Лина Филимонова
Возвращение блудного папы
Глава 10
Алекс
Догадываюсь, что она сейчас скажет. Триумфально заявит: «Я не Лана, я Света!» Придется делать вид, что я поражен до глубины души. Или не делать? Даже немного жаль, что Мышка раскроет свое инкогнито. Было весело наблюдать, как она выдает себя за гламурную Лану и притворяется, что мы знакомы всего несколько дней. Как будто я не знал ее тощей большеглазой пигалицей с жидкими косичками и смешной привычкой морщить нос! От этой привычки она, кстати, избавилась. Как и от много другого.
Так признаваться, что я ее давно узнал, или не стоит?
Что-то моя Мышка зависла. Сидит, смотрит в одну точку, а на лице – странная смесь растерянности и смущения. О чем она думает?
Может, представляет меня без одежды?
Светлана
– Так что ты хотела сказать? – спросил Алекс.
И снова подлил мне вина. Может, его план – споить меня и воспользоваться моей беспомощностью? Вдруг он планирует утащить меня к себе в берлогу, сорвать с меня одежду, а потом… Я вспомнила, как он выглядел вчера, когда снял рубашку. Эта картина не давала мне покоя всю прошлую ночь.
Мне снились такие непристойные сны, что можно было вести прямую трансляцию на какой-нибудь порноканал! И сейчас я совершенно некстати все это вспомнила. Ну и фантазия у меня! Вот это желания прячутся в потаенных местах истосковавшегося по мужской ласке тела!
Так что я хотела сказать? Ах, да, хотела признаться, что я та самая скромная невзрачная Мышка, которая много лет за ним бегала. От которой он прятался где только можно. Если я это скажу, то буду чувствовать себя так же, как сегодня, когда примеряла перед зеркалом простенькое платье. Как серая мышь! Будет ли он смотреть на меня так же, как смотрит сейчас? Или в его взгляде появится снисходительность, которую я видела раньше?
«А, Мышка! – воскликнет он. – Эта смешная малявка? Помню-помню». И сразу все изменится. Я хочу, чтобы Алекс смотрел на меня с желанием и восхищением. Снизу вверх, как сейчас, а не сверху вниз, как раньше. Пожалуй, пока не буду раскрывать карты. Лучше помучаю, подразню немного, оторвусь за все те годы…
– Тебе не кажется, что тут душно? – произнесла я.
Перекинула распущенные волосы на одну сторону, облизнула губы, провела рукой по шее и груди…
– Да, похоже становится очень жарко, – сексуальным шепотом произнес Алекс.
Он следил за моими движениями, как загипнотизированный. В темных глазах плескалось желание, во взгляде было столько мощи и энергии, что я ощущала их кожей. Как прикосновение. В жизни не испытывала ничего подобного! Алекс взглядом ласкал мою шею, застывал на губах, припадал к груди… Я чувствовала, как тонкая ткань топа сгорает под его взглядом, как он почти касается моих сосков. Вот теперь мне реально душно! Я задыхаюсь, в висках стучит кровь, грудь распирает, а что творится в трусиках! Я просто тону. Боже, если так пойдет дальше, я могу и оргазм испытать от одного взгляда Алекса!
Он обещал не прикасаться ко мне сегодня, но делает это и без рук…
– Мне надо на свежий воздух, – произнесла я.
Вернее, прохрипела. Голос почему-то сел и не слушался меня.
– Кажется, ты хотела мне что-то сказать…
По-моему, он понимает, что со мной происходит. Еще бы он не понимал… Он практически занялся со мной сексом, только взглядом!
– Передумала, – отмахнулась я. – Мне надо подышать.
– Или покурить?
Точно, насмехается!
– Я не курю.
– И правильно делаешь. Так что, пойдем прогуляемся?
Я кивнула, Алекс подозвал официанта. Хотела его подразнить, называется. Задразнила на свою голову! Я сейчас как спичка возле открытого огня. Чуть дунь в мою сторону – и полыхну. Такого адского возбуждения я давно не испытывала! Надо как-то успокоиться, на что-то переключиться. Говорят, хорошо помогает колка дров… Эх, мне бы сейчас топор в руки – только щепки бы летели!
– Знаешь что? – вкрадчиво произнес Алекс, когда мы вышли из ресторана и зашагали по ночной набережной, подсвеченной желтыми фонарями.
– Что?
Мой голос все еще был хриплым.
– Я дал слово не прикасаться к тебе.
– Да.
– Но ты-то такого слова не давала. – Он остановился, повернулся ко мне и тяжело задышал, я видела, как вздуваются вены на его висках, и дышала так же. Мы оба чувствовали одно и то же. Адское желание ударяло в голову, омрачало разум, побуждало забыть обо всем и броситься в омут страсти…
Нет! Я этого не сделаю.
– Да, я такого слова не давала, – произнесла.
И провела рукой по его щеке. Алекс вздрогнул от моего прикосновения, его глаза потемнели. Закусил губу. Я видела, как подрагивают его ноздри. Как у норовистого жеребца, готового разнести в щепки все преграды и пуститься вскачь. Нет, мой жеребец. Сегодня мы никуда не скачем…
Я коснулась его шеи, почувствовала бьющуюся жилку. Вернулась наверх, провела пальцами по губам. Он поцеловал их. Я задержалась так на несколько мгновений и… просто убрала руку. Из его груди вырвалось что-то вроде рычания.
– Тихо. – Я снова прижала палец к его губам.
А потом сделала шаг назад. Он шагнул вслед за мной. Я сейчас могу делать с ним все что угодно. Он полностью в моей власти. Восхитительное чувство!
– Пошли, – произнесла я.
И двинулась дальше по набережной. Он послушно побрел за мной, как собачка на поводке.
– Лана, ты… – услышала я низкий, необыкновенно сексуальный голос Алекса.
– Жестокая? – подсказала я.
– Садистка! – с чувством произнес он.
Да, эта стерва Лана именно такая. В отличие от скромницы Мышки…
Глава 11
Алекс
Мышка меня поцеловала. А я ее нет – она не позволила.
Вчера я проводил ее до дома. Плелся за ней, как верный пес, капая на асфальт горячей от похоти слюной. И как можно было согласиться на такое дурацкое условие – не прикасаться к ней? Как будто у меня был выбор…
Она растравила меня своими стройными ножками, выглядывающими из-под юбки, умопомрачительной грудью, обтянутой скользким шелком, и своими нежными пальчиками. Вот ведь проказница! Специально завела меня и оставила погибать от спермотоксикоза.
Ну, ничего. Раз ей хочется играть – поиграем. Рано или поздно игры закончатся, и тогда она узнает, на что способен озверевший от воздержания бешеный лев.
В прошлый раз, семь лет назад, я был нежен и осторожен. Сейчас все пойдет по-другому. Мышке не будет пощады. Умираю как хочу ее! Никогда в жизни не хотел никого так сильно. Девушки всегда казались мне взаимозаменяемыми: не дала одна – обломится с другой. Но Мышка… Ее никем заменить невозможно! Таких больше нет. Только она вызывает во мне бурю непонятных эмоций.
Вчера она не разрешила мне даже войти в подъезд. О том, чтобы попасть в ее квартиру и устроить убойное продолжение банкета, я уже и не мечтал.
– Ты сегодня хорошо себя вел, – произнесла девушка перед тем, как оставить меня одного в темной тоскливой ночи.
– Требую награды за примерное поведение… – начал я.
Она не дала мне договорить. Поднялась на цыпочки, положила руки на плечи и легко коснулась своими губами моих. Я рванулся навстречу, хотел впиться, прижать к себе ее упругое тело… Но меня остановили:
– Руки по швам!
Тоже мне, командирша, блин! Но я повиновался. Потому что дал слово.
Она чмокнула меня в нос и убежала. Скоро я догоню тебя, моя маленькая шалунья!
* * *
Сегодня с утра я успел побывать у Маринки, узнал, что ее скоро выписывают. Она умирала от нетерпения и готова была сбежать из больницы сию минуту, но нужно было дождаться результатов каких-то анализов.
Ближе к обеду раздался звонок телефона. Это была учительница Захара, Вероника Сергеевна.
– Александр Григорьевич, – услышал в трубке. – Знаю, что Марина Григорьевна лежит на сохранении, поэтому позвонила вам. Не хочу ее волновать. Захар…
– Что случилось? – У меня в груди похолодело.
Я не паникер, но в тот момент за секунду успел нарисовать себе кучу жутких картинок того, что могло приключиться с моим неугомонным племянником.
– Захар плохо себя ведет, – услышал я.
– Слава богу! – вырвалось у меня.
– Вас это радует? – возмутилась и, кажется, немного растерялась Вероника Сергеевна.
– Никак нет. Просто когда вы позвонили, я подумал, что с ним что-то случилось.
– Ну что вы! С ним все в порядке. То есть… почти. Форма немного пострадала. И на лице царапина.
– Ерунда!
– Нет, не ерунда! Мы должны разобраться с этим инцидентом. Пожалуйста, когда придете сегодня за Захаром, не уходите, пока мы не побеседуем.
– Понял. Найду вас.
Я приехал в школу за двадцать минут до окончания продленки.
Выбравшись из автомобиля, нос к носу столкнулся с одной из мам – той самой, что первого сентября провожала нас с Захаром к старту линейки. Забыл, как ее зовут. Инна? Ира? Что-то такое.
– Привет. – Она надула губы и захлопала ресницами.
– Привет.
– Как дела? Справляешься с племянником? Я могла бы помочь…
– Спасибо, все в порядке.
И вместе пошли в сторону школы.
– И все же мальчику нужно женское внимание, – лепетала Инна или как ее там.
Мы были у класса, она зашла, сильно качая бедрами – видимо, думала, что я иду за ней. Но я последовал дальше по коридору. Мы с Захаром прекрасно обойдемся без ее навязчивого внимания!
Уроки с детьми делает не Вероника Сергеевна, а какая-то другая учительница, так что я отправился на поиски классной руководительницы, но вдруг увидел впереди знакомый силуэт. Мышка! В прямом строгом платье, на шпильках – просто секс-бомба!
– Привет, – догнал ее. И сразу спросил: – У нас же не свидание?
– Что? – Она удивленно посмотрела на меня. – Нет.
– Тогда вот тебе за вчерашнее!
Я обнял ее, прижал к себе и нежно и аккуратно поцеловал в щечку. Пока так. Для затравки. Горячее будет позже. Не знаю когда, но точно будет.
– Что ты… – возмущенно начала она.
– Вообще ничего.
Я уже отпустил ее. Она поправила платье, сердито глядя на меня. И тут ближайшая к нам дверь открылась, на пороге появилась Вероника Сергеевна.
– Вы оба здесь, – произнесла она. – Это хорошо. Проходите.
– А ты что тут делаешь? – шепнул я Мышке, пока мы входили в учительскую.
– То же, что и ты.
– Меня будут отчитывать за Захара.
– А меня за Соню!
– Присаживайтесь. – Наша классная указала на стулья за длинным столом.
Мы с Мышкой сели рядом. Вероника Сергеевна – напротив.
– Ваши дети никак не могут найти общий язык, воюют с первого сентября, – начала она. – И сегодня все зашло слишком далеко.
И она поведала душещипательную историю разборок наших милых детишек. Оказывается, Захар получил свои царапины от Сони. И почему я не удивлен?
С чего все началось, нашей учительнице выяснить не удалось: оба молчали, как партизаны. Кончилось тем, что Соня плюнула в Захара, он порвал ее тетрадку, она попыталась вцепиться ему в волосы, но поцарапала лицо. А он с криком, что не бьет девчонок, пнул ее портфель так, что все содержимое разлетелось по классу. Вероника Сергеевна настоятельно попросила нас строго побеседовать с нашими оболтусами.
– Я не знаю, что они не поделили. Может, вам они скажут. В любом случае, мы должны до них донести, что такое поведение неприемлемо.
– Мы донесем, – очень серьезным тоном произнесла Мышка.
Как меня заводят эти строго поджатые губы! Она хмурится, кивает, хочет казаться взрослой и серьезной, но я вижу в ней забавную девчонку. И секс-бомбу. Не знаю, как, но она сочетает в себе две эти сущности.
– Да. Донесем, – кивнул я. – А потом догоним и еще добавим.
– Вы же не собираетесь бить Захара? – встрепенулась Вероника Сергеевна.
– Ни в коем случае. Мы просто поговорим по-мужски. Кстати, я считаю достойным похвалы тот факт, что он не бьет девчонок.
– Конечно, но…
– И может быть, я его за это похвалю. Но за все остальное поругаю. Пряник и кнут, так сказать.
– У вас есть педагогическое чутье, – произнесла Вероника Сергеевна.
– А Соню хвалить, кажется, не за что, – вздохнула Мышка.
– К сожалению, – подтвердила учительница.
– Это ты научила свою дочку плеваться и царапаться? – спросил я, когда мы оказались в коридоре.
– Конечно, – вздохнула девушка. – Кто же ее плохому научит, если не я.
Она выглядела грустной и подавленной.
– Да не грузись ты! – попытался я поднять ей настроение. – Подумаешь, дети слегка друг друга отлупили. Это нормально.
– Чувствую, меня будут вызывать в школу как минимум раз в неделю, – чуть не расплакалась Мышка. – Соня и дисциплина – понятия несовместимые. Я не знаю, как на нее воздействовать!
– Слушай, а давай их подружим? Соню с Захаром.
Мышка посмотрела на меня задумчиво.
– Хорошая идея. Но это будет непросто. Почему-то они невзлюбили друг друга с первого дня…
– Может, это, наоборот, любовь? – предположил я.
– Нет, – возразила Мышка. И даже помотала головой. Не знаю, почему она так яростно отрицает очевидное.
– Обычно мальчики донимают именно тех девочек, которые им нравятся, – сказал я. – И некоторые девочки тоже так делают.
Не будем показывать пальцем! Блин, ну почему Мышка за мной не бегает, как раньше? Сейчас я бы не стал от нее убегать…
Светлана
Мы с Алексом дошли до класса, Соня, увидев меня, бросилась обниматься. Никакого чувства вины! Она меня не боится. Я и не хочу этого: быть строгой мамой у меня не очень получается. Но все же мне стоит проявить твердость, иначе дальше будет только хуже.
Пока мы с Соней собирали ее портфель, к Алексу подошла Инга и что-то щебетала, то и дело касаясь его руки. Надувала губы, выгибалась, выпячивая грудь и задницу. В общем, использовала весь свой арсенал обольщения. И он велся! Вижу, он уже пускает на нее слюни. Как вчера на меня.
Да ему вообще все равно, кто перед ним! Смотрит лишь на сиськи и задницы. Озабоченный кролик! Так и треснула бы ему по башке Сониным портфелем.
– Зачем ты плюнула в Захара? – спросила я Соню, усадив ее в машину.
– Он дурак.
– Софья! – произнесла я со всей строгостью, на какую способна.
– Он подкинул мне в пенал жука!
– Ты же не боишься жуков…
– А зачем он мучает животных? Жук не хотел быть в пенале, ему нравится на травке!
Моя дочка – ярая защитница братьев наших меньших: чем они меньше, тем больше она их любит. Ящерицы, жуки, божьи коровки – ее фавориты. Это я убедила дочь, что им гораздо лучше на травке, чем у нас дома. И она несет это знание в массы…
Вот, оказывается, в чем была причина конфликта. Вернее, это не причина, а лишь повод. Они с Захаром воюют с первой минуты. Алекс прав: надо их подружить. Он предложил сходить на совместную прогулку. Сегодня я не могу, работа. Но завтра мы обязательно это сделаем.
И я очень надеюсь – Соня подружится не только с Захаром, но и с Алексом, что это станет началом отношений отца и дочки. Конечно, если он не передумает и вместо прогулки с нами не пойдет выгуливать своего дружка с Ингой. Она-то не будет против, если он распустит руки!
Глава 12
Алекс
Ревность – мощное оружие, к которому я обычно не прибегаю, потому что вообще не мастер плетения интриг. Но вчера, увидев, как Мышка сверкает глазами в мою сторону, я не стал посылать Инну, то есть Ингу, или как ее там. Моя девочка явно ревнует! Грех не воспользоваться таким шансом и не подразнить ее. Так что все время, пока Мышка копошилась с портфелем дочки, я кивал Инге и даже вежливо улыбался. Я толком и не слушал, что она болтала. Все мое внимание было сосредоточено на Мышке.
Бросала косые взгляды, сжимала губы, даже уронила тетрадку. Ситуация явно ее задевает! Может, насмотревшись, как ко мне липнут другие, она станет мягче? Уделит наконец нам с младшеньким должное внимание?
Захар собирал портфель самостоятельно и косился на Соню. У него на щеке красовалась свежая царапина, смазанная зеленкой. И судя по его нахальной самодовольной рожице, он этой царапиной гордится. Шрамы украшают мужчину! Я недавно ему это говорил, когда он разбил коленку, катаясь на самокате.
Мышка с Соней ушли. Обе на прощание обернулись в дверях и бросили на нас уничтожающие взгляды: Мышка – на меня, Соня – на Захара. Я еле удержался, чтобы не заржать, настолько уморительна была эта картина!
Светлана
Сегодня мы с Алексом попытаемся подружить наших сорванцов. Не представляю, как к этому подступиться, поэтому, когда он позвонил мне и предложил встретиться заранее, чтобы разработать план, я согласилась.
– Давай сейчас, пока у меня обеденный перерыв. А потом мне надо съездить на один объект.
– Я за тобой заеду, отвезу тебя на обед.
– Я на машине.
– Ничего, отдохнешь.
Он примчался ко мне на работу через десять минут, как будто ждал моего согласия, уже сидя в автомобиле. Может, так и было.
Интересно, у него вчера было какое-то продолжение с Ингой?
Мысли об этом не дают мне покоя.
Алекс
Мышка выпорхнула из офиса, и мое сердце пропустило несколько ударов. Она такая летняя, свежая, юная… Просто лесная нимфа! Сегодня на ней длинный цветастый сарафан почти до пят. Волосы распущены, плечи обнажены – сарафан держится на тонких бретельках. Помада на губах не такая яркая, как обычно. Хотя я бы вообще ее стер, а лучше съел – и помаду, и саму Мышку.
Младшенький приветствовал ее по стойке смирно, чуть ли не стреляя холостыми. Скоро и до этого дойдет! Я на голодном пайке уже месяц, если не больше. А тут такой сарафан… Нет, он не развратный и даже скромный по сравнению с предыдущими нарядами, хотя грудь аппетитно выпирает сверху. Но я уже прекрасно изучил фигуру и вижу ее голой, что бы она ни надела.
Светлана
Я села в машину Алекса, он сразу взял меня за руку и осторожно пожал. Мне было приятно.
– Поедим? – произнес он.
– Нам надо разработать план.
– Вот и разработаем.
– Да я не особо голодная…
Я решила сегодня оставить себя без обеда в наказание за то, что налопалась эклеров, которые Катя купила к чаю.
– А я голодный, – возразил Алекс и посмотрел на меня так, что у меня не осталось сомнений: он говорит не о еде.
Тут у него зазвонил телефон. Он взял трубку и начал с кем-то спорить:
– Мы договаривались на завтра! Ну ладно, ждите, сейчас подъеду.
Он посмотрел на меня.
– Форс-мажор.
– Ну, тогда я пойду…
Я взялась за ручку дверцы.
– Нет! Поехали со мной. Это не займет много времени. А потом поговорим.
– А куда мы поедем?
– В дом моей сестры. Я заказал доставку детского спортивного комплекса для своих племянников – пусть приучаются к спорту. Так вот, его должны были привезти завтра, но приехали сегодня.
– Для племянников? А сколько их у тебя?
– Два с половиной.
– В смысле?
– Третий еще не совсем готов. Я тебе не говорил, что Маринка лежит на сохранении?
– Ты просто сказал, что в больнице…
Ого! У Алекса целых три племянника! Почти. И он для них что-то заказывает. Это говорит в его пользу. Поставим еще один жирный плюсик в графу «за». Вообще-то там пока одни плюсы. Да, он тот еще озабоченный кролик, но похоть не влияет на способность быть хорошим отцом – а я обдумываю именно это и на что-то большее претендовать не собираюсь. Соне нужен отец. О моих желаниях речь не идет.
Алекс
Эти доставщики вообще обнаглели, чуть не обломали нашу с Мышкой встречу! Но в итоге все получилось даже лучше, чем я планировал: сам о том не думая, заманил ее в свою берлогу. Не знаю, как все пойдет дальше. Может, никак. Но обстановка тут точно более интимная, чем в какой-нибудь кафешке.
Пока парни разгружали коробки, я повел Мышку в сад. Он не очень большой, земля на курорте дорогущая. Но уютный: кустики, цветочки, травка, молодые деревца, которые обещают в будущем давать какие-то плоды, – я не очень в этом разбираюсь.
Мышка гуляла по саду, нюхала розы, а я носился туда-сюда – то к ней, то к рабочим.
Светлана
Я бродила по саду, разглядывала розы и петуньи. Села на большие мягкие садовые качели, оттолкнулась, начала раскачиваться. Было так тихо, спокойно, я даже перестала тревожиться и думать о том, как мне призвать к порядку мою неугомонную дочурку.
Где-то вдалеке за домом раздавались голоса Алекса и рабочих, переносивших коробки. Почему-то они убаюкивали. Тот момент, когда голоса стихли, я упустила – то ли задумалась с закрытыми глазами, то ли задремала. В общем, расслабилась и утратила контроль.
Очнулась от нежного прикосновения. Алекс! Стоит надо мной, осторожно убирает волосы с моего лица. Улыбается…
– Спишь?
Голос теплый и ласковый, как сентябрьское солнце.
– Нет, – говорю я.
И встаю с качелей.
Они раскачиваются, бьют меня под колени, я снова падаю на них. Алекс смеется. Толкает качели, отправляя меня в полет. Я взмываю вверх, волосы развеваются, платье надувается парусом. Мне весело, я чувствую себя легкой и беззаботной, как в детстве. Алекс раскачивает меня, я улыбаюсь ему, забыв обо всем на свете… А потом качели замедляются, взгляд Алекса меняется, и я перестаю чувствовать себя маленькой девочкой. Кажется, сейчас все будет по-взрослому…
Боже, я ничего такого не планировала! Но уже предчувствую, что не смогу устоять. Но я должна! Не хочу стать для Алекса очередной легкой добычей, новой временной девушкой. Он, видите ли, решил во что бы то ни стало залезть под юбку к этой гламурной блондинке Лане…
Почувствовав под ногами твердую почву, я попыталась встать. Алекс подал мне руку и выдернул меня из качелей, как пушинку. Притянул к себе, обнял за талию, зарылся лицом в мои волосы.
– Ты умопомрачительно пахнешь, – произнес он.
«Ты тоже», – хотела сказать я. Но промолчала.
Уткнулась носом в его грудь… Он не приставал ко мне, не пытался меня зажать. Это было что-то другое. Я была готова стоять так вечность. Как уютно и спокойно в его объятиях! Какие мощные у него мускулы! И какая от него исходит сила…
Алекс
Наконец-то! Пальцы скользят по мягким локонам, рука обнимает тонкую гибкую талию. Я вдыхаю аромат волос, касаюсь их губами, чувствую, как она доверчиво прижимается ко мне. Я ее поймал. И знаю: не следует торопиться и проявлять настойчивость, иначе я ее спугну. И, хоть мой младшенький другого мнения, я согласен просто стоять обнявшись. Мне сейчас очень хорошо.
– Моя Мышка… – срывается с моих губ.
– Что?
Она отстраняется, недоуменно смотрит на меня.
– Почему ты меня так назвал?
– Потому что ты Мышка.
По ее лицу проносится череда эмоций: удивление, замешательство, смущение.
– Я не…
– Ты Мышка Света, – говорю я.
Она потупила взгляд. Ну и где теперь самоуверенная львица Лана?
– Ты меня узнал, – лепечет она.
– Ну конечно. Ты не так уж сильно изменилась.
– Сразу узнал? – спрашивает Мышка обреченно.
– Почти, – говорю я. И добавляю со смехом: – Как только оторвался от твоего декольте и посмотрел в глаза.
Она еще ниже опускает взгляд, утыкается мне в грудь лбом, прячет лицо. Как все это странно! Я обнимаю ту самую Мышку и не могу понять, что сейчас чувствую.
Одно могу сказать точно: я не хочу ее отпускать.
