Лена Обухова
Академия Горгулий. Избранница дракона
– Все это как-то связано с тем, что Мелиса порвала со своей семьей? – тихо уточнила я.
Колт снова кивнул.
– После случившегося она отказалась выходить за Бенсона, а он настаивал. Ее семья оказалась в трудном положении. Поступок младшего из двух сыновей скомпрометировал их, драконы подобного не прощают. Брак Мелисы с Бенсоном мог избавить семью от всех возможных проблем. Ведь этим они подтвердили бы, что отрекаются от сына-бунтаря и не имеют к его убийце никаких претензий. На Мелису надавили, и она была вынуждена надеть подвенечное платье, чтобы спасти семью. Но во время церемонии Мелиса прервала жреца и заявила, что не пойдет замуж за человека, на руках которого кровь ее любимого брата. Она публично отказалась от семьи, толкающей ее на этот бесчестный поступок, от своего имени и от защиты рода. В родительский дом она больше не вернулась, уехала из тех мест в тот же день.
– И что стало с ее семьей? – осторожно уточнила я.
– Ничего, – пожал плечами Колт. – Заставив дочь пойти к алтарю, семья доказала свою лояльность драконам. За все, что произошло после, отвечать предстояло только Мелисе.
– Но все обошлось ведь?
– Можно и так сказать. Бенсон не стал мстить за нанесенное оскорбление. Сама Мелиса какое-то время скиталась по Содружеству, нигде подолгу не задерживаясь. Без помощи семьи, имея за плечами подобный скандал, трудно найти постоянное жилье и честную работу. Никто не хотел связываться с опальной аристократкой. У нее, по сути, оставалось всего два пути: стать при ком-то тайной содержанкой или закончить свои дни в публичном доме. Академия Горгулий и я были ее последней надеждой, как она сама мне потом призналась.
– Ты мог взять на работу опальную аристократку?
– Мог. Учитывая мои заслуги перед Содружеством, меня бы не тронули. А если бы я не захотел рисковать или делать это просто так, Мелиса готова была стать моей ни на что не претендующей любовницей. Она знала, что я по-прежнему не женат. И по ее словам, была достаточно высокого мнения обо мне, чтобы не считать это для себя таким уж низким падением.
– И, очевидно, находила тебя достаточно привлекательным, – не удержалась я.
Колт снова усмехнулся и заметил:
– Женщины всегда находили меня достаточно привлекательным.
Да уж, от скромности папаша не помрет, это точно!
– Но я полагаю, Мелиса все же рассчитывала на мое благородство, – продолжил он. – Женщине в ее положении вверять свою судьбу мужчине в любом случае было опасно, но от меня она ожидала достойного поведения. Смею надеяться, я ее ожидания оправдал.
– Не сомневаюсь. А как Бенсон оказался здесь? – поинтересовалась я, снова принимаясь за мусс.
– Насколько я знаю, после успешного подавления бунта его, как особо отличившегося офицера, повысили и перевели в столицу. Там он ударился во все тяжкие: карты, женщины, вино. Поединки со всеми, кто смел дурно отозваться о Мелисе или сыронизировать над ситуацией в целом. За недостойное поведение его сначала сослали в город поменьше, потом понизили в должности, потом снова сослали… Но он успокоился только тогда, когда докатился до Бордема. Здесь он снова встретил Мелису. Она тогда уже была моей женой, что его ничуть не смутило. С тех пор он ходит вокруг нее кругами, надеясь, что однажды она простит.
– Но она не простит?
На этот раз Колт пожал плечами, поднося к губам почти опустевший бокал.
– Убийство брата – дело серьезное. Это не глупая ссора с кучей жестоких слов и даже не измена. Через такое нелегко перешагнуть. Трагедия в том, что эти двое по-прежнему любят друг друга, но Эдвин всегда будет стоять между ними. Не представляю, что такого нужно сделать Бенсону, чтобы это изменить.
– Да, печально, – признала я, замечая, что десерт закончился, осталось только то, что размазалось по стенкам стаканчика.
– Ты не говори Мелисе, что я тебе все разболтал. – На губах Колта снова появилась улыбка, и на этот раз она выглядела немного виноватой. – Ей будет неприятно.
– Конечно, – легко пообещала я. У меня определенно не было намерений бежать с этим к наставнице, чтобы обсудить. – Вообще-то, я хотела поговорить с тобой о другом. И если уж сегодня ты неожиданно расположен к беседе, я хотела бы снова спросить про ту горгулью…
– Ника, – протянул Колт с нотками недовольства, – я уже все сказал. Там не могло быть настоящей горгульи! Ты видела одну из зачарованных мной.
– Она не была на них похожа!
– Ночь, лес, темнота, мертвецы вокруг… Ты была напугана! Твое воображение дополнило образ, сделав его более внушительным.
– А если нет? – не сдавалась я. – Почему вы так уверены, что больше не можете обращаться? Вот ты когда последний раз пробовал это сделать?
Колт только нахмурился, глядя на меня, но так ничего внятного и не ответил. Лишь повторил:
– Мы не можем обращаться.
– Ладно, предположим. А как насчет способности тумалонцев? Кроу становится вороном. Он сказал, что это результат магических усилий, а не врожденных способностей. Но если кто-то, кто не является вороном-оборотнем по рождению, может в него превращаться, логично предположить, что кто-то другой может научиться превращаться и в горгулью. Разве нет?
– Не думаю. Некоторые тумалонцы действительно способны оборачиваться птицами или мелкими животными. Я знал одного, который превращался в летучую мышь. Но ключевое слово здесь – мелкие. В теории можно освоить оборот в волка, но это не будет та же форма, что у настоящих волков-оборотней, они были крупней. Поэтому нельзя стать горгульей или, например, драконом. Сил не хватит.
Я кивнула в знак того, что услышала и поняла его, но тут же поинтересовалась:
– Но все-таки… Если бы мне захотелось попробовать обернуться горгульей, что мне нужно было бы сделать?
– Родиться лет на триста раньше, – отрезал Колт, явно раздражаясь.
Я почувствовала, что тоже начинаю злиться, поэтому решила прикусить язык, пока не наговорила лишнего.
– Прости, это, наверное, прозвучало грубо, – неожиданно повинился Колт, заставляя меня снова взглянуть на него. – Но оборот действительно невозможен. Ты видела одну из моих горгулий, просто вблизи она произвела на тебя иное впечатление. И поверь: я сейчас злюсь не на тебя за вопросы или за то, что в ту ночь ты оказалась в Мертвом лесу. Я злюсь на себя, ведь только я виноват в том, что это произошло. Надо было давно сменить ключ к тайному проходу.
– А почему ты его вообще оставил? – тут же поинтересовалась я. – Разве это не опасно?
Колт невнятно дернул плечом, словно не был уверен, опасен тайный выход из замка или нет.
– Решение принял не я, а отец Ламберта. По его мнению, тайный ход и подземелье могли однажды пригодиться. Закрыть старое строение и коридор, соединяющий его с более новым, казалось достаточным. Патрик лично наложил все заклятия, взломать их или узнать не мог никто. Конечно, когда вас с Ламбертом поймали в Мертвом лесу, я заподозрил, как вы на самом деле там оказались. Но и тогда не сменил ключ. Не думал, что Ламберт передаст его тебе: это их родовое заклятие, такое не разглашают кому попало. А я не хотел лишать его возможности делать то, ради чего он сюда приехал.
– Искать убийцу его невесты? – мрачно уточнила я.
– Я считаю, он имеет право на месть. Но он не должен был втягивать в это тебя.
Вздохнув, я не стала уточнять, что сама во все втянулась. Лишь спросила:
– А та комната? Тайная, в подземелье. Почему вы с ней ничего не сделали?
На этот раз Колт заметно растерялся, мой вопрос удивил его.
– А что мы должны были с ней сделать? Это просто комната, там нет ничего опасного. Но спрятаться в ней тоже никто не может, потому что я знаю, где она.
Я уже хотела возразить, что там куча странных вещей и опасных с их точки зрения книг, но успела прикусить язык. Кажется, все это время мы с Колтом говорили о разных тайных комнатах.
– Чего мне так и не удалось выяснить, так это откуда Мортена знала ключ, – вздохнул тем временем Колт. – Как она вообще узнала об этом проходе и о лабиринте?
– Возможно, от Варга, – осторожно предположила я. – Киллиан сказал, что у них на курсе бродили слухи об этом. Не уверена, правда, что кто-то действительно знал ключ: сам Киллиан предпочитал держаться от этих слухов подальше и не проверял.
Отец одарил меня мрачным, тяжелым взглядом.
– И ты говоришь мне об этом только сейчас?
Я смогла лишь неловко пожать плечами. Внятных оправданий у меня не было.
Глава 5
После ужина я засыпала с мыслью о кабинете с запрещенной литературой по некромантии, который, как оказалось, по-прежнему находится совсем рядом. Честно говоря, я была уверена, что Колт или миллиты в процессе поимки Кроу все изъяли, хотя никто не сказал об этом ни полслова. Вполне вероятно, в лабиринте не одна и не две тайные комнаты, и ту, что нашли мы с ребятами, – то есть ту, в которую меня оба раза привели предполагаемые призраки, – прежде никто не находил. Поэтому она и осталась нетронутой.
Я понимала, что углубляться в тему магии смерти опасно, но вместе с тем считала, что некоторые знания могли бы мне пригодиться. Я хотела бы уметь защищаться от ее губительного воздействия, чтобы в следующий раз не умирать после упокоения парочки мертвецов. Было бы здорово иметь возможность поговорить с Мортеной и узнать наверняка, кто ее убил, пока этот человек не навредил кому-нибудь еще. И вообще, я была согласна с Кроу: не стоит сжигать книги только потому, что боишься отдельных страниц.
В итоге всю ночь я вязла в мутном, липком кошмаре, в котором никак не могла выбраться из Мертвого леса, а вокруг меня бродили, хрипя и рыча, многочисленные зомби. Утром я открыла глаза с уверенностью в том, что нужно проникнуть в подземелье и взять книгу, заинтересовавшую меня еще в первый раз.
Только было непонятно, как это сделать, ведь проход в старое здание теперь закрыт на ключ, который неизвестен никому, кроме Колта. Оставался выход в Мертвом лесу, но даже если бы я смогла незаметно в него проникнуть, скажем, после наступления темноты, я была совершенно не уверена, что у меня получится найти люк. Да и, честно говоря, снова наткнуться на мертвецов совершенно не улыбалось.
Подумать над вопросом как следует все время что-то мешало. На завтраке друзья трещали, как заведенные, то в сотый раз обсуждая тему недавних событий, то строя планы на выходные. После у меня были назначены очередные дополнительные занятия с Мелисой, во время которых я отчаянно старалась сконцентрироваться на том, что говорит наставница, но постоянно уплывала мыслями к рассказу Колта о ее печальных отношениях с Бенсоном.
На следующий день я вспомнила о не запертом магией окне, через которое Рабану удалось вылезти из старого строения, но вариант пришлось отбросить, едва я прогулялась по двору и посмотрела, на какой высоте находятся окна третьего этажа. Я не знала пока, можно ли с помощью левитации подняться или она только замедляет спуск, но определенно была не готова экспериментировать: очень не хотелось сломать себе шею.
Ситуация казалась безвыходной, но к понедельнику в памяти всплыли слова Кроу о том, что, углубляясь в подземный лабиринт, он надеялся найти еще один выход. Судя по всему, имелся в виду не тот, что ведет в заброшенное строение замка – там Кроу все равно оказался бы в ловушке. Значит, теоретически может существовать еще один выход за замковой стеной. Если повезет, он будет не в Мертвом лесу. И только у одного человека я могла надеяться узнать о таком выходе-входе.
Я предпочла подловить Киллиана в библиотеке, когда у него была пустая пара, которую он, как типичный ботан, проводил за самостоятельным обучением. Правда, мне пришлось прогулять одно из занятий, но я надеялась, что мое отсутствие на лекции никому не бросится в глаза.
– У меня к тебе серьезный разговор, – тихо и торжественно начала я, садясь за столик читального зала напротив него.
Киллиан оторвал взгляд от одной из пяти книг, которыми обложился со всех сторон, проводя какое-то изыскание. И, надо заметить, посмотрел он на меня не очень-то дружелюбно, но ничего не сказал.
– Подземный лабиринт, который ведет из замка в Мертвый лес, – почти шепотом продолжила я. – У него должен быть еще один выход. Есть идеи, где его искать?
– Откуда? – буркнул Киллиан. – Я даже про первый был не в курсе.
– Не знаю… Может, среди старшекурсников бродят какие-нибудь слухи?
– Старшекурсники сейчас по большей части в недоумении, почему директор вдруг начал вызывать всех по очереди, выясняя, когда и при каких обстоятельствах они узнали о тайном проходе в закрытую часть замка. Большинство предпочитает говорить, что на прошлой неделе услышали о нем впервые, но у меня этот номер не прошел. Поскольку одна девушка уже донесла Колту, что я упоминал проход раньше.
Щекам мгновенно стало жарко, и под недовольным взглядом приятеля я невольно опустила глаза.
– Прости. Но ему важно выяснить, откуда Мортена могла знать про проход и ключ к его открытию. Источник такого знания может быть как-то связан с ее убийством.
– Ерунда, – отмахнулся Киллиан. – Эта информация передавалась от уходящего четвертого курса к новому неизвестно сколько лет! Концов теперь не отыскать, а тот, кто имеет отношение к убийству Мортены, вряд ли будет мести языком, рассказывая все, что ему известно. Или ей.
– Надеюсь, у тебя не было из-за меня проблем? – виновато протянула я, жалостливо глядя на Киллиана.
Выражение его лица смягчилось, и он качнул головой.
– Нет. Та же девушка, которая меня выдала, сказала директору, что я предпочел держаться от слухов о тайном проходе подальше, поэтому наверняка ничего не знал. Так что обошлось.
– Я рада.
– А уж как я рад!
– Так ты знаешь что-нибудь о третьем входе-выходе?
– Ничего я не знаю, – буркнул Киллиан, снова утыкаясь взглядом в книги. – И знать не хочу, если честно. И тебе не советую в это лезть, что бы ты ни искала в том лабиринте. Забудь и займись лучше делом, ладно? Серьезно тебе говорю. Дурная это история.
* * *
Я так и не поняла, действительно Киллиан ничего не знает о третьем входе или просто не хочет говорить, но пришлось от него отстать. И судя по всему, мне предстояло смириться с мыслью, что в потайную комнату теперь не попасть и доступа к хранящимся там книгам не получить. А это значило, что и многие мои вопросы останутся без ответов.
Засыпая в ту ночь, я принялась всерьез размышлять о том, как все-таки использовать для проникновения в подземелье люк, находящийся где-то в Мертвом лесу. Мысленно ругала себя за то, что не додумалась в предыдущие разы пометить то место, всегда доверяя наше возвращение Рабану. Хоть бы тряпочку какую на рядом стоящее дерево привязала… Хотя едва ли мне это сейчас помогло бы. Вариант попросить о помощи Рабана я отмела уже давно: он не поймет моего интереса к книгам по некромантии.
Мысленно я еще блуждала в лесу, когда почувствовала прикосновение к руке чьих-то ледяных пальцев. Мне бы вскочить и одновременно отползти от чужака, но я смогла лишь открыть глаза. Тело было таким тяжелым и непослушным, что не удалось даже приподнять голову, не то что сесть на кровати.
К счастью – или к ужасу, как посмотреть, – незнакомец находился в поле зрения. Это был парень примерно моего возраста, может быть, чуть старше. Я узнала его: видела это лицо среди студентов-манекенов, что торчали посреди двора, пока не заметили меня. Сейчас он деловито приложил указательный палец к губам, призывая меня соблюдать тишину. Хотя я и так не могла издать ни звука.
– Идем со мной, – прошептал парень.
Или слишком громко подумал, потому что губы его так и остались сомкнуты. Хотелось возразить, что я не могу пошевелиться, но язык тоже не слушался, словно отнялся. Парень тем временем встал с кровати и шагнул к двери.
Странно, но у меня не возникло сомнений, идти за ним или нет. Я лишь испытала отчаяние из-за того, что не могу этого сделать, ведь мое тело все еще оставалось неподвижным, словно меня внезапно парализовало. Закрыв глаза и стиснув зубы, я рванулась, пытаясь преодолеть этот паралич. Мне показалось, что ничего не произошло, но открыв глаза, я обнаружила, что уже стою на пороге комнаты. Обернувшись через плечо, непроизвольно вздрогнула, увидев в свете догорающего камина, что другая я так и осталась на кровати. Судя по расслабленной позе и безмятежному выражению лица, она спала.
Стараясь не задумываться о таком странном раздвоении, я поторопилась за таинственным ночным гостем, пока тот окончательно не пропал из вида. Лишь у подножия лестницы вспомнила, что на мне только футболка, едва прикрывающая попу, и белье, я даже тапки не надела, но ногам – и мне в целом – совершенно не было холодно.
«Может быть, я теперь тоже призрак? – промелькнула в голове пугающая мысль. – Может, кто-то ночью проник в мою комнату и убил меня? И та, что осталась на кровати, не спит, а… мертва?»
Отчаянно захотелось вернуться и проверить, нет ли на стене пугающей надписи про грехи отцов и детей, но идущий впереди парень будто почувствовал это, притормозил, обернулся и поманил за собой, мол, не отставай. И я решила не отставать. В конце концов, если меня убили, теперь уже ничего не сделать.
Темные коридоры сменяли друг друга, и меня почти не удивляло, что в их темноте я так отчетливо вижу проводника. Не показалось мне странным и то, что мы пришли все туда же: к тайному проходу в стене, безнадежно запертому новым заклятием.
– Подойди, – велел парень, вновь не разжимая губ. – Коснись камня.
– Я не знаю ключа, – возразила я. Интересно, шевелились ли при этом мои губы?
– Я знаю.
Заинтригованная, я подошла к закрытому проходу и коснулась камня, как мне велели. Парень встал у меня за спиной и положил ладонь поверх моей руки, как когда-то сделал Рабан. Только теперь вместо жара я ощутила холод.
Заданная незнакомцем структура появилась в сознании, и я с готовностью наполнила ее магией. Тихонько охнула, когда стена передо мной растаяла, и шагнула вперед, убеждаясь, что это действительно так. Сама не заметила, как оказалась уже на середине перехода.
– Откуда ты?.. – начала спрашивать, оборачиваясь, но осеклась, увидев, что у все еще открытого проема парень теперь стоит не один, а в компании своих странных друзей.
– Мертвые все знают, – услышала я ответ, но так и не поняла, кто его дал.
Тревожные звуки, доносящиеся со стороны заброшенного строения, заставили меня снова повернуться, а потом и попятиться: в переход ввалилась целая орава зомби.
Не раздумывая ни секунды, я бросилась в противоположную сторону, но проем, за которым остались студенты, уже закрылся. Я уперлась в глухую стену и принялась судорожно ее ощупывать, надеясь понять, можно ли как-то ее убрать, но камень, открывающий проход, остался или за стеной, или на другом конце коридора.
– Откройте! Выпустите меня! – крикнула я в отчаянии, надеясь, что парень, который меня сюда привел, сжалится, но каменная стена не дрогнула, а рычание сзади было уже совсем близко. Казалось, я ощущаю запах разлагающихся тел и чувствую их движение за своей спиной.
Я снова дернулась, зажмурившись, и… едва не свалилась с кровати.
«Опять чертов кошмар!» – то ли со злостью, то ли с облегчением подумала я, пытаясь выпутаться из кокона одеяла. А потом села и огляделась.
Камин все еще освещал комнату. Почти так же, как во сне. Лицо и спина покрылись холодным потом, во рту был привкус крови – кажется, я прикусила губу, – а в памяти все еще четко воспроизводилась структура тайного заклятия.
Быть может, это был не совсем сон? Эти ребята уже являлись мне, я совершенно точно видела их наяву и слышала свист, указывающий путь в тайную комнату в подземном лабиринте. Именно в ту комнату, в которую я сейчас и хочу попасть.
«Мертвые все знают». И Киллиан сказал тогда, что это призраки, которых я вижу из-за особой восприимчивости. Может быть, они приходят не просто так, а что-то пытаются сообщить? Вероятно, они все знают, но не все могут сказать. Им нужно, чтобы я попала в ту комнату и… что? Научилась с ними общаться? Тогда они смогут объяснить, зачем приходят?
Звучало вполне правдоподобно. Я решительно спустила ноги с кровати и принялась одеваться: сейчас холод очень даже ощущался.
«Прогуляюсь до прохода и попробую применить „приснившуюся“ структуру, – решила я. – Вдруг подойдет. А не подойдет, так вернусь и лягу спать. Чем я рискую?»
Рисковала я, если задуматься, многим. Вдруг ключ не подойдет, а Колт почувствует, что кто-то пытался открыть проход? Или даже сразу поймет, что это была я? Или стена исчезнет, а потом я, как во сне, столкнусь с толпой зомби и окажусь в ловушке? Впрочем, вряд ли. Появление мертвецов в финале, скорее всего, стало проявлением моей новой фобии: этот сюжет в последнее время часто всплывал.
Одевшись, я прихватила светящийся шарик и уже привычным путем отправилась к тайному проходу. Чего я не учла, так это снующих по коридорам стражников. Благо вспомнила о них прежде, чем услышала, и успела погасить «фонарь» и притаиться в темном уголке, дожидаясь, пока патруль пройдет мимо. Дальше пришлось красться в темноте.
Снова зажечь шарик я решилась только в коридоре, где начинался тайный коридор: без света оказалось очень сложно отыскать открывающий его камень, а стражники здесь едва ли могли появиться, поскольку в этой части замка никто не жил.
Но действовать все равно пришлось быстро. Коснувшись камня, я сосредоточилась, воскрешая в памяти структуру из сна, и наполнила ее энергией. Каменная кладка мгновенно дрогнула, исчезая, проход открылся. Я посветила в него и прислушалась, убеждаясь, что никакой толпы мертвецов с той стороны нет, и только тогда нырнула в коридор, стараясь пройти его побыстрее.
Я и дальше не позволяла себе тормозить. Раз уж решила, надо действовать, а не тянуть резину, сомневаясь и боясь.
Лишь оказавшись в подземелье, я ненадолго застыла, глядя в убегающий в темноту коридор с ответвлениями. Конечно, придя сюда с Рабаном, я старалась запоминать путь, но я все еще не была уверена, что знаю его хорошо и смогу найти спрятанную комнату.
– Давайте, ребята, помогите еще раз, – прошептала я, боясь говорить громче, хотя здесь меня едва ли кто-то мог услышать.
Услышали те, к кому я обращалась. Сделав несколько шагов вперед, я увидела перед собой ту же девушку, что подсказала нам с Рабаном дорогу в прошлый раз. Она была все в том же платье и стояла ко мне спиной. Едва я ее разглядела, она двинулась вперед. Я пошла следом, стараясь не отставать. А надо заметить, в этот раз девица двигалась очень стремительно. Когда она сворачивала, я боялась ее потерять, а когда незнакомка действительно пропала, очень расстроилась, но потом сообразила, что мы пришли: дверь находилась в конце коридора, который сейчас выглядел как тупик.
Вспомнив заклятия, которые подсказал Рабан в наш совместный визит сюда, мне удалось и проявить, и открыть дверь. Теперь действовать предстояло еще быстрее, чтобы сбежать прежде, чем нагрянет охраняющий кабинет дух. К счастью, я помнила, в каком шкафу стояла заинтересовавшая меня книга. На названия других постаралась даже не смотреть, чтобы не увлечься, но, забрав то, за чем пришла, и уже повернувшись к двери, все же замешкалась. Шагнула к столу, мучимая любопытством, которое подспудно грызло с самого первого визита, и схватила черный мешочек, так и лежавший на припорошенной пылью поверхности среди прочих не менее интригующих мелочей.
В то же мгновение моих ноздрей коснулся мерзкий запах, и я, прижав книгу рукой к груди и стиснув в пальцах мешочек, бросилась бегом к выходу, а потом и дальше по коридору, стараясь как можно быстрее отойти на безопасное расстояние. Когда ощущение гнетущего ужаса улеглось, я позволила себе перейти на шаг и оглянуться, чтобы убедиться в отсутствии погони.
Увидев за спиной девушку, которая привела меня к комнате, я дернулась, не закричав только потому, что от испуга горло перехватило. На этот раз она смотрела на меня. Ее лицо было разбито и изуродовано, словно ее со всей силы ударили головой о каменную стену. К счастью, разглядеть в подробностях мне не удалось: призрак растаял, едва я обернулась. Похоже, девушка не хотела, чтобы ее видели такой.
К себе в комнату я вернулась без особых приключений, но с бешено колотящимся сердцем и едва дыша. Руку, которой я держала украденные из кабинета некроманта «сокровища», буквально сводило от напряжения. Торопливо обновив запирающие заклятия, я вместе с книгой, мешочком и светящимся шариком запрыгнула на кровать. Зажигать люстру мне не хотелось, как и садиться за письменный стол, а в камине теперь уже только жарко тлели угли и света от них было маловато.
Первым делом я обратилась к содержимому мешочка. Из него на одеяло высыпалось несколько деревянных кубиков, похожих на игральные, но вместо цифр на их гранях были буквы. И либо скромное освещение и глубокая ночь играли со мной злую шутку, либо буквы эти время от времени менялись. Пока было непонятно, что это и зачем, поэтому я собрала кубики обратно в мешочек, а сама взялась за книгу, которая оказалась довольно пухлой.
Впереди была длинная бессонная ночь.
