Леонид Грунский
Реплика №6 (Лёшкина душа)
Пришло время возвращаться домой, и они вдвоём направились в обратную дорогу.
Перед тем как открыть тяжелую металлическую дверь подъезда, она около полминуты сосредотачивалась и, собрав волю в кулак, дёрнула за неудобную Г-образную ручку. Дверь лениво поддалась, и они оба оказались в тёмном, полном эха подъезде.
Весело, по-детски перескакивая через одну ступеньку, поднималась она наверх, но мрак и отсутствие лампочек на одном из этажей сделали своё дело: промахнувшись мимо одной из ступеней, зацепив её только самым кончиком кеда, оступилась, и её висящий спереди рюкзак совсем не спас от неожиданной встречи с бетоном.
Поднявшись, Соня поняла, что нечто горячее, что распространяется от губ до уже почти низа живота, не что иное, как кровь, непонятно откуда взявшаяся в таких больших количествах, а прислоненная с опаской рука к лицу плохо почувствовала онемевшие губы и передний ряд зубов.
Испуг, с которым она ощупывала лицо, не проходил. Хоть убейте, но в тот момент ей действительно казалось, что она лишилась всего ряда верхних зубов.
Рука, скользкая и липкая, ощупывая такое же лицо, машинально опустилась вниз, и она вытерла ею о майку, почти насквозь спереди пропитанную кровью. Тут же она сорвалась с места, позабыв про рюкзак, перебирая ногами каждую ступень, но вовсе на них не глядя, мчалась к себе на этаж, готовая заплакать в любой момент. Бросив в сторону свою ношу при входе, мигом полетела в ванную комнату, даже забыв запереть дверь. Стоя перед зеркалом, понимая пальцами обвисшую и уже распухшую верхнюю губу, пыталась рассмотреть, «все ли зубы на месте?».
Оказалось, что всё не так плохо, только кровь безустанно лилась и никак не могла остановиться носом и, конечно же, из сильно рассеченной губы, а тёплая вода никак не убирала боль, которая нарастала с каждой секундой, так что пришлось открыть холодный кран и буквально опуститься всей мордашкой под струю.
Спустя двадцать минут она, всё ещё шокированная происходящим, медленно выползла из ванной комнаты.
Совсем молча, с полотенцем, завязанным на лице так, что виднелись одни глаза, подняла брошенный в коридоре рюкзак и отнесла на кухню, гулко кинув на стул.
Так и простоял он там до самого утра.
Ближе к обеду, проснувшись, она, шурша тапочками по полу, снова мелькнула в дверном проёме, направляясь в ванну.
Проведя там немного времени, после недолгого журчания воды, уже не закрываясь, юркнула обратно в комнату, даже не посмотрев в сторону кухни.
До вечера Соня валялась на кровати, что-то думая и кумекая в своей голове, укутанной в мокрое, снимающее боль, полотенце.
