Лина М.
Ген Верности
Глава 1. ЕВАНГЕЛИНА.
Ева бежала, задыхаясь, по незнакомому сумеречному лесу, то и дело спотыкаясь о корни деревьев, опутавших потрескавшуюся от нескончаемых засух землю своей паутиной. Она не оборачивалась, но знала, что её вот-вот настигнет тёмный силуэт в белой ухмыляющейся маске Анонимуса. Тяжёлая рука схватила девушку за плечо мёртвой хваткой, человек в маске развернул девушку на сто восемьдесят градусов, и грубый мужской голос прокричал ей прямо в лицо всего лишь одну фразу: «Найди Ангела!!!».
Вангелия вздрогнула и очнулась ото сна, уткнувшись носом в подушку, мокрую от слёз. На левом плече мирно посапывала её желтоглазая кошка Маруська. По всей видимости, кошка недавно прыгнула со шкафа на спину своей хозяйки, где и пригрелась.
– Брысь, – прикрикнула хозяйка на свою любимицу. – Совсем совесть потеряла! Вонзилась мне когтем в плечо!
– Мяв, – буркнула трёхцветная кошка редкой красоты, скинутая хозяйкой на пол, и исчезла в направлении коридора.
Ева босиком прошла на кухню, с наслаждением выпила кружку воды, налитую из-под крана, с современным фильтром. Открыла глаза. И только тогда заметила огромный сияющий диск луны, высоко над окном её съёмной квартиры. Луну, словно шифоновый шарф, с двух сторон окружали две пепельно-серые, почти чёрные, тучи.
«Утром опять пойдёт дождь», – подумала девушка, грустно вздохнув. «И опять Полнолуние! Опять не усну до утра». Но не успела она прилечь на подушку, как тут же заснула крепким девичьим сном.
Скорей всего, сказалась усталость от бессонных ночей, проведённых Евой один на один с домашним ноутбуком, в поисках разгадки страшной тайны, что подкинул ей начальник полицейского отдела Василеостровского района.
Около двух дней назад в одном пригороде Петербурга пропала девочка Варя, двенадцати лет от роду. О пропаже сообщили в полицию безутешные родители. Однако, сообщили они об этом не сразу, а некоторое время спустя, так как были уверены, что их дочь гостит у своей подруги Арины, в одном из пригородов Северной столицы. То, что девочка не появилась в гостях у подруги в тот вечер, они узнали позже. Мама подруги работала в ночную смену, кассиром, и также была уверена, что подружки встретились и проводят время вместе. А посторонние звонки на её работе были строго-настрого запрещены, под угрозой штрафа, вплоть до увольнения.
Обе семьи были вполне благополучные. Так называемый «средний класс». Родители Вари, оба, работали в школе. Мама преподавателем химии, папа – директором, в той же школе. Мама подруги Арины работала продавцом билетов на железной дороге, а её отец был водителем пассажирского поезда. Где-то за год до этих событий поезд сошёл с рельс, и отец Арины погиб, не справившись с управлением. Поэтому мама девочки вынуждена была работать днём и ночью, чтоб не снижать тот уровень жизни, к которому привыкла её дочь.
Нет, конечно, можно было притянуть за уши, что родители сами ставили над Варей химические опыты, опыты оказались неудачными и потому им пришлось убить свою девочку…
«Не смешно», – прервала свои невесёлые размышления Евангелина и отложила в сторону тоненькую папку, в которой пока лежало только заявление Антиповых о пропаже их несовершеннолетней дочери Варвары.
Ева сидела за столом, в своём рабочем кабинете, на Невском проспекте, дом семьдесят шесть, с золотой табличкой на двери, гласившей: «Частный детектив Дмитриева Ева Фёдоровна». В другой жизни, там, в её родной Болгарии, девушку, с чуть грустными светло-зелёными глазами, в обрамлении белёсых ресниц, густо накрашенных чёрной тушью, и светло-русой косой, называли несколько иначе: Димитрова Евангелина Тодоровна.
Едва окончив Академию на Министерството на вътрешните работи, в Софии (аналог Санкт-Петербургского университета МВД), с отличием, Ева сбежала из своей страны, с которой девушку связывало слишком много горестных воспоминаний. Сначала она хотела уехать, куда глаза глядят. Но её личный психолог, – психотерапевт, проработавший с её родителями всю свою жизнь и знавший девочку Евангелину с детства, – посоветовал новоиспечённому следователю Димитровой уехать в Россию и открыть там своё собственное детективное агентство.
Глава 2. ДЕД ТИХОН.
В дощатую дверь с золотой табличкой робко постучались.
– Войдите, – приветственно сказала Евангелина.
– Я тут мимо проходил, – прошептал мужичок с ноготок. Складный, мускулистый, с окладистой серебряной бородой. Ростом с четырнадцатилетнего подростка. Маленькие чёрные глазки весело и умно выглядывали из-под кустистых бровей. Голос спокойный, словно убаюкивающий. А ручищи – как у мясника или тяжелоатлета – волосатые, жилистые да сильные.
– Вы кто, дедушка? – удивлённо спросила следователь Ева Дмитриева. У неё была назначена встреча с мамой Арины. И совсем не этого старика она ожидала увидеть.
– Не местная что ли? – в свою очередь, спросил дед. – Кто ж в округе не знает Великого Мага и Целителя, деда Тихона? Чуть хворь какая, сразу деда Тишу кличут, да ищут.
– Вас, то есть? – спросила Ева, прищурясь.
– Конечно, меня, деточка! – дед Тихон слегка обиделся на слова девушки-следователя.
– Так я сама вроде не хвораю, – улыбнулась Ева примирительно.
– Дак и я сегодня не по этому поводу к тебе, милая, – начал объяснять свой визит дед Тихон. – Я сон видел, про девочку ту пропавшую. Знаю, где рукавичку её искать. А сны у меня пророческие.
– Не верю я, дедушка, в потусторонние силы и в сны. Верю, что не поможет человеку никто, если он сам себе не поможет, – поморщилась Ева. – Извините, но мне надо работать.
– И-и-и-и-и, деточка! Почто деду Тихону не веришь? – осерчал мужичок, подошёл к следователю поближе и, на удивление, показался ей высоким худощавым бледным человеком, неопределённого возраста, в тёмно-красном плаще. Ева слегка испугалась.
– Хорошо, дедушка, гляну я на твою рукавичку, – согласилась следователь. – Чуть позже. Сейчас я потенциального свидетеля жду.
– Это маму подружки девочки что ли? – угадал дед Тихон. – Да какой с бедной женщины свидетель? Точно такой же, как и с загнанной лошади. Она света Божьего не видит, из-за работы своей.
– А Вы знакомы с ней, дедушка? – снова удивилась Ева Дмитриева.
– Дед Тихон знает всех в округе, – с гордостью ударил себя в грудь кулаком странный посетитель.
– Да она и не в округе совсем тут живёт, – подозрительно взглянула Ева на деда. – Можно сказать, на другом конце города. И даже дальше…
– Э, милая, как ты следователем стала?! – опять осерчал дед Тихон. – Такая недоверчивая?! Людям доверять надо. И уметь их слушать тоже надо. Только тогда из тебя отличный следователь выйдет!
– Я этому ещё только учусь, дедушка, – миролюбиво заметила девушка-следователь. – Ладно, сейчас позвоню маме Арины и пойдём с Вами, рукавичку мне покажете. А на обратном пути сама к ней заеду. И правда, что человека по всему городу гонять. С её-то графиком работы.
– То-то, – примирительно заметил дед Тихон. – Пойдём, милая, покажу рукавицу ту.
С этими словами дед Тихон развернулся кругом, как заправский военный, и направился к двери, на выход. Следователь Ева Дмитриева позвонила маме Ариши, Вариной подруги, и договорилась с ней о встрече у неё в квартире, в Пушкино. Пообещала, что будет у неё через пару часов, так как сама ещё не обзавелась своим личным транспортом и ездила на метро и на автобусах.
О том, что до поездки на противоположный конец города и в пригород Санкт-Петербурга, следователь собиралась посетить незнакомое место с малознакомым пожилым мужчиной, Ева говорить маме Арины не стала. Потому как ей самой предстоящее мероприятие казалось весьма сомнительным. Однако, любопытство взяло вверх.
Но намного более необъяснимым было то, что дед Тихон, на мгновение задержавшийся в дверях, вдруг снова вырос на несколько десятков сантиметров, похудел, помрачнел и, словно прочитав мысли девушки Евангелины, обернулся, и сказал тихим, но твёрдым голосом:
– Не найдёшь ты своего Ангела, Ева, если не будешь доверять людям! А главное, если не будешь доверять мне, Тихону, как самой себе!!!
Глава 3. ЧЬЯ РУКАВИЧКА?
– Не бойся, это мой пёс! – крикнул дед Тихон, выйдя за дверь, и став снова самим собой. – Кажется, мой Цербер взял нужный след!
Евангелина, не без опаски, посмотрела на глухо рычащего лохматого чёрного пса бродяжьей породы, с красными злыми глазищами-фарами. Собака издала гортанный звук и рванула в юго-западном направлении, не обращая никакого внимания на сопровождающих её людей.
– Не отставай, девушка-полицейский! – услышала Ева призыв деда Тихона, ухватившегося за тёмный бок своей собаки и скрывшегося за поворотом.
Евангелину не надо было долго уговаривать. Будучи отличным полицейским, она прекрасно бегала и всегда сдавала нормативы. Но не тут-то было! К её нескрываемому удивлению, дед Тихон с его собакой бежали намного быстрее.
Ева почувствовала, что сердце бешено заколотилось в груди, и она сама начала задыхаться. Сквозь тонкую пелену, застилающую глаза, увидела, что где-то далеко впереди её необычный сопровождающий, с лёгкостью, не свойственной пожилому человеку, спрыгнул со спины своего питомца, шепнул тому что-то на ухо и, в тот же миг, оказался рядом с девушкой-полицейским, прислонившейся к стене какой-то многоэтажки. Ева согнулась пополам и пыталась восстановить дыхание.
– Держись за мою рукавицу, внучка! Надень этот шлем! И главное, не смотри вниз! – снова крикнул дед Тихон, перекрывая вой ветра. Разыгралась буря. Холодные струи дождя беспощадно хлестали девушку по щекам. Промокшая и слегка напуганная, Ева схватилась за протянутую руку помощи и не заметила, как очутилась верхом на всё той же собаке – не собаке, обняв старичка за талию. Сам же старик вцепился в загривок своему псу, чтобы не упасть.
Пёс флегматично и размеренно перебирал лапами. Но ураган свистел где-то позади его хвоста. Девушка ослушалась старика, глянула вниз и тут же зажмурилась, от неожиданности. Под её ногами разверзлась бездна. Где-то далеко внизу засинел морской прибой, показавшийся после буро-коричневого материка. Звуки колыбельной песни, которую некая мама пела своему младенцу, перемежались с лязгом металла, выстрелами, звуками борьбы, матёрой брани и воплем отчаяния, что превращало нежную мелодию песни в неблагозвучную какофонию. В довершении к нереальности этой картины, где-то над головой у девушки сияла Полярная звезда созвездия Большая Медведица.
«Разве собаки умеют летать?!» – подумала Ева и только собралась задать этот вопрос деду Тихону, как поняла, что верный пёс старика снова побежал по земле, по-прежнему, немного неестественно перебирая лапами в воздухе.
– Вот мы и на месте, – своим обычным тихим голосом произнёс дед Тихон, и собака встала, как вкопанная.
– Где мы? – спросила Ева, не веря своим глазам. – Этого не может быть…
– Может, внученька, – ответил вкрадчивым голосом тихий дед. – Ты всё правильно поняла.
Евангелина смотрела на крыльцо родительского дома, в родной Болгарии, не скрывая больше слёз, бесконтрольно текущих по её щекам. На крыльце лежала такая знакомая чёрная варежка. Виноградная лоза обвивала веранду при входе точно также, как это было в её далёком детстве. Крупные сочные ягоды дикого винограда выглядывали из-за листьев, чем-то похожих на растопыренную руку.
Девушка, не к месту, вспомнила, какое отличное домашнее вино делал её отец из этого винограда. Знала она про то, так как отец, впервые в жизни, разрешил им обеим пригубить бокал вина, в честь того, что они отмечали в тот злополучный день своё двенадцатилетие.
Да-да, тогда она была не одна. Их было две сестры. Две близняшки. Родители назвали их созвучно, как слова в одной и той же песне: Евангелина и Ангелина. Только Ангела родилась на пять минут позже, потому считалась младшей сестричкой. А Ева была старшей и более серьёзной дочерью у своих родителей.
Ангелина была настоящим Ангелом в родительском доме. Белокурая девочка, с пронзительно-синими глазами, которая всегда улыбалась и невинно радовалась жизни. Она не заслужила той участи, что её постигла в дальнейшем. Нет, не заслужила. Ангела, найду ли я когда-нибудь тебя?.. Внезапный стук в дверь прервал горькие видения Евангелины.
Глава 4. ПЕРВАЯ СВИДЕТЕЛЬНИЦА КОМОМ.
– Евочка Фёдоровна, откройте! Вы просили меня подойти! – раздался громкий голос незнакомой женщины за дверью.
Девушка-полицейский резко подскочила на своём кожаном диване, в углу рабочего кабинета. Тут же глухо застонала, прикрыв воспалённые от бессонных ночей глаза правой рукой. Ослеплённая беспощадным полуденным солнцем, она, тем не менее, успела заметить бокал недопитого болгарского вина, купленного в местном магазине и красовавшегося на журнальном столике у дивана, и немедленно убрала его в сервант.
«Совсем плоха я стала», – подумала Евангелина. – «Неужто с одного глотка так меня развезло?.. Зато теперь понятно, что дед Тихон с его собакой мне приснились». А вслух сказала: – Сейчас открою! Подождите немного.
Подходя к двери, Ева Дмитриева чуть не споткнулась о невесть откуда появившегося, спящего на пороге чёрного пуделя. Животное вскочило на ноги и, от испуга, ощерилось, показав свои великолепные белые клыки.
– Иди своей дорогой, а я пойду своей! И ты меня не трогай, а лучше пожалей, – вспомнила Ева детскую считалочку, которой они часто пользовались с младшей сестрёнкой в своих играх.
Пудель послушно отошёл в сторону. Ева открыла дверь. Пудель проскользнул у девушки между ног и убежал стремительно в неизвестном направлении.
– Я уже пятнадцать минут как стучусь, Евочка Фёдоровна, а в ответ – ничего… Я уж испужалась, не случилось ли чего, – виновато оправдывалась невысокая кругленькая женщина, неопределённого возраста. Она была ладная, ухоженная. И, всё равно, её фигура напоминала цифру «Ноль».
– Простите.., Тамара Алексеевна, – произнесла Евангелина, с трудом припоминая имя первой вызванной свидетельницы. – Я не хотела Вас так пугать.
– Пустяки, – приободрилась круглая женщина. – Допрашивайте лучше то, что хотели. Мне нечего скрывать от правосудия.
– Как давно Вы знаете родителей пропавшей девочки Вари? – начала свой допрос следователь Дмитриева.
– Да давненько, как знакомы мы, – охотно ответила свидетельница Тамара Алексеевна. – Мы с Лилечкой Степанной вместе в одном роддоме лежали, на сохранении, значится. Там и познакомились. Нас обеих кесарили. У обеих девочки родились. А как выяснили, что ещё и живём рядышком…
– Ну, не так уж и рядом, – невежливо прервала свидетельницу девушка-полицейский. – В двух кварталах друг от друга вы жили. А если ехать на метро да на автобусе, так ещё и дальше. А потом Вы с дочерью и вовсе в Пушкин перебрались.
– Что Вы, милая Вы моя, – возразила свидетельница, напомнив Евангелине деда Тихона, сама того не подозревая. – Разве два квартала для Петербурга – это много? Да и пешочком быстрее, чем на автобусе или на метро. И такое в Питере бывает. И нашим девчатам даже нравилось, что они ходили друг к другу в гости пешочком. Квартиру в городе, что досталась мне от моих родителей, я же так и не продала. Сдаю её в разгар отпусков. А так, мы с Аришкой то в Пушкино, то в городе обитаем.
Свидетельница на минуту замолчала и промокнула краешком носового платка уголок своего бесцветного глаза. Тёмные, почти фиолетовые, от бессонных ночей круги под глазами делали лицо посетительницы ещё более отталкивающим.
– Бедная девочка! Бедная Варенька! Какому скоту она понадобилась-то, невинное дитя?..
Тамара Алексеевна в упор посмотрела на следователя. Ева, в свою очередь, заметила, что глаза посетительницы наполняются неподдельными слезами.
– Как подумаю, что на месте Вареньки могла бы оказаться и моя Ариша…, – продолжала канючить свидетельница. – Вы пообещайте мне, Евочка Фёдоровна, что найдёте этого гада!
– Не плачьте, Тамара Алексевна! Выпейте лучше стакан воды, – предложила Евангелина свидетельнице. – Я постараюсь сделать всё от меня зависящее, чтобы найти преступника.
– И на том спасибочки, Евочка Фёдоровна, – тихим голосом сказала Тамара Алексеевна, опять напомнив Еве деда Тихона. – Я могу идти?
– Да, Вы – свободны. Только подпишите, пожалуйста, подписку о невыезде, – махнула рукой следователь Ева Дмитриева. – Это необходимо для выяснения всех обстоятельств дела, – пояснила она свидетельнице.
– Да, конечно, – согласилась, не раздумывая, Тамара Алексеевна, и подписала требуемую бумагу. – Куда уж мне отсюдова выезжать, с моей-то работой? – прибавила она, едва заметно улыбнувшись.
«Кажется, дед Тихон назвал её, «Ломовая лошадь»? – припоминала Евангелина, глядя вслед удаляющейся кругленькой фигурке, перекатывающейся с боку на бок. «Я бы сказала, что она – Колесо из-под Телеги. Но такая фигура, реально, вряд ли способна на убийство. Обывательница, что беспокоится больше за себя и за свою дочь. Чем за других. Но презирать её за то не следует. Она просто не умеет по-другому жить и имеет право поступать так, как считает нужным сама», – вынесла вердикт следователь Ева Дмитриева своей недавней посетительнице.
И тут она заметила пушистую метёлку чёрного хвоста пуделя, увязавшегося за свидетельницей. «Не нравится мне это», – подумала Ева. «Попрошу я, пожалуй, детдомовского Витьку последить за пуделем Тамары Алексеевны», – решила она и, отвернувшись от окна, подошла к серванту, взяла оттуда недопитый бокал вина и залпом допила его.
В тот день, после посещения свидетельницы, она не планировала больше никаких дел и хотела заснуть, без сновидений, на пару-тройку часов, чтоб поздним вечером и ночью опять приступить к изучению дела об исчезновении двенадцатилетней Вари Антиповой.
Глава 5. ЛЕСНАЯ ЖИЗНЬ.. ИЛИ СМЕРТЬ?
Вангелия снова бежала по лесу, спотыкаясь о змеевидные корни деревьев. За своей спиной, потной от быстрого бега и страха, она слышала тяжёлую поступь шагов. Она не оборачивалась, но знала, что за маской Анонимуса скрывался теперь дед Тихон, который вопил, перекрывая своим громовым голосом завывание бури: – «Верь мне!! Только так ты найдёшь своего Ангела!!!»
Маленькая девочка Ева споткнулась об очередной корень, упала ничком в грязную, размытую непрекращающимся ливнем землю и закрыла голову руками, ожидая своей участи и беспрекословно смиряясь с ней.
Вдруг всё смолкло. Порывистый ветер перестал дуть. Дождь прекратился совсем. Шаги смолкли. Тишина. Тёплые лучи солнца ласкали озябшую спину ничего не понимающей Еве. Она медленно поднялась на ноги и увидела до боли знакомую полянку посреди летнего леса, залитую светом сияющего во всей своей красе Короля Солнце.
Вековые дубы, под руку с молодыми берёзками, стояли по краям опушки и, казалось, перекликались с бравыми тополями-часовыми. Птицы беспечно щебетали, укрытые кроной деревьев от постороннего взгляда. Иногда посреди тёмно-зелёной листвы мелькал рыжий хвост белки.
Евангелина, с щемящей тоской в сердце, наблюдала, как чуть поодаль её родители складывали в стоящую рядом плетённую корзину найденные и аккуратно срезанные ножичком белые грибы и шампиньоны.
– А ты что нашла, Ева? – неожиданно спросила белокурая девочка, со смеющимися глазами. – Я – ничего. Посчитаемся нашей считалкой?