Леонид Васильевич Топчий
Методологические проблемы теории социальной работы
1.3. Методология научного познания в теории социальной работы
Изложенные позиции отечественных авторов и исследовательский материал, накопленный в последние 10 лет, позволяют перейти от методологических проблем, которые сегодня существуют в реальной социальной работе, к рассмотрению вопросов методологии более высокого уровня. Можно остановиться на первоначальном представлении о методологии как общей теории методов, используемых в философии, логике и других фундаментальных науках. Но тогда возникают проблемы и определенные трудности при рассмотрении структуры именно отечественной теории социальной работы, особенно в стадии ее становления. Имеются работы, где прямо утверждается, что философия является методологией теории социальной работы.
В начале 90-х годов прошлого столетия, когда отечественные исследователи искали теоретико-методологическую базу социальной работы, как правило, брали за основу определение методологии[30], данное в советском «Философском энциклопедическом словаре». Тогда исследователи полагали, что методология – это система принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учение об этой системе. Такая позиция в то время была оправданной. Не случайно, что такая методологическая позиция советских исследователей нашла отражение в учебном пособии «Теория и методология социальной работы» под редакцией С.И. Григорьева.
Применяя это положение к потребностям социальной работы, авторы этого учебного пособия понятие «методология» относят к основным понятиям теории и предлагают его в следующей редакции: «Методология теории социальной работы – совокупность принципов построения научного знания в области социальной работы, правил ведения исследовательской деятельности в данной области научного знания»[31].
К концу 90-х годов составители «Философского энциклопедического словаря» исключили понятие «методология» из словника, ограничившись термином «метод», который трактовался как способ достижения определенной цели, совокупность приемов и операций практического или теоретического основания действительности (М., 1997). В том же словаре, изданном через 10 лет, также предлагается статья, в которой дается определение метода (М., 2009. С. 266).
В белорусском «Кратком словаре по философии» по-прежнему это определение включено в перечень основных статей и методология определяется как «учение о способах организации и построения теоретической и практической деятельности»[32].
В «Социологическом энциклопедическом словаре» (редактор-координатор Г.В. Осипов) понятие «методология» исключено. Однако в статье «Методы социологических исследований» дается «двойное» определение, которое в какой-то мере тождественно традиционному пониманию понятия «методология»: «Способы построения и обоснования социологического знания; совокупность приемов, процедур и операций эмпирического и теоретического познания социальной действительности»[33].
Приведенные выше научные факты свидетельствуют о том, что, во-первых, в отечественной литературе нет однозначного определения понятия «методология»; во-вторых, под методологией понимается общая и частные теории знания, категориально-понятийный аппарат, определенная терминология, через призму которых осуществляются базисные фундаментальные знания, на основе которых производится научное и обыденное мышление, рефлексия; в-третьих, методология включает в себя методы (методика, но не методология) эмпирических и прикладных исследований; в-четвертых, методология – это учение о структуре логического операционного мышления.
Очевидно, что, когда говорят о становлении и развитии научного осмысления социальной работы как научной дисциплины, то в той или иной мере затрагиваются вопросы теории познания, общей и частной методологии науки и, как правило, философии социальной работы.
Гносеологические вопросы нередко занимают ведущее место. Однако это не значит, что проблемы «становления» или «разработки» методологии теории социальной работы уходят на второй план. Все чаще и чаще появляются публикации, в которых рассматриваются разные аспекты методологии науки и прежде всего вопрос о специфике способов (путей) совершенствования нашего мышления и методах познания в теории социальной работы. Авторы публикаций все чаще говорят об особенностях научно-познавательной деятельности. Но чаще всего просматриваются первичные формы осмысления реалий в обществе и социальной работе как дополнение к знаниям социологии, психологии, медицины и педагогики. Так как во многих работах эмпирическая, фактологическая база представлена в «урезанном» виде, то, безусловно, ощущается противоречие между «теорией» и «фактами» реальной жизни.
Из современной учебной литературы, предназначенной для магистров социальной работы, известно, что «методология – это область общей стратегии, система исследовательских действий, непосредственно связанных с предметным содержанием научного поиска»[34]. Предложенное автором умозаключение корреспондирует с определением, которое за основу, как правило, принимают программисты[35], понимая под методологией общий метод, стратегию создания компьютерных программ.
М.В. Фирсов (историк) и Е.Г. Студенова (лингвист), рассматривая специфику социальной работы (область познания) в системе научного познания, акцентируют внимание на проблемах междисциплинарных связей и отношений, истории познавательного процесса в теории социальной работы, принципах теории и путях познания в теории социальной работы. При этом подчеркивают, что «эклектизм – основа знания социальной работы»[36]. Авторы описывают теории, которые выступают основой для социальной работы (социологические, психологические, системные теории и объяснительные модели). Под парадигмой социальной работы понимается достаточно широкий спектр теорий, помогающих решать проблемы клиента. Что же касается путей познания, то авторы заявляют о том, что специфика познания связана с применением таких путей, как дедуктивный, индуктивно-эмпирический, диалектико-материалистический, психосоциальный диагноз и наивно-герменевтический пути познания. Все эти пути, по мнению авторов, позволяют формировать понятийное поле научной теории[37].
В разных социально-гуманитарных науках имеются разные суждения по поводу методологий, имеющих опосредованное отношение к теории социальной работы. Приведем примеры. Педагог В.И. Загвя-зинский под методологией педагогики понимает «учение о педагогическом знании и о процессе его добывания, то есть педагогическом познании». Он полагает, что «методология включает исходные, ключевые, фундаментальные, философские, общенаучные и педагогические положения (теории, концепции, гипотезы), имеющие методологический смысл». В узком смысле под методологией[38] понимается учение о методах педагогического познания.
Социологи В.И. Добреньков и А.И. Кравченко в учебнике «Методология и методика социологического исследования» методологию представляют в виде двух составных частей[39]: (1) теории знания и (2) методов эмпирических и прикладных исследований».
В то же время С.А. Кравченко в учебнике «Социология: парадигмы через призму социологического воображения» отмечает: «Методология – система общих принципов науки, а также совокупность ее исследовательских приемов… Методология направляет ученого на исследование специальной области социальных реалий, отбор фактов,
характеризующих каузальные зависимости именно в этих сферах, ориентирует на использование специфического инструментария сбора и систематизации данных»[40]. Хотя, конечно, некоторые исследователи полагают[41], что к основным формам рефлексивного осмысления научного познания с точки зрения его специфики относятся: теория познания; методология и логика науки; философия науки.
По-прежнему распространенным является положение, согласно которому методология является системой принципов и способов организации и построения теоретической и практической деятельности, а также учением об этой системе. Ряд авторов предпринимают попытки внести новое знание о методологии науки (см. публикации Н.В. Гапоненко, А.С. Майданова, В.В. Краевского, Е.В. Ушакова и др.).
В научной литературе появились относительно новые определения и трактовки методологии. Так, А.М. Новиков и Д.А. Новиков предлагают, по их мнению, простое и лаконичное определение методологии: «Это учение об организации деятельности»[42]. Авторы не без основания замечают, что в трактовке понятия «методология» происходит раздвоение предмета методологии. Это критическое замечание касается трудов представителей как социальных, так и физико-математических и технических наук.
Разнообразие подходов имеет свои исторические и идеологические корни. Безусловно, методология теории и практики социальной работы, являясь составной частью современной теории, имеет свои корни в общей методологии социальных наук, частных и конкретных методологических аспектах обоснования научного знания независимо от того, к какой социальной дисциплине они принадлежат. Уровень разработанности методологии теории социальной работы непосредственно связан с методологической культурой исследователей, пришедших в область социальной работы из области философии и социологии, педагогики и психологии, медицины и правоведения, экономики и лингвистики. Вместе с тем нередко под методологией понимается «ризома», то есть программный концепт исследования, определяющий постановку проблемы и способы научного или обыденного познания.
Разумеется, социально-гуманитарные науки имеют свою специфику. Они принципиально отличаются от естественных наук. Закономерным является то, что методология социальной работы должна разрабатываться вполне самостоятельно. Этим не отрицается внутреннее единство социальной науки, в частности единство совокупности научных методов познания. К сожалению, до сих пор считается, что теория и практика социальной работы должны базироваться на методологических постулатах социальной философии и теоретической социологии, социальной психологии и социальной педагогики. Считается, что теория социальной работы отстает в своем развитии от других социальных наук. Она еще не стала полноценной научной дисциплиной, а потому эта дисциплина «поглощает» другие науки, она «всеядна» («теоретическая эклектика» и «методологическая всеядность»).
Вместе с тем теория социальной работы постоянно развивается. Ее современное становление началось в первой половине 90-х годов XX столетия. Разные направления развития теории социальной работы нашли отражение в трудах российских исследователей[43] Л.С. Алексеевой, С.А. Беличевой, С.И. Григорьева, Л.Г. Гусляковой, Т.Е. Демидовой, В.И. Жукова, В.Н. Келасьева, Л.И. Кононовой, П.Д. Павленка, А.М. Панова, Ю.Е. Растова, Е.Г. Студеновой, М.В. Фирсова, Е.И. Холостовой, В.Н. Ярской и др.
В авторской книге «Актуальные проблемы развития теории социальной работы. Историко-социологические очерки» было высказано предположение[44], что «дальнейшее развитие теории будет происходить в трех основных направлениях. Во-первых, произойдет укрупнение и конкретизация методологической части общей теории, в наибольшей мере отражающей все богатство междисциплинарного, системного подхода и связей в социальной работе. Во-вторых, выделение уровней общей теории социальной работы позволит продвинуться в направлении более высокого и богатого в содержательном отношении уровня обобщения и моделирования социальной работы. В-третьих, процесс перехода от более конкретных базовых моделей теории социальной работы к базовой матрице более высокого уровня приведет к существенной объективизации процессов внутреннего мира социальной работы как науки и преодолению противоречивости самого процесса познания. Неизбежно произойдет амбивалентность рациональности».
Однако автор не исключает развития прикладных отраслевых теорий, определяющих оптимальные модели и результативность практической социальной работы. Профилизация, специализация и профессионализация подготовки социальных работников в высшей школе (социальная работа в системе социального обслуживания, социальная работа в образовании, социальная работа в здравоохранении, социальная работа в системе пенитенциарных учреждений, МЧС и др.) неизбежно диктуют необходимость разработки системы научных практико-ориентированных знаний в области специализированной профессиональной социальной работы.
Разумеется, прогноз развития теории социальной работы вещь неблагодарная и почти всегда «рискованная».
Первичный методологический анализ содержания логико-гносеологического и научно-методического уровней становления теории социальной работы в России предполагает, что в условиях, когда нет разработанных методов прогнозирования и моделирования в теории социальной работы, допустимо использование универсальных методов общего и социального прогнозирования. Разумеется, на начальном этапе в предполагаемом процессе допустимы относительная приблизительность и субъективизм. Однако это действо при всей относительности позволяет, с одной стороны, осуществить оценку уровня современных исследований, с другой – определить эффективность применения методов и приемов познания. Например, до сих пор нет ни одной работы, в которой был бы проведен анализ специфичности и адекватности таких методов социальной работы[45], как «биографический метод» (метод «история семей») и «комплексное психосоциальное моделирование». Весьма спорным является вопрос по поводу отнесения «феноменологического метода» к специальным методам познания в теории социальной работы[46]. Историки и социологи считают, что «биографический метод» – это метод их наук. Насколько известно, научная идентификация и верификация указанных методов не проводилась. Проблема определения специфичности методов реальна. Требуется специальное исследование на основании научных критериев.
Известно, что прогноз – это вероятностное утверждение о будущем развитии науки с относительно высокой степенью достоверности. Специфика прогноза социальной науки всегда связана с предвидением социальных изменений, явлений и процессов, происходящих в обществе.
Особое значение в прогнозе имеют верификация предполагаемой модели, то есть выявление степени достоверности результатов прогнозирования в социальной науке, выбор критериев оценки достоверности, уровня и качества модели; классификация теорий и моделей. Не исключено, что развитие теории социальной работы на гносеологическом уровне будет осуществляться в направлении изучения сфер взаимодействия теории социальной работы как формирующейся научной дисциплины с другими социальными науками и научными дисциплинами: социальной философией, социологией, социальной психологией, социальной педагогикой, социальной медициной и др. Эта процедура невозможна без применения системной методологии.
На логико-гносеологическом уровне получат развитие науковедческий и структурно-логический аппараты теории социальной работы. Без уточнения и развития понятийно-категориального аппарата науки вообще невозможно развитие самой теории.
На мировоззренческом и идеологическом уровнях теории получат развитие проблемы познания возможностей теории социальной работы в изучении и преобразовании специфических особенностей как объектов, так и субъектов социальной работы в системе социозащитной, социоподдерживающей и социоразвивающей деятельности, а также условий реализации практико-ориентированных теорий и теоретических моделей социальной работы в современных исторических условиях.
Теория социальной работы, признавая комплексность взаимоотношений между людьми и средой их обитания, учитывая биопсихологические особенности индивидов, характер социализации и воспитания человеческих особей, видимо, будет направлять свои усилия на познание сущности человеческого бытия и поведения людей, эффективности функционирования социально-экономической системы на федеральном и региональных уровнях. Естественно, развитие теории возможно при условии достаточного финансирования профессиональных исследований и анализа практики социальной работы в разных регионах Российской Федерации на региональном уровне (социальная политика и механизм ее реализации (семейная, молодежная и демографическая политика), управление и менеджмент) и местном (менеджмент, психосоциальная работа, консультирование, семейная терапия, социальные услуги, социальная поддержка, социальная защита). Научно-методические основы социоквалиметрического измерения и оценки эффективности применения технологии и частных методик социальной работы (правила, требования, критерии, показатели, частные методики и техники) – безусловно, те проблемы, которые всегда будут в центре внимания исследователей.
Области и процессы, связанные с развитием учения о подготовке, переподготовке и повышением квалификации социальных работников, предполагают разработку научно-методических основ возрождения отечественного социального образования в национально-культурном пространстве современной России. Острота и особая значимость вхождения России в Болонский процесс усиливает внимание исследователей к разработке методологии защитных мер, направленных на профилактику рисков национально-государственной и социальной безопасности высшей школы России и соответственно – выпускников вузов.
На научно-методическом уровне будет осуществляться работа, начатая в начале 90-х годов прошлого века, по изучению структуры социальной работы и ее составляющих, более глубокому познанию содержания и специфики деятельности учреждений социального обслуживания и соответствующих социальных служб, объема, правил и методов применения современных технологий социальной работы, а также методологических требований к путям познания в теории социальной работы.
1.4. Методология социальных изменений и теория социальной работы
Сегодня методологические проблемы взаимосвязи социальных изменений и социальной работы являются актуальными как никогда ранее.
Со времени выхода в свет первой статьи автора о взаимосвязи социальной работы и социальных изменений в условиях затянувшегося кризиса в России прошло более восьми лет[47]. Естественно, встают вопросы: что изменилось в этом процессе? Каковы особенности этой проблемы в условиях современного финансово-экономического кризиса? Как видится проблема становления профессиональной социальной работы в условиях европейского социокультурного кризиса?
Прежде всего следует заметить, что кризисное сознание и кризисное мироощущение сопровождают не только Россию, но и все европейские страны и США на разных этапах их исторического развития, нередко облачаясь в катастрофические формы проявления. Глобализация и социальные изменения неразрывно связаны.
Даже поверхностный анализ показывает, что наиболее остро кризисное мировосприятие проявляется в периоды войн, военных конфликтов и экономических спадов, социальных трансформаций и состояния застоя. Нынешние исследователи пытались провести параллели между нынешним кризисным мировосприятием и американской агрессией в Югославии, Ираке, военным конфликтом в Абхазии и Южной Осетии, газовым кризисом в Европе, спровоцированным приостановкой транспортировки газа в европейские страны в условиях зимних условий, и проч. Правда, мы не всегда имеем возможность глубоко проанализировать причину кризиса, факторы социокультурного кризиса и пути их преодоления на основе социальных изменений. Кризисное мировоззрение характерно не только для европейских политиков, выражающих «особое понимание» причин и природы кризиса в начале XXI века. Кризисное сознание характерно и для простых граждан разных стран Европы. Оно находит выражение в современной литературе, искусстве, трудах ученых, прежде всего философов, политологов, социологов и теоретиков социальной работы.
Что же касается вопроса о преодолении финансово-экономического кризиса в первом десятилетии XXI века и возможностях его смягчения, а затем выхода из него, то эта проблематика также претерпевает существенные трансформации. Объективно можно разделить вопросы, связанные с пониманием природы социальных изменений и роли социальной работы в условиях кризиса, на три блока.
В рамках первого блока, видимо, можно рассмотреть специфику современного кризиса. Во втором блоке особого внимания заслуживает исследование философских и социологических концепций социальных изменений и роли социальной работы в современном обществе. Третий блок при всем многообразии концептуальных подходов к социальной работе можно посвятить исследованию проблем реальных возможностей социальной работы в преодолении социальных катаклизмов в условиях кризиса.
Сегодня очевидно, что кризис глобального развития практически охватил весь мир. Тяжелейший экономический спад мировой экономики, кризис европейской и американской культур, нестабильность мировой финансовой системы и паралич социальных программ усугубляются нарушением в разных регионах мира идеалов свободы, прав человека, справедливости и демократических процедур. Становится все более очевидной мысль о кризисе «универсального регулятора» – рыночных отношений. Сегодня они не считаются таковыми, и государство вынуждено вмешиваться в процессы вхождения экономики в кризис. Эти факты вынуждены признать многие зарубежные социологи и политологи, экономисты, правоведы и психологи. Об этом говорят и пишут отечественные исследователи.
При этом одни говорят о кризисе политики, построенной на абсолютном и безусловном преимуществе рыночной экономики перед любой плановой и смешанной экономикой, другие – о кризисе государственно-монополистического регулирования, хотя и не вскрывают причины этого явления. Третьи ищут компромиссный, сбалансированный подход. Четвертые пытаются использовать финансово-экономический кризис для оправдания своей некомпетентности и деловой несостоятельности.
В.В. Путин, выступая с докладом на Давосском форуме в 2009 году, отметил:«.. кризис был порожден сочетанием сразу нескольких факторов – это провал сложившейся финансовой системы, результат низкого качества регулирования, из-за чего огромные риски оказались вне должного учета и контроля… это колоссальные дисбалансы, в первую очередь между масштабами финансовых операций и фундаментальной стоимостью активов, возросшим спросом на кредитные ресурсы и источниками их обеспечения»[48].
В то же время в докладе было подчеркнуто, что «мир должен воздержаться при борьбе с кризисом от слепой веры во всемогущество государства». В одном выступлении нашли отражение разные взгляды ученых на причины кризиса. Исследователи России, говоря о кризисе финансовой системы и экономики в целом, выделяют особенности неустойчивого социального развития в стране. И прежде всего отмечают массовое распространение бедности, деформацию социальной политики в результате приватизации, изоляцию России от глобальных процессов мирового развития, стагнацию занятости и социально-трудовых отношений, имущественную дифференциацию, отсутствие консолидации общества, региональные конфликты социальных изменений, нерешенность проблем социально-демографического развития.[49]
По мнению марксистских газет, Россия втянута в ситуацию, при которой она не может быстро и основательно перестроить экономику и стимулировать развитие промышленности и сельского хозяйства. Усиливается продовольственная и промышленная зависимость от зарубежных стран[50]. Заметно растут цены на медикаменты, лечебное компрессионное белье и различное качественное медицинское оборудование. Заметно уменьшаются золотовалютные резервы Центробанка. Только в первом полугодии 2009 года золотой запас России сократился на 7 млрд рублей. Внешний долг российских фирм и корпораций под залог природных ресурсов страны вырос до 500 млрд долларов. Положение усугубляется усилением оттока капиталов за рубеж. Олигархи вывезли в другие страны, прежде всего США, более 300 млрд долларов.
Падение ВВП, «докапитализация» системообразующих госбанков, падение импорта, более 3 млн зарегистрированных безработных (по прогнозам социологов, количество безработных к концу 2009 года составит 6–7 млн человек), сокращение реальных доходов и заработных плат, замедление потребления свидетельствуют о том, что экономика России вступила в процесс рецессии[51]. Однако выделенные из бюджета более 7 трлн рублей ушли на спекулятивные сделки, не оказав помощи производству и населению.
По данным Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), в начале 2009 года 43 % граждан оценили ситуацию в российской экономике как критическую (в декабре 2008 г. – 34 %) и считают, что главная причина финансового кризиса кроется в неразумной социально-экономической политике мировых держав, а многие респонденты полагают, что главный виновник – это США[52].
Эти процессы, происходящие в современном мире и России, не могли не найти своего отражения в общественной мысли, в том числе в социологии и теории социальной работы. Отсюда понятен и тот повышенный интерес к проблемам социальных изменений и социального развития. Проблемы социальных изменений во все послевоенные времена были в центре внимания ученых. В последнее время они входят в общий теоретический контекст социальной работы: от либеральных и неолиберальных, радикальных теорий к критическим теориям, в том числе социалистическим современным теориям социальной работы.
Известны труды Ю.Г. Волкова, С.И. Григорьева, В.И. Добренькова, В.И. Жукова, И.С. Карликовой, Е.И. Нефедьевой, Б.Л. Токарского, Н.М. Токарской, в которых рассматриваются разные аспекты социальных изменений в условиях глобализации общества.
На передний план выходят труды таких зарубежных исследователей, как П. Штомпка, М. Пэйн, которые с позиции фундаментальных концепций в исследовании изменений подводят современных исследователей к пониманию глубинных процессов социальных изменений в современном кризисном обществе. Поиск подходов к изучению характера социальных изменений и их связи с социальной работой продолжается. Сегодня можно встретить утверждения зарубежных не марксистских теоретиков о том, что либеральные теории не в состоянии объяснить причины мирового кризиса. Известный зарубежный теоретик в области социальной работы Малькольм Пэйн отмечает, что прогрессивный подход в социальной работе во многом связан с марксистскими и социал-демократическими идеями[53].
Проблемы теории и практики социальных изменений и социальная работа являются актуальными в силу ряда обстоятельств. Во-первых, выдвижение проблемы социального развития и социальных изменений является проблемой мировоззренческой, идеологической; во-вторых, проникновение в сущность социальных изменений неизбежно ведет к разоблачениютех исследователей, которые, находясь на службе олигархов и сторонников консервативных либеральных реформ, пытаются замаскировать кризисную социальную эволюцию исторического процесса; в-третьих, с помощью разных теоретических моделей социальных изменений пытаются обосновать и оправдать неэффективные, малорезультативные либеральные реформы; в-четвертых, это стремление сторонников «американизации» рыночных отношений в России под завесой философских и социологических рассуждений о социальных изменениях укрепить свои позиции в политике и экономике и навязать стране прозападные «модели» социально-экономических изменений; в-пятых, в контексте концепции социальных изменений пытаются показать «гипертрофированную» роль и место социальной работы в «цивилизованном» обществе, в том числе в процессе социальных изменений.
Автор пособия, не претендуя на полный охват проблемы, все же полагает, что его замечания будут содействовать уяснению сути концепции социальных изменений и ее взаимосвязи с современной теорией социальной работы.
В XX веке исследователям были известны многие концепции социальных изменений. Опираясь на работы известных социологов О. Конта, Г. Спенсера, М. Вебера, социологи западных стран Европы и США в условиях существования двух мировых общественных систем предпринимали попытки продолжить разработку проблемы социальных изменений. Тем не менее некоторые из них, как, например, Т. Парсонс, откровенно признавали, что «на современной стадии развития знания создание теории социальных изменений системы невозможно».
Социальные изменения нередко рассматриваются в контексте изучения концепций исторического процесса, в основе которых формационный, цивилизационный и модернистский подходы.
Исследователи В.А. Костин и Н.Б. Костина отмечают, что сегодня концепции исторического процесса (формационная, цивилизационная, теория модернизации) обнаружили пределы применимости. Недостаточность указанных концепций для исследования социальных изменений не означает их абсолютной ложности. Речь идет о том, что категориально-понятийный аппарат каждой концепции, круг описываемых ими социальных феноменов недостаточно полны. Разумеется, степень возможности каждого из подходов ограничена в неодинаковой мере. К сожалению, иллюзий очень много.
Вывод: необходимо переосмыслить содержание описаний социальных изменений, создание интегрированных концепций осмысления исторического процесса и социальных изменений. Учет всего комплекса исторических изменений позволит более глубоко понять сущность социальной работы и ее роль в жизни разных типов общества.
Нередко применяется классический подход к социальным изменениям. Известный социолог Петр Штомпка в работе «Социология социальных изменений», отмечая недостатки классического подхода (разделение и противопоставление) и раскрывая суть перехода от «системной модели» к «альтернативному образу» общества, рассматриваемого с точки зрения процесса, или морфогенетического подхода, показал модификацию подходов к изучению социальных изменений. И далее. Согласно идее теории систем и соответствующей системной модели как составной части концепции социальных изменений социологи стали понимать под социальными изменениями любую необратимую перемену социальной системы, рассматриваемой как целостность.
По мнению современных исследователей, посредством комплексного взаимодействия система обретает некие общие характеристики: равновесие или неустойчивость, консенсус или несогласие, гармонию или раздоры, кооперацию или конфликт, мир или войну, процветание или застой.
О концепциях прошлого столетия можно было бы не говорить, если бы теоретико-методологические подходы исследователей того времени не влияли на тематику исследований современных ученых, особенно молодых исследователей, и их адекватное понимание социальных изменений.
