Лилит Аллеман
Проект особого назначения. Книга 1 «Стены, в которых моя жизнь – эксперимент»

Полная версия

Глава 1

Меня разбудил не голос.

Здесь вообще ничего не разбудит – ни гром, ни землетрясение, ни крики людей. Только тишина. Стерильная. Безвкусная.

Я открыла глаза, глядя в белый потолок, освещённый ровным светом ламп. Ни одного пятна, ни трещинки. Всё вокруг выглядело так, будто мир ещё не успел начаться.

Я снова здесь. На "Востоке".

Секретная база, затерянная где-то между выжженной пустошью и ледяным хребтом. Место, где научная этика давно умерла, уступив место одержимости.

Меня зовут Джинджер Остин. Двадцать лет, метр семьдесят пять, короткие волосы цвета пепла и глаза, которые всегда видят чуть больше, чем хотелось бы. Говорят, я особенная.

Они нашли у меня ген. Один-единственный фрагмент ДНК, из-за которого учёные на этой базе теперь не могут спокойно спать.

По их теории, я – ключ к бессмертию.

По моей – я просто стала объектом в их грёбаном эксперименте.

– Код 75 бодрствует, – раздался голос в динамике. Механический, ровный. Ни намёка на эмоции.

Код 75. Не человек. Не Джинджер. Не "она".

Я потянулась, хрустнула пальцами – единственное, что мне здесь пока не запретили.

– Ну что, начнём утренний цирк? – пробормотала я и встала. Халат до колен, белый, как и всё остальное. На коже – холод. Внутри – раздражение, замешанное на отчаянной воле не сойти с ума.

Меня ждала Комната 12.

Там – учёные. Трое. Все в масках, с планшетами и жадными глазами, которые прятались за стеклом.

– Джинджер, мы хотим провести ещё одну серию тестов, – начал один из них.

– Удивительно. Почти поверила, что вы тут из альтруизма, – отозвалась я. – Может, для разнообразия дадите кофе, а не очередной коктейль из неизвестных препаратов?

Они не отвечают. У них другая задача.

А у меня – выжить. Ну, или постараться.

Пока я не выясню, кто я для них на самом деле – ошибка природы или последнее спасение человечества.

Не смотря на это двое из них быстрым шагом подошли к двери и указали мне на выход. Снова какая-то ходьба по лабораториям?

Меня провели по длинным коридорам, где свет был чуть ярче, чем нужно, а полы – идеально гладкими. Тишина стала почти осязаемой. Я снова чувствовала себя птицой запертой в клетке, в которой не было ни двери, ни окон, ни воздуха.

Как долго это ещё будет продолжаться?

Мы подошли к огромной металлической двери, с которой началась ещё одна часть моей несчастной жизни на "Востоке".

Ведущий меня охранник остановился у двери и, не произнося ни слова, нажал кнопку на стене. Дверь отворилась.

Внутри – Ллойд Баркли. Он стоял у стола, в углу где почти нет света, не глядя на меня, но я почувствовала его присутствие. В комнате было слишком тихо, чтобы не заметить, как его взгляд прокладывает свой путь сквозь воздух.

Циничный и внимательный, как всегда.

– Джинджер Остин, – его голос был холодным и ровным, словно только что отточен для использования в таких ситуациях. Он обернулся, его карие глаза скользнули по мне с явным интересом. Его чёрные волосы были аккуратно подстрижены, а лёгкая щетина, придающая лицу грубоватую выразительность, только подчеркивала его возраст и опыт.

– Ллойд Баркли, – я ответила с лёгким сарказмом, стоя на пороге. – А что, мне уже нужно располагаться как у себя дома? Я не привыкла к таким тёмным уголкам.

Он усмехнулся, но не сдался. Этот мужчина мог бы убить взглядом, если бы захотел.

– Садитесь, – он жестом указал на кресло напротив. – У нас есть что обсудить.

Я не села. Я не села, потому что не любила, когда мне приказывали. Вместо этого, я слегка наклонила голову и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы хотите поговорить? О чём? О ваших чудо-генах, которых вы хотите внедрить в меня? Или вы просто хотите продолжить проверку, которая так по-вашему захватывает?

Он облокотился на стол, казалось, внимательно изучая каждое слово.

– Я понимаю ваш сарказм, – его голос стал чуть мягче, но не менее уверенным. – Но вам предстоит понять, что то, что происходит на "Востоке", – это не просто исследования. Это будущее. И то, что вы можете дать человечеству, если… если правильно использовать ваши данные, будет иметь последствия для всех.

Я рассмеялась. Этот человек был таким же, как все остальные здесь – одержимый идеей, готовый играть с людьми, как с марионетками.

– Ну, мне не очень нравится быть чьей-то игрушкой, – сказала я, наконец садясь, но держась прямо. – И мне не нравится, когда меня называют "ресурсом".

Он покачал головой, усмехнувшись.

– Вы, Джинджер, не понимаете… или не хотите понять. Ваша кровь – это не просто подарок судьбы. Это шанс, шанс, которого человечество не может упустить.

Я скрестила руки на груди и прислонилась к спинке кресла.

– А почему я должна вам доверять? Всё, что вы хотите – это использовать меня, как инструмент. В лучшем случае, я стану вашим подопытным кроликом. А в худшем – просто материалом для вашего исследования.

Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде не было ни эмоций, ни негодования. Он как будто привык к моим словам, как будто знал, что я скажу. Его лицо оставалось напряжённым и серьёзным, как всегда.

– Потому что вам некуда идти. Это ваш шанс, Джинджер. Возможно, последний.

Я вздохнула. Сложно спорить с такими людьми. Они всегда знают, что сказать, чтобы поставить тебя в тупик. Но в этом есть одна маленькая проблема: я всё равно не собираюсь сдаваться. Я не знаю, что он скрывает, но в его словах есть нечто большее, чем просто холодный расчёт. И мне нужно разобраться, прежде чем это меня поглотит.

– И что, вы думаете, я буду слушать ваши сказки о великой миссии человечества? Зачем вам вообще со мной разговаривать? – я наконец решилась сделать шаг вперёд, посмотрев ему в глаза, как бы проверяя его реакцию. – Я же знаю, что вы не собираетесь остановиться. Так что давайте сразу перейдём к делу: что вы хотите от меня, доктор Баркли?

Он не сразу ответил, но в его глазах мелькнуло что-то неожиданное. Удивление или уважение? Я не знала. Может быть, я его всё-таки задела.

– Я хочу, чтобы вы осознали, Джинджер, что вы – не просто часть эксперимента. Вы – его центр.

Ллойд поднялся, не произнеся ни слова, и обошёл стол. Он двигался грациозно, уверенно, как хищник, обнюхивающий свою добычу. Его шаги были размеренными, а глаза внимательно следили за каждым моим движением. Я не могла понять, что в нём скрывается – настоящая угроза или просто игра?

Он остановился возле окна, которое давало обзор на заснеженные просторы за базой. За окном было так же пусто, как и внутри. Белое, стерильное пространство, в котором было не место для ошибок.

– Джинджер, – его голос стал мягче, но не менее уверенным. – Я знаю, что вы не доверяете мне. Это нормально. Но поверьте, я на вашей стороне. Здесь мы не играем в игры судьбы ради эксперимента. Мы исследуем возможности. Я хочу, чтобы вы понимали: наша цель – не причинить вам вред. Мы хотим понять, что вы представляете собой, и как именно этот ген может стать решением.

Я почувствовала, как его слова словно обвивали меня, обвивали, но не захватывали. Он был слишком хорош в этом, слишком опытен. И всё равно, я осталась насторожённой.

– Вы хотите, чтобы я поверила, что ваш эксперимент безопасен? – я прищурилась, пытаясь найти хоть одну ложь в его голосе. – Я могу представить, что для вас это просто исследование. Но для меня это – тюрьма. Что вы хотите, чтобы я почувствовала? Благодарность за то, что меня держат здесь? За то, что вы решили «помочь» человечеству, используя меня как ваш живой проект?

Он снова усмехнулся, но его взгляд был более глубоким, почти серьёзным.

– Мне не нужно, чтобы вы чувствовали благодарность, – ответил он, не оборачиваясь. – Мне нужно, чтобы вы поняли: мы действительно можем быть на вашем стороне. Эти тесты, которые мы проводим, не из-за жажды власти. Нам нужно понять, что вы представляете. И поверьте, я заинтересован в вашем благополучии, Джинджер. Здесь безопасно.

Я сморщила лоб. Его слова звучали так… убедительно. Он говорил спокойно, с неким внутренним достоинством, как если бы это было что-то естественное. Но чем дольше я его слушала, тем больше я ощущала, что что-то в его словах не совпадает с его глазами. Он не пытался контролировать меня напрямую – он действовал мягко, словно щупая почву.

– Сколько времени вы планируете меня здесь держать? – я попыталась вернуть разговор в более прямое русло, избегая его манипулятивных ходов. – Вы говорите, что это всё ради безопасности, ради исследования. Но что, если я не согласна быть частью вашего эксперимента?

Он медленно повернулся ко мне, его взгляд теперь был прямым и уверенным.

– Я не прошу вас быть частью эксперимента, – сказал он, почти задумчиво. – Я прошу вас позволить нам сделать это, чтобы помочь всем остальным. Это возможность, Джинджер. Я знаю, что для вас это сложно понять. Но поверьте, в вашем случае всё иначе. Мы не хотим вас использовать. Мы хотим понять, что скрывает ваш ген. И чтобы сделать это, нам нужно ваше сотрудничество.

Я замолчала, не зная, как реагировать. Чёрт возьми, он был настолько хорош в своём умении быть убедительным, что я начинала сомневаться в своём восприятии ситуации. И всё же, в глубине души я знала: он манипулирует мной. Но всё равно… его слова заставляли меня задуматься.

– И как мне быть уверенной, что вы не просто хотите использовать меня, как очередной ресурс? – я снова вернулась к своей роли скептика.

Он приблизился ко мне, и его лицо стало более напряжённым, менее безразличным. Он словно сдался, хотя я ощущала, что это только игра.

– Я понимаю ваши сомнения. Но поверьте, мы не хотим причинить вам вред, Джинджер. Мы всего лишь пытаемся понять, как это работает. Чтобы в будущем избежать ошибок. Чтобы использовать этот ген для блага всех. Вы – это шанс. Ваше участие в этом исследовании не будет мучительным. Мы гарантируем вашу безопасность.

Гарантируют безопасность… Слово, которое он так уверенно произнес, продолжало звучать в моей голове. Я, конечно, не была так наивна, чтобы слепо довериться его обещаниям. Но всё равно – его уверенность и твердость в голосе заставляли сомневаться, заставляли верить, что, возможно, за всей этой игрой есть правда.

Я осторожно кивнула, но в моём сердце всё равно осталась тревога.

– Хорошо, – ответила я, не отрывая взгляда от его лица. – Давайте посмотрим, что из этого выйдет. Но помните: я не буду просто следовать вашим указаниям.

Он подал мне знак сесть.

– Умница, Джинджер. Я всегда знал, что вы не простая.

И несмотря на все его уверения, я не могла избавиться от мысли, что сейчас он проверяет не только мою реакцию на его слова, но и мою готовность к его действиям. А его действия никогда нельзя предугадать заранее.

После разговора с Баркли мне дали немного свободы – насколько это здесь возможно.

"Для адаптации", сказали они. Переводя на нормальный язык – наблюдение в более естественной среде. Они хотели посмотреть, как я поведу себя среди других.

Коридор вывел меня в общий зал. Люди в белых халатах, электронные планшеты, свет от неоновых ламп. Здесь пахло антисептиком и вываренным кофе. Всё было слишком… человеческим.

Я вошла в столовую. Нейтральное пространство, где даже ученые иногда притворялись нормальными. Несколько столов, автоматы с пищевыми порциями, экран с новостями из-за периметра.

Я выбрала угол, не особенно приметный, но с хорошим обзором. Привычка.

Именно там я впервые заметила его.

Он сидел за соседним столом, уронив ложку в поднос и что-то бормоча себе под нос. Блондин, слегка взъерошенный, в серой форме ассистента.

Глаза – зелёные, живые, блестящие, как у человека, который всё ещё верит, что этот мир не окончательно треснул по швам.

Он заметил меня. Задержал взгляд. Не просто из вежливости – с интересом.

Я отвела взгляд. Не люблю, когда на меня так смотрят. Особенно здесь.

Но он всё-таки подошёл. С подносом в руках, улыбкой на губах и видом человека, которому плевать на установленные границы.

– Привет, – сказал он, остановившись напротив. – Ты – Джинджер, да?

Я подняла бровь.

– И ты – очевидно, наблюдательный.

Он усмехнулся, сел напротив без приглашения. Нахал. Но не опасный. Пока.

– Иттен Холден, – протянул руку, но быстро одёрнул. – Хотя, думаю, ты не особо за рукопожатия.

Я кивнула. Он не ошибся. Молодец.

– Так ты ассистент? – спросила я, глядя, как он мешает что-то неаппетитное в своей миске.

– Типа того. Я тут по программе. Одарённые выпускники и прочая ерунда. Участвую в проекте… иногда даже делают вид, что я важен.

Он подмигнул. Я хмыкнула. Этот мальчишка был не по возрасту уверенным. Но и не глупым.

– А ты? – он наклонился чуть ближе. – Как ты сюда попала?

Я опустила взгляд на свою чашку. В голове мелькнуло лицо Баркли.

– Долгая история, – бросила я.

– Мне никуда не надо, – ответил он мгновенно. – И я умею слушать. Особенно, если история о чём-то… запретном.

– Ты всегда лезешь не в своё дело?

– Постоянно, – ответил он. – Обычно это работает.

Я усмехнулась. Настоящая, почти непроизвольная улыбка. Он это заметил и расправил плечи.

– Так как ты сюда попала? – снова спросил Иттен, немного тише, чуть более серьёзно. – И как вообще узнали, что у тебя этот ген?

Я посмотрела на него, прищурившись. Он спрашивал искренне. Не из-за отчёта, не для доклада. Просто хотел знать.

– Это случилось давно, – начала я, чуть хрипловато, – ещё когда я была подростком. У меня были… проблемы. Мигрени, гиперчувствительность, бессонница. Врачи прописывали лекарства, говорили, что это неврология. Но один врач – она была странная, с фанатичным блеском в глазах – решила провести генетический скрининг.

Иттен слушал, не перебивая. Даже перестал шевелить ложкой.

– Она нашла что-то. Мутировавший фрагмент. Тогда я не поняла, что это значит. Мне выдали курс препаратов – заглушающих активность гена.

Я пила их. Годами. Всё казалось под контролем… пока я не решила поступать в университет.

– Куда? – удивился он.

– Верховная полиция штата Агнесс, – с горькой усмешкой ответила я. – Да, звучит иронично. Я хотела быть на другой стороне. Следить за законами, расследовать… а не…

Я махнула рукой.

– Но когда я подала заявление, мой медпрофиль перехватили. Через день ко мне пришли люди. В чёрном. Без эмоций. И я проснулась здесь.

Он выдохнул.

– Чёрт…

– Примерно так и звучит моя биография в базе данных, – добавила я. – Грубо. Скомкано. Без хэппи-энда.

Прежде чем он успел что-то сказать, по потолку прошёл глухой металлический звон. Резкий сигнал. Красный свет врезался в глаза, сирена взвыла с такой мощью, что даже столы вздрогнули.

– Что за… – Иттен резко вскочил.

Система громкоговорителей загудела:

«Всем сотрудникам немедленно пройти на уровень наблюдения. Протокол "КРАСНЫЙ МОДУЛЬ". Нарушение периметра.»

Словно по команде, все бросились к выходу. Я и Иттен двинулись за ними, инстинктивно.

Мы вышли на мостик. Он был подвешен над техническим отсеком и тянулся вдоль стеклянной стены, из которой открывался вид на территорию базы. Внизу, в зоне въезда, стояли вооружённые солдаты. Люди спешно занимали позиции. Но все уже смотрели в одну точку.

У ворот стояла фигура.

Женщина. В чёрном. Лицо закрыто матовой маской. Слишком спокойная для ситуации.

В её руке – металлический баллон. Какой-то цилиндр, обтянутый лентами с жёлтым маркированием.

– Что это за чёрт… – пробормотал Иттен.

Я чувствовала, как напряглось моё тело. Женщина подняла баллон – медленно, демонстративно. Щёлкнула клапаном.

Газ вырвался наружу – густой, серебристый, плотный как туман.

Один из солдат выстрелил, но пуля ударилась в невидимый барьер и отлетела в сторону.

Женщина стояла спокойно, как будто всё было по плану.

Я сжала перила, не отводя взгляда.

– Кто она? – прошептал Иттен.

– Не знаю, – ответила я. – Но она знает, что делает.

И у меня возникло странное чувство, будто она здесь не просто так.

Будто пришла за мной.

Газ стремительно растекался по периметру, скрывая фигуру женщины. Сирена стихла – странно, слишком быстро. Будто кто-то сверху решил: паника больше не требуется. Паника – уже лишняя.

– Это группа «Холмы», – сказал кто-то рядом. – Они прорвали щиты.

– Они здесь за объектом! – крикнул другой голос. – Срочно блокируйте уровни B и C!

Я не сразу поняла, что "объект" – это я. Но Баркли понял раньше.

Он появился словно из ниоткуда. В чёрной форме, с холодным выражением лица, сжав челюсть до хруста. Его пальцы обхватили мой локоть, как стальные кандалы.

– Со мной, немедленно.

– Отпусти, – прошипела я, пытаясь вырваться. – Я не собираюсь прятаться как добыча!

– Это не обсуждается, Остин, – холодно отрезал он. – Ты не понимаешь, что поставлено на кону!

– Да что ты вообще знаешь о понимании?! – я дернулась, но он усилил хватку, почти втягивая меня в сторону технического лифта.

– Она пришла за мной, – сказала я. – Ты это знаешь.

Он остановился на секунду, и я увидела в его глазах тень чего-то… похожего на страх. Или раздражение.

– Именно поэтому ты должна быть под замком, – сказал он тихо. – Ты не представляешь, с чем они работают. Что они сделают, если получат доступ к твоей крови.

– А ты лучше? – я резко обернулась, нависая на нём взглядом. – Или просто боишься, что кто-то перехватит твою игрушку раньше?

Его ноздри дрогнули. Он молчал, но сжал челюсть так, что на скулах выступили жилы.

– Перестань вести себя как упрямая девчонка. Сейчас не время для твоего сарказма, – произнёс он сквозь зубы. – У тебя есть дар. Уникальный. И я – единственный, кто может тебе помочь.

Я встретилась с ним взглядом. Карие глаза. Холодные. Сильные. Циничные.

И – убеждённые.

Я сделала шаг назад.

– Ты не спаситель, Баркли. Ты просто научился хорошо играть эту роль.

В этот момент сработал внутренний замок лифта. Ллойд рванул дверь, потянув меня за собой. Я пыталась удержаться, вцепившись в косяк.

И тогда…

– Джинджер! – донёсся голос сзади. Это был Иттен. Он бежал за нами, в панике. – Что происходит?!

Мой взгляд метнулся к нему. И этот миг замешательства Баркли использовал: он дёрнул меня внутрь, и лифт захлопнулся.

Камера наблюдения мигнула над головой. Баркли молча смотрел на меня, тяжело дыша.

– Ты не понимаешь, – наконец сказал он. – Они убьют тебя. А я… я пытаюсь не допустить этого.

Я смотрела на него. Всё моё нутро кричало: не верь. Но голос внутри шептал: а если это правда?

Впереди ждала тишина. Кабинет. Камеры. Стены.

А снаружи – девушка в маске и газ, растекающийся по базе.

Выбор был иллюзией. Но я всё равно чувствовала – приближается что-то, что её разрушит. Мы вышли из лифта и Ллойд под руку тащил меня вперед пока мы не дошли до его кабинета.

Металлическая дверь захлопнулась за нами с глухим звуком, словно замуровывая внутри. Баркли отпустил мою руку, но его взгляд остался таким же цепким.

– Садись, – бросил он, проходя к пульту. – Нам нужно поговорить.

– Я не подопытная крыса, чтобы ты командовал мной.

Я осталась стоять, скрестив руки на груди.

Он чуть прищурился, разглядывая меня, как будто решал – ломать ли прямо сейчас или оставить на потом.

– Пока ты на этой базе – ты часть эксперимента. И ты отлично это знаешь.

– А если я не хочу быть частью вашего цирка?

– Тогда ты станешь частью чужого. Того, который уже ломится к нашим дверям. – Он указал на монитор, где был зафиксирован силуэт девушки в маске. – Ты думаешь, они спасут тебя? Группа «Холмы»?

Его голос был ядовитым. – Они не лучше нас. Просто работают в других лабораториях.

Я подошла ближе к экрану, разглядывая лицо в маске. Оно было пугающе безэмоциональным. Девушка двигалась как будто на автомате, точно, будто знала всю базу наизусть.

– Кто она? – спросила я тихо.

– Один из боевых оперативников «Холмов». Вне закона, вне морали, вне правил. Её зовут Саманта. И у неё одна цель – твоя кровь.

Он сделал паузу, глядя на меня.

– Твой ген, Джинджер, – это золотой билет. Для кого-то – к бессмертию. Для других – к власти. А ты стоишь между этим.

Я отвернулась от монитора.

– А ты? Что хочешь ты, Ллойд?

Он не сразу ответил. В его взгляде вспыхнуло что-то странное – не холод, не контроль. Почти… интерес?

– Я хочу, чтобы ты выжила.

Я рассмеялась. Сухо. Без улыбки.

– Ты хочешь контроля, не лги.

Он пожал плечами, будто соглашаясь.

– Контроль – это способ защитить. Убеждение работает не всегда.

Я подошла ближе, почти вплотную. Смотрела в его глаза, не отводя взгляда. Он был выше меня, сильнее. Но я не собиралась отступать.

– Если ты действительно хочешь, чтобы я выжила, – сказала я спокойно, – тогда позволь мне сделать выбор. Пусть и ошибочный. Но мой.

Он молчал.

И в эту тишину ворвался резкий писк из терминала. Система сигнализировала: взлом внешнего контура, приближение угрозы к уровню 7.3.

– Они идут, – прошептала я.

Баркли обернулся к монитору. Его пальцы застучали по клавишам.

– Тогда у нас осталось меньше десяти минут. Надевай это.

Он бросил на стол тонкую металлическую ленту. Браслет с датчиками. Ограничитель или защита – я не знала.

Я посмотрела на него.

– Если я надену это… ты меня отпустишь?

Он не ответил. Только смотрел. И в Его взгляде был не приказ, а вызов.

Я взяла браслет.

Он был лёгкий, почти невесомый. Холодный металл приятно обжигал кожу. Я изучила его – никаких явных замков, проводов, игл. Просто серебристая лента с маленьким синим огоньком сбоку.

– Это что? – спросила я. – Мониторинг?

Баркли кивнул.

– И защита. Он синхронизируется с нашей системой безопасности. Пока ты его носишь – база тебя распознаёт как союзника.

– То есть, если сниму – меня расстреляют свои же?

– Примерно так, – сказал он слишком спокойно.

Я усмехнулась.

– Очаровательно.

Надела. Щелчок – лента сомкнулась на запястье. Свет мигнул.

И в следующую секунду всё потемнело.

Мир оборвался. Без предупреждения, без боли. Просто – тишина. Резкая. Тотальная.

Последнее, что я увидела – это Баркли. Его лицо. Не испуганное. Не встревоженное. Спокойное.

Как будто он знал.

Темнота.

– Она отключилась.

– Сканеры в норме. Реакция пошла быстрее, чем ожидалось.

– Запускайте фазу первую.

Голоса. Я не могла двигаться. Не могла говорить.

Но слышала.

– Мы войдём в подсознание. Начнём с фрагментов памяти.

– Подготовьте симуляцию Агнесса.

И тишина снова поглотила меня.