Лена Мир
Анна Молокоедова. Жизнь побеждает
Глава 1 Начало
Сколько помню себя, она была рядом. Бабуля, бабушка Аня. При этом мне всегда казалось, что она старенькая. И в её 54, когда я ей, смеясь, объясняла, что бегать – это же весело и просто. И в 72, когда она мне объясняла,что готовить обед для семьи не так уж и сложно, имея в доме газовую печь с четырьмя конфорками.
В свои 83 она освоила мобильный телефон. Самый простой, кнопочный. Зато далекие расстояния между нами сокращались до трех гудков. Темы для разговоров у нас находились всегда: новые рецепты, погода, политическая ситуация в мире – всё нужно обсудить, на каждый момент высказать своё мнение. При этом самой важной для меня и самой болезненной для неё была история семьи Молокоедовых. Семьи, в которой она родилась и росла. Потеряла, а позже пыталась собрать воедино. Эту историю она выдавала по крупицам, маленькими дозами, каждый раз пересиливая себя при таких беседах. Что-то сохранилось у меня в памяти, что-то успела записать в тетрадь, а о чем-то она так и не смогла рассказать.
Просто не хватило времени и уже сил…
Воспоминания переплетались разные. То из детства в родной Курской области, то молодость в Донецкой. Редко, но с теплотой рассказывала о жизни в детском доме, стоящем в тихом сосновом лесу в Сибири. География – поражает. Кто-то позавидует – сколько разных городов довелось увидеть человеку… Но зачастую переезды бабушки были не по её желанию.
Курская область. 1930-1940е гг.
Семьейство Молокоедовых любили собираться все вместе. Пятеро братьев, их жены, дети. В большом доме всем хватало места. Теплыми весенними и летними днями отдыхали, как правило, в тени фруктовых деревьев, растущих в саду. Непременно распахивали окно и Аксинья (так звали бабушкину маму) выставляла на подоконник патефон. Чуть ли ни единственный на всю деревню.
Музыка лилась по саду и ребятишки ( семнадцать детей в семье было!) резвились среди цветущих деревьев. Женщины в это время пели песни – сами или подпевали пластинкам, плели друг другу венки…
Дом семьи Молокоедовых был самым большим в деревне Бердянка. Благодаря стараниям Василия и его братьев. Строили добротно, ведь в нем должно было прожить не одно поколение семьи. Дети вырастут. И хотя дочери, выйдя замуж, упорхнут из родительского гнезда под крыло к мужу, сыновья же приведут своих жен в эти стены. Ухоженным и чистым дом был благодаря стараниям Аксиньи, жене Василия. Дом деревянный, крепкий. Один из первых, где дощатые полы были выкрашены, а не выскоблены. С красивыми большими иконами в святом углу.
Из пяти братьев до войны семьями успели обзавесьтись только четверо. Интересным моментом было то, что все они взяли в жены девушек сирот. Матрена, Матряха, Настя и Аксинья были приняты в семью с любовью. В ответ девчата тоже дарили любовь и уважение, к мужьям и их родителям.
Василий и Аксинья были необычной парой. Девушка – высокая, красивая, статная, при этом муж красавцем не был, рыжий, невзрачный. По деревне его называли "Корявый". Однако души не чаяли друг в друге. Чувства пронесли через всю свою семейную жизнь, к сожалению короткую. Не успели насладиться счастьем и родительским, не увидели, как выросли их дети. Сложная судьба. Но об этом чуть позже.
Матрёна, другая невестка, как-то рассказывала: гуляли с девчатами по деревне, проходя мимо дома Молокоедовых, любовались им, девушка в мыслях мечтала – вот бы стать частью этой семьи, как же хочется в таком красивом доме жить. И приглянулась она на одном из гуляний Григорию, младшему брату Василия. А самого Василия она нежно называла "брАтка". Своей стала в большой и дружной семье. Вместе гуляли, вместе работали. Кто на посевных, кто на покосах. Пасека своя была.
Одно из ярких воспоминаний того времени пятилетней малышки Анечки : гул пчел с пасеки разносится по всей округе – ведь всё цветет и благоухает, а взрослые девушки ( да, для пятилетней девочки они все были взрослыми) плели венки, пели песни в перерывах между посевными работами и подшучивали друг над другом.
Жизнь текла размеренно, было ясно, что будет завтра. По крайней мере этим обычным людям обычной деревни в Курской области, они ПРОСТО ЖИЛИ....
Спокойное, мирное время…
Глава 2. Детство Анны. В семье.
Каждый раз, когда я просила рассказать о детстве, бабуля задумывалась на какое-то время и говорила : "Разное бывало: и хорошее, и плохое…"
Пока не началась война, время текло спокойно и почти безмятежно. Именно почти. Потому как и в мирные дни хватало неурядиц. В тридцатых-сороковых годах продолжала работать система доносов. И если кто-то начинал выделятся на фоне остальной деревни "зажиточностью" или пытался вести хозяйство не по правилам – могла грянуть беда в виде нашептывания соседей "куда надо". А уж если при этом ты ещё и председатель колхоза – жди недоброго…
Василий старался вести колхозное хозяйство по правилам, при этом не обижая людей. Одна из зим накануне войны выдалась голодной. Чтобы люди не пухли с голоду, председатель частично раздал посевное зерно. Нашелся "добрый" человек, состряпал донос. Арестовали отца семейства. Как расхитителя социалистической собственности. Долго мать Аксинья горевала, места себе не находила. Каждый раз, выходя на крыльцо дома, вглядывалась вдаль – может, идет её ненаглядный, отпустили его.
Однажды зашла во двор цыганка с детьми.
– Что снилось тебе, молодайка? – спросила она у матери.
Аксинья рассказала про беду семейную. Выслушала её странница и говорит:
– Не печалься, и детей своим видом не тревожь. Вернется твой сокол домой. И я в тот день к тебе приду. Не забудь угостить меня и сказать спасибо.
Не поверила Аксинья, но всё же дала хлеба цыганским ребятишкам, смотрящими голодными глазами на неё.
Прошло какое-то время и Василия действительно отпустили. Началась война и крепкие хозяйственники нужны были на свободе, а не в тюремных застенках. Обрадовалась Аксинья – баню натопила, собрала на стол, что смогла. После купания и обеда отправила мужа на печку, отдыхать. Дети были рады, но мать велела не шуметь и каждый из них занялся своим делом – кто в огород, кто играть с соседскими ребятишками.
Раздался громкий стук в дверь. Испуганная жена, задернув штору над печкой, вышла на крыльцо. Перед ней стояла та самая цыганка. В этот раз она пришла без ватаги детей.
– Ну что, молодайка, вернулся твой муж, накормила хозяина? Снова семья в сборе?
– Сама я дома,– буркнула Аксинья неприветливо. Испугалась, сама не знает чего.
– Смотри, не надолго собрались вы под одной крышей. Разлетитесь в скором времени. И мужа своего не увидишь больше. Дети попробуют собраться вместе через много лет, но ничего не получится.
Хлопнула хозяйка дверью перед странницей. Дрожь унять долго не могла. Но Василию ничего не сказала о посетительнице. И детям наказала отца не тревожить. С тех пор у маленькой Ани остались боязнь и недоверие к цыганскому народу.
Тем временем четверо братьев Василия – Егор, Григорий, Сергей и Тихон – отправились на фронт. В разные войска попали, никто из них не вернулся с войны. Григорий пропал без вести, о чем Матрена получила соответствущее оповещение. В послевоенные годы пыталась она отыскать его самого или место гибели, но безуспешно.
На других братьев пришли похоронки. Погибли, геройски защищая Родину. Кто-то посмертно, а кто-то при жизни получили награды – ордена и медали. Василий же оставлен был в тылу. На фронт его не брали, оставили временным председателем колхоза. На фоне таких событий жёны братьев практически перестали общаться с семьей Аксиньи и Василия – неблагонадежные, полной семьей живут в военное время… Да и соседи косо посматривали. И снова донос, и снова отца семейства арестовали…
Фашистские войска дошли быстро до Курской области. Четко врезались в память снаряжение немецких солдат и их вооружение. Походные печки для разогрева обеда, мотоциклы для быстрого передвижения – всё это было в диковинку наблюдать и взрослым, и детям..
Для размещения офицеры выбирали себе лучшее жилье на деревне, жили там, не обращая внимания, женщины тут или дети…
Вся живность была уничтожена… Куры, коровы, свиньи – всё вырезалось и шло на питание вражеских солдат… Чем в это время питались жители деревни, захватчикам было плевать…
А женщинам приходилось кормить детей лебедой, лопухами…
Вражеские солдаты вели себя варварски на захваченных территориях – фруктовые сады вырубались… Не на дрова.. Срубленные деревья оставались лежать беспорядочно на земле… Садов больше не было… Торчащие обрубки стволов только напоминали о них…
А когда фашистам пришлось покидать деревню, прекрасные крепкие дома безжалостно жглись… Ещё одно невиданное ранее страшное орудие – огнеметы… Столб пламени врывался под крышу, вспыхивало всё мгновенно… Не всегда люди успевали выскочить из своего жилья..
Вот и старший брат бабули – Николай – ночью проснулся от запаха гари, начал будить мать, братьев и сестру… В чем были, успели они выскочить из дома…
Босыми ногами стояла мать с малыми детьми на припорошенном снегом дворе… И никто из них не чувствовал холода… Всё внутри горело от боли за потерянный кров и от непонимания, что делать дальше…
Пламя пылающего костра навсегда врезалось в память бабушке..
Были в её жизни потом и пионерские костры, и походные…
Но тот страшный костер пылающего дома был самым большим на её памяти…
Глава 3. Детство Анны. Сибирь. Детдом.
Немцы ушли из деревни, но легче от этого семье не стало. Сразу же было сообщено, что Василий был деревенским старостой. Арестовали его. Аксинья безуспешно оббивала пороги разных кабинетов – даже не говорили, куда его забрали. Удар за ударом наносила судьба.
Одна с детьми, семьи братьев отвернулись, дом сгорел – что делать молодой женщине, как спасаться? Вместе с Николаем, старшим сыном, вырыли землянку. Какое-то время укрывались в ней. А потом пришли офицеры НКВД и объявили, что Аксинья с детьми – семья врага народа и подлежит выселению в Сибирь....
Вагоны товарного поезда – первое неизгладимое впечатление детей от железной дороги. В них загнали по нескольку таких же семей – женщин с детьми разного возраста. Из удобств – дырка в полу посреди вагона. Ехали сидя на полу. Матери застилали своими юбками пол, чтоб дети не сидели на ледяных досках. Умерших людей сопровождающие состав солдаты оставляли по дороге. Это же враги народа…
Страшная дорога, страшные воспоминания. Непросто говорить о них бабуле. Больших усилий всегда стоит ей разговор на эту тему.
По прибытию в Томскую область Аксинья умерла.. Не пережила дороги физически, не смогла принять разлуки с мужем. Дети – Николай, Иван, Анна и Валентин были распределены по детским домам области. Разным. Потеря за потерей преследовала семейство Молокоедовых. Некогда большая семья разлетелась в щепки, как и предсказывала цыганка…
Анечке повезло с детским домом. Если можно назвать детство без родительской ласки и любви братьев везеньем. Несколько зданий различного назначения – учебные классы, спальные комнаты, хозяйственные постройки, мастерские – стояли в окружении леса. Очень много хвойных деревьев. Но особо впечатлили малышку кедры. Были они огромны, высоки и величественны. Аня представляла, что это родители оберегают и защищают её. Хотя детей здесь не обижали, а наоборот – очень хорошо относились.
Нянечки, воспитатели и даже директор детского дома – все были из ссыльной интеллигенции. Они занимались воспитанием детей, обучением. Причем не только стандартная учебная программа давалась, а велись различные кружки, в том числе и спортивные. Здоровье Анечки не позволяло ей активно заниматься спортом – больное сердце, переезд в ледяных вагонах, аллергия на все возможные лекарства… Однако при таком "наборе" она играла в волейбол, участвовала в гимнастических пирамидах.
Огромная библиотека детского дома помогала детям и их воспитателям не впасть в уныние и не опускать руки. Кроме учебы и спорта взрослые старались занимать детей и общедомашними делами. Малчишки помогали с заготовкой дров в лесу. Зимними вечерами большой компанией нянечки с девчонками садились за лепку пельменей. Потом это относилось для заморозки на чердак и ссыпалось в мешки. Игрушки для новогодней елки ребята тоже делали самостоятельно.
Одной из забав было катание зимой на санях. Когда воспитатели засыпали, ребятишки потихоньку пробирались на улицу. У спящего сторожа уводили сани – взрослые мальчишки становились вместо лошадей, а мелюзга садилась в сани, вереща от смеха. Кому не хватало места, неслись на горку кататся на ледянках. Не всегда хватало сил поставить сани на место. Иногда сторож находил их чуть поотдаль от своей сторожки. За что и влетало озорникам. Даже тем, кто не участвовал в гуляньи. Ребята не сдавали друг друга, не ябедничали…
Одежды детишкам кое-как хватало, нянечки старались что-то перешивать, чтоб девчонок порадовать. А вот с обувью была беда. Зимой валенки носили по очереди. Если промокали – обязательно сушить к печке надо поставить. Да ещё проследить, чтоб не сжечь. Если кто-нибудь хотел побыстрее просушить – ставил поближе к огню. И вот тут могло случиться непоправимое…
На вопрос , что самое вкусное было в детстве, бабуля отвечала :
– Когда жили ещё семьей, мальчишки, чтоб не брать меня с собой гулять, давали мне кусок сахара – только мамке не проговорись, Анька. А в детдоме самым вкусным лакомством были огурцы с медом. Летом детдом ездил на пасеку помогать. И вот старый пасечник угощал детишек огурцами со своего огорода и медом.
Подрастая, маленькая Аня продолжала мечтать о встрече с братьями. С завистью и надеждой смотрела она на выпускников детского дома, которые покидали его с картонным чемоданчиком в руках.