Ли Лонли
Научи меня любить
Глава 4
Полицейский участок №48. Суббота, 4 июля, 10:30
Ровно в 10:30, когда следователю Громову всё же удалось выпить кружку крепкого горячего кофе, в кабинет вошёл парень в папкой в руках – не слишком высокий, но с развитой мускулатурой, голубоглазый блондин с выгоревшими на солнце волосами и совершенно бесхитростным выражением лица.
– Открывашка! – удивился Громов.
– Приветствую, – широко улыбнулся вошедший, сел за свободный стол и бросил папку перед собой.
Парень работал в участке помощником следователя всего пару лет, но уже успел заслужить всеобщую любовь и уважение: у него всегда было хорошее настроение, неизменная улыбка, что бы ни случилось, и он никогда не жаловался даже на самую чёрную работу. У парня было нормальное имя – Дмитрий Денисов, – но сотрудники звали его не иначе как Открывашкой: благодаря удивительно тонкому чутью он умел видеть то, чего не видели другие, замечал мельчайшие детали, хорошо запоминал имена и лица и умел расположить к себе самых разных людей. Считалось хорошим знаком – получить Открывашку к себе в команду: он был чем-то вроде талисмана и помогал сдвинуть с места, казалось, самые безнадёжные дела.
– Какими судьбами? – спросил Громов. – Угостить тебя кофе?
– Теперь я ваш – на новое дело о вчерашнем убийстве. От кофе не откажусь… собственно, сам его и сделаю, – улыбнулся Открывашка. – Вам тоже?
– Ну давай, раз так, – Громов откинулся в кресле и закинул ногу на ногу. – Рад, что шеф прислал тебя. Правда, рад. Думал – пришлёт кого-то зелёного совсем, а мне нянчись тут – ещё и времени совсем в обрез… Но ты же вроде с Романовским работал, нет?
– Романовский с сегодняшнего дня в отпуске, – откликнулся парень, наливая кипяток в две большие кружки с молотым кофе. – А так бы это дело было его. Нам его вчера подкинули, а потом узнали об отпуске и передали вам. Ну а поскольку я не в отпуске – я теперь ваш со всеми потрохами. Командуйте, шеф.
– Значит, тебя уже не надо вводить в курс дела, а? Успел ознакомиться с материалами?
– В целом я в курсе. Разве только если медзаключение пришло, – Открывашка поставил одну кружку перед Громовым, а со второй вернулся за стол напротив. – Его я ещё не видел… Зато опросил жильцов дома с утра, пока не разъехались в субботу с утра пораньше.
– Ого. Вот это ты молодец. Хвалю.
– Ну, я всё-таки не всех застал дома – суббота, июль… все, кто только мог, разъехались из душного города куда подальше. И консьержку пока не видел – она обычно позже приходит по выходным. Соответственно и записи с камеры пока нет, а доступ только у неё.
– А, значит, камера там есть. Это уже хорошо.
– Угу, – промычал Открывашка, отпивая кофе. – Позже записи достану. Так заключение уже есть? Это ведь убийство?
– Похоже на то. На теле в области головы – а точнее, на правом виске – есть следы удара тупым твёрдым предметом, так что из окна – или с балкона…
– На правом, – повторил помощник следователя. – Значит, убийца – левша.
– Вероятно, – кивнул Громов. – Или нападал со спины. Из окна или с балкона сбросили уже труп. Так что сбросить его могли хоть с пятого этажа… Личность пока не установлена. Работаем… Что у тебя?
– Ну, в общем, в этом доме жертва не живёт… то есть не жил. Соседи его раньше не видели. Выход на крышу закрыт, ключи есть только у консьержки. Похоже, что он был у кого-то в гостях. Но пока неясно, у кого. Надеюсь, консьержка что-то прояснит. Ну или запись с камеры.
– Хороши хозяева – к таким только и ходить в гости… убили с одного удара и выбросили в окно… Ещё и кроссовки выбросили, молодцы. Следы заметали. – Громов полистал папку, остановившись на фотографиях с места происшествия. – Орудия преступления, конечно, не нашли.
– Пока нет, – вздохнул Открывашка. – Наверно, оно осталось в квартире. И это может быть всё, что угодно… Кстати. Вам этот случай ничего не напоминает?
Громов нахмурился:
– А должен?
– Может и нет… только у меня смутное ощущение, что это что-то знакомое. Может, из фильма какого-нибудь или книги… Я много такого смотрю и читаю. Ну а что – даже дурацкие детективы могут навести на мысль.
– Согласен, бывает такое, – кивнул Громов. – У нас, вон, как раз в прошлом году произошло одно «книжное» убийство. Хотя лично я такое…
– Ой, книга! – Открывашка даже не заметил, что перебил начальника, хотя всегда очень внимательно относился к таким вещам. – Это тоже похоже на книжное убийство! Это как в книге!
– В книге? В какой?
– Ну, я же сказал, что много такого читаю – вот книгу недавно прочитал… Писательница есть такая – Алиса Новак. Может, слышали?
– Нет, не слышал. И, признаться, детективов не читаю. В детстве разве что – Агату Кристи. У нас тут на работе такого насмотришься – никаких детективов потом не захочешь… И что, хорошая книга?
– Ну так, – пожал плечами Открывашка. – Не гениальная, но на один раз интересно. «Последний полёт» называется – меня как раз название зацепило.
– Так что там в книге? Похожее убийство?
– Ага. Тоже удар в висок, а тело – в окно. Только там убийцу не нашли, списали всё на самоубийство.
– Что ж это за детектив такой, если убийцу не нашли? – усмехнулся Громов.
– Ну да, не канонический, – пожал плечами Открывашка. – Но там и не в убийстве дело. И в целом справедливость восторжествовала и зло наказано… Вообще довольно популярная книга сейчас, во всех книжных продаётся. Писательница современная просто. Вроде даже молодая. И живёт в Москве. Возможно, даже наш убийца читал её книгу.
– Ну ладно, не суть важно… А орудие преступления какое было в книге?
– Почти идеальное, – улыбнулся Открывашка: – Миллуоллский кирпич.
Название «миллуоллский кирпич» возникло в 60-х годах прошлого века благодаря агрессивным футбольным фанатам из английского Миллуолла. Уже тогда местная полиция отбирала у входящих на стадион фанатов любые предметы, которые хоть мало-мальски напоминали оружие. Тогда «психи из Миллуолла» придумали плотно скручивать газеты – и получившееся орудие использовали в жестоких драках с фанатами соперничающих клубов. А когда газет не хватало, в одну газету добавляли «довесок» – всего несколько монет, завёрнутых в плотно скрученную газету, делали её подчас смертельным оружием.
Идеальным его делала дешевизна, доступность, а главное – лёгкость изготовления и уничтожения: газеты можно раскрутить обратно, сжечь или просто выбросить на свалку. В самом деле, разве кто-то обратит внимание на несколько рваных газет, пусть даже и скрученных между собой?
От размышлений Громова отвлёк Открывашка:
– Но если убийца – ну вдруг! – использовал миллуоллский кирпич, то орудие преступления мы не найдём. Разве нет? Даже если мы перероем весь мусор из этого дома. Доказать ничего не получится. Это будут просто газеты, и всё… И не будем же мы у каждого спрашивать, кто там какие книги читает или за футбольную команду болеет – это всё равно не доказательство.
– Не доказательство, – согласился Громов. – Но и без орудия преступления можно раскрыть убийство.
– Наверное. С чего начнём?
– Для начала стоит узнать личность погибшего.
– Ну или к кому он вообще приходил, да? – Открывашка посмотрел на часы. – Пойду наведаюсь к консьержке, она уже должна прийти. Заодно возьму записи с камеры. Вы пока можете посмотреть протоколы бесед с жильцами.
Парень встал из-за стола, передал следователю папку, которую принёс с собой, и вышел из кабинета.
Съёмочная площадка. Суббота, 4 июля, 10:30
После короткой паузы в студии осталась Алиса один-на-один с девушкой-ведущей: её напарник вышел из комнаты, как только камеры от него отвернулись. Журналистка взяла со стола стакан, отпила воды и поставила стакан обратно так, что стеклянная столешница зазвенела и задрожала. Казалось, девушка сильно нервничает. «Интересно, с чего бы, – подумала Алиса. – На интервью обычно нервничает тот, кого…»
Журналистка посмотрела на Алису:
– Можно спросить вас о муже?
В голосе писательницы послышался металл:
– Рискните.
– Вы были с ним счастливы?
– Да. Конечно.
– Без детей?
– Без детей. Вам кажется, что нельзя быть счастливым без детей?
– Ну, многие думают так.
– Только не я, – покачала головой Алиса. – Нам было хорошо вдвоём. У нас было много планов на будущее – и детям в них не было места.
– Не потому, что он намного старше вас?
– Нет.
– Уверены?
Это вот этому сейчас учат журналистов – чем наглее, тем лучше? Или расчёт был на то, что человек растеряется и ответит машинально на любой вопрос?
Алиса не собиралась потакать журналистке. «Отвечай, как тебе покажется правильным», – сказала ей Кристина перед интервью. Сейчас ей казалось правильным не отвечать вообще.
– Следующий вопрос.
– Почему вы вообще вышли за него замуж? У вас была любовь или расчёт на то, что он, уже раскрученный писатель, поможет с карьерой и вам?
– Следующий вопрос.
Алиса могла бы ответить, что любила мужа – но разве эта настырная журналистка отстала бы?
У Алисы был чудесный муж – она готова была признать это и сейчас. Когда они познакомились, Олег Дубинин был популярным писателем и публиковался неплохими тиражами даже «в бумаге». Алиса на тот момент была известной только в узких кругах поэтессой, а о прозе даже не помышляла, хотя писать романы мечтала с детства.
Было ли дело в том, что Олег намного старше Алисы или просто в его впечатляющем литературном опыте, неважно – именно он стал её проводником в большой книжный мир. Он читал её стихи, хвалил первые пробы пера в прозе. Вдохновлял писать, не останавливаясь и не обращая внимания ни на что. «Просто пиши, – говорил он. – Ты ведь не можешь не писать – это твоя жизнь, твои эмоции, твои чувства, твоя искренность. А всё, что искренне, рано или поздно пробьёт себе дорогу». И она писала. Ещё и ещё. А потом её заметили.
До чего будущие акулы пера не докопались – так это до того, что у Олега Дубинина, помимо литературной, была и личная жизнь до Алисы. Она подозревала, что причина такого недосмотра заключалась в том, что их интересовала в первую очередь писательница, а не её супруг: начни они искать подробности о жизни Дубинина, интервью получилось бы совершенно другим – в том числе и его «интимная» часть.
Когда-то давно Олег Дубинин был преуспевающим бизнесменом – и даже несколько лет возглавлял список богатейших людей, построивших собственный бизнес с нуля, российского «Форбс». Но когда ему стукнуло сорок, и его дети-близнецы поступили в университет, мужчину вдруг настиг кризис среднего возраста. Он совершенно охладел и к своему бизнесу, и к супруге, вся жизнь которой вращалась вокруг собственной сети салонов красоты, и уехал из города совершенно один на неопределённый срок. По официальной версии бизнесмен, оставив все дела на партнёров, взял длительный отпуск, чтобы отдохнуть где-нибудь на Мальдивах, и, перезагрузившись, вернуться к прежней жизни. Жена подозревала, что весь тот год он провёл с любовницей (и этого она так и не смогла ему простить), но были и те, кто утверждал, что за это время Дубинин прошёл курс психологической реабилитации в закрытой клинике, даже не выезжая за пределы Москвы.
Как бы там ни было, вернувшись через год, мужчина решил продать свой бизнес и податься в писатели, а его супруга, недолго думая, подала на развод, на который он с лёгкостью согласился. Уже три года спустя «космические детективы» Олега Дубинина читали в каждом вагоне московского метро, сам он числился в списках самых желанных холостяков страны, а на его горизонте появилась она – восходящая звезда Алиса Новак, с которой мужчина познакомился на одном из мероприятий, организованных Союзом писателей. Тогда ещё никто не подозревал, что уже через несколько месяцев эти двое будут женаты.
– Почему же вы расстались? – вопрос журналистки вывел Алису из задумчивости.
– Вы и это знаете?
– Вы сами говорите о нём в прошедшем времени. Даже если бы я не знала…
– Сама виновата, да… Скажем так: у нас с мужем сильно не совпадали графики. В последние несколько лет я работала довольно напряжённо, а он…
– А он, как нам известно, начал писать книгу мемуаров о жизни с вами…
– Мемуары? О жизни со мной?
Журналистка кивнула:
– Обещал рассказать всю правду о… простите. Но это он сам так сказал: о вашей интимной жизни. Намекал, что вы далеко не так хороши в постели, как кому-то может показаться…
– Что?!
– И что вы, мягко говоря, неуравновешенная женщина с подвижной психикой. Сказал, что сочувствует тем, кто будет у вас после него.
– Вот козёл! – вырвалось у Алисы.
– Простите?
– О, это вы меня простите! – Алиса быстро собралась с духом. Нельзя давать волю чувствам. Не здесь, не сейчас. – Можно это вырезать? Мне сказали, можно вырезать всё, что я скажу. Мы ведь не в прямой эфир это всё…
Журналистка откинулась в кресле и подняла руку:
– Выключите оборудование! – и снова повернулась к писательнице: – Алиса, давайте так. Мы вырежем вопросы о вашем муже, а вы…
– О бывшем муже.
– Пусть так. А вы постараетесь отвечать на остальные вопросы, договорились? Дайте нам хоть что-нибудь, мы ведь не можем выпустить совсем сухое…
– Послушайте. Вы уверены, что у вас программа для подростков? Мне кажется, некоторые вещи просто неуместно… сколько лет вашим зрителям?
– Алиса, как вы себе представляете современных подростков? Они давно не дети, даже если вам так кажется. Я не хочу сказать, что вам уже много лет. То есть я понятия не имею, сколько, но выглядите вы хорошо. Это правда. Но всё-таки вы не подросток.
– Ладно. Хорошо. – Алиса начинала уставать от этих начинающих журналистов. – Договорились. Я отвечу на другие вопросы. Постараюсь ответить.
– Спасибо. Хотите перерыв?
– Да, пожалуйста.
Софиты выключили, и Алиса вздохнула с облегчением. Ничего не сказав журналистке, она просто встала и вышла в гримёрку. Единственным её желанием было принять душ, смыть лак с волос, чуть поплывший макияж с лица, всю эту напускную мишуру, вынужденную улыбку и ощущение липкости после интервью…
Гримёрка Алисы. Суббота, 4 июля, 11:00
Выйдя из-под пристальных взглядов камер и софитов, в гримёрке Алиса бессильно рухнула на стул. Аня засуетилась:
– Вам воды, сока, кофе? Хотите что-нибудь съесть?
Кристина взяла со стола апельсиновый сок и подала Алисе. Шикарный костюм сидел на Кристине по-прежнему безупречно, на своих шпильках она чувствовала себя лучше, чем Алиса в удобных кроссовках, а её стильный макияж не нуждался и в малейшей корректировке. «Конечно – ты ведь не сидела под софитами целую вечность», – со злостью подумала Алиса.
Кристина повернулась к помощнице:
– Аня, погуляйте пока, хорошо? Дайте нам несколько минут.
Когда за хрупкой блондинкой закрылась дверь, писательница посмотрела на Кристину:
– Кристи, какого чёрта?
– Алиса, просто пей свой сок, хорошо? Извини, я отвлеклась. Совсем ненадолго – книгу твою начала читать, между прочим. Что там случилось? Она спросила про мужа?
– Я не хочу отвечать на вопросы про мужа. Я была замужем. Теперь нет. Точка. Это моя личная жизнь. Я не хочу об этом говорить.
– Извини, дорогая, но тебе придётся. Я видела предварительные вопросы в целом – и поверь, тебе лучше не знать, что из этого я успела вычеркнуть. Но на остальное – на большинство – вопросов, которые тебе будут заданы, придётся ответить. – Увидев, что Алиса собирается возражать, Кристина приложила палец к её губам. – Шшш… Я не дам тебя в обиду. Честное слово. Я обещаю. Мы вырежем всё самое спорное и то, что – ну вдруг! – может выставить тебя в неприглядном свете. Но отвечать придётся на довольно откровенные вопросы. Таков был уговор. Не бойся, всё будет хорошо. Всё только тебе на пользу. Пока просто отвечай, как тебе кажется правильным, и всё. Ладно?
– Ладно, – Алиса вздохнула и залпом выпила сок. – Как думаешь, Дубинин и правда пишет эти свои мемуары?
– Мемуары?
– Журналистка сказала. Что он якобы намекал, что я в постели бревно – и вот об этом он сейчас пишет.
– Глупости, – чуть поразмыслив, ответила Кристина. – Олег уважает тебя. Уж не знаю, что там у вас произошло, но вы вроде не врагами расстались… Да нет, не будет он тебя так опускать. Думаю, журналистка просто хотела взять тебя «на слабо». Не верю, что он будет писать о своей интимной жизни. Зачем? Зачем ему вообще писать какие-то мемуары? Что, его космические детективы перестали продаваться, или ему фантазии не хватает, чтобы писать дальше? Сильно сомневаюсь и в том, и в другом. Может, он просто пошутил, а его не так поняли?
– Ты права. Наверно. Зачем писать мемуары о своём прошлом человеку, у которого и в настоящем книги отлично продаются? …Жаль, что я повелась, надо было вообще не реагировать. Нервы уже ни к чёрту. Дай мне сигарету.
– Дорогая, ты не куришь.
– Раньше не курила, теперь курю. Дай мне сигарету. Я знаю, у тебя есть.
Кристина встала, открыла форточку и достала пачку тонких сигарет из крохотной сумочки:
– Смотри не пристрастись.
«Тебя забыла спросить, – подумала Алиса. – Все вы, подростки, заодно». Писательница сунула в рот сигарету, и Кристина поднесла зажигалку к её губам.
Алиса затянулась и глубоко вдохнула ментоловый дым. Через минуту в дыму была вся гримёрка, но это никого не беспокоило. Кристина курила рядом, думая о чём-то своём, а писательница мыслями улетела в прошлое, к мужу.
Свои «космические детективы» (которые Алиса, к собственному стыду, прочла уже после того, как вышла за писателя замуж) он писал по два-три в год: девушке такая продуктивность не снилась и сейчас. После знакомства с ней в «космических детективах» Олега Дубинина стали появляться любовные линии – сначала осторожные, потом всё более смелые и изощрённые: отдельные критики отмечали, что в последних романах «любви» было значительно больше, чем «космоса». Тем не менее, читателей – или, вернее, читательниц – у него значительно прибавилось.
Он всегда говорил, что это всё благодаря Алисе. Называл её своей музой. Обещал ей любовь до гроба. А потом у него стали появляться другие музы… а в её жизни появился Тим.
В дверь робко постучали, и вошла Аня:
– Можно? Мне сказали, у нас мало времени, а Алису надо успеть переодеть и сменить причёску.
Алиса кивнула Ане и повернулась к Кристине, сунув окурок ей в руки:
– Со студентами всё? Или они ещё продолжат копаться в моём белье?
– Со студентами всё. Я только что говорила с ними – в принципе, им хватит материала для работы. Они там добавят ещё закадровый текст. Не за один день, конечно, это сделается, но мне пришлют потом материал для согласования.
– Вот и хорошо. Надеюсь, остальных будет интересовать больше моё творчество, чем личная жизнь.
– Я бы не была так уверена, – заявила Кристина.
– Кристи, ты хочешь, чтобы я прямо сейчас встала и ушла? Зачем мы вообще это всё затеяли?
– Успокойся, дорогая. Всё под контролем. Повторяю: всё, что тебе не понравится, вырежут. Ни в печать, ни в эфир без твоего согласия ничего не выйдет. Перестань капризничать, пожалуйста. У тебя впереди ещё куча вопросов – и о творчестве, и о личной жизни, и бог знает о чём ещё. Так что давай, соберись.
– А ты сделай мне кофе, – попросила Алиса и отвернулась к Ане: – Во что переодеваться?
Глава 5
Полицейский участок №48. Суббота, 4 июля, 11:30
Пока помощник следователя, Дмитрий Денисов по прозвищу Открывашка, общался с консьержкой дома, где произошло убийство, и изымал записи с видеокамеры подъезда, сам следователь Громов знакомился с показаниями жильцов, опрошенных Открывашкой утром. Как он и предполагал, никто ничего не видел, не слышал, не знает и даже не догадывается. Абсолютно бесполезно. Как всегда.
Громов взял в руки список всех зарегистрированных в доме жильцов: одна из квартир ещё пустовала, хотя собственник у неё, конечно, был, некоторых жильцов не оказалось дома – что, в принципе, не удивительно, в летний выходной день и период отпусков… Одна деталь показалась следователю интересной: в квартире №64 на шестнадцатом этаже зарегистрирована некая Алиса Новикова. Не потому ли Открывашка вдруг вспомнил об Алисе Новак и её детективном «миллуоллском кирпиче»?
Совпадение ли это? Настоящее ли имя Алиса Новак или писательница придумала себе псевдоним, похожий на её имя, но более звучный и запоминающийся? С утра девушки не оказалось дома, так что в число опрошенных по делу об убийстве она не попала – однако это не говорило ровным счётом ни о чём.
Громов снял трубку и набрал номер архивного отдела. К телефону подошла Наталья Столярова – его давняя знакомая, с которой они вместе учились и затем пришли работать в один участок по распределению. Кажется, это было уже целую вечность назад.
– Наталья, душа моя, – произнёс следователь, улыбаясь. – Сто лет тебя не слышал. Как поживает самая прекрасная и умная девушка города Москвы и Московской области?
В трубке раздался смешок:
– Гром, так что ж ты не звонишь самой прекрасной девушке лет сто? Знал бы, что я уже почти бабушка! Ждём внука со дня на день.
– Серьёзно? Надо же, как время летит… поздравляю! Но для меня ты до сих пор самая красивая. И молодая.
– Давай, говори уже, что тебе от меня надо? Ведь не просто так звонишь?
– На кофе хотел тебя пригласить. Раз в сто лет, наверно, и муж ревновать не будет.
– На кофе с коньяком я тебя и сама приглашу – когда моя Иришка родит.
– Договорились!
– Теперь давай, говори, зачем звонишь. У меня сегодня и так много работы.
– Пробей мне, пожалуйста, одну девушку…
– Тоже самую прекрасную?
– Возможно. Хотя она может оказаться и самой ужасной. Она у нас в списке подозреваемых по делу об убийстве.
– Ого. Прекрасная убийца – звучит интригующе. Имя и адрес?
– Алиса Новикова. Малиновая улица, дом 15, квартира 64.
– Алиса Новикова?
– Да. Знакомое имя?
– Нет вроде… А должно?
– Да говорят, писательница у нас есть известная, детективы пишет. Алиса Новак. Может, это даже она и есть.
– Гром, я тебя прошу: кто их читает, эти детективы? – Наталья рассмеялась. – Из тех, кто работает в полиции – точно никто.
– Вот и я ему так сказал.
– Кому?
– Да неважно… Ладно, Солнышко. Работы сегодня и правда много. Найдёшь информацию – маякни, хорошо?
– Ну а как иначе – само собой.
Громов хотел ещё как-нибудь пошутить напоследок, но собеседница уже отключилась – в трубке раздались короткие гудки.
Надо бы ей почаще звонить – просто так, подумал мужчина. Мало с кем можно поболтать без повода – вообще на любую тему – и не загрузиться какими-то проблемами. Бабушка, надо же… время неумолимо.
Долго рассуждать о времени не пришлось – из «дома с убийством» вернулся возбуждённый Открывашка.
– Вы не поверите, шеф!
– Что случилось?
– Угадайте!
– Не люблю загадок. Камера на подъезде не работала?
– Работала… наверно. Во всяком случае, записи за последние сутки я изъял.
– Уже хорошо. Консьержка опознала жертву?
– Нет, она никогда раньше его не видела. Так что он точно там не зарегистрирован и пришёл к кому-то из жильцов.
– Ну хорошо, что тогда?
– Представляете? Когда я только пришёл к консьержке, ей пришлось отвлечься – в подъезд как раз пришёл сантехник, его вызвал кто-то из жильцов…
– Сантехник? Ну и что в этом удивительного?
– А то, что в доме забилась канализация, на 14-м этаже. Значит, все, кто живёт ниже, вне подозрения!
– Вне подозрения? Ты имеешь в виду наше убийство? Но какое отношение к убийству имеет канализация?
– Самое прямое! – торжествующе объявил Открывашка. – Канализация была забита газетами! Ну и одним журналом.
– Газетами?!
– Да!!! Это всё-таки миллуоллский кирпич!!!
Вот это поворот… возможно, к понедельнику шефу будет что доложить по этому делу – это явно не «висяк».
– Непонятно только, – растерялся Открывашка. – Зачем так подставляться и спускать газеты в канализацию. Можно ведь было просто выбросить в мусоропровод. Как думаете?
Следователь пожал плечами:
– Это как раз понятно: убийца просто запаниковал. В таком состоянии человек не способен рассуждать рационально. Очевидно, что это не было заранее и тщательно спланированное убийство. В то же время нельзя сказать, что наш – или наша – убийца совсем уж импульсивный: ведь он выбросил обувь жертвы следом в окно и избавился – пусть даже таким странным способом – от орудия преступления. Конечно, это можно было сделать по-другому, но…
– А вы правда думаете, что убийцей могла быть женщина? Всё-таки с таким орудием… так, чтобы прям с одного удара – тут надо сильно постараться… это не нож всё-таки.
– Ты недооцениваешь современных женщин, Открывашка… и то, какой силой может наделить человека состояние аффекта. Напомни: ты, кажется, не женат?
– Нет, – покраснел парень. – Пока не планирую.
– Не планируй, – согласился Громов. – Знаешь, что нужно знать о браке? Когда один из супругов становится жертвой похищения или убийства, в первую очередь под подозрением оказывается второй супруг.
– Вы серьёзно?
– Абсолютно. И в большинстве случаев подозреваемый и оказывается преступником. Посмотри хотя бы нашу статистику.
– Я об этом не думал…
– И не думай… Вот о чём лучше подумай: тебе не показалось странным, что на шестнадцатом этаже в одной из квартир зарегистрирована некая Алиса Новикова?
– Алиса Новикова?
– Именно.
Осенённый догадкой Открывашка легонько ударил себя ладонью по лбу:
– А я ещё подумал: надо же, имя знакомое… Думаете, это она? Алиса Новак?
– Это мы скоро и узнаем…
Съёмочная площадка. Суббота, 4 июля, 11:30
Следующее интервью было для передачи «Краткость – сестра», и Алисе даже понравился этот формат: короткий вопрос – короткий ответ. Всё быстро и безболезненно, и если какая-то тема писательнице не нравилась, её в любом случае долго не мусолили.
Алиса была одета в чудесный зелёный костюм, который состоял из широких брюк и стильного жакета-безрукавки и эффектно оттенял её волосы, собранные сейчас в небрежный пучок. Любимые кроссовки девушке пришлось снять, но простые чёрные «лодочки» на низком широком каблуке её нисколько не напрягали. Собеседником писательницы стал симпатичный блондин в мятой белой рубашке и приспущенном галстуке в жёлтую полоску. Когда парень улыбался, у него на щеках появлялись «ямочки», всё вокруг озарялось светом, и сразу хотелось улыбаться вместе с ним – за это (и, конечно, за краткость) Алиса заранее простила ему любые дурацкие и выводившие её из себя вопросы.
– Занимаетесь спортом? – неожиданно спросил журналист, указав глазами на Алисины руки. – В этой одежде трудно не заметить. Отличные бицепсы.
Впервые за день писательница просияла:
– Спасибо! Мне редко говорят такие комплименты.
– Не верю. Вы красивая девушка. Вам это точно говорят по сто раз в день – вы наверно просто уже не замечаете.
– Что я красивая – говорят, конечно. Но при этом редко имеют в виду мою физическую – или, точнее сказать, спортивную форму. Скорее цвет волос, или глаз, или фигуру.
– Понимаю… Обидно?
– Немного. Но я ведь держу себя в форме не для комплиментов. Просто так я лучше себя чувствую.
– Сидите на диетах?
– Периодически.
– Успешно?
– Я бы сказала – с переменным успехом. Мне проще съесть кусок торта и на следующий день пробежать десять километров, чем устоять перед тортом.
– О, дайте я пожму вашу руку – я сам такой.
Алиса пожала протянутую руку и улыбнулась: кажется, не такой уж плохой сегодня день. Не все журналисты собираются ворошить её личную жизнь и лезть в её постель.
– Любите кино?
– Да. Но не слишком часто смотрю.
– Любимый сериал?
– «Шерлок». С Камбербэтчем.
– Это ваш любимый Шерлок?
– Да!
– Серьёзно?
– Почему нет? – улыбнулась Алиса. – Какой смысл в этом врать?
– Ну, знаете… Обычно, когда люди говорят о Шерлоке, они обычно добавляют что-то вроде: не, Камбербэтч, конечно, хорош, но вот я лично считаю, что наш, советский, фильм – самый лучший на свете, и лучший в мире Шерлок Холмс – наш Ливанов…
– Мне тоже нравится «наш советский Шерлок Холмс», но… они же разные. Я бы не хотела ввязываться в спор, кто из них лучше, аутентичнее, точнее… Я просто люблю Камбербэтча, вот и всё. Мне нравится динамичный сюжет. Непредсказуемые повороты. Интересные ассоциации. И нон-конформисты – психи, если хотите. Хотя и классические тянучие детективы я тоже искренне люблю.
– Спасибо за честность. Какую музыку предпочитаете?
– В последнее время больше всего слушаю Тома Уэйтса. Причём всё – и старое, и относительно новое.
– Неожиданно…
– Почему?
– Просто… давно не встречал девушек, которые в принципе знают, кто такой Том Уэйтс.
– Вы придираетесь к девушкам, – улыбнулась Алиса. – Или в каких-то не тех кругах общаетесь.
– Ну или вы не такая, как все, – задумчиво ответил журналист и тут же спохватился: – Что делает вас такой, как вы есть?
– То же, что и всех – весь мой прошлый опыт, детство, взросление, разные ситуации, через которые мне пришлось пройти… успех и неудачи, дружба, любовь и предательство… ну и, конечно, любимые книги, стихи, музыка…
– Считаете себя уникальной?
– И да, и нет. В каком-то смысле каждый из нас уникален. А это значит, что мы все одинаковы.
– Согласны ли вы с тем, что всё уже написано до нас… в смысле – до вас?
– Вы имеете в виду идеи, сюжеты? – Алиса пожала плечами. – Да, наверное.
– Вас это не смущает?
– Нисколько.
– Почему?
– Вы влюблены? – вдруг спросила писательница.
Журналист покраснел:
– Ну, допустим… Какое это имеет отношение к моему вопросу?
– Прямое, – ответила Алиса. – Вас ведь не смущает при этом, что кто-то когда-то уже был в кого-то влюблён? И не просто «кто-то» – а фактически все, буквально каждый первый встречный.
Парень задумался на секунду и тут же рассмеялся:
– Ну нет, это не то же самое – вы передёргиваете факты!
– Абсолютно нет. Попросите десять человек описать свои чувства – и получите десять разных ответов. Влюблены все – но чувства все переживают разные.
– Хмм… Ну хорошо, тут я соглашусь… И раз уж вы об этом заговорили… Скажите, Алиса: в вашей жизни была сильная любовь?
– Да, конечно. Без любви я бы не могла творить. Любовь – счастливая или нет – это очень сильные чувства, сильные эмоции… это целая гамма переживаний от первой робкой надежды до глубокого отчаяния, и все эти переживания…
– Похожи на безумие?
– Временами да.
– А Ван Гог… это ведь ваш любимый художник?
– Да, так и есть. Вы прекрасно осведомлены.
– Благодарю… Так вот он говорил, что нельзя творить без доли безумия. Что вы об этом думаете?
– Я с ним полностью согласна.
– Вы безумны, можете сказать это о себе?
– В какой-то степени да.
– Да… – многозначительно повторил журналист.
– Но клинического диагноза у меня нет, если вы это имеете в виду.
Сегодня Алису уже спрашивали о психиатре, и нельзя сказать, что это был приятный – или хотя бы содержательный – вопрос. Почему все считают её сумасшедшей? Это сейчас так модно?
– Спасибо за откровенность. Я должен был уточнить. Так в вашей жизни была сильная любовь?
Офис Алисы. Двумя годами ранее.
Была. В жизни Алисы была сильная любовь. Сейчас она подумала об этом, и ей стало немного стыдно – каждая новая её любовь затмевала, стирала, уничтожала собой все предыдущие чувства, будто их и не было вовсе. Но она ничего не могла с собой поделать – так было всегда. Всегда, сколько она себя помнила. Какой бы искренней она ни была, бесполезно спрашивать её о бывших – её сердце уже не помнило ни их самих, ни связанных с ними переживаний.
