Лина Филимонова
Две полоски
5.2
Алена
Мирон сказал, что подвезет меня. Что нам по пути. Оказывается, он прочитал мой адрес в анкете. Но я-то собираюсь не домой! Я твердо решила сходить на УЗИ и узнать точно, что происходит.
Вот уже две недели я каждое утро просыпаюсь с надеждой, что сегодня, наконец, наступят долгожданные критические дни. Вернее, в первую неделю я не сильно волновалась. Ну, мало ли, задержка. Бывает.
А когда пошла вторая неделя, начала дергаться. Думала: ну вот сейчас. Сегодня. Ладно, не сегодня. Но завтра-то точно все начнется! Мои надежды оказались напрасными. И я купила тест…
Но тест может ошибаться. Даже десять тестов могут ошибаться. А УЗИ скажет мне правду. Анька права. Хватит прятать голову в песок. Надо идти сдаваться.
Я бы прекрасно добралась до дома и до клиники сама, но Мирон почти затолкал меня в свою машину. Высокий черный джип. Похожий на тот, что был у зверя. Да таких джипов миллион! Все, кто считает себя брутальным мачо, ездят на таких.
Я села, положила сумочку на колени. Уставилась в окно. Я ни на что не смотрела, думала о том, что мне сейчас предстоит. И молчала. У меня не было сил поддерживать вежливые светские беседы.
Автомобиль завелся. Внезапно я увидела перед собой лицо Мирона. Он наклонился надо мной, взялся за ремень, а потом, как мне показалось, очень медленно, надел его на меня.
– Надо заботиться о безопасности, – произнес он, щелкнув замком.
– Вот именно! – вырвалось у меня.
Его слова прямо в тему!
Надо заботиться о безопасности! А о чем думал зверь в ту безумную ночь? В первые два раза презерватив точно был. Потом, кажется, тоже. А в душе? А после душа, когда я думала, что на этом все и почти спала, а он снова перевернул меня на живот и навис сверху…
Слышала ли я перед этим характерное шуршание? Я не помню…
– Давайте продолжим собеседование, – услышала я голос директора “Арктики”.
И очнулась.
Собеседование… Ну, давайте. А куда деваться.
– Расскажите о вашей личной жизни, – произнес Мирон.
– Что?!
О личной? Ага, сейчас расскажу. Во всех подробностях. О том, как месяц назад переспала с незнакомцем и теперь, возможно, жду от него ребенка.
– Я не успел посмотреть в анкете: вы замужем?
– Нет, – буркнула я.
– Это хорошо.
Просто прекрасно! Растить ребенка одной, даже не зная имени его отца – что может быть лучше!
– Значит, вы сможете отдавать всю себя работе. Да. Я требую полной отдачи. Рабочий день ненормированный, сразу предупреждаю.
– Понятно, – пробормотала я.
Я, вообще-то еще не согласилась быть его помощницей. И, может быть, не соглашусь. Пугает он меня, честно говоря. С другой стороны, мне не привыкать к боссам-самодурам. У нас с “Арт-дизайне” тоже был тот еще засранец. Но я не была его личной помощницей!
– Зато оплата будет достойная, – продолжил Мирон.
Может, согласиться? Что я теряю? Деньги мне очень нужны.
Живот у меня появится не сразу, а, когда появится… что он сделает? Уволит меня? Но за это время я успею что-то заработать. И потом, увольнять беременных, насколько я знаю, запрещает закон.
Если зарплата будет большая, то и декретные будут достойные. А если уволит – подам на него в суд.
Так. Что за мысли? Какие декретные, какой суд? Может, я вообще не беременна. Мало ли от чего бывают задержки. И тест мог быть испорченным. А йогурт-то точно был просроченным, хотя бы в этом у меня нет сомнений.
Я снова начала убеждать себя, что все в порядке. Что в моей жизни не будет никаких глобальных перемен. Ах, если бы только это оказалось правдой!
Так, мы уже недалеко от моего дома. И от клиники. Я бы могла выйти здесь, чтобы мой возможный начальник не увидел, куда я иду. Еще подумает, что я больная и на основании этого откажет. А уж если он узнает, что я беременна… не видать мне этой работы.
– Можно я выйду здесь? – спросила я. – Мне нужно кое-куда зайти.
– Нет, здесь нельзя.
– Но… – начала я.
В этот момент машина остановилась на светофоре. Я отстегнула ремень, открыла дверь и выскочила.
– Ты куда? – услышала я за спиной.
Я захлопнула дверь.
5.3
Мирон
Скромница сегодня какая-то замороженная. Сидит, глядя в одну точку, думает о чем-то своем. Такое ощущение, что она меня в упор не видит и не слышит. На вопросы отвечает, но как-то рассеянно.
Я слукавил, когда сказал, что не успел посмотреть в анкете ее семейное положение. Конечно, успел! Спросил, чтобы увидеть ее реакцию. И по ответу понял, что вопрос болезненный. У скромницы какие-то проблемы в личной жизни.
Ничего, скоро я все узнаю. Мы будем работать вместе, я буду сама внимательность и самое обаяние. Она выболтает мне все свои секреты.
А они у нее точно есть! Иначе почему она внезапно сбежала из машины на светофоре?
Я просто офигел, когда она взяла, просто открыла дверь и вышла. Я же сказал ей, что нельзя! Но она меня проигнорировала. Как будто я пустое место.
Я видел, что Алена юркнула в какой-то проход между домами и исчезла. У меня загорелся зеленый, надо было ехать, мне уже сигналили. Я не мог просто оставить машину и побежать за ней.
Пока добрался до стоянки у магазина, пока остановился – ее и след простыл. И я не имел ни малейшего понятия, где ее искать
Черт! И что теперь делать? У меня были грандиозные планы на сегодняшний вечер! Неужели я просто обломаюсь и поеду домой?
Алена
Я прошла между домами, свернула, оказалась на той самой улице, где была клиника. Подходя к ней, я невольно замедлила шаг. Мне хотелось развернуться и убежать. Может, она уже закрыта? С этой надеждой я подошла к дверям.
Двери гостеприимно распахнуты, оказывается, клиника работает аж до десяти вечера. Никаких шансов отложить на завтра. Ладно. Была не была. Я захожу.
На стойке регистрации меня вежливо спросили, к какому специалисту я хочу попасть.
– Мне на УЗИ, – пролепетала я.
– Каких органов?
– Я… это… гинекология. Беременность. Возможная.
Фух. Я это сказала. Глупо, но я боялась этого момента. Не знала, как сформулировать. Где-то в глубине души мне казалось, что, как только я произнесу, что, возможно, беременна, меня сразу спросят: “А от кого?” Что я тогда отвечу?
Я, не глядя, расписалась в договоре. Девушка-администратор мне мило улыбнулась и сказала, что придется немного подождать.
– Я записала вас к нашему лучшему специалисту. У нее всегда очередь. В следующий раз лучше звоните заранее.
В следующий раз… Я надеюсь, что следующего раза не будет.
У кабинета сидела парочка. Он и она. У нее небольшой животик, он сидит рядом, держит ее за руку, смотрит с любовью. Тут же дверь открылась, из кабинета вышла еще одна парочка. Он заботливо обнимает ее за плечи, она улыбается счастливой улыбкой… Первая пара вошла в кабинет, вторая удалилась.
А я осталась одна.
Мирон
Я дошел до того прохода между домами, куда ушла Алена. Вышел на соседнюю улицу, посмотрел налево, направо… Естественно, ее уже нигде не было. Чего вообще поперся сюда?
Вернулся в машину, посидел немного, не заводя двигатель. А потом возобновил маршрут. В мой навигатор вбит ее адрес. Поеду туда. Она сказала, что ей надо кое-куда зайти. Вполне возможно, что потом она пойдет домой.
Припарковавшись, я вышел, осмотрелся. Старенькая пятиэтажка, унылый двор с покосившимися качелями. Куда смотрят муниципальные власти? Тут давно нужен ремонт. Сейчас вообще сносят такую древность!
А, может, Алена тут не живет? Мало ли какой адрес люди пишут в анкетах. Может, она здесь прописана, а обитает в более приличном месте? Тогда я зря здесь торчу.
Я уселся на скамейке в сквере недалеко от дома. Сквер мне нравился больше, чем облезлый двор. Да и вход в подъезд, где должна быть ее квартира, прекрасно просматривается.
В общем, я подожду.
5.4
Алена
Я легла на кушетку. Испуганная, дрожащая. Без трусов я чувствовала себя особенно беззащитной.
– Согните колени, – произнесла врач.
Она распечатала презерватив, надела его на длинный щуп, поднесла ко мне.
– Расслабьтесь.
Легко сказать! Как можно расслабиться, когда решается твое будущее… И решает его холодный длинный щуп в том самом месте.
Щуп вошел в меня. Это было больно.
– Дышите глубже, – услышала я спокойный бесстрастный голос.
Я задышала шумно и глубоко. Это, и правда, помогло.
В последний раз, когда во мне что-то находилось, я тоже шумно дышала, но испытывала совсем другие ощущения. Я умирала от удовольствия.
И теперь жестоко за это расплачиваюсь!
– В полости матки имеется одно плодное яйцо, – произнесла врач.
– Что?
– Вы беременны, – перевела она.
Мне показалось, что меня сейчас вырвет. Сердце как будто подкатило к горлу и пыталось вырваться наружу. В висках стучало, голова кружилось. Перед глазами все плыло.
– Собираетесь рожать? – услышала я.
– Нет!
Нет, пожалуйста, я не хочу!
– Да, – произнесла я через пару секунд. – Не знаю.
– Форма правильная, диаметр 3,3 миллиметра. Соответствует четвертой-пятой неделе. Тонус в норме.
Я слышала все эти слова, но плохо понимала. Мыслей не было. Звенящая пустота.
Из меня извлекли щуп, я оделась, постоянно что-то роняя дрожащими руками. Присела на стул, ожидая, пока распечатается результат.
– Медикаментозный аборт можно делать до семи недель, – произнесла врач. – Он менее травматичен. Обычный – до двенадцати. Затягивать с решением не советую.
Она вручила мне распечатку, я пробормотала:
– Спасибо.
И вышла в коридор. Там снова сидела обнимающаяся беременная парочка.
А я пошла к выходу. Совершенно одна.
Мирон
Я сидел битый час и уже собирался уходить, как увидел ее. Аленку. Она показалась в конце той самой аллеи, где я устроился. Сама шла мне навстречу!
Я сидел, пока она со мной не поравнялась. Она меня в упор не видела, шла, глядя прямо перед собой, задумчивая, погруженная в себя. Я встал, преградил ей путь.
Она попыталась меня обойти, не поднимая головы. Шагнула влево – и я туда же. Она вправо – я снова оказался на ее пути. Только после этого она на меня посмотрела. И мне показалось, что она меня снова не узнала.
Уже не того случайного любовника в косухе, а своего нового босса в деловом костюме. У нее что, снова амнезия?
– Привет, – произнес я. – Мы не договорили.
Она снова растерянно хлопала глазами.
– Что?
– Должностные инструкции, – нашелся я.
И увлек ее на скамейку.
Она послушно села, сложила руки на коленях, как школьница.
– Мы должны поговорить о том, что ты будешь делать.
Она посмотрела на меня, несколько раз моргнула… И разревелась!
Я не знал, как себя вести. Плачущая женщина – это катастрофа! Надо бежать и прятаться, иначе утонешь в ее слезах и жалобах. Я не переношу женских слез. Просто не переношу. Обычно в таких случаях я делаю ноги.
Но в этот раз я остался. Обнял ее, прижал к себе, гладил по голове и повторял какую-то ерунду вроде:
– Все будет хорошо. Не плачь. Ну, ладно, плачь, раз тебе хочется. Но все же лучше не плакать…
Ее плечи содрогались, она всхлипывала, уткнувшись в мой пиджак. Всхлипы были негромкие, она пыталась сдерживаться, но у нее плохо получалось. Это не были слезы напоказ, как в других случаях, которые я наблюдал. Моей птичке на самом деле было очень-очень плохо.
На нас оглядывались прохожие, но мне было пофиг. Мне просто хотелось успокоить Аленку…
Всхлипы стали реже, плечи вздрагивали не так сильно. Кажется, можно говорить о некотором улучшении. Я продолжал гладить ее по спине. И мне совсем не хотелось выпускать ее из своих объятий.
Она была теплая, хрупкая, слегка дрожала. Я подумал: лучшее лекарство от всех печалей – это секс. Ей бы сейчас не помешала хорошая порция этого лекарство. Я бы мог ей это обеспечить…
– Я испортила ваш пиджак, – произнесла Алена, отрываясь от моего плеча.
Она полезла в сумочку, достала салфетки, начала вытирать глаза и деликатно, как кошка, сморкаться. Я все еще обнимал ее. Когда она опустила руку на колено, я взял ее за руку.
– Что случилось? – спросил я.
– Ничего.
Она не поднимала на меня глаз.
– Ты просто решила пореветь для профилактики, – решил разрядить ситуацию я.
– Ага. Вы же знаете женщин. Мы ревем из-за каждого пустяка.
– Так что за пустяк заставил тебя плакать?
– Ноготь сломала, – выдала Аленка.
И попыталась улыбнуться.
А она боевая девчонка! Держится. Не жалуется.
– Вы теперь не возьмете меня на работу? – задала она совершенно неожиданный вопрос.
– Почему это?
– Ну… решите, что я не стрессоустойчивая. Но я реву только в нерабочее время. Честно.
– Я верю. Значит, ты принимаешь мое предложение?
– Я подумаю.
Она опять за свое!
Алена поднялась, я тоже.
– Может, сходим куда-нибудь? – предложил я.
– Нет, – произнесла она таким тоном, что я сразу понял: настаивать бесполезно.
Ладно. Отложим пока все наши планы. Похоже, сегодня, и правда, неподходящий день. Но мне так хочется ее утешить!
Она не представляет, как я хорош в роли утешителя.
– До завтра, – произнесла моя новая сотрудница и пошла к своему подъезду.
Ноготь она сломала, значит… Надо выяснить, что это за ноготь. Если кто обидел Аленку – я ему глаза на жопу натяну.
6.1
Алена
Я все-таки не выдержала.
Крепилась изо всех сил от самого кабинета УЗИ. Чувствовала, что вот-вот разревусь, но очень хотела сделать это дома. А по дороге неожиданно встретила Мирона…
Я даже не помню, что он мне говорил. Наверное, что-то о будущей работе. Я понимала, что надо бежать домой, потому что сейчас прорвет шлюзы и я залью все потоком горьких слез. Но силы меня оставили. Я плюхнулась на скамейку и разревелась.
Намочила своему будущему начальнику весь пиджак, предстала перед ним в совершенно жалком виде. Вела себя крайне непрофессионально. А он оказался на удивление чутким. Обнял меня, говорил что-то успокаивающее…
От этого я ревела еще сильнее.
У меня перед глазами стояли те счастливые беременные парочки, которых я встретила у кабинета УЗИ. Они были вместе. Они будут вдвоем все девять месяцев. А я буду совершенно одна. Выдержу ли я это?
Даже сейчас меня утешает не отец ребенка, а совершенно чужой мужик!
Я все же взяла себя в руки. Перестала реветь, даже пыталась шутить. Пусть он не думает, что я слабачка! И уж конечно я не скажу ему причину моих слез. Мне нужно устроиться на работу, а с таким “приданым” он меня точно не возьмет.
Домой я пришла почти спокойная, хоть и заплаканная.
– Поздравляю, – произнесла Анька, с первого взгляда оценившая ситуацию.
– Я еще ничего не решила!
– Я знаю.
Она подошла, обняла меня, мы постояли так пару минут. Реветь больше не хотелось. Хотелось придушить того гада, что устроил мне все это.
– Что будешь делать? – спросила Анька, налив мне чаю.
– Я его ненавижу! – выпалила я.
Я минут пять бушевала, расписывая, чтобы я сделала со зверем, который сломал мне жизнь. Анька спокойно меня слушала, не возражая и не успокаивая. А потом выдала:
– Давай его найдем.
– Ты с ума сошла?!
– Он отец ребенка. Должен нести ответственность.
– Я бы его нашла… но только чтобы придушить. И отрезать секатором этот его огромный член! И воткнуть нож в эту его загадочную татуировку…
– Значит, ты помнишь только татуировку… – произнесла моя практичная подруга.
– Помню, что это был иероглиф. И все.
– А как же адрес? Ты вызывала такси.
– Я его стерла из приложения, я же тебе говорила.
– А вдруг сохранился?
Анька взяла мой телефон, начала в нем рыться.
– Нет, – разочарованно произнесла она через пару минут. – Но ты же знаешь, где этот жилой комплекс!
– Приблизительно. Мало ли жилых комплексов.
– Ты говорила: элитный.
– Мало ли элитных…
– Ты знаешь, в какой части города он находится.
– Да хватит строить из себя Шерлока Холмса!
– Я просто хочу помочь.
– Я знаю. Извини. Но я еще ничего не решила.
Мирон
Делать было нечего, я поехал не на траходром, а домой. Все же домом я считаю коттедж, а не городскую квартиру. Здесь я чувствую себя спокойно. Здесь не надо никому ничего доказывать и ни перед кем красоваться. Можно расслабиться и быть собой.
Сегодня ко мне завалился Гоша. Я был ему рад – сто лет не виделись. Наверное, с тех пор, как он вытащил меня из запоя. А ведь это благодаря ему я встретил скромницу Аленку! Если бы он не потащил меня в город и не бросил, убежав на свидание, я бы не забрел в тот бар.
– Я тут собираюсь взять себе няньку, – выдал я.
– Чего? У тебя что, дети намечаются?
– Ни в коем случае! – испуганно отмахнулся я. – Никаких детей. Скажешь, тоже!
– Зачем тогда нянька?
– Сам подумай, – произнес я многозначительным тоном и даже подмигнул, чтобы у Гоши не осталось сомнений.
– Ты грязный извращенец, – хохотнул друг. – Почему именно нянька?
– Вообще-то личная помощница. Но по сути нянька. Понимаешь… мне нужен уход и присмотр. Я такой беспомощный. Вечно все забываю.
– Ты? Да у тебя голова как компьютер.
– Но она-то об этом не знает! Вот думаю, где ей организовать рабочее место. Не могу же сразу сказать: пошли в спальню.
– Не можешь? – изумился Гоша.
– Тут особый случай. Нужен подход.
Сам не знаю, почему, но мне не хотелось рассказывать другу о своем фиаско. Девушка, которую я затрахал до звезд в глазах, меня не узнала!
– Понимаю, – вздохнул друг.
– Что, эта телка тебе все еще не дала?
– Какая телка?
– С которой ты ходил на свидание месяц назад. Вся из себя не такая.
– А, – он махнул рукой.
Не любим мы, мужики, говорить о своих поражениях. Вот победами похвастаться, еще и приврать – другое дело.
Алена
– Странный он, этот твой Мирон, – выдала Анька.
Я рассказала ей о собеседовании, о предложении стать личной помощницей, даже о том, как разревелась, оросив слезами пиджак будущего начальника.
– Я и говорю! – согласилась я. – Но работа мне нужна. А больше мне никто ничего не предлагает.
– Он явно на тебя запал.
– Да нет! С чего ты взяла?
– Ну а почему еще он предложил тебе такую работу, подвез домой, да еще и ждал у подъезда?
– Ну… не знаю. Наверное, ему очень нужна помощница, – пролепетала я.
И сама поняла, что мои слова звучат глупо.
– Не будь такой наивной! Конечно, запал. Тебе это сейчас надо?
– Конечно, нет!
Только босса-ухажера мне сейчас не хватало!
– Было бы намного лучше, если бы ты устроилась оператором колл-центра. Пусть зарплата меньше, зато спокойнее.
– Да уж… Но он сказал, что операторов уже набрали.
– А что сказала эта, как ее там, из отдела кадров?
Анька снова включила свой талант Шерлока Холмса и провела дистанционное расследование. Допросила меня с пристрастием и сделала вывод: вакансия есть, иначе со мной вообще не стали бы проводить собеседование.
А потом она предложила мне безумный план… На который я согласилась. А что мне терять? Хотя бы попробую.
Мирон
На работу я сегодня шел, как на праздник. Мало того, что надел новую рубашку, так еще и морду кремом намазал. Как-то ушлый консультант в магазине убедил меня, что брутальные мачо тоже должны ухаживать за кожей и всучил этот тюбик. Так он у меня и валялся до сегодняшнего дня.
А сегодня попался мне на глаза, я его распечатал и намазался после душа. Надеюсь, сегодня мы с Аленкой будем хотя бы целоваться. Пусть ее нежная щечка трется не о грубую шкуру, а об ухоженную кожу.
Посмотрел в зеркало перед выходом, сам над собой поржал – ну чисто жених, еще бы розочку в кармашек вставить. Не слишком ли я расфуфырился? Я взлохматил приглаженные волосы и вышел.
На работе первым делом пошел в отдел кадров. Дверь, как всегда, распахнута, окно тоже. Екатерина Семеновна сидит, уткнувшись в монитор.
– Не приходила еще вчерашняя девушка? – спросил я.
– Как же, пришла уже. С раннего утра ждала меня под дверью.
– И где она?
Я даже огляделся, как будто Алена могла спрятаться где-нибудь за принтером.
– Оформилась и пошла работать, – с легким удивлением произнесла Екатерина Семеновна.
– Куда – работать?!
– В колл-центр…
– Вы что, ее оператором оформили?
– Ну да. Вы же сами вчера сказали: мы ее берем.
Кадровичка наклонила голову и уставилась на меня поверх своих очков с толстенными линзами.
– Черт! – не сдержался я и выскочил из кабинета.
Аленка обвела меня вокруг пальца, как мальчишку!
Я вчера ее пожалел, не утащил в свое логово. А ведь мог бы закинуть на плечо, уволочь к себе и сделать с ней все, что пожелаю!
Но нет. Я повел себя как благородный рыцарь – дал даме время прийти в себя.
А дама меня кинула!
6.2
Алена
Я завела будильник шесть утра. Чтобы было время “насладиться” утренней тошнотой и собраться. Полежала несколько минут, прислушиваясь к ощущениям. Странно, но я нормально себя чувствую. Ни капли не тошнит. А я уже приготовилась бежать к унитазу…
Может, все прошло? Рассосалось. Такое бывает. Что-то идет не так, и беременность внезапно заканчивается.
Как только у меня появились эти мысли, мне сразу же стало стыдно. Перед кем? Наверное, перед тем, кто сейчас существует внутри меня в виде микроскопической крошки.
Так. Тошноты нет, зато слезы подступают к глазам. Не реветь! Вчера не наревелась, что ли?
О работе надо думать. О том, как заполучить ту должность, на которой мне будет спокойно. Мне нужен покой, а не озабоченный начальник! Правда, мне он не показался озабоченным. Но Анька сказала – озабоченный. Раз, проходя мимо, запал на новую сотрудницу и сразу решил заполучить ее себе.
Не знаю, права ли моя соседка по поводу него. Но по поводу работы права точно – мне гораздо больше подходит должность оператора колл-центра. Сиди себе, отвечай на звонки. Я даже не боюсь клиентов, которые будут выносить мозг. Мне на них плевать. У меня мозг и так вынесен собственными проблемами.
Я села на кровати. О. Тошнит. Все в порядке.
Пошла в ванную, почистила зубы. Оказывается, зубная щетка во рту тоже может вызывать тошноту… Но меня все же не вырвало. И это, как ни странно, начинало беспокоить.
Если мой желудок не взбунтовался сейчас, значит, это может случиться позже. На работе. Лучше уж я проблююсь дома, чем перед всем новым коллективом!
Я съела кашу и бутерброд. Тошнота улеглась. Странно, я думала, будет наоборот. Может, понюхать кинзы? Но ее в холодильнике нет. И соседи, как назло, сегодня не жарят свой обожаемый лук. О, подумала о луке и опять тошнит. Но до дела не доходит.
Блин! Вот точно, меня вывернет, как только выйду из дома!
Мне пришла в голову гениальная идея. Я достала луковицу, почистила, порезала, бросила на сковородку с маслом. Фу-у! Ну и мерзкий запах. Меня сейчас точно вывернет. Ура!
Я добежала до ванной, склонилась над унитазом. Ничего!
Вернулась на кухню, обнаружила, что лук сгорел, и запах стал еще более мерзким. Бу-е-е! Чего же я не блюю-то?
– Ты что творишь? – в дверях появилась заспанная Анька. – Что тут за вонь? Ты же ненавидишь жареный лук!
– Да! Но сегодня он не работает.
– В смысле?
– Меня тошнит, но не рвет. Боюсь, что это произойдет на работе. Или по дороге…
– Два пальца в рот сунуть не пробовала?
Я застыла с открытым ртом.
– Анька, ты гений!
– А у тебя, видно, гормоны уже давят на мозг.
Анькин способ помог. В процессе, конечно, было неприятно, но потом полегчало. И даже захотелось что-нибудь съесть, ведь я только что избавилась от завтрака. Но времени не было, надо было бежать. Я должна была успеть прийти до начальства. И поговорить с ничего не подозревающей Екатериной Семеновной. Она-то не слышала, что мне предложили роль помощницы!
Когда я убегала, Анька сунула мне витамины для беременных, яблоко и пустой пакет.
Я повертела пузырек с витаминами в руках.
– То есть ты не сомневалась?
– Не-а.
С яблоком все ясно.
– А пакет зачем?
– Блевательный пакетик, – объяснила подруга. – На всякий пожарный.
Очень надеюсь, что он мне не понадобится…
Все прошло на удивление легко. Я отдала свои документы, подписала бумаги и Екатерина Семеновна проводила меня в колл-центр. Это было просторное помещение, где за столами со стеклянными перегородками сидело несколько десятков девушек.
Меня представили менеджеру Вадиму, он обрушил на меня поток информации, которую я изо всех сил старалась запомнить. А потом он показал мне рабочее место – самое крайнее, возле двери.
Мне оно понравилось по одной причине – можно быстро добежать до туалета. А бегать в указанном направлении, я чувствую, придется. От волнения меня уже начало подташнивать.
Только бы не вырвало!
О, боже. За стеклянными дверями появился Мирон собственной персоной. Идет сюда. Спокойно. Вдох-выдох. Где мой блевательный пакетик?!
Мирон
Ну и коза эта Алена! Прикидывается наивной овечкой, а сама хитрая, как черт! Сообразила же обратиться к Екатерине Семеновне за моей спиной. Голова у нее хорошо работает. Мне нужна такая помощница. Очень нужна!
Я без помощницы просто зачахну.
Конечно, я сразу же навострил лыжи в колл-центр. По дороге представлял, как устрою Аленке выволочку. Я бы ее наказал за самоуправство, ух, наказал бы! Всю ночь бы наказывал и наказывал…
А вот и она. Сидит за столом, на голове наушники с микрофоном. Микрофон почти касается ее пухлых губ. Мне живо вспомнилось, как ее губ касался совсем другой микрофон… А потом фейерверки за окном и не только. Мне адски хочется это повторить! И не раз.
Я не стал врываться в колл-центр. Поманил Алену пальцем. Она отрицательно помотала головой. Указала ладонью на наушник. Мол, занята, разговариваю. Ее губы шевелились у микрофона, и я никак не мог отогнать от себя яркое воспоминание с фейерверками.
Ракета рвалась из ангара, мозг дымился от злости… Девчонка сделала меня, как сосунка! Ох, не поздоровится сейчас Аленке.
Меня заметил Вадим, главный менеджер колл-центра. Поспешил ко мне с подобострастной улыбкой. Распахнул дверь.
– Мне надо побеседовать с новой сотрудницей, – произнес я.
– Конечно!
Он умело скрыл мелькнувшее на лице удивление. Да, это странно, что директор хочет поговорить с простым оператором колл-центра. Но на то и я начальство, чтобы делать то, что моей душе угодно! А ваше дело выполнять мои распоряжения.
Через несколько секунд Алена робко вышла ко мне.
– В мой кабинет, – скомандовал я.
И пошел по коридору, уверенный, что Алена пойдет за мной.
– Зачем? – услышал я за спиной.
Она стоит на месте. Ну что за упрямая девчонка!
– Для разговора.
– А разве нельзя здесь поговорить?
Лепечет испуганно, но все равно продолжает упрямиться.
– Нельзя.
Она все еще колебалась.
– Ты в курсе, что я директор этой компании? – строго спросил я.
– Я… да.
– И что мне подчиняются все сотрудники, включая операторов?
– Да…
– У меня к тебе очень важный разговор. Давай, пожалуйста, пройдем в мой кабинет.
– Я поняла. Вы идите. Я… сейчас приду. А где ваш кабинет?
– Прямо по коридору, потом налево, третья дверь.
Объясняя, я повернулся в сторону кабинета, указал туда рукой. А когда развернулся обратно, увидел только кусок ее блузки, мелькнувший за углом. Она что, опять сбежала?
Это уже не смешно!
Бегать за ней по коридорам было бы совсем глупо. Так что я отправился к себе в надежде, что она выполнит обещание.
– Мирон Александрович, – затараторила секретарша Вика. – Вам тут звонили с завода. А еще рекламщики просили назначить время.
– Разберемся, – буркнул я.
Прошел к себе, но дверь не закрыл. Жду Алену.
