Лена Миллер
Небо низко
Звонок
В ту поездку, после всех этих сумасшедших вечеринок, ночных базаров, откровенных разговоров, случайных знакомств, и прочего трипа – неизменного атрибута всех гоанских приключений, я лежала распластавшись вдоль самой кромки моря, смотрела в низко нависшее надо мной индийское синее небо и мечтала здесь остаться навсегда. Ну или хотя бы до окончания ненавистной мне русской зимы. Как будто, если накатывающие на меня солёные тёплые воды Аравийского моря зароют меня в песок до кончика моего длинного загоревшего носа, я смогу исчезнуть и самолёт улетит без меня.
Между тем, каждая набегающая на берег волна действительно, завывала меня всё глубже и глубже в тёплый морской песок, создавая иллюзию полного единения с этим прекрасным пространством. Я наблюдала, ощущала как вездесущие песчинки зарываются ко мне в волосы, до самых корней, как вода то накрывает меня почти с головой, то отступает обратно в море. В тот момент я и сама стала маленькой серой галькой, камушком, песчинкой, одной из миллиарда таких же, как я, беззаботных крошечных созданий.
Мне было тридцать пять, я была абсолютно свободна от любых обязательств, со свежим штампом в паспорте «Разведена», красивая смуглокожая брюнетка и, если бы дома меня не ждали мои маленькие дети, молодой любовник и куча финансовых проблем, я бы, совершенно точно там осталась.
Но пора было собирать чемодан, докупать недостающие сувениры и докуривать всю недокуренную за время отпуска дурь.
Помню, что нам было очень весело. Сколько нас было, семеро?
Белокурый длинноногий Глеб со своим другом, колбасным магнатом. Кажется, его звали Максом, но точно уже не помню. Глеба мы все обожали, но и ревели от его колких высказываний и шуток не раз. Впрочем, со мной он всегда был заботив и снисходителен, и мне оставалось только наблюдать как отхватывали от него другие девчонки.
Светка, она была старше меня лет на десять, но выглядела и двигалась так, что любая из нас могла ей позавидовать. Единственное, чего Светке не хватало – это уверенности в себе и своей привлекательности. Она как будто всё время пыталась ухватить за хвост ускользающую молодость и придавала ей, как тогда мне казалось, слишком большое значение.
Лёля –пышногрудая блондинка с большими голубыми глазами. Она смеялась так звонко и заливисто, что до сих пор ассоциируется у меня именно с этим смехом. Красивая и ладная. Был у неё один пунктик, который, я думаю, она сама за собой даже не замечала: ей непременно нужно было собирать на себе взгляды всех мужчин вокруг. Особенно, если взгляды эти были обращены на кого-нибудь из нас. Тут уж Лёля включала самым естественным образом всё своё обаяние, чем приводила всех нас то в бешенство, то в восторг – в зависимости от ситуации.
Юля. Шикарная, загадочная, и я бы даже сказала, таинственная. Но порой нам всем хотелось её по очереди убить. Настолько точно она попадала в боль каждого из нас демонстрацией своих качеств и возможностей. Тягаться с ней было бесполезно. Слишком живой ум она имела для того, чтобы кому-то из нас проиграть в праве на титул «Непонятно что я здесь среди всех вас делаю, ведь все вы, в отличие от меня, – сплошное недоразумение».
Миша – обладательница такого чувства юмора, что в неё можно было влюбиться только за это. Её родители тоже, видимо, были ещё теми шутниками, раз дали девочке, рождённой в Советском Союзе, имя Мишель. Она выросла красивой шатенкой, с румянцем на щеках, копной коротко состриженных волнистых волос, и имя Миша приросло ей раз и навсегда. По крайней мере, среди нас. Помню, в день нашей первой встречи, за несколько лет до поездки, мы сидели в кабинке одного ресторана, и я не мгла отвести от неё глаз. Она рассказывала про одну свою интрижку, подробности которой интересовали тогда всех вокруг, включая меня. Эта шапка из волос, не поддающихся никаким укладкам, большие зелёные глаза и искромётные шутки даже над собой, от которых всех нас рвало на части, делали её неотразимой и выделяющейся из общей массы. Она тогда меня даже, как мне казалось, не замечала. А я влюбилась в эту изящную медведицу сразу и навсегда.
И Маринка, с ней мы дружим с первого класса, вместе прошли огонь, воду и медные трубы, как говорится. Я могу казаться какой угодно умной, доброй, самоуверенной и всё такое. Но только Маринка знает абсолютно достоверно какая я на самом деле. Все мои страхи и комплексы она видела неприкрытыми в самом их расцвете. Впрочем, как и я – её. Мы с Маринкой очень похожи, и в то время нас легко можно было бы спутать или принять за сестёр, если бы не цвет волос. В противовес мне тогдашней, она всю жизнь была скандинавской блондинкой, похожей на Мари Фредриксон, солистку группы «Roxette» в то время, как меня все сравнивали с Еленой Сафоновой из «Зимней вишни».
В общем, все вместе мы выглядели шайкой интеллектуального сброда средних лет. Определённо, все мы были красивыми и дерзкими, полными сил и желания жить. И нам всё ещё казалось, что наша такая самая лучшая жизнь – ещё у нас впереди.
А потом мы вернулись и не знаю, что произошло. Но, после стольких лет дружбы рутина нас затянула или жизнь потихоньку развела когда-то близких друг другу людей в разные стороны и по разным городам. В конце концов, мы перестали даже созваниваться. Глеб уехал жить в Пермь. Теперь у него свой салон, пара квартир и маленькая собачка. Маринка со Светой переехали в Екб, но друг с другом тоже не общаются. Миша постепенно от всех нас отдалилась, пока вовсе не исчезла со всех наших радаров.
Где-то в глубине души я очень скучала. Но понимала, что нас больше ничего не связывает. Почти ничего не связывает.
И вот, спустя пятнадцать лет, как снег на голову, в одном из мессенджеров, мне прилетает письмо: «Дорогая тётя Соня, пишет вам дочка вашей подруги, Светы. У мамы скоро юбилей и мы решили сделать ей подарок. Мы хотим подарить ей поездку, думаю, вы уже догадались куда. Вы бы не могли составить ей компанию? Вылет пятого января. Это был бы для неё самый лучший сюрприз из всех возможных».
Не успела я дочитать сообщение, как в WA прилетело уведомление от Лёли: «Тебе Алёна написала? Ты летишь?».
Лёля – единственный человек, с кем мы до сих пор регулярно общаемся, встречаемся и созваниваемся. Теперь она – высококлассный косметолог-эстетист, регулярно спасающий меня от возрастных доказательств гравитации, неизменно отражающихся на наших, когда-то безупречных, лицах.
Я посмотрела на календарь. До поездки целый месяц. Новогодняя суета останется позади. Есть время собраться, всё спланировать. Если Алёна отправила такое приглашение не только мне, значит сегодня его получили или получат и все остальные члены нашей когда-то дружной копании. Осталось только решить, что для меня важнее. Я планировала потратить годовую премию на свою мечту – флагманский айфон. И как-то само собой стало понятно, что новый гаджет я подержу в своих руках ещё не скоро.
И я набрала ответное, короткое сообщение: «Конечно, я полечу. Обожаю делать сюрпризы».
Всё то утро, заваривая кофе, намазывая сливочный крем на ржаную гренку, принимая душ, я не прекращала думать о неожиданно свалившейся на меня поездке. О чём нам теперь говорить, чем мы будем там заниматься? Прошло пятнадцать, мать его, не самых простых лет. Я успела выйти замуж, развестись. И, наконец, вступить в самые что ни на есть свободные от разных условностей отношения, которые, скорее всего, и отношениями назвать нельзя. Каждый из нас кризис среднего возраста переживал как мог. Некоторые, накопив друг к другу за последние годы список обид и претензий, перестали общаться, сделав осознанный выбор, что так для всех лучше. Кто-то явно вырос из того формата отношений, что был между нами. И вот теперь мы – можно сказать, чужие друг другу люди, но с общим прошлым и одними на всех воспоминаниями, снова окажемся там, где нам когда-то было очень хорошо всем вместе.
За пятнадцать лет до этого:
– Ну и что ты думаешь? Найдёшь возможность поехать с нами?
Я сижу в салоне у Глеба, в кожаном кресле и жду, когда он выключит фен.
– Конечно, у меня нет такой возможности, ты же знаешь. Попробую снова оформить кредитку. Вдруг получится.
Год назад мы уже слетали в ГОА все вместе, почти тем же составом, что и собирался в этот раз. Это было ну очень весело и сейчас мысль о том, что всё это может повториться, попав в мою голову, уже не могла оставить меня в покое.
– Но учти, летим на две недели, не меньше. В прошлый раз нам всем отпуска не хватило, ты же помнишь. Прикинь, если ещё и ты поедешь. Диянка Мутная нас там встретит. Колбасы ей привезём.
С Дианкой мы познакомились в наш прошлый прилёт, через пару часов после того, как бросили свои чемоданы в незатейливых гостиничных номерах. Наши друзья попросили передать ей гостинцы в знак благодарности. Сумка с российской провизией была тяжеленая. Сгуха в жестяных банках, гречка, конфеты и несколько палок колбасы – всё, чего так не хватало на обед русскому человеку, решившему пережить зиму в Индии. Когда доллар был по тридцать, достаточно было сдать свою обшарпанную однушку, доставшуюся в наследство от бабушки, чтобы купить билет в один конец и жить в этом сказочном месте, пиная кокосы и припеваючи весь сезон.
И вот, мы стояли у Джуси-центра в Чопоре, выглаженные и напомаженные, с этой сумкой и ждали возможности скорее от неё избавиться. Она приехала на скутере. Чёрная как сажень, вся в татухах, резкая и скорая в движениях. Сразу выцепив нас взглядом, припарковалась рядом.
– Привет! Это вы от Оли?
– Ага. Ты Диана?
– Ну. Какие планы?
– У нас? Да пока никаких, осматриваемся.
– Пошли покурим тогда.
– А куда?
– Да тут рядом.
И она повела нас, быстрым шагом, куда-то вглубь темнеющего города. Яркие улочки, полные туристов, мгновенно сменились кромешной теменью и узкими подворотнями. Асфальт – утрамбованной босыми ногами землёй. Идти было страшно, но мы старались не отставать. Сначала я пыталась запомнить дорогу, но мы не видели ничего на расстоянии вытянутой руки. Вдруг она откинула шторку, перекрывающую вход в какую-то лачугу, слепленную ей богу, из говна и палок, и мы оказались в просторном помещении круглой формы с самодельными диванами, собранными из старых ящиков вдоль стен, застеленными пледами и подушками когда-то немыслимых расцветок, но уже выцветшими и затёртыми от времени.
– Вот, здесь можно.
Место казалось нам подозрительным и неблагополучным. Но мы были уже здесь и нам осталось только довериться нашей новой знакомой. Благо, рекомендации нам дали по ней самые лестные. Мы рухнули на один из диванов, лицом ко входу. К нам подошёл мальчик-индус и предложил незатейливое меню на одну страницу с переводом, сделанным явно через Google. Одно из блюд предлагало нам «курицу из битого стекла на подушке из северного индуса». И, пока мы изучали эти диковинные названия, Дианка быстро ему сказала, что нам нужен чай и он исчез. Стараясь изо всех сил быть естественными и дружелюбными, мы затеяли разговор, стали ей что-то рассказывать, а она – нам.
– А что это за место? – Глеб всё ещё оставался самым настороженным из всех нас. Позже именно он прозвал Дианку – Диянкой Мутной. Так мы и называли её с той минуты между собой. Дианка с лёгкостью открыла нам дверь, словно то самое окно, в мир гоанских удовольствий и приключений.
– Обычная чайная. Да вы не бойтесь. Здесь вас никто не обидит. – и она так по-родительски спокойно улыбнулась, что с этого момента я лично сразу расслабилась, полностью доверившись своей новой подруге. И, пока Глеб настороженно пас поляну, не переставая контролировать вход, мне хотелось сидеть вот так, на этих старых, но таких уютных подушках, смотреть на Дианку, слушать её байки и наслаждаться моментом самого начала нашего приключения бесконечно долго, зная, что всё у нас будет хорошо и даже ещё лучше.