Лена Сокол
Знаю, ты хочешь
© Лена Сокол
* * *
«Я решил, эта женщина будет моей. Плевать, что она не согласна».
1
Макс уезжает, и мне снова становится не по себе. С непонятной, тяжелой грустью смотрю, как он собирает сумку, как складывает в нее свои вещи, и на автомате подсказываю:
– Телефон, зарядное, паспорт. – Подхватываю со стола его записную книжку и убираю к остальным вещам в боковой карман сумки. Затем задумчиво оглядываю комнату: не покидает ощущение, что что-то могли забыть. Бросаю взгляд на аккуратно уложенный в чехол костюм и догадываюсь: – Галстук!
– Черт, – выдыхает муж, бросаясь к шкафу.
Я делаю то же самое, и мы сталкиваемся на полпути. Макс подхватывает меня, когда я ударяюсь о его плечо, и нежно прижимает к себе. Мы смеемся, у меня это выходит немного нервно: не хочется опять разлучаться. Муж словно чувствует это, поэтому держит меня в своих объятиях немного дольше положенного. Он мягко проводит носом по моей шее, легко касается моей кожи своими губами.
– Ну, что ты, милая, это же совсем ненадолго. – Слышится его баюкающий шепот.
– Знаю. – Меня все равно печалит его грядущий отъезд.
Обвиваю его талию руками, прижимаюсь к груди и слушаю стук сильного сердца. От Макса идет уютное тепло, запах любимого парфюма успокаивает.
– Ты же знаешь, я не могу не полететь. Общество этих зануд – это шанс заключить новые контракты.
– Да, я всё понимаю. – Мой голос звучит беспомощно.
Мне совершенно не хочется разрывать наших объятий.
– Что тебе привезти?
Дежурный вопрос.
– Аленький цветочек. – Отвечаю привычно.
Я говорю так каждый раз.
Макс смотрит мне в глаза, и на его лице расцветает улыбка.
– Ничего не привози, – добавляю я. Каждый раз прошу мужа именно об этом. – Не хочу, чтобы ты носился по магазинам в поисках безделушек. Хочу, чтобы ты скорее вернулся домой.
– Ты же знаешь, для меня важно заботиться о тебе. – Он пальцами убирает пряди моих волос мне за уши. Улыбается.
– А для меня важен ты.
Макс кивает. Он прекрасно знает, что я говорю правду. Ближе него у меня никого нет. Мой муж – самое дорогое, что у меня есть, он делает всё, чтобы я была счастлива.
– Чем займешься? – Спрашивает он, отпуская меня и возвращаясь к сбору вещей.
– Не знаю. – Честно отвечаю я.
И пожимаю плечами.
Реально, чем можно заняться в большом пустом доме? Возможно, посмотрю сериал. Вполне вероятно, разбавлю просмотр бокалом хорошего белого вина. Да. И пораньше лягу спать, чтобы проснуться уже на следующий день, когда возвращение Макса приблизится.
– Время пролетит быстрее, чем ты себе представляешь. – Успокаивает меня муж.
– Надеюсь. – Улыбаюсь ему лишь уголками губ.
Супружеская постель все равно останется пугающе холодной в его отсутствие.
– Ну, всё. – Он бросает взгляд на наручные часы. – Мне пора. Не хватало еще опоздать на самолет.
– Давай помогу. – Я аккуратно складываю чехол с костюмом. Не забываю и про галстук.
Мы спускаемся по лестнице на первый этаж. Его шаги легкие, невесомые. Мне каждый шаг дается с трудом: организм будто сопротивляется тому, чтобы Макс уезжал.
– Не возись с ужином, лучше отдохни и закажи чего-нибудь на дом. – Инструктирует муж, придерживая для меня входную дверь. – Прими ванну, расслабься, отвлекись. – Мы выходим, и он идет к машине. Аккуратно убирает чемодан в багажник. – Если хочешь, позвони своей придурочной Майке, позови ее в гости.
– Не хочется, – качаю я головой, чтобы успокоить его.
У Макса на лице написано буквально всё, что он думает о моей подруге. Он ее, мягко говоря, недолюбливает.
– Развлекайся, – говорит муж, целуя меня на прощание.
– Непременно. – Обещаю я с кислым видом.
Он садится в машину и уезжает, а я остаюсь стоять на краю подъездной дорожки, ломая пальцы и чувствуя себя невыносимо несчастной и покинутой. Нужно было напроситься с ним вместе в поездку, но не хотелось, чтобы Макс подумал, будто я ему не доверяю.
Стою, глядя вслед удаляющемуся автомобилю, и представляю, какой тяжелый вечер ждет моего супруга. Все эти приемы, банкеты, пафосные речи и десятки кичливых нуворишей, мнящих себя потомственными аристократами. Скукота.
Уже собираюсь вернуться в дом, когда взгляд вдруг цепляется за фигуру, движущуюся по пешеходной дорожке, тянущейся вдоль домов.
Это мужчина. Высокий, крепкий. В нашем тихом, элитном районе всё по уставу, никто даже не разговаривает громче положенного, а этот тип вот так, среди белого дня, бежит здесь в одних шортах, без футболки! Вего ушах белеют наушники, и его, кажется, совершенно ничего не заботит!
Я невольно сглатываю, но глаз от этого зрелища оторвать не могу. Тем более, что незнакомец даже не смотрит в мою сторону. Он слишком увлечен бегом.
Тугие мускулы на каждом шаге перекатываются под кожей, широкие плечи, покрытые татуировками, работают в такт движениям ног. На груди поблескивают капельки пота, а на идеально плоском животе угадываются кубики мышц. Этот мужчина – живое олицетворение силы и мощи, но его бег выглядит легким и даже грациозным.
Неожиданно для себя я перестаю дышать.
Меня словно гипнотизирует это зрелище. Пытаюсь перевести взгляд выше и перестать пялиться на его шикарную фигуру. Судя по состоянию тела незнакомца, ему около двадцати пяти лет, но, глядя на напряженное, серьезное лицо, думаешь, что он старше – ему что-то около тридцати, может, немного больше.
Мысленно заставляю себя отвернуться, но ничего не выходит. Это зрелище держит меня магнитом. Я ощущаю непривычное возбуждение, и мне становится неловко и даже стыдно, и в этот самый момент звонит телефон.
Я вздрагиваю, как преступник, которого застали на месте преступления.
Кажется, трель моего мобильника слышно даже за два квартала отсюда. Непослушными пальцами выуживаю телефон из кармана, поднимаю взгляд и вдруг понимаю, что… незнакомец обратил на меня внимание. Он замедляет шаг прямо у соседского дома. Улыбается и приветственно взмахивает мне рукой.
У меня все внутренности подскакивают от этого простого движения. Наверное, моё лицо выдаёт меня с головой, но я всё-таки нахожу в себе силы и с трудом выдавливаю ответную улыбку.
– Да? – Не глядя, отвечаю на вызов.
– Привет!
Это Майка.
– А, привет. – Произношу я скрипучим голосом.
Разворачиваюсь и иду на негнущихся ногах обратно к дому.
– Значит, ты сегодня холостая? – Игриво говорит подруга. – Что замутим?
– Я… я… вообще-то… не планировала сегодня куда-то идти. – Воровато озираюсь.
Сексуальный сосед выдирает из ушей наушники и параллельно мне двигается к входной двери соседского дома. Не знаю, видит ли он, что я за ним наблюдаю. Вцепляюсь в смартфон, как в спасительный круг, и набираю в легкие больше воздуха.
– Давай сходим куда-нибудь? – Предлагает Майя.
А я продолжаю коситься на красавчика в шортах. Какого черта он здесь делает? Что ему понадобилось в доме моих соседей?
– Ханна? – Доносится как сквозь вату голос подруги. – Эй, ау! Ханна, ты тут?
– Да, – я останавливаюсь на крыльце, – да, я здесь.
– Что там у тебя?
– Да вот, смотрю, тут какой-то тип с голым торсом торчит у соседнего дома. Грабители так не одеваются, в гости в таком виде тоже, вроде, не ходят. – Перехожу на шепот. – Просто интересно, что ему тут понадобилось. На местного тоже не похож… Трется у дверей дома Сергея и Марии, наших соседей.
– С голым торсом? – Оживляется Майка.
– Да.
– Ммм… – Хрюкает она от удовольствия. – И как?
– Что как?
– Как торс?
– Ну тебя!
– Нет, я серьезно. – Хихикает она.
В этот момент мужчина достает из кармана своих шорт связку ключей, открывает дверь соседского дома и с уверенностью входит внутрь.
– Торс что надо. – Выдыхаю я, задумчиво глядя на дверь, за которой скрылся незнакомец.
– А кольцо у него на пальце есть?
– Кольцо? Причем здесь кольцо? – Хмурюсь я.
Майка ржет.
– Как это причем? Когда я вижу красивого жеребца, в первую очередь проверяю кольцо на его безымянном пальце!
– Господи… – Качаю головой. – А мне-то это зачем?
– Правда, не догадываешься? Ты одна дома, у тебя красавчик-сосед… сечешь, к чему я веду?
В этот момент мужчина снова выходит из дома и останавливается на крыльце. Его взгляд устремлен на противоположную сторону дороги.
Он все еще неприлично раздет, и пот все еще струится по его стальным мышцам. Незнакомец вытирает тыльной стороной руки капли со лба, и я начинаю судорожно толкать дверь в свой дом.
Вдруг вспоминаю, что она открывается на себя. Тяну. Еще тяну. Но уже поздно – взгляд через плечо подтверждает, что мужчина заметил мое замешательство. Он понимающе улыбается. А я… краснею.
– Блин. – Открываю дверь, едва не стукнув себя ею по лбу. Неуклюже топчусь на месте.
– Что такое? – Спрашивает Майка.
– Все нормально, – блею я.
Ничего не могу с собой поделать. В последний раз поворачиваю голову вправо, и дыхание застревает в горле.
Сосед берет бутылку с водой, открывает и жадно пьет. Тонкая струйка воды медленно сползает по его нижней губе к подбородку и нечаянно скапывает на блестящую от пота крепкую грудь.
– Что там? – Требует Майка.
– Он пьет. – Шепчу я, проталкивая слюну в пересохшее горло. – Пьет, и вода течет по его обнаженной груди…
Мне все еще тяжело дышать.
– Твою мать! – Радостно заключает подруга.
Вот именно, – киваю я и спешу скрыться от взгляда незнакомца в прохладной гостиной своего дома. Наваливаюсь спиной на дверь.
Твою же мать…
2
– Я приеду! – Сообщает подруга. – Жди.
– Что? Зачем?
– Я заеду за тобой, поужинаем где-нибудь. Всё равно твой ненаглядный муженек уехал, и тебе нечем заняться.
– В смысле, приедешь? – Начинаю догадываться, зачем ей это. – Обычно мы встречаемся прямо в кафе или ресторане.
– Нет уж, я хочу видеть это своими глазами!
– Майя, ты неисправима.
– Просто я в вечном поиске. Приеду, посмотрю на твоего красавчика в шортах, глядишь, и нагуляю аппетит.
Я бросаю взгляд на часы. Макс скоро приедет в аэропорт, сядет на рейс, во время перелета звонить мне не станет. Возможно, ему даже не придется расстраиваться, что мы с Майкой пойдем куда-то вместе.
– Хорошо, жду. – Говорю я и сбрасываю вызов.
Майка с годами совсем не меняется. Мы с ней вместе учились в консерватории, затем начинали работать в оркестре. Она – виолончелистка, я играла на скрипке. В те времена было тяжело: много разъездов, выступлений, мы работали по шестнадцать часов, мало спали, сильно выматывались. Поддержка подруги помогала мне оставаться на плаву даже тогда, когда уже не было сил держать инструмент от усталости.
Мы многое пережили вместе, но я не жалею, что тогда оставила музыку. В тот момент, когда в моей жизни появился Макс, я была уже на пределе. Перспектив сольной карьеры не предвиделось, а подлизываться и угождать руководству было не в моем характере. Майя собиралась искать своё счастье за рубежом, а я предпочла просто уйти.
Макс меня поддержал. Он стал для меня всем: моим мужем, моим домом, моей крепостью, защитившей от всех невзгод. Я отошла от этих вечных стрессов, сопровождавших ежедневный труд музыканта, и стала просто женой. Создавать уют, ухаживать за садом, заботиться о муже – в этом я теперь видела свое призвание.
– Поппи! – Зову я, понимая, что давно уже не слышно нашего пса.
Обычно он крутится в ногах, куда бы ты ни направился, а тут – тишина. Даже не примчался провожать Макса.
– Поппи!
Ноги сами идут к двери, ведущей в сад.
– Поппи… а вот ты где!
Мелкие лапки скребут по дереву, снаружи слышен звонкий лай.
Нажимаю на ручку двери, и в дом влетает пушистый белый шпиц. Вьется в моих ногах, подпрыгивает, звонко тявкает.
– Папочка уже уехал, ты все пропустил, малыш. Прости. – Говорю я, приседая. Глажу его мягкую шерстку, пёс облизывает мои пальцы. – Идем, угощу тебя чем-нибудь.
Мы вместе бредем на кухню. Собачьи коготки отстукивают торопливый ритм по каменному полу, а единственное, что я слышу – это тревожный стук собственного сердца.
С тех пор, как я вышла замуж, я ощущала полное удовлетворение своей жизнью. Макс – заботливый, добрый, ласковый. С ним интересно. Ухаживать за ним, готовить ему, заставлять его улыбаться каждый день было для меня не ненавистной обязанностью, а самой настоящей радостью. Счастьем.
Я реально счастлива в браке, так какого черта?
– Подожди немного. – Прошу пса.
Но Поппи продолжает поскуливать, пока я достаю корм и накладываю его в миску, он подпрыгивает и бессовестно царапает мои ноги.
– Держи.
Ставлю миску в специальный держатель, промываю руки в раковине, вытираю полотенцем и поднимаю взгляд на окно.
Там, за невысокой изгородью, увитой зеленью, снова вижу незнакомца, и моё сердце замирает.
Мужчина ведет себя по-хозяйски на соседском участке: стоит на лестнице и, уперев рукой подшив веранды, вкручивает шуруповертом саморез.
Я невольно застываю, наблюдая эту сцену.
На незнакомце снова одни лишь джинсы, никакого верха. Каменные бицепсы наливаются силой при давлении на корпус шуруповерта. Он делает усилие, саморез мягко входит в древесину по самую шляпку, и мускулы мужчины, наконец, расслабляются. Цветные татуировки на предплечьях переливаются в бликах солнечного света, загорелая кожа играет перламутром. Боже…
Я отвожу взгляд.
Заставляю себя не думать о нем.
Впервые за последние годы со мной творится что-то подобное. Нужно выбросить его из головы. Я ведь люблю Макса. Люблю его больше всего на свете!
– Поппи!
Неугомонный пёс, вылизав тарелку, начинает крутиться на месте. Зовёт меня куда-то, просится, показывает взглядом.
– Хорошо, идем.
Мы возвращаемся к задней двери, я отворяю ее, и пёсик с радостным лаем вырывается на волю.
– Куда ж ты, негодник? – С досады произношу, когда он маленьким, пушистым танком пропахивает клумбу с моими цветами.
Выхожу следом, щурюсь от солнца и с неудовольствием отмечаю, что розовый куст опять подвергся нападению паутинного клеща. Листья тут и там опутаны тонкой, едва видимой паутиной.
Я возвращаюсь в дом, развожу специальный раствор, накачиваю воздух в распрыскиватель, и пока собака резвится на травке, тщательно обрабатываю растение. Теперь меня не остановить: убираю сухую листву с клумб, рыхлю почву, старательно удобряю цветник.
– Простите! – Раздается вдруг где-то за моей спиной.
В этот момент я на коленях ползаю вокруг любимых клематисов.
– Простите, пожалуйста, это ваше?
По пищеводу в желудок опускается холодок. Догадываюсь, кому может принадлежать этот низкий, бархатный голос. Встаю, оборачиваюсь и подношу ладонь ко лбу, чтобы солнце не слепило глаза.
– Добрый день. – Улыбается мне красавчик-бегун.
И мои внутренности сводит странной судорогой.
Он стоит возле изгороди, держит в руке, прижав прямо к обнаженной груди, моего пса и широко улыбается.
– Ваш? – Спрашивает мужчина, указывая на собаку.
– Ах, да, простите. – Иду навстречу. – Не представляю, как он выбрался.
Подхожу, протягиваю руки. Смотреть в лицо незнакомцу, почему-то, еще больнее, чем смотреть прямо на слепящее солнце.
– Думаю, что вот так. – Говорит мужчина, передавая мне пса. И указывает на подкоп под изгородью.
– Поппи! – Стону я, переводя взгляд с дыры под забором на перепачканные лапки собачки. – Как ты мог?
– Он – милый. – Хмыкает незнакомец. – Простите ему эту безобидную шалость.
– А вы?.. – Хмурюсь я, глядя на мужчину и притягивая Поппи к груди.
– А я… – Мужчина протягивает руку. – Меня зовут Алекс!
Я жму ее.
Его ладонь горячая и гладкая. А еще очень-очень сильная.
– Я присматриваю за домом, пока мои друзья на отдыхе. – Добавляет он. – Решил, что провести выходные в спокойной обстановке и доделать работу в тишине, будет мне полезно.
– Вот как. – Пытаюсь улыбнуться я.
Мой взгляд падает на наши сомкнутые ладони. Мужчина всё еще не отпустил мою руку.
– А как вас зовут? – Спрашивает он, не торопясь прерывать рукопожатие.
– Э… Ханна. – Говорю я. Колечко на моем безымянном пальце красиво поблескивает в лучах солнца, и я добавляю: – Мы с мужем соседи ваших друзей.
– Приятно познакомиться! – Совершенно искренне улыбается он. – Ханна…
И отпускает мою руку.
У него такие красивые, ровные и белые зубы, что улыбка просто магнетически притягивает взгляд.
– Мне тоже. – Поджимаю губы. – Приятно.
Поппи извивается, и мне приходится его отпустить. Он тут же бросается обратно к дыре под изгородью.
– Блин, – вырывается у меня.
– А ему понравилось у меня! – Заключает мужчина. – Он раньше сбегал?
– Никогда.
Он возвращает мне собаку.
– Значит, всё дело во мне. – Гордо сообщает Алекс. – Я всем нравлюсь. – Немного смешливо добавляет он.
И меня едва не кидает в краску.
– Спасибо, – принимаю собаку, потупив взор.
– Не переживайте, я займусь этим подкопом, сегодня же все засыплю обратно. – Обещает мужчина, не сводя с меня глаз.
Мне начинает казаться, что этот взгляд уже исследовал всё моё тело – с головы и до ног.
– Было бы здорово, – выдавливаю я.
– А знаете что? – Он буквально нависает над изгородью. Его лицо опасно приближается к моему. – Я сегодня собираюсь запечь баранину, приходите ко мне вечером? – И, видя мое удивление, добавляет: – С мужем. Поболтаем, выпьем вина, посмотрим матч, будет играть сборная.
– К сожалению, не получится. Он… в командировке. – Вжимаю в себя беспокойного Поппи.
– Тогда без него! – Пожимает плечами Алекс. – Приходите!
Смело.
Кажется, у меня падает челюсть. С трудом получается удержать ее на месте.
– Это вряд ли, простите, – дрогнувшим голосом отзываюсь я.
– Да ничего такого. – Он разводит руками. – Просто посидим, по-соседски. Я преувеличил свои возможности, когда предположил, что смогу провести выходные в тишине и одиночестве. Проект почти доделан, и я не знаю, чем еще себя занять.
– Спасибо за приглашение. – Улыбаюсь я. – Но вынуждена буду отказаться…
И в этот момент мое сердце останавливается, потому что Алекс вдруг подается вперед и тянется ко мне. Медленно, будто воздух стал вязким и тягучим. Меня прошивает болезненной молнией, когда его рука, наконец, касается моей щеки. Мне становится холодно и жарко одновременно.
– Вы испачкались, – хрипло говорит он, потирая большим пальцем мою щеку.
Я вздрагиваю, но мужчина не спешит убирать ладонь. Переводит взгляд на мои губы. Его пальцы все еще жгут мою кожу.
– Спасибо, – бормочу я, делая неуверенный шаг назад.
Неугомонный Поппи изворачивается и лижет меня в щеку, которая все еще горит от прикосновения мужчины.
– Ну, ничего. – Взгляд Алекса продолжает изучать меня, опускается с лица на шею, к груди, затем вновь поднимается к глазам. – Станет скучно, заглядывайте!
– Угу. – Несколько раз судорожно киваю я.
С дороги доносится спасительный гудок клаксона.
– Ко мне подруга приехала, простите, – извиняюсь, продолжая пятиться.
– До встречи! – С непоколебимой уверенностью говорит он.
Почему он так уверен, что мы еще встретимся?
– Всего доброго, – бросаю я на прощание.
Захожу в дом, запираю дверь, но не спешу направиться в гостиную. И не отпускаю пса.
Вместо этого поднимаю Поппи повыше, подношу к носу и медленно вдыхаю аромат. Так и есть. Его мягкая белая шерстка пахнет парфюмом Алекса. Мне нравится этот запах. Пёс пытается вырываться, ему неудобно, но я еще раз провожу носом по его спинке и закрываю глаза.
Я почти ненавижу себя за то, что делаю.
3
– Как же ты долго! – Майка снимает солнцезащитные очки и встряхивает волосами. Медного оттенки пряди красиво рассыпаются по плечам. – Звоню на мобильный, ты не отвечаешь, пришлось даже посигналить!
Она проходит в дом, плавно покачивая бедрами. Вот почему виолончель так красиво смотрится у нее в руках – она сама как виолончель: круглые плечи, тонкая талия, крепкие бедра. Любые, даже самые неказистые джинсы смотрятся на них, как вторая кожа – подчеркивают лишь достоинства фигуры.
– Я была в саду, – вздыхаю я, закрывая за ней дверь. – Занималась своими цветами.
– Ну, что? Где? – У нее включается инстинкт охотницы, подруга подходит к окну, выходящему на соседский двор. – Я хочу его видеть!
– Всё никак не угомонишься, – улыбаюсь я, подходя ближе.
– Мне нельзя терять сноровку, – смеется Майка, врезаясь взглядом в пространство перед соседним домом. – Вижу классного мужика, автоматически оцениваю его по своей шкале привлекательности. Затем оцениваю уже свои шансы, а следом и потребности своего организма.
– То есть, если у тебя давно не было секса, то подойдет и тот мужик, который «на троечку»? – подкалываю ее.
– О, боже, это какой длительности воздержание должно быть? – Морщится подруга. – Нет же! Никаких «троечек»! Вот смотри, – она выпячивает грудь, – если я «восьмёрочка», то с мужчиной «на восемь баллов» мне договориться проще, мы быстро найдем общий язык. А если мужик шикарный, и тянет баллов на десять, то тут придется поработать над подачей себя. Без хитрости и продуманного плана по осаде его крепости никак не обойтись. А если уж выходить замуж, то только за «десятку»! Как ты.
– Значит, мой Макс на десятку?
– Да. – Совершенно уверенно подтверждает Майя. – Если заводить детишек, то только от такого, как он. Тут ты не прогадала. – В этот момент ее лицо меняется, и она ударяет по подоконнику ладонью: – Святые угодники! Вашу-то мать!
Я поворачиваюсь и понимаю, что заставило ее резко переменить тон. На веранду поднимается красавчик-бегун.
Мы обе задерживаем дыхание. Он вытирает ладони о джинсы, берет шуруповерт, зажимает губами несколько саморезов и поднимается по приставной лестнице. Берет один саморез изо рта, подставляет к подшиву и вкручивает инструментом, наваливаясь на рукоять всем телом.
В повисшей тишине слышно, как беспомощно стонет древесина, принимая в себя острый, крученый стальной шип. Майя стонет ей в такт и закатывает глаза. Где-то у нас в ногах скулит неугомонный Поппи, и я спешу тут же отвернуться.
– Тебе срочно нужно пойти, познакомиться с ним и сказать, что у тебя тоже что-то расшаталось. Пусть починит. – Шепчет подруга, приникая к стеклу. – Если он так саморезы вгоняет, то представляю, как он вгоняет кое-что другое…
– Майя-я-я! – Я оставляю ее у окна и иду в гостиную.
– А что? – Она с трудом отрывается от окна и тащится следом. – Ты видела его? Видела? Да это же ходячий секс! Там концентрация сексуальной энергии на квадратный сантиметр тела просто зашкаливает! Видела, какие у него руки? Слышала теорию о том, что размер рук напрямую связан с размерами того самого? Разве тебе не интересно проверить?
– Ты, кажется, перевозбудилась. – Падаю на диван. – Как давно у тебя не было мужчины, дорогая?
– Глупости! – Майка заглядывает в бар, смешивает себе коктейль. – Буквально вчера был. Я трахнула Димитриуса, представляешь? Прямо в оркестровой яме после концерта. Но это даже не считается сексом!
– Ты трахнула дирижера?!
– Боже, да! Я думала, что достопочтеннейший маэстро станет для меня хорошей партией, но увы – блестящая лысина не самый главный его недостаток. Пожалуй, ради денег я смогла бы даже терпеть ее каждый день, но блин! Его морщинистая, приплюснутая задница – это для меня, пожалуй, слишком… А знаешь, как он дергается и сопит, когда кончает? Кхр, кхр, уи-и, уи-иии! Как старый свин!
– Всё, дальше не рассказывай, – прошу я.
Беру со столика телефон, проверяю. Непрочитанное сообщение от Макса. Он целует меня и уже скучает. Набираю и отправляю ответ.
– Макс уехал. – Майка делает глоток из бокала. – На твоем месте я бы уже давно занялась тем горячим самцом из дома напротив.
Я поднимаю на нее взгляд.
Подруга совсем не такая, какой может показаться по разговорам. Да, очень часто ее заносит. И очень часто может показаться, что Майя слегка озабочена. Но, возможно, всё дело в том, что она в детстве, как и я, была лишена родительской заботы и ласки. Мы обе – просто нищенки, которые пробивали себе путь к нормальной жизни тяжким, кропотливым трудом, поэтому я прекрасно могу понять ее желание пить жизнь жадными глотками и рисковать.
Она просто торопится взять от этой жизни всё. Живет лишь сегодняшним днём.
– Мы уже познакомились. – Говорю я и вижу в ее глазах живой интерес. – Только что в саду. Его зовут Алекс, он сказал, что поживет у наших соседей на выходных, пока они будут на отдыхе. Даже приглашал нас с Максом к себе на ужин.
– У него есть кольцо?
– Нет. – Выпаливаю я.
И понимаю, что сдала себя с головой. Говорила, что мне все равно, а отсутствие кольца на пальце все же отметила.
– Хотя, какая разница? – Хмыкает Майка, отхлебывая коктейль. – Если он приехал на выходные, ты могла бы замутить с ним, верно? Все равно в понедельник здесь его уже не будет.
Она многозначительно оглядывает меня и дергает бровями.
– И зачем мне это? – Искренне недоумеваю я. – У меня есть Макс. Мой муж меня вполне устраивает.
– И? – Подруга пожимает плечами. – Что тут такого? – Будто мы завтрак с ней обсуждаем, а не измену. – Когда я встречалась с Виктором, вспомни, я целых пять лет берегла себя, как чертова монашка. А в итоге что? Правильно! Он перетрахал половину своего офиса и ту стремную фитнес-тренершу вдобавок! Как тебе? Мило, правда? А если бы я тоже позволяла себе ни к чему не обязывающий, расслабляющий трах на гастролях, я бы не чувствовала себя сейчас так, будто он об меня вытер ноги.
– Предлагаешь мне изменить мужу? Чтобы потом не было обидно за впустую потраченные годы?
– Ты слишком серьезно подходишь к вопросу. – Отмахнулась Майка. – Никаких чувств, просто секс. Думаешь, одним мужчинам нужно разнообразие? Вот уж нет. Я же прекрасно понимаю, что супружеский секс приедается. И можешь тут не лукавить. Чистая механика: туда-сюда, ничего нового. Возбудиться – и то проблема! Нет былого «ух!» и «ах!», все отлажено, как часы, и невыносимо скучно. И, спорим, вы даже не целуетесь, когда делаете это?
– Неправда. – Краснею я.
– Иногда тебе совсем не хочется трахаться, но приходится уступать ему, так?
– Я… Нет!
– У меня были длительные отношения, и я тоже старалась быть для него самой лучшей. Знаю, о чем говорю. Иногда приходится делать вид, что ты тоже хочешь его, как и прежде, да? И ты, наверняка, тоже ловила себя на том, что во время секса думаешь о домашних делах и ждешь, когда же он, наконец, кончит!
– У нас всё не так. – Качаю головой.
– Но без огонька? – Прищуривается она.
– Ну… – Теряюсь я. – У нас любовь. Зачем нам огонек?
– Вот именно! – Майка залпом приканчивает коктейль и встает. – Я бы на твоем месте даже не думала. Твой муж – красавчик, да. Но и от красавчиков гуляют, поверь. Особенно, когда они становятся слишком скучными, предсказуемыми и совсем не уделяют нам внимания. Ты понравилась этому Алексу, и это ясно, как божий день.
– Почему?
– Но он же пригласил тебя на ужин, верно?
– Меня и Макса.
– Это детали.
– Такое не для меня, Майя. – Тяжело выдыхаю я. – У меня всё в порядке с сексом, и я люблю своего мужа.
– Представляешь, какую горячую ночь ты можешь с ним провести? Ммм…
– Перестань.
– Макс ничего не узнает, так что это пойдет только на пользу вашему браку!
– Один неверный шаг, и я рискую разрушить этот самый брак! – Я взмахиваю руками и тоже встаю. – Ни за что! Всё, хватит. Давай не будем больше обсуждать это?
– Как скажешь, – сдается Майка, подмигивая мне. – Но я слишком хорошо тебя знаю. И не стану делать вид, будто поверила тому, что ты рада этой новой своей жизни.
– Старые времена в прошлом, Майя. – С печалью говорю я. – Мы были молодыми, свободными, могли танцевать всю ночь или просиживать в барах до утра, а теперь пришла пора остепениться. Я счастлива в браке, поверь.
– Конечно. – Кивает она.
И впервые с того момента, как подруга переступила порог моего дома, я вижу ее настоящую. Майя сбрасывает с лица маску беззаботности и сочувственно улыбается мне. Она снова – мой лучший друг и самый близкий человек.
И пусть в ее глазах сквозит укор за то, что ей приходится навещать меня только тогда, когда отсутствует риск столкнуться с моим мужем, но зато она рядом. Она со мной.
Да, мне становится немного стыдно. Но таковы правила игры. Я замужем, и муж для меня важнее всего.
Мы с Майкой обнимаемся.
– Тащи свою задницу наверх и переодевайся. – Усмехается она, отпуская мои плечи. – У меня самолет в полночь, нужно успеть побыть с лучшей подругой. Кто знает, когда еще представится случай?
