Лев Толстой
От ней все качества
Прохожий. Я за права стою.
Михайла (к Марфе, идет к столу, тяжело дыша). Ну, Марфа, здоровую свечу за него поставь. Кабы не он, избил бы тебя вдребезги.
Марфа. Чего же и приждать от тебя: бейся всю жисть, и пеки, и вари, а как что…
Михайла. Ну буде, буде. (Подносит прохожему вино.) Пей. (К жене.) А ты что слюни-то распустила. Уж и пошутить нельзя. На деньги, прибери: две трешницы да вот два двугривенных.
Акулина. А чай-сахар я приказывала.
Михайла (достает сверток из кармана и подает жене. Марфа берет деньги и, уходит в чулан, молча оправляя платок). Бестолковое это бабье сословие. (Опять подает прохожему.) На, пей.
Прохожий (не пьет.) Пейте сами.
Михайла. Ну, будет ломаться.
Прохожий (пьет.) Будьте благополучны.
Игнат (к прохожему). А видал ты, я чай, виды. Ох хороша на тебе бонжурка. Хформенная бонжурка, и где ты такую достал. (Показывает на его оборванную куртку.) Ты ее не оправляй, она и так хороша. В годочках она, значит, ну да что ж делать? Кабы у меня такая же была, и меня бы бабы любили. (К Марфе.) Верно говорю?
Акулина. Напрасно это, Агеич, что, ничего не видамши, человека на смех поднимать.
Прохожий. Потому необразованность.
Игнат. Я ведь любя. Пей. (Подносит.)
Прохожий пьет.
Акулина. Сам говорил, что от ней качества все, и в тюрьме из-за ней сидел.
Михайла. По каким же делам сидел?
Прохожий (очень захмелевший). За экспроприацию страдал.
Михайла. Это как же?
Прохожий. А так что пришли к нему, к толстопузому. Давай, говорим, деньги. А то вот: ливольвер. Он туды, сюды. Вынул две тысячи триста рублей.
Акулина. О господи.
Прохожий. Мы только хотели, как должно, распорядиться суммой, Зембриков руководствовал. Налетели… эти воронья. Сейчас под стражу в тюрьму заключили.
Игнат. И денежки отобрали?
Прохожий. Известно. Да только не могли они меня обвинить. Прокурор на суде мне такое слово сказал: вы, говорит, украли деньги. А я сейчас ему в ответ: крадут воры, я говорю. А мы для партии экспроприацию совершили. Так он и не мог мне ответа дать. Туды, сюды, ничего не мог ответить. Ведите, говорит, его в тюрьму, значит в заточение свободной жизни.
Игнат (к Михайле). И ловок же, сукин сын. Молодчина. (Подает прохожему.) Пей, едрена палка.
Акулина. Тьфу, нехорошо говоришь ты.
Игнат. Я, бабушка, это не поматершинно, а только так, поговорка у меня: едрена палка, едрена палка. Будь здорова, бабушка.
Марфа приходит, стоя у стола, разливает чай.
Михайла. Вот и хорошо. А то что, обижаться. Я говорю. Спасибо ему. Я тебя, Марфа, во как уважаю. (К прохожему.) Ты что думаешь? (Обнимает Марфу.) Я мою старуху так уважаю, во как уважаю. Старуха моя, одно слово, первый сорт. Я ее ни на кого не променяю.
Игнат. Вот и хорошо. Бабушка Акулина. Пей. Я угощаю.
Прохожий. Что значит сила енерции. То все в меланхолии находились, а теперь одна приятность. Дружеское расположение. Бабушка, я любовь имею к тебе и ко всем людям. Братцы миленькие. (Поет революционною песню.)
Михайла. Уж дюже разобрало его – с голодухи-то.
