтобы не потерять лицо, но и о том, чтобы сохранить мою тайну. Если бы я потерял самообладание, все увидели бы, кто я на самом деле. Какое чудовище обитает во мне и как оно подстерегает любой удобный момент, чтобы вырваться из меня. Если это действительно произойдет и зрители столкнутся с этим монстром лицом к лицу, им не хватит времени, чтобы убежать.
Возможно, я разорву каждого из них и, очнувшись, увижу себя в горе трупов. Окровавленного и с еще теплыми внутренностями невинных жертв в руках.
Стоило мне представить эту ужасную картину во всех деталях, как я заметил, что невольно закрыл глаза. Это я сам себя так терзал? Или мое подсознание еще раз напомнило мне, чтобы я не терял над собой контроль?
Кладбище Лафайет было квадратной формы, с семейными усыпальницами и склепами, одни из которых были более, другие менее внушительными. Мы остановились перед входом с Шестой улицы, вылезли один за другим из машины и вступили в начинающееся утро.
Я глубоко вдохнул через нос, пытаясь запомнить всевозможные ароматы города, смешанные с благоуханием огромных деревьев и сладковатым запахом разложения. Кто знает, уцелеет ли в бою мой обонятельный орган?
Аднан воздержался от дальнейших комментариев, и мы направились к главному перекрестку кладбища со свитой его телохранителей. Уже издалека я разглядел мгновенно возникшие маленькие шатры и столики с едой. Слышался смех, громкие разговоры и нежная струнная музыка.
– Что, кто-то начертил заколдованный круг? – спросил я и раздраженно огляделся вокруг. Ни один полицейский сюда не спешил, из окрестных домов тоже никто не выбегал и не жаловался на нарушение спокойствия.
– Разве ты не чувствуешь его?
Я на мгновение сосредоточился и действительно начал воспринимать почти неощутимые разливающиеся по коже волны.
Не особенно сильное заклинание, просто чтобы держать подальше незваных посетителей из человеческого племени. Похожее на то, которое окружает… дом Дарсии. Но нет, сейчас мне не хотелось думать о ней.
– Они действительно устроили из этого праздник, – пробормотал я наконец и остановился в нескольких метрах от круга, который кто-то нарисовал углем на асфальте. Там, внутри него, состоится бой.
– Для нас это похоже на праздник. – Аднан хмыкнул и жестом указал на веселящихся упырей, гоблинов, оборотней, ведьм и веду. Возможно, русалки и эльфы там тоже были. Не все из них показывали свой истинный облик, несмотря на то, что внутри круга с заклинаниями открыть свою настоящую внешность можно было без опасений. Этим воспользовалось большинство теневых существ, чтобы сбросить ту вуаль, которую они обычно носили. Это выглядело как коллективный выдох облегчения.
– Когда еще у нас появится возможность так собраться всем вместе?
– Ситуация от этого лучше не становится, Аднан.
Мне в нос ударил аромат бекона и разных специй, который в любой другой день наполнил бы мой рот слюной, и я повернулся к стойке с едой слева от меня.
– Аднан, – воскликнула внезапно появившаяся передо мной неестественно стройная светловолосая женщина.
Моргнув, я пригляделся и тут понял, что это была Седа.
Пару раз я видел ее издалека, но до сих пор мы и словечком не перекинулись.
Я чувствовал, что меня к ней что-то одновременно и влечет, и отталкивает. Ее бело-золотистые волосы, мягкие и длинные, струящиеся до узких бедер, манили меня, а почти полупрозрачная кожа, натянутая на хрупкие кости, пробуждала во мне какой-то первобытный страх. Страх причинить боль ей. И страх испытать боль от нее. Волосы на моем затылке встали дыбом.
– Ты вполне можешь отправиться вон в ту палатку, Валенс, а я еще немного побеседую со своей уважаемой соседкой, – сказал Аднан, не сводя взгляда с Седы, которая тоже смотрела только на него. Можно было подумать, что они были влюбленной парой, но я знал, что все сложнее.
Аднану ничто не доставляло большего удовольствия, чем провоцировать ее. Лишить ее с таким трудом заработанных денег и переманить ее девочек. Она в свою очередь отпугивала его клиентов, распространяла абсурдные слухи и срывала важные сделки, запуская в его заведение своих шпионов.
Когда они встречались, они всегда вели себя цивилизованно и вежливо. Однако в их сердцах все кипело.
Может быть, они все-таки были влюбленной парой. Просто на… какой-то другой лад.
Я направился к единственной белой палатке на площади, на которую указал Аднан. Тем временем рассвело, так что света факелов практически не было видно. Тем не менее, никто не потрудился потушить их окончательно, и когда я вошел в палатку, меня порадовал там газовый фонарь, который тоже еще не был погашен.
Там были стол и стул, а еще наполненный водой и поставленный на комод таз. Рядом с ним стояла легко одетая упыриха, которую я вычислил по белому кольцу вокруг зрачков, и выжидательно смотрела на меня.
– Гм, привет, – неуверенно поприветствовал я ее. На ней было простое платье из такой же шелковистой ткани, какую предпочитала Седа. Оно облегало ее соблазнительные изгибы, так что я не знал, куда смотреть, не смущая ее. Или не смущаться самому. – Я думаю, что пришел в нужное место.
– Да, это так, – наконец сказала она. – Я подготовлю тебя к бою. Здесь важно придерживаться ритуала.
– Хорошо, – осторожно ответил я. – И что мне нужно делать?
– Сними свитер и обувь, – ответила она и повернулась к комоду, из ящиков которого достала несколько маленьких керамических горшочков. – Я должна нанести на тебя руны борьбы, защиты и смерти.
– Смерти? – повторил я без особого воодушевления.
– На Джудане они тоже будут. Это для соблюдения правил кровной мести, – объяснила она, пока я снимал обувь и носки. Мне было неуютно перед ней раздеваться, и я надеялся, что Аднан еще заглянет сюда перед боем, чтобы я мог его спросить, правильно ли все, что она делает.
Стащив через голову толстовку, я поправил мешочек с травами вокруг шеи и начал ждать, что упыриха прокомментирует мои татуированные крылья на спине или сердце с заклятием на груди. Но она вместо этого сразу посвятила себя работе, рисуя на моем животе кистью с золотой краской различные руны с длинными завитушками. Мне было щекотно, но я изо всех сил старался не дергаться, глядя вниз на ее белокурую головку.
Золотистый цвет на моей смуглой коже засиял так же ярко, как восход солнца, который возвестит о начале моей битвы. Краска быстро высохла и не размазалась, когда я случайно коснулся ее тыльной стороной руки.
Упыриха все так же молча продолжала рисовать и дошла уже до моей левой руки. Нервозность помешала мне расспросить ее подробнее об этой процедуре.
Я был не способен продемонстрировать ей независимость, о чем она могла бы рассказать своим друзьям. Нет, скорее всего она за моей спиной будет смеяться над дрожью в моем голосе. Если бы она только знала, чего я боялся больше всего. Смерти, крови и криков моих жертв.
Брезент у входа в палатку шумно отодвинулся, и кто-то вошел. Я обернулся, ожидая увидеть Аднана, но был застигнут врасплох.
Вошла не кто иная как Дарсия.
Она напустила на себя сердитый вид, будто у нее были все основания на меня злиться.
В гневе я сжал губы.
– Какого черта ты здесь делаешь?
Глава 9
Валенс
Конечно, она не удостоила меня ответом. Я оценивающе глянул на себя и хотел схватить свою толстовку, когда ее голос заставил меня остановиться.
– Я тебя умоляю, – простонала она. – Как будто я никогда раньше не видела полуобнаженного мужчину.
Упыриха недоуменно переводила взгляд с Дарсии на меня. Я не мог винить ее в этом, даже в моей голове витал некий знак вопроса.
– Это все больше касается меня, чем тебя, – пробормотал я, все же не решаясь натянуть одежду. Разве это не сведет на нет всю работу упырихи?
Дарсия наклонилась ко мне с интересом, словно желая разглядеть в слабом свете каждое изменение выражения моего лица. Мне это было неприятно, и я отвернулся, позволив одежде соскользнуть обратно на стул.
– Значит ли это, что ни одна женщина еще не видела тебя обнаженным?
В ужасе я обернулся.
– Это… не в этом дело. – Беседа становилась все кошмарнее с каждой секундой. – Что тебе здесь нужно?
Она склонила голову набок, и прядь волос упала ей на плечо. У меня внутри мгновенно что-то сжалось, и я почувствовал внезапный порыв прикоснуться к ней, потому что несмотря на то, что я в этом не признавался, Дарсия была потрясающе красива. Жаль, что эта красота была растрачена на такую отвратительную личность.
– Ты можешь идти, – дала она упырихе указание вместо того, чтобы ответить мне. И подняла руку, указывая на выход. От решительного движения на ее руке зазвенели бесчисленные браслеты и монеты.
– Подготовка еще не закончена, – тихо возразила упыриха, указывая на баночку с краской в своей левой руке и на кисточку в правой.
– Не волнуйся, я возьму это на себя. – В мгновение ока Дарсия отобрала у нее оба предмета и выставила, так что я даже не успел возразить.
Наконец мы остались одни, и она расположилась передо мной, чтобы продолжить рисовать руны. Мне стало интересно, как и когда она овладела этим умением. Принадлежало ли это к образованию, которое ей пришлось пройти как разрушительнице заклятий?
– Я понимаю в рунах лучше, чем кто-либо другой в этом городе, – заметила она, словно могла читать мои мысли (ужасное предположение).
– Дарсия, – предостерегающе произнес я, обхватив ее запястье, когда она собиралась нарисовать первую руну на моей руке. И было непонятно, кого из нас такая моя реакция больше ошеломила.
Обычно я был обходительным и терпеливым, но в Дарсии было что-то такое, что выводило меня из себя. Возможно, тому виной – ее небрежная манера не воспринимать ничего связанного со мной всерьез и относиться ко мне как к последнему дерьму, а в следующий момент вдруг появляться рядом.
Она закатила глаза, но не отобрала у меня свою руку, которая была теплой и мягкой на ощупь. Несмотря на обилие браслетов, я мог чувствовать ее кожу.
– Седа убедила меня, что такое зрелище как дуэль может быть забавным. Доволен? – она глубоко вздохнула и стала ждать, когда я отпущу ее.
Мне следовало ожидать такого ее ответа. Тем не менее она меня рассердила, и я притянул Дарсию ближе к себе, так что кончики наших носов почти соприкоснулись, когда я наклонился к ней.
На этот раз уже я хотел распознать каждый след беспокойства на ее лице. Почти с отвращением она сморщила нос, и ее брови раздраженно сдвинулись. Тем не менее она не сопротивлялась, хотя в любой момент могла легко вырваться из моей хватки.
– Моя весьма вероятная смерть – повод для удовольствия? – прорычал я, зная, что Аднан уже спас мне жизнь. Но Дарсия, скорее всего, еще не слышала об этом. – Как мило с твоей стороны.
– Меня и хуже характеризовали, – она пожала плечами.
– Шлюхой? – холодно предположил я, чтобы посмотреть, как она отреагирует. Чтобы наконец вывести ее из себя, но мой план не удался. Она взяла себя в руки и наконец отстранилась от меня. К сожалению.
Осталась одна пустота.
– Еще и похуже, чем так. – Она снова окунула кисть в краску. – Тебе это известно.
– Мне рассказал Аднан. – У меня начались муки совести. Только теперь я понял, насколько был груб. Конечно, до сих пор Дарсия не особенно тепло относилась ко мне, но моего поведения это не оправдывало. Меня не так воспитывали. Мой отец перевернулся бы в могиле, а моя мать… о ней я не мог думать. Не сейчас. Никогда.
– Ты дружишь с этой крысой? – она уставилась на меня, широко распахнув глаза. Взгляд, полный упрека, не вполне мне понятного.
– Так же, как ты дружишь со своей бывшей бордельной мамочкой. – В копилке нечистой совести произошло пополнение.
– Ты мудак. – Она пихнула кисточку и тигель мне в грудь, не обращая ни малейшего внимания на татуировку в виде сердца. – Вот, теперь позаботься обо всем этом сам. Я даже не знаю, зачем пришла сюда.
Ну, хватит.
Я схватил ее за запястья, прежде чем она смогла отскочить от меня. Толкнул к комоду, чтобы она не ускользнула, краска и кисть упали на пол. Наше дыхание смешалось, тепло ее тела слилось с моим, а грудь под уродливым пятнистым топиком неистово поднималась и опускалась.
Хорошо. Она вспомнила, что я не какой-то обычный беглец, а ведьмак.
Я прижал ее руки к своей груди, ожидая сопротивления, которого не последовало, а затем глубоко вздохнул, и наши взгляды встретились. Бездонная глубина и темная боль, раздирающая ее изнутри. Я поспешно отпрянул. Такое мне было не по силам. Ее мысли принадлежали не мне. Тем не менее, я был неспособен отпустить ее даже физически, не то что на душевном уровне.
– Ты здесь, потому что знаешь, что я спас тебе жизнь, – тихо сказал я, ожидая ее резкой отповеди.
– Ерунда, – вымолвила она обессиленно. – Ты сам захотел сопровождать меня. Я даже не знакома с тобой.
Она раскрыла ладони и положила их на мою кожу, готовая в любой момент оттолкнуть меня. Я торопливо заговорил.
– Я Валенс Хиллс, рад с тобой познакомиться. – Я усмехнулся, и когда в уголках ее рта появилась улыбка, просто воспарил от счастья. Вознесся на волнах триумфа. Похоже, мне удалось совершить нечто невозможное. Вызвать у Дарсии улыбку.
– Это глупо, – пробормотала она, но прозвучало не слишком убедительно.
– Да ладно тебе. – Теперь я обхватил ее запястья одной рукой, чтобы другой мог коснуться гладкой пряди и заправить ее ей за ухо. Мое сердце бешено колотилось.
Она, должно быть, отчетливо ощущала под своими руками его биение, но ее карие глаза не отрывались от моего лица.
– Дарсия, – прошептала она. – Меня зовут Дарсия.
– А фамилии у тебя нет? – я криво улыбнулся, что явно оказалось ошибкой, потому что она, наконец, оттолкнула меня от себя и направилась к выходу.
– Всегда хочешь большего, да? – укоризненно выдохнула она, с интонацией более сердитой, чем оправдывала эта ситуация.
Я понял, что момент умиротворения миновал. Она не станет больше передо мной раскрываться, а мне… мне лучше сосредоточиться на предстоящей схватке.
– А что насчет рун?
Она с тоской посмотрела на выход, но, вопреки моим ожиданиям, не сбежала. С решительным кивком подняла с пола кисти и баночку с краской и отработанными движениями стала завершать произведение искусства на моем теле. Ее подбородок был слегка выдвинут вперед. Она выглядела настолько сосредоточенной, что между бровей у нее пролегла вертикальная складка.
Через несколько минут она объявила свою работу законченной и вылетела из палатки, даже не позволив мне ее поблагодарить. И даже не пожелав мне удачи.
Чуть погодя Аднан повел меня в центр нарисованного черным углем круга. От прохладного ветра у меня пошли мурашки по коже, которые еще усилились от вида моего противника. Джудан был гораздо более мускулистым, чем выглядел в одежде. Он стоял на внутреннем краю круга и щелкал костяшками пальцев, в одиночку развлекая зрителей. На меня он не обратил ни малейшего внимания.
– Помни, ты можешь сразу же позволить себя нокаутировать, – последний раз напутствовал меня Аднан и толкнул в круг. Как нескладный мальчишка, я попытался восстановить равновесие. Да, мое внутреннее пламя, которое давала мне магия, погасло. Круг не давал мне возможности ей воспользоваться. Я действительно мог полностью полагаться только на свою физическую форму.
С тех пор, как я оправился после катастрофы, я ежедневно тренировался и был крепким и сильным, но это можно было назвать тренировками лишь по человеческим меркам. У упырей совсем другой масштаб.
– Сегодня утром мы собрались в честь павшего генерала Луи Гелиоса, – торжественно провозгласил Аднан Марджури. Сокол поднялся в воздух и наблюдал за спектаклем. – Гарб Джудан призвал к кровной мести, тем самым вызвав ведьмака Валенса Хиллса на почетный поединок. Пусть победит лучший.
Краем глаза я заметил, как мой приятель-упырь поднял руки и затем быстро опустил их, и первые лучи солнца коснулись земли, на которой лежало заклинание. Я сконцентрировался на своем противнике, черты лица которого напряглись и начали изменяться.
Рот расширился, превратившись в зияющую пасть с острыми как нож зубами. Глаза с белыми зрачками окрасились в черный цвет, как будто изнутри в них влились чернила. Он разве что когти на руках не выпустил, а это означало, что он считает меня легкой жертвой.
Я не стал ждать, когда он обернется, сжал кулаки и бросился на него. Он уклонился от меня, как и ожидалось, и скользнул влево, опасливо покосившись. Я врезал ему кулаком по ребрам, но ощутил только твердые мышцы. Раздался его громкий смех, который издевательским эхом отозвался у меня в ушах.
Я отступил на несколько шагов, но он последовал за мной, нанося удар за ударом по моим плечам и ребрам и попав по щеке, не давая мне ни малейшей передышки. Он гнал меня как хищник вдоль линии круга.
Я уже нечетко видел зрителей, перед глазами была только нарисованная углем граница, а в ушах раздавался звук собственного тяжелого дыхания. Я был босиком и балансировал на грани поражения.
Мне непременно надо придумать другую стратегию, иначе все это закончится до постыдного быстро. Удивительно, что я вообще на что-то надеялся.
– Иди сюда, мальчик, давай покончим с этим, – прорычал Джудан сквозь длинные зубы, и его голос и широкая морда странно исказились. Он поманил меня к себе. – Мне обещали легкую дуэль, но я все равно с тобой справлюсь. Так что вперед!
– Кто обещал? – выдавил я, на мгновение освободившись от своего страха.
– Друг, – лишь со смехом ответил он. – Ну же!
Я не смогу продержаться долго.
Я обвел взглядом толпу, и среди присутствующих зрителей разглядел Дарсию.
Она выглядела напряженной, словно в любой момент ожидала моей смерти. И, вероятно, так оно и было. Ведь она ничего не знала об изменении правил.
– Мальчик, – раздался нетерпеливый голос Джудана, снова возвращая меня к действительности.
Я опять сжал руки в кулаки, напряг все тело и тут обнаружил покалывание проклятия под кожей. Но вопреки ожиданиям, чудовище наружу не вырвалось.
Возможно, круг заклинаний мешал магии, но все же мне удалось почерпнуть силу этого зверя, и я устремился вперед.
Джудан лишь удивленно моргнул, когда я его настиг. Я сделал обманное движение правым кулаком, и когда он отшатнулся, врезал ему локтем поддых, а коленом в пах. Он на мгновение согнулся. Я воспользовался этим и вмазал ему кулаком по носу. Там что-то с громким хрустом сломалось. Из носа ручьем хлынула кровь. Я быстро подался назад, чтобы меня не задел инстинктивный щелчок его зубов.
Из-за этого отступления мне было труднее вернуться в положение атакующего. В очередной раз я осознал, насколько серьезно мне удалось отточить свои навыки. Джудан заметил мою невнимательность и наказал меня за нее, послав мне сильный удар в подбородок. Я навзничь упал на землю, в глазах яростно кружились черные точки.
Я мог бы признать себя нокаутированным. Тогда кошмар закончится, и я вернусь к своей жалкой жизни.
Но что-то удерживало меня. Моя честь? Гордость? Монстр внутри меня?
Стиснув зубы, я выпрямился. Тут же стал терять равновесие, инстинктивно поднял руки… и тотчас получил еще один удар. Который катапультировал меня точно в центр круга. От моего падения песок взметнулся и засыпал мне глаза и рот. Мир перевернулся, и все стало черным.
Глава 10
Дарсия
Я была уверена, что он умрет.
Истекая кровью, он лежал на песке и не шевелился, а Джудан возвышался над ним, словно готовый в следующий момент его растерзать. Я не могла на это смотреть. Я должна была что-то сделать. С колотящимся сердцем я дотронулась до руны сердца на большом пальце левой руки.
Она позволила бы сердцу упыря на короткое мгновение остановиться и дала бы Вэлу шанс подняться. С нарисованным кругом с заклинаниями я смогла бы справиться с помощью другой руны.
Однако прежде, чем я успела коснуться одной из двух рун, ко мне кто-то подошел совсем близко. Я почувствовала на шее чье-то дыхание.
И в недоумении увидела веселую физиономию Аднана Марджури.
– Что тебе нужно? – выдавила я, беспокойно глядя на круг. Чтобы не позволить гневу захлестнуть меня, я сделала глубокий вдох.
Мы с Аднаном не были в хороших отношениях.
Джудан тянул время, как будто ему нравилось видеть Вэла, лежащего у его ног.
– Он погибнет. Я думала, он твой друг! – я выдержала короткую паузу. – Или ты поступишь с ним так же, как со мной?
– С ним этого не случится. – Аднан слегка улыбнулся, отвечая на мой вопрос. – Разве он тебе не сказал? Правила были изменены.
– Что? – в изумлении я уставилась на человека, которого иногда ненавидела, а иногда просто принимала его существование. Взгляд скользнул по серповидному кинжалу на его бедре, и этот предмет вернул меня к действительности. – Сукин сын, – прошипела я, даже не зная точно, кого из двух мужчин имею в виду.
Я продиралась сквозь толпу. Щеки пылали от стыда за то, что я так обнаружила свои чувства. При этом я даже не понимала, почему для меня было так важно видеть Вэла не умершим. Кто он для меня? Несколько дней назад я даже не знала о его существовании, а потом он проник в мою жизнь, как паразит.
Может быть, я так отреагировала только потому, что на самом деле у меня все еще осталась совесть? И мне было не по себе из-за заявления Вэла о том, что на моих плечах действительно лежит часть вины за все это?
Смешно.
Не прислушиваясь к крикам зрителей и не оборачиваясь назад, я покинула кладбище. Надо полностью посвятить себя работе. Вэла я вычеркну из своей жизни.
Очень удачно сложилось, что, когда я вернулась в свой уютный дом, меня уже ждали клиенты.
Тино дал им бланки, которые они должны были заполнить сведениями о своих болезнях и заклятиях.
Поскольку у меня не было комнаты ожидания, а у себя в доме я не хотела видеть столпотворение, мы с Тино поставили несколько стульев в палисаднике. Погода в Новом Орлеане в основном была без сюрпризов, и ожидание в тени большой финиковой пальмы большинству посетителей нравилось. Сейчас на улице сидели четверо. Две женщины среднего возраста, молодой человек с крупными бородавками на лице и домовой, державший газету тонкими длинными пальцами. Все они подняли взоры, когда я прошла мимо них и вошла в свою рабочую комнату. Я не теряла времени на бесполезные любезности и учтивость, которые конечном итоге ничего не значили.
И Вэла я тоже не приглашала сопровождать меня… и этот сукин сын еще имел наглость скрыть от меня, что правила были изменены. Конечно, если то, о чем проговорился упырь, правда. Я ему не особенно доверяла. Тем не менее… наверное, Вэл хихикал про себя, заметив мое волнение.
– Волнение! Это просто смешно, – прошипела я, швыряя свою сумку на кучку листьев посреди стола.
Тино уже разжег огонь, так что в рабочей комнате сделалось жарко. Я коснулась пальцем руны ощущений на внутренней стороне левого запястья. Полукруг, к окружности которого примыкал замкнутый круг с точкой в центре. Эта руна обладала множеством различных функций и применялась в зависимости от обстоятельств. Через несколько секунд она засветилась, и тепло стало уже не душным и жарким, а сдержанным и приятным. Температура комнаты при этом не изменилась, но я стала воспринимать ее иначе.
– Где Менти? – осведомилась я у Тино, пока мыла руки в керамической миске, где тролль несколько раз в день менял воду. Он был идеальным помощником и моим лучшим другом, но он явно скучал со мной. Иначе почему настоял на том, чтобы исцелить вилу?
– Я здесь, – отозвался маленький дух природы и помахал мне рукой с полки.
Я заметила, что все предметы на ней переставлены. Вместо моих книг и свечей там теперь стояла миниатюрная кровать, появился чайный светильник, служивший источником света, и спичечный коробок, исполняющий роль стола. Тино даже приладил занавеску, которую вила теперь отодвинула крохотной рукой.
– Я тут подумала, нельзя ли мне здесь остаться на несколько дней? Только до тех пор, пока я снова не почувствую себя лучше и не буду знать, куда мне уйти?
Нахмурившись, я переводила взгляд с нее на Тино и обратно, а тролль лишь смотрел на меня, опустив плечи. Уже не первый раз он просил меня оставить у нас кого-то бесприютного. Однако на этот раз тот, кого он опекал, смог попросить об этом самостоятельно.
Менти все еще казалась слабой, и дело было не в ее полупрозрачной коже. Белое платье, которое добыл ей явно не кто иной как Тино, было слишком велико для ее узких худых плеч, а из-за беспорядочно остриженных волос она выглядела нездоровой. Слишком нездоровой, чтобы ее выгнать.
Я испустила глубокий вздох.
– Хорошо. Если ты не станешь мне мешать, – уступила я, внутренне ругая себя за слабость. Тино, похоже, испытал облегчение.
Лесной тролль бросился к полке и шлепнул по протянутой руке Менти. Разумеется, лишь кончиком своего мизинца. В конце концов, он не хотел ее в результате пришибить.
– Не будешь ли ты так любезен привести первых в очереди пациентов, Тино? Конечно, когда закончишь ликовать.
– Изменилась, – сказал Тино, дотянулся до моего бока и провел указательным пальцем по ключице. – Не сердитая.
– Пациенты, Тино, – прикрикнула я на него, злясь, что он осмелился так проанализировать мое поведение.
Ничего он не знал.
Злая или добрая, какая разница?
Через несколько секунд Тино вернулся с моей первой клиенткой. Ее черные волосы с седыми прядями были заплетены в толстую косу, перекинутую через правое плечо. У нее были высокие скулы и строгий взгляд темных глаз, который сразу давал понять собеседнику, что она не расположена шутить.
Ее кожа была более темного оттенка, чем у Вэла, поэтому я чуть не проглядела черную татуировку на ее открытом плече. Паук, чьи лапы тянулись через ее ключицу и спускались, скорее всего, до лопаток.
Знак круга септ[6] в Новом Орлеане. —
Нахмурившись, я еще раз внимательно осмотрела ее – от коричневых римских сандалий и желтого платья с широкой юбкой до толстой золотой цепочки и подходящих к ней сережек.
– Что делает септа в моей рабочей комнате? – спросила я, ничего не поняв после изучения ее внешности. Никаких физических признаков проклятия, что было неудивительно. Ведь септы не поддаются колдовству.
Септ еще часто называли детьми теневых городов. Они родились в одном из них и произошли от волшебных семей, но сами не умели работать с магией, производить заклинания, и на них не действовали ни заклятия, ни исцеления от них.
– Ты всегда так неучтива? – фыркнула она и отвернулась от меня, чтобы оглядеть неприбранную комнату. Менти тихонько хихикнула. – Меня зовут Бабет. Я правая рука Евлалии. Я имею в виду ту самую…
– …Главу круга септ, да-да, – прервала я ее и уперлась руками в бока, ожидая, пока она переключит свое внимание от хирургических приборов на столе и снова повернется ко мне. – Что ты здесь делаешь, Бабет? Так получилось, что я работаю исключительно с проклятиями, но поскольку ты септа, я понимаю, что ты здесь не по этой причине.
Она склонила голову набок.
– Как непочтительно, – пробормотала она. – Ты ошибаешься.
– В чем именно? – Я взглянула на Тино, который пожал плечами, и тут Бабет протянула мне бланк, который она заполнила ранее.
Растерянно я поднесла листок к себе и быстро просмотрела его содержимое. Потом перечитала все еще раз. И еще раз.
– Я знаю, о чем ты думаешь, – сказала Бабет, когда ей надоело ждать. – Но поверь мне, это правда.
– Невозможно, – выдавила я, раздраженно помахав листком в разные стороны. – На септу нельзя наложить заклятие. Ты это наверняка сама понимаешь. И что это вообще за ведьмак такой? Дух Тьмы? Это просто смешно! Скорее всего, вам следует меньше курить травку на ваших сборищах, лучше налаживайте нормальную свободную от магии жизнь!
– Слушай меня, соплячка, – Бабет сдвинула брови и наставила на меня палец. – Той ночью две недели назад я спокойно возвращалась домой. Я шла по той же улице, по которой ходила последние пятнадцать лет, и вдруг свет вокруг померк, и стало очень холодно. Я ощущала только собственное дыхание и чувствовала свое громко стучащее сердце, и решила, что я умерла. И не заметила, как оказалась в потустороннем мире. Но тут появился ведьмак. Мне был виден только его черный плащ и очень длинные руки, обхватившие мою голову. Он пробормотал слова, которых я никогда раньше не слышала, и в следующее мгновение темнота и холод исчезли. – Она глубоко вздохнула и опустила дрожащий палец. – Он наложил на меня заклятье. Я знаю.
Я на мгновение сжала губы, чтобы не произнести оскорбительный комментарий:
– Если это так, учти, я не говорю, что верю тебе, в чем выражается проклятие? Ты очень расплывчато описала …какая-то дрожь?
Бабет побледнела, и казалось, все ее тело ослабло. Тино отреагировал быстрее меня и, взяв ее за руку, подвел к одному из деревянных стульев. Ни на одном из них не было мягкой обивки, чтобы не побудить моих пациентов оставаться здесь дольше, чем необходимо.
– Время от времени случается так, что все начинает дрожать. Каждый предмет мебели, каждый стакан и тарелка. – Она приложила пальцы левой руки к губам. – Все дрожит, дрожит и расплывается, и я ничего не могу сделать, падаю все глубже и глубже в темноту. И все дрожит и…
Вздохнув, я потерла глаза.
– Бабет, я прошу прощения, но ты должна пройти обследование у обычного врача.
– Ты думаешь, я уже этого не делала? – прошипела она. – Глупая ты девчонка.
– Если ты продолжишь оскорблять меня, тебе лучше немедленно уйти. – Я вздернула подбородок и подождала, пока она не отведет взгляд.
– Хорошо. – Она погладила крошечный кусочек свободной столешницы, а затем поднялась. – Как хочешь. Если ты мне не веришь, пусть будет так. Тем не менее, я предупреждаю тебя, разрушительница заклятий, это только начало.
– Я не знаю, что ты имеешь в виду.
Многозначительная улыбка появилась на ее губах, и она указала украшенным кольцами пальцем за стопку книг о травах, где стоял мой забытый стеклянный шар.
– Когда ты в последний раз осмеливалась взглянуть в туман? – спросила она, вместо того чтобы прямо ответить на мой вопрос.
– Прошло уже некоторое время, – призналась я. Туман был местом, которое, на мой взгляд, вызывало больше вопросов, чем давало ответов. Оракул ведьм и ведьмаков, если точнее сказать.
– Загляни туда, разрушительница проклятий, и ты узнаешь, что на меня наложили заклятие, и это не игра моего воображения.
Мое терпение стремительно подходило к концу.
– Я была достаточно великодушна, чтобы выслушать тебя, Бабет, и это несмотря на то, что Эулалия обдает меня презрением. Но верить тебе было бы противно всем принципам и законам нашего мира. Да что я говорю! Это перевернуло бы наш мир. Это невозможно.
Бабет опустила глаза:
– До свидания, Дарсия Боннет.
Круг, который наконец замкнется. Такое у меня было внутреннее ощущение, когда я наблюдала за одним из вавилонских шабашей из своего укрытия на дереве. Долгий путь приближался к грандиозной кульминации. Путь, который повторялся с каждым новым сердцем. Но остался только еще один раз…