Лина Кэрл
Тайга
Глава 8
– Что будем делать? – спросила Кира, выходя из школы.
– Это долго длилось?
– Секунд десять, не больше, – уверила она, хотя такой ответ вряд ли мог успокоить.
Я пыталась оценить обстановку, но губы все еще горели от поцелуя. Мыслить трезво не получалось. Будь что будет!
Новости в школе распространялись быстро, поэтому наше появление во дворе вызвало интерес у старшеклассников, которые не успели разойтись по домам. Ребята разбились на небольшие компании и мирно наслаждались последними теплыми деньками осени. Ленивый ветерок скользил среди опавшей листвы, позволяя ей создавать причудливые орнаменты на школьной аллее.
Решительной походкой к нам приближался Белов. «Скорее всего, ему доложили, – подумала я. – Он попробует устроить сцену ревности. Какая глупость! Я ничего не обещала и совершенно не обязана отчитываться».
– Ланочка, с тобой все в порядке? – Юрка немного присел, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с моим лицом, и взял мои ладони. Я откинула его руки и сделала шаг назад.
– Все нормально. Кира, пойдем быстрее, – Я взяла Власову под руку, пытаясь найти у нее спасение.
– Где он? Убью его! – не успокаивался Белов. – Вы видели Азарова? – спросил он у ребят, которые стояли в стороне и с нескрываемым интересом наблюдали за нами.
– Юра, хватит устраивать балаган, иди домой. – твердо сказала я.
«Какой-то дурдом происходит. Поскорее бы спрятаться!» – проскочило в голове.
В этот момент в дверном проеме показался Алекс. Тонкий свитер с треугольным вырезом, густая копна черных волос с небрежной челкой, острый взгляд, уверенная походка… он был бесподобен!
Все застыли, не зная, что будет дальше. Многие ждали драки, а драка между школьными лидерами была неизбежна!
Не обращая внимания на зевак и свирепое выражение лица Белова, Алекс подошел ко мне.
– Хочешь прокатиться на байке? – непринужденно спросил он, протягивая раскрытую ладонь.
– Мне надо идти, – смутилась я.
– Да брось, обещаю, тебе понравится!
Я заметила, как Юркины глаза на мгновение стали огромными, а затем недобро сощурились.
– Убери от нее лапы! – грозно прорычал он и скинул на землю пиджак, показывая, что готов к сражению.
– Придется задержаться, – спокойно произнес Алекс, глядя на меня. – Ненадолго. Только далеко не уходи.
Он повернулся к Белову. В одно мгновенье его нежный взгляд сделался жестким. Мышцы лица окаменели.
– Отойдем? – ледяным голосом спросил он Юрку.
Я достала сотовый, написала маме сообщение и в ужасе зажмурилась.
«Боже мой! Это же из-за меня! Какая я дура!»
– Ничего себе… – перебила мои внутренние терзания Власова и ахнула: – Разве такое возможно?!
– Что случилось? – я открыла глаза. Алекс стоял на том же месте, но где же Юрка?
– Воон там, – ответила подруга, словно прочитав мои мысли, и показала на спортивную площадку. – Никогда не видела, чтобы от удара человек отлетал на такое расстояние и оставался жив… – промолвила Кира и от удивления приоткрыла рот.
Юрка неестественно быстро мчался к нам со стороны школьного стадиона. Казалось, он летит над опавшей листвой.
В этот момент из школы выбежала мама в окружении завучей и охранника.
– Сейчас же прекратите! – крикнула она и вышла наперерез обезумевшему Юрке. – Хватит!
Ее резкий властный голос громом прокатился по школьному двору и привел в чувства диких соперников.
– Азаров, живо ко мне в кабинет! А ты, – она строго посмотрела на Белова, – в учительскую! Все! Представление окончено, расходитесь по домам!
– Мама… – попыталась я вставить слово.
– По домам! – отрезала она. – Вечером поговорим.
«Вот так и закончилась моя история первой любви, – думала я, приближаясь к подъезду своей пятиэтажки и вытирая слезы. – Спасибо, мамочка, что быстро отреагировала на мое сообщение и вовремя остановила поединок, который мог закончиться трагедией. Да, мне нравится Алекс, сейчас я полностью осознала это, но я никогда не буду встречаться с ним, чтобы не причинить боль Юрке. Не хочу драк и конфликтов.»
Чувства, которые вспыхнули во время поцелуя, сейчас вызвали такое невыносимое волнение и желание оказаться рядом с Алексом, что все остальное казалось мелочью. Однако рассудок говорил, что этой «мелочью» может стать здоровье человека. Надо было сразу отказать Белову, не давать ему надежды…
Вечером после трудного разговора с родителями я закрылась в комнате. Слезы, нахлынувшие от страха, стыда и мыслей о несостоявшейся любви, быстро перешли в рыдания. Как жаль, что нет рядом Кати! Как жаль, что я не смогу быть с Алексом!
В таком состоянии невыносимо оставаться одной, но звонить Кире не хотелось. Зачем впутывать ее в мои проблемы? Я одна во всем виновата, к тому же терпеть не могу жалость. Вот если бы подруге было плохо, я с удовольствием подставила бы свое плечо и нашла нужные слова для успокоения. А для себя… Сама справлюсь.
Внезапно в окно постучали. Холодок пробежал по коже, когда я вспомнила, что живу на четвертом этаже. Все мое существо превратилось в слух. Стук повторился. Я медленно подошла к окну, слегка отодвинула занавеску и взвизгнула от удивления. На карнизе, держась за оконные своды, стоял Азаров. Молниеносно задернув штору, я замерла, словно увидела приведение, но быстро взяла себя в руки, накинула халат и распахнула окно. Алекс запрыгнул в комнату и сел на подоконник.
– Без одежды ты еще красивее, – протянул он, озаряя комнату улыбкой.
– С ума сошел? Зачем? Как сюда забрался? – я перескакивала с вопроса на вопрос, ошарашенная его внезапным появлением.
– Для того, кто занимается паркуром, забраться на любой этаж – плевое дело! По водосточной трубе и решеткам.
Я выглянула в окно и осмотрелась. На нижних балконах действительно были решетки, так что если сильно постараться, то это возможно, но зачем?
– Мое предложение в силе, хочешь прокатиться? – Алекс внимательно взглянул на меня. – Что случилось, ты плакала? – в его голосе послышалась тревога. – Из-за него? Не переживай, ничего с Беловым не случится, – с раздражением бросил он и переместился на карниз, свесив босые ноги на улицу. – Если хочешь, больше не подойду к нему, пусть живет…
Испугавшись, что он упадет или вдруг обидится, я сменила тему:
– Я еще ни разу не каталась на мотоцикле. А может, через дверь войти было хорошéе? – торопливо и нелепо прозвучал мой вопрос.
Да, Морозова, совсем ты не умеешь общаться! Что за слово такое – хорошéе?! Надо больше читать и расширять словарный запас, если хочешь понравиться!
– Твой отец сказал, что поздно, а мне обязательно надо было поговорить, – ответил Азаров, не обратив внимания на мою бессвязную речь.
– Тогда почему без куртки и где потерял обувь? – буркнула я.
«Разве так поддерживают разговор, когда человек взобрался на четвертый этаж по водосточной трубе, а ты очень хочешь, чтобы он остался?!» – не уставал ругать меня внутренний голос.
Алекс сидел на карнизе в футболке и джинсах. Ветерок теребил его челку, а по точеному лицу скользил лунный свет.
В этот момент он был нереально красив! Я поймала себя на мысли, что готова вечность смотреть на него, и незаметно ущипнула себя. Пытаясь образумиться и завязать наконец-то интересную беседу, я накинула на него плед и села рядом.
Невесомой поступью надвигалась ночь; в осеннем небе мерцали звезды. Мне показалось, что очертания небольшой тучи, которая появилась на темном небосклоне, напоминают контур сердца. Из-за макушек елей выглянула луна, озарившая ковер из желто-красных листьев. В прохладном воздухе улавливался запах жженой травы. Он всегда нравился мне… В дыхании позднего вечера струился морозный серебристый цвет, но холодно не было. Легкий ветерок… Он был необыкновенным – мягким и ласкающим.
– Прости, что вел себя как болван, – нарушил молчание Алекс и посмотрел мне в глаза. – Я люблю тебя и не знаю, как сказать об этом…
Его слова удивили и смутили одновременно. Конечно, о таком я даже не мечтала. Разве может человек влюбиться спустя два дня после знакомства? Да мы и познакомиться-то не успели. Разговор на Осеннем балу едва ли можно назвать знакомством. Конечно, раньше мы сталкивались в школе, но не обращали внимания друг на друга.
– Я влюбился, когда увидел тебя в лесу, – продолжил он, словно услышав мои мысли. – Вы сидели с подругой, ты рассказывала сон о мужчине, который пытался защитить тебя. Позже на Совете старшеклассников я не мог отвести от тебя взгляда… Мне надо было сразу подойти, но Белов опередил. – Алекс недовольно скривил губы и отвернулся. Казалось, слова давались ему с трудом. – Я видел, как вы вошли тогда в подъезд и как долго он не выходил. Я пытался все исправить: следил за тобой, хотел привлечь внимание…
Его тихий голос еле сдерживал волнение, которое я все равно чувствовала. Мне не терпелось сказать что-то в ответ, но что? Счастье оттого, что моя симпатия взаимна, переполнило сознание. Боясь спугнуть Алекса какой-нибудь глупостью, я просто молчала.
– Я устал. Считал, что вы с Беловым вместе. Это трудно… Поэтому решил оттолкнуть тебя, – он опять пристально и смущенно посмотрел на меня. – Думал, твое отвращение… – он тяжело вздохнул. – Думал, так будет легче. Прости, что не сдержался и поцеловал. Со мной никогда такого не было, я никогда не любил, – Алекс снова вздохнул. – Знай, что, если выберешь другого, я отойду в сторону, – он замолчал, коснулся моего подбородка и осторожно повернул мою голову к себе. – Ты веришь мне?
Аромат и тепло его кожи, тихий, чуть хриплый голос дурманили. Все было как в любовных романах, которые я читала перед сном. Даже слова немного похожи. Наконец я робко ответила:
– Честно?
Он кивнул.
Глава 9
На следующее утро, выглянув в окно, я обнаружил у подъезда Алекса. Он стоял, расслабленно облокотившись о мотоцикл, и жмурился от лучей октябрьского солнца. Сегодня Азаров облачился в кожаную куртку. Видимо, на улице похолодало.
Совсем скоро унылые, размытые дождливой акварелью краски исчезнут под пушистым снегом. Зима в наш таежный городок приходит рано и длится большую часть года, но, несмотря на суровость, мне нравилась ее царственная власть. В то время, когда одна половина горожан, ворча и проклиная мороз, куталась в меховые шубы и теплые шарфы, а другая горстями глотала витамины, я с удовольствием щеголяла на улице без шапки.
В детстве я часами смотрела на пушистое снежное покрывало, которое обволакивало деревья, дорогу, дома. Я любила величественный край, укутанный жемчужными сугробами, и гордилась красотами малой родины.
Я быстро оделась и выскочила во двор.
– Всегда следовать принципам – это ведь скучно! – Алекс заботливо застегнул молнию на моей куртке. – Надо экспериментировать, рисковать, просто жить! Доверься мне, – он протянул шлем.
Я неуверенно надела его и села на байк.
– Готова?
Мотоцикл взревел так, что мой ответ затерялся в грохоте набирающего обороты двигателя. Бешеная скорость. Дикий ветер. Адреналин. Полный восторг! Ощущение свободы и полета захлестывало разум…
Спустя десять минут Азаров снизил скорость и свернул в лес.
– Держись крепче, сейчас немного покачает!
Я прижалась к плечистой фигуре, и мы помчались по склону в самую глубь тайги. Алекс умело обходил деревья и высокие кочки, ловко колесил по каменистым и болотным тропам. Я и подумать не могла, что можно на мотоцикле вот так лететь по лесным тропинкам. Я улавливала аромат его тела, и это дурманило. Казалось, мы стали единым целым. Единым и неделимым.
Через некоторое время мы остановились.
– Не укачало? Сильно испугалась?
– Нисколько! – Я сняла шлем, поправила сбившиеся волосы и огляделась. – Какая красота! – невольно сорвалось с губ.
Мы стояли на краю широкой долины, раскинувшейся вдоль тихой речки. Ее берега были устланы ковром брусничных листьев. Вдали у края неба маячили снежные горы. У самого их подножия огромные пихты и ели сомкнули густые кроны. Лес слабо шумел. Пахло свежестью и хвоей. Где-то совсем рядом глухарь зачастил длинную трель. На землю стали опускаться пушистые хлопья первого снега.
Я подняла глаза к небу и, набрав полную грудь чистого воздуха, громко крикнула:
– Ау!
– А-а-а-у-у-у! – ответило гулкое эхо.
– Нравится? – Алекс засмеялся. – Это мой дом, теперь и твой тоже.
Он развел костер и расстелил куртку.
– Садитесь, ваше величество, вы истинная королева тайги!
* * *
Так начался месяц беспредельного счастья. Каждое утро Азаров встречал меня возле подъезда и, держа мою ладонь, провожал до школьного кабинета. Едва звенел звонок, он уже стоял у дверей класса, чтобы проводить на следующий урок. Постепенно байкерский гардероб Алекса сменился обычной одеждой, а его друзья – Дэн Волков и Сергей Михайлов – стали реже появляться на горизонте. Все перемены мы стояли, уединившись в дальних уголках рекреаций и, не отпуская рук, ворковали, поглощая друг друга влюбленным взглядом.
– Он совсем не дает нам общаться! Такое ощущение, что Азаров специально отдаляет нас, – недовольно ворчала Кира, бросая на Алекса ненавидящий взгляд. – Он не отходит от тебя ни на шаг, разве это нормально?
– Не знаю, но мне нравится, – расплывалась я в блаженной улыбке.
Иногда в школьных коридорах я встречала Белова и вспоминала, как на следующий день после признания Алекса Юрка нашел меня и с разгневанным видом пытался образумить, что-то говорил о неправильном выборе. Много рассуждал о будущем, хватал за руки, угрожал. Я пригрозила мамой, и Белов ушел.
Какое-то время он еще следил за мной, а потом потерял интерес. Тогда я не догадывалась, что лишь хладнокровие и неимоверная выдержка позволили ему оставить Алекса в живых. Не знала, что только благодаря общению с Кирой и соблюдению странного договора он не свернул Алексу шею. Я не понимала, в какой опасности был Азаров, на что пошел ради меня. И конечно, мне было неизвестно, что все только начинается.
После уроков мы садились на байк, мчались подальше от города и людей. С детских лет Алекс увлекался охотой, поэтому прекрасно знал тайгу. Мы гуляли по тропинкам и без остановки болтали обо всем на свете. Истории Азарова будоражили воображение и смешили. Он цитировал классиков и без труда угадывал композиторов, мелодии которых я напевала.
Конечно, я запустила учебу, перестала общаться с друзьями. Милана Морозова превратилась в мягкую, доверчивую и бесконечно влюбленную особу. Мои мысли были заполнены только Алексом: его глазами, походкой, улыбкой… Я целиком растворилась в нем.
– Это бриллианты? – спросила я как-то, рассматривая его украшенный сверкающими камнями золотой перстень с изображением волка.
– Нет, – улыбнулся он и убрал руку в карман. – Не люблю мишуры, но это семейная реликвия. Тетка убеждена, что побрякушка защищает родню, и тщательно следит, чтобы я всегда носил перстень. Такие есть у каждого в нашей семье.
– Алекс, – с неким волнением, боясь задать неудобный вопрос, спросила я, – Почему ты живешь не с родителями, а с дядей? Что с ними?
Он слегка занервничал, посмотрел на реку, бурлящие потоки которой были еще слышны под тонкой коркой льда.
– Они далеко. Это долгая и совсем неинтересная история… Хочешь мороженого? – сменил Алекс тему. Затем, как фокусник, достал из рукава куртки лакомство в вафельном рожке и протянул мне.
Я развернула пломбир, покрытый шоколадной глазурью, и откусила кусочек, смущенно и преданно улыбаясь.
– Оно совсем холодное! Почему не растаяло? Может, загадочный Азаров еще и волшебник?
– Ты многого обо мне не знаешь, – игриво ответил он и дотронулся пальцем до кончика моего носа.
– Это правда. Еще недавно мне казалось, что тебя интересуют только мотоциклы и тусовки. Сейчас передо мной совсем другой Алекс – умный, воспитанный, разносторонний. Иногда мне стыдно за себя и свои прошлые мысли.
Азаров смутился:
– Ты была права. Тебе не за что стыдиться. Просто сейчас мне очень хочется очаровать самую прекрасную девчонку в мире! – воскликнул он задорно и продолжил: – Значит, я загадка?
– Спрашиваешь! Охота, байки, паркур! Ты круто владеешь ножом, знаешь лес, разбираешься в музыке, литературе… Как успеваешь охватить столько? – засыпала я вопросами, поглощая мороженое.
– Не знаю, – он пожал плечами, сделал паузу и принялся ковырять палкой рыхлый снег. – Наверное, потому, что мало сплю. Особенность с детства. Мне достаточно двух часов для отдыха. Чтобы не сойти с ума от скуки, приходится развлекаться. Странно… – он задумался. – Оказывается, это даже приятно, когда хвалят, и забавно, – Азаров засмеялся и посмотрел мне в глаза.
– Отчего приятно?
– Когда отличница ставит троечнику такую оценку.
– Почему же ты другой для окружающих? Зачем эта маска? – допытывалась я, желая побольше узнать о нем.
– Так удобно. Никто не лезет в душу. Но теперь… – Алекс стал серьезным, присел на корточки напротив меня и взял мои руки. – Есть ты, и, если захочешь, если это будет важно для тебя…
– Нет, – решительно перебила я. – Мне хочется и дальше оставаться единственной, кто знает другого Алекса. Я трусиха и боюсь не выдержать конкуренции.
Он снова улыбнулся, но взгляд оставался проницательным.
– Ты всегда будешь моей единственной. Можешь не верить, но будет именно так.
Я достала сотовый и, пытаясь сделать наше первое селфи, положила голову ему на плечо.
– Что ты делаешь? – спросил он, сверкнув улыбкой.
– Хочу тебя сфотографировать.
– Зачем?
– Мне нравятся твои уши и нос, – шутя, промурлыкала я. – Хочу любоваться ими, когда тебя нет рядом.
– Не сомневайся, я буду рядом. Теперь ты никогда и никуда от меня не денешься! – обнадежил он, прижимая меня к себе и целуя в макушку.
Сделать селфи не получилось.
Глава 10
Однажды мы гуляли в лесу и набрели на запорошенный снегом охотничий домик.
– Может, зайдем? – предложила я.
– Нет! – резко оборвал Алекс.
– Неужели боишься? – я хихикнула, не веря собственному предположению.
Алекс резко посмотрел вверх и по сторонам. Прислушался и даже, как мне показалось, начал принюхиваться.
– Некогда. Нам пора, скоро стемнеет, – настороженно бросил он и, заслонив меня спиной, повернулся к чаще.
В этот момент из заснеженных кустарников вышел сгорбленный старик с круглым лицом и узкими глазами.
– Замерзли? Сейчас огонь разводить стану, чайку заварю.
Одет он был в старый меховой полушубок, на голове – потрепанная шапка, на ногах – унты, через плечо висело охотничье ружье. Старик прошел мимо нас и стал медленно раскладывать хворост на земле. Что-то смешное и нелепое было в его поведении: он то сильно надувал щеки, пытаясь разжечь огонь, то громко кряхтел, обвиняя непослушное пламя. Наконец я не выдержала.
– Давайте помогу?
– Милана, нам надо спешить! – одернул Алекс и взял меня за руку.
– Что с тобой?! Это безобидный эвенок. Он неопасный.
Алекс продолжал озираться по сторонам и всматриваться в темноту.
Вот глупости! Что может произойти в лесу вдали от людей, когда рядом – только дряхлый охотник? Я подошла, разложила хворост с поленьями, помогла эвенку разжечь костер и села рядом на поваленную ель.
– Старый стал, руки совсем не слушаются, – пожаловался старик, сдвинув шапку на затылок. – А огонь – это хорошо. Может, чайку?
Я согласно кивнула и позвала Азарова.
– Давай останемся! Ну пожалуйста! Совсем на чуть-чуть! – как можно обаятельнее попросила я, глядя на костер, танцующий загадочный, известный лишь ему танец.
– Почему ты такая упрямая? – не прекращал ворчать Алекс, усаживаясь рядом. Он вел себя напряженно, как на передовой, нервно покручивая перстень на пальце.
Я любила огонь и могла часами смотреть на неуловимые движения языков пламени. Мне нравилось тепло, исходящее от него, потрескивание дров, но больше всего поражал свет – яркий, насыщенный, который словно ослепительный луч молнии разрезал сумрак осеннего вечера.
Через пять минут старик вышел из зимовья, неся в руках железный котелок с водой. Охотник аккуратно поставил его на горящие поленья, положил на снег меховую парку и сел на нее, подогнув под себя колени. От старика веяло древней лесной мудростью. Что-то загадочное и притягательное было в его узких глазах, вокруг которых мелкие морщинки проложили глубокие впадинки. Эвенок изредка поглядывал на меня и добродушно улыбался, напевая какую-то песню – долгую и однообразную.
– О чем вы поете? – спросила я, пытаясь завязать беседу.
– Обо всем. Что вижу – о том и песня! Сейчас вас вижу. Радуюсь. Редко гости. Старику хорошо.
– Часто бываете здесь?
Охотник лукаво сощурился.
– Когда здесь, когда там. Тайга большая. – Он аккуратно насыпал на дно алюминиевой кружки засохшую траву и залил кипятком. – Это греет, – сказал старик, протягивая мне чай.
Неожиданно Азаров вскочил и выбил кружку из его рук.
– Не надо ей ничего давать! – по слогам выдавил он и злобно посмотрел на эвенка.
«Что за муха его укусила?» – удивилась я и, пытаясь сгладить дурацкую выходку Алекса, обратилась к старику:
– Когда я была маленькой, часто ходила с папой в лес. Вы больше любите охоту или рыбалку?
– Когда охочусь помаленьку, когда рыбку ловлю. Любишь тайгу?
– Конечно, я ведь родилась здесь, точнее, в Таежном. Бабушка с дедушкой приехали сюда на стройку БАМ, может, слышали о такой?
– Как не слышать? Тайга тихая, здесь все слышно.
Что-то теплое и близкое сердцу улавливала я в его тихом голосе. Речь, движения, взгляд завораживали. Я вспомнила Киру и эвенка, который оставил медальон отцу подруги. Кира… Я почти перестала общаться с ней, целиком погрузившись в свою любовь к Алексу. А ведь мы всегда делились секретами. Интересно, как она? Начала ли встречаться с Максом? Достигла ли успехов в магии? Я почувствовала, что очень соскучилась и, желая сделать для нее что-нибудь приятное, спросила:
– Вы, случайно, не знаете, кто такой Эскери?
Алекс удивленно вскинул брови, цокнул языком и неодобрительно покачал головой.
– Все, теперь нам точно пора! – вспылил он, встал и протянул мне руку.
– Как не знать? – тихо ответил охотник, не обращая внимания на Алекса. – Эскери очень сильный дух края. Когда-то он давал много зверя и дичи. Хорошо тогда было, шибко хорошо! – эвенок смягчил горло горячим чаем и продолжил: – В то время в одной деревне жил богатырь Гудейкон. Уж очень нравился он Эскери – добрый, справедливый. Дал он богатырю силу свою: там, где нога ступит – озеро возникнет; куда дунет – лес падает. Звери и птицы подчинялись ему. Хорошо жилось эвенкам во времена те: совсем горя не знали. Об одном просил Эскери богатыря: никогда тот не должен знать молодую деву из другого племени. Ослушался Гудейкон. Встретил красавицу. – Эвенок подул на кипяток и сквозь пар посмотрел на Алекса. – Глаза черные, стройная, как березка. Подошла она к Гудейкону, скинула с себя одежды и прижалась к нему всем телом. Забыл богатырь обещание, не сдержал слово. Провел он ночь с прекрасной девой, а наутро воткнула она нож ему в сердце и улетела птицей черной. Разозлился Эскери на богатыря, отвернулся от его племени. Голод страшный наслал, много пожаров, засух и ветров. Ушли люди и звери. С тех пор тайга одинока. Некому защитить и спасти ее. А силы зла стаями рыщут, наводят страх на живое, – старик тяжело вздохнул и замолчал.
На тайгу быстро опустилась темнота. Покрытые снегом деревья приобрели таинственные очертания. Вдруг какой-то протяжный звук, похожий на вой, послышался из глубины леса. Я прислушалась. Неожиданно такой же звук раздался почти рядом.
Алекс тревожно посмотрел в сторону чащи. Он крепко схватил меня за руку и повлек за собой, намереваясь увести от зимовья, но внезапно остановился и спросил:
– Скажи, старик, мог ли богатырь отказаться от даров Эскери?
– Кто-то чужой ходит близко, вам пора! – проигнорировав его вопрос, ответил охотник и медленно пошел к зимовью.
– Что случилось? Это волки? Они нападут на нас? – засыпала я Алекса вопросами, пока мы бежали по снежной тропе. Казалось, все вокруг было против нас: сучья деревьев хватали за одежду, ноги проваливались в сугробы…
Алекс остановился.
– Так мы не успеем. – Он быстро взял меня на руки. – Не волнуйся, все будет хорошо!
Азаров прижал мою голову к своей груди и побежал, не сбивая дыхание. Я устроилась в его объятиях и почувствовала себя защищенной, словно ребенок, который в минуту опасности держится за крепкую ладонь отца, абсолютно уверенный, что с ним ничего не случится.
Через несколько минут Алекс выскочил на дорогу. В одно мгновение он усадил меня на байк. Мотоцикл взревел и с бешеной скоростью умчался прочь.
Спустя два часа мы стояли возле моей квартиры, и Алекс тревожно прислушивался к шагам на лестнице.