Лидия Петровна Будрик
Таисия, или Кукла московская
Ваня и Ксюша весело резали обои. Шура докрашивала потолок в соседней комнате, но давалось ей это с большим трудом. Длительные запои давали о себе знать, и теперь пошатнувшееся здоровье надо было восстанавливать.
Федор командовал молодежью и уже обдирал обои в соседней комнате. Он включил приемник, и по всему дому неслась громкая ритмичная музыка.
К вечеру были покрашены потолки и поклеены две комнаты. Оставшуюся работу решили оставить на завтра.
Тополь забрал племянницу и Ваню, и они ушли домой, пообещав, что завтра снова придут им на помощь.
Ночевать в доме было невозможно, от клея и краски везде стоял едкий запах, и было очень сыро и душно. И Тася пригласила Шуру с детьми к себе.
Боброва с радость согласилась. Она теперь вообще боялась оставаться одна без нее.
Костя протопил баню. Подружки с удовольствием попарились после тяжелой и душной работы, перекупали ребятишек и веселой компанией отправились ночевать к ней домой.
Накормив и уложив детей спать, девчата уселись на веранде пить чай. Розовощекие, с мокрыми после бани волосами, с уставшими, но счастливыми глазами, они сидели рядом и разговаривали.
Тая угощала гостью всякими вкусными сладостями, а сама уже засыпала за столом.
– Давай спать, подруга, – с улыбкой предложила Шура.
– Я так устала! – призналась она и зевнула.
– Ты кто по профессии? – спросила ее Боброва.
– Экономист.
– А такое чувство, что прорабом на стройке не один год отработала, – расхваливала ее женщина.
– Я первый раз в жизни сама делаю ремонт, – устало пояснила девушка.
– Тайка, какая ты хорошая! – обняла ее Александра. – Пришла, не накричала, не упрекнула… Душу мою поняла, свою для меня распахнула… Может, мне все это снится?
– Мне уже сон точно снится, – мурлыкала себе под нос Таисия и в полудреме уронила голову на стол.
– От меня все отвернулись. Шуркой-пьяницей меня называют. Детей моих гонят со двора. А ты раз, и всю мою жизнь перевернула! Сказали бы мне про такое раньше, я бы ни за что не поверила! А теперь вижу, бывает! – вздохнула Боброва.
Потом посмотрела на хозяйку и, всплеснув руками, проговорила:
– Да, ты спишь уже! Давай я тебя на кровать отведу, да и сама уже лягу, – засуетилась она вокруг Таисии. – Я тоже устала, сил моих нет…
На следующий день рано утром компания вновь была в сборе. Федор отпросился с работы, а ради такого случая председатель отпустил и Ваню.
Из дома вынесли остатки мебели и все вещи. Работали все дружно и с неподдельным энтузиазмом. Ксюша и Ваня помогли клеить обои, а потом взялись красить окна. Шура и Тая доклеивали стены, а мужчина что-то ремонтировал на веранде.
Тополь принес магнитофон, и по всему дому лилась громкая музыка.
На их работу пришла посмотреть Анна Филипповна. Она вошла, опираясь на костыли, внимательно все оглядела, покачала головой и со слезами на глазах тихо сказала:
– Красота-то какая!
– Ну, что вы все плачете? – мило улыбнулась ей Тая.
А сама подошла к женщине, обняла ее за плечи и ласковым голосом заверила:
– Теперь все будет хорошо.
К ним поспешила и Шура. Она с ходу обняла одной рукой свекровь, а второй подружку, сразу прижалась щекой к женщине и виновато произнесла:
– Прости меня… Одна ты меня не бросала. Хоть и ругала, а не бросала… Мать родная забыла, а чужие люди помогли… Как же я вам благодарна! Как же я вас всех люблю!
– Только бы не сглазить, – отозвалась Анна Филипповна, – а то люди уже завидовать начали.
– Не думайте об этом, – стала успокаивать ее Тася.
– Мам, я обещаю, что больше пить не буду, – заверила ее сноха.
– Ты не обещай, ты просто не пей и все. Ноги-то мои совсем никудышные. Кто ребят поднимать станет?
– Вместе поднимать будем, – подбодрила их Таисия, а сама смотрела то на одну женщину, то на другую.
Федор вошел в комнату и застыл в дверном проеме. Он смотрел на них и с грустью вспомнил своего друга, а в душе был рад за Шуру и ее детей. Появилась надежда, что теперь она бросит пить и начнет новую жизнь. Глядя на них сейчас со стороны, он был уверен, что так оно и будет.
Разглядывая Таисию, понимал, что не случайно она здесь оказалась и тем более рядом с Александрой. Вон как на нее хорошо влияет. Да и Шурка сама тянется к ней, как росток к свету. Словно цепляется за жизнь, за тот кончик веревочки, которую ей протягивает эта хрупкая, нежная, совсем еще молоденькая, но уже не раз битая судьбой девочка.
Он вспомнил, как приехала Тая вся убитая горем, как приводили они ее в чувства у дома и у церкви, а теперь сама светится счастьем и дарит это счастье другим. «Кто кому помогает? – подумал он. – У самой столько горя обрушилось на ее хрупкие плечи, а она смогла встать и протянуть руку помощи нуждающемуся человеку».
Он тихонько вышел, чтобы не мешать женщинам, на радостях вздохнул протяжно и стал доделывать ремонт.
Высоко в небе светило весеннее солнце. По небу плыли легкие белые облака. За окном доцветала черемуха, наполняя двор необыкновенно приятным и терпким запахом. А кругом кипела, бурлила жизнь, с ее проблемами и радостями, с ее удачами и разочарованиями, с ее победами и поражениями.
На третий день все дружно красили полы, это было завершение работы.
Потолки сияли белизной, отражая всю обстановку в комнатах. Красивые обои высохли, и дом наполнился чистотой и свежестью.
Работники проворно оттирали краску с рук, стоя на улице у раскрытой веранды.
– Ну, Александра, ты теперь сто лет должна жить! – протянул весело Федор, тщательно отмывая руки растворителем.
– Сто много, а вот годков тридцать пожила бы, – ответила Шура, поглядывая на всех счастливыми глазами.
– А что так мало загадала? – переспросил он.
– Да хватит, – махнула она рукой. – Детей на ноги поставлю и ладно.
– А внуков понянчить? – напомнила ей Тая.
– Нет, на внуков меня не хватит.
– Еще как хватит! – поддержал разговор Якимов. – Двадцать шесть плюс тридцать – всего-то пятьдесят шесть!
– Я своей пьянкой все свое здоровье подорвала, – с грустью призналась Боброва.
– В наше время всё лечится, – ласково напомнила ей Тася.
– Спасибо вам за все, – стала благодарить Шура, – что бы я без вас делала?
– Теперь мы друзья, зови всех нас на помощь, если что, – с улыбкой смотрела на нее Ксения.
– Только вы меня не бросьте, хотя бы первое время. Дайте на ноги встать. А потом я сама как-нибудь.
Тая обняла ее за плечи, уронила голову ей на плечо и пообещала:
– Я не брошу тебя – это точно.
Федор засмотрелся на них, а сам никак не мог понять, зачем она все это делает? Обычно богатые девицы все набалованные, пальчики гнут веером, все из себя, а тут такая милая и ласковая, и глазки какие застенчивые. «Неужели притворяется? – думал он. – Но зачем»? А если нет? Если и впрямь умница и скромница? Тогда совсем не понять – ради чего вообще связалась с Александрой? Вон и ее всю облизала, и детей всех отмыла, обула, одела, накормила. А тут ремонт ещё какой организовала. Да и Шура с ней другая стала, почувствовала поддержку и надежную помощь. И ухватилась за нее, словно за соломинку, и не хочет назад в прошлое. Видно, и сама уже устала от такой жизни и от пьянки тоже. И глаза другие – огоньком задорным светятся. И лицо посвежело и порозовело, отошло от алкоголя. А ведь раньше, какая красавица была!
Он вспомнил их свадьбу, где гуляло больше ста человек. Шурка и Сашка такие молодые, красивые, счастливые! В глазах любовь, словно и не видят никого, будто в целом мире только они вдвоем и есть. Но как круто может завернуть жизнь, и как резко она может оборваться…
Боброва вновь ночевала с детьми у Таисии. Они уложили детей спать, а сами сели на крылечке подышать воздухом и просто поболтать. Девчата пили чай и наслаждались тишиной.
– Хорошо-то как! – сказала Шура. – Сейчас бы сто грамм.
– Ты что? – испугалась Тая, взглянув на нее с упреком.
– Да я так, – отмахнулась та, – грустно вдруг стало. Все думаю: вот уедешь ты, а что я одна тут делать стану?
– Работать пойдешь. Хватит бока на диване пролёживать.
– Так… я же ничего не умею! – призналась Александра. – Замуж вышла девчонкой и сразу родила. Потом второго, третьего. Сашка меня берег, ничего делать не давал. Думала, что всю жизнь так проживу.
– Вот над этим нам надо подумать, – задумалась Новгородцева.
Такого момента она никак не могла предусмотреть. Останься Шура сейчас без дела, без работы, один на один со своими проблемами, сто процентов запьет.
– А чем бы ты хотела заняться? – поинтересовалась Тася.
– Я бы пошла в магазин торговать, в промтовары. Наряжаться бы стала, прическу модную сделала, – мечтательно говорила женщина.
Потом вздохнула тяжко и тихо рассудила:
– Только… кто меня возьмет.
– Давай мы с тобой потом поговорим на эту тему, – предложила Таисия, а у самой уже назревал план насчет ее трудоустройства.
– Давай, – согласилась Боброва, – можно и потом.
– Может, тебе учиться пойти? – неожиданно посоветовала она.
– Я?! Учиться?! Ты смеешься надо мной?
– Тебе всего двадцать шесть лет, у тебя вся жизнь впереди! – внушала ей Тася. – Можно заочно. А дети с бабушкой побудут, пока ты сессию сдавать будешь. Я приеду помогу. Отпуск возьму или больничный, посижу с твоими ребятишками.
– Я уже и задачки решать разучилась, – смеялась Шура.
– А ты в школе как училась?
– Хорошо! – с гордостью призналась та. – С пятерками закончила! Одна четверка по химии была. Ох, и не любила я химичить!
– Да, ты еще и отличницей была?! И молчала?!
– Сашка меня как увидел на танцах, он уже взрослый был совсем, а я в десятом классе еще училась, – стала рассказывать Александра, – у меня коса ниже пояса. Я как волосы распустила, он так и обомлел! Говорит: моя девчонка и все. А у него до этого девушка была. В селе поговаривали, что он на ней жениться собирался. А потом они что-то разругались, и пошел он в наш клуб. А тут я такая красивая стою. Вот и пристал он ко мне, а такой симпатичный был! Я в него сразу и влюбилась. А замуж выходила уже беременная Костиком. Он такой счастливый был! На руках меня носил.
– Вот видишь, сколько у тебя хорошего было, – устало улыбнулась ей Тая, – а ты решила все это разом перечеркнуть.
– Уже перечеркнула, – грустно усмехнулась женщина, понимая, что загубила не только свою жизнь, но и детям.
– Ты можешь и должна, нет, ты просто обязана восстановить доброе имя себе, детям и мужу! – настаивала Новгородцева. – Поэтому мы подберем тебе вуз, где ты будешь учиться, а все остальное уладится, само собой.
– Не пугай меня, – взмолилась Боброва, – мне бы от всего этого отойти.
– Я помогу, – заверила её девушка.
– Тогда согласна, – махнула рукой Шура.
– Вот и ладненько, – обрадовалась Таисия.
– А я тебя хочу спросить про Сашу твоего, он тебе кто?
– Друг.
– Друг и все?
– И все, – улыбнулась она.
– А такое бывает? – все еще не верила ей женщина.
– Мы познакомились, когда я еще была маленькая, – начала рассказывать она. – Он пришел в гости к моему отцу, а я на него и внимания не обратила. Стала дерзить ему, а он только смеялся надо мной. Потом мы с ним подружились, и я стала относиться к нему, как к старшему брату. Он баловал меня, дарил разные подарки, водил в кино, в кафе, но никаких намеков на ухаживания не было. Если бы он сразу проявил ко мне какое-то внимание, которое проявляют к девушке, возможно, и я отнеслась бы к нему по-другому. А так, он сам не раз всем говорил, что он мой старший брат. Меня это вполне устраивало. Я всю жизнь мечтала о брате, а тут такой взрослый! Такой красивый! Умный, смелый, талантливый! Но он давно созрел для серьезных отношений и рад бы все изменить, а у меня где-то заклинило, и я изменить себя не могу. Он все еще остается для меня старшим братом. А он ждет и верит, что я скоро повзрослею и переменю к нему свое отношение.
– А ты?
– А что я? – вздыхая, отозвалась Тая. – Наверное, я еще не повзрослела.
– И что, между вами ничего не было?
– Нет, – улыбнулась она. – Он даже про всех моих женихов знает. Когда я приходила со свидания, то все ему рассказывала. Позвоню ему, а он молча слушает и дает мне советы, как себя вести и как себя защитить, если парень окажется слишком настойчивым.
– А тебе его не жалко?
– А что его жалеть? Он не бедный, а очень даже богатый, не болен, не калека. И потом, я про его амурные дела тоже знаю.
– Он тебе про них сам рассказывал?
– Когда рассказывал, а когда я сама догадывалась и тогда издевалась над ним от души. Подкалывала его, шутила, анекдоты в тему говорила. А он сознавался и называл меня маленькой разведчицей.
– Как интересно! – протянула Боброва, глядя на нее счастливыми глазами. – А ты нас познакомишь?
– Конечно, – сразу согласилась Тася, – Саша всегда рад знать, чем я живу, чем дышу, с кем общаюсь.
– Спасибо тебе за все, – в очередной раз поблагодарила ее Шура, – и давай уже спать. Так устали за эти дни!
Они встали, закрыли дверь на замок и одна за другой побрели в дом. Уже там улеглись по разным кроватям, а сами тихонько переговаривались, пока не уснули.
На следующий день Федор не смог прийти, он срочно уехал по делам в город. Но пришел Ваня, а с ним еще два парня. Они помогли занести вещи и мебель в комнаты, всё расставили, как попросила их хозяйка, и ушли.
Кругом было свежо и чисто. Полы и потолки высохли, обои выровнялись.
Девчата сразу открыли окна нараспашку, протерли столы, стулья, навели порядок.
Тая предложила сходить в универмаг и купить новые шторы. Шура сначала запротестовала, посчитав, что и так слишком много трат было за эти дни, и тратить лишние деньги ей совсем не хотелось, тем более, что они были чужие. Но под натиском благодетельницы все же согласилась.
На этот раз за покупками они отправились вдвоем. Подруги долго присматривались к тюлям, разглядывая и подбирая нужный им цвет. В три комнаты и на кухню удалось купить уже готовые шторы и тюль, потому что там было по одному окну. А вот в залу, там было три окна, подобрать что-то одинаковое не получилось, и пришлось брать гардины и тюль метражом.
Шура заверила, что сможет сама все порезать и пошить, для этого надо только взять у свекрови швейную машинку.
Вернувшись из магазина, девчата решили повесить шторы на окна. Им было интересно посмотреть, как все будет выглядеть.
Босыми ногами они ходили по полу, помогая друг другу, и были рады, когда увидели конечный результат.
Глава 9. Застолье
Весть о том, что Шура не пьет, и у неё появилась то ли богатая родственница, то ли богатая подруга, сразу облетела село.
Соседи заходили посмотреть на ремонт и радовались, что с Александрой произошли такие резкие перемены. Кому-кому, а им-то лучше всех было знать, в каких условиях последние годы жили дети и горем убитая женщина. Все видели, как преображалась она, на глазах расцветала, возвращая себе былой облик.
Таисия сделала ей красивую прическу, нарядила в новое платье, и Боброва похорошела до неузнаваемости.
К вечеру приехал Федор. Он вошел в дом и обомлел, такой красоты и такого итога мужчина никак не ожидал. Он видел светящиеся глаза хозяйки, которая была вне себя от счастья и всем своим видом показывала, что она уже не та Шурка-пьяница, а совсем другая, поверьте ей.
Глаза Таси он не видел, девушка все время их прятала. Вот и на этот раз она застенчиво опустила свои длинные реснички, изредка и украдкой посматривая в его сторону.
– Ну, девчонки, это надо отметить! – заявил Тополь. – Ждите меня здесь! – приказал он и пошел на улицу.
Тая немного помедлила, а потом спохватилась и бросилась за ним. Она догнала его уже у калитки и окликнула:
– Федор Степанович!
– Да, – отозвался он и резко остановился, оборачиваясь к ней.
– Может, не надо отмечать? – несмело предложила она и стала перед ним. – Шура еще не окрепла и может сорваться.
– Точно! – задумчиво протянул мужчина, – а я и не подумал!
Но тут он увидел ее большие зеленые глаза и на какое-то мгновение замер, разглядывая их. Потом передернул загорелыми плечами и тихо спросил:
– Что же делать?
– А что вы хотели предложить? – робко поинтересовалась Тая.
– Шашлык.
– Здорово! – обрадовалась девушка. – Тогда к нему можно безалкогольное пиво купить или вина.
– Тоже безалкогольное? – решил пошутить он, наблюдая, как она стесняется его присутствия.
Новгородцева оценила его юмор, мило улыбнулась и тихо пояснила:
– Можно некрепкое.
– Ждите и никуда не уходите! – приказал он и пошел к своему КамАЗу, что стоял на дороге у самой калитки.
А сам лихо забрался за руль, завел машину и уже мчался по селу, намереваясь немедленно осуществить задуманное.
Тася вернулась к дому, а на ступеньках стояла Шура и тихонько плакала.
– Что ты, Шурочка? – заволновалась она, не понимая, что могло произойти в ее отсутствии.
А сама подошла, стала с ней рядом, обняла подружку за плечи и прижала к себе.
– Да я так… от радости… Только… как дальше жить… не пойму…
– А я тебе скажу, – стала вытирать она с ее щек слезы, – выучишься, устроишься на работу, найдешь себе мужчину и будешь жить – не тужить!
– Где же я его найду?
– Не волнуйся, он сам тебя найдет. Вон какая ты у нас теперь красивая!
– А дети? Кто же возьмет меня с таким карагодом?
– Вот увидишь, все у тебя будет хорошо. Ты и деток ему еще родишь.
– Нет, – отмахнулась Шура, вытирая с глаз слезы, – здоровье не то. Пропила я свое здоровье. Печень болеть стала.
– Подлечим твою печень! – успокаивала ее Тася. – Сейчас все лечится!
– Спасибо тебе… Век не забуду твоего внимания и твоей доброты… – ответила Шура и, уткнувшись в её плечо, безутешно заплакала.
Но девушка смогла ее быстро успокоить, напомнив, что скоро вернется Федор, и придут дети, а поплакать можно и потом, когда они останутся вдвоем.
Боброва послушалась и лить слезы перестала. А сама обняла ее за худенькие плечи, да так и стояли они на ступеньках веранды, наслаждаясь тишиной и приятными минутами этого удивительного майского дня.
Федор, как и обещал, вернулся очень быстро. Он приехал с кем-то на жигулях, выгрузил сумки, резные табуретки, их было шесть штук, и машина тут же умчалась вперед по дороге.
Мужчина уверенной походкой прошел к дому, прихватив с собой несколько табуреток, внес их на веранду, мгновенно поставил на пол и сказал, обращаясь к Шуре:
– Мой подарок тебе и детям.
– Какие красивые! – ахнула Тая и стала ходить вокруг, рассматривая их со всех сторон.
– Это Федя сам делает! Он у нас такой мастер, на все руки! – похвалила его Боброва.
– Я сейчас застесняюсь, – шутил Тополь, прикрывая глаза своей крепкой рукой.
Таисия присела на один из стульев, усаживаясь на нем поудобнее, а потом радостно сказала:
– Классные!
– Тогда носите и не стаптывайте, – ответил он шуткой и поспешил на улицу.
Но вскоре вновь вернулся, занес сумки с продуктами и оставшиеся табуретки. Потом позвал Костика и Славу, и они стали разводить за домом костер.
Шура и Тая суетились на кухне, девчата делали салаты, резали овощи и готовили закуску.
Следом пришли Ваня и Ксюша и принесли большой торт, который Федор лично купил сегодня в городе, специально для этого случая. А Коля сбегал за бабушкой.
За домом, подальше от людских глаз, поставили стол, принесли стулья, лавки и выставили угощения. А в скором времени был готов и шашлык.
Все дружно уселись вокруг стола и сразу стало шумно и весело.
Шура пила сок, она даже от безалкогольного пива отказалась, а всем остальным налили вина. Первый тост взяла она.
Александра встала, обвела всех смущенным взглядом, посмотрела на подругу, а сама тихо и робко заговорила:
– Моя жизнь перевернулась… И перевернула ее – вот эта девушка, – указала она рукой на Таисию. – Она не требовала от меня ничего, не упрекала, не ругала, а просто поняла, как мне было больно, горько и одиноко с моей бедой…
По щекам женщины потекли слезы, она смахнула их и продолжила:
– Не зная меня, не зная моего прошлого, она прижала меня к себе… и так мне стало хорошо… – дрожащим голосом поведала она. – За все это время… я почувствовала, что я не одна, что появился на этой земле человечек, который готов разделить со мной мое горе… Она обогрела меня и моих детей… она назвала меня своей подругой, и теперь я не имею права жить, как жила раньше… Мне жаль, что не было ее со мной в тот момент, когда погиб мой Сашка. Наверное, я не запила бы тогда… Теперь я хочу, чтобы вы все поверили мне и помогли дальше. Я не хочу больше пить. Я сама устала от пьянки и намерена жить по-другому… И этот ремонт, который мы делали с вами, Тая затеяла, чтобы отвлечь меня от бутылки… Она все правильно рассчитала, человека надо занять, отвлечь, увлечь. У нее это получилось, и я ей очень и очень благодарна…
Боброва громко всхлипнула и, глядя на Тасю, говорила дальше:
– Общаясь с ней, я многое поняла… Поняла, что есть на земле люди, которые придут тебе на помощь, что есть добро, есть сострадание и понимание. Последнее время все смотрели на меня с пренебрежением, а она вошла в мой дом… увидела меня всю пьяную, грязную… и села со мной за стол… – Шура мотнула головой и заплакала. – Не постеснялась… не побрезговала, а взяла стакан и выпила со мной… И это удивило меня больше всего! Ведь она ничего про меня не знала… Вошла такая хрупкая, красивая, ухоженная и протянула мне руку помощи… Давайте выпьем за Тасю… Пусть все у нее в жизни сложится хорошо. Дай Бог ей счастья и хорошего мужа. Она это заслужила…
Тая сидела с опущенными глазами и настолько была смущена этой речью, что не могла ни на кого смотреть. Она ожидала любой тост: за Шуру, за ее новую жизнь, за работу, за дружбу, но таких трогательных слов в свой адрес совсем не ждала.
Она встала, крепко обняла женщину, а сама прижалась к ней, пряча ото всех свой смущенный взгляд.
Боброва не удержалась и залилась слезами. Плакала и баба Нюра.
Все смотрели на них с жалостью и пониманием, а Федор тихо признался:
– После таких речей, я бы сейчас водки выпил, а не вина.
– Сбегать? – тихо шепнул Ваня.
– Сгоняй, Ванек, – вздыхая, попросил он, – на душе тоска зеленая.
И уже громче, обращаясь к Шуре, сказал:
– Ну, Александра, ты дала! Сам чуть не заплакал!
Якимов встал и быстро нырнул за угол дома, а за столом наступила тишина. И только дети ничего не поняли. Им было хорошо и весело, ведь теперь у них все по-другому, их мамка не пьет, и у всех началась другая жизнь.
Таисия выпила вина и отставила бокал в сторону, а Ксения громко сказала:
– Шура, ты так похорошела за эти дни! Стала такая красивая!
– Это все Таська из меня конфетку пытается сделать. Прически мне наводит, учиться заставляет.
– Учиться?! – удивился Федор, взглянув вопросительно на москвичку. – Учиться – это хорошо! – поддержал он.
– А Шура говорит, что поздно, – отозвалась Новгородцева, ища у него поддержки.
– Учиться никогда не поздно! – вставила свое слово Ксения. – Люди до старости учатся!
– Вот и я ей говорю, а она боится.
– Боюсь, – честно призналась Боброва.
– Не трусь, мы поможем тебе, – заверила её Ксюша.
– Раз вы все настаиваете, то, наверное, я попробую, – неуверенно соглашалась Александра.
– Я как узнала, что она в школе отличницей была, так и обомлела! – радостно поведала Тая. – Думаю, такие умы пропадают!
– Шур, мы тебе все поможем, – сыпала обещания Ксения, – кто с детьми посидит, кто к экзаменам приготовиться.
– Я тоже приеду, – пообещала Таисия. – Могу отпуск взять или так, за свой счет.
– Спасибо вам большое, – поблагодарила всех Боброва, а на глазах вновь появились слезы, – за доброту вашу, за понимание, за заботу…
– Что ты, Шурочка, – стала утешать ее Тася, – все будет хорошо!
Вскоре вернулся Ваня. Он весь запыхался, было видно, что парень бежал, спешил успеть к столу и угодить своему наставнику. Он быстро подошел к мужчине, вытащил из-за спины бутылку и подал ему.
– Никто не против, если я водочки выпью? – спросил Федор, поглядывая по очереди на всех.
– Пей, конечно, – дала добро Шура и улыбнулась.
Тополь проворно откупорил бутылку, налил себе в рюмку и сразу выпил. А сам убрал водку под стол и стал закусывать.
– Тая, а ты не хочешь с нами в кино сходить? – спросила Ксюша, глядя в ее сторону.
– Нет, я так устала за эти дни, хочу выспаться. Может, потом, – робко отказалась она, стараясь не обидеть эту юную красавицу.
– Мы зайдем за тобой завтра, – предложил Ваня, – думаю, ты уже выспишься к тому времени.
Девушка пожала плечами, давая понять, что можно и пойти, почему бы и нет.
Федор вышел из-за стола, отошел в сторону и закурил.
– Тая, а что ты закончила? – спросила её Ксения.
– МГУ.
– Какой факультет?
– Экономики.
– Это престижный вуз, ты сама туда поступала или по блату?
– Сама. И закончила его с отличием.
– Не то что некоторые! – усмехнулся Иван язвительно. – В школе от дождя прятались!
– Ты будешь отмщен! Я тебя в речке утоплю! – зыркнула на него девчонка большими карими глазами.
– Не отмсти, Ксения, грех это! – отбивался от нее словами Якимов.
Та немного успокоилась и вновь поинтересовалась:
– А машину ты сама купила? Это же дорогая марка.
– Ксюха! – рявкнул на нее Федор, – кончай пытать человека, это уже неприлично!
– Ничего, я отвечу, – отозвалась Тася, – мне ее подарили на день рождения. Я отказывалась, не хотела принимать, но ее уже купили и оформили на мое имя.
– Круто! – воскликнула девушка. – Вот бы мне такого мужчину найти, а то ездят тут на мопедах! – высказалась она, искоса поглядывая в сторону Вани.
Было видно, что тот обиделся на ее слова, но сдержался, не нагрубил.
Федор отбросил окурок, подошел к ней, резко приподнял ее со стула и скомандовал:
– Быстро домой, скотину загонять! Разговорилась тут!
– Все, больше не буду! – с обидой протянула она, а сама сразу затихла, понимая, что с дядькой лучше не спорить.
– Не надо ссориться, – стала успокаивать всех Шура, – шашлык стынет.
– Еще слово и ты уйдешь! – погрозился мужчина в сторону племянницы и присел к столу.
Стараясь сменить тему, Тася милым голосочком заговорила:
– А я хочу предложить тост за Анну Филипповну. Она одна не бросала Шуру и ее деток. Сама вся больная, а про них не забывала, помогала, кормила, обстирывала, переживала и сострадала им всем. Дай Бог вам здоровья. Пусть теперь в ваших домах наступит мир и покой.
Александра мгновенно встала, спешно подошла к свекрови, обняла ее за шею и со слезами на глазах поблагодарила:
– Спасибо тебе…
– Ну, будет-будет, – стала успокаивать ее Анна Филипповна, – ты только больше не пей.
– Не буду, – заверила ее Шур, а сама вновь смахнула набежавшие слезы.
Она вернулась на свое место, уселась за стол и стала есть только что приготовленный шашлык.
Якимов рассказал новый анекдот, и все весело засмеялись. Федор украдкой наблюдал за Таисией. А она, уловив на себе его внимательный взгляд, старалась не смотреть в его сторону. Уж больно выразительными и красивыми были его черные как уголек большие темно-карие глаза. Да и сам он был слишком хорош собой. Так хорош, что её сердечко начинало учащенно биться, когда он оказывался рядом с ней.
Тут у неё зазвонил мобильник. Она достала его из кармана, встала из-за стола, извинилась и медленно пошла по тропинке к бане.
– Саша, здравствуй. Где я? В гостях. Ты приехал?! – удивилась Тая. – Уже здесь в Никулино?! Я иду.
А сама отключила сотовый и медленно вернулась обратно к столу.
– Извините, но мне надо уйти, – сказала она, пожимая плечами. – Спасибо за шашлык, было все очень вкусно.
Потом шагнула назад, улыбнулась всем счастливой улыбкой и направилась к калитке.
Боброва встала и последовала за ней. Они отошли чуть в сторону, и Александра тихо спросила:
– Саша приехал?
– Да, ждет меня у дома.
– Так зови его сюда! Заодно и познакомишь нас с ним.
– Потом, – мотнула она головой, – завтра.
Новгородцева еще раз извинилась, попрощалась и заспешила по тропинке. И тут вслед она услышала до боли обидные слова Ксении:
– Вот и спонсор приехал.
– Ксюха! – зло рявкнул на нее Федор. – Рот закрыла! Быстро домой!
Сердце Таисии зашлось от обиды. Она замедлила ход, но сдержалась, ничего не ответила и даже не оглянулась.
Еще были слышны упреки Федора в адрес племянницы, но она уже не слышала его слов, а торопливо удалялась от дома Бобровых, желая немедленно забыть обидные намеки той юной девчонки.
Глава 10. Знакомство
Саша стоял у дома и курил. В этот раз он приехал один. Завидев девушку, сразу пошел ей навстречу. А сам с ходу обнял ее, нежно прижал к себе, да так и застыл, давая понять, как сильно он по ней соскучился. Но уловив грусть в ее глазах, осторожно спросил:
– Кто тебя обидел, радость моя?
– Никто не обидел, просто устала, – соврала она, отгоняя обиду прочь.
– А я решил: звонит редко, на звонки отвечает с опозданием, дай, думаю, съезжу и посмотрю, как она там. Может, пора ее отсюда увозить.
– Мы у Шуры ремонт доделали, я тебе говорила. А ты подарки детям привез? – вспомнила Тая.
– Как и обещал. Можем сразу и отнести.
– Нет, потом, – мотнула она головой, понимая, что ни за что не вернется туда прямо сейчас.
Ей совсем не хотелось появляться у дома Шуры именно в тот момент, когда все еще сидели за столом, а главное, что там был Федор.
Они прошли в дом. Таисия предложила другу кофе, но тот отказался, ссылаясь на то, что успел перекусить по дороге.
Александр Викторович стал рассказывать, как он жил эти дни в Москве, что там происходило, и какие новости в офисе.
– Все девчата передавали тебе огромный привет. Они очень хотят, чтобы ты скорее возвращалась в Москву и выходила на работу.
– Саш, – смотрела на него Тая задумчивым взглядом, – если бы ты видел Шуру… Она так изменилась! Стала совсем другая, такая красивая, уверенная. Я боюсь оставлять ее сейчас одну, понимаешь?
– Понимаю, – кивнул головой мужчина, – но рано или поздно, а возвращаться домой придется.
– Придется, – согласилась она и замолчала.
А на душе было тоскливо и волнительно. Но думала она сейчас не о работе, а о Федоре. Ведь после слов Ксении, он, скорее всего, так и подумал, что Саша ее «спонсор», и что между ними совсем недружеские отношения. И она очень хотела все объяснить и рассказать, и именно ему и никому больше, что этот богатый и интересный олигарх всего лишь ее друг, такой верный и надежный как скала. И ссориться с ним она совсем не желает, потому что это будет нечестно по отношению к Саше. Ведь он для нее столько сделал, не раз выручая в трудную минуту.
Они сидели на веранде. Солнце катилось к закату. А глаза Таисии слипались от усталости.
Александр Викторович пытался разговорить это милое создание, но вскоре понял, что это бесполезная затея, так как она слишком устала и почти уже спала. Он прикрыл ее пледом, встал с дивана и осторожно вышел на улицу…
На следующий день Тася повела его знакомиться с Шурой и ребятишками. Но больше всего она хотела похвастаться, как они сделали ремонт. Она занималась этим впервые в жизни и понимала, что красить и клеить обои у них получилось не хуже, чем у настоящих мастеров.
