Лена Обухова
Избранная стражем
Глава 4
Торрен Фолкнор не считал себя везучим человеком, скорее наоборот. Он родился старшим сыном в семье верховного жреца Некроса и вместе с Силой получил проклятие, которое грозило погубить его к тридцати трем годам. Он был еще совсем юн, когда его призвал на службу король, и следующие несколько лет превратились для него в череду отобранных жизней. И пусть он убеждал себя в том, что убивал не по велению души, а по приказу, груз этих смертей все равно лежал на его плечах. Он похоронил двух жен и одного ребенка, его едва не убил родной брат, а потом весь его Дом оказался на краю гибели, когда в него пришли южные жрецы.
Но один раз в жизни Торрену повезло по-крупному: в тот день, когда один из младших жрецов юга решил навязать ему свою дочь в качестве супруги. И пусть тот жрец собирался убить его и прибрать к рукам Северные земли, в которых не осталось бы жрецов Некроса, но он подарил ему Нею – его третью жену. Она спасла его от проклятия, вовремя родив ребенка, потом родила еще двоих. Именно благодаря ей Торрену удалось отбить нападение на Дом и разрешить конфликт с братом, который зрел и замалчивался много лет. Но самое главное: Нея смогла растопить холод, сковавший его сердце после гибели первой жены. До встречи с ней Торрен был уверен, что свое отлюбил и в жизни его больше не ждет ничего хорошего. Только исполнение долга верховного жреца.
Всех своих дочерей Торрен любил больше жизни, как и жену, но с Лорой у него была особая связь. Она стала его первым выжившим ребенком, разделила с ним отравленную Силу Некроса, и однажды ей предстояло принять служение Северным землям вместо него. Он полагал, что уже скоро. Поэтому он так надеялся на ее брак с Винсом: тот стал первым верховным жрецом Некроса, имеющим Силу другой природы, и он мог помочь ей и защитить ее от любых угроз, которые таило в себе положение последней потомственной верховной жрицы.
И именно поэтому Торрен оставил дочь дома, а не взял с собой на заседание Совета. Он видел, что ее это обидело, она посчитала его решение пренебрежением, тогда как он стремился только к одному – обезопасить ее.
Отношения с Советом жрецов у Торрена Фолкнора складывались непросто с тех пор, как однажды он заявил на заседании, что Боги, которым поклонялись в Объединенных землях, всего лишь представители другой расы, обладавшие Силой. От смешения с этой расой появились жрецы и маги, которые по сути являются одним и тем же. Торрен тогда пытался убедить их, что маги – это всего лишь потомки жрецов, которые не вошли в официальные родословные. Из-за частого смешения с обычными людьми их Сила вырождалась, чего старались не допускать сами жрецы, но при определенной подготовке они вполне могли выполнять соответствующие обязанности. Торрену было жизненно необходимо, чтобы Совет признал магов равными жрецам, ведь его семья уже не справлялась с постоянным потоком просьб от населения.
Однако жрецы других Богов усмотрели в этом опасность для себя и своего влияния. Признай они магов жрецами на севере, в их собственных землях они могли потерять часть влияния. А уж допустить сомнение в божественном происхождении собственной Силы они и вовсе не могли. Поэтому слова Фолкнора Совет единогласно объявил ересью. Так началось их противостояние.
Напряжение возросло, когда Торрен, при поддержке светского правительства Северных земель, пошел против воли Совета и объявил, что будет готовить полноценных жрецов для своего Бога из магов и бастардов, которых отцы-жрецы не смогли или не захотели признать, независимо от происхождения их Силы. Он стал принимать в своей школе всех желающих, обучал обрядам Некроса и магии смерти, после чего тех, кому хватало способностей дойти до конца обучения, объявлял новыми жрецами. Совет это не признал, но в Северных землях всем оказалось наплевать на его мнение. Людям было важно, что теперь они получают помощь быстрее. Новые жрецы носили те же мантии и читали те же проповеди, тонкости происхождения никого не волновали.
Торрен не пошел на публичное разоблачение Богов, ему самому это было невыгодно, только поэтому его так и не смогли исключить из Совета. И теперь он собирался вернуться к когда-то поднятой теме, что могло закончиться сколь угодно плохо. В лучшем случае его просто освищут или действительно исключат. В худшем, учитывая сменившуюся в столице власть, могли и арестовать. Поэтому ему не хотелось, чтобы Лора шла с ним. В Северных землях она была в большей безопасности. Оставалось только сожалеть, что она этого не поняла.
Зато все правильно понимал Винс. И когда они вместе пересекали холл дворца верховного жреца Ража, сейчас была очередь западных жрецов принимать в своих домах Совет, он заметно нервничал. Возможно, он нервничал еще и потому, что впервые находился в чужих землях в парадной мантии верховного жреца Некроса.
– Не дергайся, не показывай, что боишься их, – тихо велел ему Торрен. – Иначе они тебя сожрут и не подавятся. Веди себя так, словно уверен в своей правоте.
– Я уверен в нашей правоте, Торрен, – признался Винс со смущенной улыбкой. – Просто я не такой смелый, как вы. И я действительно боюсь.
Торрен остановился и посмотрел на него, внезапно улыбнувшись в ответ.
– Я тоже. Но другим не обязательно об этом знать.
Винс кивнул и постарался взять себя в руки. В итоге в огромный зал, где по кругу были расставлены небольшие столики, они оба вошли с непроницаемыми лицами, уверенно чеканя шаг. Полы черных мантий, расшитых серебристыми узорами, одинаково разлетались в стороны.
Все разговоры моментально смолкли. Совет уже был в полном сборе, и Торрен заподозрил, что его намеренно собрали раньше, дабы успеть обсудить и согласовать реакцию на их выступление, каким бы оно ни было.
– Приветствую вас, шеды, – громко поздоровался Торрен, хотя видел, что все взгляды направлены не на него, а на его молодого спутника.
– К чему ваша ложная вежливость, Фолкнор? – недовольно вопросил один из южных верховных, вскочив с места. – Вы не уважаете никого в этом зале, если притащили сюда своего безродного протеже, которого вы против всех законов Богов облачили в мантию верховного жреца!
– Почему же безродного? – ровным тоном парировал Винс, демонстрируя удивление. – Я прекрасно знаю свою родословную. И по матери, и по отцу. Могу вам ее рассказать, она может оказаться круче вашей.
– Не наглейте, юноша, – тут же вскочил со своего места еще один южный жрец. – Вы всего лишь бастард. И не имеете права даже на мантию Ласки.
Для южных жрецов «реформа» Фолкнора была особенно болезненной темой. В их землях и среди законных жрецов постоянно шла грызня и война за влияние: слишком много их рождалось. Если на роли жрецов начнут претендовать еще и бастарды с магами, южные земли просто захлебнутся в таком количестве отмеченных Богиней людей.
– На мантию Ласки, возможно, не имеет, – спокойно согласился Торрен, сверля жреца одним из своих особенно тяжелых взглядов. – Но на территории Северных земель я последний наместник Некроса. Мой Бог говорит моими устами, – он усмехнулся, оценивая иронию ситуации. – И мой Бог хочет, чтобы шед Голд носил его мантию. Вы хотите поспорить с моим Богом, шед Ларош?
Южные жрецы переглянулись и одновременно сели. Каждый из них регулярно прибегал к подобной риторике, заявляя, что через них говорят Боги. И это всегда становилось решающим аргументом в спорах со светскими властями. Но кто сказал, что Торрен не может использовать тот же аргумент и для спора с Советом?
«Если бы я еще не пришел сюда заявить, что никаких Богов нет…» – подумалось ему.
– Для чего вы нас собрали, шед Фолкнор? – на правах временного председателя поинтересовался хозяин Дома, в котором они заседали сегодня.
Можно было считать большой удачей, что оказалась именно его очередь принимать у себя Совет. С его семьей Фолкноры дружили несколько поколений, когда-то Торрен даже собирался отправить к ним Нею учиться магии. Тогда он думал, что ей будет лучше вдали от него и от Северных земель. Как же давно это было…
– Я собрал вас здесь, чтобы предупредить об опасности, которая угрожает всем нашим землям. Я прошу вас дать мне четверть часа на объяснения. Не перебивая, не споря, не объявляя мои слова ересью. После того, как я изложу вам суть ситуации, вы будете вольны сами решить, как поступить. Мое дело – предупредить.
– Думаю, мы можем уважить вашу просьбу, – улыбнулся председатель и обвел выразительным взглядом своих коллег. – Правда ведь, шеды? Мы в состоянии четверть часа просто слушать, а не орать с места как невоспитанные школьники?
Судя по тому, что все промолчали, ему удалось немного пристыдить их.
Торрен жестом предложил Винсу сесть за стол, предназначенный им, а сам остался стоять. Слова своего возможного выступления он продумывал с того момента, как Лора рассказала ему правду о путешествии в другой мир, о Некросе и стражах, о кристалинах и о том, что приходящие с туманом жаждут получить обратно свои сущности. Поэтому он говорил громко, четко, последовательно. Его не могли сбить с мысли ни сомнение на лицах жрецов, ни их шепотки. Главное, что никто не решался возражать вслух, пока он говорил.
Лишь когда он закончил, призвав шедов объединить усилия для поиска хранилищ, зал взорвался. Жрецы повскакивали со своих мест, грозя ему исключением, сумасшедшим домом и божьей карой. Звучали уже знакомые обвинения в ереси и богохульстве. Председателю едва удалось привести собрание к порядку и заставить всех замолчать.
– Уважаемые шеды, давайте не будем превращать заседание в свалку! – гаркнул он наконец, заставив остальных затихнуть. – Высказывайте возражения по очереди.
– Позвольте мне! – успел попросить слово молодой верховный из восточных жрецов.
Торрен не был уверен, что встречался с ним раньше. Возможно, он недавно занял место в Совете вместо кого-то другого.
– Прошу, шед Говард, – передал ему слово председатель.
Торрен опустился на стул, поскольку его выступление закончилось и теперь все внимание должно было быть сосредоточенно на восточном верховном.
– То, что сказал здесь шед Фолкнор, конечно, переворачивает наше представления о мире, – неожиданно спокойно заявил молодой жрец. – Идет вразрез с догматами, рушит основу нашей веры. Но в его словах есть смысл. И нам стоит задуматься о его предупреждении…
Следующие слова потонули в потоке возмущенных возгласов:
– Ересь и богохульство!
– Давно пора исключить Фолкнора – он выжил из ума!
– Он одержим Сумрачным, его нужно изолировать! Его устами давно говорит не Некрос!
И так далее, и тому подобное. Винс наклонился к Торрену и тихо поинтересовался:
– Нам еще не пора исчезнуть отсюда? У меня такое чувство, что они вот-вот позовут гвардию.
И словно услышав его, один из южных жрецов крикнул громче остальных:
– Да арестуйте его уже! Пора прекратить то беззаконие, которое он творит в Северных землях!
Торрен встал, Винс последовал его примеру. Вскочил со своего места и председатель. Он снова велел всем замолчать и, заручившись безмолвной поддержкой других западных верховных, заявил:
– Никто не будет арестован в моем доме. Если вы считаете, что Фолкнор это заслужил, обратитесь к Его Величеству, пусть он пришлет людей в его дом и арестует шеда там, если сочтет нужным и возможным. Шед Фолкнор, – он повернулся к Торрену, – думаю, мнение Совета вам ясно. Но я благодарен вам за информацию. Мы с моими западными коллегами обсудим ее в более узком кругу.
Торрен понимал, что это всего лишь вежливость и нежелание войти в историю в качестве председателя Совета, на котором впервые лишили свободы одного из верховных жрецов. Что ж, он был благодарен и за это. Поклонившись председателю, Торрен резко повернулся и шепнул Винсу:
– Вот теперь уходим.
Открывать портал из зала заседания считалось дурным тоном, поэтому они покинули его, сопровождаемые недовольным бухтением жрецов, но медленно и с достоинством.
– Похоже, это было совершенно бесполезно, – огорченно заметил Винс, когда они пересекли в обратную сторону добрую половину холла.
– Я ничего другого и не ожидал, – признался Торрен со вздохом.
Винс остановился и повернулся к нему, вопросительно заглядывая в глаза.
– Тогда зачем мы сюда пришли? Зачем вы выступали перед ними? Зачем слушали их гадкие и предсказуемые ответы?
– Потому что если бы я этого не сделал, то нес бы всю ответственность за последствия появления стражей в нашем мире в одиночку. Я предупредил их. Они выбрали не послушать меня – и это уже их решение. И ответственность за последствия ляжет на их плечи. Каждый должен делать то, что должен, а не решать за других. Я должен был их предупредить.
– И я благодарен вам за ваше предупреждение, – неожиданно донесся до них уже знакомый голос.
Торрен и Винс одновременно обернулись: к ним приближался тот самый молодой восточный жрец – шед Говард. Он выглядел даже младше Винса. Кареглазый шатен среднего роста и не особо внушительного телосложения. Его волосы слегка отливали золотом, в глазах искрился колючий холод, который исчез, когда молодой шед улыбнулся.
– Неужели? – удивился Торрен.
– Если в наш мир пришли – или собираются прийти – высшие существа, способные забрать тела наших людей для своих нужд, то об этом лучше знать. Я бы хотел помочь вам в поисках хранилищ этих… кристалов.
– Кристалинов, – поправил Винс.
– Да, верно! Только я не представляю, как их искать? А вы?
– К сожалению, мы тоже, – вынужден был признать Торрен. – Нам еще только предстоит это придумать.
– А вы не можете позвать на помощь Некроса? Я имею в виду, стража, конечно, а не бога, – Говард неловко улыбнулся. – Быть может, он знает, как их найти?
– Если бы знал, нашел бы их еще тысячу лет назад, – возразил Торрен. – Но вместо этого он выбрал отправить стражей в другой мир. И потом… Есть основания полагать, что его уже нет в живых.
– Мне кажется, будь это так, мы бы об этом уже узнали, – усомнился Говард. – Боги… то есть стражи вернулись бы сюда. И вряд ли стали бы скрываться.
– Возможно, – кивнул Торрен. – Но как связаться с ним, мы не знаем. Все, что пока мы можем – это попытаться найти в древних записях любые упоминания хранилищ. Если вы верите мне, то можете заняться этим со своей стороны.
Говард как будто огорчился. Он вздохнул и нервно потеребил край мантии.
– Влияние моей семьи крайне мало, – признался он. – Мой отец – младший жрец, а мать с юга. То, что я родился верховным, настоящее чудо, но оно пока мало что мне дало. Я постараюсь найти нужные сведения. Доступ в священные хранилища Ласки у меня есть.
– С чего-то надо начинать, – ободряюще кивнул ему Торрен.
А Винс неожиданно спросил:
– У вас случайно нет книги, посвященной путешествию духа? Нам очень нужна эта информация, она могла бы помочь нам связаться с Некросом…
– Путешествие духа? – удивленно переспросил Говард. – Никогда не слышал о таком.
– Правда? Я был уверен, что слышал о нем от отца. Думал, это известная среди восточных жрецов практика.
– Я узнаю, – пообещал Говард. – Возможно, к ней прибегают только верховные. И вы, если что-то узнаете о кристалинах, сообщите, пожалуйста, мне.
Торрен окинул его еще одним удивленным взглядом, но кивнул и пообещал держать неожиданного союзника в курсе.
Глава 5
Я злилась. И уже не из-за того, что отец взял на Совет жрецов Винса, а не меня. На это я лишь продолжала молча дуться. А потому, что у нас не было плана. Все, что смог предложить отец – это бесполезное выступление на Совете и еще более бесполезное (на мой взгляд) изучение исторических книг, документов и справок, хранящихся в Фолкноре. Честно говоря, я надеялась на нечто большее после того, как все ему рассказала (пусть и не могла даже вообразить, какое именно волшебное средство могло у него оказаться).
Но сильнее всего я злилась потому, что боялась. Боялась, что предположение Корда окажется верным. За него я злилась на дядю даже сильнее, чем на отца.
Уже третий день в библиотеке замка было непривычно людно, а в связи с этим – слишком шумно. Мы доставали с полок все, что было связано с западными и восточными землями, а если попадалось – то и с землями соседей, и землями Стихийных богов. Все исторические хроники, сказки, легенды, жизнеописания – упоминание хранилищ или какие-то указания на них могли скрываться где угодно. На их поиски снарядили всех учеников школы.
Мне казалось, что это словно искать монетку на дне океана, но ничего другого я предложить не могла. Даже Некрос не знал, как искать кристалины. А хуже всего было то, что если кто-то добрался до хранилищ Варрет и Ферера, то он мог добраться и до остальных. Мы рисковали потратить время и ничего не найти или найти уже опустошенные тайники.
Поэтому, когда в библиотеке появился Винс (ни он, ни отец в изысканиях не участвовали – они продолжали заниматься повседневными делами) в сопровождении незнакомого мне молодого верховного жреца Ласки, мое сердце учащенно забилось в надежде на хоть какие-то хорошие новости.
И Винс меня не разочаровал. Представив мне шеда Говарда, он заговорщицким тоном сообщил:
– Я здесь по поводу того путешествия духа, о котором говорил тебе раньше. Шед Говард любезно предоставил мне один древний труд на эту тему.
– Оказалось, он хранился в моей собственной библиотеке, представляете? – восторженно поведал новый знакомый. – Я никогда об этом даже не слышал, потому что в моей семейной ветви давно не рождалось верховных, а эта практика подвластна только им.
– Да и то не всем, – торопливо добавил Винс, заранее опуская меня с небес на землю.
Я тревожно обернулась через плечо, почувствовав на себе взгляд. За нами наблюдала тетя Роза, которую тоже привлекли к поискам информации о хранилищах. Она сидела за столом в библиотеке среди учеников, но сейчас совсем не смотрела в лежащую перед ней книгу. Мама и дядя Ронан пока были в другом зале, но скоро могли вернуться. Если еще и они заинтересуются, о чем мы тут разговариваем, дело может кончиться плохо. Поэтому я обезоруживающе улыбнулась тете и вытолкала обоих гостей из библиотеки в коридор.
– Но я все-таки могу попробовать это сделать, так? – уточнила я, как только закрыла за нами тяжелую дверь. Мой взгляд сам собой притягивался к толстой древней книге, которую прижимал к груди шед Говард.
– Можешь, но сначала тебе стоит прочитать предупреждения об опасности подобных экспериментов. Там не много – всего страниц тридцать.
Я выразительно посмотрела на Винса. Он издевается?
– У меня нет на это времени, Винс! Скажи, что ты уже изучил… процесс.
– Да, но…
– Вот и отлично! – нарочито бодро перебила его я. – Пойдем попробуем.
– А можно мне с вами? – как любопытный подросток попросился шед Говард. – Я очень хочу посмотреть на это. Может быть, тоже когда-нибудь попробую.
– Можно, – милостиво разрешила я.
– Нет! – возмутился Винс. – Надо сначала обсудить это с твоим отцом. Может быть, он предпочтет сделать это сам, хотя… Ему будет сложнее, потому что он никогда не был в том месте, куда надо отправить дух.
– Вот и замечательно, – чуть более едко, чем следовало, заявила я. – Не будем его тревожить.
– Лора, если что-то пойдет не так, он меня убьет, – не сдавался Винс. – А потом призовет мой дух из чертога Некроса и убьет еще раз.
– Не драматизируй, – хмыкнула я и не удержалась: – Отец тебя любит. Иногда мне кажется, что даже больше, чем меня. Поэтому он тебе ничего не сделает. А вот мне ты больше не будешь ни другом, ни братом, если сейчас пойдешь к нему, а не со мной.
Винс укоризненно покачал головой, выразительно глядя на меня, и демонстративно вздохнул.
– Этого я никак допустить не могу.
– Значит, мы идем пробовать? – обрадовался Говард.
На этот раз его энтузиазм показался мне подозрительным, но поскольку я уже разрешила ему присутствовать, то не решилась забрать свои слова обратно.
– Да, мы идем пробовать, но сначала я должен заскочить в лабораторию. Нужны кое-какие травы.
Я, конечно, пошла с ним, чтобы не дать ни малейшего шанса предупредить отца о том, что мы задумали. Пока Винс набирал ингредиенты, Говард торопливо посвящал меня в тонкости:
– Самое сложное – освобождение духа. Автор называет это «высвобождением энергетического сгустка».
– Энергетического сгустка? – нахмурилась я.
– Да! Это как бы ваша нематериальная сущность.
– Типа той, что лжебоги хранят в кристалинах?
– Эм… Наверное, – неуверенно отозвался Говард, задумчиво посмотрев на книгу, словно думая, на какой странице можно уточнить ответ на мой вопрос.
У меня это вызвало серьезные сомнения. Очень уж описание походило на то, что стражи сделали со своим народом. Или, если задуматься, на выход стража из тела. Но насколько я помнила, делать это по своему усмотрению могли только они. Даже извлеченные насильно, а потом вселенные заново сущности не могли повторить это сами.
– А ты и не сама будешь это делать, – заметил Винс. – Для того и нужны травы и… я, то есть другой верховный. Я помогу тебе выйти из тела, но дальше ты будешь действовать в одиночку. Уверена, что не хочешь все-таки прочитать сначала предупреждения?
Я была уверена. Потому что прочитав их, могла испугаться, засомневаться и передумать, а этого делать было нельзя: я должна узнать, что с Некросом.
– Ладно, тогда пошли, – кивнул Винс на дверь.
В руках он держал небольшую сумку, в которую собрал нужные травы и заодно минимально необходимый инвентарь: горелку, ковш, чашку и ложку. Со всем этим добром мы втроем отправились в мою комнату.
Винс велел Говарду зашторить окна, чтобы свет с улицы (каким бы скромным он ни был во второй половине пасмурного дня) не мешал. Сам он снял мантию и пиджак, оставшись в одной рубашке, закатал рукава и занялся приготовлением зелья. Я зажгла настольную лампу, чтобы не приходилось все делать на ощупь.
– Садись в кресло, – велел Винс двадцать минут спустя, активируя зелье на свой восточный манер и процеживая его в чашку. – Максимально удобно, тебя ничто не должно отвлекать. Выпей это.
Он протянул мне чашку, и я послушно сделала несколько осторожных глотков. Как и большинство зелий, это варево было совершенно неприемлемо на вкус. Но я все равно заставила себя выпить не менее половины, слушая дальнейшие объяснения:
– Пока я освобождаю твой дух, ты должна представлять место, куда собираешься отправиться, и человека, которого хочешь увидеть. Как можно точнее, прямо представляй в голове путь, который ты должна проделать. Но что еще важнее – все время прислушивайся к моему голосу. Все это время я буду читать заклинание, по кругу. Оно, с одной стороны, позволит тебе выйти из тела, с другой – не потерять его. Пока ты слышишь меня, ты можешь вернуться. Поэтому сосредоточься на моем голосе.
«Ага, и на том месте, куда хочешь попасть», – раздраженно подумала я. Как одновременно сосредоточиться на двух таких разных вещах, я не понимала, но выбора не было. Потому что зелье уже начало действовать: у меня закружилась голова, а веки стали невыносимо тяжелыми, поэтому глаза пришлось закрыть.
Мгновения спустя я услышала шелест страниц, за которым раздался тихий, но очень внятный, хорошо поставленный голос Винса. Слова заклинания звучали на языке Богов, и это помогло мне мысленно вернуться в другой мир и представить себе Нергардский замок, стоящий на холме. В своем воображении я прошла сквозь туман, вспоминая, как это было в первый раз, но вышла из него сразу в деревне, которую часто навещала, пока жила в замке.
Прислушиваясь к голосу Винса, я представила, как поднимаюсь по тропинкам между старыми деревьями, как вхожу на нижний двор, пустой и тихий. Потом пересекаю его, поднимаюсь на верхний. Здесь тоже пусто, лишь слышно, как рычат в своих стойлах гуары. Голос Винса принялся повторять заклинание, и я мысленно поднялась по длинной лестнице в главное строение, толкнула тяжелую входную дверь и оказалась в хорошо знакомом холле.
Рядом скрипнула дверь, я повернулась: из гостиной мне навстречу вышел Некрос. Точнее, лорд Нергард: как всегда одетый с иголочки, аккуратно причесанный. У меня защемило сердце, когда я обратила внимание на его лицо: на нем не было следов проклятия. Таким лорда Нергарда я помнила.
Я снова разозлилась: какой в этом смысл? Ведь все происходит в моем воображении, на самом деле я как сидела в своей комнате, так и сижу, опьяненная зельем. Рядом стоит Винс и читает заклинание. Ничего не происходит!
С трудом разлепляя глаза, я собиралась сказать остальным, что ритуал не работает, но внезапно обнаружила, что вишу где-то под потолком. Точнее, я-то сидела в кресле, но смотрела на все откуда-то сверху. В том числе и на себя…
Я так удивилась, что едва не потеряла голову… Если только бестелесный дух в состоянии потерять голову. Потом все-таки вспомнила, для чего мы затеяли свой эксперимент, и какая-то неведомая сила потянула меня вверх. Я проходила сквозь полы, пролетала этажи, мельком замечая родных, друзей, слуг, но все проносилось так быстро, что я толком не успевала это осознать.
И вот я уже оказалась на улице. Поднималась все выше, не чувствуя ни страха, ни холода, пока не влетела в плотные низкие облака. Внутри облако походило на туман, я сразу вспомнила, как представляла его себе всего пару минут назад. Стоило подумать об этом, как я заметила долговязые тени, копошащиеся за мутно-белой пеленой. Они появились лишь на считанные мгновения, а потом я вышла из облака… То есть из тумана – и оказалась в деревне, лежащей у подножия Нергардского замка, стояла посреди дороги, ведущей наверх.
И почти побежала по ней. Впрочем, я не чувствовала ни рук, ни ног, просто старалась двигаться быстрее. Возможно, я летела.
Вот уже передо мной выросла замковая стена – толстая, высокая, непреступная. Для других, но не для меня в моем нынешнем состоянии. Еще немного – и я очутилась в том самом холле, посмотрела на двери малой гостиной, но они так и не распахнулись, лорд Нергард не вышел мне навстречу.
Мне показалось, что за дверями все-таки кто-то есть, и я сама скользнула к ним, желая заглянуть внутрь. Я не могла их коснуться, поэтому прошла насквозь и тут же замерла на месте, услышав голос Варрет:
– Ты уверен, что он мертв?
– Конечно, уверен, – процедил в ответ Ферер. – Ты чувствуешь это не хуже, чем я.
– И что дальше?
Ферер не успел ответить, потому что Варрет вдруг перевела взгляд на меня и жестом остановила его.
– Лора? Как ты здесь оказалась? Лора!
Я не смогла ответить. Попятилась, пытаясь вдохнуть, но почему-то у меня не получалось. Я вновь оказалась в холле, но не задержалась в нем: меня тянуло куда-то, и я не понимала, куда именно. Вокруг все закружилось, я потеряла ощущения верха и низа, времени и пространства. Лишь снова и снова слышала слова Варрет: «Он мертв».
Все же они предали его? Предали Некроса, убили его… Или просто не смогли защитить, и это сделал кто-то другой? Тот, кто уже вернулся в наш мир и теперь собирает по тайникам кристалины.
Внезапно стало темно и пусто. Я уже не была в мире Некроса, но пока не вернулась в свой, хотя теперь ничего другого мне не оставалось.
И тут я с ужасом осознала, что не слышу голоса Винса. Голос Варрет звучал в моей голове так громко, что я потеряла свой единственный ориентир, маяк, который мог помочь мне вернуться обратно.
Где я теперь? Что я теперь? Я по-прежнему не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, но не задыхалась. Я не ощущала ни себя, ни окружающего мира, но чувствовала панику, охватившую меня. Как же вернуться?
Я попыталась двинуться вперед, надеясь, что смогу выбраться из пустой черноты, но ничего не произошло. Я не могла двигаться, потому что меня не было.
Следом меня догнал вопрос: «А надо ли мне двигаться?» Куда мне теперь идти и зачем? Если Некрос мертв…
– Лора…
Едва слышный шепот коснулся моего слуха, и я сразу узнала голос.
– Некрос? Ты здесь? Где ты?
Может быть, я перешла черту? Ту самую, за которую уходят после смерти? И это туда меня тянуло с такой непреодолимой силой – к Некросу?
– Лора, иди ко мне. Иди на мой голос. Лора!
«Да я пытаюсь!» – раздраженно подумала я.
Я действительно пыталась, но не могла. Не понимала, где голос и как туда пойти. От собственной беспомощности хотелось плакать.
И вдруг я почувствовала прикосновение… к руке. Из темноты на меня выплыло лицо лорда Нергарда. На нем стало больше витиеватых линий проклятия, но сейчас я почти не обратила на них внимания. Он был здесь – и это главное.
– Что ты творишь, Лора? – сокрушенно спросил он, сжимая мои плечи (да, под его прикосновениями я начала ощущать свое тело). – Возвращайся!
Он толкнул меня с такой силой, что я… упала назад, испуганно вскрикнула и открыла глаза.
Я снова оказалась в своей комнате. Сидела в кресле, вцепившись руками в подлокотники, тяжело дыша и озираясь по сторонам. Винс, как и прежде, стоял передо мной, держа в руках раскрытую книгу. Казалось, он секунду назад перестал читать заклинание. Шед Говард притих в сторонке. Он смотрел на меня с любопытством и тревогой, нервно покусывая ноготь.
Некроса, конечно, рядом не было.
Внутри все привычно сжалось. Вот уже которую неделю время от времени я просыпалась так по утрам. Ночью мне снился Нергардский замок, снился Некрос, наша новая встреча, а потом я просыпалась и понимала, что ничего подобного не произошло. В момент осознания на меня обрушивалась такая тоска, что какое-то время я искренне жалела о том, что вообще проснулась.
Сейчас меня охватило то же самое чувство, только в разы сильнее. Дыхание перехватило, на глаза навернулись слезы. Они душили меня, вырывались наружу, и я не могла их остановить.
– Лора, что случилось? – встревоженно спросил Винс, откладывая книгу в сторону и мгновенно оказываясь рядом. Он присел на подлокотник кресла и обнял меня за плечи. – Лора, что там было?
– Его нет, – только и смогла выдавить я. – Кажется, его больше нет.
И после этого я смогла лишь уткнуться лбом в Винса и разреветься в полную силу.
