Леонид Андреев
Возврат
– Что ты? Лошадь не идет, – отчего ты стал? – спросил я с беспокойством.
Извозчик молчал. И вдруг круто, чуть не вывалив меня из накренившихся саней, повернул назад.
– Заблудился?
Он помолчал и неохотно ответил:
– Мы уже тут были. Разве не узнаете?
Я огляделся. И действительно узнал – именно вот эту комбинацию фонаря, панели, с сугробиком снега возле, и каменного темного двухэтажного дома: да мы тут уже были! И вот здесь началось самое невыносимое: мы стали бесконечно долгое время кружиться по переулкам и улицам, где мы уже были; и куда мы ни поворачивали, мы не могли уйти от места, где мы уже были, – и, может быть, не раз. Пересекли большую улицу с светлыми магазинами и народом – и я ее узнал; а немного спустя мы снова пересекаем ее, и тот же городовой стоит на перекрестке.
– Спросить бы кого-нибудь!.. – сказал я нерешительно.
– А что спросить-то? – угрюмо, помолчав, ответил извозчик. – Едем, а куда, и сами не знаем.
– Ты же говорил…
– То-то, что говорил.
– Постарайся, голубчик! Мне это… очень важно, очень. Извозчик молчал. И когда мы отъехали уже полпереулка, нехотя ответил:
– Я и стараюсь. А что ж я делаю?
Наконец мы как-то выбились из круга: вот этого переулка с длинным забором я еще не видал; и извозчик увереннее задергал вожжами и даже сказал коротко, не оглядываясь:
– Это самое.
– А скоро?
– Не знаю. Нет, еще не скоро.
И тут для меня наступил новый ужас: почти полной темноты и бесконечных заборов, каких-то старых садов, свешивавших ветви огромных деревьев на средину дороги, каких-то пустырей, каких-то темных, без единого огонька зловещих домов, казавшихся необитаемыми. Как могла попасть сюда Мария Николаевна? – и что могли с нею здесь сделать? Несомненно, ловушка; несомненно, какое-то страшное и жестокое предательство. Кто этот высокий, который увел ее? – у нас нет в Москве и не должно быть знакомых.
А заборы все тянулись, и нет им конца; и я уже ничего не понимаю: новые ли это заборы, или же и здесь мы вошли в безысходный круг и никуда не приближаемся; может быть, отходим назад. Все кажется знакомым и незнакомым, и сердце начинает биться сильными, редкими, глухими толчками, когда извозчик вдруг говорит:
– Сейчас будет. – Где?
– Вон тот забор. Там калитка есть.
