Лавли Рос
В объятиях хищника
Глава 3
У меня нет дома, как такового. Кроме отца в моем списке родственников нет никого, ни братьев, ни сестер, а мама погибла, когда я была еще малюткой. Но на отца я не могу положиться, ему самому нужна помощь, он проиграл всё, что только можно было, и связался с опасными людьми, которые забрали меня из нашей квартиры.
Моя простая жизнь обычной девчонки, которая подрабатывала в местном кафе и мечтала накопить на поездку в Европу, оборвалась и началась совсем другая. Я много плакала в первый день, но потом пришла женщина, которая работала в клубе Метиса управляющей и сказала, что выпишет мне таблетки, если я не успокоюсь. Она имела в виду что— то плохое, а не обычное успокоительное, и добавила, что их затолкают мне в глотку, если понадобится.
Пришлось перестать плакать.
Я ни разу не давала волю эмоциям, когда была при Метисе, поэтому теперь провожу ладонями по мокрой от слез подушке и испытываю смешанные чувства. Так странно… Я теперь могу плакать. Как маленькая толика свободы, которую я уже получила.
Но сплю я плохо. Я то закрываю глаза, то вскакиваю и пытаюсь вспомнить, где нахожусь. Почему вокруг странная комната с высокими потолками? Мне требуется несколько мгновений, чтобы вспомнить, что Хищник увез меня в загородный дом и приказал спать.
Я не знаю, что у него на уме. Через его холодное непроницаемое лицо не пробиться, он умеет скрывать эмоции или вовсе не испытывает их. Он производит впечатление скалы, неприступной, грозной, с грубыми резкими выступами, об которые легко порезать пальцы. Мне не по себе, когда он оказывается близко и я чувствую, как его крепкий аромат проникает в поры.
Метис научил меня бояться мужчин.
Внутренняя пружина всегда сжата и я не могу выдохнуть полной грудью, когда чувствую мужчину рядом с собой. Мне стоит нечеловеческих усилий отвлекаться и держаться рядом с Хищником как нормальный человек. Он мне не защитник. Я не так глупа, чтобы верить, что его можно разжалобить и выпросить помощь, но я надеюсь, что окажусь ему полезна.
Я была с Метисом, слышала отрывки его телефонных разговоров, видела лица мужчин, с которыми он встречался… Это информация. Я же могу получить шанс на билет в другой конец страны в обмен на нее?
– Я могу налить кофе?
Я задаю этот вопрос утром, когда спускаюсь на первый этаж и замечаю мужчину в столовой. На часах пять утра, но я не могу больше спать. А Хищник вовсе выглядит так, будто давно на ногах. Он идеально выбрит, на теле же красуется свежая рубашка темно— кофейного оттенка. Насыщенный цвет идет ему, подчеркивая темный порочный взгляд.
– Можешь, – он коротко кивает.
На столе разложено оружие. Разобранное. Пахнет чем— то химическим, наверное, маслом. Хищник проверяет свой арсенал, которого хватит на локальную войну.
– Ты рано встала, – произносит он, когда я подхожу к кофемашине. – Тебе плохо?
Я теряюсь от его вопроса и не понимаю его подноготную.
– Это имеет значение?
Всё происходит слишком быстро. Он двигается так стремительно, неумолимо, что я вдруг оказываюсь прижатой к столешнице. Хищник развернул меня к себе, дернув за локоть, и смотрит сверху вниз. Изучает и приручает. Опускает тяжелые выдохи на мое лицо, которыми мне приходится дышать. Вбирать в себя и впускать глубоко— глубоко.
– Я плохо спала, – киваю, чтобы не разозлить его еще больше. – Мне всё казалось, что я никуда не сбежала и что я в его клубе… Но я нормально себя чувствую.
– Только дрожишь.
– Я боюсь вас.
Хищник следит за каждой эмоцией на моем лице. Я же непроизвольно выставляю локти, чтобы хоть как— то защититься и замечаю, что вонзилась ими прямо ему в грудь. Ему должно быть неприятно, он же ранен и почти не отдохнул, но он не трогает меня. Не дергает и не учит через силу быть послушной. Я сама разворачиваюсь и опускаю руки, чтобы не задеть его рану.
– Моя информация о Метисе стоит больше, чем он даст. Я слышала его разговоры, видела, с кем он встречался. У меня отличная память, я расскажу всё. Или вы можете показать мне фотографии, а я укажу на тех, кого видела с ним. Охранники, партнеры, поставщики. Я не дура и не наркоманка, я могу помочь.
Мои слова льются бесконечным потоком, я готова говорить и говорить, только чтобы он согласился. Дал мне шанс.
– Метис дает за тебя десять миллионов.
– Он звонил?
Хищник кивает.
Его взгляд соскальзывает на мои губы, которые я нервно закусываю.
– Много, – шепчу обреченно, не веря, что за меня предложили столь большие деньги. – Он хочет наказать меня, вот в чем дело. Он не пожалеет никаких денег, чтобы прибить предательницу.
Я киваю как заведенная.
– Меня убьют, – я запрокидываю голову и смотрю в глаза Хищника. – Вы получите десять миллионов за то, что отдадите меня на смерть. Причем не быструю, он слишком жесток для этого.
Хищник прожигает меня темным взглядом насквозь. Я не знала, что от взгляда мужчины может бросать в озноб и жар одновременно. Меня бьет, но я учусь скрывать свои эмоции рядом с ним. Учусь у него, потому что он разительно отличается от Метиса. Тот всегда показывал, что у него на уме. Когда он доволен, когда в бешенстве, когда я заслужила похвалу, а когда пощечину. Рядом с Метисом я всегда знала, что меня ждет. Он входил в номер или в зал клуба и я по одному взгляду в его сторону определяла, какой вечер меня ожидает.
А с Хищником не так. Я путаюсь, сомневаюсь, не знаю, за что зацепиться.
Быть с ним ласковой и послушной? Наоборот, показывать характер? Хотя это точно глупо. Как в моем положении можно показать зубки? Только нарываться.
– У тебя десять минут, – чеканит мужчина. – Поешь и иди к машине. Сядь на заднее и жди меня.
Он отворачивается к столу с оружием, показывая, что разговор окончен.
– Ты повезешь меня к нему? – бросаю вопрос ему в спину. – Ты все— таки согласился?
Черт, я же нарываюсь.
Как раз в этот момент.
– Зачем мне тогда слушать тебя, если ты везешь меня на смерть?!
Я срываюсь на крик, от которого становится противно.
– Господи, из этого грязного мира невозможно сбежать! – я кручусь на пятачке, не зная, что делать, в голову стучит мысль, что меня хотят отвезти к Метису, что я беспомощная и не могу распоряжаться даже своим телом, я ничего не могу, из меня снова делают вещь. – Я не могу так! Нет! Нет!
Он грубо запечатывает мне рот ладонью. Нажимает с силой и выкручивает, давая прочувствовать всю несправедливость природы. Он родился мужчиной, а я женщиной. Я всегда буду проигрывать ему физически, у меня нет ни шанса.
– Думать надо было раньше, – он вбивает слова в воздух с оттяжкой. – До того, как решила подставить меня. Пора понять, как этот грязный мир устроен.
Он удерживает меня на весу, обхватив руками и прижав к своему стальному телу. Я чувствую, как его пальцы сжимают мои губы, сдавливая нежную плоть, и как его размеренные выдохи спорят с моим хаотичным сбитым дыханием. В это мгновение легко убедиться, что я страшно просчиталась, когда связала с ним свой шанс спастись. Он же Хищник, это не просто фигура речи или крутая кличка… Это его суть. Он сломает меня и не заметит.
– Я не пойду в машину сама, – боюсь своих слов, но все равно произношу их. – Только силой. Я боюсь вас, но Метиса сильнее. Может, зря, но он делал мне очень больно…
Он не дает мне договорить. Рывком закидывает на плечо и направляется к двери, по пути сгребая со стола оружие. Я слышу, как он заряжает его, вставляя обойму до щелчка. Меня же хватает на пару рывков, слабых и неуверенных, я до последнего не хочу верить, что он несет меня в машину.
Но это так.
Я слышу, как скрипит дверца. Осмыслить ничего не выходить, через мгновение он закидывает меня в багажник и выставляет ладонь, одним отточенным движением показывая, чтобы я перестала сопротивляться. Он ловит мои глаза в свою ловушку, окуная в омут порабощающего взгляда, и делает так, что мгновение кажется мне вечностью.
– Хочешь быть связанной и с залепленным ртом?
– Нет, – выдыхаю.
– Мне тоже это не надо. Поэтому чтобы не звука.
Он оборачивается через плечо, отвлекаясь на шорохи. Подъезжает машина, тяжелая, судя по шелесту шин. Я подгибаю под себя коленки, ожидая проблем, но мужчина не напрягается, он даже не захлопывает крышку багажника. Только бросает на меня напоследок взгляд, в котором мне чудится простой посыл – “Не чуди. Хватит, глупышка”.
– Хармс, ты в курсе, что на твой след спустили всех собак? – чужой голос доносится сбоку.
Следом хлопает дверца и слышатся шаги.
– Я еле прорвался, – продолжает мужчина, молодой, если верить голосу. – Метис всех поднял…
– Новое что— нибудь расскажешь? – обрывает его Хищник.
Он уходит и передо мной остается только полоска неба. Оно затянуто облаками и смотрится так, словно скоро грянет дождь. Или вовсе ливень.
– Девку твою проверил, – отзывается незнакомец. – Вот, держи.
– Она не моя.
– Она – твоя проблема, это точно, – усмешка расцветает в воздухе. – Метис за нее глотку перегрызет. Она его фетиш и слабость, он одержим ею.
Я слышу, как шелестят листки.
– У нее только отец, он весь в долгах, – незнакомец подходит ближе и его голос звучит отчетливее. – Она случайно попала к Метису, даже жалко ее. Надо же так не повезти…
– Жалко? Отвезешь Метису?
– Ни черта, – тот смеется. – Мне моя жизнь дороже. Он не отпустит, принесет деньги, ударит по рукам, а потом пустит пулю в висок. Он не прощает подстав и предательств.
– Ты привез, что я приказал?
– Да, сейчас.
Мужчины что— то перегружают в машину, в которой лежу я. На заднее сиденье. После чего Хищник снова появляется надо мной. Он бросает мне бутылку с водой и пару мгновений изучает запястья моих рук.
– Не надо, – качаю головой, понимая, на что он намекает.
– Будешь молчать?
– Не знаю, – говорю честно. – Я нестабильна и не знаю, когда у меня вновь начнется истерика.
Он явно не ожидал такого ответа. Мужчина протягивает ко мне ладонь, от чего я судорожно выдыхаю, решив, что он все же свяжет меня. Вместо этого Хищник убирает чемодан с инструментами в карман из сетки, расчищая площадку. Стаскивает с плеч пиджак, морщась из— за ранения, и подкладывает его мне под голову. Я ни черта не понимаю его поведение, но во мне рождается короткий импульс благодарности.
– Мне не нужна истерика, – говорит он, как отрезает, и захлопывает крышку багажника.
Глава 4
Время тянется бесконечно. Я не могу сказать точно, сколько мы едем, но устаю от поворотов и от того, как дорога постепенно портится. Я забываюсь в дальний угол, чтобы не биться об борт, когда машина подпрыгивает на ямах, и только и могу думать, что мы направляемся не в центр города. Скорее, на богом забытую окраину, еще дальше от цивилизации, чем прошлый дом.
От этого страшно.
Меня мутит от эмоций. А Хищник ведет внедорожник не просто агрессивно, а рвано и с бесконечными разгонами— торможениями. Я устаю от болтанки. Закутываюсь в его пиджак с головой, чтобы не пораниться и сама не знаю, чего ждут. Меня везут к Метису? Сейчас обменяют на чемодан денег, после чего я вновь окажусь в аду?
Лучше не думать.
Ни о чем не думать, пока мы едем.
Я все равно не могу ничего изменить.
Машина тормозит с пробуксовкой, слышно, как гравий летит в разные стороны из— под шин. Мотор тут же затихает, а дверца раскрывается с противным скрипом. Я слышу мужские быстрые шаги, которые приближаются к багажнику.
– На выход, красотка, – командует парень, который разговаривал с Хищником недавно.
Так это он был за рулем?
А где тогда Хищник?
– Я Слави, – бросает он, протягивая ко мне ручищи. – А то мы даже не познакомились, не по— людски как— то.
Он противно усмехается и не дает мне времени опомниться. Хватает, как вещь, и тянет к себе. Делает больно, напоминая, как со мной обращались в клубах Метиса. Я испытываю привычный коктейль из страха и отвращения, чего не было с Хищником. Он самый сильный мужчина, которого я встречала в своей жизни, но он умеет контролировать свою мощь, как будто точно знает дозу, с которой может справиться слабое женское тело.
А от прикосновений Слави точно останутся синяки.
– Где Хищник? – спрашиваю, когда он вытаскивает меня наружу.
– Приедет скоро, не паникуй. Встреча у него.
– С Метисом?
– Завязывай с вопросами, – отрезает он, выдыхая злое раздражение мне в лицо. – Черт, а ты реально красотка! Под курткой ничего нет, да?
Он скалится, опуская глаза на мои голые ноги. У него сальный взгляд, который пачкает мою кожу, я буквально чувствую, как он трогает меня и запускает пальцы дальше. Его дыхание меняется от того, что он пялится на меня, и становится хриплым, с неприятным отзвуком. Он как будто предвкушает. Не отказывает себе в фантазиях на мой счет и на дает мне сдвинуться с места, прижав к багажнику, чтобы было удобнее разглядывать меня.
– Где мы? – я пытаюсь перевести тему, а выходит новый вопрос, которые он мне запретил.
– С характером попалась, – цедит Слави. – Может, я окажу Хищнику услугу и воспитаю тебя, пока он в отъезде.
Я мотаю головой. Я хочу назад в багажник.
– Я по— нежному, – он смеется, заметив мою реакцию. – Ты чего дикая такая?
Он берет меня за локоть, ни разу не нежно, и тащит к дому. Я вижу новый коттедж, который выглядит как дом лесника, здесь отчетливо пахнет деревом, а неподалеку лает собака. Слави затаскивает меня на веранду со скрипящими половицами, после чего выпускает из рук и толкает в спину, направляя в дверной проем.
Мне чудом удается устоять на ногах. Я вваливаюсь в небольшую гостиную в темных тонах, в которой не хватает освещения и воздуха. Здесь давно никто не был, так что стоит тяжелый дух запустения, под ногами же вовсе песок.
– Села, – Слави указывает на длинную лавку. – И чтобы не мельтешила, любое движение с моего разрешения.
Он не ждет моего ответа и идет к шкафу. Что— то ищет там, пока я опускаюсь на лавку и пытаюсь осознать, что происходит. Это хорошо? Или плохо? Хищник не повез меня на встречу с Метисом, отправившись туда один? Или обмен должен как раз состояться в этом доме?
Мне бояться?
Или можно выдохнуть?
Хотя рядом со Слави невозможно вздохнуть полной грудью. Я отчетливо знаю это типаж, он похож на охранников ночных клубов, что доводили многих девочек до слез. Эти парни привыкли грубить, приказывать и видеть в слабом поле шанс отыграться за все. Они не боссы, не хозяева жизни, им приходится каждый день выполнять распоряжения и склонять головы перед большими людьми, поэтому они так озлоблены. А девушки из клубов для них как мишень.
Слави вспоминает обо мне через час. Покончив с делами в ноутбуке, он разминает шею и обводит взглядом комнату. Останавливается на мне, показывая, что доволен, что я могу быть послушной девочкой. Сижу, где он сказал, и даже слова не сказала с тех пор.
– Наверху или здесь? – бросает он с циничной интонацией, вновь опуская взгляд на мои ноги.
– Что?
– Где будем тебя воспитывать? Наверху должна быть спальня, но там год окна не открывали.
Меня прорезает шок. Я вроде бы именно к этому готовилась, я же видела его наглые взгляды и ужасные ухмылки, я знала, что у него на уме. Но все равно надеялась.
– Не трогай меня, – я обхватываю лавку двумя руками, почти что впиваясь ногтями в дерево.
– Вот чего ты усложняешь? – он недовольно скалится и делает шаг ко мне, кладя широкие ладони на ремень. – Как будто в первый раз.
Слави надвигается, и с каждым его шагом дом кажется всё меньше и теснее. Он становится похож на номер в клубе, в котором я провела два месяца. Я пытаюсь сохранять самообладание, но пульс стучит в висках, а перед глазами начинает плыть. Картинка теряет четкость и мне начинает казаться, что передо мной не Слави, а Метис. Тот же вальяжный голос с насквозь фальшивыми нежными интонациями. Метис любил также заигрывать со мной, говоря мягким тоном и делая вид, что я его девушка, а не игрушка, но в его руках всегда была жестокая сила.
Ему нельзя было перечить.
Ни в одной мелочи.
Я резко поднимаюсь с лавки и пячусь от мужчины, просто шагаю назад, не выпуская его из виду. А он нажимает и нажимает, показывая, что не откажется от своей идеи.
– Ааа!
Я вскрикиваю, когда натыкаюсь спиной на шкаф. С полки что— то падает, задевая мою стопу, но я не успеваю ничего разобрать. Слави догоняет меня, обхватывая за плечи и вжимая в шкаф со всей силы.
– Тише, тише, – он дует мне в лицо, будто я малыш, который расплакался из— за пустяка. – Не плачь, малышка, ты чего накрутила себя? Я же не зверь, больно не сделаю…
– Не надо, – я не хочу слышать его, мотаю головой и пытаюсь скинуть с себя. – Уйди, просто уйди.
– Тебе нужно успокоиться, глупышка. Давай я тебя успокою, я знаю как. Только нужно снять эту дурацкую куртку, она мужская и не идет тебе.
Его рукам невозможно противиться. Они как каток, доказывают свое право делать, что хотят. А во мне сидит страх, который в меня вбили еще в клубе. Я не могу решиться ударить его или поцарапать. Я один раз поддалась эмоциям и оттолкнула Метиса. Всего один раз. Но я запомнила его на всю жизнь.
– Я куколка Метиса, – шепчу как заклинание, хватаясь за последнюю надежду. – Он убьет тебя…
– Ему уже плевать. На тебя всем плевать, малышка.
Он грубо разворачивает меня, наваливаясь сзади. Я больно упираюсь лицом в стеклянную дверцу шкафа и зажмуриваюсь до искр из глаз. Я все же толкаюсь и пытаюсь скинуть его, чувствуя, что его руки переходят все грани. Они везде, они жадные и ненасытные, они грубые и привыкшие брать.
– Давай, малышка, не закрывайся. Лучше выгнись…
Оглушающий звук с металлическим эхом заставляет вздрогнуть всем телом. Это выстрел, совсем близко, почти что в меня. Руки Слави вдруг сходят с моего тела, после чего слышится грохот. Я замираю, понимая, что он только что упал за моей спиной.
На пол. И не двигается.
Боже.
Я хватаюсь за шкаф, когда ноги отказывают, но не успеваю зацепиться. Опадаю вниз и только благодаря чужим рукам не падаю рядом со Слави.
– Нет, – произношу глухо, это слово встало на повтор в моем мозгу и я не могу выдать другое.
Я узнаю запах Хищника. Он молча поднимает меня на руки и куда— то несет. У меня нет сил противиться или хотя бы чуть отстраниться. Я утыкаюсь лицом в его темную рубашку, которая почему— то пахнет бензином. Едкий отголосок химикатов бьет в нос, но это пустяки. Я готова терпеть любой запах, лишь бы быть подальше от Слави.
Я запоздало осознаю, что на мне нет одежды. Слави успел сдернуть куртку, но мне все равно спокойно рядом с Хищником. Нет того душного ощущения, что он может воспользоваться ситуацией и развлечься со мной. Он очень опасен, но он пугает именно мужской мощью, а не способностью на низкие поступки.
– Спасибо, – произношу еле слышно.
Мужчина вносит меня в ванную комнату. Я аккуратно смотрю по сторонам, стараясь не шевелиться, и прислушиваюсь к его дыханию. Уверенному и размеренному. Невозможно поверить, что он только что стрелял. Я не видела, что случилось со Слави, но уверена, что он мертв. Шестое чувство подсказывает, что Хищник тот человек, который стреляет на поражение. И без тени сомнения или сожаления.
Он настолько привык к жестокости?
Почему тогда со мной другой?
– Отпусти, – бросает он, опуская взгляд на мою ладонь.
Я не заметила, как впилась в его рубашку. Вонзилась ногтями в нагрудный карман, едва не надорвав ткань, и теперь сама не знаю, как расцепить хватку. Это нервное. Тело чертовски плохо слушается меня, я делаю усилие, расслабляя пальцы, но сигнал из мозга потухает где— то по пути. Ничего не выходит и я чувствую, как мне становится душно.
– Не надо, – шепчу, когда Хищник поднимает руку. – Я сейчас, я сама…
Мне страшно, что он сейчас сорвется, решит, что я специально перечу ему и меня пора проучить. Он и так слишком терпелив ко мне, нереально терпелив, если вспомнить, кто он и как я попала к нему. Я навязалась ему, подставив и подведя под огнестрельные траектории, так что я точно не заслужила его хорошего отношения.
– Тебе холодно? – спрашивает Хищник, сбивая меня с толку. – Ты опять дрожишь.
Он сжимает мои пальцы, но без боли, крепко обхватывает, давая прочувствовать резко очерченные костяшки и силу, и разжимает мою ладонь. Убирает ее с рубашки, которую я все— таки надорвала.
Черт.
Мне нужно успокоиться.
Хищник опускает меня на пол, подвигает к высокой раковине, чтобы мне было на что опереться, и некоторое время изучающе смотрит на меня. Лицо, потом руки, грудь, живот… Я смущаюсь, опускаю лицо, и вдруг замечаю то, что видел он. На моей нежной коже проступают ссадины, мне всегда не нужно было много, чтобы получить синяк, а Слави постарался как мог.
Меня снова мутит, потому что это следы от его пальцев. Он касался меня везде и собирался…
– Ты говорил с Метисом? – задаю вопрос, чтобы отвлечься и не расплакаться. – Ты на встречу с ним ездил?
– С его человеком.
Я не ожидала, что он так легко ответит.
Хищник продолжает стоять надо мной, я же осмеливаюсь поднимать глаза не выше его волевого подбородка. Как красная черта. Я и так задерживаюсь на его покатых плечах, прорисованных мышцах груди, стальном кулоне, который выбился над расстегнутой пуговицей рубашки и представляет собой кобру в броске. Его мощь зачаровывает и с этим ничего не поделать, я привыкла пригибаться, когда вижу охранника или любого, кто сильнее меня, но сейчас мне легче. Даже дыхание постепенно приходит в норму.
– Он готов заплатить, – добавляет Хищник, – всю сумма сразу.
Он отклоняется к ванной и поворачивает краны.
– Ты уже назначил день? – дыхание как успокоилось, так и рвется к черту. – Когда обменяешь меня на чемодан денег?
– На два. Не люблю крупные купюры.
Это шутка?
Я забываюсь и резко поворачиваюсь к мужчине, встречаясь с ним глазами. Черная непроглядная тьма, мне в его взгляде ничего не разобрать. У него глаза палача, и чем дольше я смотрю в них, тем ярче понимаю, что моя судьба решена. Он отдаст меня Метису. Точка.
– Поэтому заботишься? Из суммы вычтут, если я буду в плохом состоянии? Черт, – я усмехаюсь, стирая слезы, которые уже готовы сорваться. – У меня уже не товарный вид! Зря ты оставил меня со Слави, он потрепал меня и наставил синяков. Метис жадный, он точно вычтет за это!
Мои ноги теряют пол. Хищник рывком поднимает меня, заставляя мое сердце замереть от ужаса, потом перекидывает через борт и усаживает в ванную. Точно под поток теплой воды, который льется сверху. Я от шока делаю глубокий вдох и закашливаюсь, глотнув воды, после чего чувствую широкую ладонь Хищника над своей головой. Он закрывает мое лицо от потока и дает мне время отдышаться.
– Я не отдам тебя Метису, – бросает он без малейшей эмоции. – Он готов заплатить за тебя деньги, но все равно не простит, что я покусился на его вещь.
– Я не вещь.
– Да? Ты же только что переживала за свой товарный вид.
Впервые проскальзывает эмоция. Он иронизирует с легкой усмешкой.
– Если ты не вещь, то перестань нести всякую чушь. И дрожать, когда я рядом, тоже.
Хищник убирает ладонь от моего лица, после чего бросает в воду рядом со мной кусок мыла.
– Я оставлю тебе свою рубашку. Одежду для тебя завтра найдем.
