Лев Толстой
Круг чтения. Афоризмы и наставления
12 февраля
Бессмертие
Нет ничего более несомненного, чем то, что смерть ожидает каждого из нас, а между тем все мы живем так, как будто ее никогда не будет.
1
Кончается ли наша жизнь со смертью, это вопрос самой большой важности, и нельзя не думать об этом. Смотря по тому, верим ли мы или нет в бессмертие, и поступки наши будут разумны или бессмысленны.
Поэтому главная наша забота должна быть в том, чтобы решить вопрос: совсем или не совсем умираем мы в плотской смерти, и если не совсем, то что именно в нас бессмертно. Когда же мы поймем, что есть в нас то, что смертно, и то, что бессмертно, то ясно, что и заботиться мы в этой жизни должны больше о том, что бессмертно, чем о том, что смертно. Люди же обыкновенно поступают как раз обратно.
По Паскалю
2
Это ужасный мир, если страдания в нем не производят добра. Это какое-то злое устройство, сделанное для того, чтобы духовно и телесно мучить людей. Если это так, то мир невыразимо безнравственен, так как он делает зло не для будущего добра, но праздно, бесцельно. Он как будто нарочно заманивает людей только для того, чтобы они страдали. Он бьет нас с рождения, подмешивает горечь ко всякой чаше счастия и делает смерть всегда грозящим ужасом. И, конечно, если нет Бога и бессмертия, то понятно высказываемое людьми отвращение к жизни: оно вызывается в них существующим порядком или, скорее, беспорядком – ужасным нравственным хаосом, как его следует назвать.
Но если только есть Бог над нами и вечность перед нами, то изменяется все. Мы прозреваем добро в зле, свет в мраке, и надежда прогоняет отчаяние.
Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобы нравственные существа – люди – были поставлены в необходимость справедливо проклинать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход, разрешающий их противоречие. Они должны проклинать мир и день своего рождения, если нет Бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то, и другое, жизнь сама по себе становится благом и мир – местом нравственного совершенствования и бесконечного увеличения счастья и святости.
Эразм
3
Чем глубже сознаешь свою жизнь, тем меньше веришь уничтожению в смерти.
4
Мы часто стараемся изобразить себе смерть и переход туда, но это совершенно невозможно, как невозможно изобразить себе Бога. Все, что можно, это то, чтобы верить, что смерть есть, как и все исходящее от Бога, – добро.
5
Что бы такое ни было то начало в человеке, которое чувствует, понимает, живет и существует, оно свято, божественно и потому должно быть вечно.
Цицерон
__________________________________
Не верит в бессмертие только тот, кто никогда серьезно не думал о смерти.
13 февраля
Вера
Религия – это всем понятная философия.
1
Человек может угодить Богу только хорошей жизнью. И потому все, чем, кроме хорошей, чистой, доброй, смиренной жизни, человек думает угодить Богу, все это один обман и ложное служение Богу.
По Канту
2
Особенность христианского учения в том, чтобы представлять себе нравственно-хорошее и нравственно-дурное отличающимися одно от другого не как небо и земля, а как небо от ада. Представление ада с его вечными мучениями возмущает душу, но по смыслу своему это представление верно. Оно служит нам предостережением от того, чтобы мы не думали, что добро и зло, царство света и царство тьмы стоят рядом и что есть между ними постоянные переходные ступени. Представление это указывает на то, что добро и зло отделены друг от друга неизмеримой бездной.
По Канту
3
Первое и самое древнее мнение в отвлеченных вещах – всегда самое вероятное, потому что здравый человеческий ум тотчас же напал на него. Таково существование всемирного начала – Бога.
По Лессингу
4
Религия – это упрощенная и обращенная к сердцу мудрость. Мудрость – это разумом оправданная религия.
5
Из того, что люди называют религией, вытекают их правила воспитания, их политика, социальная экономия и искусство.
Иосиф Мадзини
6
Человек без религии, т. е. без какого-либо отношения к миру, так же невозможен, как и человек без сердца. Человек может не знать, что у него есть сердце; но как без сердца, так и без религии человек не может существовать.
7
Надо правила доброй жизни (не убивай, не сердись, не блуди, не плати злом и другие) считать истинными и обязательными для нас не потому, что это Божьи заповеди, а надо считать их Божьими заповедями потому, что мы чувствуем, что они внутренне обязательны для нас.
По Канту
8
«Как же жить, не зная, что будет, не зная, что нас ожидает?» Только тогда и начинается настоящая жизнь, когда не знаешь, что нас ожидает. Только тогда творишь жизнь и исполняешь волю Бога. Он знает. Только такая деятельность служит свидетельством веры в Бога и в Его закон. Только тогда и свобода, и жизнь.
__________________________________
Религия может осветить философские рассуждения. Философские рассуждения могут подтвердить религиозные истины. И потому ищите общения с истинно религиозными людьми и с истинными философами, как живыми, так и умершими.
14 февраля
Божественная природа души
В человеке живет дух Божий.
1
Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия.
Ин., гл. 3, ст. 3
2
Разум может проясняться только в добром человеке. Человек может быть добрым, только когда в нем прояснен разум. Для доброй жизни нужен свет разума, для света разума нужна добрая жизнь. Одно помогает другому. И потому, если разум не помогает доброй жизни, это не настоящий разум. И если жизнь не помогает разуму, то это не добрая жизнь.
Китайская мудрость
3
Купец, женившись на царевне, построил ей дворец, накупил ей дорогих нарядов, приставил к ней сотни слуг, всячески стараясь веселить ее. Но царевна скучала и все думала о своей царской породе. Так и душа в человеке. Окружи ее человек всеми земными удовольствиями, она скучает по своему дому, по тому началу – Богу, от которого она вышла.
Талмуд
4
Хотя люди не знают, что такое добро, но они имеют его в себе.
Конфуций
5
Жил в древности в Риме мудрец Сенека. Он не знал Христа и его учения, но понимал жизнь так же, как Христос. Вот что писал своему другу: «Ты хорошо делаешь, любезный Люцилий (так звали друга), что стараешься сам своими силами держать себя в хорошем и добром духе. Всякий человек всегда может сам себя так настроить. Для этого не нужно подымать руки к небу или просить сторожа при храме, чтоб он пускал нас поближе к Богу, чтобы он нас лучше расслышал. Бог всегда близко к тебе, он внутри тебя. Да, милый Люцилий, я утверждаю, что в нас Святой Дух, свидетель и страж всего хорошего и дурного. Он обходится с нами, как мы обходимся с Ним. Если мы бережем Его, Он бережет нас.
В каждом добром человеке живет Бог».
6
Так же, как ты не видишь души человека, ты не видишь Бога, но ты познаешь Его в Его творениях. Также не можешь ты не признать божественную силу души, проявляющуюся в ее вечном стремлении к совершенству.
Сенека
__________________________________
В каждом из нас живет Бог. Ничто так не удерживает человека от зла и поможет делать доброе, как память об этом.
15 февраля
Простота
Есть простота естественная, и есть простота мудрости. И та, и другая вызывают любовь и уважение.
1
Большинство жизненных задач решаются как алгебраические уравнения: приведением их к самому простому виду.
2
Слова истины всегда без украшений и просты.
Марцеллин
3
Величайшие истины – самые простые.
4
Простота всегда привлекательна. От этого привлекательность детей и животных.
5
Природа ничего не знает о том ненавистном разделении, которое люди устроили между собою. Она оделяет людей душевными свойствами, не предпочитая благородных и богатых. Естественные добрые чувства, кажется, даже чаще встречаются среди простых людей.
Лессинг
6
Когда люди говорят мудрено, хитро и красиво, то они либо хотят обмануть, либо хотят величаться. Таким людям не надо верить, не надо подражать им. Хорошие речи просты, понятны всем и разумны.
7
Простота есть сознание своего человеческого достоинства.
Буаст
8
Простота всегда бывает следствием возвышенности чувств.
Д’Аламбер
9
Слово сближает людей, и потому надо стараться говорить так, чтобы все могли понимать тебя и чтобы все, что ты говоришь, была правда.
__________________________________
Избегай всего искусственного, исключительного, всего могущего обратить на тебя внимание. Ничто так, как простота, не содействует сближению людей.
16 февраля
Духовная природа
Чем моложе и маломысленнее человек, тем больше он верит в то, что сущность его жизни в теле. Чем старше и разумнее, тем все более и более понимает он основу жизни и своей и всего мира в духовном.
1
Хорошо почаще вспоминать о том, что наша истинная жизнь – не одна та наружная, телесная, какую мы проживаем здесь, на земле, но что вместе с этой жизнью есть в нас и другая, внутренняя жизнь – духовная.
Видимая телесная жизнь наша – это то же, что леса для постройки здания. Леса сами по себе нужны только до тех пор, пока строится здание. Когда же здание кончено, они не нужны и их снимают. То же и с нашей телесной жизнью. Она нужна только для постройки здания духовной жизни, а когда это здание построено, тело уничтожается.
Когда мы видим огромные, высокие, скрепленные железом леса, тогда как самое здание только чуть поднимается над фундаментом, нам кажется, что все дело в лесах, а не в здании. То же нам кажется, когда мы всю свою жизнь видим в нашем теле.
Хорошо напоминать и себе, и друг другу, что как леса только затем, чтобы можно было построить здание, так и тело наше только затем, чтобы выросла жизнь духовная.
2
Взгляни на небо и на землю и подумай: все это преходяще, все эти и горы, и реки, и различные формы жизни, и произведения природы. Все это проходит. Как только ты ясно поймешь это, тотчас явится просветление, и ты узнаешь то, что есть и не преходит.
Буддийское изречение
3
Мы удивляемся на величину зданий, гор, небесных тел, высчитываем в них миллионы кубических футов, пудов, а все эти кажущиеся столь великими вещи – ничто в сравнении с Тем, что знает про все это. Самое могущественное в мире то, что не видно, не слышно и чего нельзя ощупать.
4
Помни, что смертен не ты, а твое тело, что живо не твое тело, а дух в теле. Не тело твое заставляет твой дух понимать твою жизнь и жизнь мира, а дух, живущий в тебе, двигает, чувствует, вспоминает, предвидит, управляет и руководит твоим телом и твоими поступками. И как невидимая сила управляет твоим телом, так должна быть и та невидимая сила, которая управляет всем миром.
По Цицерону
__________________________________
Только освободившись от обмана чувств, признающих действительно существующим и важным мир телесный, человек может понять свое истинное назначение и исполнить его.
17 февраля
Равенство
Все люди мира имеют одинаковые права на пользование естественными благами мира и одинаковые права на уважение.
1
Мы удивляемся на то, как извращено было христианство, как оно мало, даже совсем не осуществлено в жизни, а между тем разве это могло быть иначе с учением, которое своим требованием поставило истинное равенство людей: все – сыны Бога, все – братья, жизнь всех одинаково священна. Истинное равенство требует не только уничтожения каст, званий, преимуществ, но уничтожения главного орудия неравенства – насилия. Равенство не может быть осуществлено, как это думают, гражданскими мероприятиями, оно осуществляется только любовью к Богу и людям. Любовь же к Богу и людям внушаются не гражданскими мероприятиями, а истинным религиозным учением.
То, что люди могли впасть в грубое заблуждение о том, что свобода, братство и равенство могут быть введены казнями, угрозами казней, насилием, не показывает того, чтобы то, к чему стремились люди, было неверно, а только то, что был неверен тот путь, которым заблуждающиеся люди пытались осуществить свободу, братство и равенство.
2
Говорят, равенство невозможно, потому что всегда будут одни люди сильнее, умнее других. Именно поэтому-то, потому что одни люди сильнее, умнее других, говорит Лихтенберг, особенно и нужно равенство прав людей. Угнетение слабых сильными оттого-то и так ужасно теперь, что кроме неравенства ума и силы есть еще и неравенство прав.
3
Стоит взглянуть на жизнь христианских народов, разделенных на людей, проводящих всю жизнь в одуряющем, убивающем, ненужном им труде, и других, пресыщенных праздностью и всякого рода наслаждениями, чтобы быть пораженным той ужасной степенью неравенства, до которой дошли люди, исповедующие закон христианства, и в особенности той ложью проповеди равенства при устройстве жизни, ужасающей самым жестоким и очевидным неравенством.
4
Никто так, как дети, не осуществляет в жизни истинное равенство. И как преступны взрослые, нарушая в них это святое чувство, научая их тому, что есть императоры, короли, богачи, знаменитости, к которым должно относиться с уважением, и есть слуги, рабочие, нищие, к которым можно относиться с пренебрежением! «И кто соблазнит одного из малых сих…»
__________________________________
Христос открыл людям то, что они всегда знали: то, что все люди равны между собой, равны потому, что один и тот же дух живет во всех них. Но люди с давних времен так разделились между собой на царей, вельмож, богачей, рабочих и нищих, что, хотя и знают, что они все равны, живут, как будто не зная этого, и говорят, что на деле равенство людей не может быть. Не верь этому. Учись у малых детей. Делай так же, как они, сходись со всеми людьми с любовью и лаской и со всеми одинаково. Если одним людям говоришь «ты», то всем говори «ты», если «вы», то всем говори «вы». Если люди возвышают себя, не уважай их больше других. Если же людей унижают, то этих-то унижаемых особенно старайся уважать, чтобы не поддаться дурному примеру.
18 февраля
Самоотречение
Личность каждого человека есть покров, скрывающий живущее в нем Божество. Чем больше отрекается человек от своей личности, тем больше проявляется в нем это Божество.
1
Нужно любить только Бога и ненавидеть только себя.
Паскаль
2
Потому любит Меня Отец, что Я отдаю жизнь Мою, чтобы опять принять ее. Никто не отнимет ее у Меня, но я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее и власть имею опять принять ее. Сию заповедь получил Я от Отца Моего.
Ин., гл. 10, ст. 17–18
3
Чем больше человек заботится о себе, занят собой, чем больше он бережет свою жизнь, тем слабее он делается и тем больше он связан. А напротив: чем меньше человек заботится о себе, чем меньше занят собою и бережет себя, тем он сильнее и тем свободнее.
4
Все будет легко и хорошо, если будет сделано с отречением от себя, от своей воли.
5
Слова учения истины прочны у того только, кто отрицает в себе личность.
Талмуд
6
Кто хочет душу (жизнь) свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу (жизнь) свою ради меня и Евангелия, тот сбережет ее.
Мф., гл. 8, ст. 35
1
Кто в своем преходящем, в своем имени и в своей телесности не видит себя, тот знает истину жизни.
[Дхаммапада] Буддийская мудрость
8
У человека нет никаких данных для оценки, а тем более права для суждения о результатах жизни, полной безусловной самоотверженности, пока у него не явится смелости самому испытать такую жизнь, по крайней мере на время; но я думаю, что ни один разумный человек не пожелает и ни один честный человек не посмеет отрицать то благотворное влияние, какое имели на его душу и тело хотя те случайные минуты, когда он забывал себя и отрекался от своей личности.
Джон Рёскин
__________________________________
Стоит вспомнить о себе в середине речи – и теряешь нить своей мысли. Только когда мы совершенно забываем себя, выходим из себя, только тогда мы можем плодотворно общаться с другими, служить им и влиять на них.
Недельное чтение
I
Самоотречение
И для самых твердых людей бывают часы уныния. Видишь добро, стремишься к нему, хочешь осуществить его – и все усилия кажутся тщетными, и чувствуешь себя оставленным теми, ради которых пожертвовал собой. Терпишь ненависть, клевету, гонения. Вот тогда-то из сердца и вырывается крик: «Отче, избавь Меня от часа сего…» Это испытывал Христос. Один среди мира больного, слепого, глухого, среди учеников, которые не понимали его, среди толпы грубой и равнодушной, среди беспощадных врагов, предвидя казнь, которая должна была быть первым плодом его дела, Христос сказал: «Отче, спаси Меня от часа сего», но тут же прибавил, предчувствуя и мучения и крестную смерть: «Но на сей час Я пришел».
Да, именно на это, на то, чтобы страдать и умереть и победить страданием, победить смертью.
Вечный пример для тех, кто хочет продолжить его дело! Он учит их, что оно плодоносно лишь чрез самопожертвование, что тот, кто сеет, не жнет, что если он не умрет, то останется один, а если умрет, то разовьется, как зерно, брошенное в землю, и принесет много плода.
Вы, которые чувствуете, что душа ваша смущается, потому что ваше слово отвергнуто, потому что вы не видите его действия, и что будущее, которое должно было из него выйти, будет, как вам кажется, вместе с вами брошено в могилу, в которую сыны сатаны хотели бы схоронить самую правду, – верьте, напротив, что в это-то именно время и начнется работа жизни, что на сей час вы пришли.
Ученики Христа, вы не больше своего учителя, вы должны следовать за Ним по пути, который Он проложил вам, исполнить долг для самого долга и, ничего не прося на сей земле, ничего больше не ожидая, сказать, как Д ид им: И мы тоже идем и умираем с Ним. Сейте и сейте под палящим солнцем, под ледяным дождем; сейте всюду, в судилищах и в тюрьмах, на самых местах казни; сейте, жатва придет в свое время.
Ламенэ
Для того чтобы точно, не на словах, быть в состоянии любить других, надо не любить себя – тоже не на словах, а на деле. Обыкновенно же бывает так: других мы думаем, что любим, уверяем в этом себя и других, но любим только на словах, себя же любим на деле. Других мы забудем покормить и уложить спать, себя же никогда. И потому для того, чтобы точно любить других на деле, надо выучиться забывать покормить себя и уложить себя спать, также как мы забываем это сделать относительно других.
Чем больше жертва, тем больше любви, а чем больше любви, тем плодотворнее дела, тем больше пользы людям.
Есть два предела: один тот, чтобы отдать жизнь за други своя; другой тот, чтобы жить, не изменяя условий своей жизни. Между этими двумя пределами находятся все люди: одни на степени учеников Христа, оставивших все и пошедших за Ним; другие на степени богатого юноши, тотчас же отвернувшегося и ушедшего, когда Ему сказали об изменении жизни. Между этими двумя пределами находятся различные Закхеи, отчасти только изменяющие свою жизнь. Но для того чтобы быть даже Закхеем, надо не переставая стремиться к первому пределу.
Л.Н. Толстой
II
Свободный человек
Нехлюдов стоял у края парома, глядя на широкую, быструю реку. Из города донесся по воде гул и медное дрожание большого охотницкого колокола. Стоявший подле Нехлюдова ямщик и все подводники один за другими сняли шапки и перекрестились. Ближе же всех стоявший у перил невысокий, лохматый старик, которого Нехлюдов сначала не заметил, не перекрестился, а, подняв голову, уставился на Нехлюдова. Старик этот был одет в заплатанный азям, суконные штаны и разношенные, заплатанные бродни. За плечами была небольшая сумка, на голове высокая меховая вытертая шапка.
– Ты что же, старый, не молишься? – сказал ямщик Нехлюдова, надевая шапку. – Аль некрещеный?
– Кому молиться-то? – решительно наступающе и быстро выговаривая слог за слогом, сказал лохматый старик.
– Известно кому – Богу, – иронически проговорил ямщик.
– А ты покажи мне, где он? Бог-то?
Что-то было такое серьезное и твердое в выражении лица старика, что ямщик, почувствовав, что он имеет дело с сильным человеком, несколько смутился, но не показывал этого и, стараясь не замолчать и не осрамиться перед прислушивающейся публикой, быстро отвечал:
– И где? Известно, на небе.
– А ты был там?
– Был не был, а все знают, что Богу молиться надо.
– Бога никто же видел нигде же. Единородный сын, сущий в недре Отчем. Он явил, – строго хмурясь, той же скороговоркой сказал старик.
– Ты, видно, нехристь, дырник. Дыре молишься, – сказал ямщик, засовывая кнутовище за пояс и оправляя шлею на пристяжной.
Кто-то засмеялся.
– А ты какой, дедушка, веры? – спросил немолодой уже человек, с возом стоявший у края парома.
– Никакой веры у меня нет. Потому никому я, никому не верю, окроме себе, – так же быстро и решительно ответил старик.
– Да как же себе верить? – сказал Нехлюдов, вступая в разговор. – Можно ошибиться.
– Ни в жисть, – тряхнув головой, решительно отвечал старик.
– Так отчего же разные веры есть? – спросил Нехлюдов.
– Оттого и разные веры, что людям верят, а себе не верят. И я людям верил и блудил, как в тайге; так заплутался, что не чаял выбраться. И староверы, и нововеры, и субботники, и хлысты, и поповцы, и беспоповцы, и австрияки, и молокане, и скопцы. Всякая вера себя одна восхваляет. Вот все и расползлись, как кутята слепые. Вер много, а дух один. И в тебе, и во мне, и в нем. Значит, верь всяк своему духу, и вот будут все соединены. Будь всяк сам себе, и все будут за едино.
Старик говорил громко и все оглядывался, очевидно, желая, чтобы как можно больше людей слушали его.
– Что же, вы давно так исповедуете? – спросил Нехлюдов.
– Я-то? Давно уж. Уж они меня двадцать третий год гонят.
– Как гонят?
– Как Христа гнали, так и меня гонят. Хватают да по судам, по попам – по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали. Да ничего мне сделать нельзя, потому я свободен. «Как, говорят, тебя зовут?» Думают, я звание какое приму на себя. Да я не принимаю никакого. Я от всего отрекся, нет у меня ни имени, ни места, ни отечества – ничего нет. Я сам себе. «Зовут как?» – Человеком. – «А годов сколько?» – Я говорю, не считаю, да и счесть нельзя, потому что я всегда был, всегда и буду. – «Какого, говорят, ты отца и матери?» – Нет, говорю, у меня ни отца, ни матери, окроме Бога и земли. Бог – отец, земля —
мать. – «А царя, говорят, признаешь?» – Отчего не признавать? Он себе царь, а я себе царь. – «Ну, говорят, с тобой разговаривать». Я говорю: я и не прошу тебя со мной разговаривать. Так и мучают.
– А куда же вы идете теперь? – спросил Нехлюдов.
– А куда Бог приведет. Работаю, а нет работы – прошу, – закончил старик, заметив, что паром подходит к тому берегу, и победоносно оглянулся на всех, слушавших его.
Паром причалил к другому берегу. Нехлюдов достал кошелек и предложил старику денег. Старик отказался.
– Я этого не беру. Хлеб беру, – сказал он.
– Ну, прощай.
– Нечего прощать. Ты меня не обидел. А и обидеть меня нельзя, – сказал старик и стал на плечо надевать снятую сумку.
Между тем перекладную телегу выкатили и запрягли лошадей.
– И охота вам, барин, разговаривать, – сказал ямщик Нехлюдову, когда он, дав на чай паромщикам, взлез на телегу. – Так, бродяжка непутевый.
Л.H. Толстой. Из романа «Воскресение»
