Лепрекон
Двадцать один час с неправильным ангелом. Часть 2
Картина 1
Он скользил по одному из межгалактических путей, направляясь к малюсенькой точке, несущейся с обычной для таких небесных тел скоростью. Это был его дом. Тихий уютный кусочек, слепленный из пыли, превеликое множество которой носилось в безвоздушном пространстве и являвшейся превосходным строительным материалом для подобного рода объектов. По мере его приближения к своей обители, она начинала приобретать нужные ему формы. Наконец, путник, в данный момент казавшийся неким бесформенным и абсолютно бесцветным нематериальным нечто, приблизился к двигающемуся астероиду и втёк в невесть как оказавшийся на поверхности маленького плато приличных размеров самый настоящий сказочный замок. Оказавшись внутри, он принял тот самый облик, который так ему понравился и в котором он пребывал ещё совсем недавно, путешествуя по далёкой малюсенькой, полной жизни планете, в компании с очаровательной спутницей.
Она лежала под одеялом и улыбалась во сне. Как же хорошо было в её сонной душе! Сон щёлкал картинками калейдоскопа и вновь и вновь показывал те места, совсем недавно посещённые ей в компании с Ним, с тем, имя которого многие и произносить боятся. Да что там имя, сами мысли о Нём многих вгоняют в дрожь и покрывают холодным потом, идущим нога в ногу вместе с мелкой дрожью. Внезапно сон повёл её по странному непонятному пути. Без привычных дорог. Её дух летел в пространстве, то холодном, то обжигающе жарким. Она неслась с умопомрачительной скоростью в неизвестном направлении и странное дело, этот путь напоминал ей что-то такое, что она уже когда-то, очень давно, видела.
Он, уже человеческими шагами прошествовал в огромный зал, сел в глубокое обволакивающее чёрно-белое кресло, и наполнив до половины прозрачный бокал тёмно-красной тягучей жидкостью, задумался. Мысли его текли ровно, одной строчкой и сводились к тому, что его занимало всё последнее время. А точнее, те несколько тысячелетий, которые он, не по своей воле, возился с той самой далёкой маленькой планеткой. Прекрасно сознавая, для чего он сам был создан Им, а именно, для поддержания баланса добра и зла, светлого и тёмного, он никак не мог смириться с тем фактом, что эти создания, которые были ему буквально навязаны для опеки, вбили себе в головы то, что они теперь сами являются представителями всего самого светлого и доброго, вытворяя, на самом деле, совсем противоположное. Отпив глоточек, он вновь мысленно начал прокручивать в голове недавние события. Тепло растеклось по телу и накрыло приятной волной.
Она летела, постепенно приближаясь к его укромному месту и пока ничего не понимала. Ей просто-напросто было очень приятно само ощущение полёта в незнакомом, но в то же самое время знакомом пространстве. Наконец она увидела вдалеке небольшой астероид и повинуясь непонятной силе начала сближение.
Бокал, поднесённый к губам во второй раз, неожиданно подпрыгнул в его руке и тягучий напиток, выплеснувшийся через край на брюки, мгновенно вывел его из полудремотного состояния. "Что-то должно произойти. Из ряда вон выходящее",-промелькнуло молнией в голове и он, вскочив на ноги, уставился в огромное затемнённое окно.
Картина 2
Ну никак он не мог ожидать такого. Никак. Но оно было. Реально. Он яростно потёр глаза, совсем как человек, потом часто-часто заморгал. Нет. Ему не показалось. По зелёной лужайке маленькими шажочками двигалась по направлению к входу она. Да-да, она. Та самая очаровательная недавняя его спутница. По мере приближения, очертания её становились всё отчётливей. В его голове вихрем заметались мысли: "Как такое вообще возможно? Я же и не думал о том, что она появится сейчас здесь. Да и не хотелось мне ничего подобного. Только-только собрался отдохнуть наедине с самим собой. Что же делать??" А в массивную дубовую дверь уже постучали. Требовательно.
Она, неожиданно для себя, очутилась на твёрдой поверхности, похожей на земную. В голове не было ни удивления, ни испуга. Всё казалось настолько естественным и привычным, что она не испытывала никакого удивления. Как-будто всё происходящее случалось с ней и раньше. И не один раз. "Какая мягкая трава. Приятна наощупь. Чуть влажная. Изумрудная прям. А это что за красота здесь? Замок! Самый настоящий замок с башенками! Небо только тёмное очень. Я где, вообще-то? Замок вижу, а вот то, что вокруг одна темнота и звёзды огромные… Непонятно всё. Странно, я уже не бесформенная. И одежда на мне сама собой появляется. Окно большое. Тонированное. Свет в нём еле-еле проявляется. Дверь. Ух ты, огромная какая", – и она постучала. Громко.
Он открыл дверь и … Она заорала. Бокал полетел вниз, на каменные ступеньки и превратился в маленькие осколки. Тёмная жидкость расползлась по поверхности и стала похожа на кровавое пятно. Долго стояла парочка, уставившись друг на друга. Она спросила, наконец: "Это ты? Где я?" Он сделал пару шагов назад и жестом пригласил даму внутрь. Она прошла и плюхнулась в его кресло. Молча налила в бокал того же, что он так и не успел допить и вопросительно посмотрела на хозяина этой прекрасной старинной обители. Он же так и стоял истуканом возле двери и пытался что-то понять и осознать. Пока ничего не получалось. Стоял, моргал и молчал. Она сделала глоточек, и поставив бокал на стол, начала "допрос".
– Лучик, как это понимать? Где я? Как я тут вообще оказалась?
– Понятия не имею, – смутился он.
– В чём именно ты понятия не имеешь?
– Ты задала три разных вопроса сразу.
– Ну, ты же ведь умный! Мог бы и сам догадаться, что и как ответить.
– Так, женщина, не командуй здесь! Это мой дом, моя крепость, мой укромный уголок и моя тихая незаметная обитель! – попытался вспылить хозяин "летающего острова".
– Ишь ты, голос подавать научился. Думаешь, разок напугал до колик, так и всё? И я теперь всю жизнь от страха дрожать должна при одном только упоминании того раза? Нетушки! Накося-выкуси! – и она торжественно продемонстрировала оторопевшему от всего происходящего своему знакомцу, "любимую" всеми с детства фигуру. Кукиш которая.
– Ты мне поугрожай ещё, – не очень твёрдым голосом ответил Лучик.
– А я и не угрожаю. Я вопросы задаю. А ты, будь уж так добр, отвечай на них,– уже мягче произнесла Линн.
– Итак, начну по порядку. Первое. Как это понимать? Честно, я и сам не понимаю. Второе. Ты на астероиде, который является моим домом. Как ты тут оказалась, я не знаю. Всё, – отчеканил Лучик.
– Понятно, что ничего не понятно, – она отпила ещё чуть-чуть и задумалась.
Лучик подошёл к столику и буквально упал во второе кресло. Взял в руку бутылку и щёлкнул пальцами. В свободной руке мгновенно появился из воздуха другой бокал. Молча налил себе, затем поставил его на стол и взяв пачку сигарет, вынул из неё две, прикурил их одновременно и протянул одну ей.
Картина 3
Сидели молча, курили. В воздухе нависло и не растворялось сразу несколько вопросов: непонимание ситуации, кто всё это устроил, с какой целью. Молчание звенело и металось по залу невидимыми, но ощущаемыми парочкой флюидами. Долго продолжаться это не могло, потому что с каждой секундой становилось всё гнетущей и невыносимей. Наконец, хозяин дома встал, и скрестив руки за спиной, начал мерно отсчитывать шаги по блестящему чёрно-белому полу. А Линн, покачивая головой в ему в такт, натянуто заулыбалась. Внезапно Лучик остановился, повернулся к ней и расхохотался.
– Я не вижу здесь ничего смешного, – буркнула она с недовольной гримасой.
– Я, если честно, тоже, – ответил он, не прекращая смеха.
– Тогда, к чему твой хохот?
– Да ни к чему! Реакция такая. Ведь ты же сама на похоронах, когда они случаются в твоём окружении, улыбаешься. Я давно это в тебе заметил.
– Ну и что в этом такого? Да, у меня рот до ушей непроизвольно растягивается в такие моменты.
– И поэтому ты его прикрываешь ладонью, – закончил он её фразу.
– Что ещё ты во мне видишь такого подобного? – раздражённо спросила Линн.
– Девушка, перестань. Прими всю эту ситуацию, как должное. Сама же знаешь-в жизни всякое может произойти. Или ты уже выкинула из головы наши с тобой приключения?
– Конечно, не забыла. Такое невозможно забыть, – чуть мягче и с чуть заметной улыбкой произнесла это Линн и встав, подошла к Лучику. Заглянула в его глаза. В них заплясали весёлые огоньки.
– Давай использовать эту ситуацию с пользой для себя, – вдруг неожиданно выдал "Темнейший".
– В каком смысле? – удивлению Линн не было предела.
– В прямом. Подумай. Над нами кто-то решил пошутить. Не исключаю, что даже "САМ". Он не лишён юмора.
– "САМ", это кто? Неужели…? – изумлённо перебила Лучика Линн.
– Он, он. Кто же ещё. Квокку или жирафа только по причине безудержного веселья создать можно. Он, скорее всего, в курсе наших с тобой похождений. Вот и решил, видимо, устроить так, чтобы ты нанесла мне ответный визит.
– Логика в этом есть, – серьёзно умозаключила Линн.
– Ещё бы её не было! Сама подумай, кто вместо меня может переместить твой дух на такое расстояние?
– Да, кстати, а на какое? – встряла Линн.
– На очень большое. Такое существует лишь в произведениях ваших фантастов. Я воз вращаюсь к своим мыслям. Так вот, такое подвластно ещё нескольким, подобным мне, но они сейчас заняты исключительно своими делами и я не думаю, что им пришло бы в голову нечто такое. Себе дороже. Я ведь могу и рассердиться. А это грозит конфликтом. Ненужным. А кто у нас может безнаказанно шутить? То-то и оно. Я одно не пойму, зачем? В чём причина? Но спрашивать об этом у него, САМОГО, как-то не хочется.
– Да, загадка без отгадок, – задумчиво прошептала Линн.
– Чем займёмся, красавица?
– Для начала, я хотела прогуляться по парку. Можешь здесь всё осветить?
– Конечно могу. Смотри, – и Лучик хлопнул в ладоши.
За огромным, во всю стену, окном, вспыхнул самый настоящий солнечный свет. Он озарял всё видимое пространство. Линн показалось, что она в данный момент находится в любимой ею зелёной стране. "Так и есть. Я постарался придать окрестностям ландшафт Ирландии", – вспыхнуло у неё в голове. "Спасибо большое", – так же беззвучно ответила она. Двери распахнулись, и они вышли на изумрудную лужайку. Отовсюду бил яркий свет и Линн невольно зажмурилась. С удивлением обнаружив на своей переносице солнцезащитные "капли" с благодарностью улыбнулась Лучику и отойдя на приличное расстояние, развернулась лицом к замку. Перед ней был тот самый, древний, но не лежащий в руинах, а казавшийся совсем новым, замок Менло.
Картина 4
– Лучик, только что Солнце светило, а сейчас облака набежали. Серовато и хмуро, – невольно пробормотала Линн.
– А как ты хотела? Это же Ирландия. Пусть и в миниатюре. Погода меняется постоянно. Знаешь, я эту страну всё время сравниваю с женщиной.
– Это почему же? – удивилась она.
– Потому. Сама подумай. Погода меняется внезапно, как и ваше состояние. Солнце светит, а потом, неожиданно налетают тучи, и идёт дождь. Может быть тепло, а ветер подует и холодно становится. И всё это за какие-то минуты. Не ощущаешь подобия?
– Действительно, что-то в этом есть, – задумчиво произнесла Линн.
– Климат такой, ничего не поделаешь, – вздохнул Лучик.-Не я всё это выдумал. Так что, привыкай к постоянной смене погоды и не жалуйся. Если что, переодену тебя быстро.
– Лучик, я в дом хочу. И вообще-завтрак в твоих владениях бывает?
– Ты же знаешь, мне это не нужно, но для тебя я что – нибудь придумаю.
– Скорей придумывай. В животе урчит уже.
– Хорошо. Пошли в дом, – Темнейший взял её под локоток, и они направились к дверям.
Они вошли в дом. Линн вновь плюхнулась в кресло. Лучик удивлённо развёл руками. Гостья недоумённо вскинула бровь. Лучик хлопнул по лбу ладонью. Раздался весёлый шлепок и Линн рассмеялась.
– Сейчас нахмуришься. Не до смеха будет, – процедил хозяин дома.
– Что так? Я не поняла. Брось говорить загадками, – раздалось в ответ.
– Никаких загадок. Тебе придётся встать, выйти из зала и направиться в сторону кухни, которой здесь, отродясь не было, но её придётся сконструировать по твоим задумкам.
– Я не поняла…, это как понимать? – её брови поползли вверх.
– А так и понимай. Ты голодна, ты женщина, вот и приготовь себе сама. Продуктами я тебя обеспечу. Да, после трапезы посуду не забудь помыть.
Она густо покраснела, вскочила, глаза метали молнии. Лучик деланно замахал руками, попятился назад и даже зажмурил глаза.
– Ну ничего себе! – она повысила голос: – Я у тебя в гостях, а ты даже покормить меня не желаешь? Ну и нравы в твоём королевстве!
– Нравы простые. Хочешь есть – готовь сама. Да…, чувствуй себя как дома. Замок в твоём распоряжении. Ну что, начали кухню изобретать? Тебе в каком стиле?
– Раз такое дело, – обречённо вздохнула притихшая Линн – давай такую сделаем, как дома.
– С преобладанием красных тонов? И стекло – керамическую плиту?
– Да! Ты же помнишь всё.
– Тогда пошли. Вон туда, прямо по коридору и направо.
Линн вошла в тёмное помещение. Зажегся свет и она обомлела. Кухня, её красная, в стиле паба кухня выглядела точно так же, как и её домашняя. Ни одной детали не было пропущено. Немного дрожащими руками открыла холодильник. Подошла к плите и провела по поверхности рукой. Открыла сушку – всё стояло на своих местах. И даже мусорный бак, со смешным названием "Тупело", красный, разумеется, и тот присутствовал. Открыла его- пустой. В голове промелькнуло неожиданно: "Юра молодец, вынес мусор утром". Хлопнула себя по лбу: "Какое утро? Какой мусор?" Лучик рассмеялся.
Она запыхтела, и включив плиту, поставила на неё красную (а какую же ещё?) сковородку. Бросив на разогреваемую поверхность кусочек бекона, присела на стул рядом и стала ждать шкворчания, чтобы потом разбить пару яиц.
– А как же утренний кофе перед завтраком? – не удержался показать свою осведомлённость хозяин дома.
– Ой, забыла, из головы вылетело. Тебе тоже заварить?
Линн суетилась. Она металась от сковородки к джезве. Хозяин же сидел на стуле и закинув ногу на ногу, безмятежно улыбаясь, болтал верхней конечностью. Линн всё это начинало немного раздражать. В голове пронеслось: "Помог бы хоть для приличия." Ответ не замедлился: "Не дождёшься. Тебе же кушать захотелось." Она, пару раз недовольно зыркнув исподлобья, продолжала свою деятельность. Пыхтела, немного раскрасневшись, но продолжала готовить. Наконец, омлет занял своё место на столе. Она его аккуратно разложила на две тарелки, нарезала тоненькими ломтиками хлеб и села. Потом вскочила и сказав: "Кофе надо по чашечкам разлить", – взяла в руку джезву и принялась за дело. Хозяин дома сидел и чуть улыбался. Ему было чертовски (!?) приятно наблюдать за действиями своей неожиданной гостьи. Она поставила наполненные чашечки на поднос (разумеется, тоже красный) и вернулась к столу. Взяла в руку вилку и принялась быстро- быстро работать челюстями.
– А как же кофе с сигаретой? Изменяешь своим принципам,– заметил хозяин дома: – Я о том, что ты в начале всегда кофе утром пьёшь, а уж потом, кушаешь.
– Когда жрать хочется, любые принципы в сторону летят, – ответила жующая гостья.
– Значит, ты поддерживаешь жизненные принципы Волка Ларсена? – немного задумчиво оперируя вилкой спросил Лучик.
– Какого волка? – удивилась Линн.
– Ну как же, того самого, Лондоновского, – удивлённо вскинул бровь Темнейший.-Ты что, не читала про морского волка? Там так вскрываются отношения между людьми в запертом пространстве! Не ожидал от тебя.
– Я много чего читала, но много и не читала. Значит это мне не нужно было, – безапелляционно заявила быстро утоляющая голод Линн.
-Это же классика! – вскипел Лучик: – Мировая, между прочим.
– Ну, классика, ну и что. Я что, обязана была всю классику перечитать?
– Всю не всю, но интересы же какие-то должны быть.
– Лучик, ну дай ты мне спокойно поесть! С детства надоели нравоучения. Особенно, когда тарелка с вкусностями под носом, – взмолилась она.
– Хорошо. Не буду тебя утомлять. Обидишься ещё. Неохота мне чего-то твою недовольную физиономию лицезреть. Вдруг ты ещё слёзы пустишь в ход.
– И пущу, уж будь уверен! Море вылью на тебя!
– Я закончил, – заявил Лучик: – Посуду знаешь куда поставить? Да, кофе остыл. Надо бы свеженького заварить. Ты как, справишься?
Линн аж подскочила на стуле. Лицо её пылало всеми оттенками красного, глаза распахнулись ещё больше. Вилка вылетела из руки и со звоном упала на плитку пола, а другая рука, сделав неловкое движение, зацепила тарелку, которая разлетелась на мелкие кусочки после встречи со свободным стулом. Как и у неё дома, здесь их тоже имелось три штуки. А из глаз, словно в ответ на одну из предыдущих фраз хозяина дома, ливанул солёный поток.
– Я что-то не то сказал? – участливо спросил Лучик: – Может я повёл себя нетактично?
В ответ она дёрнула плечами и придала слезам небольшую озвучку. Затем, усилила её и заревела уже в голос. Лучик растерянно смотрел на сотрясающуюся в рыданиях гостью и не знал что делать. Наконец, он поднялся и подойдя к ней, погладил даму по голове. Она недовольно фыркнула, пихнула его локтем, но реветь не перестала. Пришлось хозяину дома тихонечко поставить свою тарелку в раковину мойки, а затем, взяв в руки веник и совок, убирать осколки. Гостя же всё это время лила слёзы и мелко подрагивала. Не убирая рук от лица, естественно. Лучик, закончив уборку, намолол новую порцию кофе, снял с колпака вентиляции вторую джезву и принялся за процесс приготовления. Когда по кухне начал расплываться волшебный аромат настоящей арабики, Линн открыла лицо, встала и пошла в ванную. Она даже не удивилась, когда отворив створку угловой полки, нашла в ней патчи. Наклеила их под глазами и вернулась на кухню. Ничего не слышащий Лучик, который в данный момент всецело был поглощён процессом заваривания кофе, неожиданно повернулся и …
Как вы думаете, а они, принимавшие участие в нашем создании, среди которых есть ангелы и демоны, могут испугаться и громко орать? Главный среди них смог. Когда обернулся и увидел рядом красное пятно с горящими углями глаз и бело-жёлтыми полукругами под ними.
Картина 5
Лучик подпрыгнул. И довольно-таки высоко. Рука, державшая джезву, подлетела тоже, и на пол плюхнулось тёмно-коричневое пятно, которое быстро растеклось по плитке, а воздух наполнился ароматами кофейни. Всё бы ничего, но Темнейший сделал пару шагов назад и поскользнувшись, пребольно приземлился на свою пятую точку. Да, эти процедуры шли при озвучке. То есть, орал хозяин дома не переставая. И не на одной ноте, а так, как надо, то есть с переливами. К соло Лучика неожиданно подключилась Линн и по кухне пошла гулять какофония. Послышались всхлипы и стоны. Гостью трясло, как в лихорадке, а её глаза вновь наполнились слезами. На сей раз, от безудержного хохота.
– Ты чего ржёшь?! – взревел Лучик: – Смешно, да?
Лин ничего не могла ответить. Её сотрясало от беззвучного смеха, и она только махала руками. Лучик жестом показал, мол- "дай руку, помоги подняться". Лин удивлённо вытаращилась, даже смеяться перестала. Она развела руки в стороны, в том смысле- "как это понимать"? Лучик открыл рот и что-то невнятно пробормотал. Линн ничего не поняла. Пауза, казалось, длилась целую вечность. Лучик всё также сидел на заднице, над ним нависала Линн. Оба молчали. Наконец, к Линн вернулся дар речи.
– Ты же всемогущий. Мог бы и сам встать. Да что там встать, взлететь можешь, – удивлённо произнесла она.
– Могу. Но не в этом случае, – сказал он немного загадочно.
– Как это? – она ещё больше удивилась.
– А вот так. С твоим появлением я начал приобретать некоторые черты, мне несвойственные изначально. Вот и сейчас. Нет, чтобы воспарить, я хочу именно встать, как ты, как кто-то другой из человеков. Понятно? Мне это стало интересно. Поэтому, уж будь другом, дай мне руку и помоги подняться с пола. Сам не смогу. Да и не хочу. Это если совсем честно, – немного смущённо подвёл он итог.
– Так ты и заорал из-за этого? Из-за попытки влезть в нашу шкурку? – её удивлению не было предела: – Нет, ну ни фига себе. Чего-чего, но такого я от тебя не ожидала. Ты же ведь ничего не боишься, вдруг испугался, не удивляешься, а тут удивился, теперь что от тебя ждать?
– Привыкай, – всё также сидя на полу тихо проговорил Лучик. Потом вдруг неожиданно повысил голос: – Сколько мне ещё на заднице сидеть?!
Линн протянула руку, он вцепился в неё, и она рывком помогла ему встать. Лучик скрючился от боли и приложил ладонь к пояснице. Линн не удержалась. На её месте любой зубоскал не удержался бы от комментария.
– Подумать только, сам Падший Ангел в роли радикулитчика, – деланно задумчиво медленно процедила сквозь зубы Линн.
– Смейся, смейся, – прохрипел согнутый пополам Лучик.
– Мне уже не смешно, – серьёзно ответила она: – Я знаю, что это такое. Когда поясницу выворачивает. Давай руку, обопрись на мою, пошли.
Каждый шаг давался Лучику с огромным трудом. Он даже постанывал немного. Наконец они добрались до низенького дивана, и Лучик с кряхтеньем опустился на свой зад.
– Теперь ложись на живот, – скомандовала Линн: – Я тебе немного помассирую позвоночник и постараюсь снять боль. Скажи, ты можешь прямо сейчас какую-нибудь обезболивающую мазь создать? Читай в мыслях.
Через минуту в её руке сам собой появился тюбик жёлтого цвета. Она открыла его, понюхала, поморщилась и утвердительно кивнула головой: "Оно. То, что надо."
Картина 6
Линн, сидя на Лучике верхом, мягкими движениями втирала в его поясницу пахучую мазь. Лучик постанывал. Линн усилила натиск, Лучик стал подвывать. Сначала-тихо и даже как-то певуче. Пальцы массажистки забегали по позвонкам. Вой изменил тональность. Он понизился до баритона. Когда же пошли басы, вперемешку с фальцетом, Линн ощутила острую боль в районе своей поясницы. Она резко вскочила и заорала неожиданности.
– Ты что, копытами что ли бьёшь?! – громогласно взревела она.
– А ты не ори,– стонал Лучик морщась.– В пояснице кольнуло так, что у меня глаза из орбит чуть не выскочили.
– Ну и что?– недоумевала Линн.– Подумаешь, больно немного стало. Бить-то зачем? У тебя и вправду копыта есть?
– Не ёрничай. Какие копыта. Сказок начиталась в детстве,-поморщился Темнейший и попытался перевернуться на бок, но от острой боли вновь уткнулся лицом в подушку.
– Лучик,– уже тише произнесла гостья,– больно?
– Да, очень,– с хрипотцой ответил он.– Не ожидал, что испытаю подобное.
– А как ты хотел? Влез в нашу шкурку, терпи. Дай-ка я на задницу твою посмотрю.
– В смысле? Как это понимать?
– Брюки приспусти, в смысле. Стесняешься, что ли? – усмехнулась Линн.
– Я…!? Стесняюсь!?– от изумления Лучик попытался резко привстать, но… Острая боль врезала так по пояснице, что он вновь уткнулся лицом в подушку и яростно запыхтел. Стараясь не кричать, он жестами показал- "стягивай, мол, штаны вниз".
– Ох и ни черта себееее,– тихо прошептала Линн.– Ну и ж…, ой, извини. Да здесь у тебя целое созвездие…
– Какое ещё созвездие?– раздалось гулко и еле слышно.
– Не знаю,– задумчиво пробормотала Линн.-Я не сильна в астрономии.
– Ты что, издеваешься? Какая астрономия?– взвыл Лучик.
– Какая… Обычная. Предмет такой в школе был. Но это я так, к слову. Твоя ж…, ой, извини, сорвалось нечаянно, задница в данный момент,– тут она подпёрла свой подбородок ладонью,– напоминает россыпь сиренево-фиолетовых звёзд в окружении жёлтых туманностей. В общем-очень похоже на карту неизвестной Галактики, невидимой в наши земные телескопы.
– Ну ты и… Так изощрённо издеваться…
– Договаривай. Змея ползучая, гадина, язва. Что там ещё? Я и не думала издеваться. Мог бы и прочитать, кстати.
– Не мог. Больно. Какие уж тут настройки на твои волны,-снова глухо из-под подушки простонал Лучик.
– Я машинально всё это говорила. Ты задавал вопросы, я отвечала. Зад действительно похож на созвездие. Если тебе станет легче, то я тебе скажу такую штуку. Несколько лет назад я сама приземлилась подобным образом. Дверь не зафиксировала язычком замка, а когда надавила на неё попой, то дверь и открылась. Я в той же позе, что и ты, приземлилась на бетонный пол. И позвоночник тряхануло аж до макушки и расцветки такие же у меня появились и больно точно также было. Так что, какие там издевательства? Память о своей заднице, плюс-задумчивость. Да, совсем забыла, муж мой зад тогда сфотографировал, а я к себе перекачала. Могу показать.
– Сделай милость, не показывай. Я и так вижу, что у меня что-то типа Ориона внизу туманится,– простонал Темнейший.
– Как скажете, Ваше Тёмное Светлейшество, не покажу. Я думаю, что тебе надо немного поднапрячься и попытаться устранить болевые ощущения. А то не очень правильно получается. Я у тебя в гостях, а ты скрюченный пополам. Так что, попробуй сам себя вылечить. Тебе же это ничего не стоит? Не надо на себе опыты ставить,-участливо говорила Линн.-Не тот случай, не то место и не та эпоха.
– Ишь ты, умная какая. Эпоха не та! А та, это времен Рима? И случай, это на кресте умирать?
– Я этого не говорила,– отчеканила Линн.
– Но ведь ты именно это подразумевала? Да!? Можешь не отвечать.
– А я отвечу. Ишь какой нашёлся. Задницей об пол. Я хочу в твоей шкурке… Да что ты понимаешь? Ты роди попробуй! Вот это и есть адовы муки!
– Ты на кого… Ты с кем… Да я тебя сейчас…
– Ага. Пальцовку не забудь.
Лучик резко вскочил, глаза его метали молнии. Только он начал открывать рот, как от изумления замер. Линн,обхватив руками щёки, хохотала так, что брызги от слёз долетали до его лица. Потом, она начала тыкать в него указательным пальцем правой руки, левую положила на живот и скрючилась пополам.
Картина 7
Хохочущая Линн, согнувшись в три погибели, начала медленный обход стоящего в нелепейшей позе "Ирода рода человеческого" по часовой стрелке. Тот даже шелохнуться боялся. От недоумения и непонимания ситуации. Закончив обход неподвижного тела, не перестававшая хохотать Линн приблизила своё лицо к лицу истукана и через смех выдала фразу:
– Ты бы хоть штаны натянул. Ой, не могу. Всего осмотрела, резюмирую-про тебя врут много. Хвоста я не увидела. Копыт-тоже. Никаких отличительных знаков на ягодицах и в паху не наблюдается. Мужское достоинство равно среднестатистическому. И крыльев нет. Интересно, а куда ты их дел? На склад положил?
Лучик стоял и зверел. Лицо наливалось краской. Он даже про боль забыл от негодования. Затем, по его лицу пробежала мысль. Он вдруг заулыбался. Отвернувшись от гостьи, подтянул брюки вверх и застегнувшись, повернулся к ней лицом.
– Ты знаешь, а ведь повода для злости нет,-с улыбкой произнёс Лучик.-К тому же, боль прошла. По крайней мере- приглушилась. Хоть двигаться могу. У тебя руки волшебные, не иначе.
– А на что злиться-то? На правду? Ты извини за резкость, но на меня нашло что-то, вот эмоции и вылились.
– Проехали,-миролюбиво ответил Темнейший.– С тобой ругаться даже приятно, что ли. Высказываешь всё, не трясясь от страха.
– Многие трясутся?– с интересом спросила Линн.
– Все. Кроме тебя. Я людишек имею ввиду. Зверюшки не в счёт. Ну и кое кто из наших, не земных.
– Спина как? Болит хоть меньше?
– Меньше, гораздо меньше.
– Мы кофе ещё попьём?
– Конечно попьём. Сделаешь? Я уж посижу. Извини, переклинит ещё разок. Мне чего-то неохота опять выть от боли.
– Садись. Похозяйничаю. А то и вправду, опять прострелит в пояснице. Ты ноги закинь куда- нибудь. Хоть на этот пуфик. Я его поближе подвину. Вот, клади ноги. Я к плите пошла.
Линн занялась приготовлением ароматного напитка. Лучик сидел на стуле и улыбался. Боль отпустила. Он взял в руку сигарету. Линн увидела это в отражении и недовольно засопела. Лучик тут же положил на стол и пачку и зажигалку. Потом громко сказал:
– Всё, всё, без тебя не буду. Дождусь.
Она даже немного засмущалась от такого внимательного к себе отношения. Разлила кофе по чашечкам, поставила их на стол и присев напротив Темнейшего, вздохнула.
– Сейчас-то чем недовольна?– удивлённо задал вопрос Лучик.
– Всем,– еще раз притворно вздохнув, ответила гостья.
– Нееет. Сознавайся, что тебе не нравится. Мысли не могу прочитать. Ты мастерски научилась их прятать.
– Всем довольна. Но вот чего-то хочется, а чего именно, не пойму пока никак.
Они вместе закурили и выпуская дым вверх, задумчиво молчали. Так продолжалось несколько минут. Затем Лучик не выдержал:
–Опять на приключения потянуло? Куда ты на сей раз хочешь отправиться?
Ответ его более чем удивил:
–Ни-ку-да. Пусть сами сюда заявляются. Ну, если ты их можешь транспортировать, конечно. Самой мне что-то неохота по космосу болтаться. От недавних прогулок в себя никак ещё не приду. Да и с твоей спиной… Сам понимаешь. Переклинит вдруг где-нибудь.
Они вновь замолчали. Так и сидели, выпуская дым в потолок и там же, на потолке, пытались найти хоть какое-то решение проблемы скуки.
Картина 8
Лучик неожиданно вскочил и начал ходить по залу. Линн всё также сидела и также задумчиво смотрела прямо перед собой. На неё накатила волна полной апатии и безучастности ко всему на свете. Со стороны могло показаться, что вот сейчас, в этот самый момент, она заплачет и хныкая начнёт причитать:"Я домой хочу…" Лучик же, и так не особо радостный от неожиданно свалившейся, как снег на голову, гостьи и пребывавший от всего этого не в в самом радужном настроении, ходил и думал о том, что ему "этот подарочек" ещё надо чем-то развлекать. Он ходил и мерно постукивая каблуками, с каждым шагом наливался непонятным ощущением какой-то беспомощности от всей сложившейся ситуации. Наконец он притормозил, замер, вскинул указательный палец вверх и изрёк:
– Ты мечтала побывать в Виндзорском замке. Я помню, ты это даже записывала.
Линн отрицательно покачала головой. Лучик обомлел.
– Не понял. Ведь ты же сама хотела с королевой пообщаться. Ответ сбил его с толку окончательно.
– Нееет. Не сейчас,– сквозь внезапно хлынувшие слёзы, размазывая их по щекам, проревела Линн.
– Почему?– недоумевал Лучик.
-Она Филю своего хоронит. Ты что, не знал? Муж её, герцог Филипп, умер недавно,– ответила, не переставая плакать, гостья.
– Тебе что, жалко её?
– Не знаю. Я подумала, что в данный момент неэтично её сюда приглашать,– дёрнула плечами Линн.
– Этично, неэтично. Не забывай, я ведь могу время сжимать и разжимать. Мы же можем её до этого момента, я имею ввиду-смерть Филиппа, пригласить. Хотя бы в тот, когда она узнала о выходке своего Гарри,– стараясь как можно мягче говорить, произнёс тираду Лучик.
– Можно и так,– кивнула Линн, шмыгая носом.
– А хочешь, твоего ирландского друга вызовем?-улыбнулся Темнейший.– Я думаю, он обрадуется. И даже очень,– продолжал искушать он.
– Нет. Вот кого-кого, но только не его,-выдохнула Линн.
– Почему? Не хочешь его видеть?– удивлённо вскинул бровь Лучик.
